Эволюционное развитие теории основного капитала Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

Теория капитала

ЭВОЛЮЦИОННОЕ РАЗБИТИЕ ТЕОРИИ ОСНОВНОГО КАПИТАЛА

Д.в. розов,

кандидат экономических наук, доцент тверской государственный технический университет

В настоящее время весьма актуальны вопросы, связанные с исследованием экономической природы основного капитала как главного элемента воспроизводства и эффективного функционирования любой хозяйственной системы. Известно, что основной капитал играет важнейшую роль во всех сферах мировой экономики, активно участвует в современных преобразованиях глобального хозяйства, затрагивающих экономическую и политическую среду, а также технологический уровень и организационную структуру. Поэтому анализ методологических основ эволюции капитала, его исторического развития1, изучение сущности и состава данной категории, вызывает теоретический и практический интерес и является злободневным и нужным делом.

Термин «основной капитал», в принципе, тождественен «основным фондам», поэтому в дальнейшем в целях гладкости изложения текста мы будем использовать оба выражения. Экономическое движение и основного капитала, и основных (производственных) фондов подчиняется общим закономерностям воспроизводства. Хотя, если рассматривать данный вопрос с точки зрения природы производственных отношений, то основной капитал представляет собой взаимосвязь между предпринимателем и наемным работником по поводу рационального использования конкретной совокупности техники, сооружений, помещений и т. д. в целях создания различных материальных благ и получения прибыли первым и заработной

1 Так как исторически основной капитал не сразу выделился в самостоятельную экономическую категорию, то в данной статье мы рассмотрим эволюционные аспекты и теоретические взгляды на капитал в целом, приближаясь к основному капиталу как таковому.

платы вторыми. Производственные фонды, в свою очередь, выражают отношения между работниками, являющимися собственниками своей способности к труду и государством в лице его представителей, выступающих как распорядители данными фондами. Однако, если не учитывать характера отношений собственности, то вполне нормально применять и тот, и другой термин в одной научной плоскости. Но чаще, естественно, в тексте будет употребляться «основной капитал», так как, во-первых, он исторически предшествует основным фондам, и, во-вторых, в современной России большой удельный вес частной формы собственности, где главные факторы труда выступают как капитал.

Наиболее распространенным определением основного капитала, фондов является следующее: это совокупность материально-вещественных ценностей, сохраняющих свою натуральную форму в течение всего срока эксплуатации; участвующих в нескольких экономических оборотах; переносящих свою стоимость на вновь изготовляемую продукцию постепенно, по частям; возвращающихся к их владельцу в денежной форме также постепенно по мере износа. Хотя, если быть скрупулезно точным, то к понятию «основной капитал» также можно отнести еще две составляющие — это финансовые вложения (собственные ценные бумаги, вложения в другие предприятия, долги других предприятий и т. п.), а также нематериальные активы (патенты, лицензии, товарные знаки, проекты). Поэтому в некоторых случаях под основным капиталом понимают обобщающий показатель, характеризующий в денежном выражении весь капитал предприятия — как физический, так и денежный. Этим основной капитал отличается от основных фондов, которые всегда обозначаются как длительно ис-

пользуемые средства производства, участвующие в производстве в течение многих циклов и имеющие продолжительные сроки амортизации. Но, еще раз подчеркнем, что в нашем исследовании центральное место занимает именно традиционное значение основного капитала, фондов, связанное с его делением на две части:

1) активную (оборудование, станки, аппаратура);

2) пассивную (здания, сооружения и пр.).

Финансовый аспект основного капитала, конечно же, тоже имеет немаловажное значение, однако автором не ставится задача его рассмотрения и анализа, а делается главный упор на техническую составляющую этой категории.

Знания человека о природе и обществе стали приобретать системный характер в эпоху зрелого рабовладельческого строя. Постепенно начало происходить некоторое осмысление фактов экономической жизни, так как многие ее явления, которые стали объектом исследования, были людям известны: деньги, цена, обмен, торговля, прибыль, ростовщичество, ссудный процент. Экономическая мысль первоначально не отделялась от других форм мышления об обществе, ее корни можно найти в древнеегипетских папирусах, законах царя Хамму-рапи, в древнеиндийских источниках. Немало экономических наблюдений имеется в библии, которая содержит толкование хозяйственной жизни древних евреев и других народов. Первые самостоятельные теоретические экономические суждения были сделаны древнегреческими учеными Ксенофонтом и Платоном. Но впервые подверг анализу основные экономические явления и закономерности рабовладельческого общества и, по существу, стал первым экономистом Аристотель. Он выявил некоторые категории политической экономии и в известной мере показал их взаимосвязь. Что касается конкретно основного капитала, то, определив сущность экономики и хрематистики, Аристотель сделал попытку анализа капитала вообще как торгового и денежного — именно эти его виды существовали и играли немалую роль в античном мире. Промышленный капитал в то время отсутствовал. Однако несомненная заслуга этого ученого состоит в том, что он заложил основу для дальнейшего изучения тех категорий, которые связаны с последующим раскрытием сущности, концентрации и интеграции появившегося позже производительного капитала, его технической составляющей.

В эпоху средневековья в странах Европы и во многих азиатских государствах царило мракобесие, основанное на религиозных догмах и рьяной борь-

бе с инакомыслием. Поэтому на ранних и зрелых этапах феодализма (V—X и XI — XV вв.) история не знает сколько-нибудь известных ученых, чей вклад в развитие экономической науки был бы широко известен, нет смысла говорить и об эволюционном развитии представлений об основном капитале в это время. Лишь в период разложения и гибели феодализма (XVI — XVIII вв.), когда в недрах этого строя складываются уже значительные элементы капиталистического производства, политическая экономия как самостоятельная наука вновь обретает состояние динамизма и прогресса и на фоне последующего технического подъема ученых все более привлекает анализ сущности, состава и экономического назначения такой важнейшей категории, как основной капитал. Также в этот период возникла и политическая экономия как самостоятельная наука, имя которой дал французский экономист А. Монкретьен.

Главным направлением экономической мысли в эпоху разложения феодализма был меркантилизм, представители которого доминирующую роль в хозяйстве страны приписывали сфере обращения (торговле, денежному обороту). Меркантилизм как теоретическая система и национальная политика имел в то время объективные основания. Своими взглядами меркантилисты выражали закономерности и потребности экономического развития XV — XVII вв.. Представители меркантилизма (У. Стаффорд; Г. Скаруффи; Т. Ман; А. Серра; А. Монкретьен и др.) сделали первые шаги в смысле познания законов движения и внутреннего механизма капиталистической экономики. Однако это познание было поверхностным и односторонним, поскольку они искали разгадку секретов экономики в обращении товаров. Богатство государства меркантилисты рассматривали через призму интересов торгового капитала. Производство они принимали только как средство для обеспечения притока денег в страну, в руки торговых капиталистов. Стремления к увеличению массы денег только посредством развития сферы обращения товаров объясняются тем, что торговый капитал был в то время преобладающей формой капитала вообще. Производство еще в подавляющей части велось докапиталистическим способом, но сфера обращения, особенно внешняя торговля, была уже захвачена крупным по тем временам капиталом. Поэтому в целом экономическая теория меркантилизма не представляет особого интереса для целей нашего исследования. Но необходимо помнить, что это была первая целостная экономическая концеп-

ция, от которой впоследствии «отпочковались» и получили самостоятельное развитие другие, более совершенные, теории.

Родоначальником буржуазной классической политической экономии, которая в эпоху генезиса капиталистического уклада перешла к анализу его внутренних закономерностей, особенностей способа производства и законов движения, был У. Петти. Идеи Петти — это мировоззрение прогрессивной буржуазии. Он впервые исследует само капиталистическое производство и расценивает экономические явления с точки зрения производства. В этом его неоспоримое преимущество перед меркантилистами. В частности, Петти рассматривает деление товара и его стоимости на три основные части, одна из которых — часть, представляющая возмещение затраченных средств производства, т. е. это уже можно принимать как попытку анализа основного капитала, фондов. Конечно же, взгляды Петти еще в значительной мере опутаны меркантилистскими представлениями, но в целом он один из первых выявил усиливающуюся тенденцию развития производства на капиталистических началах, несмотря на существовавший тогда еще огромный массив докапиталистических форм труда. И если говорить об эволюции представлений об основном капитале, фондах, то, пожалуй, Петти можно назвать одним из первых, кто затронул эту теоретическую проблему экономической науки.

По мере развития товарно-денежных отношений, становления капитализма в торговле и в производстве, в экономической науке также произошли значительные изменения теоретических воззрений. Достаточно четко определились такие объективные категории, как капитал, прибыль, процент, земельная рента, заработная плата. Все уже могло стать объектом наблюдения и научного анализа. Что касается эволюционного развития представлений о промышленном капитале, то здесь, в первую очередь, необходимо отметить появившееся в XVIII в. направление теоретической мысли, которое в дальнейшем получило название «робинзонада». Основоположником его был знаменитый английский писатель Д. Дефо, который создал немало экономических сочинений. Робинзонада — это попытка исследовать закономерности производства, которое всегда было и может быть только общественным и находящимся на конкретной стадии исторического развития, на абстрактной модели, исключающей самое главное — общество. Последователями этого метода исследования были экономисты Ф. Бастиа и Г. Кэри, а также

склонность к робинзонаде явно прослеживается в работах французского социалиста П. Прудона. Но самый характерный пример представляет робинзонада австрийского экономиста — Бем-Баверка. Данный поход у него служит исходным пунктом при построении теорий стоимости и накопления капитала. Бем-Баверк внес существенный вклад в теорию капитала, ее развитие. Первоначально для Бем-Баверка капиталом были просто любые орудия труда в их вещественной форме. Пока человек занимается только сбором дикорастущих плодов — у него нет никакого капитала, но как только он употребляет часть своего рабочего времени на то, чтобы сделать себе копье или топор, то он, по мнению Бем-Баверка, становится капиталистом: изготовление средств труда — это начальная стадия накопления капитала. Таким образом, капитал рассматривается вне общественных связей, с чем, конечно же, согласиться нельзя. Как бы нас ни интересовала техническая составляющая категории «основной капитал», всегда необходимо помнить, что капитал — это общественное отношение, во-первых, между владельцами средств производства, и, во-вторых, между владельцами и теми, кто лишен последних и продает свою рабочую силу. Впоследствии Бем-Баверк стал основателем маржиналистского направления, объясняющего экономические процессы и явления, исходя из предельных, приростных величин или состояний. В частности, он доказал, что капитал определяется собственной производительностью, которая проявляется в виде остатка изготовленного продукта, полученного после вычета издержек и представленного в виде годовой нормы процента.

