CC BY
103
http://www.zabvector.com
ISSN 2542-0038 (Online) ISSN 1996-7853
УДК 332.122130.1
DOI 10/21209/1996-7853-2017-12-1-152-160
Татьяна Ильинична Герасименко,
доктор географических наук, профессор, Оренбургский государственный университет (460018, Россия, Оренбург, пр. Победы, 13), e-mail: tanyag26@yandex.ru
Этнокультурная трансграничность: взгляд географа
В статье рассматривается феномен трансграничности как междисциплинарная проблема. Подчёркивается роль географии в её изучении. Теоретико-методологический и методический инструментарий этой научной дисциплины позволяет обобщить разные подходы и подойти к решению проблемы всесторонне и комплексно. Показана трансформация функций и роли границ, а также их условность в современном глобализирующемся мире. Приводится авторское определение трансграничности и трансграничных регионов (ТГР), в том числе этнокультурных (ЭКТГР), с точки зрения системного подхода. Под ТГР следует понимать разные по размеру части географической оболочки, которые обладают свойствами системности (такими, как внутреннее единство, взаимодействие, преобладание центростремительных тенденций). ЭКТГР могут быть поликультурными и монокультурными. Выявлены закономерности развития этнической трансграничности и формирования этнокультурных трансграничных регионов, а также специфика их развития на постсоветском пространстве. Показана двоякая роль этнокультурной трансграничности как связующего звена между культурами («окон» в «иные» миры) и в то же время как источников проблем и сецессионистских тенденций. Высказывается точка зрения о невозможности делимитации ЭКТГР Доказана теоретико-методологическая и практическая необходимость их изучения.
Ключевые слова: граница, трансграничный регион, этнокультурный трансграничный регион, делимитация
Вводная часть. Интерес к трансграничной проблематике постоянно растёт среди представителей разных наук, в том числе и среди географов, о чём свидетельствуют многочисленные публикации (например, [2-4; 7-16; 20; 25; 28; 31; 32] и др.). И это не случайно. Их изучение актуально как с общественно-политической, так и с теоретико-методологической точек зрения. Зачастую трансграничные регионы (ТГР) представляют собой очаги нестабильности, центры сосредоточения сецессионистских тенденций. Напряжённая ситуация, к примеру, сложилась в Дагестано-Азербайджанском порубежье, где лезгинскими националистами провозглашена цель - создание Лезгистана. Хорошо известна ситуация в Курдистане. В Российско-Грузинском ТГР, охватывающем территорию Северной и Южной Осетии, положение приняло форму военного конфликта. Возможны осложнения и в других ТГР. В этих условиях необходим постоянный мониторинг с целью корректировки региональной и межгосударственной политики.
Данные о методологии и методики исследования. Очевиден междисциплинарный характер этой проблематики, она находится в сфере интересов представителей лимологии, геоэкологии, ресурсоведения,
ландшафтоведения, экономики, социологии, психологии, политологии, антропологии, этногеографии, культурной географии, эт-ноконфликтологии, геоаксиологии, истории, археологии, геополитики и других научных дисциплин. Объективной реальностью и спецификой научных исследований на современном этапе является то, что многие объекты перестали быть узко «специализированными» по отраслям науки. Несомненна теоретическая, методологическая, методическая и прикладная необходимость обобщения концептуальных междисциплинарных подходов к исследованию данной проблемы. Теоретико-методологический и методический инструментарий позволяет географии стать тем объединяющим звеном, которое способно интегрировать сведения разных научных направлений, комплексно и всесторонне подойти к исследованию.
Результаты исследования. О разного рода границах, пограничных и переходных зонах много написано представителями разных наук - таких, как история, политология, биология, экономика, социология, психология и др. [4; 6; 19; 21-25; 29; 31; 32 и др.]. Многочисленные дискуссии продуктивны, актуальны, имеют практическое значение. Они помогают определить геополитические
152
© Т. И. Герасименко, 2017
и геоэкономические векторы развития, а также сформулировать направления региональной стратегии и региональной политики.
