CC BY
98
УДК 008
А. Я. Флиер
доктор филос. наук, профессор, Российский институт культурологии E-mail: andrey.flier@yandex.ru
ЭВОЛЮЦИЯ КУЛЬТУРЫ КАК СОЦИАЛЬНО-РЕГУЛЯТИВНОЙ СИСТЕМЫ
(окончание1)
Анализируется историческая динамика культуры как регулятивной системы и определяются ее основные социальные функции по упорядочению коллективной человеческой жизнедеятельности. Высказывается гипотеза о постепенной трансформации функций культуры от непосредственной регуляции социальной самоорганизации общества к опосредованному психологическому обеспечению процессов регуляции и ориентации человека в социокультурном пространстве.
Ключевые слова: культура, регулятивная система, социальные функции, упорядочение, динамика, культура-обычай, культура-идеология, культура-референция
Для цитирования: Флиер, А. Я. Эволюция культуры как социально-регулятивной системы (окончание) / А. Я. Флиер //Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2015. - № 1 (41). - С. 47-54.
Речь идет о том, что в ходе истории постепенно произошло вытеснение традиционной культуры как обычая (т. е. программы стихийной саморегуляции социальных отношений и поведения человека) культурой как идеологией (т. е. программой управления социальным сознанием людей посредством выстраивания особых символических конструктов). А это совсем иной способ регулирования их социальной активности.
Традиционная культура (культура-обычай) формировалась параллельно становлению биологического вида Homo sapiens и являлась вполне очевидным развитием программы социального поведения стадных животных [12; 15]. Она по существу представляла собой программу поведения млекопитающих вида Homo sapiens со всеми неизбежными родовыми атавизмами. Отличие от поведенческих программ наших биологических предков в основном заключалось в том, что инстинкт, регулирующий социальные отношения животных и наследуемый генетически, в процессе антропогенеза был замещен обычаем, осваиваемым индивидом в процессе его социали-
1 Начало см.: Флиер А. Я. Эволюция культуры как социально-регулятивной системы (начало) // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. 2014. № 4 (40). С. 33-39.
зации, но функционально совершено аналогичным инстинкту.
Очень значимо и то, что так же, как и у высших животных, производитель продуктов этой культуры (материальных и символических) являлся и основным их потребителем. Первобытный человек, подобно крестьянину более поздних времен, практически не нуждался в обмене, торговле, рынке; обмен имел скорее ритуальный характер одаривания [9; 17]. Все необходимое для собственного жизнеобеспечения представитель традиционной культуры производил сам.
Эту культуру отличала и определенная психология, в рамках которой индивид практически «растворялся» в общине, мыслил ее групповыми категориями, был абсолютно лоялен ее социальным нормам. Но - главное - во всех значимых вопросах практической жизнедеятельности он был ориентирован на воспроизводство традиции (обычая) и не усматривал ни нужды, ни возможности в ее усовершенствовании [4; 6]. По этим правилам жили верхнепалеолитические охотники 40 тысяч лет тому назад, и по этим же правилам жили крестьяне российской «глубинки» еще столетие назад, в начале ХХ в.
Принципиально иное явление представляет собой культура как идеология. Она по своему
47
происхождению никакого отношения к генезису человека и программам социального поведения животных не имеет. Культура-идеология является плодом человеческого разума и отражает потребность человека в идеале, выраженном в каких-то символических формах. Если культура-обычай объединяла людей общим воспоминанием (о происхождении, великих предках и героях и т. п.), то культура-идеология объединяет людей общей мечтой (о спасении и загробном воздаянии, о построении светлого будущего). Это культура служения идеалу, борьбы «мира Добра» с «миром Зла» [7]. Она прежде всего выстраивает мировоззрение человека и уже таким образом, воздействуя на сознание, регулирует его практическое социальное поведение.