Дальнейшее развитие экономической науки в период домонополистического капитализма было продвинуто учением физиократов (Ф. Кенэ, В. Ми-рабо, П. Лемерсье, П. Дюпон), признававших землю и земледелие единственным источником богатства, а сельскохозяйственный труд — единственно производительным трудом. Физиократы в основу развития общества положили производство и в пределах своего кругозора сделали анализ капитала. Их учение создало базу для анализа основного и оборотного капитала, его воспроизводства, т. е. постоянного возобновления и повторения процессов производства и сбыта, что имеет огромное значение для рационального ведения хозяйства. И сам термин «воспроизводство», играющий важнейшую роль в экономической теории, был впервые использован основателем школы физиократов Ф. Кенэ. Научная заслуга физиократов состоит в том, что их теорети-

ческие воззрения окончательно отошли от отождествления капитала с его только денежной формой, они рассматривали капитал в том виде, какой он принимает в процессе производства. Этот подход положил начало системному анализу капиталистического производства в целом, законов воспроизводства и распределения совокупного общественного продукта и тем самым, в частности, был сделан новый серьезный шаг в определении содержания капитала, фондов. Значительным недостатком учения этой экономической школы было ограничение содержания производства, а, следовательно, и капитала, аграрными отношениями. Исторически это вполне объяснимо, так как сельскохозяйственная деятельность в то время еще была преобладающим типом хозяйствования во многих государствах мира.

Отдельной строкой среди физиократов следует упомянуть А. Тюрго, учение которого имеет наиболее развитый вид, значительно отличающийся от физиократических систем его коллег. Анализ капитала у Тюрго был более глубоким и плодотворным, чем у других представителей этой школы. Он исследует процессы самовозрастания капитала, обращаясь, в первую очередь, к промышленному производству, где происхождение прибыли видно яснее и не опускается до физиократических предрассудков о том, что весь избыточный продукт может дать только земля.

Следующий период, связанный с развитием представлений о капитале, относится ко времени становления политической экономии как особой науки. Главным основоположником этой, уже самостоятельной, науки является А. Смит. В его трудах сделан серьезный шаг вперед в совершенствовании теории капитала. Однако необходимо упомянуть и предшественников А. Смита, занимавшихся исследованием природы капитала, которых также можно назвать основателями классической школы политической экономии — это Д. Норс; Р. Кантильон; Д. Харрис; Д. Такер. Особенно важные исследования, способствующие пониманию капитала, были сделаны Д. Норсом.

А. Смит с большей последовательностью, чем физиократы, перенес экономическое исследование из сферы обращения в сферу производства. Он сделал крупный шаг вперед в развитии теории стоимости, указав, что создателем стоимости является всякий труд, занятый в производстве. Вместе с тем есть области, в которых физиократы стояли выше, чем Смит. Это в особенности касается гениальных идей Ф. Кенэ о механизме капиталистического воспроизводства.

Как известно, потребности эпохи рождают нужного человека. Будучи обусловленой развитием самого капиталистического хозяйства, политическая экономия в Англии достигла такой стадии, когда возникла необходимость создания упорядоченной системы, обобщающей экономические знания. Таким человеком оказался А. Смит, поставивший политическую экономию на глубокую научную основу. Основным научным трудом Смита было «Исследование о природе и причинах богатства народов», состоящее из пяти книг. Нас с точки зрения теории капитала интересует вторая книга данного сочинения, которая называется «О природе капитала, его накоплении и применении». В ней автор рассматривает природу капитала, способы его постоянного увеличения.

Главным фактором роста производства у Смита выступает разделение труда, с ним он связывает само изобретение и совершенствование орудий и машин. Это объясняется тем, что Смит работал над «Богатством народов», когда происходило только еще формирование индустриального хозяйства, когда промышленный переворот в Англии только начинался, и новая техника играла еще весьма ограниченную роль в повышении производительности общественного труда. Поэтому Смит находил больше пользы в разделении труда, чем во внедрении машин. Но, тем не менее, у него ярко выражена главная экономическая проблема эпохи начальной ступени становления и развития промышленной революции — накопление капитала. Смит понимал, что эффективность разделения труда может быть неизмеримо выше, если оно осуществляется на базе капиталовложений в новые производственные сооружения, оборудование, транспортные средства и т. д.

«Технический» анализ капитала у Смита близок к выводам представителей физиократической школы. Вообще все экономисты времен домонополистического капитализма рассматривали капитал просто как накопленный запас орудий, сырья и денег, не принимая во внимание общественного характера этой категории, не является исключением здесь и Смит. Но он более систематически и подробно, чем кто-либо другой, рассматривает такие вопросы, как основной и оборотный капитал, различные сферы приложения капитала, ссудный капитал и ссудный процент. Тем самым Смит сделал серьезный шаг в развитии теории капитала: во-первых, он распространил ареал движения капитала на все материальное производство в целом. Во-вторых, выделил определяющий признак

капитала, формирующий его сущность, — способность приносить доход. В-третьих, показал основу деления капитала — время оборота. Однако сам Смит не сумел в полной мере показать характер движения основного капитала как его воспроизводства, осуществляемого в течение длительного времени, в процессе которого создается амортизационный фонд как база возмещения и накопления капитала. Ограниченность воззрений Смита на сущность капитала, его динамику была обусловлена историческими условиями. Но несмотря ни на что, Смит — крупнейшая фигура в экономической науке. Его учение и личность до сих пор продолжают привлекать к себе внимание и интерес экономистов, историков и философов.

Завершил создание классической политической экономии английский экономист Д. Рикардо. Рассматривая общественные условия производства и распределения, сложившиеся в капиталистическом хозяйстве, Рикардо не мог обойти своим вниманием и вопросы, связанные с сущностью капитала. Его представления о воспроизводстве капитала покоились на принципе естественного равновесия в экономической системе. Это было связано с уверенностью в существовании объективных экономических законов, не зависящих от воли человека. Рикардо анализировал экономику с незавершенной промышленной революцией. Специфика отраслей производства еще не определила различий в структуре и обороте капитала. Также не было достаточной легкости перелива капитала из одной отрасли в другую, этим процессам мешали сильные элементы феодализма, неразвитость общенационального рынка и другие факторы. Однако Д. Рикардо как последователь А. Смита внес немалый вклад в развитие рассматриваемого нами направления экономической мысли — познание природы капитала. У самого Рикардо тоже были последователи, которые совершенствовали многие стороны его учения, в том числе и касающиеся понимания сути капитала. Это Джемс Милль, Д. Мак-Куллох, Н. Сениор, Джон Милль.

Также в эпоху домонополистического капитализма сформировалось и так называемое мелкобуржуазное направление политической экономии, основоположником которого был Ж. Сисмонди. Свои научно-экономические построения Сисмонди основывал, в первую очередь, на глубокой и довольно проницательной критике капитализма как общественной системы и ее хозяйственного механизма. И поэтому основной капитал он анализировал, прежде всего, с точки

зрения отрицательного воздействия его роста на положение наемных работников. Сисмонди рассматривал процесс внедрения техники как фактор, усиливающий социально-экономические диспропорции: вытеснение рабочих машинами, отставание потребления от производства, преимущественное перераспределение общественного труда в сторону изготовления предметов роскоши, назревание экономических кризисов и т. п. Но в целом, критикуя капитализм, Сисмонди внес свой вклад в понятие сущности капитала, особенно его материальных носителей — средств производства. Кроме того, его учение способствовало в дальнейшем зарождению наук, связанных с изучением системы «человек-машина» и влиянием техники на людей: эргономики, индустриальной социологии, социальной экологии, социологии труда, научных основ управления и т. п.

Значительный интерес для того времени представляло учение Ж. Сэя, который разработал теорию факторов производства, выделив материальную основу создания дохода, к чему позднее вновь вернулась экономическая теория. Рассматривая капитал как один из элементов, приносящих доход, Сэй уделял внимание и анализу средств производства, с помощью которых выпускалось все больше и больше материальных благ. Были у Сэя и последователи, которые также исследовали сущность капитала: Ж. Бланки, Ф. Бастиа, М. Шевалье, Ш. Дюнуайе и др.

Немецкая экономическая мысль в тот период времени была наиболее ярко выражена в работах по анализу промышленного развития Германии Ф. Листа. Оригинальность и научная ценность трудов Листа состоит в серьезной разработке хозяйственной проблемы роста производительных сил. Он рассматривал эти вопросы не только с точки зрения непосредственной эффективности, но и относительно длительных и косвенных последствий этого решения. Лист глубоко исследовал элементы производственного потенциала, в том числе и основной капитал, его техническую и технологическую составляющие. В целом учение Листа оказало значительное влияние на формирование исторической школы политической экономии, а также, что самое главное, на создание особого исторического метода изучения этой науки, который сыграл важную роль в развитии экономической теории, и в частности процессов познания природы и состава основного капитала.

Кроме того, необходимо упомянуть развитие экономической мысли в трудах представителей утопического социализма, классический период ко-

торого пришелся на первую половину XIX в. Наиболее заметным в этой группе, с точки зрения нашего исследования, был английский экономист Т. Год-скин. Ему принадлежат серьезные мысли о природе капитала, об отношениях капитала и труда.

Отдельно следует отметить вклад российских ученых, писателей и публицистов в исследование вопросов теории капитала, производительных сил, средств производства. Одним из крупнейших экономистов того времени был русский писатель Н. Г. Чернышевский, который дал глубокий научно-критический анализ капитализма. Чернышевский рассматривал капитализм как необходимый продукт исторического развития с точки зрения научного материализма. Он отмечал связь возникновения капиталистической системы с определенным уровнем развития производительных сил и провел исследование развития техники от периода существования «варварских обществ» до своего времени. Чернышевский в своих экономических работах показал стадии развития человечества и соответствующие им орудия труда, сделав правильные выводы о том, что рабскому труду может соответствовать только примитивная техника, а машина и другие, достаточно сложные, усовершенствованные инструменты «не терпят подле себя невольничества» — т. е. для их применения необходимо существование свободного найма на работу.

Также Чернышевский проанализировал влияние капиталистической конкуренции на степень и скорость совершенствования производства и высказал глубокие для своего времени мысли о том, что конкуренция на определенном этапе служит тормозом для развития технических средств. Это ярко представлено в его рассуждениях о воздействии конкуренции на внедрение усовершенствований в производственном процессе, о «секретности» развития техники в условиях капитализма. Конечно же, анализ конкуренции, данный Чернышевским, далеко не безупречен. Нельзя забывать и о прогрессивной роли соперничества между производителями, заставляющего их думать о внедрении новой техники на своем предприятии. Хотя и в выводах Чернышевского есть определенное «рациональное зерно».

К тому же Чернышевский дал превосходный анализ преимуществ крупного капиталистического машинного производства по сравнению с мелким, реализующихся в ходе конкурентной борьбы. Он писал о концентрации производства как о закономерности капиталистического развития. Чернышевский утверждал, что никакое усердие в труде не спасет мелкого хозяина от неизбежно-

го разорения, когда ему противостоит крупное производство, применяющее передовую технику. Причем технический прогресс, по мнению Чернышевского, не должен был ограничиваться рамками промышленности, как это встречалось в работах многих экономистов того времени, а затрагивать и сельское хозяйство, которое тогда сильно отставало в своем развитии.