Границы подразделяются на сущностные, исторические и географические (пространственные). Все они обладают сходными признаками. В рамках данной статьи остановимся на характеристике границ географических. Как в пространстве, так и во времени, точных рубежей не бывает, за исключением установленных человеком (к каким относятся государственные, административные, экономические, нормативные, природоохранные), но и они проведены субъективно и часто меняются. Естественные границы (морские побережья, хребты, водоразделы, этнические и культурные [4; 7]) - это переходные полосы, никак не обозначенные на местности. По сути, границы - это всего лишь способ структуризации знания о пространстве. Они устанавливаются в значительной степени в соответствии с задачами исследования, а также с уровнем исследуемого пространства, и весьма субъективны. В определённом смысле любой участок геопространства - это граница, переход, рубеж либо смена состояний. Яркий пример - этнокультурные границы.
Возможна делимитация этнокультурного пространства (ЭКП) в маргинальных (контактных) зонах, где происходит некое взаимодействие. С этой точки зрения почти всё российское геопространство - по сути граница. На некоторых его участках можно выделить этнокультурные ареалы, но, поскольку большая часть регионов представлена мульти-культурными взаимодействующими сообществами и контактными зонами, - даже такое простейшее районирование (или, точнее, дифференцирование) проблематично. Российское ЭКП - это маргинальная (рубежная, контактная) территория, которая не имеет чётких границ. Впрочем, жёстких культурных границ в современном глобализирующемся мире и быть не может. Как метко выразился М. М. Бахтин, культура «расположена на границах, границы проходят повсюду, через каждый момент её» [5, с. 9]. Любая попытка делимитации культуры носит условный характер. Геокультурное пространство (ГКП) сплошь заполнено переходными и трансграничными - контактными зонами, пересечено переходными разломами культур и цивилизаций.
Предпринимаются попытки выделить пространственно-временные границы (например, геомары - энергоизбыточные гра-
геостратами - многомерными коммуникационными пространствами [19]).
В глобализирующемся постмодернистском обществе меняется географический рисунок мировой цивилизации, сглаживаются, «размываются» пространственно-временные границы. Рубежные, приграничные ареалы, как и эпохи, становятся причинами пограничных состояний, характеризующихся смутами. В исторической науке они получили название катастроф [22]. Для таких состояний характерно «пограничное сознание».
Функции пространственных (географических) границ различны: разделительная (барьерная), геоэкономическая, информационная, геополитическая и др. Несомненно, важнейшая функция границы в современном мире - это контактная, которая в той или иной мере сохраняется даже в случае грани-цы-фронтира [21].
Разные исследователи пытались выявить естественные этнические и этнокультурные границы, в том числе естественные границы России ([17] и др.). По мнению А. Пенка [33], объективно естественная граница России совпадает с южными границами лесной зоны. Рассматривая культуры в рамках эволюционистского подхода, этот автор справедливо заметил разницу условий существования леса и степи. Именно в силу таких различий на нижней ступени развития культуры граница между этими природными зонами превращается в государственную границу. Жители лесов становятся осёдлыми, поскольку массовые миграции в этой зоне невозможны. Чтобы что-то производить, им приходится прилагать огромные усилия для раскорчёвки и окультуривания даже небольших участков. Степным жителям, напротив, перемещаться легко: именно простор толкает их к движению. Именно поэтому «степной народ легко завоёвывает власть над другими, проникает, отбрасывает или уничтожает их. Быстро возникают и быстро исчезают большие империи». Именно так происходило в течение длительного времени в южных районах России. В начале нашей эры здесь обосновались готы, затем возникли империи булгар, хазар, мадьяр, печенегов. В лесной зоне появились небольшие княжества славянских и финских народов, о которых мало что известно.
Роль естественных границ в историко-гео-графической ретроспективе не раз менялась. Морские течения, когда-то разделявшие народы, по мере развития цивилизации превращались в связующие их звенья, а морское побережье из опоры - в линию соприкосновения
мореплавание. Сходные процессы имеют место на рубеже степной и лесной зон. По мере распространения земледелия на плодородные почвы степи, превращения их в поля и уменьшения угрозы завоевания жителей леса степняками пограничная зона между лесом и степью превращается в предмет геоэкономических и геополитических интересов и продвижения государства в глубь плодородной степи, обладающей серьёзными преимуществами по сравнению с лесом. Для других эко-тонов характерны аналогичные изменения.
