CC BY
60Протоиерей димитрий Владимирович Олихов
«Эволюция и тенденции развития церковно-государственных отношений в России в дореволюционный период»
рршмшдатшш ттж
удК 322 ,
-->>--м-
ЭВОЛЮЦИЯ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ В РОССИИ В ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД
Протоиерей Димитрий Владимирович Олихов, декан богословско-пастырского факультата Омской духовной семинарии Омской епархии Русской Православной Церкви
Аннотация. Процессы и тенденции развития церковно-государственных отношений традиционно находятся в центре внимания историков. С момента своего возникновения Церковь, ставя целью духовное спасение верующих, официально не преследовала политических задач, но стремилась установить контроль за вопросами не только религии, но и морали. Эволюция церковно-государственных отношений в России насчитывает более чем тысячу лет и является самой длительной наблюдаемой и исследуемой эволюцией отношений Российского государства с каким-либо субъектом. В этот период проходила сложная коэволюция двух институтов: духовного и политического, каждый из которых (в большей степени - государство) в разные периоды пытался доминировать и подчинить своей воле другого. При этом за формальный образец бралась византийская теория церковно-государствен-ной «симфонии», которую в России каждый из участников анализируемого взаимодействия понимал по-своему.
Ключевые слова: Церковь, государство, «Симфония», модель взаимоотношений, право.
EVOLUTION AND TENDENCY OF DEVELOPMENT OF CHURCH-STATERELATIONS IN RUSSIA IN THE PRE-REVOLUTIONARY PERIOD
Archpriest Dmitry Olikhov, Dean of theological and pastoral faculty Omsk Theological Seminary Omsk Diocese Russian Orthodox Church
Annotation. Processes and trends in the development of Church-state relations are traditionally the focus of historians. Since its inception, the Church, aiming at the spiritual salvation of believers, not officially pursued political objectives, but sought to establish control over issues not only religion but also morality. The evolution of Church-state relations in Russia dates back more than a thousand years and is the longest observed and studied evolution of relations between the Russian state and any subject. During this period there was a complex co-evolution of two institutions: spiritual and political, each of which (to a greater extent -the state) in different periods tried to dominate and subordinate to the will of the other. At the same time, a formal sample was taken of the Byzantine theory of the Church-state «Symphony», which in Russia, each of the participants of the analyzed interaction understood in their own way. Key words: Church, state, «Symphony», model of relations, law.
Процессы и тенденции развития церковно-государственных отношений традиционно находятся в центре внимания историков, специалистов по русскому государственному и церковному праву, политиков и предстоятелей Русской православной церкви. Институт церковно-государственных отношений, оставаясь в центре внимания российских исследователей как часть истории России1 и как один из старейших политико-правовых институтов, начал формироваться с появлением христианства.
Христианская догматика отдавала кесарю кесарево, а Божие - Богу (Мф. 22, 21), а когда возникала коллизия, христианин следовал Божьей заповеди. В то же время, последователи Христа призывали к повиновению государственной власти (1 Петр. 2, 13-17). Классикой политической теории стали положения ап. Павла о покорности высшим властям, установленным от Бога, где любое христианское государство всегда подчеркивало императив: «Противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение...» (Рим. 13, 1-2).
С момента своего возникновения Церковь, ставя целью духовное спасение верующих, официально не преследовала политических задач, но стремилась установить контроль за вопросами не только религии, но и морали, что формировало сферы общественной жизни, неподконтрольные государствам. Сформировавшись как институт, Церковь должна была каким-то образом оформить свои отношения с государством. Так возникла проблема церковно-государственных отношений.
При Юстиниане I в VI в. в Византии была сформулирована концепция мирного сосуществования (симфонии - au^uvia) властей2, развитой в посланиях православных иерархов и законодательстве Восточной империи. По словам Трубецкого Е.Н., в служении Церкви государство находит своё истинное назначение3.
Предыстория церковно-государственных отношений в России берет свое начало с момента образования в IX в. русского государства, когда первые князья выстраивали свои отношения со жрецами. По свидетельству Н.М. Карамзина кн. Владимир, «утвердив власть свою, изъявил отменное усердие к богам языческим»4, однако детальный анализ этой проблематики остался глубоко на периферии русской исторической науки5. В российской историографии утвердилось положение, согласно которому принятие христианства как государственной религии имело не только религиозный, но и религиозно-политический, а также военно-политический (отношения с Византией) смысл6.
