CC BY
13DOI: 10.24412/^-37184-2024-7-39-78
О. В. Селиванова
«Это было прекрасное время...»
Открытие космической эры и президентство М. В. Келдыша в Академии наук СССР
Аннотация. Запуск первого искусственного спутника Земли, исследование околоземного космического пространства, лунная программа, полет первого человека в космос — все эти победы советской науки ассоциируются с именем «главного конструктора» С. П. Королева, однако не меньший вклад в научный космос внес «главный теоретик» — М. В. Келдыш, один из идеологов советской космической программы, президент АН СССР, при котором отечественная наука переживала свой «золотой век».
Ключевые слова: научный космос, космическая эра, М.В.Келдыш, Академия наук СССР, математика, техника.
4 октября 1957 г. открылась новая эра человечества — космическая. За подготовкой и запуском первого искусственного спутника Земли (далее — ИСЗ) стояла большая команда конструкторов и ученых, но если имя «главного конструктора» Сергея Павловича Королева, известно всем, то имя «главного теоретика» — человека, продвигавшего научный космос,— вспоминают не всегда. Тем не менее вклад Мстислава Всеволодовича Келдыша—выдающегося математика и механика— в разработку ИСЗ и его запуск неоспорим.
Мстислав Всеволодович Келдыш родился 10 февраля (28 января) 1911 г. в Риге. Деды-генералы передали ему дворянское происхождение, которое он не скрывал и в самые сложные годы. Отец, Всеволод Михайлович Келдыш, был
Ил. 1. Беседа обозревателя ТАСС А.П. Романова с президентом АН СССР М.В. Келдышем «Космос и прогресс человечества» (Ко дню 5-летия запуска первого искусственного спутника Земли) (начало текста). В документе имеется виза и правка М.В. Келдыша. 3 октября 1962 г. АРАН. Ф. 1546. Оп. 1. Д. 69. Л. 1.
инженером-строителем, преподавателем, вице-президентом Академии строительства и архитектуры СССР, «отцом русского железобетона». Мать, Мария Александровна, занималась воспитанием семерых детей. В 1915 г. семья Келдышей из прифронтового района переехала в Москву. Вячеслав окончил школу со строительным уклоном в 1927 г. и поступил в Московский университет на физико-математическое отделение. Вскоре Келдыш, проявив себя способным и увлеченным студентом, попал в группу молодежи математического факультета, образовавшуюся вокруг яркого ученого, профессора Н. Н. Лузина — «Лузитанию». В это же время при поддержке профессора И. И. Привалова он начал заниматься проблемой
комплексного переменного, что в дальнейшем помогло ему при решении сложных вопросов авиации.
Учебу на кафедре теории функции и функционального анализа Келдыш с весны 1930 г. по 1932 г. успешно совмещал с преподаванием математики в Государственном электромашиностроительном институте (ГЭМИ), затем с работой ассистентом в Государственном станкоинструментальном институте (СТАНКИН). С 1932 г. по 1947 г. он преподавал в Московском государственном университете (далее — МГУ) на двух факультетах: на механико-математическом читал лекции и руководил научно-исследовательским семинаром по теории функций комплексного переменного, на физико-техническом — руководил кафедрой термодинамики и вел курс математической физики. В 1942 г. он стал профессором МГУ.
В 1931 г., после выпуска из Московского университета, Келдыш по приглашению М. А. Лаврентьева1 и С. А. Чаплыгина устроился на работу в Центральный аэрогидродинамический институт (далее—ЦАГИ), где в то время работала целая плеяда ярчайших ученых: А. А. Архангельский, В. С. Ведров, В. П. Вет-чинкин, П. П. Красильщиков, Г. А. Озеров, Ю. А. Победоносцев, И. И. Сидорин, Б. С. Стечкин и др. Там Келдыш начал заниматься разработкой вопросов гидродинамики и нестационарной
1 Интересны воспоминания М. А. Лаврентьева о приходе М. В. Келдыша в ЦАГИ: «Занятная ситуация получилась с М. В. Келдышем (ему было тогда двадцать лет). После того как Келдыш был зачислен в штат сотрудников ЦАГИ, об этом узнал Н. Н. Лузин. При встрече с отцом Келдыша он начал выражать сочувствие по поводу постигшей его сына беды. Келдыш-отец забеспокоился и спросил, что же случилось. Ответ Лузина: "Ваш сын попал к Лаврентьеву, который его погубит-уведет вашего сына, очень способного, к большой математике, в прикладную математику, на мелкие задачи"<. .>
Опасения Лузина оказались напрасными. Собранная в ЦАГИ сильная группа молодых теоретиков удачно сочетала занятия большой математикой с решением чисто технических задач. Кроме названных мною, в ЦАГИ сотрудничали А. А. Дородницын, Н. Е. Кочин, С. А. Христианович. Почти все члены этой группы стали впоследствии академиками и прославили советскую науку, а Мстислав Всеволодович Келдыш, за которого так боялся Лузин, стал президентом Академии наук СССР» [4, л. 39]).
аэродинамики [16, с. 153]. Ввиду популярности в то время гидросамолетов одним из первых направлений своих исследований Келдыш выбрал теорию удара тела о жидкость и движение тел под поверхностью жидкости. Вскоре он перешел в группу по изучению самолетных вибраций ЦАГИ. Там первой задачей Мстислава Всеволодовича стало решение проблемы флаттера самолетов2, приводившей к частым авариям и мешавшей развитию высокоскоростной авиации. Причины были примерно установлены, но составленные уравнения не решались аналитически. Келдыш сумел не только выявить механизм возникновения явления, но и предложил эффективные методы для борьбы с ним, подготовив 12 научных работ. Как писал в представлении на Келдыша к выдвижению в члены-корреспонденты АН СССР в 1943 г. начальник ЦАГИ, генерал-майор авиации С. Н. Шишкин, «<...> в результате его работ, а также работ его сотрудников, были созданы: теория флаттера, методы расчета самолета на флаттер и выработаны способы обеспечения самолета от флаттера. Если в 1934-35 гг. вопросы флаттера являлись серьезным препятствием на пути повышения скорости самолета и вызывали ряд катастроф, то в результате возглавляемых М. В. Келдышем работ, в последние годы на современных скоростных самолетах полностью обеспечена безопасность от флаттера <...> наряду с теоретической разработкой вопросов вибраций М.В.Келдышем проводилась большая работа по непосредственной помощи самолетостроительной промышленности путем: консультаций конструкторских бюро, участия в работе аварийных и других комиссий, разработки конкретных мероприятий, обеспечивающих безопасность от флаттера ряда самолетов» [2, л. 90].
Такие наработки дали весомое преимущество в годы Великой Отечественной войны. Советские конструкторы учли это
2 Флаттер (от англ. flutter—махать, вибрировать) — колебание элементов конструкции летательного аппарата при достижении некоторой критической скорости.
в расчетах, благодаря чему к концу 1943 г. скорость советских истребителей была повышена до 100 км/ч. Немецкие же самолеты продолжали терпеть аварии из-за явления флаттера.
Еще одним решенным вопросом стало устранение быстрых колебаний на рулевых колесах самолета при взлете и посадке (шимми). Вскоре Келдыщ возглавил отдел динамической прочности самолетов, а его разработки положили начало новому разделу науки о прочности авиационных конструкций, который развили в ЦАГИ его ученики. Уже в это время проявились талант Келдыша как организатора, умение применять теоретические исследования к практическим задачам техники и в конкретной прикладной задаче находить математическую проблему. Прекрасно зарекомендовал он себя и как инженер-механик.
В представлении на Келдыша к выдвижению в члены-корреспонденты АН СССР в 1943 г. академик С. А. Христи-анович писал: «Основное, что характеризует все его работы —это яркий талант, новизна, оригинальность и сила мысли. М. В. Келдыш — чрезвычайно разносторонний ученый, умеющий сочетать длительные и тонкие изыскания в самых сложных областях математики и механики с практической работой в лаборатории и на аэродроме, с организацией и руководством научными исследованиями и сложными испытаниями. М. В. Келдыш в высокой степени обладает волей и умением организовывать сложные работы большого коллектива» [3, л. 87]. При этом удивительна его работоспособность — с этого периода и на протяжении всей жизни он всегда совмещал по несколько должностей.
В 1935 г., отучившись в аспирантуре у М. А. Лаврентьева, Келдыш за разработки получил степень кандидата физико-математических наук без защиты диссертации, а через два года — степень кандидата технических наук и звание профессора (по специальности «аэродинамика»). В 27 лет он стал
доктором физико-математических наук. С 1938 г. Келдыш начал работать в Математическом институте, «центральном штабе советской математики» [4, с. 42]. В 1944 г. там был создан отдел механики, который он возглавил; с 1948 г. основной тематикой работ этого отдела станут ракетодинамика и прикладная небесная механика (механика космического полета). Этот отдел Келдыш возглавлял с июня 1944 г. по 1953 г. В 1945 г. он занял должность заместителя директора института, не прекращая заниматься исследованием различных направлений прикладной математики, которые в дальнейшем сыграют важнейшую роль в атомном и космическом проектах.
