CC BY
30
http://www.ng.ru/economics/2004-02-19/1_eco-nomy.html.
Основные показатели социально-экономического развития России в 2007 г., 2008 г. // http://www. aerowave.ru/news/26384.
Постиндустриальное общество. Википедия, 2007 // http://ru.wikipedia.-org/wiki%D0%-9F%D0.
Радаев В.В. Экономическая социология: Учеб. пособие. М.: ГУ ВШЭ, 2005.
Рейман Л. Развитие отрасли связи // Российская газета. 2007. 20 марта.
Россия как общество потребления // РОЛ Бизнес.
2006. 3 марта.
Савинов А.Ю., Абрамова A.B. Влияние информационных технологий на конкурентоспособность стран в мировой экономике // Вопросы статистики. 2006. № 5.
Симчера В.М. Как возродить экономику России. М.: АОЗТ «Паритет», 1999.
Система экономико-математических моделей для анализа и прогноза уровня жизни / Под ред. акад. Н.П. Федоренко и Н.М. Римашевской. Введение. М.: Наука, 1986.
Стратегия развития информационного общества в России: Проект, 27 июля 2007 г. // http://www. akdi.ru/gd/inform/10-06/r10-06.htm
Университетская информационная система Россия, 2003 // http://www.butgetrf.ru/ publications
Шевяков А.Ю., Жаромский В.С., Сопцов В.В. Социально-экономическое неравенство и бедность: состояние и пути снижения масштабов // Экономическая наука современной России.
2007. № 3 (38).
Янковский С.Я. Концепции общей теории информации. М.: Бета-Издат, 2000.
Fromm E. The Sane Society. L., 1991 // Электронная библиотека по философии // http://filosof. historic.-ru/books/item/f00/s00/z0000946/st003. shtml.
Рукопись поступила в редакцию 14.04.2008 г.
ЭВОЛЮЦИЯ
ЭКОНОМИЧЕСКИХ ФОРМАЦИЙ: ЧЕРЕЗ ОДНОПОЛЯРНОСТЬ К ДЕЦЕНТРАЛИЗОВАННОМУ ПЛАНИРОВАНИЮ
И.К. Лавровский
От редакции
Публикуемое ниже эссе И.К. Лавровского, строго говоря, не является научной работой в полном смысле слова. Вместе с тем (далеко не бесспорное!) содержание статьи, как нам представляется, должно вызвать интерес у читателей журнала, поскольку оригинальные идеи автора относятся к ключевым вопросам теории развития экономики и методологии анализа сегодняшнего состояния экономики в России и мире.
Госпланирование и рынок сосуществуют еще с древности. Смена экономических формаций происходит путем их интеграции. Социализм или посткапитализм не отменяет войн. Социальная рыночная экономика - продукт «холодной войны». Конкуренция национальных моделей планирования ведет к однополярному миру. Особенность американской модели планирования - поддержка цикла и планирование только важнейших экономических факторов. Однополярность ведет к монополии на развитие и возникновению техноэлиты и техноплебса. Новая формация возникает в недрах однополярной системы и ведет к децентрализации планирования и открытому доступу к ресурсам для развития. Ключевые слова: экономические формации, однополяр-ность, национальное планирование, социализм, капитализм, коммунизм.
Мировой финансовый кризис 2008 г. вновь вызвал на Западе интерес к марксизму. Так как все иностранные интеллектуальные веяния рано или поздно докатываются до России и обретают здесь невиданную силу, настал момент провести некоторый аудит идей марксизма и проанализировать их плюсы и минусы - благо экспериментального материала со времени выхода в свет «Капитала» накоплено предостаточно.
Исследование перспектив развития общественных формаций, как и во времена Маркса, все еще «вызывает на арену борьбы против свободного научного исследования самые яростные, самые низменные и самые отвратительные страсти человеческой души -фурий частного интереса» (Маркс, 1867). В начале 1990-х гг. марксизм в России был старательно дискредитирован, с одной стороны, в целях политической мимикрии, чтобы получить доступ к западным программам и грантам, а с другой - чтобы устранить идеологические препятствия для приватизации государственной собственности. На Западе это совпало с периодом так называемой глобализации, а на деле - долларизации мировой экономики, когда демпинг американского доллара был использован США для экономического захвата территорий и рынков бывшего Восточного блока.