Исторически эта культура родилась с появлением городов и городского образа жизни во второй половине 4 тыс. до н. э., принципиально отличающегося от сельского тем, что человек-деятель ориентирован на производство продукции не для собственного пользования, а для продажи на рынке. Свой продукт горожанин продает (или исполняет по заказу), а на вырученные деньги покупает продовольствие. Эта особенность деятельности привела к ее поэтапной все более узкой специализации и появлению такого социального феномена, как специалист, особым образом подготовленный, со своей специфической профессиональной психологией. Специалист принципиально отличается от крестьянина-универсала. На процесс углубляющейся специализации деятельности, как на основу исторической социальной динамики общества, еще в конце XIX в. обратил внимание Эмиль Дюркгейм [18].
На протяжении Античности и Средневековья в Европе и в аналогичные периоды истории народов Азии подобная культура-идеология как городская культура сосуществовала с сельской традиционной культурой-обычаем, не вступая с ней в особое соперничество, поскольку доля городского населения в обществах аграрной стадии развития была ничтожно мала. И только со становлением индустриального общества, его урбанизацией, ускоренной социализацией и специализацией работников культура-идеология начала решительно вытеснять культуру-обычай
с площадки доминантной социальной активности. В течение XIX - XX вв. в Европе и Северной Америке эта культура полностью социально возобладала.
Очень показательно то, что в числе первых специализированных работников появились специалисты по производству символов -служители культа (шаманы, колдуны, жрецы, священнослужители) и художники (ремесленники, занимавшиеся изобразительным творчеством). Этот факт - важное свидетельство в пользу того, что символическое производство уже на самых ранних этапах истории было очень значимым элементом культуры, управлявшим социальным поведением человека не посредством обычаев, а посредством демонстрации идеальных образцов.
Это весьма существенный момент с точки зрения оценки эффективности выполнения культурой функций социального регулятора. В отличие от культуры-обычая, реализовывавшей эти функции непосредственно путем прямых указаний и запретов, культура-идеология осуществляет регуляцию главным образом путем демонстрации и манифестации эталонных образцов «правильного» поведения и мироощущения, что оказывается не менее эффективным, чем система прямых указаний и запретов. Здесь в большей мере задействована технология целенаправленного обучения человека желаемому поведению, нежели императивное руководство практикой такого поведения. Не следует забывать, что культура-идеология существует уже давно, с конца 4 тыс. до н. э., но до XVIII в. в зоне ее социального влияния была совершено незначительная часть населения даже наиболее развитых государств. И только эпоха модерна (которая по Ю. Хабер-масу началась с Просвещением [21]) явилась временем всестороннего расцвета этой культуры и ее полного социального преобладания (естественно, речь идет о Западной Европе). Важно и то, что производителями и потребителями культуры-идеологии были люди с иным складом социального сознания и ментальностями, нежели «человеческий материал» культуры-обычая.
Но во второй половине ХХ в. у людей, занимающихся изучением культуры, родилось
48
ощущение, что смыслопорождающий потенциал культуры-идеологии близок к исчерпанию. Наиболее жестко этот вопрос был поставлен французскими философами-постмодернистами. Поскольку эта проблема оказалась в центре научного осмысления одновременно с переходом наиболее развитых стран на новый этап социального развития - постиндустриальный, стало понятным, что ощущение кризиса возникло не случайно. Точно так же, как с началом индустриальной эпохи в XVI в. началось постепенное сокращение социального влияния культуры-обычая, кризис культуры-идеологии на этапе постиндустриального развития выглядит вполне закономерным.
Что же теперь может стать «фабрикой по производству новых смыслов»?
В истории человечества производителем новых смыслов всегда было знание - мифологическое, религиозное, естественно-научное, общественно-научное, и соответствующие области социальной практики выступали в роли «фабрик по производству смыслов» той или иной ориентированности. Что касается новых культурных смыслов нашего времени, то уже понятно, что они не будут воплощать ни ностальгию по великому прошлому, ни мечтания о светлом будущем. Это уже пройденные уроки истории, оставшиеся актуальными только для тех, кто плохо учился. Новые смыслы будут связаны с новым осознанием и пониманием настоящего. Какое знание будет способно производить новые актуальные смыслы понимания настоящего?