Далее следует упомянуть социально-экономические воззрения представителей революционного народничества 70-х гг. XIX в. Они в своих работах также в значительной мере затрагивали вопросы технического совершенствования средств производства, происхождения и природы капитала. Наиболее известен в этом отношении публицист П. Н. Ткачев. Он большое внимание уделял вопросу влияния машин на положение рабочих и в связи с этим анализировал важные проблемы зависимости промышленного прогресса от изобретения и совершенствования техники. Ткачев понимал различие между машиной как производительной силой, назначение которой — облегчить труд человека в его созидательной деятельности, и социальными издержками ее применения, из-за которых работник испытывал на себе массу негативных влияний (по Ткачеву: упрощение трудовых операций до примитива, отупение работника, физическое ослабление и т. д. до полной деградации и вырождения). Все эти мысли в дальнейшем были использованы следующими поколениями ученых в вопросах исследования комплексных функциональных возможностей людей в конкретных условиях их деятельности, связанной с использованием технических средств на производстве.

Экономическими вопросами в рассматриваемое нами время также занимались и другие представители российской общественной мысли. Так, например, экономист-статистик И. Я. Горлов глубоко изучал развитие отечественной промышленности, проблемы становления и совершенствования фабричной системы. Он настаивал на постепенном внедрении машинного производства, в противном случае, по его мнению, будут нарушены «естественные законы общественной экономики». В XIX в. социальное положение рабочих, как в России, так и в других странах, было крайне тяжелым: низкая заработная плата, непомерно длинный (до 20 ч в сут) рабочий день и т. п. И многие представители общественной интеллигенции, в том числе и профессор Горлов, обвиняли в этом чрезмерно быстрый, по их мнению, ход технического прогресса. Анализируя темпы промышленного развития страны, Горлов пропагандировал консервативную

экономическую программу развития России, т. е. он был противником использовавшихся тогда методов протекционизма, стимулирующих индустриальный рост. Однако покровительственная система, наоборот, содействовала становлению в России крупной капиталистической промышленности и носила в ту эпоху прогрессивный характер, чего не понимал Горлов. Его исследования последствий технических внедрений сосредоточились на обострении социальных противоречий и, таким образом, носили однобокий характер. Но как ученого, занимавшегося анализом технической составляющей основного капитала, необходимо его отметить.

Также были российские ученые, занимавшиеся изучением зарубежной экономики, особенно хозяйственных систем западноевропейских стран. Например, Н. В. Шелгунов анализировал историю развития английской промышленности, процессы централизации капиталов и последствия промышленного переворота в этой стране. Результаты своих исследований Шелгунов использовал для выработки рекомендаций по дальнейшему экономическому развитию России, считая, однако, как и большинство русских ученых, что у нашей страны есть свои, особые, отличные от Запада исторические пути.

И, наконец, виднейшим русским экономистом в эпоху домонополистического капитализма в России был Н. И. Зибер. Ему принадлежит ряд крупных работ по экономике, вышедших в 70-80-е гг. XIX в. В своих произведениях Зибер выступает как оригинальный и самостоятельный ученый, имеющий своеобразную систему взглядов и собственную базу теоретико-экономических исследований.

Научные интересы Зибера включали множество разнообразных экономических проблем, многие из которых были связаны с рассматриваемой нами темой. В частности он анализировал связи и закономерности общественного воспроизводства через особенности индивидуального производства. Зибер подчеркивал, что отправным пунктом исследования здесь является общественно обусловленное производство индивидов. Также он выделял определяющую роль производства по отношению к обмену и распределению, писал о том, что условия изготовления продукции управляют условиями обмена. Все эти вопросы имеют прямое отношение к сущности капитала, машинной системы технического прогресса, и их исследование Зибером необходимо упомянуть.

Далее у Зибера имеется ряд интересных замечаний по поводу способа изложения, порядка экономических категорий, в том числе и капи-

тала. Он совершенно справедливо полагал, что исследование капитала должно идти от простых, крупных и общих явлений и постепенно переходить к тем осложнениям, которые прирастают к этим явлениям. Зибер понимал, что капитал является более сложной и имеющей другой экономический смысл категорией, чем стоимость и деньги. Но он также писал, что категория капитала не может быть понята без предварительного анализа меновой и потребительной стоимостей. Зибер считал, что капитал — не вещь в полном смысле этого слова, а прежде всего исторически обусловленное производственное отношение. Он прекрасно видел разграничение между категориями логическими и историческими, в частности применительно к капиталу, утверждая, что нельзя величать капиталом всякое орудие производства. Таким образом, Зибер дает правильное определение капитала как вещного производственного отношения.

Немало страниц Зибер посвятил новым явлениям современной для своего времени индустрии, находящимся в теснейшей связи с развитием постоянного капитала: удешевление продукта, широкое разделение труда, сбыт на отдаленные рынки, экономические кризисы, колебания заработной платы.

Интересными и полными глубокого значения представляются исследования Зибера о кооперации и машинном производстве. На первый план в своем анализе Зибер выдвигает характеристику машинной индустрии, которая является дальнейшим после мануфактуры периодом развития капитализма. «Нельзя ни на минуту допустить, — пишет Зибер, — чтобы фабричная индустрия с ее широкою техническою и кооперативною основой, с ее всемирными сношениями и громадным накоплением капитала, имела непосредственные корни в ремесленном устройстве... Гораздо больше шансов на осуществление имеет постепенный и незаметный переход сначала от ремесла к мануфактуре, а потом уже от мануфактуры к фабрике; одни условия тут неизбежно и логично порождаются другими; тут нет ни перерывов, ни скачков». Приведенное высказывание характерно для методологических подходов Зибера: путь от простой кооперации к фабрике, как и вообще поступательный ход мировой истории, — это плавный эволюционный процесс, не знающий ни разрывов непрерывности, ни скачков. Однако это процесс Зибер не воспринимал в прямолинейном и упрощенном виде, он понимал, что те или иные тенденции, зарождаясь в одних условиях, достигают своего наивысшего расцвета в других условиях и постепенно отмирают — в тре-

тьих. Считая, что замена ремесла мануфактурой, а мануфактуры машинной индустрией есть общественный закон, Зибер в то же время указывает, что мануфактурное или фабричное производство вовсе не представляет собой четко обособленных и замкнутых периодов экономического развития: ремесло, мануфактура и фабрика могут существовать одновременно в одно и то же время, в одних и тех же отраслях производства. К тому же Зибер исследовал специфические условия, при которых применение машин становится выгодным, и тем самым еще более углубил учение о стадиях развития капитализма и, что особенно ценно, выделил этап машинной индустрии как особый период в развитии капиталистического общества.

Не обошел своим вниманием русский ученый и вопросы, связанные с внедрением машин в сельскохозяйственном производстве, и в связи с этим развитием крупных хозяйств в аграрном секторе и их соотношения с мелкими. Крупное хозяйство, по его утверждению, должно быть рассматриваемо в целом как явление прогрессивное и многообещающее в будущем, только в нем содержится источник благополучия грядущих поколений, хотя его становление порождает ряд гибельных последствий для интересов многочисленных классов общества. И рассматривая крупное производство как носитель прогрессивного хода мировой истории, Зибер правильно замечает, что борьба крупного производства с мелким в земледелии подчиняется тем же законам, что и в промышленности, и ведет к тем же результатам. Только процесс поглощения большими хозяйствами маленьких совершается в аграрном секторе с более медленной скоростью. В целом же, считает Зибер, техническое превосходство крупного производства над мелким в сельском хозяйстве не имеет принципиальных различий в сравнении с промышленностью. Но также Зибер и понимает, что в сельском хозяйстве не следует смешивать крупное производство, имеющее техническое преимущество, с крупной земельной собственностью, которая может быть основана и на малоэффективном ручном труде.

Таким образом, в лице Н. И. Зибера Россия имела, по мнению автора, первого наиболее талантливого и знаменитого экономиста-профессионала. Его экономические идеи получили широкое распространение как в российской, так и западноевропейской научной литературе и занимают почетное место в истории русской общественной мысли.

Следующий этап развития экономической мысли, связанный с общим изменением мировой

экономики и обострением основных противоречий капитализма, проявился в исследованиях германских ученых К. Маркса и Ф. Энгельса. Революционный переворот в политической экономии, совершенный Марксом, заключался в дальнейшей разработке теории стоимости, открытии двойственного характера труда, двойственного характера товара в буржуазном обществе, теории денег, обосновании теории прибавочной стоимости. К. Маркс создал первую научную историю политической экономии, в основе его экономической теории лежит диалектико-материалистический метод исследования. В написании главного труда К. Маркса — «Капитала» — активное участие принимал Ф. Энгельс. «Капитал» является системным исследованием возникновения, становления и развития капиталистической общественно-экономической формации во всем многообразии ее политических, экономических и социальных отношений и взаимосвязей.

Что касается конкретно теории капитала, то К. Маркс и Ф. Энгельс не просто сформулировали более обоснованное и системное понятие «капитал», но и предложили его понимание как экономической категории и тем самым дали наиболее обобщенное выражение сущности капитала. И здесь следует подчеркнуть, что марксистская концепция природы капитала, его движения и развития до сих пор не превзойдена мировой экономической наукой.

С точки зрения нашего исследования, прежде всего, представляет интерес содержащийся в первом томе «Капитала» анализ машинного производства и крупной промышленности. Рассмотрение данного вопроса Маркс начал с генезиса простой кооперации в более сложную организацию хозяйственного развития, в мануфактуру. И далее он показывает отличие машинного производства от мануфактуры: во-первых, значительно увеличивается количество производимой продукции, а, следовательно, и прибавочной стоимости, и, во-вторых, что еще более важно, качественно изменяется технический базис предприятия. В условиях кооперации и мануфактуры капитализм опирается на несвойственную ему в полной мере технику ручного труда, в системе же машин капиталистический способ производства приобретает свою, присущую его природе техническую основу.

Далее Маркс анализирует машинное производство с точки зрения основного противоречия капитализма — противоречия между трудом и капиталом, широко затрагивая социальные вопросы, связанные с внедрением прогрессивной техники.

Он рассматривает машину не как техническую единицу, а как «средство производства прибавочной стоимости», исследует «ближайшие действия машинного производства на рабочего» и дает картину фабричного хозяйства в целом.

Особое внимание было уделено Марксом анализу экономического переворота, совершенного введением машины. Маркс выделяет и специально исследует данный вопрос, так как этим, по его мнению, наиболее полно характеризуется революционная роль техники, и в связи с этим делается вывод о том, что машина — это не только изменение способа производства в той или иной отрасли промышленности, это переворот во всем общественном производстве, даже там, где она непосредственно еще не введена. Маркс подчеркивал, что с экономической точки зрения машина принципиально отличается от простого орудия труда тем, что заменяет собою человека, и тем, что инструменты, которыми раньше работал человек, теперь двигает машина. Поэтому из трех составных частей машины—двигателя, передаточного механизма и машины-орудия — решающей является последняя (собственно рабочая машина).