В конце советского периода альтернативы плановой экономической политике трактовались в виде довольно бессодержательной экономически, но политически заряженной формулы - «план» или «рынок». То есть избавимся от плана - и заживем... Предполагалось, что планирование - это зловредное коммунистическое новообразование. На самом деле в обществе, как в природе, ничего из ничего не возникает. И планирование, и рынок сопровождали человеческую цивилизацию с момента ее возникновения. Речь может идти только об эволюции методов социальной организации рынка и плана. Эта эволюция уже привела к смене нескольких экономических формаций и пока еще далека от завершения.
ДОТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД
Древнейшими дошедшими до нас известными памятниками письменности являются шумерские клинописные бухгалтерские книги - учет и контроль возникли не только до капитализма, но и до древнего Рима. Государственное планирование практиковалось еще в крито-микенской цивилизации. Египетские фараоны пользовались кейнсианской моделью стимулирования экономики за тысячи лет до рождения Дж.М. Кейнса. Думаю, что сокровища фараонов никогда не были разворованы. Дело не в грабителях, а в экономике. Сокровища были так хорошо защищены от грабителей, что использовать их могли только те, кто их туда положил. Об этом красноречиво, хотя и без слов, свидетельствуют кости грабителей древности, найденные на дне действующих до сих пор каменных ловушек в погребальных сооружениях. Все гораздо проще - окончание строительства очередной пирамиды и соответственно платежи подрядчикам и строителям неизбежно приводили к экономическому кризису в Египте, и следующий фараон был вынужден распаковывать «стабфонд», упакованный предыдущим фараоном в собственный гроб. Начиналась стройка - и жизнь постепенно возвращалась на нильские берега. Строительство пирамид требовало крупномасштабного государственного планирования - отсюда многочисленность и влияние тогдашней бюрократии, писцов, предшественников современных lawyers -юристов и accountants - бухгалтеров. Рынок расцветал и засыхал в такт разливу и засухе в государственных расходах.
Аналогичную роль играли крупные государственные проекты в древнем Китае, строительство дворцов французскими Людовиками, перепланировка Парижа Наполеоном III, строительство Петербурга. Все это было задолго до Госплана, хотя являло собой примеры именно государственного планирования.
Государственные расходы и государственное планирование возникли одновре-
менно с государствами и закончатся вместе с ними.
АДАМ СМИТ И КАРЛ МАРКС
Классическая политэкономия не изобрела капитализм и социализм, а только создала наклейки, лейблы для обозначения экономических явлений, которые бурно развивались в XIX в. Распространение личной экономической свободы позволило частным лицам широко использовать технологию, созданную государствами для своих нужд, -от пороха поселенцами на Диком Западе до паровых машин, которые изначально создавались для приведения в действие боевых кораблей. Одновременно произошла первая информационная революция - печатные средства массовой информации породили новый феномен массовой грамотности. В результате массы приобрели идеологию, они захотели знать, что с ними происходит и куда все идет. Смит объяснил - откуда, а Маркс объяснил - куда.
Господствующая западная идеология использует не менее примитивные клише, чем бывшая советская. Расцвет капитализма в Европе XIX в. объясняется торжеством частной инициативы. При этом игнорируются такие исторические факты, как роль потока золота из испанских колоний в Америке в экономическом росте Европы и доступ к традиционным восточным рынкам - Китаю и Индии, который был бы невозможен без колоссальных государственных усилий и разветвленной бюрократии.
Несомненной заслугой Маркса является констатация ныне очевидного факта смены доминирующих экономических формаций. Вряд ли кто-то может оспорить различия в характере и способах общественного производства в современных США, в Англии XIX в., средневековой Франции или древнем Риме. Формации действительно сменяют друг друга.
Здесь я должен указать на свое принципиальное расхождение с теорией Маркса. Смена формаций не происходит последовательно, следующая формация не уничтожает предыдущую - она вбирает ее в себя вместе с историческими достижениями. Феодальное общество приходит на смену рабовладельческому, но основные «элементы новизны» рабовладения, а именно отношения работник - работодатель, полностью сохраняются. Меняются права бывшего раба - теперь он получает право на земельный надел и собственность. Со временем бывшие рабы приобрели право быть проданными не на 24 часа 7 дней в неделю, а только на 8 часов 5 дней в неделю. Работодатели при этом потеряли право первой ночи и право казнить и миловать. Государство приняло на себя обязанность дисциплинировать как тех, так и других. Но труд, введенный рабовладением в экономику в качестве фактора производства, не исчез. По-прежнему труд лежит в основе всех развитых и менее развитых экономик.
