CC BY
60
УДК 323.174
ЭТНОПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В РЕСПУБЛИКЕ ДАГЕСТАН
© 2008 г. А.З. Адиев
Южный научный центр РАН, South Scientific Centre RAS,
344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Чехова, 41 344006, Rostov-on-Don, Checkhov St., 41
На основе анализа этнополитической ситуации в Дагестане рассматриваются проблемы соблюдения этнополитиче-ского баланса в условиях полиэтничного региона. Предложены пути улучшения практики соблюдения этнополитического баланса в республике, учитывающие интересы и бесписьменных коренных народов Дагестана.
Ключевые слова: этнополитическая ситуация, этнополитический баланс, этнический конфликт, предотвращение конфликта, управление конфликтом, политическая элита.
The problems of ethnopolitical balance in conditions of multiethnic region on the basis of the analysis the ethnopolitical situation in Dagestan. Some ways of effectively realization ethnopolitical balance in republic include interests no write ethnic groups of Dagestan are offered in the paper.
Keywords: ethnopolitical situation, ethnopolitical balance, ethnic conflict, conflict prevention, conflict management, political elite.
Политический процесс в Дагестане всегда был тесно связан с национальным вопросом и отражал этнопо-литическую ситуацию в республике. В Республике Дагестан (РД) принято при формировании органов власти обеспечивать национальное и территориальное представительство. Точное количество национальностей указать затруднительно, но есть конкретное число - 14 этносов, официально считающихся титульными народами РД. Примечательно, что аналитики до сих пор не имеют однозначного ответа на вопрос, почему именно эти 14 этнических групп были руководством наделены элементами так называемой «титульности» в Дагестане. Ведь помимо них есть группа андо-цезских народов общей численностью около 70 тыс. чел., и отметим, что, например, количество андийцев или дидойцев в несколько раз больше, чем цахур и татов. Родственные лезгинские народы представлены в политике как отдельные самостоятельные этнические группы, а андо-цезские народы и народности - как часть аварского этноса. Какая преследовалась цель - разделить и тем самым уменьшить численность (влиятельность) лезги-но-язычного населения южного Дагестана или ассимилировать малочисленные андо-цезские народы внутри аварского этноса для повышения статуса последнего во внутриреспубликанской борьбе за распределение властных полномочий? Такая версия в 90-е гг. ХХ в. звучала бы, по крайней мере, абсурдно, ведь в состав госсовета -высшего органа исполнительной власти в Дагестане, входили по одному представителю от каждой этнической группы, наделенной элементами «титульности». Таким образом, население южного Дагестана в госсовете представляло 5 чел., а западного нагорного Дагестана -только один. И политическая самостоятельность 5 лез-гино-язычных этносов сыграла на руку самим жителям южного Дагестана.
Однако в современных условиях функционирования института президентства озвученная ранее версия становится популярной среди активистов лезгинской национальной интеллигенции.
Андо-цезские народы находятся в положении этнических меньшинств в республике, где политически некорректно выделять меньшинства и их противоположности в формировании властных институтов и полномочий. Каждая этническая группа из 14 «титульных» участвует в «дележе властного пирога», несмотря на то, что данная политическая традиция не имеет формальной и законодательной основы. Политические возможности этих этнических групп прямо пропорциональны их численности. А вот андо-цез-ские народы выключены из этого неформального механизма как самостоятельные субъекты и приписаны к самому многочисленному этносу Дагестана - аварцам. Устраивает ли их такой союз с аварцами, отвечает ли этнополитическим интересам и не бьет ли по этническому самолюбию то, что они в ранге несамостоятельных этнических групп во внутридагестанском политическом процессе - вопросы далеко не одномерные.
Во-первых, андо-цезские народы - понятие этнографическое, и в политическом плане исключается вариант их единой идентификации. Никакие лозунги не смогут объединить андо-цезские народы в единую, недовольную и оппозиционную общественность. Например, дидойцы (цезы) менее близки по культуре и быту к аварцам, чем ахвахцы или андийцы.