К. Маркс отмечал, что введение машины в одной отрасли влечет применение ее в других отраслях, в первую очередь в тех, которые доставляют материал для машины или же получают от нее полуфабрикат. А переворот в наиболее важных, решающих отраслях промышленности вызывает соответствующие изменения в средствах транспорта, которые, по принципу обратной связи, расширяют рамки самой промышленности. Но машина, заменяющая собою ручной труд, еще долго сама производится ручным трудом. В это противоречие машинное производство упирается на определенной ступени своего развития. Но затем изобретаются машины для изготовления самих машин. Этим завершается промышленная революция, и крупная капиталистическая промышленность получает свой полностью завершенный машинный базис. Таким образом, схема развития машины, данная Марксом, в общих чертах выражается в том, что промышленная революция начинается с рабочей машины, заменяющей собой рабочего, но изготавливающейся рабочим. Заканчивается эта революция заменой рабочего техникой в самом машиностроении. Между этими двумя крайними полюсами лежит целая полоса переворотов, идущая вначале от одной части машины к другой и от отдельных технических единиц к системе, а затем — от одних отраслей промышленности к другим и от всей промышленности к транспорту и обратно.

Кроме того, Маркс исследовал много других важных вопросов, связанных с применением технических систем и развитием машинного производства. Например, об экономических границах или экономических условиях применения машин: для капиталиста мерой эффективности применения техники является разница между стоимостью рабочей силы, которая ею замещается, и той частью стоимости машины, которая переносится на товар.

Также Маркс серьезно анализировал практику эксплуатации машины, ее износ и эффективность применения. Он теоретически обосновал, что чем меньше стоимости переносится на продукт, тем выгоднее машина, и это достигается, в первую очередь, увеличением массы продукции, так как передаваемая машиной стоимость распределяется на большее количество единиц товара. Машина предоставляет возможность и для повышения интенсивности труда. Машина — не только непрерывно действующий механизм, но и агрегат, работающий с определенной скоростью. Если существующие машины не совсем пригодны для этой цели, если их скорость ограничена, то изобретаются новые, которые больше отвечают поставленным задачам.

Что касается износа, то Маркс обращает внимание на два обстоятельства: 1) машина изнашивается и во время бездействия; 2) она изнашивается не только физически, но и морально: появление новых машин лучшей конструкции обесценивает старую технику. Это побуждает собственника как можно быстрее использовать машины, чтобы вложенный в нее капитал быстрее оборачивался, и тем самым уменьшалась бы опасность преждевременного морального износа.

И, наконец, Маркс рассматривает применение машин в сельском хозяйстве. Он, прежде всего, выявляет исторические условия появления техники в земледелии, показывает роль крупной промышленности в осуществлении данного процесса: оснащенность машинами земледелия обусловилась промышленным переворотом. Маркс заметил, что действие машины в сельском хозяйстве с точки зрения влияния на рабочих проявляется еще более радикально: если в промышленности число рабочих, как правило, относительно уменьшается, но абсолютно растет, то в земледелии оно уменьшается и абсолютно. Но в целом Маркс показал общность пути развития машинного производства и в земледелии, и в промышленности, несмотря на ряд специфических особенностей, присущих той и другой части общественного производства.

Таким образом, марксова теория машин, машинного производства внесла большой вклад в процесс изучения капиталистической общественно-экономической формации, раскрыла ее движущие силы, дала ключ к пониманию последующей эволюции капитализма.

Примечательно впервые введенное Марксом деление капитала на постоянный и переменный, что также имеет отношение к нашему исследованию, так как техническая составляющая производства всегда функционирует как постоянный капитал, т. е. она не изменяет величины своей стоимости в процессе ее использования на предприятии. Марксом было установлено, что отдельные части постоянного капитала переносят свою стоимость на создаваемый товар по мере того как средства производства изнашиваются в процессе их потребления. Постоянный капитал, по Марксу, является необходимым условием, предпосылкой самовозрастания стоимости, т. е. получения прибавочной стоимости, а, следовательно, и прибыли.

С характером переноса стоимости зданий, оборудования и машин на готовый продукт связано и другое исследование капитала Марксом — с точки зрения скорости его оборота. Здесь он рассматривает формы, которые капитал приобретает в процессе обращения и которые воздействуют на принцип его оборота. Этими формами являются основной и оборотный капитал. Следует отметить, что данные экономические категории были введены в политическую экономию задолго до Маркса (физиократы, Смит, Рикардо), поэтому задача Маркса заключалась в том, чтобы открыть их сущностное содержание и дать научное определение.

Маркс выяснил, что различные средства производства по-разному функционируют в процессе труда. Часть их — предметы труда, вспомогательные материалы — полностью потребляются в процессе производительного использования, а другие средства производства — машины, оборудование, сооружения и т. п. — изнашиваются только частично. Это явление связано со способом передачи стоимости эксплуатируемых средств производства изготавливаемому продукту: те из них, которые потребляются частично, — в той же мере и переносят свою стоимость, те же, которые используются в процессе труда полностью, — таким же образом и передают стоимости. Поэтому естественное техническое и технологическое различие в функционировании и перенесении стоимости разных видов средств производства означает и различие в обращении последней. Эта разница в способах передачи стоимости

и принципах оборачиваемости и обусловливает деление капитала на основной и оборотный.

Далее Маркс подчеркивает, что главная особенность основного капитала заключается не в естественных свойствах его вещественных элементов, хотя без них невозможно существование основного капитала. Он интерпретирует это положение рядом примеров, показывающих, что любое орудие труда только тогда является носителем основного капитала, когда становится частью капитала производительного. Машина, предназначенная капиталистом для продажи в фазе Т-Д, не есть элемент основного капитала, а является товарным капиталом; частью основного капитала она становится в руках того капиталиста, который купил ее для производственных целей. Поэтому орудия труда как таковые — не капитал, следовательно, не являются и основным капиталом, но материальными носителями последнего могут быть лишь такие вещи, которые по своей природе служат либо орудиями труда, либо общими условиями труда.

К. Маркс раскрывает решающий критерий разграничения на основной и оборотный капитал: способ перенесения стоимости на готовый продукт. Всегда оборачивается только часть стоимости основного капитала, и полный оборот его состоит из оборотов его отдельных частей. Вследствие этого основной капитал оборачивается медленно, т. е. полный его оборот продолжается долго, так как перенос стоимости на новый продукт происходит по частям, в течение ряда периодов производства, по мере снашивания. Однако скорость оборота частей основного капитала также не является главной его отличительной чертой: в сельском хозяйстве, например, некоторые виды оборотного капитала тоже оборачиваются медленно. Кроме того, элементы оборотного капитала зачастую покупаются предпринимателем не для одного производственного цикла: рядом с функционирующим оборотным капиталом есть еще запасы сырья, топлива и т. д. Поэтому может казаться, что и оборотный капитал используется частями по мере расходования всего запаса. Но запасы оборотного капитала никакого участия в фазе производства не принимают, они нужны только для обеспечения непрерывности этого процесса.

Таким образом, Маркс выражает сущность основного и оборотного капиталов следующим образом: во-первых, основной и оборотный капитал — различные формы обращения частей производительного капитала. Эти формы выражают разные способы перенесения стоимости на продукт:

основной капитал авансируется единовременно, в фазе производства функционирует целиком, но на продукт каждый раз переносится только часть его стоимости. Вследствие этого основной капитал относительно своей стоимости раздваивается: перенесенная часть стоимости обращается вместе с продуктом — переходит из товарной формы в денежную, а остальная стоимость вместе с его натуральной формой, тоже изменившейся из-за износа, остается закрепленной в сфере производства, пока не изнашивается весь основной капитал. Во-вторых, различие в способе перенесения стоимости разных частей капитала имеет своей предпосылкой различие в функционировании тех или иных средств труда. И, наконец: оборотный и основной капитал относятся только к производительному капиталу, но не к денежной или товарной его формам.

Далее, для целей нашего исследования может представлять интерес проведенный Марксом анализ составных частей основного капитала, из которых он делает многие важные выводы. Прежде всего, Маркс установил, что деление основного капитала на отдельные части обусловлено тем, что вследствие разнообразия материального состава его вещественных элементов разные части основного капитала изнашиваются в разные сроки и по-разному совершают свой полный оборот. К тому же, прочность элементов основного капитала в том или ином производстве различна. И здесь Маркс приходит к заключению, что весь авансированный капитал с точки зрения формы движения его отдельных частей делится не только на основную и оборотную — есть еще и такой капитал, который представляет собой капитал особого рода, не относящийся к первым двум категориям. По Марксу, это «капитал особого рода»: расходы на содержание в порядке и сохранности основного капитала; затраты на текущие, а также вызванные случайными обстоятельствами ремонты и т. п. Стоимость, авансированная на подобные расходы, связанные с обслуживанием основного капитала, к нему причислена быть не может: она иначе расходуется и по-другому извлекается из обращения.

Также Маркс обратил внимание на процессы частичного возмещения основного капитала и привел примеры его воспроизводства не через определенные промежутки времени, а непрерывно. Это еще больше модифицирует понятие основного капитала и визуально приближает его к оборотному. Но все же и здесь остается главный признак основного капитала: частичное перенесение стоимости на продукт и, следовательно, обращение ее частями.

Анализ основного и оборотного капитала является звеном другого, более широкого, исследования: кругооборота (оборота) капитала. Маркс рассмотрел движение капитала как единство основных его форм, олицетворяющих последовательное прохождение трех стадий:

1) превращение денежного капитала в производительный,

2) превращение производительного в товарный,

3) превращение товарного в денежный.

В первой и третьей стадиях капитал функционирует в сфере обращения, во второй — в сфере производства. Решающую роль в кругообороте капитала играет стадия производства, поскольку на этой стадии создается прибавочная стоимость. Первая стадия служит подготовительным актом для самовозрастания капитала, а в процессе третьей происходит реализация стоимости и прибавочной стоимости, созданной в производстве.

Исследование кругооборота капитала Маркс начинает с анализа движения его денежной формы. Этот кругооборот является исходным пунктом капиталистического способа производства, так

как стоимость становится самовозрастающей при

/Р

условии превращения ее из Д в Тч^ с .

п

Фазе производства должна предшествовать фаза обращения. Кругооборот денежного капитала ведется и поэтапно, и синтетически. Вначале анализируются отдельные фазы (метаморфозы), а затем кругооборот капитала в целом как единство этих метаморфоз.

Первоочередность исследования именно денежного капитала объясняется не только последовательностью стадий кругооборота, но и историческим развитием. Как экономическая категория капитал впервые появился именно в денежной форме, и изучение кругооборота денежного капитала раскрывает, в силу чего деньги превращаются в последний. И при развитом капиталистическом способе производства каждый новый капитал всегда начинает свой кругооборот как денежный.

За исследованием кругооборота денежного капитала следует анализ кругооборота производительного капитала. Как кругооборот денежного капитала предшествует кругообороту производительного, так и кругооборот производительного капитала предшествует кругообороту товарного. Производительный капитал отличается от других форм капитала не только выполняемой функцией, но и своим материальным содержанием. Он

состоит из средств производства и рабочей силы, а капитал в обращении состоит либо из денег, либо из товаров. Хотя товарами могут быть и средства производства, если в кругообороте данного индивидуального капитала они являются только продуктами труда, подлежащими реализации; функционировать же как средства производства они будут уже у другого капиталиста, который их купит и начнет использовать, тем самым превратив их в элементы производительного капитала.