Успехи Мстислава Всеволодовича на профессиональном поприще были омрачены личной трагедией: репрессии 1930-х гг. затронули и семью Келдышей. В 1936 г. был арестован брат Михаил, аспирант исторического факультета МГУ, и осужден на 10 лет (как выяснилось позже, был расстрелян в 1937 г.); брат Александр был арестован в 1939 г. по обвинению в шпионаже в пользу Франции, через год оправдан по суду; брат отца, Георгий Михайлович, также был арестован. Брат матери, Николай Александрович Скворцов, тоже не избежал ареста и ссылки. В ходе кампании по изъятию золота у населения 1935 г. подверглась аресту сама Мария Александровна Келдыш, проведя несколько дней в заключении. Были также и родственники за границей: брат отца, Игорь Михайлович, ушел с белыми в 1918 г., в 1930-е гг. проживал в Париже; сестра матери, Надежда Александровна, еще в 1907 г. уехала в Неаполь, там вышла замуж за профессора Неаполитанского университета А. Лабриола, который долгое время был министром труда. После прихода Б. Муссолини к власти семья уехала из Италии, Надежда Александровна с дочерью вернулась в СССР. Все это, как и дворянское происхождение, которое он никогда не скрывал, безусловно, осложняло положение ученого. Были доносы
и на самого Мстислава Всеволодовича. Несмотря на все это, Келдыш продолжал успешно работать на оборонную промышленность. Проблема вибрации в авиастроении считалась государственной задачей особой важности, и в 1939 г. было принято решение о засекречивании его имени.
В военные годы семья Келдыша из семи человек была эвакуирована в Казань, а сам он летал с командировками по конструкторским бюро (далее — КБ) и авиационным заводам страны, курируя устранение проблемы флаттера. Тогда же Келдыш за успехи был отмечен государственной наградой — в апреле 1942 г. он (совместно с Е. П. Гроссманом) был удостоен Сталинской премии II степени, а в июне 1943 г. в числе сотрудников ЦАГИ за выдающиеся заслуги в области научно-исследовательских работ в авиации — ордена Трудового Красного Знамени. В 1945 г. Келдыш получил орден Ленина, в 1946 г.— Сталинскую премию II степени за научные исследования в области теории и методов расчета автоколебаний самолетных конструкций. Развивалась и академическая карьера ученого: 30 сентября 1943 г. он был избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению физико-математических наук.
В первые же годы после войны, когда вопросы конструирования самолетов перестали требовать пристального внимания ученого, его привлекли в атомный проект — прежде всего для создания физико-математических моделей для понимания ядерных процессов. В Математическом институте им. В. А. Стеклова (далее — МИАН) был создан расчетно-математический отдел для решения задач по проблеме атома, в деятельности которого Келдыш принимал непосредственное участие. В дальнейшем под руководством ученого было проведено моделирование двухступенчатого термоядерного заряда РДС-37, первые испытания которого состоялись 22 ноября 1955 г. на Семипалатинском полигоне. За эти разработки
в 1956 г. Келдыш получил звание Героя Социалистического Труда, а в 1957 г.— Ленинскую премию.
30 ноября 1946 г. Келдыш был избран действительным членом Академии наук по Отделению технических наук. Вскоре он был назначен начальником НИИ реактивной авиации (НИИ-1) Министерства авиационной промышленности (далее — МАП) — первого в мире на момент создания в 1933 г. института, занимавшегося научно-исследовательскими разработками реактивного движения. В довоенный период НИИ-1 (носивший тогда название Реактивный научно-исследовательский институт, РНИИ) занимался вопросами двигателей на твердом и жидком топливе, крылатыми ракетами и реактивными снарядами; в годы войны наиболее известной разработкой стала установка БМ-13 «Катюша». К 1946 г. НИИ-1 оказался в сложной ситуации, обострились отношения с МАП, проводились реорганизации, из его состава был выделен рад филиалов в самостоятельные КБ, что привело к сокращению ряда исследовательских направлений и непосредственно специалистов. После выхода постановления Совета Министров СССР «Вопросы реактивного вооружения» от 13 мая 1946 г. о развертывании работ по ракетной технике (в ответ на разработки атомного оружия в США) были привлечены три министерства — Министерство вооружения по реактивным снарядам с жидкостными двигателями, Министерство сельскохозяйственного машиностроения по твердотопливным ракетам и Министерство авиационной промышленности по реактивным самолетам-снарядам. В 1946 г. при Министерстве вооружения был сформирован институт НИИ-88, на который возлагались функции головного разработчика по ракетной технике3. Указанное постановление и создание НИИ-88 значительно отодвинуло НИИ-1 и Министер-
3 Именно из него в 1956 г. выделилось ОКБ-1, которое возглавил С. П. Королева.
ство авиационной промышленности в сторону от развития Ракетно-космической техники (далее — РКТ).
Интеллигенту, человеку от науки, Мстиславу Всеволодовичу, возглавившему фактически полувоенное НИИ-1, требовалось, по сути, реорганизовать всю его деятельность в условиях сложнейшей мировой обстановки. В кратчайшие сроки он проанализировал ситуацию и сумел выделить основные направления разработок, заложившие фундамент перспективной научной работы института на долгие годы вперед: реактивное двигателестроение, исследование рабочего процесса жидкостного ракетного двигателя (далее—ЖРД) и воздушно-реактивного двигателя (далее — ВРД); подготовка рекомендаций по проектированию и улучшению двигателей; проблемы газовой динамики и теплообмена; исследование свойств то-плив и окислителей [8, с. 59].
Уже в феврале 1947 г., выступив с докладом «О перспективах реактивного двигателестроения и направлении развития РНИИ» на научно-техническом совете (далее — НТС) в МАП, он смог доказать перспективную роль НИИ-1 как именно научно-исследовательского института, решающего сложные технические вопросы. Фактически Келдыш сумел вытащить НИИ из кризиса, снова проявив свои организаторские таланты. Помимо проведения продуманной кадровой политики, привлечения в институт перспективных ученых и сотрудничества с ведущими техническими вузами, он направил усилия на модернизацию лабораторий и оборудования, создание современной экспериментальной базы и строительство испытательных стендов ЖРД. В 1947 г. Келдыш создал в НИИ-1 ученый совет, сумев привлечь в него членов из АН СССР, что позволило поднять теоретический уровень научных исследований; а затем научно-исследовательскую лабораторию, занимавшуюся анализом перспектив развития ракетных летательных аппаратов (далее — ЛА) и их двигательных установок.
Регулярно проводился общеинститутский семинар под его личным руководством, а также семинары в отделах, что, безусловно, повышало уровень квалификации сотрудников.
В 1948 г. постановлением Совета Министров СССР НИИ-1 в качестве филиала было объединено с Центральным институтом авиационного моторостроения (далее — ЦИАМ). Руководство НИИ-1 как филиалом ЦИАМ перешло к В. Д. Владимирову, а Келдыш стал научным руководителем комплекса лабораторий ЦИАМ4. Во время работы в НИИ-1 интерес ученого постепенно переключился на беспилотную реактивную технику и вопросы космических полетов. Более того, продолжая возглавлять в это время Отдел механики МИАН, он переориентировал его на исследование этой тематики. В том же 1948 г. Келдыш стал научным консультантом в НИИ-88, где шла подготовка к летным испытаниям Р-1 — первой советской баллистической ракеты. Там он познакомился с С. П. Королевым.
Без преувеличения можно сказать, что их встреча стала поворотной для истории освоения космоса и на многие годы определила вектор развития космических исследований. Тогда же завершился и начатый в НИИ-1 переход Келдыша от проблем авиации к проблемам освоения космоса. Первый результат совместных работ не заставил себя долго ждать: создание Р-1 открывало новые возможности исследования верхних слоев атмосферы, и уже в 1949 г. Королев и Келдыш подготовили по этой теме программу, которая легла в основу Постановления Совета Министров СССР «О дальнейшем развитии работ по исследованию верхних слоев атмосферы» № 5891-2209сс от 30 декабря 1949 г.
Это были первые «шаги» идеи мирного космоса—по постановлению предусматривались запуски ракеты В-1А (модификация ракеты Р-1) на высоту 100 км в 1950-1951 гг. с выводом
4 Самостоятельность НИИ-1 МАП была восстановлена только в 1952 г.
