CC BY
130
С. Б. ЛУПИНОС
кандидат искусствоведения, ДВГИИ
ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ И МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА ДРЕВНОСТИ: КИТАЙ, КОРЕЯ, ЯПОНИЯ
При рассмотрении проблемы отражения этносоциальных процессов в музыкальной культуре в качестве исходного предлагается принять положение, согласно которому музыкальная культура выступает как одна из форм трансляции этнопсихологического опыта и традиционной модели мира1. О существовании на Дальнем Востоке уже в период энеолита довольно развитой музыкальной культуры, функционировавшей в синкретическом единстве с ритуалом, магией и мифом, свидетельствуют многочисленные данные археологии2.
Естественно, говорить о системе собственно музыкального интонирования, опираясь лишь на археологические свидетельства, в частности на анализ сохранившегося инструментария, не представляется возможным, поскольку полученные данные не позволяют реставрировать ладоинтонационные, фактурные, ритмосинтаксические и даже ( в полном объеме) тембровые нормативы. Рудименты культуры энеолита, получившей в Японии название дзёмон, возможно, еще находят какое-то отражение в музыкально-танцевальном (песнепляс-ка) синкретическом наследии айнов о.Хоккайдо, этнокультурный комплекс которых репрезентирует синкретическое единство музыкальной активности с ритуалом, магией, мифом, пронизывающим все стороны быта (жизни) этого народа3.
Существенную помощь музыкознанию в деле реставрации музыкального мышления архаики могут оказать результаты изучения орнаментики и мифологии народов как Востока, так и Запада4. Опираясь на данные этих исследований, можно уточнить этносоциальный аспект музыкального мышления древности. В силу отсутствия необходимых для анализа реальных образцов интонирования бес-. письменной архаической и более поздней письменно-устной культур древности и раннего средневековья представление о музыкальном мышлении древних этносов можно получить путем анализа их мировоззренческого комплекса, зафиксированного не только в мифе, ритуале, архаической орнаментике и т.п., но и в "мифологическом музыкознании"5.
Как известно, одним из основных структурных принципов традиционной модели мира, функционировавшей как ряд субсистем наро-
дов Китая, Кореи и Японии, который восходил к глубокой древности, был принцип членения мифологического пространства на "верхний и нижний миры" - вертикальный вектор и "восточный и западный миры" - горизонтальный вектор. Параллельно этому структурному принципу формировался принцип взаимодействия в круговом движении двух взаимопроникающих сил (инь - ян), вбирающих понятия "верха" и "низа", "мужского" и "женского" начал и т.п. В процессе развития принципа "кругообразного" и динамичного структурирования традиционной модели мира, вобравшего горизонтальный и вертикальный векторы, очевидно, сформировался и "диагональный" ее аспект (вспомним, что в представлениях древних китайцев "квадрат" символизировал Землю и силу инь, а "круг" -Небо и силу ян). Этот "диагональный" аспект традиционной для Дальнего Востока модели мира отражен в так называемых "промежуточных векторах": северо-восток, юго-запад и т.д.6.
По мере накопления представлений о человеческом обществе возникла трехчленная вертикальная концепция трех миров (согласно китайскому мифу, первочеловек Паньгу, родившись из хаоса, развивался между Небом и Землей, раздвигая их), в которой миром человека стал срединный (средний) мир, связывающий верхний и нижний7.
Названные нормативы структурирования представлений о мире вполне отчетливо проявляются на различных уровнях музыкального мышления. Одной из наиболее ранних форм последнего, соотносимых с первобытностью, которая характеризуется как непрекращающийся этногенез, не предполагающий образования устойчивых этносов", является мышление на уровне тембров9, содержащее зачатки звуковысотного кодирования мифологического пространства в виде поляризующихся темброрегистров.
В системе традиционных для стран Дальнего Востока музыковедческих представлений, восходящих к этнокультурному комплексу древних китайцев, музыкальное мышление, соотносимое лишь с системой тембров, зафиксировано в комплексе из восьми звукотемб-ров, воспроизводимых на инструментах из металла, камня, ниток (шелка), бамбука, тыквы, глины, кожи, дерева. Этот комплекс соотносился с восемью направлениями ветров10 (вспомним о вертикальном, горизонтальном и промежуточных векторах традиционной модели мира). Проявление расслоения интонационного процесса на высокий и низкий темброрегистры, возможно, соотносимое с членением мифологического пространства на верх и низ, можно наблюдать в традиции музицирования айнов о.Хоккайдо11.
