CC BY
102
НАРОДЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА НАКАНУНЕ ПРИСОЕДИНЕНИЯ И В СОСТАВЕ _РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ_
УДК 94 (470+571)
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ ЧЕЧЕНЦЕВ И ТЕРСКО-ГРЕБЕНСКИХ КАЗАКОВ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVI - НАЧАЛО XIX века)
© 2009 г. Б.Б. Абдулвахабова
Чеченский государственный университет, Chechen State University,
ул. Шерипова, 32, г. Грозный, 364907, Sheripov St., 32, Grozny, 364907,
admin@chesu. ru [email protected]
Начиная со второй половины XVI в. судьбы терско-гребенского казачества и чеченцев тесно переплелись. Открытые границы, веротерпимость, дружелюбие и традиционное гостеприимство горцев помогли им адаптироваться к новым системам жизнеобеспечения. На основе анализа различных источников рассматриваются этнокультурные взаимодействия в материальной культуре этих народов.
Ключевые слова: поселенцы-казаки, веротерпимость, дружелюбие, этнокультурное взаимодействие.
Early in the XVI century 's second half the lots of Tersky-Grebensky Cossacks and Chechens were closely intertwined with each other. Open boundaries, toleration, friendliness and traditional Highlanders' hospitality helped them to adapt to new systems of material security. Having analysed the different sources this work considers the ethnocultural coordination of these peoples in material culture.
Keywords: settlementer-cossacks, toleration, friendliness, ethnic and cultural interaction.
Начиная со второй половины XVI в. судьбы чеченского народа и терско-гребенского казачества тесно переплелись. Оказавшись на территории Чечни, первые поселенцы-казаки стали создавать здесь казачьи общины. Открытые границы, веротерпимость, дружелюбие и традиционное гостеприимство местного населения помогли им адаптироваться к новым системам жизнеобеспечения. Этнокультурные связи горцев и казаков были многосторонними и плодотворными для обеих сторон. Особенности этого многогранного процесса в должной мере не до конца исследованы [1].
Основным объектом исследования в данной статье явились чеченцы и терско-гребенские казаки, предметом исследования - этнокультурные взаимодействия в материальной культуре этих народов.
Первые поселенцы-казаки на чеченской земле оказались по разным причинам: вследствие антифеодального протеста - бегство крестьян и другого зависимого населения к южным окраинам России, переселение «служилых людей» на окраину государства и т.д. [2, с. 139].
«Иная величественно-дикая природа, люди иной культуры, другого языка - словом новая житейская обстановка, среди которой очутились гребенцы, все это в совокупности не могло не отразиться на их мировоззрении, бытовой обстановке и этнической деятельности», - писал И. Бентковский [3].
Политика царизма, а также казачьей и чеченской верхушек придавала взаимоотношениям народов двойственный характер. Вместе с тем известны конкретные факты взаимовлияний в области материальной и духовной культур, сыгравших обоюдную положительную роль [4].
Издавна проживая по соседству, чеченцы и казаки не только устойчиво сохраняли самобытные элементы культуры, но и взаимообогащали друг друга.
Чеченцев и казаков объединяла территориальная близость, а также тесные и длительные экономические и этнокультурные контакты. Среди них широко был распространен институт куначества. Кунаки посещали друг друга не только по необходимости, но и для приятного времяпровождения, для отдыха и дружеского общения. Необходимо отметить, что во взаимоотношениях чеченцев и казаков не было языкового барьера, несмотря на отсутствие общей основы языка.
Чеченская культура оказала большое воздействие на многие стороны жизни терско-гребенского казачества. Наибольшее влияние имели отношения, возникшие между ними в процессе хозяйственной деятельности.
Культурные заимствования четко прослеживаются в материальной культуре и чеченцев, и казаков. По разным обстоятельствам складывались поселения со смешанным населением. В казачьи станицы переселялись чеченские семьи: некоторые бежали в казачьи городки и крепости из-за кровной мести, другие - в поисках заработка и т.д. К казакам «как в безопасное убежище бежали разные кабардинцы, чеченцы, кумыки, большие и малые ногаи, даже грузины и армяне, и закубанские черкесы - все, кому было тесно на родине, кого преследовали сами общества как нарушителей законов и обычаев старины. Все это были люди того же пошиба, что и русские вольные казаки, а потому последние легко с ними дружились и уживались» [5].