С принятием христианства в 988 г. российская государственность изначально строилась на признании руководящей роли светской власти над церковной, при их
1Левченко А.В. Церковно-государственные отношения в истории России. Монография. Пермь, 2008.
2Flavius Justinianus Imperator. Novellae, ed. R. Scholl and W. Kroll, Corpus iuris civilis. vol. 3. Berlin: Weidmann, 1895 (repr. 1968).
3Трубецкой Е.Н. Религиозно-общественный идеал западного христианства. СПб.: Изд-во Русского христианского гуманитарного института, 2004. С. 209.
4Карамзин Н.М. История государства Российского. М.: Альфа-книга, 2018.
5Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1968. С. 294; Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания, былины, летописи. М., 1963. С. 247.
6Карташов А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1-2. М., 1991; Цыпин В.А. Церковное право: 2-е изд. М.: Изд-во МФТИ, 1996. - 426 с.
Протоиерей Димитрий Владимирович Олихов
«Эволюция и тенденции развития церковно-государственных отношений в России в дореволюционный период»
тесном взаимодействии. Церковь, формируя свою юрисдикцию, включила туда исключительно «свои» или делегированные государством полномочия: вопросы брака, семьи, морали, частично - отношений с христианскими государствами и др.
Предстоятели Русской Церкви служили по канонам греческой церкви, на основе Номоканона (Кормчей), включающего Апостольские правила, решения Вселенских соборов и др., тогда как государство формировало свое право. Церковь, не претендуя на власть, оставляла за собой право духовного руководства и даже наставничества, поддерживая и освящая авторитет княжеской власти, но в то же время и нравоучительно наставляя руководителей государства.
Таким образом, начиная с Киевской Руси, формирование взаимосвязи Церкви и государства имело политический подтекст, который явно обозначился в период раздробленности, когда относительно независимые митрополиты и епископы в удельных княжествах, объединенные церковной организацией, оставались связующим звеном распавшегося государства. В княжеских усобицах они нередко выступали миротворцами и следили, как могли, за соблюдением договоров7. Епархиальный епископ не просто руководил епархией и наставлял паству, но и давал князю советы, в том числе и по вопросам государственного управления. Также епископы возглавляли церемонии поставления князей на великокняжеский и удельные престолы, в процессе которых Церковь посредством епископского благословления легитимизировала княжение.
В период монголо-татарского господства (принято считать, что это 1237-1480 годы) в церковно-государственных отношениях возникает третья сторона - золото-ордынская администрация. Вассальные отношения не вели к смене политико-правовой системы, скорректировав её практикой выдачи ярлыков, которые испрашивались и выдавались не только князьям, но и иерархам Церкви. Ярлык подтверждал неприкосновенность веры, богослужебной практики и установлений РПЦ, охраняя относительную неприкосновенность духовенства и мирян, работавших на церковных землях, имущества. Также ярлыки освобождали духовенство и имущество Церкви от обложения. Религиозная политика монголов на Руси в целом отражена в русской8, советской9 и современной российской литературе10.
Если исходить из понимания церковно-государственных отношений той поры как отношений ордынской администрации и РПЦ, то какой-то новой модели здесь разработано не было. Отношения митрополитов и администрации Золотой Орды строились в русле традиционных монгольских подходов к конфессиям и покоренным народам.
Вероятно, язычники исходили из представлений о священнослужителях как посредниках между земным миром и богами, а значит, имевших какие-то сверхъ естественные способности, предания о которых (чудесах) были в каждой религии.
7В данном случае епископы исполняли определенные нотариальные функции, свидетельствуя заключение договора и принося мирящимся князьям крест для целования.
8Голубинский Е.Е. Истории Русской Церкви. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, Общество любителей церковной истории, 1998. 254 с. С. 55; Карташов А.В. История Русской Церкви. В 2 тт. М., 1993.
'Борисов Н.С. Русская церковь в политической борьбе XIV—XV вв. М., 1986.