научной аппаратуры для сбора данных и проведения геофизических и медико-биологических исследований. По инициативе президента АН СССР С. И. Вавилова были организованы академические комиссии для изучения верхних слоев атмосферы под руководством М. В. Келдыша и А. А. Благонравова. На них возлагалась подготовка программ и методик различных исследований и изготовления специальной аппаратуры. Были собраны данные по ряду метеорологических, астрофизических и геофизических вопросов, но одной из основных задач стало исследование жизнедеятельности животных в условиях полета до высоты 100 километров, показавшее выживаемость живых организмов без нарушения физиологических функций. Общая координация работ осуществлялась Академией наук. Для дальнейших исследований в 1953 г. была создана Междуведомственная комиссия по координации работ по исследованию верхних слоев атмосферы при президенте АН СССР.
Тем временем параллельно шла работа по теоретическим вопросам освоения космоса. Важным направлением являлась проблема достижения ракетами космических скоростей. Первые советские баллистические ракеты (далее — БР) не обладали дальностью полета и грузоподъемностью, достаточными для доставки атомных бомб на межконтинентальные расстояния. Разрабатывалась идея создания самолета-снаряда со скоростью полета 3000-4000 км/ч на расстояние до 6000 км с применением сверхзвукового прямоточного воздушно-реактивного двигателя (далее — СПВРД). Еще с 1947 г. Келдыш добивался интенсификации работ по СПВРД в НИИ-1, создавая там экспериментальную базу, и теоретически обосновывал их актуальность как на НТС, так и в докладных записках в вышестоящие органы.
Вышедшее в декабре 1950 г. Постановление Совета Министров СССР предписывало начать тематические работы по Ш,
Н2, НЗ по ракетной технике в НИИ-88 с участием НИИ-1, МИАН и других научных коллективов под научным руководством Королева. Тогда же Келдыш, будучи председателем секции НТС ПВРД ЦИАМ, выступил с докладом «О состоянии работ по ПВРД и их применению», рассказав о наработках НИИ-1 и о наиболее эффективном применении ПВРД на сверхзвуковых ЛА. 4 ноября 1951 г. Келдыш подготовил для руководителей МАП и ЦИАМ записку «О развитии работ по исследованию ПВРД в полете», где выдвигал идею о комбинировании ЖРД и СПВРД. В 1952-1953 гг. на уникальном стенде лаборатории прямоточных двигателей НИИ-1 были проведены испытания СПВРД экспериментальной крылатой ракеты натурного размера. Главным конструктором ЖРД разгонной ступени стал А. М. Исаев, главным конструктором СПВРД маршевой ступени — М. М. Бондарюк, а главным конструктором самой ракеты, вскоре получившей название «Буря» — С. А. Лавочкин. Координатором и научным руководителем всех работ стал Мстислав Всеволодович. Летные испытания КРДД «Буря» начались 1 августа 1957 г. В 1960 г. ракета совершила успешные полеты с превышавшей в три раза звуковую скоростью по трассе ракетный полигон Владимировка-Камчатка5. Келдыш принимал личное участие во всех летных испытаниях. Создание дальнего самолета-снаряда со сверхзвуковым двигателем стало победой отечественной науки, а стендовая база и научно-технические решения, найденные при его разработке, использовались в разработке РКТ еще долгие годы [5].
В 1949-1951 гг. по инициативе Келдыша выполнялись работы по анализу оптимальных схем и характеристик составных ракет, во многом повлиявшие на их оценку Королевым. В 1951 г. Королев, Келдыш и Христианович подготовили предложение о разработке крылатой составной ракеты6. После
5 Постановление Совета Министров СССР 1960 г. прекратило работы в этом направлении, несмотря на уже подготовленные к испытаниям 19 экземпляров ракет.
6 В январе 1952 г. прошло заседание Президиума НТС и Ученого совета НИИ-88, где в выступлениях Королева, Келдыша и Христиановича по крылатым составным ра-
Постановления Совета Министров СССР № 956-408сс 20 мая 1954 г. о разработке в ОКБ-1 межконтинентальных баллистических ракет (далее — МБР) Р-7 Совет Главных конструкторов утвердил эскизный проект ракеты Р-7. НИИ-1, находившийся тогда под научным руководством Келдыша, решил ряд задач по схеме ЖРД, газодинамике, теплообмену и теплозащите головных частей и др. Понимая проблему комплексно, ученый сумел скоординировать решение этих вопросов с МИАН7. Была разработана первая в мире система управления ориентацией. Итогом стало улучшение летных характеристик Р-7. Интересно, что уже тогда у Келдыша зародился интерес к вопросам охраны окружающей среды, которыми он будет заниматься на посту президента АН СССР. Еще в НИИ-1 он уделял внимание вопросам вредного производства.
Огромную роль сыграло сотрудничество Келдыша и Королева в борьбе за научный космос. Руководство страны в гонке вооружений сосредоточило все внимание на военном значении развития РКТ и освоения космоса, и долгое время идея создания ИСЗ не находила поддержки. В 1955 г. Королев подготовил для Совета Министров СССР предложения о программе исследования космоса с помощью Р-7. Одной из основных задач ставилось создание и выведение в космос ИСЗ8. Этому предшествовала длительная проработка вопроса совместно с Келдышем и Тихонравовым. Как вспоминал Б. Е. Черток, наибольшую активность «в обработке верхних
кетам дальнего действия СПВРД продвигался как маршевый двигатель 2-й ступени.
7 Уже в 1951 г. там под руководством Келдыша был создан Отдел прикладной математики (ОПМ), состоявший из двух секторов, которые возглавили А. А. Дородницын и П. С. Новиков. Одним из основных направлений работы ОПМ стало решение вопросов по ракетодинамике, баллистике и механике космического полета. Так, например, именно там был рассчитан баллистический спуск КА с орбиты по приемлемой по уровню перегрузок для человеческого организма баллистической кривой. В 1953 г. Отдел получил статус Отделения прикладной математики МИАН, а в 1966 г. преобразован в Институт прикладной математики АН СССР, ныне носящий имя М. В. Келдыша.
8 В 1950 г. М. К. Тихонравов выступил на научно-технической конференции ОПМ АН СССР с докладом «Составные ракеты на жидком топливе дальнего действия, искусственные спутники Земли» о возможности создания ИСЗ.
эшелонов власти в пользу программы спутника проявляет Келдыш» [25, с. 132.]. Еще 16 марта 1954 г. Келдыш провел совещание с учеными разных специальностей, чтобы понять, что может дать ИСЗ для каждой конкретной области науки, какие для этого нужны приборы9. О результатах совещания было доложено президенту АН СССР А. Н. Несмеянову. В мае 1954 г. Королев обратился к Д. Ф. Устинову с докладной запиской М. К. Тихонравова «Об искусственном спутнике Земли» и справкой о разработках по ИСЗ за рубежом. В НИИ-1 в это время по инициативе КелдышаБ. В. Раушенбах и Е. Н. Токарь проводили исследования по активной ориентации спутника, которые заложили основу проектирования первых активных систем стабилизации КА [14, с. 198-234]. В Отделе прикладной математики (далее — ОПМ) — снова при участии Келдыша — был разработан первый вариант системы гравитационной стабилизации ИСЗ и построена теория такой стабилизации, а также подготовлена методика расчета оптимальной программы вывода ИСЗ на орбиту [15, с. 5-9].
В том же 1954 г. Келдыш, Королев и Тихонравов направили официальное письмо в ЦК КПСС и Совет Министров СССР с предложением о создании ИСЗ с уже конкретной программой научных исследований. 29 июня 1955 г. президент США Д. Эйзенхауэр объявил, что США будут участвовать с Международном геофизическом году (далее — МГГ) — фактически это трактовалось как обещание запустить такой спутник. Безусловно, это сподвигло руководство СССР поддержать идею Королева и Келдыша об ИСЗ10. 24 августа 1956 г. вышло
9 Так, в совещании, помимо Королева и Тихонравова, приняли участие физики П. Л. Капица и С. Н. Вернов, гидромеханик и метеоролог И. А. Кибель, механик А. Ю. Ишлин-ский, математики и механики Т. М. Энеев, Д. Е. Охоцимский, В. А. Сарычев, Л. И. Седов, геодезист и механик И. М. Яцунский, конструктор Г. Ю. Максимов, радиоастроном С. Э. Хайкин.
10 В этом отношении интересна записка и.о. президента АН СССР, Председателя междуведомственного комитета по МГГ, академика И. П. БардинаН. С.Хрущеву от 4 июля 1956 г., где он упоминает, что руководители Международного специального комитета по проведению МГГ не раз обращались к СССР с просьбой участвовать
Постановление Президиума ЦК КПСС «Об участии Академии наук СССР в международных конференциях по проведению Международного геофизического года» [19], разрешавшее принимать участие в конференциях МГГ, делать сообщения в общем виде о научных исследованиях на ИСЗ и на высотных метеорологических ракетах, но при этом запрещавшее сообщения о ракетах для ИСЗ, его конструкции и размерах.