В условиях глобализующегося мира условность любых границ очевидна, а принадлежность к какому-то месту утрачивает смысл. Трансграничные связи нередко не связаны с территорией, они носят информационный, внепространственный характер. Учитывая, что и само пространство континуально, географы отлично понимают субъективность границ, не полное их соответствие либо несоответствие объективной реальности. Даже государственные и административные границы в ряде случаев никак не маркированы. Однако в случае российской действительности они обозначены и чётко выражены на местности, на что обратил внимание Б. Б. Ро-доман [29]. Он заметил, что границы между районами России выражены в ландшафте, поскольку связи между ними ослаблены. Их наличие (при условии выраженной барьерной функции) приводит к серьёзным изменениям территориальной организации общества, географического рисунка, связей и динамике социально-экономического и этнокультурного пространства. Тем не менее, даже в этом случае объективной реальностью являются разного рода трансграничные процессы.
Всё же, имея в виду трансграничные регионы, мы говорим о государственной границе. На административную трансграничность также следует обращать внимание, поскольку процессы развиваются по сходному сценарию. Административные границы нередко делят этносы, что при определённых условиях порождает ряд проблем. Примеров тому множество. В 90-е годы татарские националисты предпринимали попытки объединения Татарстана с Башкортостаном и частью Оренбургской области, населённой татарами, - с тем, чтобы получить выход к государственной границе. Чеченцы-акинцы претендовали на создание национального чеченского района, желая присоединиться к Чечне (в многонациональном Хасавюртовском и части Новолакского района Республики Дагестан ([27]).
Приграничная полоса условно и формально проведённых после распада СССР государственных границ разделила во многих случаях единое прежде этнокультурное пространство, единые экономические и культурные ландшафты. В настоящее время ба-рьерность рубежей усиливается по большей мере искусственно, политическими мерами. Де-факто большая часть границ остаётся полупрозрачной. Для населения по обе стороны границы характерна тяга к взаимным контактам. Немаловажные факторы этого явления - экономический, а также исторический опыт, комплиментарность и этнокультурное единство. У населения по обе стороны границы сформировался отрицательный образ границы. Тем не менее, как справедливо отмечает Б. Б. Родоман, «в Западной Европе проницаемость границ - результат многих десятилетий послевоенного развития в сторону интеграции, в СНГ это реликт советской эпохи. ЕЭС и СНГ движутся в разные стороны; Европа уже объединилась, а СССР фактически ещё до конца не распался. В Европе "прозрачные" границы считаются достижением гуманного, правового, демократического общества, а в СНГ - следствием недостаточного финансирования силовых ведомств» [29, с. 298].
Для России этническая трансграничность традиционно играет важную роль и отражает её историко-географическое развитие. Географическое пространство России, как и её геополитическое влияние в мире, меняется в историко-географической ретроспективе. Оно то сокращается, как после коллапса СССР, то расширяется, как это происходит в настоящее время. Иными словами, представляет собой «пульсирующий хронотоп» (термин М. П. Крылова). Во время его «сжатия», обусловленного разного рода кризисами, геоэкономические и геополитические позиции России сокращаются, однако затем неизбежно наступает «расширение», чему способствуют экономические, социальные и - что наиболее важно - этнокультурные предпосылки. Постсоветские государственные границы в значительной степени условны. Трансграничность стала результатом делимитации. В настоящее время Российская Федерация граничит по суше с четырнадцатью зарубежными государствами, к которой имеют выход 39 субъектов РФ. На территории 339 приграничных муниципальных районов и городов, занимающих четверть площади страны (около 5 млн кв. км), проживает около восьми процентов населения. Одиннадцать
субъектов РФ граничат с Республикой Казахстан (с учётом Крыма)1. Национальные интересы сопредельных государств, несомненно, совпадают с необходимостью развивать и поддерживать контакты, сложившиеся на основе этнокультурного единства. В ряде приграничных регионов подобные связи только формируются.
В силу условности границ практически невозможно делимитировать ТГР. Следует согласиться с точкой зрения Д. Н. Замятина, который считает: «Существенно и понимание необязательной в данном случае фиксации (демаркации) трансграничного региона как географического объекта в традиционных географических координатах на современной карте» [20]. Однако, по нашему мнению, ТГР - не виртуальный образ, а объективная географическая реальность.
Любой из трансграничных регионов уникален, поскольку объективными факторами их формирования стали специфичные эт-ноисторические условия и тип становления экономики. Несмотря на это, они нередко сталкиваются со сходными проблемами разного рода, что делает корректными выводы о неких закономерностях их развития. ТГР становятся «окнами», «коридорами» в «иные» миры. Этому способствует целый ряд факторов - экономических, инфраструктурных, геополитических. Важнейшим из них видится этнокультурное взаимодействие.