Во-вторых, многие представители этих народов сами осознают выгодность общеаварской этнополитической идентификации. В отдельности каждый этнос будет претендовать на властные ресурсы, соразмерные пропорциям их численности. Так, цахурское лобби или агульское, татское, ногайское и рутульское ничтожно слабы. И вызвано это неформальным институтом пропорционального распределения властных ресурсов по численности этнических групп. Таким образом, сам принцип пропорциональности никоим образом не способствует полноценной защите этнополитических интересов малочисленных народов
Дагестана, а лишь отражает несопоставимость их возможностей в сравнении с более крупными (по дагестанским меркам - от 300 тыс. и более) этносами.
Среди аналитиков есть сторонники идеи отказа от этничности в политике. Этничность - это прошлый век. Результат учета этничности в политике руководством республики - это клановость, круговая порука, коррупция и блокировка развития либерально-демократических институтов в республике. Понимая все негативные сопутствующие элементы и последствия взаимосвязи этничности и политики, мы вынуждены декларировать тезис о невозможности в современных общественно-политических условиях Дагестана игнорировать этнический фактор в политике. Данный тезис принят и сформулирован нами по итогам годового мониторинга социально-экономических и общественно-политических процессов в республике за 2007 г.
Этнополитическими лидерами в Дагестане являются представители аварских и даргинских кланов и семей. В последние годы наметился дисбаланс в соблюдении этнополитических интересов даргинцев и аварцев в пользу последних. Аварские кланы и семьи, приближенные к политической жизни республики, заметно улучшили свой статус благодаря назначению М. Алиева президентом Дагестана. Он хоть и не является сторонником национализма и этноэтатизма, но сам факт назначения его президентом облегчил политическую деятельность многим политикам аварской национальности, имевшим ранее репутацию непримиримых оппозиционеров республиканской власти, что отразилось и на кадровом составе руководящих должностей по Дагестану. Среди даргинской общественности бытует мнение, что М. Алиев намеренно устраняет от должностей сильных политиков даргинской национальности и приближает к власти «ручных» политиков - хозяйственников, не пользующихся авторитетом среди своих соплеменников. Самым ярким поводом для такого рода суждений послужило избрание (а фактически назначение) председателем парламента республики в апреле 2007 г. М. Сулейма-нова вместо М. Магомедова. Предполагаем, что возможно уже сейчас формируется некая коалиция даргинских политических кланов и семей вокруг Маго-медовых подобно существовавшему до 2006 г. союзу аварских политиков и руководителей в составе так называемого «Северного альянса».
Другим фактором, осложняющим этнополитиче-скую ситуацию в Республике Дагестан, выступает рост недовольства среди властных элит лезгин - жителей южного Дагестана. Отстранение от должности И. Яра-лиева, бывшего прокурора республики, и назначение на этот пост русского осенью 2006 г. вызвало проте-стную реакцию среди лезгинской интеллигенции, которые оценили это и еще ряд решений М. Алиева как антилезгинскую политику [1].
Недовольство растет и среди властных кумыкских кланов и семей. Один из авторитетных кумыкских политиков - А. Алиев, представлявший в верхней палате Федерального собрания РФ Народное собрание РД, после долгих переговоров подал досрочно в от-
ставку, рассчитывая возглавить Счетную палату РД. Однако М. Алиев по этому поводу имел свои расчеты, и председателем Счетной палаты стал другой кумык -М. Шихсаидов. Представители кумыкской общественности, так же как и часть даргинской интеллигенции, отмечают в этих кадровых решениях президента республики политику отстранения более амбициозных и авторитетных из числа политиков не аварской национальности.
Таким образом, мы наблюдаем растущее недовольство среди общественности основных этнических групп, конкурирующих за властные ресурсы в Дагестане. Данного рода недовольства могут вызвать межэтническую напряженность в республике, однако вряд ли они станут причиной вооруженных этнополи-тических конфликтов. Ведь этнические взаимодействия в Дагестане в целом не приводили к серьезным конфликтам, что позволяет говорить о толерантном отношении друг к другу у этносов Дагестана. Но несмотря на то, что время подъема национальных движений в качестве политически организованных сил уже прошло, факторы, объективно работавшие на их консолидацию, все еще не устранены, а в некоторых случаях происходит их многократное усиление.
Относительная стабильность современного Дагестана напрямую зависит от консенсуса, складывающегося по вопросу о разделе сфер влияния в республике между элитами и кланами четырех крупных по дагестанским меркам народов - аварцев, даргинцев, кумыков и лезгин. Конечно, речь идет не об отсутствии противоречий между ними, а об условии сохранения целостности республики при нынешнем раскладе сил.
