CC BY
77
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
УДК I.215 ББК 86.2+87.2
ЭВОЛЮЦИЯ ФИЛОСОФСКИХ ВОЗЗРЕНИЙ И.А. ИЛЬИНА И ПРОБЛЕМА МЕТОДОЛОГИИ
ТЕОРИИ ПРАВА
АНДРЕЙ ЛЬВОВИЧ ЗОЛКИН,
профессор кафедры философии Московского университета имени В.Я. Кикотя, доктор философских наук, доцент Научная специальность 09.00.13 - религиоведение, философская антропология, философия культуры E-mail: [email protected] Рецензент: доктор философских наук С.Р. Аблеев
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Анализируется эволюция философских воззрений И.А. Ильин; устанавливается, что в ранний период своего творчества он создал нормативистскую теорию права, а затем существенно изменил свои взгляды и обосновал новый вид теории права, где центральной проблемой выступает проблема духовного обоснования права и правосознания. Определяются методологические принципы теории права И.А. Ильина, формулируется идея ценностной природы правовых феноменов. Делается вывод о том, что концепция духовных оснований правосознания должна стать частью современной теории права.
Ключевые слова: правовая норма, правовая категория, правовая ценность, правосознание, духовное основание.
Annotation. The analysis of the evolution of philosophical ideas I.A. Ilyin allows us to conclude that in the early period of his life he created normativists the theory of the right, and then significantly changed his views, and established a new kind of theory of law, the сentral problem which is the problem of spiritual justification of law and justice. The author has identified the methodological principles of the theory of law I.A. Ilyin, formulated the idea of the value of the legal nature of phenomena. On this basis concluded that the concept of the spiritual foundations of justice should become part of the modern theory of law and state.
Keywords: legal norm, legal category, legal value, legal norm, legal category, legal value, spiritual foundation.
Дисскуссии в сфере построения теории права основываются на двух основных конкурирующих позициях. Первая из них обычно называется нормативизмом и объединяет правоведов, которые стремятся к созданию сугубо юридического формального правопонимания, свободного от смутных этических, психологических или социологических контекстов. Сторонники «широкого» правопонима-ния подвергают нормативизм критике и стремятся к более полнокровной теории права, которая бы органично включала в себя онтологическое объяснение права, т.е. отвечала бы на вопрос о природе права как такового.
Один из крупнейших представителей отечественной философии права И.А. Ильин интересен прежде всего тем, что пережил определенную эволюцию от нормативизма к «широкому» правопониманию. Осмысление причин подобного изменения во взглядах имеет интерес не только с точки зрения изучения творческой биографии этого русского мыслителя, но и для более глубокого понимания онтологической природы
права и методологической специфики современного правоведения.
В своей ранней работе «Понятия права и силы. (Опыт методологического анализа)» (1910) И.А. Ильин попытался обосновать нормативистское учение, в соответствии с которым право определялось как норма или совокупность норм. Под нормой здесь понимается суждение, устанавливающее некоторый порядок как должный. Таким образом, тезис «право есть норма» в развернутом виде гласит: право есть суждение, которое мыслится вне какой-либо пространственно-временной реальности1. Научная ценность такого подхода заключается в его абстрактности, поскольку онтологическая проблема полностью снимается, а методологическая проблема упрощается до формально-логического анализа.
В результате, юридическое понятие права свободно от политических, этических и иных контекстов, а значит, из теории права полностью исключается весь спор «реалистов» и «идеалистов», спор между теми, кто подобно Иерингу, настаива-
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ет на «принуждении» как отличительном признаке права, и теми, кто вслед за П.И. Новогородцевым, упрекает «реалистов» в аморализме и стремится внедрить в правоведение огромный пласт смутной этико-религиозной проблематики. «Юридическое рассмотрение, - пишет И.А. Ильин, - будет стремиться к отчетливому, по возможности, граненому отграничению понятия правовой нормы от понятия нравственной нормы, сознавая, что и нравственность, поскольку он ее касается, трактуется им не как психическая сила, а как норма морали»2. Так же И.А. Ильин считает совершенно неправильным вводить в юридическое определение права признак «принуждения», если только под этим не подраз-умеватся просто наличие санкционирующей нормы. Принуждение же как момент реального воплощения права из его определения должно быть исключено.