Кругооборот товарного капитала, так же, как и кругообороты денежного и производительного, Маркс представляет как особую форму движения промышленного капитала2. В кругообороте товарного капитала производство представлено как условие непрерывного товарообращения, т. е. такого движения товарных масс, когда один товарный поток непрерывно следует за другим. Обращение товаров присутствует также в кругооборотах денежного и производительного капиталов, но там оно выступает лишь как условие движения денежного капитала в первом случае и непрерывности производства — во втором. А в кругообороте товарного капитала, наоборот, движение денег и непрерывное производство фигурируют как необходимые моменты в движении товарных масс. Товарный капитал выступает в виде определенной суммы товаров, произведенных на предприятиях и предназначенных для продажи. В стоимостном отношении он включает в себя первоначально авансированную стоимость и прибавочную стоимость, созданную в процессе производства.

Отдельную главу Маркс посвящает рассмотрению процесса кругооборота в целом как единства всех трех форм капитала. Подобное исследование, в первую очередь, необходимо потому, что полный кругооборот промышленного капитала не является простой суммой трех кругооборотов, он есть их диалектическое единство и, следовательно, обладает неаддитивными свойствами. Поэтому исследование этого единства не сводится лишь к общей его характеристике и к сложению результатов, уже полученных предыдущим анализом. Рассматривая полный кругооборот, Маркс открывает новые моменты, которые не могли быть раскрыты при одностороннем изучении данного явления. Только единство трех кругооборотов дает возможность проследить действительный кругооборот капитала. Одностороннее исследование

2 Стоимость капитала, последовательно проходящую через все три стадии кругооборота, Маркс называет промышленным капиталом.

дает видимость того, что существование капитала в одной из функциональных форм отрицает две другие. Однако действительное движение капитала предполагает его одновременное существование во всех трех функциональных формах. Поэтому только рассмотрение единства трех фигур кругооборота капитала дает реальный кругооборот и непрерывность его движения.

В исследовании полного кругооборота промышленного капитала Маркс применяет метод восхождения от абстрактного к конкретному. Например, кругооборот денежного капитала является наиболее односторонней и абстрактной формой движения капитала. Между тем этот кругооборот дает ключ к пониманию остальных форм кругооборота капитала — производительного и товарного. В этих формах непосредственно не выражено, что смысл движения капитала — рост авансированной стоимости. Только в кругообороте денежного капитала этот момент обнаружен и выявлен. К тому же в этом кругообороте особенно подчеркнута значимость денег как всеобщего эквивалента и, следовательно, специфической формы богатства. Кругооборот денежного капитала у Маркса представляет собой законченный, замкнутый круг: он начинается стоимостью в денежной форме и заканчивается возросшей стоимостью, тоже в денежной форме. Предприниматель к началу и к концу оборота обладает богатством в наиболее абстрактной и, вместе с тем, в самой характерной, как для времени жизни Маркса, так и для наших дней, форме — в форме денег.

Более конкретным является кругооборот производительного капитала: его определение уже базируется на объяснении кругооборота денежного капитала. В кругообороте этого капитала существенна непрерывность кругообращений, так как он начинается с производства и им же и заканчивается. А производство как таковое — это, в первую очередь, совокупность его факторов, которые должны быть использованы по своему назначению — т. е. должны функционировать и начинать новый кругооборот производительного капитала.

Дальнейшей конкретизацией является кругооборот товарного капитала, его определение дополняет и корректирует определение предыдущих двух кругооборотов. Этот кругооборот выводит исследование за пределы индивидуального капитала, так как масса потребительных стоимостей производится не для собственного потребления, а для продажи. Созданный товар не может остаться у предпринимателя, который должен его реализо-

вать и тем самым, может быть, дать начало новому кругообороту. Поэтому в кругообороте товарного капитала, так же, как и производительного, подчеркивается непрерывность обращения, которая означает непрерывность связи с другими товаропроизводителями, постоянный контакт с ними. В товарной форме кругооборота капитала эта связь представляется как сущность и ее основное содержание, так как здесь на первый план выдвигается непрерывность процесса обращения товарных масс в качестве постоянного удовлетворения общественных потребностей.

Следовательно, движение капитала Маркс представил как единство многообразного: единая капитальная стоимость проходит разные стадии, сбрасывает и принимает различные формы, но все время остается единой. Все три формы кругооборота капитала предполагают друг друга, потому что каждая из них невозможна без других, так как то, что подчеркивается как основа и сущность движения промышленного капитала в одной их них, представляется другими как условие и предпосылка этого движения. Таким образом, капитал в своем движении принимает денежную, производительную и товарную формы. Вне этих форм нет капитала, в каждый данный момент он пребывает в одном из перечисленных состояний.

Анализ форм капитала и их своеобразия в каждой отдельной фазе кругообращения является одним из самых выдающихся исследований К. Маркса. Оно раскрывает разные стороны движения капитала в целом, так как каждая форма кругооборота наиболее выпукло характеризует одну из специфических черт капиталистического способа производства. На примере анализа метаморфоз капитала Маркс показал, с одной стороны, принципиальное разграничение между сферами производства и обращения, а с другой — их единство, так как кругооборот капитала, в какой бы форме его ни взять, всегда представляет единство противоположностей: производства и обращения.

Подводя итог марксистскому этапу в понимании природы капитала, необходимо подчеркнуть, что довольно трудно в рамках данной статьи выделить все достоинства учения о капитале, представленные в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса. Поэтому автор сделал попытку осветить главные моменты, раскрывающие особенности капитала и закономерности его движения, содержащиеся в «Капитале».

Также в этот период времени рассматриваемым нами вопросам посвящали свои исследования и другие европейские и американские экономисты.

Например, капитал широко изучался представителями маржиналистской («австрийской») школы политической экономии: К. Менгером, Ф. Визером, ранее упомянутым Е. Бем-Баверком, К. Викселем. Занимались этими вопросами и ученые «кембриджской» школы во главе с А. Маршаллом.

Основоположник теории предельной производительности Д. Кларк выделил четыре фактора капитала: капитал в денежной форме, вещественные капитальные блага, деятельность предпринимателя и труд. При этом каждый из факторов имеет определенную производительность, создает доход. На основе этого подхода была раскрыта природа движения капитала, показано участие различных сегментов капитала в создании стоимости, дохода, что привнесло в теорию возможность расчетов стоимостной структуры капитала, его функционального назначения. Своим подходом к сущности капитала Д. Кларк пытался доказать возникновение прибыли при переходе капитала из статического в динамическое состояние. Это определяет одну из главных характеристик сущности капитала — его движение, вне которого капитала не существует.

В начале XX в. важнейшей теоретической проблемой экономики стало объяснение закономерностей монополистической стадии капитализма. В рамках этой задачи возникли вопросы о новых формах и тенденциях накопления капитала, о противоречиях этого процесса в условиях империализма. В 1902 г. вышел труд английского экономиста Д. Гобсона под названием «Империализм», в 1913 г. появилась книга одного из лидеров германской социал-демократии Р. Люксембург «Накопление капитала». В работах исследуются общие законы капитализма и теория воспроизводства, также в них содержатся развитие и анализ идей Ж. Сисмонди о возможностях и пределах капиталистического производства. В рамках рассматриваемых проблем в трудах этих ученых высказывается ряд серьезных положений, касающихся природы и динамики капитала.

Одним из видных экономистов того времени был социал-демократ, представитель II Интернационала Р. Гильфердинг. Им написан ряд экономических работ, в том числе книга «Финансовый капитал», в которой он дал теоретический анализ многих экономических проблем империалистической стадии капитализма. Гильфердинг начинает свое исследование с простого обращения, с выяснения необходимости денег в товарном хозяйстве. Затем он переходит к роли денег в обороте промышленного капитала и рассматривает сущность кредита. Далее анализируется процесс

аккумуляции денежного капитала — акционерный капитал, биржи, банки. И в заключение характеризуется финансовый капитал и связанные с ним экономические проблемы.

Р. Гильфердинг при исследовании природы финансового капитала следует во многом методологии анализа общественного производства, примененной К. Марксом. Изучение данного вопроса он строит на том факте, что движение финансового капитала, кажущееся самостоятельным, в действительности отражает специфику форм, в которых оно совершается. Его основой является денежный капитал как функциональная форма промышленного капитала, отделяющаяся от производственного и торгового капиталов, требующая взаимной связи банковского и промышленного капиталов.

Давая определение понятию «капитал», Гиль-фердинг, выделяя его вещное содержание, рассматривает данную категорию как отражение определенных общественных отношений, в которых одни и те же субстанции могут играть разную роль, в зависимости от сложившихся на данный момент времени обстоятельств. В одной ситуации деньги являются просто деньгами, в другой — капиталом. Денежный капитал становится таковым потому, что деньги превращаются в элементы производительного капитала, а до этого деньги выполняют функцию средства обращения и средства платежа, где предполагаются и кредитные отношения. В соответствии с этим Гильфердинг, в отличие от Маркса, начинает исследовать финансовый капитал не с анализа изменений в производстве, не с концентрации производства и возникновения монополий, а с кредита, т. е. переносит «центр тяжести» из сферы производства в сферу обращения. Это также имело свое «рациональное зерно», так как позволило с другой стороны взглянуть на процесс движения капитала. Поэтому в целом учение Гильфердинга представляло для своего времени ценный теоретический анализ генезиса капиталистического способа производства, обращения и природы капитала.

Значительный вклад в теорию капитала внес американский экономист Й. Шумпетер. Он дополнил учение о капитале, проведя глубокий анализ тенденций перехода капитала от динамического к статическому виду. Тем самым Шумпетер поддержал и развил идеи Д. Кларка о влиянии состояния капитала на предпринимательский доход.

В этот период времени также большое внимание теоретическому анализу капитала, его видов и функциональных форм уделяли многие другие

известные западноевропейские и американские экономисты. Например, основоположник инс-титуционализма Т. Веблен, немецкий экономист Г. Шульце-Геверниц, автор теории регулируемого капитализма Д. Кейнс и др.

Что касается российских экономистов, то среди них также было немало ученых, исследующих данные проблемы в период раннего монополистического капитализма. Здесь можно отметить, например, Ю. Г. Жуковского, критически переработавшего экономические теории А. Смита, Т. Мальтуса, Д. Рикардо, Ж. Сэя. Особое внимание он уделил анализу «Капитала», в котором, в основном, и выражены мысли этого ученого по интересующим нас вопросам. В частности, Жуковский рассматривал «монополизацию» и «образование» капитала. Он вполне обоснованно считал, что монополизация капитала присуща определенному периоду исторического развития. А вот сам капитал Жуковский видел как категорию внеисторическую, начало которой дает не исключительно человеческий труд, а совместная деятельность природы и людей. Жуковский не понимал, что для возникновения капитала нужны определенные общественные отношения, и видел капитал в любом отдельном средстве производства, даже в простейшем орудии труда первобытного человека.