14 сентября 1955 г. Келдыш и главный ученый секретарь Президиума АН СССР А. В. Топчиев подают докладную записку в Президиум ЦК КПСС с предложениями об организационно-технических мероприятиях по созданию искусственного спутника Земли и осуществлению пробного пуска в первом полугодии 1957 г.— в рамках МГГ.
30 января 1956 г. было принято Постановление Совета Министров СССР № 149-88с «О создании объекта "Д"11» [21]. Академия наук СССР должна была обеспечивать научное руководство и оснащение размещаемой на объекте «Д» аппаратурой для исследований. При Президиуме АН СССР создавалась Комиссия по осуществлению научного руководства при создании объекта «Д» под руководством Келдыша [21] — фактически с этого времени он стал задавать вектор направления научного исследования космоса и как руководитель научно-технических разработок, и как председатель многих экспертных комиссий по КА. Его заместителями по Комиссии были назначены Королев и Тихонравов, ученым секретарем — Г. А. Скуридин. В сентябре 1956 г. Келдыш, выступая на заседании президиума АН СССР с докладом «Об искусственных спутниках Земли», упомянул, что разрабатываемый спутник будет весить больше тонны и нести научную
в исследованиях верхних слоев атмосферы с помощью ракет и подготовить запуски ИСЗ для геофизических и астрономических наблюдений. Не имея полномочий, ученые уклонялись от ответов на такие запросы (кроме общего сообщения академика Л. И. Седова в Копенгагене в 1955 г.), что встречало непонимание комитета, в связи с чем Бардин просил определенных указаний от Хрущева [6, л. 70-71].
11 ИСЗ весом 1000-1400 кг и с научной аппаратурой на 200-300 кг.
аппаратуру около 200-240 кг, около 200 кг источников питания электроэнергией и около 100 кг телеметрической аппаратуры, но прогнозировать длительность его существования на тот момент было затруднительно. В том же докладе ученый озвучил, какие научные исследования предполагается провести, а также указал на задержки в разработке научных приборов, преимущественно связанных с радиотехникой.
12 февраля 1957 г. Устинов, Келдыш, Королев, Рябиков и др. подали записку в Президиум ЦК КПСС о задержке в разработке объекта «Д» и предложении без ожидания запуска объекта «Д» провести после получения положительных результатов пусков ракеты Р-7 запуск с упрощенными спутниками (объект ПС) в начале МГГ12. На основе этой записки 15 февраля 1957 г. вышло Постановление Президиума ЦК КПСС «О мероприятиях, связанных с проведением Международного геофизического года» П 76/Ш [18], утвердившее запуск упрощенных спутников. В целях организации массовых наблюдений Академии наук СССР разрешалось провести «в открытом порядке» подготовительную работу по привлечению радиолюбителей, астрономов, Астрономического совета, добровольных обществ, обсерваторий Академии наук и учебных заведений для наблюдения за полетом упрощенного спутника Земли и опубликовать в открытой печати серию статей по научным исследованиям и наблюдению за спутником [18].
В августе 1957 г. прошли успешные испытания межконтинентальной баллистической ракеты Р-713. Пуском ракеты-носителя 8К71ПС № М1-ПС с первым ИСЗ 4 октября 1957 г. в 22 часа 28 минут по московскому времени была открыта
12 МГГ начинался 1 июля 1957 г. Это условный период, в течение которого проводились согласованные геофизические исследования по специальной программе, в которой приняли участие 67 стран.
13 Первый запуск состоялся 15 мая 1957 г., затем было несколько пуском с аварийным исходом. Запуск 21 августа прошел успешно, с отработкой всех систем, и это был первый запуск, о котором официально сообщали советские газеты.
новая эра — эра космических исследований, изменившая политический, научный, технический, социальный облик мира и расстановку сил. Весь мир признал технический прорыв Советов и уровень научного развития страны. За 92 суток полета благодаря ИСЗ была получена информация о плотности атмосферы, о прохождении радиоволн через ионосферу14. Запуск ИСЗ показал правильность выбранных решений по различным вопросам создания ракеты-носителя (РН), систем ее управления и баллистики полета. 3 ноября 1957 г. был выведен на орбиту второй ИСЗ. На нем были размещены физические приборы, измерительные системы и контейнер с собакой Лайкой, и общий вес аппаратуры ИСЗ, животного и источников электропитания составил 508,3 кг. Это был первый орбитальный полет живого существа в космос. 15 мая 1958 г. состоялся успешный пуск15 РН 8А91 № Б1-2: третий ИСЗ массой 1327 кг (968 кг — научная и измерительная аппаратура) с 12 научными приборами и системой телеметрии был выведен на орбиту, близкую к расчетной, и просуществовал до 6 апреля 1960 г. Как вспоминал Черток, именно Келдыш уделял особое внимание подготовке этого спутника: «Он проводил много сборов и совещаний, примирял противоречия, возникавшие между нашими "ракетными" интересами и устремлениями "чистой" науки. Основные страсти разгорались в борьбе за выделение объема и массы для научной аппаратуры» [25, с. 142].
Сразу же после запуска первых ИСЗ Келдыш стал инициатором работ по обеспечению наблюдения за полетами КА и прогнозированию их орбит. В ОПМ при участии Д. Е. Охоцимского, Т. М. Энеева, А. К. Платонова, Р. К. Казаковой, В. А. Егорова, Э. Л. Акима, М. Л. Лидова и других сотрудников была разработана методика определения
14 Для наблюдения за спутником и подтверждения успешности запуска была заранее проведена работа по созданию наземных служб наблюдения неба оптическими и радиосредствами с привлечением обсерваторий Астросовета, членов ВАГО; АН СССР даже обращалась к академиям дружественных стран соцлагеря.
15 Первый запуск объекта «Д» 27 апреля 1958 г. был неудачным из-за аварии РН.
орбит с использованием ЭВМ. Наблюдения за запусками первым ИСЗ позволили выявить ряд ошибок, но в результате этого к запуску уже непосредственно объекта Д с большим количеством научной аппаратуры ОПМ был готов. Был создан баллистический вычислительный центр ОПМ, работа которого была организована в сотрудничестве с координационно-вычислительным центром НИИ-4, ОКБ-1 и НИИ-88. Решение вопросов управления полетом началось с управления ИСЗ, затем они стали разрабатываться для околоземных пилотируемых полетов, для полетов к Луне, позже — Марсу и Венере. Создавались многомашинные вычислительные комплексы, с помощью которых управление полетом велось в реальном времени.
Запуск первого ИСЗ стал событием мирового масштаба и идеологической победой СССР, однако это было хоть и выдающееся, но только начало космической эры. Уже 30 декабря 1957 г. Келдыш и Королев подготовили записку в вышестоящие органы о необходимости создания более совершенных, ориентированных ИСЗ с использованием энергии Солнца для питания аппаратуры, создания спутника для фотографирования земной поверхности, создания космической научной станции с большой длительностью существования и постоянной передачей данных о космическом пространстве, а также «вести в перспективе работы над проблемой облета Луны и полета человека в межпланетное пространство» [12, с. 241].
Следующим этапом космической гонки стали полеты к Луне. Советская автоматическая межпланетная станция (АМС) Луна-1, стартовавшая 2 января 1959 г. к естественному спутнику Земли, впервые в мире достигла второй космической скорости, преодолела притяжение Земли и стала искусственным спутником Солнца. В качестве первых двух ступеней использовалась МБР Р-7, которая вместо боевой головной
части несла третью ступень16. В итоге она немного отклонилась от рассчитанной траектории и, пролетев вблизи Луны на расстоянии около 6000 км, вышла на собственную орбиту вокруг Солнца, превратившись в первую в мире искусственную планету [6, с. 85]. Радиосвязь с ракетой продолжалась до расстояния примерно 500 000 км от Земли -впервые на таком большом расстоянии. Бортовые научные аппараты смогли произвести ряд запланированных исследований. Выведенная в октябре 1959 г. на орбиту, огибающую Луну и Землю, советская космическая станция Луна-3 передала первые фотоснимки обратной стороны Луны, обеспечив Советскому Союзу право дать названия вновь открытым лунным объектам.
27 мая 1959 г. Келдыш и Королев, понимая, что надо заблаговременно определять вектор развития РКТ, подали в правительство докладную записку «О развитии научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по освоению космического пространства». Она фактически закладывала программу создания научных коллективов, направленных на решение фундаментальных и прикладных вопросов в ближней и дальней перспективах. В ней говорилось о том, что при очевидном росте задач и объемов исследований в космосе необходимо привлекать к участию в разработках новые организации, ориентируя их на создание ИСЗ, научной аппаратуры, межпланетных станций, а для координации этих работ создать головную научно-исследовательскую организацию. Одной из важный идей, высказанных Келдышем и Королевым, стала мысль о совместных работах по исследованию космоса с социалистическими странами — фактически это был прообраз созданного в 1966 г. Совета «Интеркосмос», программы международного сотрудничества в области
16 Носителем Р-7 третья ступень ракеты была выведена на заданную высоту около 300 км, где был запущен ее двигатель. Запуск ракеты с ЖРД в пустоте на высоте 300 км был произведен впервые.