Трансграничные процессы и ТГР - несомненно, объективная реальность современного мира. Однако до настоящего времени не выработано единого понимания этого феномена. Все исследователи сходятся в одном: ТГР представляют собой части геопространства по обе стороны государственной границы, характеризующиеся общностью или целостностью по каким-либо основаниям. Нет единства в определении уровня связей, различаются взгляды на размеры и другие параметры. В качестве признаков указываются
1 Итоги Всероссийской переписи населения 2010 г. в отношении численности, размещения, возрастно-поло-вой структуры, состояния в браке, рождаемости, числа и состава домохозяйств, национального состава и владения языками, гражданства, образования, источников средств к существованию, экономической активности населения, численности граждан Российской Федерации, постоянно проживающих в Российской Федерации, но находившихся на дату проведения переписи за пределами Российской Федерации, а также численности лиц, временно находившихся на дату проведения переписи на территории Российской Федерации [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.gks.ru/free_doc/ new_site/perepis2010/croc/perepis_itogi1612.htm (дата обращения: 21.10.2016).
ное единство и др.
Обсуждение результатов. В основу формирования ТГР кладут разные признаки: к примеру, делают акцент на природном факторе (природные ресурсы и др.) даже при комплексном подходе (например, [4]). В других источниках важнейшей считают экономическую интеграцию [24]. В зависимости от приоритетных факторов выделяют экономические, культурно-исторические, природ-но-экологические и другие трансграничные регионы. Каждый из этих типов имеет право на существование как части единого при-родно-антропогенного пространства. В зависимости от целого ряда факторов и обстоятельств приоритетное значение приобретает конкретный «слой» участка геопространства. Автор данной статьи считает важнейшим этнокультурный критерий выделения ТГР: ведь единство ЭКП - мощнейший фактор его формирования [9-16 и др.].
Многие авторы используют комплексный и системный подходы к изучению трансграничных территорий, что вполне правомерно. К примеру, в работе П. Я. Бакланова и С. С. Ганзея в основе международных трансграничных территорий лежит «...единая геосистема, либо сочетание двух или более геосистем регионального уровня» [4, с. 31]. Географическая структура таких регионов характеризуется комплексностью и сочетает природные ресурсы, инфраструктурные, расселенческие и хозяйственные объекты в пределах единой геосистемы. По мнению этих авторов, подобные территории - это части природно-антропогенной геосистемы регионального уровня и в то же время при-родно-хозяйственный район. Иными словами, они представляют собой единую природ-но-антропогенную двухзвёздную систему. Несмотря на справедливость комплексного подхода, главным методом исследования учёные считают физико-географическое районирование. Комплексный и системный подход лежит и в определении В. А. Колосова и Р. Ф. Туровского [24].
Существенно различаются взгляды на размеры трансграничных регионов. Одни предлагают выделять небольшие территории. В качестве примера можно привести ТГР, включающий Восточную Финляндию и Олонецкую Карелию. Д. Н. Замятин считает таковым огромный по размерам Азиатско-Тихоокеанский регион [20]. На наш взгляд, это второстепенный вопрос. Размеры зависят от историко-культурной и геополитической спе-
ние связи и единство определяют системное единство и потому являются определяющими факторами.
Определение понятия «трансграничный регион» было дано нами ещё в [7], уточнено в [10]. Под ТГР следует понимать разные по размеру части географической оболочки (Э. Л. Файбусович называет их хоронами), которые обладают свойствами системности (такими, как внутреннее единство, взаимодействие, преобладание центростремительных тенденций).
Конкретный тип ТГР - этнокультурные (ЭКТГР) - автор данной статьи определяет как единые, формирующиеся в определённом вмещающем ландшафте и обладающие региональной целостностью части ЭКП, рассечённые государственной границей. Для населения ЭКТГР (как для любых других этнокультурных регионов) характерно наличие регионального самосознания, которое в некоторых случаях доминирует над этническим; оно обладает общими культурными чертами, сформировавшимися в процессе длительного совместного проживания, сопровождавшегося взаимодействием культур; как правило, национальная культурная традиция имеет местную специфику [8].
Этнокультурное пространство (ЭКП) -часть полиструктурной системы, одна из наиболее существенных системообразующих её частей. От ЭКП зависят специфика её функционирования, динамики и эволюции. Важна увязка всех её составляющих: природно-экологической, социально-демографической, экономической, геополитической, психологической, топонимической, идентификационной, социологической с точки зрения эволюционного подхода, который позволяет применить экстраполяцию и прогнозировать дальнейшую трансформацию системы.