Мне представляется, что теперь основной «фабрикой по производству смыслов», специализирующейся на вопросах понимания настоящего, станут (фактически уже стали) медиа -средства массовой информации. Это предрекалось Маршаллом Маклюэном еще полвека назад [23]. Традиционные феномены культуры - наука, искусство, религия, образование - показывают себя способными скорее к интерпретации старых смыслов и в гораздо меньшей мере к производству новых, описывающих актуальное настоящее. Конечно, по уровню систематизации новых смыслов культурные возможности медиа не могут сравниться с наукой, образованием и религией, но вполне сопоставимы с искусством
и художественной литературой. Ну, а систематизация может начаться и позднее.
Главный вопрос в том, в какой мере информационное поле новых смыслов, которое создает медиа, сможет выполнять функции культуры, способствовать консолидации людей в сообщества, регулировать их социальные взаимодействия и коммуникации, манифестировать рекомендуемые эталоны социального поведения и сознания [10]? Пока определенного ответа на этот вопрос нет. Наблюдаются только отдельные проявления потенциала медиа по исполнению основных социально-регулятивных функций культуры. Но я уверен, что уже в обозримом будущем этот культурный потенциал медиа будет реализован в должной мере.
Другой вопрос, какими ценностями сплачивает людей культурное поле медиа? Культура-обычай объединяла людей общностью воспоминаний о прошлом и апелляцией к опыту и авторитету традиции регулировала их практическое социальное поведение в настоящем. Культура-идеология объединяет людей коллективной мечтой о будущем (Рае на небесах или на Земле) и регулирует поведение посредством системного выстраивания их мировоззрения. Культура, создаваемая медиа, может быть названа культурой как референцией. Она объединяет людей чувством их причастности к настоящему и регулирует их социальную активность опосредованно, давая им возможность распознать, идентифицировать, маркировать окружающие объекты и факты социальной реальности, ориентироваться в их множестве и самоопределиться в нем. Ее практическое влияние может быть выражено формулой «ориентация в ситуации диктует и адекватную ей программу действий». Эту функцию современной культуры хорошо исследовали постмодернисты [14; 16].
Культура-референция тоже не является исключительным изобретением нашего времени. Разные приемы массовой информации в устной форме существуют с глубокой древности, с XVI в. в Европе издаются печатные газеты, в начале ХХ в. началось радиовещание, с конца 1920-х гг. - телевещание, с 1990-х гг. -
49
массовое использование Интернета. Но основная социальная функция всей системы массовой информации оставалась неизменной и заключалась в обеспечении потребителей этой информации возможностью ориентироваться в актуальных обстоятельствах современности.
Таким образом, фактически в сегодняшней социальной реальности функционируют три культуры: культура-обычай, культура-идеология и культура-референция. Необходимость в одновременном функционировании всех трех обусловлена тем, что сегодня на Земле существуют сообщества, относящиеся ко всем историческим стадиям социального развития: первобытные, аграрные, индустриальные и постиндустриальные. Замечу, что даже в наиболее развитых государствах остаются социальные сегменты разной степени архаичности или приверженности к консервативным культурным установлениям с соответствующими привычками. Всем им функционально требуются совершенно разные культуры, обеспечивающие комфортную для них культурную среду.
Эта социальная и культурная ситуация уже активно исследуется учеными. Можно назвать пользующиеся популярностью работы А. В. Костиной, членящей современную культуру на народную, элитарную и массовую [3; 5]. Но по существу у Костиной речь идет о тех же самых культурных явлениях, о которых говорится в этой статье, только называемых по-иному и по-иному описывающих и систематизирующих характеристики этих культур. Фактически об этой же культурной триаде, но рассмотренной в другом проблемном ракурсе и выводящей три социокультурных ментальных типа - индивид, логоцентрик и личность, - пишет А. А. Пели-пенко [8]. Есть и другие примеры.