Е. Максимов отмечал, что «таких переселенцев было очень много, это придавало различный колорит
отдельным станицам в укладе их жизни, в обрядах, песнях и т.п. Это, наконец, приводило к большому сближению с их инородческими соседями и предприимчивости полезных особенностей у них» [6].
Переселения были взаимными. Многие казаки также являлись перебежчиками в чеченских селах и аулах. И казаки, и горцы беспрепятственно перемещались в казачий городок или же в чеченский аул. Все это отразилось на своеобразном быте и нравах казаков и горцев. Живя в таком тесном контакте, казаки и чеченцы естественно оказывали большое влияние друг на друга в материальной и духовной культуре.
Не могло это не отразиться и на типах и формах поселений и жилищ, их устройстве, конструкции, планировке, материале построек, именовании отдельных частей жилища и т.д. [7].
Первые казачьи поселения, судя по источникам, имели форму укрепленных лагерей-станов или становищ. Со второй половины XVI в. наряду с этими ранними формами поселений появляются и постоянные селения («острожки», «городки»). Они были аналогичны позднесредневековым укрепленным поселениям горцев. Ранние жилища терско-гребенского казачества представляли собой небольшие однокамерные землянки и полуземлянки, схожие с теми, что широко бытовали у многих народов Северного Кавказа в этот период.
В русских городках-крепостях в Х^1-Х^П вв. возводились и типично русские рубленые избы. Постоянные контакты русского и местного коренного населения сказывались и на облике жилищ горцев. Некоторые представители местной знати строили рубленые деревянные постройки.
О взаимовлиянии чеченцев и казаков писал историк Н.П. Гриценко: «Поселившись на Тереке в городках, казаки первоначально жили в землянках, полуземлянках и только значительно позже они стали строить себе жилища, наподобие горской сакли. Те же турлучные постройки с земляной крышей, та же простота домашней обстановки. Чеченское влияние на быт казаков можно проследить по старейшим станицам гребенского казачества, где наряду с традиционно русскими постоянно встречались постройки чеченского образца» [2, с. 148].
Особенно горское влияние в строительстве жилищ казаков сказывалось в Х'УБ-Х'УШ вв. Казаки строили дома с плоскими крышами из турлука (плетня), самана, глины, без фундамента, с земляным полом. Крышу покрывали камышом, соломой. Горское влияние сказывалось даже в интерьере казачьего жилья, о чем, в частности, свидетельствуют и знатоки быта казачества. Описывая быт казаков в XIX в. ст. Гребенской, исследователи отмечали, что рядом с русской избой во дворе казака можно было увидеть чеченскую низкую саклю. «Домашняя обстановка поражает оригинальностью, когда переступаешь порог его дубовой великорусской избы. Первая комната напоминает скорее чеченскую, нежели жилище русского казака: на стенах развешены кинжалы, шашки и разное другое оружие кавказского горца. На полу стоят пестрые сундуки, а
на них разложены перины, ковры и коврики азиатского образца и изделия» [8, с. 234].
Вторая комната гребенца - дань традиционным русским обычаям. В этой комнате все напоминало казаку о далеком прошлом и настоящем своей родины. «Словом вся обстановка и убранство комнаты, вплоть до большой резной солонки на столе, все из России. Сакля, стоявшая рядом с русской избой, -полное олицетворение кавказского горца. В сакле, где казак жил зимой и летом вместе со своей семьей, большинство ее членов сидят по-чеченски, поджав под себя ноги, образов никаких не видно, а из мебели в ходу чаще чеченская треногая скамеечка, нежели стул или русская скамья» [8, с. 234]. «Внутреннее убранство во многом было сходно с кабардинским (точнее сказать, с горским. - Б.А.): в одном углу висело на стене оружие, разные доспехи; в другом - стояла постель, а на самом видном месте, на полочках блестела нарядно расставленная домашняя посуда», - отмечал другой исследователь о влиянии горского стиля на интерьер казачьих изб [9].