Интонирование, основанное на большей и меньшей интервальных зонах ("больший" и "меньший" тоны в терминологии Е.М.Алкон, Т.С.ИЛуповой), границы которых формируют трихорд к кварте (две из четырех границ накладываются друг на друга, в результате чего и возникает структура из трех, а не четырех ступеней), соотносится с мышлением мифологического типа. "Как известно, именно мифологическое сознание оперирует обширным набором бинарных оппози-
ций... можно полагать, что трихорд, соединяющий "больший" и "меньший" тоны (звукозоны. - С.Л.), представляет собой ладовую модель мифологического типа, особенностью которой, вероятно, является релевантность главенствующей в модели мира оппозиции "мужской/ женский"12. Образцы этого типа интонирования в этнокультурном комплексе айнов на звукорядном уровне описывает Кадзуюки Танэмото1.
Если дуальность трихорда (большая и меньшая зоны)
увязываются с континуальностью, то его троичность (три звукоточки, ограничивающие большую и меньшую зоны) - с дискретностью в музыкальном мышлении14. В условиях первобытности, которая характеризуется отсутствием устойчивых этносов, проблемы центрирования, функциональной иерархии элементов интонационного процесса, скорее всего, не стояли перед
мифологическим музыкознанием, что отчасти находит
подтверждение в отсутствии иерархии трех миров архаичного синтоизма15.
Однако процессы этноцентрирования, образования устойчивых этносов, сопряженные с процессами формирования классовых обществ и государств16, подготавливаемых в недрах первобытности, могут быть соотнесены с идеей взаимодействия крайних миров через средний, то есть мир людей. Исходя из приведенных данных, можно полагать, что процесс этноцентрирования вел к осмыслению идеи этнического, а затем и социального центра (типа "Великий город Шан" иньцев), к осмыслению идеи этносоциальной иерархии, нашедшей отражение в "эгоцентрической", вернее,
этноцентрической модели мира многих земледельческих народов, в том числе и древних китайцев17. Модель этого типа легла в основу функциональной стратификации ступеней (звукоточек) ханьской пентатоники, доминирующая ступень которой, соотнесенная с этносоциальной функцией императора, находилась в центре схемы модели мира, а остальные четыре ступени были соотнесены с четырьмя сторонами света. Рассматриваемая модель этносоциальной и ладоступеневой стратификации была актуальна и для корейского общества, найдя отражение на страницах средневекового трактата Акхак квебом1И.
Взаимодействие присущей конфуцианству вертикальной модели социальной стратификации ("верхи" - "низы"), не
исключавшей идеи перемен (положение о мандате Неба), с концепцией трех миров корейского шаманизма и японского синтоизма, очевидно, активизировало процесс установления иерархии в этих мировоззренческих системах. Подобно тому как в социальной организации наибольшей стабильностью обладают крайние (высшая и низшая) страты общества, так и в системах трех миров стабильностью (устойчивостью) стали обладать крайние ("верхний" и "нижний") миры, где обитали боги и духи. "Мир людей" ("средний мир") из места взаимодействия "крайних миров" все более и более превращался в место временного обитания человека, жизнь которого была нестабильна и зависела от обитателей двух крайних миров. Этот вариант трехчленной модели мира отражал более высокий уровень дискретности мышления. В контекс-
те этой модели мира обрели ладовую функцию (ладовую иерархию) ступени (звуковысотные единицы, указывающие на доминанту дискретности в системе музыкального мышления) трихорда в кварте: крайние - устои, а средний, прилегающий либо к вершине, либо к основанию, - неустой, разрешающийся (переходящий) в
w 19
крайние19.
Таким образом, переход от первобытности к ранним формам государственности, сопрягающийся с появлением письменности, резко повысившей плотность инфосвязей20, на уровне музыкальной культуры отражается в смене мышления темброрегистрами и интервалами мышлением звуковысотными единицами, выраженными со временем математически. Системой, репрезентирующий такой тип мышления, является звуковысотный комплекс Китая люй-люй (яп. -дзю ни рицу). Возникшие ладоакустические системы, элементы которых обладали ясной функциональной нагрузкой (функциональной иерархичностью), соотносимой с этносоциальной стратификацией, также репрезентируют переход от континуальной доминанты мифологического мышления к дискретности аналитизма.
ПРИМЕЧАНИЯ
' Расшифровка этого тезиса содержится в следующих работах: Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1968; Григорьева Т.П. Японская художественная
традиция. М., 1979; Лупинос СБ. Пути развития японской инструментальной музыки в системе гагаку (кангэн): Дис. ... канд. иск. М., 1983; Лупинос СБ. Канон в музыкальном искусстве и традиционная модель мира (опыт постановки проблемы ) //Борбад и художественные традиции народов Центральной и Передней Азии: История и современность: Тез. докл. и сообщений. Душанбе, 1990; Лупинос СБ. Ладовое мышление японцев: проблема этнических контактов // Культура Дальнего Востока. XIX-XX вв.: Сб. науч.тр. Владивосток, 1992; Лупинос СБ., Алкон Е.М. Музыкальная культура Кореи и окружающий мир: Древность и раннее средневековье //Проблемы культуры Дальнего Востока: Тез. докл. Владивосток, 1993.