Безусловно, можно называть эти три культуры народной, элитарной и массовой (это наиболее распространенные в научной литературе термины), можно характеризовать их как культуры индивида, логоцентирка и личности. Конечно, совпадения здесь не полные, и если характеристики культуры-обычая, народной культуры и культуры индивида в основном совпадают у всех трех авторов, то культура-идеология в моем по-
нимании скорее тяготеет к логоцентрической культуре Пелипенко, а культура-референция -к массовой культуре Костиной. Но эти несовпадения неизбежны в силу совершенно разных оснований типологизации, используемых перечисленными авторами, и разных исследовательских задач, которые они ставят перед собой. Главное заключается в том, что выделенные три модальности регулирования социокультурной активности человека - посредством воспроизводства традиции (культура-обычай), стимулирования его стремления к идеальной цели (культура-идеология) и помощи в распознавании и маркировании элементов социокультурного пространства (культура-референция) - устойчиво фиксируются исследователями, работающими в разных познавательных ракурсах.
Что из всего этого следует в контексте интересующей нас проблемы эволюции социально-регулятивных функций культуры?
Во-первых, то, что в культуре ничего не умирает. Родившаяся на каком-то этапе развития тенденция социокультурного самовыражения и самореализации людей может в последующем стать менее востребованной, быть вытесненной другой тенденцией из поля культурного мейнстрима на обочину, но она продолжает существовать и использоваться в реальной практике, поскольку всегда остается какая-то часть общества, тяготеющая именно к этому культурному регулятиву.
Во-вторых, то, что культура находится в развитии, выраженном не только в перемене стилей и модных форм, но и в эволюции ее социально-регулятивных функций. Культура-обычай формировалась на протяжении всего антропогенеза, верхнего палеолита и мезолита; «неолитическая революция», в ходе которой возникло производящее сельское хозяйство, может считаться временем, когда эта культура приняла свои окончательные не менявшиеся более формы. Культура-идеология зародилась с появлением первых городов-государств, в период «осевого времени» сформировалась окончательно, зафиксировав свои принципы в классических религиозных текстах Торы, Авесты, «Дао Дэ цзин», учениях буддизма, конфуцианства и др. [20], а на
50
более позднем этапе истории легла в основание идей социальной трансформации (либерализма, марксизма, фашизма). Этапом зарождения культуры-референции в Европе и Америке, по всей видимости, следует считать Х1Х в., когда распространилось массовое начальное образование, и все возрастающий процент горожан стал читать газеты, интересоваться актуальными новостями, что актуализировало проблему более четкого структурирования и маркировки социокультурного пространства общественного Бытия. О признаках завершения формирования этой культуры говорить еще рано. С этой точки зрения культура-обычай была характерна для бесписьменного общества, культура-идеология -для общества с контрастным противопоставлением образованного и необразованного сегментов, а культура-референция специфична для общества всеобщей грамотности.
Вместе с тем появление новых по своим социально-регулятивным функциям культурных явлений не приводило к полному вытеснению прежних, а только к понижению их социального влияния. Культура общества все больше и больше стала уподобляться «слоеному пирогу», каждый «слой» которого обеспечивает интересы той или иной социальной группы.
Суммируя, можно сказать, что в эволюции культуры как системы социального регулирования ясно выявляются две тенденции.
Во-первых, понижение жесткости и императивности непосредственной регуляции социального поведения людей и постепенный переход на управление их поведением посредством «мягкого воздействия» на социальное сознание, апелляцию к их интересам и расширение возможности самостоятельного выбора ими одного из возможных вариантов проявления социальной активности. Характерными явлениями этой тенденции могут служить:
- последовательное в ходе истории расширение пространства социальной свободы человека, наделение его политическими правами, неотчуждаемыми личными свободами и т. п.;
- по мере социального развития общества постепенное сокращение социального контроля над человеком, снижение вмешательства в его
личную жизнь, в его индивидуальный выбор образования, сферы деятельности и пр.;
- сближение прав и возможностей по социальной самореализации различных сословий, гендерных групп, этнических, культурных и субкультурных меньшинств и т. п.