Феодальные отношения ренты до сих пор составляют важную часть экономики. Земля сейчас не главный фактор производства, но и не маловажный. Более того, рост спроса на рекреационные услуги, возросшие требования к качеству мест обитания, экологические ограничения вновь повышают роль земли в производственной функции.
Капитал, т.е. накопленные интегрированные частные финансы, умноженные на доступ к технологии, никуда не исчезает и при социализме. Меняется его роль. Капиталист из «хозяина жизни» превращается в разновидность госслужащего, который зависит от решений, принимаемых бюрократией.
Капитализм в истории человечества сыграл яркую, но недолгую роль. Такого засилья энергобаронов и частных банкиров, какое было в США до кризиса 1929 г., в развитых странах больше не будет. Государственная бюрократия после короткого периода относительной зависимости от крупного капитала давно уже заняла центральное место. Простота национализации половины ипотечного
рынка США убедительно продемонстрировала реальное соотношение сил в американской экономике.
Таким образом, исторические формации развиваются не последовательно, сменяя и вытесняя друг друга, а как бы наслаиваясь одна на другую: предыдущая занимает свое место в глубинах новой общественной системы. В условиях кризиса, революции вновь появляются рудименты древних способов производства - родовые сети выживания, бандитские группировки, мало отличающиеся от средневековых, капиталистические «схемы», характерные для XVIII в. Все это мы совсем недавно видели, как в ускоренной киносъемке, в России и других бывших республиках СССР. Более консервативные общества, не склонные к тотальному разрушению, развиваются быстрее. Классические примеры -Великобритания, Япония. Причины этого понятны - остатки предыдущей формации выполняют в экономической экосистеме важную стабилизирующую роль. Их уничтожение создает вакуум и замедляет рост в долгосрочной перспективе. Искоренение мелкого бизнеса в СССР при Н. Хрущеве было похоже на борьбу с воробьями при Мао. Пользы мало - вреда много.
«СБЫЧА МЕЧТ»
В 1929 г. сбылась мечта Карла Маркса - наступил великий кризис, который уничтожил капитализм. Даже в Соединенных Штатах крупный бизнес «перешел на службу обществу». Безудержная погоня за прибылью закончилась, возобновилась она только в 1990-х гг.
События 1929 г. все еще не получили должной теоретической и исторической оценки. Великая депрессия привела к огромному возрастанию роли государства в экономике всех без исключения промышленно развитых стран мира. Совершенно игнори-
руется роль Великой депрессии в экономической эволюции СССР. Не Сталин, а мировой рынок похоронил НЭП. Цены на советский сельскохозяйственный экспорт упали, и для возврата кредитов, которые советские предприятия уже набрали и должны были получить на индустриализацию, потребовалось дочиста выгрести все, что можно и нельзя было продать. Эндрю Уильям Меллон, который в ту пору был министром финансов США, т.е. тем самым лисом, которому поручили стеречь кур, по-видимому, решил проблему с кредитами в обмен на возможность приобрести уникальную коллекцию картин из Эрмитажа. Эта коллекция затем была практически реквизирована у него американским правительством в 1937 г., в год всемирного закручивания гаек.
Еще одно мое принципиальное несогласие с Марксом состоит в несогласии с его позитивистской концепцией прогресса. И Маркс, и особенно марксисты, вплоть до европейских социал-демократов, верили в так называемый «исторический прогресс» - в то, что повышение производительности общественного производства уничтожает основы для антагонизма в обществе. В конечном итоге должен наступить новый золотой век - общество всеобщего благоденствия, развитой социализм, великое общество, you name it1.
Победа социализма трактовалась марксистами как вхождение в землю обетованную, где нет ни войн, ни насилия. Но это противоречило экономическим и политическим фактам. Социализм или, если хотите, посткапитализм, т.е. передача экономической власти от капиталистов к государственной бюрократии, неразрывно связан с милитаризацией. Выше была показана роль государственных расходов и государственных программ в стимулировании экономик начиная еще с Древнего мира. К новому времени крупнейшими государственными программами становятся программы военные. Причем, однажды подсев на военный допинг, современные экономики отказаться
1 Называйте, как хотите.