10Сочнев Ю.С. Становление и основные этапы политики золотоордынских ханов в отношении русской церкви// Актуальные проблемы истории. Материалы науч. конф. 27 апреля 2002 г. Н. Новгород, Изд-во Нижегородского коммерческого института, 2002.
^иЧгО -дЛ^оЧгО С
2019 (6)
В этой связи ярлыки предусматривали обязанность христианских и других служителей культов молиться за хана, что, по мнению монгольской знати, имело магическое значение.
Нельзя также не отметить, что ханы использовали Церковь в политических целях. На фоне ослабленного и раздробленного государства РПЦ приобретала черты центра, по меньшей мере, духовной силы, соответственно, отношения русских князей, ставших вассалами хана, и относительно свободной Церкви существенно изменились. РПЦ по степени политического влияния сравнялась с княжеской властью, что изменило ранее существовавший баланс церковно-государственных отношений. В Московском централизованном государстве Церковь служила интересам политического объединения и духовного единства, организации отпора внешним врагам.
В 1547 г. московский митрополит Макарий впервые венчал на царство Ивана IV, что позволяло вести речь о достижении определенной гармонии в устройстве христианского государства. Источником власти считался Божий промысел, монарх был ответственен перед Богом и обязан защищать веру. В то же время христианский государь все более подчиняет Церковь государству, хотя на Стоглавом Соборе Церкви удалось сохранить имущественные иммунитеты и собственную юрисдикцию в отношении духовенства11.
С учреждением в 1589 г. патриаршества наступил новый этап церковно-госу-дарственных отношений, когда статус Церкви одновременно и существенно вырос, и также «понизился» относительно нового высокого статуса монарха.
Раскол в РПЦ фактически перевел чисто религиозные вопросы в сферу государственной политики, что убедило патриарха Никона в исключительности священства, которое он поставил выше «царства» и потерпел неудачу. Конфликт с Алексеем Михайловичем завершился соборным осуждением Никона в 1666 г., что окончательно закрепило приоритет светской власти и монархии над властью духовной и запустило механизм формирования новой интегративной модели церковно-государственных отношений.
Далее Алексей Михайлович ограничил власть епископата, возросшую после опалы Никона, проведением административно-территориальной реформы. Вопрос учреждения новых епархий и реформирования системы церковного управления обсуждался на Соборе 1667 г., а затем в расширенном контексте инициировался в 1681-1682 гг. царем Федором Алексеевичем. Отметим, что попытка подчинить РПЦ государству административной перестройкой (дроблением) крупных епархий на мелкие с параллельным введением трехступенчатого контроля в целом провалилась.
Тогда власти не удалось раздробить патриаршую область на небольшие епархии и подорвать экономический потенциал и политическое влияние Патриарха, так как новые четыре епархии не относились к владениям патриарха. Таким образом, Церковь сохраняла силу, с которой светская власть считалась12.
Идея духовной, а тем более какой бы то ни было иной независимости Церкви, была чужда быстро формирующемуся российскому абсолютизму. В «регуляр-
11Шапошник В.В. Церковно-государственные отношения в России в 30-80-е годы XVI века. Монография. СПб., 2002.
12Скрипкина Е.В. К вопросу о церковно-государственных отношениях в России в 1667-1682 гг.// Современные проблемы науки и образования. 2014. № 4. С. 525.
Протоиерей димитрий Владимирович Олихов
«Эволюция и тенденции развития церковно-государственных отношений в России в дореволюционный период»
ном», т.е. полицейско-бюрократическом государстве, Церковь как структура могла сохраниться лишь как один из государственных институтов. В то же время переход к новой системе отношений произошел мирно. В 1700 г. по смерти патриарха Адриана выборы нового Предстоятеля Церкви были отменены, а на его место поставлен местоблюститель - митрополит Стефан (Яворский). Существенно позже под принятое решение была подведена законодательная база. В соответствии с утвержденным 25 января 1721 г. «Духовным регламентом» РПЦ была подчинена государству, действующему через соборное высшее церковное управление в лице коллегиального Святейшего Правительствующего Синода во главе с обер-прокурором. Государство делегировало Церкви как части аппарата ряд полномочий: учет гражданского состояния, народное просвещение, а также некоторые вопросы информирования органов государственной безопасности. При «обезглавленной» Церкви «высочайшим пастырем» и защитником веры считался император как «помазанник Божий».