Наиболее резкой критикой экономической концепции К. Маркса известен русский историк и философ Б. Н. Чичерин. Он опровергал учение Маркса с позиций вульгарной политической экономии. Анализируя марксову теорию капитала, Чичерин, прежде всего, не соглашался с его взглядами на сущность движения капитала, на разграничение, проводимое между метаморфозами Т-Д-Т и Д-Т-Д, тем самым не понимая отличий простого товарного производства от производственных отношений капиталистического способа. Также Чичерин в значительной мере фетишизировал капитал, наделяя его исключительной способностью создавать прибавочную стоимость, совершенно игнорируя другой важнейший фактор производства — рабочую силу.

Следует отметить, что на рубеже XIX—XX вв. «Капитал» Маркса оказал огромное влияние как на мировую экономическую науку в целом, так и на российских экономистов в частности. Поэтому многие исследования российских ученых в области экономики очень часто были связаны с критикой и анализом марксистской теории. Эволюция научных концепций о капитале, воспроизводстве в этот период также в значительной мере находилась под влиянием марксизма.

Одним из первых переводчиков на русский язык «Капитала» был российский экономист Н. Ф. Да-ниельсон, который в своих исследованиях хозяйственного развития России опирался на методологию Маркса. Рассматривал Даниельсон и вопросы, связанные с капиталом. Например, он придавал большое значение трактовке, данной Марксом, сущности основного и оборотного капиталов и провел дальнейшее исследование процесса обращения производительного капитала. Также Даниельсон занимался изучением капитала и с точки зрения производства, принимая во внимание марксово деление капитала на постоянный и переменный.

Российский экономист И. И. Кауфман, анализируя теорию Маркса, рассматривал капитал как «верховную категорию». Кауфман считал капитал главным и почти единственным источником богатства и благосостояния, центральным пунктом всех экономических процессов. Он писал, что любое экономическое явление только в той мере имеет практическое жизненное значение, в какой им с той или иной стороны положительно или отрицательно затрачивается капитал. В связи с этим Кауфман исследовал кооперацию и машинное производство как способы получения возможно большей прибыли.

Вопросами о капитале, производстве и обращении занимался русский экономист Л. З. Слонимский. Данные проблемы этот ученый относил не к политической экономии, а к так называемой «промышленной экономии», употребляя этот термин для обозначения самостоятельной науки.

Большое внимание анализу сущности капитала в своих работах уделял русский ученый-энциклопедист, философ М. М. Филиппов. Он рассматривал природу основного и оборотного капитала, связь этих категорий с периодом производства, временем работы машин; в общих чертах изложил «теорию процесса производства».

Занимался вопросами теории капитала и русский экономист М. Я. Герценштейн. Его воззрения на капитал в значительной мере заимствованы у жившего ранее немецкого ученого К. Родбертуса. Согласно этим взглядам капитал — не отношение, а вещь, средство и орудие производства, накопленный труд, вечное и естественное условие человеческой жизни. (Нечто подобное писал и упомянутый выше Ю. Г. Жуковский.) Руководствуясь «Капиталом», Герценштейн проводит самостоятельное рассмотрение роли отдельных частей капитала в процессе производства и образования стоимости и на этой основе анализирует обращение и воспроизводс-

тво единичного и общественного капитала. Также Герценштейн уделяет большое внимание изучению сущности и состава постоянного и переменного, основного и оборотного капиталов, что внесло определенный вклад в теоретическое решение проблем, связанных с природой и генезисом капитала.

Одним из наиболее выдающихся теоретиков экономической науки в эпоху становления и развития монополистического капитализма был основатель советского государства В. И. Ленин. После смерти Маркса и Энгельса Ленин творчески разработал и поднял на новую качественную ступень их учение, конкретизировал марксову теорию относительно опыта российских революций и тенденций мировой экономики.

К числу классических работ В. И. Ленина, особенно тесно связанных с теорией капитала и процессом его воспроизводства, относятся такие труды, как «Развитие капитализма в России», «Империализм как высшая стадия капитализма», «Тетради по империализму».

В работе «Развитие капитализма в России» Ленин рассмотрел несколько вопросов, касающихся нашего исследования. Прежде всего, он выделил и разъяснил основные понятия теории Маркса: постоянный и переменный капитал, сверхстоимость, а также сущность двух больших подразделений капиталистического хозяйства — производства средств производства и предметов потребления. На этой основе Ленин, анализируя воспроизводство общественного капитала, показал условия, при которых средства производства становятся капиталом и используются в качестве последнего. И далее был сделан важный вывод из теории Маркса: рост капиталистического производства идет, в первую очередь, за счет увеличения количества средств производства, обгоняя рост предметов потребления. В этом состоит сущность развития производительных сил, так как главная часть средств производства состоит из материалов, оборудования, станков, строений и т. п. для крупной машинной индустрии. Поэтому капиталистическое общество употребляет бльшую часть находящегося в его распоряжении годичного труда на производство средств производства, т. е. постоянного капитала.

Далее в этой работе Ленин проанализировал результаты применения машин на примере сельскохозяйственной техники, выявив все типичные черты капиталистического прогресса. В первую очередь машины в громадной степени повышают производительность труда и ведут к концентрации производства, так как использование техники, с

одной стороны, требует значительных размеров капитала и потому доступно только крупным хозяйствам, с другой стороны, машина, как правило, окупается только при большом количестве обрабатываемого продукта, т. е. расширение производства становится необходимостью. Во-вторых, машины формируют основные элементы структуры капиталистического хозяйства — создают рынки средств производства и рабочей силы.

Кроме того, Ленин рассмотрел социальные аспекты применения техники: вытеснение наемных рабочих машиной, ведущее к возникновению безработицы; увеличение интенсивности труда, следствием которого является чрезмерный травматизм и преждевременный износ работника; возможность усиленного применения женского и детского труда. К тому же был сделан вывод о том, что капиталистически употребляемая машина создает громадный импульс к удлинению рабочего дня как абсолютного, так и относительного.

Итогом анализа использования техники у Ленина является вывод о том, что крупная машинная индустрия и в промышленности, и в земледелии выдвигает требования общественного контроля и регулирования производства.

Также в книге «Развитие капитализма в России» Ленин рассматривает стадии развития капитализма в российской промышленности, широко затрагивая вопросы технического совершенствования. Здесь особенно важно исследование развития крупной машинной индустрии, которую Ленин характеризует как высшую ступень капитализма в промышленности, основной и главный признак которой состоит в массовом применении техники. Только крупная машинная индустрия преобразует производство на новых, рациональных началах, систематически применяет данные науки.

Всестороннее исследование монополистической стадии развития капитализма Ленин осуществил в работе «Империализм как высшая стадия капитализма». В этом произведении он проследил развитие мирового капиталистического общества с конца XIX до начала XX в.. Опираясь на теорию Маркса, Ленин дал глубокий научный анализ экономической сущности империализма как монополистического капитализма, раскрыв его отдельные черты, характерные для той эпохи: концентрацию производства и рост монополий; вывоз капитала; борьбу за захват новых рынков и сфер влияния; интернационализацию хозяйственных отношений и т. д.

Наиболее известным достоинством книги «Империализм как высшая стадия капитализ-

ма» является исследование условий сращивания банковского и промышленного капиталов через изменение роли банков в экономике, усиление зависимости промышленных предприятий от деятельности кредитных учреждений. В данной работе Ленин дает определение финансового капи -тала и его характеристику, ставшую классической у нескольких поколений экономистов. Ленинская трактовка финансового капитала вполне достоверно отражает реалии капиталистического мира на рубеже XIX—XX столетий. Главными признаками интеграции капитала этого периода являются концентрация производства, образование промышленных монополий, концентрация банковского капитала и, в конечном итоге, переплетение интересов банковского и промышленного капиталов, вылившееся в их слияние. Результатом этого слияния является рождение качественно новой формы капитала, в которой едина собственность на промышленный и банковский капиталы. Это дало основание сделать вывод, что старый капитал отжил. В условиях быстрорастущей концентрации капитала и производства происходит качественное преобразование собственности, во главе которой становятся гиганты монополистического капитала. Финансовый капитал является высшей формой развития капитала по сравнению с капиталом индивидуальным, так как он создает предпосылки для реализации более широких экономических возможностей, преобразуя и ставя на новую качественную основу воспроизводственный механизм.

В 50 — 60-е гг. ХХ в. экономистами также более углубленно исследуется финансовый капитал — как единство банковского и промышленного капиталов, основанное на доминирующей роли банковского капитала. Это совокупность крупных банковских капиталов, способных служить основой инвестиционных процессов большого диверсифицированного производства. Их единство обеспечивает благоприятные условия воспроизводства для отдельных субъектов и их системы, получение стабильно растущего дохода.

Одним из крупнейших исследователей взаимодействия банковского и промышленного капиталов был российский ученый В. Е. Мотылев. Рассматривая пути образования финансового капитала, В. Е. Мотылев обратил внимание на ведущую роль концентрации производства в его возникновении, что находило выражение в том, что среди магнатов финансового капитала во всех странах в большей степени преобладают выходцы из промышленных капиталистов. В связи с этим автор приводит при-

мер Германии, где роль банков в развитии финансового капитала была особенно значительной, но, тем не менее, наблюдалось превосходство выходцев из промышленности: «Все эти подлинные хозяева Германии в различные периоды ХХ в. были прежде всего «королями» тех или иных отраслей промышленности, хотя укрепили свое господство в этих отраслях посредством подчинения соответствующих крупнейших банков. Внешнее господство банка над теми или иными промышленными предприятиями часто выражает лишь тот факт, что банк является орудием господства соответствующего магната финансового капитала, монополиста той или иной части промышленности. В Германии (как и в других странах) относительный недостаток свободных капиталов придавал банкам особо важную роль именно в качестве орудий господства магнатам финансового капитала, некоронованных королей важнейших отраслей промышленности».

В своих исследованиях финансового капитала В. Е. Мотылев опирается на ленинское определение данной экономической категории. Однако он обратил внимание на преобладающую роль промышленного капитала в интеграционном образовании: «Ленин дает, как известно, несколько определений финансового капитала, дополняющих друг друга. Приводимое нами здесь определение имеет ту особенность, что оно оттеняет роль концентрации и монополизации промышленности как основы процесса образования финансового капитала.... Широкое использование финансового контроля как метода организации монополий и осуществления монопольного господства придает банкам и другим финансовым институтам особо важную непосредственную организационную роль, хотя, в конечном счете, определяющую роль играет все же промышленность.. Основой процесса сращивания промышленного капитала с банковским, т. е. образования финансового капитала и финансовой олигархии, является, как отмечено, концентрация и монополизация производства».

Исследования В. Е. Мотылева носили весьма серьезный характер, на протяжении 50 — 60-х гг. прошлого века он был наиболее известным советским экономистом-теоретиком в области изучения форм финансового капитала, его строения, обусловленного закономерностями и особенностями концентрации промышленности и банковского дела, развитием монополий, их слиянием, сращиванием друг с другом и с монополиями других отраслей, подчинением монополиям государственного аппарата.