от него уже не могут. Демилитаризация, последовавшая за Первой мировой войной, в конце концов привела к всемирному кризису и новой милитаризации. После Второй мировой войны никакой демилитаризации уже не последовало. А после Третьей холодной военные расходы США достигли астрономических величин.
Государственное планирование экономики требует централизованных решений. В советской системе их принимали в Госплане и Политбюро, в Германии - в Имперском министерстве экономике и Рейхсканцелярии, в США - в Федеральной резервной системе и Белом доме. Возникают центры планирования. В отличие от капитализма, когда волю отдельных капиталистов уравновешивает рынок и государство, национальные модели планирования оказываются антагонистичными. Чтобы планирование было эффективным, не должно быть двух центров планирования. В этом смысле мировое экономическое развитие в конечном счете ведет к монополярности.
Великий кризис 1929 г. породил не одну, а три отчаянно конкурировавшие модели социализма - германскую, советскую и американскую. Факт ожесточенного противоборства между ними только доказывает их однотипность. Не могут тотально конкурировать системы, находящиеся на разных стадиях общественного развития. Европейские феодальные империи легко расправились с рабовладельческими цивилизациями Америки и Африки. Достигнув стадии капитализма, они рискнули пойти на захват феодальных империй Индии и Китая. Но тотальная война возможна только между равными - Рим и Карфаген, Англия и Испания, Наполеон и Веллингтон, Сталин и Гитлер, Хрущев и Кеннеди.
Победа СССР над Германией уничтожила Берлин в качестве центра планирования и надолго зажала мир в биполярной конструкции Москва-Вашингтон.
ПОЧЕМУ ПОБЕДИЛА АМЕРИКА
Современная социальная рыночная экономика - продукт холодной войны, а не «рынка». Наличие атомного оружия предотвратило прямое военное столкновение между сверхдержавами. Тем самым сбылся еще один прогноз, но не Карла Маркса, а Альфреда Нобеля, который верил, что повышение мощности взрывчатых устройств устрашит конфликтующие стороны и обеспечит мир. Для обеспечения мира динамита не хватило, зато хватило ракет с ядерными боеголовками. Мир оказался дороже, чем предполагал Нобель.
Из-за невозможности добиться победы военными средствами сверхдержавы конкурировали в социальной области. Причем социальные достижения более активно заимствовались западной стороной, а не восточной. Так на Западе появились равноправие женщин, политкорректность, бесплатные медицина и образование, муниципальное жилье и т.д. Реальная и мнимая советская угроза использовалась США для распространения своей экономической модели и расширения своего контроля над важнейшими экономическими факторами, где бы в мире они ни находились.
В отличие от советской модели с ее навязчивым желанием контролировать все и вся, в американской модели государство планирует только важнейшие экономические области - производство и поставки вооружений, эмиссию денег, развитие новой технологии, топливно-энергетический комплекс, условия сельскохозяйственного производства, общие условия труда и занятости. Планирование производства и распределения потребительских товаров делегировано частным корпорациям, которые превратились в своего рода частные министерства по подгузникам, колготкам, электротоварам и т.д. Все крупные корпорации в той или иной форме контролируются государством. Частный бизнес в США - это работа на крупную корпорацию или на государство. Даже мелкий и как бы частный биз-
нес является, как правило, франшизой крупной корпорации. Последней отраслью, не монополизированной и не жестко контролируемой государством, до недавнего времени оставался сектор финансовых инвестиций.
Вопреки советским представлениям перестроечной поры на Западе к 1980-м гг. уже практически не было свободной конкуренции. Как и в СССР, внутренний рынок этих стран был защищен от конкуренции. Но в отличие от СССР на каждом рынке здесь присутствовало более одного производителя. Для возникновения стимулирующего эффекта конкуренции не обязательно иметь неограниченную конкуренцию - она очень быстро уничтожает прибыль и возможности роста компаний. Достаточно иметь два-три конкурирующих бренда. В СССР не нужно было разрушать советские министерства, достаточно было заставить их конкурировать между собой (Лавровский, 1988а). Присутствие ограниченного числа альтернатив на рынке придало американской системе достаточную гибкость и в то же время обеспечило рост промышленных и торговых компаний.
В идеологической области Запад постепенно дрейфовал в сторону социал-демократических концепций. И сегодня трудно различить взгляды американских кандидатов в президенты и европейских социал-демократов предшествующих поколений. Советский Союз постепенно потерял приоритет в глобальном обсуждении социальных проблем, затем технологических, политических и любых других и перешел в глухую оборону. Один из полюсов биполярной системы размагнитился и потух.