В новом положении Церковь утратила самостоятельность, но приобрела возможность защиты своих интересов не только духовными средствами, а и репрессивным аппаратом абсолютистского государства (Регламент 1722 г.). Кроме того, РПЦ сохранила имущественные и финансовые привилегии, а также традицию, которую не касалась тотальная европеизация. В целом, однако, Церковь была полностью подчинена государству и интегрирована в госаппарат, где «духовные» чиновники получили в РПЦ всю полноту власти. Таким образом был утрачен принцип соборности и как традиционное церковное мировоззрение, и как способ церковного управления. Огосударствление, придав Церкви официальный статус, отодвинуло её от народа. Теперь Церковь в большей степени была призвана заниматься не столько спасением душ, сколько воспитанием законопослушных подданных. Таким образом в рамках интегративной модели прослеживалась авторитарная составляющая церковно-государственных отношений. Эти вопросы широко отражены в российской литературе13.
Российский Просвещенный абсолютизм вел утилитарную церковную политику. Формально уважительное отношение к религии и Церкви не означало предоставление последней каких-либо послаблений и выделения её из госаппарата. Более того, государство старалось минимизировать экономический потенциал Церкви, реализуя политику секуляризации и переподчинив церковную недвижимую собственность Коллегии экономии в 1762-1764 годах.
Павел I в Акте о наследии престола от 5 апреля 1797 г. объявил императора «главою Церкви» с правом назначения архиереев в епархии14, хотя о какой-то полной узурпации церковной власти здесь речь не шла, как это иногда представляется15, тем более, если учесть, что инициатор, будучи русским православным монархом, принял титул Великого Магистра Мальтийского ордена. В литературе конец XVIII в. характеризуется как «совершенно новый уровень» церковно-государствен-
13Реснянский С.И., Киенков А.А. Церковно-государственные отношения в первой четверти XVIII века в освещении советской и постсоветской историографии// Церковно-государственная политика Петра I в отечественной историографии. Орехово-Зуево, 2016. С. 199-344.
"Русская Православная Церковь и право. М.: БЕК, 1999. С. 243.
15Смолич И.К. История Русской Церкви. 1700-1917. Ч. 1. М., 1996. С. 191.
12 ^ ^гОС^ ^ъХл^ ^
-дЛ^оЧгО V
2019 (6)
ных отношений, в которых ключевую роль играли Павел I и митрополит Платон (Левшин). Следующий отсюда вывод о том, что «влияние церковных иерархов» на императора «обусловливало принятие политических решений»16, представляется не вполне обоснованным.
В 1842 г. государство приняло на себя обязательство денежного содержания священнослужителей из государственной казны.
Либеральные реформы 1860-1870 годов почти не затронули сферу церковно-го-сударственных отношений. Государственный контроль над высшим и местным церковным управлением сохранился, а РПЦ выполняла задачи реализации внутренней политики, проводя в верующий народ государственную идеологию и нормы христианской нравственности.
Николай II, отличавшийся религиозностью, в то же время не менял направлений церковной политики, активизация которой выражалась в содействии Церкви в деле канонизации многочисленных (по сравнению с предыдущими периодами) святых, строительстве храмов и монастырей и т.п.
В то же время стремительно развивавшиеся социальные процессы на рубеже Х!Х-ХХ веков, падение авторитета абсолютистского государства требовали адекватной реакции, а возможно, и перестройки работы Церкви уже за рамками интегратив-ной модели, которая стала тормозить процессы церковной жизни.
В этой связи революционные события февраля-марта 1917 г. ускорили переход к сегрегационной модели церковно-государственных отношений.
Таким образом, эволюция церковно-государственных отношений в России насчитывает более чем тысячу лет и является самой длительной наблюдаемой и исследуемой эволюцией отношений Российского государства с каким-либо субъектом. В литературе принято рассматривать данную эволюцию в рамках периодизации цер-ковно-государственных отношений, которая остается предметом дискуссий и представляется темой отдельного исследования. Мы же обратим внимание на то, что РПЦ стояла у истоков российской государственности, равно как и государство стояло у истоков формирования церковной организации. Такое положение предопределило сложную коэволюцию двух институтов: духовного и политического, каждый из которых (в большей степени - государство) в разные периоды пытался доминировать и подчинить своей воле другого. При этом за формальный образец бралась византийская теория церковно-государственной «симфонии», которую в России каждый из участников анализируемого взаимодействия понимал по-своему.