Во-вторых, понижение значимости абсолютной социализации человека, использования его как безгласного «винтика» общественного механизма, бесправного раба общественного интереса и повышение значимости его индивидуализации, проявления личностной культурной самобытности. Это выражается в следующих проявлениях:
- активное развитие авторского начала в творчестве любой сферы деятельности (искусстве, науке, технике), превращение авторской оригинальности в главный критерий определения качества продукции;
- расширение прав человека на индивидуальность и оригинальность собственного имиджа (в одежде, прическе, макияже и пр.);
- расширение прав человека на индивидуальное политическое, социальное, религиозное, этническое, культурное самовыражение и др.
Осмысление этих тенденций рождает множество вопросов, среди них самый важный - как происходит историческое развитие общества и культуры. В науке давно уже завоевала прочный авторитет теоретическая схема, согласно которой историческое развитие не исчерпывается только неуклонным прогрессом, восходящим движением ко все большей сложности процессов и структур. Развитие представляет собой более сложный процесс, в котором имеет место попеременное доминирование:
- «горизонтального» (пространственного) расширения практикуемой модели социокультурного устроения с нарастанием числа ее частных вариаций (синергетики называют это бифуркацией),
- происходящего в одной из ветвей этого разрастающегося множества «вертикального» прогрессивного развития, в ходе чего система достигает нового, более высокого качества, что можно определить как фазовый переход [2; 8; 19; 22].
51
Рассмотренные в настоящей статье тенденции исторической эволюции социально-регулятивных функций культуры представляют собой еще один аргумент в поддержку именно этой синергетической модели развития [11; 13].
Как все это соотносится с популярными в наше время теориями о конце истории? Это зависит от того, что понимать под историей: историю государств, историю народов или историю культур? В этой связи хотелось бы обратить внимание на еще одну тенденцию. В течение ХХ в. (а в отдельных случаях и ранее) сотрудничество и соперничество между государствами переходило в сотрудничество и соперничество отдельных структур (организаций, фирм, команд), а то и отдельных деятелей. Это особенно показательно в искусстве, спорте и некоторых иных областях. На рубеже ХХ - ХХ! вв. данная тенденция получила развитие в экономике.
То, что принято называть экономической глобализацией, на самом деле представляет собой перенос процессов сотрудничества и соперничества с межгосударственного уровня на уровень отдельных фирм и корпораций [1]. Я думаю, что этот процесс «измельчания» субъектов истории на самом деле является глобальным. И можно в отдаленном будущем ожидать трансформации национальных государств в какие-то иные, более локальные и более эффективные формы самоорганизации.
Это будет, безусловно, концом истории государств. Но будет ли это концом истории культуры? Мне представляется, что в глобальном смысле культура тоже не вечна. Если тенденция «измельчания» субъектов истории продолжится, то культура как программа упорядочивания устойчивых социальных образований разделит их судьбу. Но, думаю, что это уже проблемы, находящиеся за границами обозримого будущего...
1. Богомолов, О. Т. Мировая экономика в век глобализации: учебник / О. Т. Богомолов. - Москва: Экономика, 2007.
2. Василькова, В. В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: Синергетика и теория социальной самоорганизации / В. В. Василькова. - Санкт-Петербург: Лань, 1999.
3. Костина, А. В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества / А. В. Костина. - Москва: УРСС, 2004.
4. Костина, А. В. Соотношение традиционности и творчества как основа социокультурной динамики / А. В. Костина. - Москва: УРСС, 2009.
5. Костина, А. В. Национальная культура - этническая культура - массовая культура: «баланс интересов» в современном обществе / А. В. Костина. - Москва: УРСС, 2009.
6. Костина, А. В. Тернарная функциональная модель культуры // Культура: между рабством конъюнктуры, рабством обычая и рабством статуса / А. В. Костина, А. Я. Флиер. - Москва: Согласие, 2011.
7. Пелипенко, А. А. Дуалистическая революция и смыслогенез в истории / А. А. Пелипенко. - Москва: МГУКИ, 2007.
8. Пелипенко, А. А. Избранные работы по теории культуры / А. А. Пелипенко. - Москва: Согласие-Артем, 2014.
9. Флиер, А. Я. Социальный опыт как основа функционирования и исторического воспроизводства сообществ / А. Я. Флиер // Общественные науки и современность. - 2002. - № 1.