ОДНОПОЛЯРНОСТЬ И КАК С НЕЙ БОРОТЬСЯ
Владислав Сурков прав - истинно суверенных стран в мире мало. Думаю, что даже меньше чем обычно считается, так как центр
планирования сейчас в мире один, и находится он в Washington DCA2. Нынешний кризис, как землетрясение в геологии, показал недра американской финансовой машины. Конечно, к кризису готовились, его планировали. Иначе невозможно объяснить молниеносную реакцию американских финансовых властей на проблемы американских банков и ипотечных агентств.
Анализируя динамику нефтяных циклов (Лавровский, 19886, с. 36-45; Накануне, 2007, с. 48-51), я в свое время обратил внимание на различия в подходах европейских стран и США к регулированию рыночных циклов. В Европе цикл однозначно трактуется как проблема, и государство прилагает усилия к преодолению цикличности и сохранению рабочих мест любой ценой. В США наоборот -государство играет не против рынка, а вместе с рынком (!). В результате рынок осваивается шире и глубже, а американские компании, поддержанные своим правительством, добиваются более благоприятных позиций на мировом рынке. Колебания отраслевых рынков в масштабах национальной экономики сглаживаются не противодействием циклу, а ускорением межотраслевой переброски ресурсов, уникальной мобильностью рабочей силы и привилегированными позициями доллара.
Нынешний кризис, вопреки многим надеждам, не «похоронит Америку». Реальная однополярность еще только формируется на наших глазах. Уничтожая свободу на рынке финансовых инвестиций, американская верхушка идет к тотальной политизации финансов и глобальных инвестиций своих корпораций и фондов.
Зачем США был нужен «глобализм»? После развала Восточного блока руководство США дало добро на максимальную экспансию долларовой сферы. Столкнувшись в ЕС с евро, Америка отыгрались в России, Китае, Средней Азии, на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке и Латинской Америке. За исключением зоны евро, достаточно крепко
2 Вашингтон, округ Колумбия.
привязанного к доллару, весь остальной мир является долларовой зоной. А это - пять миллиардов человек из шести. При этом удалось парализовать политическую волю ЕС продав-ливанием туда «пятой колонны» из политических клиентов, унаследованных от СССР. Однако емкость мирового рынка для экспансии доллара не бесконечна. И рано или поздно ФРС должна была почувствовать замедление роста спроса на доллары. Очевидно, они это почувствовали задолго до осени 2008 г. и заблаговременно приготовились закрутить гайки. Убрав частные фонды в качестве средства поправки платежных балансов стран - держа-тельниц крупных долларовых авуаров, в том числе России, США заставляют эти страны расходовать доллары на себя для покрытия своих гигантских кассовых разрывов. Тем самым опасность неконтролируемого попадания гигантских чужих суверенных фондов на американский рынок сведена к минимуму.
В период правления Дж. Буша одновременно усиливался политический и военный контроль над глобальными поставками энергии. Военная авантюра в Ираке не дала Китаю возможности самостоятельно подобраться к ресурсам нефти Ближнего Востока и Каспийского региона. Действия США могут не нравиться, но в логике им не откажешь. Создание «газового ОПЕК», наверно, поможет нам самоутвердиться в престижной компании Ирана и Катара, но реальным конкурентом российскому газу в Европе будет не чужой газ, а чужая - иракская - нефть и своя - европейская -атомная энергия.
Воцарение единственного, по сути социалистического со всеми его атрибутами -от армии - освободительницы народов до победоносной идеологии, - глобального центра планирования создает непростые политические и экономические альтернативы для стран, которые не вошли в новый «соцлагерь».