Светский характер российского государства при законодательном закреплении до 1917 г. православия как государственной религии, задачи формировании государственной идеологии, инкультурации народов, входивших в состав Российской империи, выполнения ряда функций (ЗАГС и др.) предопределял отведение Церкви служебной функции одного из государственных институтов. Утилитарный подход российского государства к Церкви проявлялся и в регулярных секуляризациях, что существенно выходило, если не противоречило идее и концепции «симфонии».
В то же время Церковь, никогда не претендуя в России на политическую власть, стремилась ограничить свое участие в политических процессах лишь рамками обеспечения свободы реализации своих духовных обязанностей перед паствой.
16Лёвин Д. Церковно-государственные отношения в Российской империи в 1796-1801 гг.// Вера. Иллюстрированный журнал Самарской Православной Духовной Семинарии. 2016. № 1 (20). С. 12-21.
Протоиерей димитрий Владимирович Олихов
«Эволюция и тенденции развития церковно-государственных отношений в России в дореволюционный период»
В целом эволюция церковно-государственных отношений в тысячелетней ретроспективе представляет собой непрерывный поиск баланса интересов, который медленно, иногда столетиями, но выравнивался до временного оптимума, действующего до очередного политического катаклизма (установление абсолютизма и ликвидация патриаршества, приход к власти большевиков). Общей тенденцией здесь было подчинение Церкви в периоды формирования Российского государства (в рамках мобилизации всех государственных институтов). По завершении этих процессов Церкви была предоставлена широкая самостоятельность, предполагавшая в то же время свободное вмешательство в её дела.
библиографический список
1. Левченко А.В. Церковно-государственные отношения в истории России. Монография. Пермь, 2008.
2. Flavius Justinianus Imperator. Novellae, ed. R. Scholl and W. Kroll, Corpus iuris civilis. vol. 3. Berlin: Weidmann, 1895 (repr. 1968).
3. Трубецкой Е.Н. Религиозно-общественный идеал западного христианства. СПб.: Изд-во Русского христианского гуманитарного института, 2004. С. 209.
4. Карамзин Н.М. История государства Российского. М. Альфа-книга. 2018.
5. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1968. С. 294; Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания, былины, летописи. М., 1963. С. 247.
6. Карташов А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1-2. М. 1993; Цыпин В.А. Церковное право: 2-е изд. М.: Изд-во МФТИ, 1996. - 426 с.
7. Голубинский Е.Е. Истории Русской Церкви. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, Общество любителей церковной истории, 1998. 254 с. С. 55; Карташов А.В. История Русской Церкви. В 2 тт. М., 1993.
8. Борисов Н.С. Русская церковь в политической борьбе XIV—XV вв. М., 1986.
9. Сочнев Ю.С. Становление и основные этапы политики золотоордынских ханов в отношении русской церкви// Актуальные проблемы истории. Материалы науч. конф. 27 апреля 2002 г. Н. Новгород, Изд-во Нижегородского коммерческого института, 2002.
10. Шапошник В.В. Церковно-государственные отношения в России в 30-80-е годы XVI века. Монография. СПб., 2002.
11. Скрипкина Е.В. К вопросу о церковно-государственных отношениях в России в 1667-1682 гг.// Современные проблемы науки и образования. 2014. № 4. С. 525.
12. Реснянский С.И., Киенков А.А. Церковно-государственные отношения в первой четверти XVIII века в освещении советской и постсоветской историографии// Церковно-государственная политика Петра I в отечественной историографии. Орехово-Зуево, 2016. С. 199-344.
13. Русская Православная Церковь и право. М.: БЕК, 1999. С. 243.
14. Смолич И.К. История Русской Церкви. 1700-1917. Ч. 1. М., 1996. С. 191.
15. Лёвин Д. Церковно-государственные отношения в Российской империи в 1796-1801 гг.// Вера. Иллюстрированный журнал Самарской Православной Духовной Семинарии. 2016. № 1 (20). С. 12-21.
Dk 114
?иЧгО -gU^üVrü С