Различные источники свидетельствуют, что в казачьем жилище произошло слияние различных строительных традиций, в том числе и чеченских. «Жилища гребенских казаков представляют как сочетание горского стиля (веранда, навес), так и стиля Центральной России (рубленая изба, двухскатная крыша, резной конек, русская печь). Что касается печи, то, несомненно, горцы первоначально заимствовали печь у русских, заменив ею менее удобный очаг в центре жилья. Затем усовершенствовали эту печь, сделав ее более экономной в расходовании топлива. В таком измененном виде ее переняли русские после переселения на левый берег Терека под названием чеченской. Чеченцы переняли также от русских двухскатную крышу, рубленую избу. В свою очередь открытая веранда -терраса по главному фасаду, внутренняя планировка избы, несомненно, заимствованы у горцев. Привычные строительные навыки казаков претерпели ряд существенных изменений в связи с местными условиями», - пишет И.К. Радченко [10, с. 108]. Необходимо отметить, что под влиянием русских традиций изменения происходили не только у чеченцев, но и у других коренных народов Северного Кавказа. В плоскостной части Чечни, особенно после окончания длительной Кавказской войны в XIX в., растет число благоустроенных селений с правильной планировкой, широкими улицами. Строятся дома на русский лад, со светлыми окнами, с черепичной крышей. В строительстве жилья казаков и горцев отражались и разные процессы имущественной дифференциации.
Жилой дом богатого станичника отличался добротностью, состоял из трех - четырех комнат. Богатые горцы также совершенствовали свои дома.
Несомненно, главную роль в эволюции типов жилищ у горцев и казаков на протяжении второй половины XVI - начала XIX в. играли социально-экономические условия, которые подкреплялись и другими факторами: этническими, природными усло-
виями края, культурно-историческими связями и взаимовлияниями друг на друга.
Значительное влияние чеченцы оказали на одежду казаков. «Искавшие вольной жизни люди приходили на Терек в армяках, зипунах, а женщины - в одеждах старорусского покроя. Становясь казаками, они воспринимали более удобную одежду горца. Одежда и манера ее ношения гребенскими казаками являлись подражанием чеченским джигитам. Казаки носили кавказскую бурку, папаху, башлык, черкеску, бешмет. Украшали себя кавказским поясом, кинжалом и газырями с металлическими или серебряными наконечниками» [2, с. 152].
«Самый бедный наурец скорее готов остаться несколько дней без куска хлеба... нежели не иметь черкески, в которой он мог бы выйти на улицу, „в люди", или в церковь по праздникам», - писал П.А. Востри-ков [11, с. 258]. Обычно праздничная одежда казака находилась в курене. На видном месте, как и у горцев, висело несколько штук черкесок разных цветов, сшитых из разного материала и снабженных простыми и серебряными газырями; два или три сатиновых или репсовых бешмета, обшитых галуном, и без него; несколько штук шелковых жилеток и сатиновых шаровар с учкаром (поясом). Отдельно висели папахи. Под кроватью стояли праздничные сапоги, ноговицы и чувяки с «шагреневыми» чулками, обшитыми галуном или бархатом.
Как отмечали некоторые исследователи, в большой степени горский покрой повлиял также и на одежду гребенских казачек, отличавшуюся своеобразием. Их костюм выделялся сочетанием элементов восточнославянского и местного, горского костюма. Местное влияние на одежду казачек сильнее чувствовалось в станицах по Тереку и Сунже. «Одежда станичной женщины состоит из узкой рубахи с широкими рукавами, простой ситцевой в будничные дни, канаусовой красной шелковой или какого-либо другого цвета и материала в праздники, атласного бешмета разных цветов, тесно застегнутого и отчетливо обрисовывающего рельеф тела. Грудь женщины украшается ожерельем из янта-рей и кораллов, между которыми на расстоянии 1/4-1/2 вершка повешены редко золотые, но обыкновенно серебряные монеты самого древнего происхождения», -писал Ф.С. Гребенец [12, с. 100-101].
Другой исследователь быта казачества отмечал, что «гребенские казачки носили сверх юбки и кофточки черный сатиновый бешмет с широкими с отворотами рукавами. Бешмет подпоясывался серебряным поясом, а на груди нанизывались на цепочку серебряные монеты. Костюм казачки вполне походил на костюм, который носят осетинки или местные чеченки» [11, с. 259-260]. Как и у горянок, женская одежда казачек украшалась позументами, металлическими и серебряными пуговицами, монистами и т.д.