' Пиккен Л. Трехзвучные инструменты в Китайской Народной Республике // Музыка народов Азии и Африки. Вып.1. М., 1969. С.310-311, 315; Harich-Schneider E. A history of Japanese music. London, 1973. P.3-30; Оги Мицуо. Нихон корай онгаку сирон (Очерки о древнеяпонской музыке). Токио, 1978. СЛЪ.
' См.: Спеваковский А.Б. Духи, оборотни, демоны и божества айнов (религиозные воззрения в традиционном айнском обществе). М., 1988.
4 См.: Иофан H.A. Культура древней Японии. М., 1974; Никитина М.И. Древняя корейская поэзия в связи с ритуалом и мифом. М., 1982; Шавкунов Э.В. Сушэни -праайны (к постановке проблемы): Препринт. Владивотсок, 1990; Голан А. Миф и символ: 2-е изд. М., 1994.
Г| Как полагает Е.В. Герцман, архаическое музыкознание наряду с другими знаниями и искусством "входили в систему знаний, объединенных единным мифологическим мировоззрением". Герцман Е.В. К вопросу о музыкальной символике древности //Сов. музыка. 1978. №12. С.128.
г' Ермакова Л.М. Ритуальные тексты в социокосмической системе древнего Ямато //Норито. Сэммё /Пер. со старояп., исслед. и коммент. Л.М.Ермаковой. М., 1991. С.ЗО.
7 Аналогичная функция Срединного мира отмечается и в мировоззренческом комплексе индонезийцев. См.: Алябьева А.Г. Традиционная музыка Явы и Бали (зву ковысотный аспект) //Проблемы культуры Дальнего Востока: Тез. докл. Владивосток, 1993. С.42.
8 Арутюнов СА. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989.
С.14.
3 Алексеев Э Е Раннефольклорное интонирование звуковысотный аспект M 1986 С 53, Сисаури В Об исторической типологии систем музыкального мышления //Жанрово-стилистические тенденции классической и современной музыки M , 1980 С 101-112
0 Needham J Science and Civilisation in Chine Vol 4 Camndge, 1962 P 151
1 См , например, фонограмму №7 (нодо нараси - "мурлыканье") //Айну дэнто онгаку (Традиционная музыка айнов) Токио 1965
2 Алкон Е M К проблеме континуального и дискретного в музыкальном мыш лении //Культура Дальнего Востока России и стран АТР Восток - Запад Вып 1 Владивосток, 1994 С 125
п Танэмото Тадзуюки Айну онгаку ни цуйтэ (О музыке айнов) //Айну дэнто онгаку С 8
14 Алкон Е M Указ соч С 125
1Г По мнению Л M Ермаковой, в архаическом синтоизме "практически не существовало ничего полностью потустороннего, не соотнесенного никакими измерениями и качествами с миром людей " Ермакова Л M Синтоистский образ мира и вопросы поэтики классической японской литературы // Восточная поэтика Специфика художественного образа M , 1983 С 162
6 Арутюнов С А Указ соч С 14
7 Крюков M В , Софронов M В , Чебоксаров H H Древние китайцы проблемы этногенеза М, 1978 С 267-282
8 Лупинос С Б Пути развития С 36 Сон Хен Акхак Квебом (Основы музы кознания) Пхеньян, 1956 С 60
9 Лупинос С Б Ладовое мышление японцев С 26
20 Арутюнов С А Указ соч С 26
2 Лупинос С Б Традиционная модель звуковысотных норм гагаку //Народная музыка история и типология Памяти профессора Е В Гиппиуса (1903-1985) Л , 1989
Sergei B Lupinos
Ethno - social Processes and Musical Culture of Antiquity: China, Korea, Japan
A primitive society is defined as continuous ethnogenetic prosess, developing into a stable ethnos is bound to a phenomenon of a state system (S.A. Arutyunov). Therefore, forming the concept of a state system is to a considerable extent predetermined by the process of ethnic centralization that is specifically fixed in egocentrical model of the Universe by the ancient Chinese (M. V. Kryukov, M. V. Sofronov, N. N. Tcheboksarov ), Tne above model having underlain the modal functional stratifications of Han pentatonic
Transition to the early forms of a state system entails the appearence and formation of a written language being followed by a steep rise of information intercourse (S. A. Arutyunov). As for musical culture there appear the changes in modes of thinking, namely timbre registers as composing elements (E.E. Alexeyev) and intervals (E.M. Alkon) are replaced with high-pitched units. There appear accoustic mode systems, having been expressed mathematically in due course, their elements bearing explicit functions (functional hierarchy). In particular, a trichord in a fourth simbohzed the stability of the extreme worlds ("Upper" and "Lower") one in Shamanism and Shintoism, that is also correlated with Confucian conception of social division into upper and lower strata, just those very extreme ones proving the highest stability.
Thus, ethno-social processes are reflected by a musical thought, and a traditional model of world is transmitted by a musical culture.