мирного освоения и использования космического пространства. Важно отметить, что это была долговременная программа освоения космоса, и многие предложения Королева и Келдыша из этой докладной записки в дальнейшем были реализованы. Одним из важнейших положений записки было обоснование необходимости создания Междуведомственного научного совета при Академии наук СССР для координации работ по исследованию космического пространства [24, с. 409-412].
10 декабря 1959 г. на основании этой записки вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 1388-618 «О развитии исследований по космическому пространству» [22], где были сформулированы стратегические задачи по освоению космоса, среди которых перечислялись создание автоматической научной станции на Луне или в ее районе для проведения исследований, создание ракет для полета к Марсу и Венере, подготовка первых полетов человека в космическое пространство, разработка новых мощных РН, разработки автоматических и обитаемых (с обеспечением допустимых условий для человека) межпланетных станций и станций на других планетах. Устанавливались головные организации по освоению космического пространства по направлениям длительности, а общий контроль и координация работ по космическим объектам закреплялись за Комиссией Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам. Для научно-технического руководства работами по исследованию космического пространства при Академии наук СССР образовывался постоянно действующий Междуведомственный научно-технический совет по космическим исследованиям (МНТС по КИ). 28 января 1960 г. Комиссия по объекту «Д», Междуведомственная комиссия по координации и контролю научно-теоретических работ в области организации и осуществления межпланетных исследований при Астрономическом совете АН СССР, Междуведомственная
комиссия для координации работ по исследованию верхних слоев атмосферы при Президенте АН СССР были преобразованы в МНТС по КИ. Возглавил МНТС Келдыш, заместителями председателя были назначены С. П. Королев, А. А. Бла-гонравов, К. Д. Бушуев. В состав Совета вошли Л. И. Седов, В. П. Глушко, М. С. Рязанский, М. К. Янгель, Г. А. Тюлин, А. И. Соколов, Е. К. Федоров, В. А. Амбарцумян, Ф. А. Агаль-цов, А. И. Лейпунский, Г. Н. Пашков, Л. А. Гришин, А. И. Шо-кин. В июне 1960 г. в состав Совета были дополнительно введены В. Н. Челомей, А. А. Кобзарев, А. Н. Макаревский, Г. П. Свищев, А. М. Люлька, А. Н. Туполев, В. М. Мясищев и В. Н. Третьяков.
На МНТС возлагались: разработка тематических планов и ТЗ по созданию специальных объектов, оценка проведенных исследований; рассмотрение проектов космических объектов; научно-техническая координация работ по освоению верхней атмосферы и космического пространства во всех организациях, привлеченных к выполнению этих работ; изыскание путей решения поставленных задач в минимальное время и экономно по затратам; подготовка вопросов, касающихся участия советских научных учреждений в международных организациях, занимающихся исследованием космического пространства и верхних слоев атмосферы; подготовка с участием органов Главного управления по охране военных и государственных тайн в печати при Совете Министров СССР и Главного военного цензора Генерального штаба материалов по исследованию космического пространства и верхних слоев атмосферы для открытой публикации в печати [22].
Для реализации космических исследований МНТС под руководством Мстислава Всеволодовича координировал совместную работу широкого круга министерств, ведомств, НИИ и КБ, ставя задачи фундаментальных космических исследований и определяя их приоритетность. Безусловно, это
требовало высочайшего уровня организаторских способностей, и Келдыш прекрасно справился, сумев совместить разработку перспективных научных программ и руководство их реализацией. Вышеупомянутое постановление фактически делало АН СССР заказчиком ракетно-космических комплексов научного назначения; через Совет обеспечивалось финансирование работ институтов АН по созданию и наземной отработке бортовой научной аппаратуры, проведению летных программ исследований и обработке полученных результатов исследований и экспериментов в космическом пространстве.
Следующим этапом после запуска первого ИСЗ по инициативе Королева и Келдыша стали активные работы по лунной программе. 10 декабря 1957 г. Королев в газете «Правда», говоря о перспективах освоения космоса, предположил, что именно Луна станет основной промежуточной точкой на пути с Земли, где целесообразно создание постоянной космической станции [24, с. 387-394]. В январе 1958 г. Келдыш подготовил записку «О запуске ракеты на Луну» для Королева, где аргументировал возможность полета ракеты к Луне с осуществлением попадания в видимую поверхность Луны, ее облета и фотографирования с обратной стороны и передачи изображения на Землю. Указывались и задачи, которые предстояло решить: создание третьей ступени ракеты, создание нового двигателя на высокоэффективном топливе и более точной системы управления, расчеты по траектории полета и моменту запуска и т.д. Обозначались сроки исполнения: на проектирование и постройку ракеты закладывалось 2-3 года. Однако Келдыш отмечал, что требуется новый подъем как в промышленности, так и в системе АН СССР, а для этого необходимо организовывать специальные институты и привлекать специализированные организации [9, с. 241-243].
В 1958 г. состоялось несколько запусков — правда, неудачных — КА к Луне. В январе 1959 г. под руководством
Келдыша в ОПМ МИАН были подготовлены материалы к эскизному проекту автоматической межпланетной станции (далее — АМС) «Луна-3» (для фотографирования обратной стороны Луны), выбрана наиболее оптимальная траектория полета (впервые в работе был использован пертурбационный эффект). В сентябре 1959 г. была решена задача прямого попадания, а 4 октября 1959 г. АМС «Луна-3» впервые в мире провела фотографирование обратной стороны Луны и передачу по телевизионному каналу изображения на Землю.
В апреле 1962 г. Келдыш и Охоцимский с научным коллективом ОПМ МИАН провели большую исследовательскую работу по баллистическому исследованию возможностей создания КА для облета Луны и возвращения его на Землю с посадкой в заданной точке (конечно, на территории СССР). Рассматривались вопросы использования торможения КА в атмосфере Земли при возвращении со второй космической скоростью. Были сформулированы требования к измерительной системе и системе коррекции движения КА для получения необходимой точности [13, с. 422-457]. Эти расчеты были использованы при полете автоматической станции «Зонд-5», которая в сентябре 1968 г. совершила облет Луны, впервые в истории вошла в земную атмосферу и со второй космической скоростью возвратилась на Землю (в расчетный район в Индийском океане). Уже в ноябре 1968 г. «Зонд-6» после облета Луны осуществил управляемый спуск и приземлился в расчетном районе на территории СССР. Это был девятый запуск прототипа лунного корабля «Союз 7К-Л1» — то есть фактически готовый корабль для пилотируемого облета Луны.
Однако Луна была не единственной областью интересов Мстислава Всеволодовича. В 1958-1959 гг. в ОПМ МИАН под руководством Келдыша выполняются теоретические исследования по возможностям полетов к Марсу и Венере. В ходе этих работ была выработана схема экономичного разгона КА с промежуточным выведением на незамкнутую орбиту ИСЗ,
которая в итоге стала универсальным методом разгона КА, что позволило значительно снизить ограничения по датам запуска и увеличить вес КА. Разработанная схема управления полетом аппаратов после разгона на межпланетную траекторию стала основой дальнейших баллистических расчетов и в основных чертах не поменялась до настоящего момента. По инициативе Королева и Келдыша еще в середине 1958 г. началась проработка станций для запуска к Венере и Марсу. Далеко не все было гладко, частично сдвигались сроки, всплывали проблемы, допущенные при проектировании. Однако уже в феврале 1961 г. итогом совместных работ Королева и Келдыша стал запуск первой АМС «Венера-1». Келдыш непосредственно руководил разработкой программы научных исследований Венеры («тяжелый спутник 02» или «Спутник-8») совместно с инженером-конструктором Г. Н. Бабакиным.
Однако научные программы межпланетных полетов также не ограничивали круг научных интересов Келдыша. Нельзя не удивляться его кипучей деятельности и перспективности творческой мысли. Еще в начале 1950-х гг. становятся очевидными пределы характеристик традиционных РД на химическом топливе, и тогда Келдыш инициирует исследования возможностей использования ядерной энергии. В 1955-1956 гг. начаты разработки по ядерным ракетным двигателям (ЯРД) и электроядерным двигателям (ЯЭУ), так как необходимо было повышать энергетические параметры двигателей. 30 июня 1958 г. вышло Постановление Правительства по созданию ЯРД, где были сформулированы поручения большому количеству организаций, этапы и сроки работ, объединившие десятки НИИ, КБ, строительных и монтажных организаций. Научное руководство работами поручалось Келдышу, Курчатову и Королеву — то есть впервые они были объединены в знаменитую «3 К».