ЭКП - самая уязвимая часть геопространства, нарушение его целостности порождает целый ряд далеко идущих последствий и проблем.
Формирование ЭКТГР (монокультурных и поликультурных) происходит двумя путями: либо в результате интеграции этнокультурных общностей по обе стороны государственных границ с ярко выраженной контактной функцией, либо в результате делимитации регионов с единым этнокультурным пространством (как в случае разделения земель Оренбургского казачества между Россией и Казахстаном). ТГР первого типа преобладают в Западной Европе. Для постсоветского
этнокультурного пространства, как и для некоторых азиатских и африканских стран характерны ЭКТГР второго типа. Их развитие -сложный, длительный поэтапный процесс. Государственная граница рассекает единые этнокультурные общности в силу разных причин. Это может быть результат сецессии, аннексии, либо распада государства. Во время периода развития «врозь» происходит дивергенция, результатом которой может стать этническое разделение. Следующим этапом неизбежно становится интеграция.
Единые трансграничные регионы следует дифференцировать с приграничными, которые не представляют единого целого, хотя и для них в определённой степени характерны интеграционные процессы. Таковы, к примеру, регионы российско-китайского пору-бежья. Соглашение об основных принципах приграничного сотрудничества определяет статус приграничных регионов. Он прописан в Договоре от 29.03.1996 года. Окончательное подписание состоялось 26.02.1999 года. Приграничный регион согласно Соглашению - это регион в пределах административных или других территориальных единиц, официальные границы которых совпадают с государственной границей государств-участников. Существует определение приграничной территории в работе географов. Помимо географического положения вблизи государственной границы, на этой территории происходит реализация функции разного рода взаимодействия соседних стран, а также «проявляется влияние соседнего государства, его экономики и политики на все сферы жизнедеятельности населения» [4, с. 28].
Как правило, приграничные регионы слабо связаны с регионами соседних стран. В отличие от трансграничных, в них гораздо сильнее развиты связи с внутренними регионами своих государств. Причины могут быть разными: доминирующая барьерная функция границы, принадлежность этнокультурных общностей к некомплиментарным (по Л. Н. Гумилёву [18]) мирам и др. В ТГР картина иная. В качестве примеров можно привести регионы российско-казахстанского порубежья. Тем не менее, в современный период и такие изолированные регионы всё более проницаемы для диффузии разного рода инноваций со стороны соседей. Этому способствуют миграции.
Со временем приграничные регионы сопредельных государств могут трансформироваться в трансграничные. Этот процесс происходит постепенно. На первом этапе
формируется единое экологическое, экономическое, затем - социальное пространство. Формирование единого ЭКП - наиболее сложный, длительный и необязательный процесс, особенно если этнокультурные группы некомплиментарны.
Этнокультурные трансграничные регионы характеризуются следующими чертами:
1) они расположены по обе стороны государственной границы. Естественные границы чётко не выражены;
2) обладают диахронным (во времени) и синхронным (в пространстве) этнокультурным единством;
3) степень барьерности границы предопределяет дивергенцию либо конвергенцию этнических культур;
4) маргинальность этнических культур, нередко - положение их «на фронтире» в поликультурных ТГР приводит к образованию переходной зоны - «кайма» (по А. Пенку [33]).
Основу ЭКТГР, так же, как любого этнокультурного региона, составляет этнокультурный каркас территории. Таковым служит этнокультурный территориальный комплекс (ЭТК).
Важнейшие факторы развития и трансформации ЭКТГР - географическое положение, вмещающие ландшафты испецифика взаимодействия этносов (с учётом знака ком-плиментарности), политика властей - региональная и международная, степень барьер-ности границы (методика её определения описана в [31; 32]).
В этнокультурном развитии роль фактора трансграничности велика и неоднозначна. Она предопределена типом границы. В случае усиления её барьерной функции, как правило, преобладают процессы этнического разделения, результатом чего становится этническая трансформация - дивергенция, парциация, сепарация единого прежде этноса. В поли-этничном регионе ситуация зависит от соотношения численности этнокультурных групп, определяется знаком комплиментарности, коррелирует с международной и региональной политикой «принимающей стороны» и степенью сплочённости своей группы. Результатом действия этих факторов становятся разные сценарии этнокультурогенеза и этнических процессов. Возможны процессы этнического объединения: дисперсизация, ассимиляция; разная степень интеграции в новом сообществе либо изоляционизм.