10. Флиер, А. Я. Страсти по глобализации / А. Я. Флиер // Общественные науки и современность. - 2003. - № 4.
11. Флиер, А. Я. Вектор культурной эволюции / А. Я. Флиер // Обсерватория культуры. - 2011. - № 5.
12. Флиер, А. Я. Культура как этап эволюции биологической жизни / А. Я. Флиер // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. - 2013. - № 4 (54).
13. Флиер, А. Я. Теория культуры как философия истории [Электронный ресурс] / А. Я. Флиер // Культура культуры. - 2014. - № 1. - Режим доступа: http://cult-cult.ru/teoriya-kulitury-kak-filosofiya-istorii/. - Дата обращения: 10.05.2014.
14. Baudrillard, J. La Guerre du Golfe n'a pas eu lieu / Jean Baudrillard. - Paris: Galilée, 1991.
15. Blumer, H. Collective Behavior. Principles of Sociology / Herbert Blumer. - New York: Barnes & Noble, 1951 (Блумер Г. Коллективное поведение. Американская социологическая мысль. Москва: Изд-во МГУ, 1994).
52
16. Derrida, J. L'Écriture et la difference / Jacques Derrida. - Paris: Seuil, 1967 (Деррида Ж. Письмо и различие. Санкт-Петербург: Академический проект, 2000).
17. Dilthey, W. Einleitung in die Geisteswissenschaften / Wilhelm Dilthey. - Leipzig: Duncker und Humblot, 1883 (Дильтей В. Введение в науки о духе: Опыт полагания основ для изучения истории и общества // Диль-тей В. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 1. Москва: Дом интеллектуальной книги, 2000).
18. Durkheim, É. De la division du travail social / Émile Durkheim. - Paris: Presses Universitaires de France, 1893 (Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. Москва: Наука, 1991).
19. Grant, V. The Evolutionary Process. A Critical Review of Evolutionary Theory / Verne Grant. - New York: Columbia University Press, 1985.
20. Jaspers, K. The Origin and Goal of History / Karl Jaspers. - New Haven, CT: Yale University Press, 1953 (Яс-перс К. Смысл и назначение истории. Москва: Политиздат, 1991).
21. Habermas, J. Der philosophische Diskurs der Moderne / Jürgen Habermas. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1985 (Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. Москва: Весь мир, 2003).
22. Haken, Н. Principles of Brain Functioning. A Synergetic Approach to Brain Activity, Behavior and Cognition / Ermann Haken. - Berlin: Springer, 1996.
23. McLouhan, M. Understanding Media: The Extensions of man / Marshall McLouhan. - New York: McGraw Hill, 1964 (Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. Москва: Канон-Пресс-Ц: Кучково поле, 2003).
Получено 30.06.2014 A. Fliyer
Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Russian Institute of Cultural Science E-mail: andrey.flier@yandex.ru
EVOLUTION OF CULTURE AS A SOCIAL-REGULATIVE SYSTEM
(ending)
Abstract. The article analyzes the dynamics of culture as a regulative system and determines its main social functions of collective human activity ordering. The author hypothesizes on gradual transformation of culture functions from a society social self-organization immediate regulation to a mediate psychological ensuring of regulation and orientation of man in social-cultural environment processes.
Keywords: culture, regulative system, social functions, ensuring, dynamics, culture-custom, culture-ideology, culture-reference
For citing: Flier, A. Evolution of culture as a social-regulative system (ending) / A. Flier // Vestnik Chelyab-inskoy gosudarstvennoy akademii kul'tury i iskusstv [Herald of the Chelyabinsk State Academy of Culture and Arts]. - 2015. - № 1 (41). - P. 47-54.
References
1. Bogomolov, O. T. Mirovaya ekonomika v vek globalizatsii [World economy in the century of globalization] / O. T. Bogomolov. - Moscow: Ekonomika, 2007.
2. Vasilkova, V. V. Poryadok i khaos v razvitii sotsial'nykh sistem: Sinergetika i teoriya sotsial'noy samoorgani-zatsii [Order and chaos in the social systems development: Synergetic and theory of social self-organization] / V. V. Vasilkova. - Saint Petersburg: Lan, 1999.