И все-таки И.А. Ильин отказался от этой стерильно чистой нормативистской концепции и выдвинул совсем иной проект теории права. Одна из основных заслуг русских философов-правоведов состоит в том, что они показали: претензия нормативистской юридической науки на знание права - не более как иллюзия, пустая абстракция, не ухватывающая истинную суть реального права3. Юристы-нормативи-сты уверены в том, что именно они являются хранителями подлинно юридического смысла права, но на самом деле они скрывают его, утверждая, что этот смысл отсутствует за пределами нормы.
Дальнейшая эволюция философско-правовых воззрений И.А. Ильина происходила под влиянием гегелевской философии, что можно увидеть в первой крупной работе русского философа - двухтомной диссертации «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» (1918), за которую он получил сразу две ученые степени: магистра и доктора наук. И И.А. Ильин существенно меняет, прежде всего, масштаб теории права, которая теперь мыслится им не как энциклопедия правовых понятий, а как фундаментальный способ саморефлексии народа, способ познания им своей политико-правовой судьбы.
Прежде всего, И.А. Ильин обращается к изучению философии права Гегеля, который трактовал право и нравственность, исходя из особого предметного опыта «духовной» сущности «духовного» значения правовых и нравственных состояний4. Метод Гегеля для И.А. Ильина представляет собой метод «художественного мышления», «мыслящей интуиции», или метод «предметного усвоения», или, наконец, метод философского опыта.
В чем здесь заключается методологический смысл? Западноевропейская философия права в своем основном русле развития стремилась к рационализации права и правоведения на основе принципов кантианства и позитивизма. Именно эти принципы стали отправными пунктами формирования западноевропейского правопонимания и правосознания.
Позитивизм и кантианство в методологии науки шли рука об руку с либерализмом в философии права как социально-политическим проектом, альтернативным исторической реальности. Критерии научности, которые навязывались познанию, были ограничительными, так что реальность превращалась в нечто иллюзорно-меоническое, а историческая реальность России - в нечто демоническое. Недостатки классического рационализма сегодня уже осознаются даже в методологии естественных наук, поскольку в своей глубинной основе действительность является принципиально невербализуемой. Сегодня даже естественнонаучное познание превращается в художественное творчество, поскольку «слабые стороны рациональной вербализации невольно компенсируются расширением символизма и метафоричности научного дискурса»5.
Таким образом, И.А. Ильин не порывает с идеалами научности; он просто переходит к иным кри-терям научности, стремится творчески переработать гегелевское понимание науки, сделав его основой теории права. Для Гегеля наука - это, прежде всего, философия, цель которой - овладеть познаваемым содержанием и вскрыть за неразумным обличием подлинный духовный смысл. Именно эта идея станет важной и для И.А. Ильина. «Философия права, - излагает мысль Гегеля И.А. Ильин, - должна ... «предметно усвоить» сущность права, морали, нравственности, добродетели и государства, раскрыть их духовное значение и назначение и указать им их место в ряду самоосвобождения духа»6.
Вместе с тем, И.А. Ильин не стал просто учеником Гегеля в философии права, поскольку некоторые принципиальные идеи немецкого философа его не устроили. Гегель посвящает свое исследование «действительному» и, в то же время, «разумному» праву, которое и называет «естественным правом». «Естественное право» как право есть создание человека, а не природы; «естественное» же оно потому, что оно определяется «природою самого предмета», т.е. понятием. Таким образом, то, что Гегель подразумевает под естественным правом, следует представлять как внутреннюю, смысловую сущность положительного права, это есть всеобщая логическая основа всякого права как такового. В результате, то, что Гегель называет «правом», невозможно подвести ни под понятие права в объективном смысле (правовая норма), ни под понятие права в субъективном смысле (полномочие, обязанность, запрет-ность). Право есть для Гегеля особое состояние человеческого духа, «значение которого определяется всегда тем, что оно есть состояние божественного Духа»7. Именно в этом абсолютном содержании права Гегель видит его сущность и поэтому низводит специфический предмет юриспруденции до простого «знака», до эмпирического «символа» Духа.