Значительное внимание уделялось особенностям развития монополистического капитала в отдельных странах — США, Великобритании, Франции, ФРГ, Италии, Японии, Канаде, малых странах Западной Европы и другими российскими учеными: И. И. Бегловым, Н. П. Васильковым, Е. А. Пигулевской, Р. С. Овчинниковым, В. В. Су-щенко, Е. Л. Хмельницкой, Г. П. Черниковым. На материалах соответствующих стран доказывалось действие закономерности роста концентрации и централизации производства и капитала в основных сферах экономики, рассматривались новые формы сращивания промышленного и банковского капитала, формирование финансовой олигархии, воздействие крупного капитала на экономику развитых стран и его внешнеэкономическую экспансию.

Например, в работе М. С. Драгилева и Н. И. Мо-хова «Ленинский анализ монополистического капитализма и современность» были приведены данные о том, что в начале 60-х гг. прошлого века в США значительно возросли первоначальные затраты, требуемые для сооружения предприятий. Необходимость крупных вложений в научные исследования, огромные расходы, связанные с освоением новой продукции и выпуском ее на рынок, увеличение затрат на строительство новых предприятий — все это ставит крупные компании монополистического типа в преимущественное положение по сравнению с мелкими и средними. Рассматривая факторы, ведущие к росту концентрации и централизации капитала, авторы указывали на то, что монополия сама становится фактором дальнейшего громадного роста концентрации: «Монополизация рождает рост монополизации». Также авторами подчеркивалось, что процессы монополистической концентрации значительно усиливаются под влиянием обострения международной конкуренции.

Советские авторы, в частности Е. Л. Хмельницкая, пришли к выводу, что ведущей формой монополистических объединений стал концерн, соединяющий в одних руках распоряжение капиталом с управлением производством, научными исследованиями, операциями по снабжению и сбыту. В ряде работ А. А. Демина, Н. И. Многолет, А. А. Пороховского, Г. В. Полуниной, Н. В. Раскова исследованы основные направления этой производственно-хозяйственной единицы капиталистического общества: финансирование и капиталовложения, планирование и организация производства, формы снабжения и сбыта, отношения между подразделениями, наем и подготовка рабочей силы и др.

Также, можно отметить еще немало российских ученых, занимавшихся исследованием капитала. Кроме вышеназванных это: В. И. Бовы-кин, М. Я. Волков, В. В. Голосов, В. Ф. Железова, С. М. Меньшиков, В. Б. Мотугин, В. Т. Мусатов, А. М. Сарчев, Г. П. Солюс, И. Н. Сысоев, Л. С. Худяков, Г. Г. Чибриков, Б. Е. Ланин, И. П. Фамин-ский, В. В. Щербаков, Д. С. Львов, Б. М. Смити-енко, Н. И. Тимофеев, А. Аникин, М. Бункина, Э. Нухович, Э. Плетнев и др. Их усилиями был обобщен и осмыслен огромный материал по мировому процессу развития капитала, показаны особенности его преобразования и возможности повышения эффективности использования. В работах данных авторов приводится огромный статистический и эмпирический материал. Это позволяет более детально и глубоко познать происходящие экономические процессы, особенно в связи с концентрацией и централизацией капитала, использованием новых технологий организации труда и производства, выявлением прогрессивных направлений повышения экономической эффективности воспроизводства, скоординированной деятельностью огромных монополий. Опираясь на выводы мировой экономической литературы, российские экономисты сделали много интересных выводов, дающих определенное представление о возможных путях развития производства.

Особенно много внимания процессу эволюции и определению сущности капитала уделялось зарубежными экономистами3. Образовавшийся во второй половине ХХ в. новый промышленный капитал — не просто укрупненный капитал слившихся банковского и производственного капиталов. Это — качественно новая ступень человеческого развития, результат научно-технической революции, которую принято называть новой промышленной революцией. Это был процесс революционного преобразования системы производительных сил, ставший материальной основой изменения производственных отношений, от капитализма свободной конкуренции к капитализму монополистическому, основанному на финансовом капитале, особенностях и закономерностях его движения.

Развитие и укрупнение монополистического капитала изменяет парадигмы экономической теории, наступает период более глубокого осмысления

3 Автор не ставил перед собой задачи дать исчерпывающую характеристику взглядов каждого из направлений, школ и отдельных экономистов. Его цель — проследить эволюцию понятия капитала и критически проанализировать наиболее известные концепции и взгляды, касающиеся данной экономической категории.

сущности капитала. Например, немалый вклад в развитие теории капитала внес П. Самуэльсон. Он дал серьезную характеристику важнейших понятий теории капитала, рассмотрел некоторые специальные проблемы данной экономической категории и концепции, посвященные методам определения размеров дохода на капитал. В частности Самуэльсон пытался решить вопрос о соизмеримости различных видов капитала, представляя последний в виде однородной «желеобразной» субстанции — «суррогата капитала», которая может быть преобразована без издержек в любой вид потребительских или капитальных благ. Эту идею также поддержал Е. Фелпс: «доход — пластичная масса, капитал — затвердевшая глина» и т. п.

Американский экономист Дж. Хиршлайфер, используя экономико-математические методы, стремился доказать, что теория капитала есть частный случай общей теории цен, специфика которого состоит в распространении сферы субъективного выбора на разновременные величины. Хиршлай-фер дает два основных определения капитала. Реальным капиталом он называет набор капитальных благ, т. е. физических объектов, существующих в настоящем, но составляющих источник доходов или возможностей потребления в будущем. Прибегая к обычным для представителей субъективно-психологической школы аналогиям, он сравнивает капитал с яблоней — источником будущих плодов, с семенами — источником зерна следующего года, с домом — источником будущего убежища. Капитальные блага, по мнению Хиршлайфера, представляют ценность не сами по себе, а в той мере, в какой они представляют возможность создания потребительских товаров. Капитал-стоимость Хир-шлайфер представляет как нынешний рыночный эквивалент будущей последовательности доходов или поток выплат, ассоциируемый с каким-либо определенным капитальным благом. Таким образом, Хиршлайфер пытался решить вопрос, является ли капитал особым производительным фактором или же он представляет собой лишь нейтральный вспомогательный элемент в процессе «чередования прав на потребление».

Подобным вопросом задавался и известный норвежский экономист Т. Хаавельмо. В 1960 г. издается его работа «Исследования теории инвестиций», в которой описаны макроэкономические основы спроса на инвестиции. Хаавельмо излагает теорию капитала, но подчеркивает при этом, что теория оптимального использования капитала не содержит в себе теории инвестиций. Это его утверждение,

известное как неоклассическая теория накопления капитала, оказало влияние на все более поздние работы в этой области, как теоретические, так и прикладные. «Перед нами возникает старый вопрос: представляет ли «капитал» в самом деле отдельный фактор производства или же просто накопленный труд и землю, которые идут кружным путем к конечному потреблению. Возможно, покажется жестоким пробуждать эти мертвые или по крайней мере спящие призраки. Но любой, кто пытался предпринять эконометрическую атаку на проблему производственных функций, знает, что проблема, как быть с капиталом, остается такой же сложной и неодолимой как всегда» и далее: «Я думаю, что выход из этого сложного лабиринта должен состоять в том, чтобы начать, если говорить о какой-либо априорной идее, с общего согласия в том, что он (капитал) имеет форму запаса какого-то рода экономических объектов, и затем изучать более конкретно роль, которую играют такого рода запасы в различных видах производственных процессов». В конечном счете определение капитала у Хаавельмо выглядит весьма неконкретно и сводится к предположению о существовании однородной самовозрастающей величины К, которая предположительно поддается измерению в неизвестных условных единицах: «мы будем использовать К исключительно для обозначения запаса капитала, измеренного в каких-либо физических единицах».

Осмыслить экономическую природу капитала в рассматриваемый период времени пытался последователь Й. Шумпетера и И. Фишера американский экономист Д. Дьюи. В его интерпретации «капитальным активом» является любая вещь, которая дает поток услуг в течение некоторого времени; «продукт» капитального актива равен потоку его услуг, а «доход» — продукту минус услуги, которые должны быть использованы для поддержания капитального актива в рабочем состоянии и замены его по мере износа. В рамках такого определения Дьюи нет и не может быть такой вещи, как потребительский товар. «И бутерброд с ветчиной становится частью капитала в течение короткого срока своего существования. Капитал — это просто синоним производительной силы. Капитал включает все, что полезно в производстве: умение людей, их личную честность в деловых сделках, срезанные цветы, землю, сырье, дороги, мосты, здания, машины и даже прочность общественного порядка».

Таким образом, капитал у Дьюи оказывается единственным фактором производства, измеряемым в едином масштабе. Нельзя не признать, что

эта концепция чрезвычайно удобна. Тем самым решается проблема разнородности элементов капитала и физической несоизмеримости капитала и продукта; доказывается, что капитал так же производителен, как и труд, поскольку способность к труду превращается в одну из многих разновидностей капитала (в дальнейшем эта мысль получила развитие в появлении более углубленных исследований, касающихся интеллектуального (человеческого) капитала); снимается вопрос о распределении дохода между факторами производства. Однако с точки зрения элементарного здравого смысла концепция Дьюи в значительной мере абсурдна, если рассматривать издержки, связанные с низведением процесса возрастания капитала до уровня переваривания бутерброда.

На первый взгляд более содержательно выдвигаемое Дьюи объяснение производительности капитала. По его мнению, она определяется научно-техническим прогрессом, непрерывными прогрессивными сдвигами в качестве потребительных стоимостей. «Если дан непрерывный технический прогресс, услуги существующего набора капитальных активов всегда можно использовать для создания набора новых иных и лучших капитальных активов. В долговременном плане эта перемена не связана ни с какими издержками». И здесь американский экономист совершенно прав: фактор научно-технического прогресса и экономического эффекта от улучшения качества товаров неразрывно связан с процессом производства и накопления капитала. Он повышает производительность труда, что обеспечивает технически передовым предприятиям избыточную прибавочную стоимость. Однако смешивание ее вообще с любой прибавочной стоимостью недопустимо: присвоение прибавочного продукта возможно и при неизменных технических условиях. Поэтому объяснение производительности капитала существованием непрерывного технического прогресса неполно и некорректно, особенно если речь идет о ранних этапах капиталистического общества, где прогресс имел небольшие темпы.

Также Дьюи пытался объяснить существование процента из взаимодействия спроса и предложения на рынке капиталов, т. е. процент он считал ценой капитала вообще — и производительного, и товарного, и денежного. Но здесь Дьюи, в первую очередь, отдавал предпочтение факторам спроса на капитал, который определяется его производительностью, а не предложением денег. Дьюи, на наш взгляд, правильно понимал тот факт, что

денежная норма процента является производной от динамики производительного капитала. Дьюи писал, что в основу анализа процента должна быть положена норма физической производительности инвестиций, которая рассматривалась им на примере абстрактного растения, урожай которого удовлетворяет все человеческие потребности и в то же время представляет собой единственное капитальное благо и запас капитала, растущий с постоянной скоростью.

Французский экономист М. Шателю широко исследовал вопросы связи структуры капитала, его производительности и эффективности. В своей работе «Производство и структура капитала» он писал: «В строгом смысле слова термин «производительность» без каких-либо дополнительных уточнений относится к фактору, значение которого является определяющим для всего экономического анализа, т. е. к труду. В этом отношении необходимо отличать производительность труда от простой эффективности капитала, существенным результатом которой является содействие росту производительности труда».