Этнос-лидер Дагестана - аварцы. Их элиты - кланы, активные в сфере политики, заинтересованы в сохранении своих ведущих позиций в государственно-административной структуре республики (в 16 из 42 её районов главами администраций являются аварцы). В политическом плане они наиболее организованы и консолидированы. С ними конкурируют властные элиты даргинцев, второго по численности народа Дагестана. Даргинцы имеют значительный вес в системе торговли и широкое представительство в структурах государственной республиканской власти. Даргинское влияние на процесс принятия решений в РД существенно, что объясняется наличием крупных политических и административных фигур в республиканских органах власти.
Кумыкские и лезгинские политики и политические кланы как «игроки на вторых ролях» имеют достаточную социальную базу и политический капитал для отстаивания своих интересов не без помощи этнического фактора. Поэтому этническое недовольство и протестные настроения держатся акторами на нужном уровне. Коммерческие СМИ (особенно национальные сайты на русском языке) ежедневно питают республиканское население информацией националистического характера. Разжигание этнической розни ведется всеми доступными каналами передачи массовой информации. При необходимости можно спровоциро-
вать инцидент, способный стать поводом для протест-ных митингов, открытых конфликтов, массовых беспорядков и погромов. Так называемая этнополитиче-ская «стабильность» в Дагестане, о которой ратуют республиканские ученые и политики, - ситуация, когда до открытых массовых столкновений сторон, идентифицирующихся по национальностям, остается один-два шага. Способность управлять «этнополити-ческим инструментом» становится аргументом в пользу повышения политического статуса и привилегий. И в каждой этнической группе есть претенденты на роль национальных авторитетов - народных лидеров, способных не только побудить массы к баррикадам и погромам, но и утихомирить их, гарантировать правопорядок.
В настоящее время в Дагестане существует ряд факторов, способных вызвать социальную напряженность и обострение межнациональных отношений:
- отставание по основным показателям уровня жизни населения от большинства субъектов страны;
- различия в обеспеченности районов Дагестана объектами социальной и производственной инфраструктуры;
- огромное количество земельных конфликтов между общинами;
- деятельность экстремистских и террористических группировок;
- затянувшийся процесс реализации программы переселения лакцев Новолакского района.
Самыми острыми социальными конфликтами сегодня в республике являются конфликты из-за земельных участков, пригодных для сельскохозяйственных угодий или постройки жилья. Основная зона земельных конфликтов в Дагестане - это плодородные равнинные и предгорные полиэтничные районы республики. Местные аналитики выделяют несколько видов данного конфликта, имеющих потенциал развития по сценарию локального межэтнического конфликта:
- противостояние по линии местные и приезжие (коренные - мигранты). Очаги такого рода конфликтов время от времени вспыхивают на территории Хасавюртовского, Карабудахкентского, Кумторкалинско-го, Новолакского, Казбековского районов;
- конфликты, связанные с незаконной, на взгляд жителей поселений, распродажей «общинной» земли чиновниками. Ярким примером такого рода столкновений является не разрешенный до сих пор спор в поселке Ле-нинкент, расположенном вблизи столицы республики. Исторически в нем проживают кумыки. В советские годы сюда началась активная миграция горцев - аварцев. И сегодня они составляют 75 % местного населения. В конфликте изначально стороны делились на местных и приезжих, т.е. с одной стороны - кумыки и аварцы - старожилы, а с другой - аварцы - недавние переселенцы. Однако, как часто это бывает, заинтересованные лица начали использовать этнический фактор и в результате стороны сменили идентификацию «местные - приезжие» на этнические группы;
- конфликты вокруг отгонных пастбищ. Речь идет о Ногайском, Тарумовском и Кизлярском районах,
которые по территории занимают часть Ногайской степи и Прикаспийской низменности. Данная территория используется в качестве зимних пастбищ для скотоводческих хозяйств многих горных районов Дагестана. Однако эксплуатация пастбищных территорий данных районов ведется многими хозяйствами круглый год. В результате такого нерационального использования зимних пастбищ территория Ногайской степи на 90 % уже непригодна для животноводства, однако на этих полупустынных пастбищах все еще работают кутаны с общим количеством отар более 1 млн голов овец. Данные проблемы вызывают недовольство местного населения этих районов, которое может вылиться в межэтническую напряженность;
- конфликты между двумя селами - джамаатами из-за спорных участков земли и кадровых вопросов [2]. Только в этом году такого рода конфликты были между общинами сел: Костек - Новокостек, Карабудахкент -Губден, Новокуруш - Казмааул, Ботаюрт, и др.