Для выполнения этих работ по предложению Курчатова и С. М. Фейнберга, поддержанному Келдышем, был построен
специальный реактор взрывного действия. В ОКБ-1, ОКБ-456 и ОКБ-670 разворачивались проектные работы по ракетам с ЯРД17. В НИИ-1 были созданы специальный отдел под руководством талантливого конструктора В. М. Иевлева, ранее занимавшегося ЖРД, а также не имевшая аналогов экспериментальная база для исследования процессов в условиях, близких к натурным. В 1960-е гг. в НИИ-1 Келдыш инициировал и провел ряд научных конференций по тематике ЯРД. В 1965 г. в Конструкторском бюро химавтоматики (г. Воронеж) начались опытно-конструкторские разработки ЯРД, на него были возложены функции головного разработчика. Уже в 1968 г. в г. Обнинске в Физико-энергетическом институте был проведен физический пуск полноразмерной модели реактора двигателя РД0410 (11Б91), а в 1970-е гг. на Семипалатинском полигоне — успешные огневые испытания. Разработки ЯРД стали мощным толчком для развития и смежных сфер наук, дали колоссальный опыт кооперации как отдельных КБ и НИИ, так и министерств; сам же Келдыш до конца жизни проявлял интерес к этой тематике.
При всей важности вышеперечисленных разработок и несмотря на их колоссальную энерго- и ресурсозатратность, параллельно с ними гигантский коллектив ученых и конструкторов вел непрекращающиеся работы по подготовке события, ставшего символом научно-технологической революции XX в.,— полета первого человека в космос. Безусловно, Келдыш наравне к Королевым был одним из основных научных, организационных и идейных «двигателей» этого процесса. Еще в начале 1959 г. в АН СССР под председательством Келдыша прошло совещание с обсуждением вопросов о полете человека в космос. 3 августа 1960 г. вышло Постановление Совета Министров СССР № 866-361 «О подготовке полета человека в космическое пространство» [17, с. 267-268].
17 Эскизный проект ракеты на основе использования ЯРД был в ОКБ-1 разработан и утвержден Королевым 30 декабря 1959 г.
Ил. 2. Академик М.В. Келдыш с космонавтом Г.С. Титовым в Отделении прикладной математики МИАН СССР. 1962 г. АРАН. Ф. 1729. Оп. 1. Д. 66. Л. 5.
30 марта 1961 г. в ЦК КПСС под грифом «Совершенно секретно» Келдыш и Королев подготовили записку, которую подписали министры СССР Д. Ф. Устинов, К. Н. Руднев, В. Д. Калмыков, П. В. Дементьев, Б. Е. Бутома, маршалы К. С. Москаленко и К. А. Вершинин, генералы Н. П. Каманин и П. И. Ивашутин [17, с. 371-373]. В этой записке содержался отчет по проведенным научно-исследовательским, конструкторским и испытательным работам, результатом которых стало создание космического корабля-спутника «Восток-3А», прошедшего все стадии наземной и летной отработки. Сообщалось, что в соответствии с Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 11 октября 1960 г. завершены все необходимые работы по обеспечению полета человека в космическое пространство. Запрашивалось разрешение на пуск первого советского корабля-спутника с человеком на борту. Прилагались также проекты сообщений ТАСС [17, с. 381-382]. Это предложение было одобрено ЦК КПСС 3 апреля 1961 г. 12 апреля 1961 г. стало новым триумфом советских науки и техники, очередной идейной победой социализма — но при этом и общечеловеческой победой, ликованием людей во всех странах. Юрий Гагарин, первый космонавт планеты, стал символом мира и успеха технического прогресса, а АН СССР стала символом всех тех ученых и конструкторов, которые сделали возможным его полет. Конечно, это было обусловлено прежде всего строжайшей засекреченностью всех ОКБ и самих главных конструкторов, в первую очередь Королева и Совета главных, но нельзя и сводить на нет высокий международный авторитет АН СССР на тот момент. Так, в Архиве РАН сохранилось множество поздравлений и приветственных адресов, как международных, так и от граждан СССР, поступившихся в адрес Академии наук только после полета Гагарина [1]. Такие же адреса поступали и в связи с полетом Г. С. Титова, и в связи с запуском с запуском 12 февраля 1961 г. межпланетной автоматической станции в район планеты Венера. В отношении же Келдыша
Ил. 3. Академик М.В. Келдыш, Ю.А. Гагарин, маршал К.А. Вершинин. 16 апреля 1961 г. АРАН. Ф. 1546. Оп. 1. Д. 75. Л. 170.
сложилась двоякая ситуация. Как «главный теоретик» он был засекречен, как академик и затем президент АН СССР — стал официальным представителем советских космических исследований.
15 апреля 1961 г. состоялась пресс-конференция для советских и иностранных журналистов, посвященная успешному полету первого человека в космическое пространство — и ее проведение было возложено на президента АН СССР Несмеянова и Келдыша, на тот момент вице-президента, и Министерство иностранных дел СССР. Уже будучи президентом Академии наук СССР, Келдыш после каждого события, связанного с освоением космического пространства, лично проводил пресс-конференции от АН СССР в Актовом зале МГУ.
В 1961 г. за особые заслуги в развитии ракетной техники, создании и успешном запуске первого в мире космического корабля «Восток» с человеком на борту Келдыш во второй раз получил звание Героя Социалистического Труда.
Ил. 4. М.В. Келдыш с академиком Н.М. Сисакяном во время выставки приборов и реактивов для биологических исследований, открытой во время V Международного биохимического конгресса. 1961 г. АРАН. Ф. 1729. Оп. 1. Д. 57. Л. 2.
Вероятно, в жизни Мстислава Всеволодовича не было такого момента, чтобы он «почивал на лаврах». В каждом новом успехе он видел ступеньку к следующим открытиям. Выступая с докладом на I Всесоюзном совещании научных работников в июне 1961 г., он отмечал открывающиеся широкие перспективы научных исследований: «Полеты советских искусственных спутников и космических ракет открыли совершенно новые возможности в изучении физических свойств околоземного пространства, далеких областей космического пространства и ближайших планет Солнечной системы. Открылись перспективы межпланетных сообщений и непосредственного изучения ближайших планет.
Полеты спутников позволят детально изучить состояние космического пространства, окружающего Землю, и влияние ряда космических факторов на земные явления. Детальное изучение ионосферы приведет к новым возможностям для прогноза распространения радиоволн, изучение
Ил. 5. Маршал СССР С.И. Руденко, летчик-космонавт СССР П.Р. Попович, президент АН СССР М.В. Келдыш, академик С.П. Королев. 1962 г. АРАН. Ф. 1546. Оп. 1. Д. 75. Л. 173.
корпускулярных потоков Солнца и их взаимодействия с магнитным полем Земли позволит раскрыть природу магнитных бурь, полярных сияний <...> Первый полет человека в космос открыл новый сверхбыстрый способ сообщения и пути реализации межпланетных полетов. Создание кораблей-спутников, обитаемых межпланетных станций и космических кораблей для межпланетных перелетов выдвигает громадный комплекс многообразных научно-технических проблем, в решении которых должны участвовать ученые самых различных специальностей. Овладение космическими просторами приведет к глубочайшим изменениям в жизни человечества.» [11, с. 45-46].
Однако вопросы освоения космоса и создания ракетно-ядерного щита Советского Союза были лишь одним из направлений деятельности Келдыша. Все эти годы активно
развивалась его академическая карьера. В 1953 г. он был избран членом Президиума АН СССР; с 1953 по 1955 гг. исполнял обязанности академика-секретаря Отделения физико-математических наук АН СССР. В 1960 г. Келдыш был избран вице-президентом АН СССР, а 19 мая 1961 г.— единогласно президентом Академии наук СССР. Деятельность в АН СССР сочеталась с его участием в работе Комитета по Ленинским и Государственным премиям при Совете Министров СССР: с 1956 г. он был членом Комитета, затем членом Президиума, а в 1961 г. возглавил его вплоть до конца жизни. В марте 1962 г. Келдыш был избран депутатом Верховного Совета СССР.
Весь колоссальный опыт по проведению и координации научно-исследовательских и технических работ, накопленный Келдышем в ЦАГИ, НИИ-1, МИАН, МНТС и пр., и его личные качества как ученого, так и администратора, помогли ему на посту президента АН СССР сделать Академию наук, по всеобщему признанию, «флагманом» отечественной науки. В сложнейших идеологических и экономических условиях противостояния двух систем управления со всеми вытекающими ограничениями и постоянной гонки вооружений он сумел выстроить взаимодействие АН СССР как с ЦК КПСС, так и с международной наукой. Формирование нового облика науки, развитие фундаментальных наук, курс на технический прогресс и тесная связь науки с промышленностью, эффективная организация научных исследований — все это было гранями деятельности Мстислава Всеволодовича на посту президента АН СССР. Космический проект как один из наиболее ярких прорывов советской науки находился под постоянным пристальным вниманием ЦК КПСС, и Академия наук и ее президент как «лицо» этого космического проекта, с одной стороны, получали всестороннюю поддержку от государства, с другой — несли колоссальную ответственность.