Цель исследования Шателю — раскрыть значение структуры капитала в повышении его эффективности. Шателю указывает, что после 70-х гг. XIX в. капитал рассматривался как придаток процента, что и породило тенденцию представлять капитал как однородную массу на всех уровнях экономического анализа. Именно эту цель преследует маржиналистский комплекс линейных функций, составляющих якобы логику производственной фирмы. Шателю доказывает нереальность маржинализма на уровне отдельной фирмы: отдельный предприниматель осуществляет выбор между несколькими производственными вариантами, а не ищет математический предел подконтрольных ему величин; концепция предельной эффективности капитала основана на том, что известна функция амортизации капитала, что в реальной действительности неосуществимо; подсчет предельной эффективности возможен лишь в ценностных категориях.

Как известно, в основе неоклассической модели лежит принцип взаимозаменяемости факторов, в частности капитала и труда. Исходя из практического опыта капиталистического предпринимательства, Шателю обращает внимание на то, что гораздо большее значение имеет обратный принцип — взаимодополняемость труда и капитала. Капитал производителен лишь в соединении с трудом и другими факторами, поэтому их комбинация дает больший производственный эффект, чем

любые эксперименты по замене одного фактора другим: «Взаимодополняемость представляется как феномен связей, существующих в данной структуре, а взаимозаменяемость — как феномен изменений, которые становятся необходимыми, когда существующий план должен быть пересмотрен. Чем длительнее планы, чем жестче процессы, тем слабее возможности субституции». Для анализа взаимозаменяемости и взаимодополняемости капитала с другими факторами Шателю рассматривает производственные функции с точки зрения их способности показывать возможности вкладываемых капиталов.

Значительное внимание теории капитала уделял знаменитый американский экономист, нобелевский лауреат, неокейнсианец Р. Солоу. В своих исследованиях Солоу опирается на теоретическое наследие К. Викселля и И. Фишера. Центральным понятием теории капитала, как он полагает, должна быть норма дохода от инвестиций, т. е. теория капитала должна быть посвящена процентным ставкам, а не собственно капиталу. Сам капитал рассматривается как многослойный конгломерат, причем каждый из слоев в зависимости от возраста имеет различную производительность. Инвестиционная деятельность на макроуровне в таком случае сводится к оптимальному определению инвестиций в новый капитал с учетом производительности имеющихся поколений машин и оборудования и решению задачи о предельном возрасте капитала.

Для построения своей модели Солоу берет абстрактную экономику, производящую единственный универсальный товар, который может использоваться в качестве и капитала, и предмета потребления. Если уменьшение потребления в целях инвестирования в начальный период даст определенный прирост потребления в следующий период, то, по Солоу, однопериодная норма дохода от инвестиций:

R=j-h/h=j/h-1, (1)

где j — прирост потребления в послеинвестици-онный период;

h — уменьшение потребления в инвестиционный период.

Так, если выигрыш от инвестиций порождает прирост потребления в каждый из последующих периодов до бесконечности, то норма дохода от инвестиций:

Ra=P/h, (2)

где р — прирост потребления в каждый из последующих периодов;

h — уменьшение потребления в инвестиционный период.

Капитал присутствует в модели Солоу в форме «эффективного капитала» — суммы всех поколений капитала, которые приносят прибыль, взвешенные по их производительности. Предполагается, что распределение рабочей силы по поколениям капитала осуществляется в соответствии с правилом: чем старше возраст оборудования, тем меньшее количество труда должно отвлекаться для его обслуживания при оптимальной величине общественного производства, а технический прогресс материализуется исключительно в форме «роста капитала» — продукция единицы капитала и «х» рабочих в прошлом году равна продукции «1/1+Х» единиц капитала и «х» рабочих в этом году, где X — темп материализованного научно-технического прогресса.

В данной модели содержатся некоторые стороны идеальной функциональной взаимозависимости потребления, накопления, инвестиций и оптимального срока службы оборудования. Однако искусственность исходных посылок делает их слишком абстрактными, для того чтобы модель была полезной для экономических исследований и конкретных хозяйственных решений. Поэтому модель Солоу, не учитывающая некоторых существенных сторон воспроизводства, не может дать многих ответов на кардинальные вопросы теории капитала, от которых автор сознательно абстрагируется: «.По существу не имеет значения, является ли период производства в процессах с участием постоянного капитала конечной или бесконечной величиной и даже может ли он вообще быть определен.. По существу не имеет значения, является ли капитал первичным фактором производства, как не имеет особого значения вопрос о том, как следует измерять капитал».

Немалый вклад в теорию капитала внесла английский экономист Дж. Робинсон. В первую очередь она решала проблему определения и измерения капитала. Робинсон считала возможным исчислять «реальный капитал» рабочим временем, необходимым для его производства, дисконтированным по текущим процентным ставкам в соответствии с продолжительностью производства отдельных его частей. В состоянии равновесия, пишет Робинсон, единица капитала имеет одну и ту же ценность вне зависимости от способа измерения, идет ли речь о капитализации будущих доходов или же о дисконтировании вложенного в ее создание рабочего времени. Динамика капитала во времени может быть представлена как совокупность дискретных состояний, в каждом из

которых ценность капитала определяется текущей процентной ставкой.

Концепция Робинсон может быть представлена следующей формулой:

K=wLg (1+г) ^^/г, (3);

где К — капитал;

— заработная плата; г — норма процента, равная норме прибыли; I — количество временнх периодов; Lg — затраты труда I периодов назад для производства используемого ныне оборудования; Lc — количество рабочих; Q — продукция, полученная при помощи данного оборудования и Lc рабочих. «Реальный капитал», измеряемый в рабочем времени, вычисляется:

К= — =1, (1+г) '.

L ^ «

(4);

Представляет интерес концепция капитала П. Сраффы. В своем основном научном труде «Производство товаров посредством товаров. Прелюдия к критике экономической теории» он значительное внимание уделяет анализу основного капитала как «ведущего представителя» совместного производства. Он трактует машины как побочный продукт производства: «.в конце года частично изношенная, более старая машина, которая выходит из процесса, будет рассматриваться как побочный продукт годового выпуска товаров. Эта точка зрения подразумевает, что та же самая машина в различном возрасте должна трактоваться как множество различных продуктов, каждый со своей собственной ценой». Далее Сраффа подходит к идее начисления ускоренной амортизации на эксплуатируемое оборудование: «. как только норма прибыли становится выше нуля, равные нормы амортизации вызовут различные платы на машины различных возрастов.и поэтому равная амортизация будет несовместимой с равными ценами на все единицы продукта. Исходя из сказанного, равенство цен может быть поддержано, только если годовые нормы амортизации возрастают на более старые машины относительно более новых, с тем чтобы восстановить равенство платы при различных возрастах» и далее «.в результате стоимость инструмента вместо того, чтобы падать с возрастом равными годовыми шагами, будет, как только появится норма прибыли, падать по шагам, которые тем больше, чем старше возраст: и чем больше норма прибыли, тем больше будет размер понижающих шагов, возрастающих с возрастом».

Для целей нашего исследования теория Сраф-фы ценна тем, что он выделяет основной капитал как отдельный вид капитала и соответственно рассматривает натуральные пропорции простого и расширенного воспроизводства, взаимосвязь отраслей и экономические циклы производства.

Из зарубежных экономистов в рамках нашего исследования следует упомянуть шведских экономистов Б. Раппа и Л. Мютена, которые занимались вопросами дисконтирования источников капитала. С их именами связано использование формулы внутренней нормы дисконтирования:

1=х1е/ (1-8) +у1, (5);

где I — внутренняя норма дисконтирования;

х — процент общей величины капитала, приходящийся на долю собственного капитала; у — процент общей величины капитала, приходящийся на долю заемного капитала; Iе — стоимость собственного капитала; ^ — стоимость заемного капитала; ^ — налог на прибыль.

Также необходимо отметить американских экономистов М. Миллера Ф. Модильяни — им принадлежит одна из наиболее абстрактных финансовых моделей инвестиционной деятельности. Они считали, что в условиях детерминированной экономики стоимость капитала определяется единой рыночной процентной ставкой, а множественность реальных процентных ставок является всецело порождением неопределенности. Модель основана на допущениях совершенного характера рынков капитала и рациональности решений руководителей фирм, а в качестве цели фирмы устанавливается принцип максимизации рыночной стоимости акций, находящихся в руках ее владельцев.

Проблемы теоретической интерпретации капитала содержатся также в работах американских экономистов Дж. Линтнера, К. Краузе, Дж. Эллиота, Т. Купманса, К. Эрроу, Ф. Махлупа, У. Фелнера, К. Боулдинга, У. Баумоля, Э. Хансена, Д. Норта, Р. Коуза, О. Моргенштерна, Дж. Стиглера, М. Фелд-стайна, О. Экстайна, английских экономистов Г. Харкерта и Н. Калдора, французских экономистов Ф. Перру и Ж. Маршаля и др. Исследование зарубежного опыта дает целый ряд направлений теории и практики капитала, позволяет выявить новые свойства капитала и тенденции его развития.

Таким образом, научное познание капитала неотделимо от исторической эволюции человечества.

В эпоху, когда элементы капиталистических отношений были затеряны в недрах рабовладельческого и феодального способов производства, капитал выступал почти исключительно в форме торгового или денежного капитала. Мыслители античности и средневековья сосредоточивали свое внимание на вопросах торговой прибыли и процента, лишь вскользь касаясь фундамента их происхождения, т. е. существа проблемы капитала. Далее по мере развития машинного производства и становления капиталистической общественно-экономической формации теория капитала получила всестороннее развитие, а сам капитал превратился в одну из важнейших экономических категорий.

Поэтому многообразие причин, определяющих экономическую сущность капитала, следует выводить из характера и уровня развития производительных сил и соответствующих им производственных отношений. Данными обстоятельствами обусловлены особенности капитала, основные тенденции его становления и динамики. В своем развитии теория капитала прошла сложный и длительный путь, где каждая экономическая школа давала свой ответ на вопрос о сущности капитала, его природе, структуре, соответствовала своей эпохе, отражала ее особенности, отвечала ее потребностям на разных исторических ступенях. При этом в каждой стране воспроизводство, взаимодействие собственности, хозяйственных структур осуществлялись по-разному, подчиняясь естественноисто-рическим процессам каждого данного общественного строя. Человечество критически осмысливало происходившие изменения, вырабатывало теоретические и методологические модели их воспроизводства, которые в той или иной мере могли бы способствовать реальным процессам управления, государственного регулирования, использования хозяйственного механизма. Эти взгляды не оставались неизменными: они развивались, вбирая в себя все лучшее, чего достигла к тому времени наука; постепенно отбрасывались те положения, которые оказывались неэффективными, не соответствовали новым требованиям экономической системы. Все это касается и основного капитала как одного из видов данной экономической категории. Современный основной капитал под влиянием качественно новых производительных сил обретает особые свойства, возникают новые тенденции его развития и совершенствования.