В костюме горянок также появилось много характерных особенностей одежды казачек: широкие юбки, фартуки, сарафаны, русские платки (манера завязывать платок по-русски под подбородком). У многих чеченок «завелись канаусовые бешметы» [2, с. 153].
На изменения в костюме чеченского и русского населения края во второй половине XIX - начале XX в. большое влияние оказало развитие капиталистических отношений, распространение изделий фабричного изготовления, проникновение многих элементов городской моды (особенно в женской одежде), а также прогрессирующая имущественная и сословная дифференциация казачьего и горского населения. Состоятельная часть населения старалась обзавестись одеждой на «европейский манер».
В указанный период и в чеченскую женскую одежду внедряются новые формы. «Женщины из богатых семей носили башмаки и туфли городского и местного производства, а также галоши. Вообще в богатых семьях одежда женщины отличалась роскошью и изысканностью. Она изготовлялась из дорогостоящих тканей, общивалась золотыми и серебряными галунами. Излюбленными украшениями были серебряные пояса, серьги, браслеты» [13, с. 363]. Тем не менее у терско-гребенского казачества и у горцев имели широкое распространение традиционные народные изделия из домотканого материала, шерсти, кожи, производимые пришлыми мастерами из «иногородних», ткачами, сапожниками, портными. В станицах по-прежнему мастерили грубую обувь из сыромятной кожи, вязали чулки, носки, платки, как это было принято и у горцев Северного Кавказа [14, с. 59].
Издавна существующие связи между чеченцами и терско-гребенскими казаками оказали большое влияние на характер пищи, правила приема, наименования блюд и т.д. Необходимо подчеркнуть, что изучение пищи как важнейшего элемента культуры жизнеобеспечения дает возможность более глубоко разобраться в многогранном процессе исторического развития народов. Пища является именно той составной частью материальной культуры народа, которая больше всего связана с его бытом, поэтому более прочно в отличие от других сторон материальной культуры она сохраняет свои национальные черты и специфические особенности.
У чеченцев, как и у других народов, «характер и состав основной пищи, и способы ее получения являлись основными параметрами, определяющими хозяйственно-культурные типы» [15, с. 134]. На протяжении всей многовековой истории чеченцы не только вырабатывали свой ассортимент национальных блюд, правила приготовления и приема пищи, но и творчески расширили его в результате экономических и культурных связей с соседними народами, в том числе с терско-гребенскими казаками. В рассматриваемый период в питании чеченцев преобладали продукты, связанные со скотоводческо-земледельческим хозяйственно-культурным комплексом.
В рационе питания у русских переселенцев также преобладало мясо, которое давала «гульба за зверем», а позднее - скотоводство. В пищу казаки, как и горцы, широко употребляли дикорастущую зелень, фрукты. В число каждодневных пищевых продуктов входила рыба, с ней варили щи, просяную кашу, пасту и т.п. Не менее разнообразными были, по-видимому, и мяс-
ные блюда. Технология обработки продуктов скотоводства у казаков и у местного населения имела много общего. Широко использовалось коровье и козье молоко, различные молочные продукты. Молоко употреблялось в пищу в свежем (парное), кислом (кадык) и томленом (кадушечное) видах. Из продуктов молочной переработки были известны сметана, творог, масло, сыр. Как и у местных народов, у переселенцев издавна пользовался популярностью соленый и сушеный овечий и козий сыр, сушеное мясо, мучные изделия из пресного теста с добавлением соленого творога и сыра - блюдо, несомненно, заимствованное у коренных жителей края [14, с. 60-61].
Казаки заимствовали у местного населения и некоторые способы хранения фруктов и овощей на зиму, и сами создавали адекватные местным условиям способы их хранения и консервации (квашение, соление).
Традиции приготовления и употребления блюд из овощей, фруктов, ягод были сходными с теми, что были распространены у местного населения.