Таким образом, философия права Гегеля это своего рода сверхюридическая теория, хотя и при-
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
дающая праву высокий духовный смысл, но превращающая юриспруденцию в слабую тень этого смысла. И.А. Ильин же ставил перед собой другую задачу, а именно, создать теорию права на основе синтеза идеи духовной природы права, раскрытой Гегелем в спекулятивно-метафизической плоскости, с идеей личности и с идеей обновленной юридической науки. И.А. Ильину остались чужды как идеи радикального этатизма, свойственные Гегелю, так и идеи либерального индивидуализма. В целом, главной концептуальной идеей философии права русского зарубежья является резкое противопоставление принципа персонализма идеям индивидуализма, заложенным в западноевропейской традиции правопо-нимания8.
Персонализм, ставящий личность в центр внимания, - есть одна из главных отличительных особенностей русской философии как таковой; в соответствии с этим и возникает проблема духовных оснований права как фундамент теории права. «Общую теорию права, - полагает И.А. Ильин, - придется пересмотреть всю. Самые идеи права и государства, отмиравшие в пустой отвлеченности, прикрепятся внизу к живой глубине правоощущающего духа и вверху к единой, объективной цели права и государства. По-новому раскроется идея субъекта права и всех элементов его статуса. Углубятся идеи правоспособности и дееспособности, правоотношения и правоприменения. Распутаются и разрешатся все основные «антиномии» общей юриспруденции»9.
Первый шаг в построении новой теории права связан с историко-сравнительными исследованиями. И речь идет не о том, что И.А. Ильин пытается объединить теорию права с историей права. В этом тезисе видится, прежде всего, отказ от методологического универсализма, свойственного западноевропейской юриспруденции. Теория множественности культур, первоначально сформулированная русским ученым Н.Я. Данилевским, а затем развитая О. Шпенлером и А. Тойнби, должна быть использована как методологический фундамент теории права. Определенные идеи, характерные для теории множественности культур, И.А. Ильин вполне самостоятельно использовал и в теории права. Понятие правосознания у И.А. Ильина очень напоминает понятие культуры у О. Шпенглера. «Тогда вся история человечества, - И.А. Ильин пишет, - предстанет перед ним как история правосознания, как множество отчасти замкнутых, отчасти взаимодействующих и отчасти преемственно связанных духовных кривых, выражающих своими волнами подъем и падение, усиление и ослабление, облагорожение и вырождение ряда национальных правосознаний и государств. Вся судьба каждого народа связана с жизнью и формою его политической организации; а политическая организация его есть не что иное, как выражение его правосознания, преломившего в себе его естественную данность (внешнюю и внутреннюю природу) и его
смутные, инстинктивно переживаемые цели. Само же правосознание есть состояние не просто душевное, а душевно-духовное, которое стоит в глубокой и тесной связи с религиозною жизнью индивидуума и народа и со всем присущим ему национальным характером и ритмом духовной жизни»10.
Поэтому и теория права для И.А. Ильина - это не просто вспомогательная дисциплина, в которой даются формальные определения юридических терминов, а способ познания человеком и народом своей исторической судьбы, культуры, своего проекта права и государства в процессе их исторического созидания. И в этом он также близок О. Шпенглеру, который считал, что выражением целостности и внутреннего самоопределения жизненного пути культур является судьба11.
Утверждая, что изучение национальной культурно-исторической традиции развития правосознания является основой построения теории права, И.А. Ильин был далек от идеализации исторического опыта России, сущность которого философ видел в крушении того государственно-правового уклада жизни, который состоит в систематическом отлучении «подданного» от власти и от государственного дела. И именно это отлучение в корне подрывает самую сущность государства и правосознания, поскольку политическая жизнь не только не исчерпывается пассивным подчинением чужой воле, но прямо исключает такое подчинение. Сущность политической жизни мыслитель видел в самоуправлении, при котором каждый гражданин осознает в законе присутствие своей воли и своего разумения. Отлучение же народа от власти ставит его во внепо-литическое состояние. И.А. Ильин также с горечью упоминает про тяжелый груз исторического наследия, которым в русском человеке парализуется «умение уважать право и закон, добровольно исполнять свои государственные обязанности». С чувством видимого сожаления он пишет, что русскому предпочтительней всего представляется «состояние полуанархии» и что русский «лишь с большим трудом приучается к правопорядку»12. Современные исследователи также подчеркивают этот аспект русского национального правосознания13.