Келдыш управлял и координировал работу огромного научного конгломерата — сотни институтов, предприятий и учебных заведений — и непосредственно сами ученые. По инициативе Мстислава Всеволодовича внедрялась вычислительная техника, особенно для фундаментальных исследований; активно действовали научные советы; увеличивалось количество научных учреждений и сотрудников; росли объемы разработок научных приборов и их введение в работу институтов. Келдыш был активным сторонником внедрения космических технологий для исследований в других областях науки. При его поддержке в 1965-1967 гг. были построены 7 научно-исследовательских судов (НИС) — лабораторий с широкой научной программой. После запуска первого ИСЗ началось формирование специального отряда судов Космической службы под эгидой АН СССР. НИС следили за орбитами полетов КА, вели прием телеметрической информации, обеспечивали радиосвязь с экипажами КК. На посту президента АН СССР Келдыш получил новые рычаги и возможности для осуществления и координации работ, связанных с освоением космоса. По инициативе Келдыша в составе Академии наук реализуется давний его и Королева замысел — в целях улучшения координации и взаимодействия отдельных научных групп, занимавшихся разработками космических исследований в составе разных институтов, организаций и ведомств, создается Институт космических исследований. Еще в июле 1963 г. Келдыш обратился с докладной запиской в директивные органы с предложением организовать в системе АН СССР Объединенный институт космических исследований. Основной его задачей на тот момент декларировалось изучение космического пространства с помощью малых и тяжелых ИСЗ и создание научной аппаратуры. Постановление Совета министров о создании ИКИ, принятое 15 мая 1965 г., устанавливало, что Институт космических исследований Академии
наук СССР является головной организацией по научным исследованиям в области изучения космоса, и является научно-методической базой МНТС по КИ при АН СССР. На институт возлагалось научно-методическое руководство и обобщение результатов работ, проводившихся институтами и комиссиями АН СССР, организациями государственных комитетов, министерств и ведомств СССР по исследованию космического пространства, а также разработка перспективных планов, изыскание путей и методов их выполнения в короткие сроки и с наименьшими затратами средств [7].
Другой инициативой Келдыша совместно с Королевым и заместителем министра здравоохранения СССР А. И. Бурназяном стала организация Института медико-биологических проблем. Он был создан как Институт космической биологии и медицины согласно Постановлению ЦК КПСС и СМ СССР от 28 октября 1963 г. и приказу министра здравоохранения СССР от 4 ноября 1963 г. стал головным учреждением страны по проблемам космической биологии и медицины. Основной задачей стало исследование влияния экстремальных факторов на живые существа и, прежде всего, человека, и поиск путей предупреждения развития патологических изменений в организме.
Еще 16 марта 1962 г. был запущен первый ИСЗ серии «Космос». Спутники серии «Космос», помимо военных функций, выполняли широчайшую программу космических исследований, от изучения атмосферы, магнитного поля и радиационного пояса Земли, рентгеновского и ультрафиолетового излучения Солнца, определения концентрации заряженных частиц в ионосфере. Научную составляющую курировал Келдыш. Несмотря на огромную занятость на посту президента, он продолжал выезжать на космодром при подготовке и запуске КА, участвовал в обсуждении программ пилотируемых полетов, входил в различные комиссии по космическим вопросам,
комиссии по разбору причин аварий. В качестве одной из ярких характеристик его работоспособности и загруженности можно привести справку об использовании очередных отпусков из личного дела, где указано, что их полагавшихся ему 960 дней за период с 1958 г. по 1977 г. включительно им было не использовано 758 дней! [3, л. 127].
Неистощимую энергию и многоплановую деятельность Келдыша хорошо отметил Королев в тексте речи, подготовленной для выступления на Общем собрании АН СССР еще в 1961 г.: «М. В. Келдыша постоянно можно видеть в стенах какого-либо проектного отдела, в цехах завода, на аэродроме, а теперь на космодроме либо на стенде около новой экспериментальной системы, в самом разнообразном и широком кругу работников: ученых, инженеров-конструкторов, практиков-испытателей, среди военных специалистов» [23, с. 335-336]. И с приходом на пост президента уровень загруженности Келдыша только вырос, но при этом он продолжал отвечать и за научный космос. Среди его идей — полет к комете, создание марсохода и доставка на Землю марсианского грунта, использование модульных конструкций для строительства пилотируемых орбитальных комплексов. Не будучи официально членом Совета главных конструкторов, он тем не менее принимал активное участие в его работе.
Немало внимания Мстислав Всеволодович уделял укреплению международного авторитета советской науки и развитию научной дипломатии. Космос при всей бесспорности его военной составляющей пропагандировался как арена международного сотрудничества во имя интересов науки и человечества. И снова творческий союз Королева и Келдыша создал уникальное явление советской науки — Совет «Интеркосмос», Совет по международному сотрудничеству в области исследования и использования космического пространства при Академии Наук СССР, координировавший
сотрудничество министерств, научных учреждений, промышленных организаций СССР с другими странами. В 1965 г. в Москве по инициативе советского правительства прошло совещание с представителями НРБ, ВНР, ГДР, Кубы, МНР, ПНР, СРР и ЧССР, которым безвозмездно предлагалось использовать советские спутники и геофизические ракеты для организации научных исследований. За годы деятельности «Интеркосмоса» было проведено огромное количество совместных научных исследований в самых разных направлениях, а в 1976 г. странам-участницам было предложено организовать международные космические пилотируемые полеты. Еще одной победой международной научной дипломатии и научно-технического сотрудничества, в подготовке которой непосредственное участие принял Келдыш, стали совместный советско-американский полет и стыковка космических кораблей «Союз» и «Аполлон» в 1975 г., знаменитое «рукопожатие в космосе» в разгар холодной войны.
К сожалению, колоссальные перегрузки не могли не сказаться на здоровье Мстислава Всеволодовича, и в начале 1970-х гг. у него был диагностирован атеросклероз с сильнейшими болями. В 1973 г. советский кардиолог Е. И. Чазов и американский кардиохирург М. Дебейки провели операцию, и Келдыш еще два года продолжал работу на посту президента Академии. Он не раз подавал прошение об отставке, но Л. И. Брежнев отклонял его. Только в 1975 г., когда здоровье снова стало стремительно ухудшаться, его прошение было удовлетворено, и 19 мая 1975 г. общее собрание АН СССР постановило удовлетворить просьбу ак. М. В. Келдыша об освобождении его от обязанностей президента Академии наук. В последние три года жизни он оставался членом Президиума АН, председателем Комитета по Ленинским и Государственным премиям при Совете Министров СССР и директором ИПМ АН СССР. Даже после освобождения с поста президента
! ! P
1
M.V.KELDYCH Académicien
LES RECHERCHES SPATIALES
Au cours des millénaires, l'astronomie a fait progresser bien loin nos notions sur l'Univers. Et l'on peut s'étonner de la force du savoir, qui a permis à l'homme, tout en restant sur la Terre, de connaître tant de choses sur les espaces infinis de l'Univers. C'est le 7 janvier 1610 que Galilée braqua pour la première fois son télescope sur le ciel étoile. Ainsi fut posée la première pierr du perfectionnement des instruments» astronomiques optiques qui ont assuré le progrès de l'astronomie.
Les ondes électromagnétiques de tous diapasons nous portent l'information sur l'Univers, cependant l'atmosphère de la Terre nou3 cachent les parties du spectre ayant la plus grande et la plus petite longueur d'ôndes. Jusqu'à ces derniers temps, les observatioi astronomiques ne s'effectuaient que par la "fenêtre de transparence optique" de l'atmosphère. Les méthodes radio ont ouvert une nouvell période dans le développement de l'astronomie, permettant d'obtèni* un grand nombre de renseignements précieux. Les courants de ia±m-sranm rayons cosmiques, qui jouent également un rSle important dan: la connaissance du microcosme, portent l'information astronomique et^aatrap!ly«j-que d'une très grande importance.