Известный знаток казачьего быта Л.Б. Заседателе-ва пишет, что «местные народы заимствовали у славян способы приготовления различных традиционных для них блюд: мучных - „русский хлеб" из заквашенного теста, украинские галушки; овощных - картофель, подсолнечное масло, соленья, квашение капусты» [14, с. 62]. К концу XIX в. для горцев и казаков наиболее доступным из овощей был картофель. Чаще всего его употребляли в вареном виде. Широко вошло в употребление и жаркое из картофеля и мяса. Его варили в мясном бульоне и подавали вместе с мясом. На мясном бульоне стали делать супы («чорпа») с добавлением картофеля. Супы готовили на мясной и костной основе с рисом, с различными другими крупами, фасолью, лапшой, сдабривая разными специями. Очень часто в казачьей, и чеченской кухне домашняя лапша использовалась не только для приготовления супов. Из нее готовили «вторые» блюда. Заготавливали лапшу и впрок (как это делали многие народы Северного Кавказа), предварительно подсушив.
Другой знаток истории казачества Н.П. Гриценко отмечал, что «терские казаки переняли у горцев, в частности у чеченцев и ингушей, ряд национальных блюд: лепешки с начинкой из сыра и овощей, пресный хлеб-пасту, дат-кодар - смесь творога с топленым маслом - и другое. Горцы в свою очередь заимствовали способы приготовления пищи» [2, с. 154].
Подчеркивая, что основу питания у казачества и чеченцев составляли продукты животноводства и земледелия, необходимо отметить: удельный вес мясомолочных и растительных продуктов определялся не только направлением хозяйства, сезоном года, но и материальным благосостоянием семьи. Именно в отношении к пище проявляются социальные данные взаимоотношения людей. Повседневная пища отличалась от праздничной, пища, приготовленная для главы семьи или для гостей - от пищи остальных членов семьи, в том числе детей, подростков и женщин.
Сервировка стола у чеченцев в прошлом, как правило, была скромной, в то же время покоряла своей
красотой, чистотой, простотой и удобством. Но она также подверглась значительному изменению под влиянием этнокультурных взаимосвязей.
В конце XIX - начале XX в. вследствие значительных социально-экономических изменений трансформируется и традиционное питание казаков и горцев. Как уже отмечалось, в пищевом рационе чеченцев в дореформенное время преобладала мясная пища. Разрушение натурального хозяйства чеченцев и казаков, втягивание животноводства в рыночные отношения привели к тому, что удельный вес мяса в пищевом рационе большинства чеченцев и казаков снизился. Многие крестьянские хозяйства вообще не имели скота или имели его в незначительном количестве. Большее или меньшее употребление мясной пищи различными социальными группами указанных народов являлось показателем усилившейся классовой дифференциации в их среде. Употребление мяса больше относительно других продуктов характерно было зажиточным семьям.
В пищу употреблялась и разнообразная домашняя птица: куры, утки, гуси, индейки, различная дичь.
В системе питания крестьян наиболее распространенным продуктом становится кукурузный хлеб -чурек («сискал»). Кукурузу в Чечне в пореформенный период стали возделывать как наиболее выгодную товарную сельскохозяйственную культуру. И чеченцы, и казаки в чугунном казане готовили из кукурузной муки кашу, так называемую пасту. Аналогичное блюдо в традиционной пище встречается и у многих других народов Северного Кавказа (балкарцев, карачаевцев, дагестанских народов, осетин и т.д.) [16]. Кукурузу употребляли также в вареном и жареном виде. Известны были и другие блюда, характерные как казакам, так и чеченцам.
Большую роль в рационе питания и тех и других играли фрукты (яблоки, груши, айва, сливы, алыча, абрикосы, вишня, черешня, виноград, грецкие орехи и др.). Наряду с садовыми фруктами широко были распространены дикорастущие фрукты, ягоды, виноград, мушмула и т.д.
Значительная роль отводилась в пище у терско-гребенских казаков и у чеченцев огородно-бахчевым культурам (тыкве, огурцам, перцу, фасоли и др.).
Из напитков в особом почете у чеченцев был чай, впрочем, как и у казаков. Известно, что «настоящий чай, приготовленный из листьев чайного куста, в России стал входить в употребление с середины XVII века» [17, с. 103]. До знакомства с настоящим чаем чеченцы пили отвары различных тонизирующих и ароматических диких трав, отвары листьев фруктовых деревьев и т.д. В качестве напитка также использовали калмыцкий чай, разбавленный с молоком. Такой чай встречается в рационе питания практически у всех народов Северного Кавказа. По названию напитка можно предположить, что он был перенят у калмыков.