3. Kostina, A. V. Massovaya kul'tura kak fenomen postindustrial'nogo obshchestva [Mass culture as a postindustrial society phenomenon] / A. V. Kostina. - Moscow: URSS, 2004.
4. Kostina, A. V. Sootnoshenie traditsionnosti i tvorchestva kak osnova sotsiokul'turnoy dinamiki [Correlation of traditionality and creativity as a basis of social cultural dynamics] / A. V. Kostina. - Moscow: URSS, 2009.
53
5. Kostina, A. V. Natsional'naya kul'tura - etnicheskaya kul'tura - massovaya kul'tura: «balans interesov» v sovremennom obshchestve [National culture - ethnic culture - mass culture: "balance of interests" in modern society] / A. V. Kostina. - Moscow: URSS, 2009.
6. Kostina, A. V. Ternary functional model of culture // Kul'tura: mezhdu rabstvom kon"yunktury, rabstvom oby-chaya i rabstvom statusa [Culture: between slavery of conjuncture, slavery of custom and slavery of status] / A. V. Kostina, A. Ya. Fliere. - Moscow: Soglasie, 2011.
7. Pelipenko, A. A. Dualisticheskaya revolyutsiya i smyslogenez v istorii [Dualistic revolution and semantic genesis] / A. A. Pelipenko. - Moscow: MGUKI, 2007.
8. Pelipenko, A. A. Izbrannye raboty po teorii kul'tury [Selected works in culture theory] / A. A. Pelipenko. - Moscow: Soglasie-Artem, 2014.
9. Fliere, A. Ya. Social experience as a basis of functioning and historical reproduction of communities / A. Ya. Fliere // Obshchestvennye nauki i sovremennost' [Social sciences and modernity]. - 2002. - № 1.
10. Fliere, A. Ya. Globalization passions / A. Ya. Fliere // Obshchestvennye nauki i sovremennost' [Social sciences and modernity]. - 2003. - № 4.
11. Fliere, A. Ya. Cultural evolution vector / A. Ya. Fliere // Observatoriya kul'tury [Culture observatory]. - 2011. - № 5.
12. Fliere, A. Ya. Culture as a stage of biological life evolution / A. Ya. Fliere // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Herald of the Moscow State University of Culture]. - 2013. - № 4 (54).
13. Fliere, A. Ya. Culture theory as philosophy of history[Electronic resource] / A. Ya. Fliere // Kul'tura kul'tury [Culture of culture]. - 2014. - № 1. - URL: http://cult-cult.ru/teoriya-kulitury-kak-filosofiya-istorii/. - Appeal date: 10.05.2014.
14. Baudrillard, J. La Guerre du Golfe n'a pas eu lieu / Jean Baudrillard. - Paris: Galilée, 1991.
15. Blumer, H. Collective Behavior. Principles of Sociology / Herbert Blumer. - New York: Barnes & Noble, 1951.
16. Derrida, J. L'Écriture et la difference / Jacques Derrida. - Paris: Seuil, 1967.
17. Dilthey, W. Einleitung in die Geisteswissenschaften / Wilhelm Dilthey. - Leipzig: Duncker und Humblot, 1883.
18. Durkheim, É. De la division du travail social / Émile Durkheim. - Paris: Presses Universitaires de France, 1893.
19. Grant, V. The Evolutionary Process. A Critical Review of Evolutionary Theory / Verne Grant. - New York: Columbia University Press, 1985.
20. Jaspers, K. The Origin and Goal of History / Karl Jaspers. - New Haven, CT: Yale University Press, 1953.
21. Habermas, J. Der philosophische Diskurs der Moderne / Jürgen Habermas. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1985.
22. Haken, Н. Principles of Brain Functioning. A Synergetic Approach to Brain Activity, Behavior and Cognition / Ermann Haken. - Berlin: Springer, 1996.
23. McLouhan, M. Understanding Media: The Extensions of man / Marshall McLouhan. - New York: McGraw Hill, 1964.
Received 30.06.2014
54