Plus nos connaissances de l'Univers sont profondes, plus nous comprenons toute la diversité des phénomènes cosmiques qui influent sur les processus se déroulant sur 3a Terre. Il est notoire depuis longtemps, que les phénomènes de la marée sur la Terre sont conditionnés par l'attraction lunaire et solaire. L'état de l'ionosphère et par conséquent la diffusion des ondes radio, lesvariations des conditions atmosphériques, les aurores boréales et les tempêtes magnétiques dépendent en grande mesure de l'activité du Soleil et des radiations corpusculaires qui font irruption dans les couches supérieures de l'atmosphère terrestre. La science a pour tâche de comprendre et de prédire ces phénomènes, tâche très importante pour les besoins pratiques de l'homme. Lorsque s'est formée l'idée que les planètes sont dans une mesure plus ou moins grande semblables, à la Terre, l'on a commencé à songer aux voyages interplanétaires.
Les travaux de 1'éminent savant Susse Constantin Tsiolkovsky ont posé la première pierre de la théorie scientifique des vols spatiaux. Pendant toute sa vie il s'est occupé à élaborer les principes des vols interplanétaires.. Tsiolkovsky a étudié les principes
Ил. 6. Фрагмент доклада М.В. Келдыша «Космические исследования» во Французском национальном центре телекоммуникаций. На французском языке. 1 967 г. АРАН. Ф. 1729. Оп. 2. Д. 10. Л. 87.
АН СССР постановлением президиума было утверждено, что он осуществляет общее руководство космическими исследованиями в АН СССР [3, л. 132].
Заслуги академика М. В. Келдыша перед страной и наукой были высоко оценены. Он трижды герой Социалистического Труда (1956, 1961, 1971 г.), лауреат Ленинской (1957 г.) и Государственных (1942, 1946 г.) премий, награжден семью орденами Ленина, тремя орденами Трудового Красного Знамени, Золотой медалью им. Циолковского (1972), Большой Золотой медаль им. Ломоносова (1975), шестью иностранными орденами и многими медалями. Мстислав Всеволодович был избран иностранным членом 16 Академий мира, почетным доктором 6 университетов. Память об ученом увековечена в названиях институтов (ИПМ и ИЦ), научно-исследовательского судна, площади в Москве, кратера на Луне и малой планеты Солнечной системы (2186 Keldysh). Золотую медаль имени М. В. Келдыша вручает Российская академия наук за выдающиеся научные работы в области прикладной математики и механики, а также теоретических исследований по освоению космического пространства.
«Преданность делу, необычайный талант ученого и конструктора, горячая вера в свои идеи, кипучая энергия и выдающиеся организаторские способности академика С. П. Королева сыграли большую роль в решении сложнейших научных и технических задач, стоявших на пути развития ракетной и космической техники. Он обладал громадным даром и смелостью научного и технического предвидения, и это способствовало претворению в жизнь сложнейших научно-теоретических замыслов» [10, с. 569]. Такие слова произнес Мстислав Всеволодович в адрес Сергея Павловича Королева, однако в полной мере их можно применить и к самому Келдышу — «космическому президенту».
Список источников и литературы
1. Архив Российской академии наук (далее — АРАН). Ф. 1647. Оп. 1. Д. 254-258.
2. АРАН. Ф. 411. Оп. 3. Д. 387.
3. АРАН. Ф. 411. Оп. 3. Д. 388.
4. Век Лаврентьева. Новосибирск, 2000. 456 с.
5. ЕвстафьевМ. Д. «Долгий путь к «Буре». М., 1999 // Космическая энциклопедия ASTROnote. [Электронный ресурс]. URL: https://astromut. ru/bookcase/books/evstafiev/text/10.htm (дата обращения: 05.10.2023).
6. ЗапискаК. Н. Руднева, М. И. Неделина и др. в ЦК КПСС о запуске космической ракеты в сторону Луны // Советская космическая инициатива в государственных документах. 1946-1964 гг. М., 2008. С. 83-89.
7. Институт космических исследований Российской академии наук. 50 лет. Юбилейное некоммерческое издание. Москва, 2015. 295 с. // Институт космических исследований РАН (ИКИ РАН). [Электронный ресурс]. URL: http://www.iki.rssi.ru/books/2015iki_history.pdf (дата обращения: 30.10.2023).
8. Исследовательский центр имени М. В. Келдыша. 70 лет на передовых рубежах ракетно-космической техники. М., 2003. 439 с.
9. КелдышМ. В. О запуске ракеты на Луну // Келдыш М. В. Избранные труды. Ракетная техника и космонавтика. М., 1988. С. 241-243.
10. КелдышМ. В. Речь на траурном митинге на Красной площади, посвященном памяти академика С. П. Королева // Избранные труды. Общие вопросы развития науки. М., «Наука». 1985. С. 568-569.
11. КелдышМ. В. Советская наука и строительство коммунизма // Кел-дышМ. В. Избранные труды. Общие вопросы развития науки. М., «Наука». 1985. С. 22-49.
12. КелдышМ. В., Королев С. П. О привлечении новых мощностей промышленности к исследованию космического пространства // Кел-дышМ. В. Избранные труды. Ракетная техника и космонавтика. М., 1988. С. 241.
13. КелдышМ. В., ЛидовМ. Л., МикишаА.М., ТаратыноваГ. П. Облет Луны с возвращением к Земле и посадкой на территории Советского Союза. Избранные труды. Ракетная техника и космонавтика. М., 1988. 493 с.
14. КелдышМ. В., РаушенбахБ. В., Токарь Е. Н. Об активной системе стабилизации искусственного спутника Земли // Келдыш М. В. Избранные труды. Ракетная техника и космонавтика. М., 1988. С. 198-234.
15. ОхоцимскийД. Е., СарычевВ. А. Система гравитационной стабилизации искусственных спутников // Искусственные спутники Земли. М., 1963. № 16. С. 5-9.
16. Пархомовский Я. М., Попов Л. С. Штрихи к портрету (ЦАГИ в жизни М. В. Келдыша) // М. В. Келдыш. Творческий портрет по воспоминаниям современников. М.: Наука, 2002. С. 151-169.
17. Первый пилотируемый полет. Российская космонавтика в архивных документах. М., 2011. 535 с.
18. Постановление Президиума ЦК КПСС «О мероприятиях, связанных с проведением Международного геофизического года». Выписка из протокола. № П76/Ш. № П76/Ш. 15 февраля 1957 г. // Ракетные войска стратегического назначения. Справочник. Документы. [Электронный ресурс]. URL: https://rvsn.info/library/docs/doc_1_1080.html (дата обращения: 04.11.2023).
19. Постановление Президиума ЦК КПСС «Об участии Академии наук СССР в международных конференциях по проведению Международного геофизического года». 24 августа 1956 г. // Электронная библиотека исторических документов. [Электронный ресурс]. URL: https://docs.historyrussia.org/ru/nodes/40249-postanovlenie-prezidiuma-tsk-kpss-locale-nil-ob-uchastii-akademii-nauk-sssr-v-mezhdunarodnyh-konferentsiyah-po-provedeniyu-mezhdunarodnogo-geofizicheskogo-goda-locale-nil-24-avgusta-1956-g (дата обращения: 30.11.2023).
20. Постановление Совета Министров СССР «О подготовке полета человека в космическое пространство» № 866-361 от 3 августа 1960 г. // Ракетные войска стратегического назначения. Справочник. Документы. [Электронный ресурс]. URL: https://rvsn.info/library/docs/ doc_1_1108.html. (дата обращения: 31.10.2023).
21. Постановление Совета Министров СССР № 149-88с «О создании объекта "Д"». План разработки и изготовления объекта «Д», проведения научно-исследовательских работ и эскизной проработки по объекту «Д» // Ракетные войска стратегического назначения. Справочник. Документы. [Электронный ресурс]. URL: https://rvsn. info/library/docs/doc_1_1108.html (дата обращения: 03.11.2023).
22. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О развитии исследований по космическому пространству» 10 декабря 1959 г.
№ 1388-618 // Kosmonavtika. [Электронный ресурс]. URL: https:// www.kosmonavtika.com/bibliographie/documents/1388-618.pdf (дата обращения: 21.11.2023).
23. С. П. Королев и его дело. Свет и тени в истории космонавтики: Избранные труды и документы. М., 1998. 716 с.
24. Творческое наследие Сергея Павловича Королева. Избранные труды и документы. М., 1980. 582 с.
25. ЧертокБ. Е. «Ракеты и люди». 2-е изд. М., 1999. Кн. 2. 448 с.
Selivanova O. V.
«It was a wonderful time...»
The opening of the space age and the presidency of M.V. Keldysh
at the USSR Academy of Sciences
Abstract. Many victories of Soviet science (the launch of the first artificial Earth satellite, the exploration of near-Earth space, the lunar program, the flight of the first man into space) are associated with the name of the «chief constructor» S. P. Korolev. However, no less contribution to scientific space was made by M. V. Keldysh, the «chief theorist», one of the ideologists of the Soviet space program, president of the USSR Academy of Sciences, under whom Russian science was experiencing its «golden age».
Keywords: scientific space, space age, M.V. Keldysh, Academy of Sciences of the USSR, mathematics, engineering.