Ни один из перечисленных конфликтов не обходился без активного участия и даже влияния СМИ. Проведенный нами в течение 2007 г. мониторинг публикаций по освещению этнических аспектов общественно-политической жизни республики показал, что отдельные политические силы и подконтрольные им СМИ склонны разжигать этническую рознь. Согласно российскому законодательству, злоупотребление свободой массовой информации имеет общие моменты с экстремизмом, к чему приравнивается деятельность редакций СМИ, направленная на возбуждение национальной розни, унижение национального достоинства, пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их религиозной национальной или языковой принадлежности.
Влияние СМИ на этнические конфликты значительно и очевидно. Сегодня без них фактически невозможно организовать конфликт, и они уже являются составной частью, элементом конфликтного процесса. И многое зависит не только от выбранных для изложения фактов, цепочки событий, но и от авторской трактовки журналистов. Нередко СМИ создают впечатление нестабильности вместо объективного нейтрального освещения событий и происшествий. И в этом ключе актуальны, на наш взгляд, выработка и соблюдение кодекса журналиста в освещении тематики этнических отношений и конфликтов.
Ряд ориентиров для журналистов, освещающих вооруженные конфликты, сформулировал З.Ж. Гакаев.
1. Первое правило освещения этнических конфликтов входит в стандартный кодекс поведения журналиста: представлять точное, справедливое, сбалансированное и всестороннее освещение конфликта.
2. Необходимо давать информацию о людях, вовлеченных в конфликт, как об индивидуумах, а не как представителях групп.
3. Желательно представлять события в контексте, а не просто освещать их.
4. Больше времени должно посвящаться изучению процесса переговоров и жизни мирного населения.
5. Давать в репортажах мнения людей, которых знают обе стороны конфликта - специалистов, говорящих на обоих языках или изучающих различные культуры и этнические группы, вовлеченные в конфликт [3, с. 237].
Интересной является попытка И.О. Кулиева предложить проект «Кодекса поведения журналистов в условиях межэтнических конфликтов». Он предлагает журналистам сотрудничать с силами, занятыми поддержанием правопорядка, уважительно относиться к языкам, обычаям, нравам и традициям всех наций и народностей, публиковать только достоверную информацию и не носить оружие [4, с. 22].
Помимо приведенных рекомендаций для более адекватного и объективного освещения этнических конфликтов на страницах печатных СМИ предлагаем командировать за материалами в «горячие точки» журналистов с нейтральным этническим происхождением. Кроме того, желательно использование лексики, исключающей возможность ее толкования для усиления враждебности или обострения конфликтов.
В заключение отметим, что существующая в Дагестане политическая система власти очень слабо совмещает интересы всех народов. На политическую жизнь современного Дагестана серьезное влияние оказывают разные процессы: и локальные, этнически и территориально ограниченные, и имеющие общереспубликанские
масштабы. Их динамика и направленность исторически задаются отношениями между наиболее крупными этническими группами Дагестана в борьбе за ресурсы и власть. К тому же в политической жизни республики достаточно харизматичных фигур, чьи амбиции могут существенно усилить конфликтогенность региона. Учитывая менталитет и обычаи дагестанцев, можно предположить, что их политические симпатии всегда завоюет тот, кто, являясь бесспорным лидером в среде своих (этнических) земляков, сумеет прочно удержаться на общедагестанском уровне.
Литература
1. Битиш А.А. Антилезгинский демарш президента Муху Алиева // Южный Дагестан. 2007. 25 сент.
2. ШахбановМ.Г. География земельных конфликтов // Черновик. 2007. 21 сент.
3. Гакаев З.Ж. Особенности освещения чеченского конфликта в СМИ // Диагностика толерантности в средствах массовой информации. М., 2002.
4. Кулиев И.О. Организация взаимодействия органов внутренних дел со средствами массовой информации в условиях межнациональных конфликтов: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1996.
Поступила в редакцию 28 декабря 2007 г