Россия стоит перед очередной потерей иллюзий - в советский период существовала иллюзия достижимости если не мирового господства, то, по крайней мере, неоспоримого мирового лидерства. Однако пик могущества
СССР был пройден в 50-е - начале 60-х гг. XX в., а вторжение в Чехословакию и одновременный отказ от экономических реформ окончательно пустили страну вниз по наклонной плоскости. В эпоху перестройки возникла новая либерально-прогрессивная иллюзия, что страны «прогрессивного человечества» вот-вот примут нас с цветами в свою семью народов. Мы, действительно, были приняты в члены «восьмерки», но бывшие члены соцлагеря и бывшие республики СССР проникли в «семью» раньше и глубже и фактически заблокировали наше дальнейшее продвижение. Финансовый кризис 1998 г. поставил крест и на вере в магическую силу рынка. В период правления Владимира Путина возникла новая иллюзия, что Россия, даже находясь за пределами «семьи народов», достаточно сильна и представляет собой растущий новый центр «многополярного мира», что остается еще немножко, еще чуть-чуть, и мы снова встанем вровень с мировыми лидерами. Так утверждается и в Концепции-2020. Но история снова подвергает российские иллюзии тяжелым испытаниям. Понятно, что впереди у нас длительный период uphill battle2 в неблагоприятной экономической и политической обстановке. Даже полная политическая капитуляция, а-ля Украина и Грузия, не даст России ресурсов для долгосрочного экономического роста. Скорее будет римейк начала 1990-х гг., где в роли новых русских будут выступать иностранцы.
Пример Латинской Америки, Африки, Южной Европы и даже Западной Европы до ХХ в. доказывает, что рынок сам по себе не гарантирует ни надежного экономического роста, ни процветания. Социальная рыночная экономика питается ресурсами, которые создают сверхдержавы, а теперь одна оставшаяся сверхдержава в процессе своей борьбы за обретение и удержание мирового господства. Однополярность означает монополию на развитие. Мир под властью США будет еще быстрее поляризоваться на техноэлиту и
3 Пробиваться вверх по склону.
техноплебс - на людей, которые создают технологию, и людей, которым разрешается использовать и обслуживать не ими созданную технологию. В России этот процесс зашел уже далеко. То, что выглядит как экономический рост последних полутора десятков лет, - это процесс роста сектора, обслуживающего иностранную технологию и иностранную продукцию. Это экономика дилеров, а не производителей.
Модернизация становится для России условием национального выживания в условиях однополярности. Причем не «приобретение технологии», а развитие способностей к созданию технологии должно стать национальной манией, национальным фетишем. Ориентироваться при этом необходимо на абсолютный приоритет национальной обороноспособности и достижение лидирующих позиций в ключевых областях, а это не только и не столько нанотехнология. Подорвать монополярность можно подрывом монополии на развитие. Далеко не все в мире в восторге от «американской мечты». Именно моноцен-тричность планирования является ахиллесовой пятой всего социалистического мега-проекта. Чем глубже мир будет чувствовать на себе прелести передачи экономического суверенитета в Вашингтон, тем сильнее будет проявляться экономический национализм по всему миру. Централизовав инновации, США создали монополию и на техническое развитие. Россия может противопоставить этому вклад в децентрализацию инновационного процесса, перехватывая у США лидерство в ключевых технологических областях и предоставляя рынок для перспективных разработок из третьих стран. При этом Россия должна стать социально привлекательной для самой себя и своего ближайшего окружения.
Понять, что же будет после Pax Americana, помогает тот же Карл Маркс. После социализма приходит коммунизм, где функция планирования экономики государством отмирает, где каждый становится центром общественного планирования. Технически это уже вполне реально. Новая формация уже суще-
ствует в недрах современного общества, пусть пока в качестве маргинальных, но растущих процессов и явлений. Причем новое, как всегда, впервые возникает в наиболее развитых странах - это и community spirit4, и экологические движения, и заказ товаров через Интернет, это, наконец, сам Интернет - свободная и дешевая сеть коммуникаций коммунистического общества.
У России сегодня нет ресурсов для противостояния США. Это было бы равносильно противостоянию почти всему остальному миру. Но у России пока еще есть ресурсы для самоорганизации. Понимая, как устроена американская модель планирования, мы можем создать свою, новую модель, которая была бы концептуально и технически более совершенной, а также более привлекательной в социальном плане, чем у конкурентов. И это не идеализм, а условие возможной победы в глобальной конкуренции, результатом которой будет не мировое господство, а устранение монополии на развитие.
Литература
Лавровский И.К. К новой концепции предприятия // Проблемы теории и практики управления. 1988а. № 4.
Лавровский И.К. Нефтяная промышленность: национальные и интернациональные аспекты воспроизводства // США - экономика, политика, идеология. 1988б. № 7. Маркс К. Капитал. Предисловие к первому изданию,
Лондон, 25 июля 1867 г. Накануне // Эксперт. 2007. 5-11 февраля.
Рукопись поступила в редакцию 07.10.2008 г.
4 Дух коммуны, сообщества.