Взаимовлияния отмечаются и в других областях материальной, да и духовной культуры наших народов. «Наряду с русскими у терских казаков были в ходу музыкальные инструменты - зурна, свирель, гор-
ская двухструнная балалайка и даже барабан. На всех этих инструментах играли мужчины, на гармонике -обычно казачки. Это же мы видим и у чеченцев», -писал историк Н.П. Гриценко [2, с. 155]. Другой исследователь отмечал, что во второй половине XIX в. значительное распространение у плоскостных чеченцев получили русские гармоники. «На гармониках, как правило, играют женщины, но есть и мужчины гармонисты, а на местных музыкальных инструментах почти исключительно играют мужчины. Танцевальная музыка исполняется обычно на гармониках. Наиболее популярный танец - лезгинка» [13, с. 372].
Не только мелодии чеченских песен, но даже формы танца были восприняты казачеством. Возникший в станице Наурской круговой и темпераментный танец -наурская лезгинка - стал национальным танцем терских казаков [11, с. 273].
Как видим, чеченцев и казаков объединяла не только территориальная близость, но и тесные и длительные экономические и этнокультурные контакты. Эти связи развивались многосторонне. Среди них был распространен институт куначества. Во все времена в своем большинстве эти контакты были добрососедскими. Многовековые социально-экономические, культурные связи терско-гребенского казачества и чеченцев привели к взаимовлиянию и взаимообогащению многих элементов материальной культуры этих народов.
Литература
1. Абдулвахабова Б.Б. Из истории торговых отношений между чеченцами и казаками (XVI - начало XIX в.) // Чеченцы в сообществе народов России : материалы Все-рос. науч.-практ. конф., посвященной 420-летию установления добрососедских отношений между народами России и Чечни. Назрань, 2008. Т. 1. С. 100-104.
2. Гриценко Н.П. Быт и нравы кавказских горцев и терских казаков. Их взаимовлияние друг на друга // Археолого-этнографический сб. Грозный, 1969. № 3.
3. Бентковский И. Гребенцы // Чтение в императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1887. Кн. 3. С. 8.
4. Ахмадов Я.З., Осмаев А.Д. Русско-чеченское этнокультурное и хозяйственное взаимовлияние на Тереке в XVI-XVШ вв. // Культура Чечни. История и современные проблемы. М., 2006. С. 119.
5. Потто В.А. Два века терского казачества. Владикавказ, 1912. Т. 1. С. 21.
6. Максимов Е. Терское казачье войско // Терский сб. Владикавказ, 1890. Вып. 1. С. 15.
7. Заседателева Л.Б., Мунчаева Т.Г. Развитие типов поселений и жилищ русского и украинского населения при-теречных районов Северного Кавказа (с XVI по начало XX в.) // Поселения и жилища народов Чечено-Ингушетии. Грозный, 1984. С. 10.
8. Статистические монографии по исследованию станичного быта терского казачьего войска. Владикавказ, 1811.
9. Абаза К.К. Казаки: донцы, уральцы, терцы. СПб., 1891.
10. Радченко И.К. Поселения и жилища гребенских казаков (по материалам станицы Старогладковской) // Поселения и жилища народов Чечено-Ингушетии. Грозный, 1984.
11. Востриков П.А. Станица Наурская // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1904. Вып. 33.
12. Гребенец Ф.С. Новогладковская станица в прошлом и настоящем // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1915.
13. Народы Кавказа. М.,1960. Т. 1.
14. Заседателева Л.Б. Восточные славяне на Северном Кавказе в середине XVI - начале XX в. (динамика этнокультурных процессов) : дис. ... д-ра ист. наук. М., 1996.
15. Арутюнов С.А. Пища // Материальная культура. Свод этнографических терминов. М., 1989. С. 134.
16. См., например: Гаджиева С.Ш. Материальная культура кумыков XIX - XX вв. Махачкала, 1960; Агаширинова С.С. Материальная культура лезгин XIX-XX вв. М., 1978.
17. Шакирова Н.Ф. Дикорастущие растения в традиционном питании башкир // СЭ. 1988. № 3.
Поступила в редакцию 14 мая 2009 г.