Острых вопросов много и они должны получить свое философское осмысление. Стандартная методология этого осмысления очень часто сводится к рассечению исторического единства государственно-правового процесса на рациональную и иррациональную части с последующим предложением так или иначе избавиться от последней. Духовный же подход к праву намного сложнее, поскольку все социальные формы бытия человека: семья, государство, нация являются ценностями, а не только фактами. Ценность же приобретает характеристики положительной значимости не в силу своей стерильности и однозначности, а в силу своей абсолютности. И семья, и государство очень часто доставляют
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
человеку проблемы, но он их бережет, ценит и не должен соблазняться простыми решениями.
Но, что из этого следует? Для одних, что вся русская цивилизация представляет собой неудачный вариант общественного развития, а для нас это означает лишь то, что следует поставить перед собою центральную, философскую задачу всего правоведения - проблему нормального правосознания. «Нормальное правосознание, - утверждает И.А. Ильин, -это то, которое соответствует норме, которое в своей основе, в своем строении, в мотивации и в силе -верно; эта нормальность, эта верность его, взятая во всей полноте, дает идеальное, совершенное правосознание. Основу, корень нормального правосознания составляет предметное, неошибающееся испытание самого права - единого, естественного права; и воля к нему»14.
Связь между духом и правом можно выразить так: необходимые формы духа составляют основы правосознания. В основе права всегда лежит живое и правое притязание человека на духовность, притязание на духовно-необходимые формы жизни, теоретическое выражение придает им вид аксиом15. «Быть нефиктивным субъектом права, - писал И.А. Ильин, - значит быть духовно зрелою личностью - вот первооснова правосознания, вот аксиома философии права, длительное пренебрежение к которой таит в себе возмездие»16.
Одним из показателей духовной зрелости личности является ее отношение к историческому опыту своей страны, к опыту построения права и государства. Революция, гражданская война, «перестройка» стали не только тяжелейшим испытанием для страны, но и источником нового опыта о праве и государстве. «И дважды за один век, -пишет П.П. Марченя, - Россия заплатила за непонимание собственной природы и механизма возникновения и развития общенародной смуты распадом исторически сложившейся имперской государственности: сначала царской, затем и советской»17.
Итак, духовная природа права раскрывается И.А. Ильиным на основе категории правосознания. Именно проблема правосознания является для мыслителя центральной проблемой юридической нау-
ки. Историческую миссию русской интеллигенции мыслитель связывал с пониманием и познанием дефектов и недугов своего и общенационального правосознания. Задача русского правоведения - осуществить это самопознание. Этот процесс и должен стать основой государственного обновления России.
1Ильин И.А. Понятия права и силы. (Опыт методологического анализа) // Собр. соч. М., 1993. Т. 4. С. 20.
2Там же. С. 32.
ъЗолкин А.Л. Ценностные основания права в отечественной философской традиции. Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 1. С. 228.
4Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. СПб., 1994. С. 297.
5 Аблеев С.Р. Репрезентация научного знания: когнитивные пределы понятийного дискурса в исследованиях сознания. Вестник Московского университета МВД России. 2014. № 9. С. 207.
6Там же. С. 298.
7Там же. С. 303.
8Золкин А.Л. Философия права «русского зарубежья» и современная юридическая наука. Вестник Московского университета МВД России. 2012. № 8. С. 210.
9Ильин И.А. Основные задачи правоведения в России // Собр. соч. в десяти тт. М., 1999. Т. 9-10. С. 174.
10ИльинИ.А. Указ. раб. С. 215.
11 Галанина Н.В. Критика принципа детерминизма в гуманитарном знании представителями «философии жизни» // Вестник Московского университета МВД России. 2012. № 8. С. 211.
12Ильин И.А. О сущности правосознания. М., 1992. С. 42.
аМедушевская Н.Ф. Самоиндификация индивида contra хаос и произвол вольности в отечественной гражданской культуре. Вестник Московского университета МВД России. 2014. № 9. С. 219.
1АИльин И.А. О сущности правосознания. М., 1992. С. 224.
15Золкин А.Л. Право и социальная этика в философии права русского консерватизма // Вестник Московского университета МВД России. 2014. № 9. С. 217.
16Ильин И.А. Основные задачи правоведения в России // Собр. соч. в десяти тт. М., 1999. Т. 9-10. С. 224.
17Марченя П.П. Смутные поиски России: Смута в контексте росиеведения // Вестник Московского университета МВД России. 2014. № 9. С. 213.