Показателен пример бурятско-монгольского ТГР. Этнокультурные системы монголов и бурят очень схожи. Некоторые исследовате-
го этноса. Но длительное отсутствие контактов между ними, обусловленное проживанием по разные стороны границы, привело к языковой и экономической дивергенции: среди бурят распространилась земледельческая культура, а монголы оставались скотоводами. Интересно, что монголы дистанцируются от бурят, а буряты себя идентифицируют как часть монгольского этноса. Перемены последних лет привели к хозяйственной конвергенции. Часть бурят вновь стала заниматься скотоводством.
Ещё один пример этнокультурной дивергенции под воздействием высокой степени барьерности границы - эвенки, этнические ареалы которых оказались в трёх разных государствах: России, Монголии и Китае [1]. Трансграничность характерна и для субэтнических групп: агинские хори-буряты расселены по Внутренней Азии в Забайкальском крае и Республике Бурятии Российской Федерации; в Эвенкийском аймаке КНР, а также в четырёх восточных аймаках Монгольской Народной Республики. Другой пример - тывин-цы (сойоты), проживающие в Бурятии (РФ) и западном Прихубсугулье (МНР). Что касается Курило-Сахалинско-Японского ТГР, то это вопрос дискуссионный: айны были вывезены в Японию [30]. Скорее, можно говорить о культурном следе и историко-географическом аспекте трансграничности. Эскимосы проживают и в России, и в США, здесь можно говорить об этнокультурной трансграничности, осложнённой длительным периодом дивергенции.
Заключение. Многие трансграничные регионы, сформировавшиеся вдоль границ Российской Федерации, этнокультурные. Большая их часть сформировалась в результате размежевания в разное время (в досоветский период, в советское либо постсоветское время). Есть среди них монокультурные, поликультурные и даже этнически контрастные ЭКТГР. Есть и сформировавшиеся или формирующиеся в результате интеграции. Различаются ЭКТГР и по интенсивности связей. Генезис ТГР оказывает серьёзное влияние на геополитическую ситуацию в том или ином регионе.
Большая часть постсоветских ЭКТГР -результат искусственной делимитации единых прежде территорий, а их трансформация происходит в сторону дивергенции их этнокультурного пространства. Этот процесс пока не окончательный. Однако в обозримой перспективе возможны варианты их трансформации.
альных этнокультурных различий происходит на уровне региональной самоидентификации и специфики. Играет важную роль и социальная стратификация общества. Социально-экономические и региональные культурные различия во многих случаях доминируют над этническими, языковыми и религиозными. Это
во многом обусловлено формированием социума в условиях СССР. В этот период этнокультурные различия сглаживались. Следует заметить, однако, что причина лежит глубже. Россия издавна развивалась не как национальное государство, а как мультиэтническое сообщество. Это обстоятельство необходимо учитывать при проведении региональной политики.
Список литературы
1. Амурские эвенки. Большие проблемы малого этноса: сб. науч. тр. / под ред. Г. В. Быковой. Благовещенск: Изд-во БГПУ 2003. Вып. 1. 266 с.
2. Анисимов А. М., Вардомский Л. Б., Колосов В. А. Приграничное сотрудничество регионов России, Беларуси и Украины: состояние и перспективы // Евразийская экономическая интеграция. 2013. № 4. С. 77-96.
3. Баденков Ю. П. Трансграничные горные территории в условиях глобализации: Алтайский синдром // Известия РАН. Сер. Геогр. 2002. № 3. С. 21-24.
4. Бакланов П. Я., Ганзей С. С. Приграничные и трансграничные территории как объект географических исследований // Известия РАН. Сер. Геогр. 2004. № 4. С. 27-34.
5. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе // Литературно-критические статьи. М.: Худ. лит., 1986. 543 с.
6. Вардомский Л. Б. Российское порубежье в условиях глобализации. М.: Либроком, 2008. 212 с.
7. Герасименко Т. И. Проблемы этнокультурного развития трансграничных регионов. СПб., 2005. 235 с.
8. Герасименко Т. И. Трансграничные этнокультурные регионы: методологические подходы к изучению // Известия РГО. 2005. Т. 137, вып. 1. С. 73-83.
9. Герасименко Т.И Трансграничные этнокультурные регионы: специфика межэтнического взаимодействия и проблемы интеграции // География в школе. 2006. № 5. С. 11-18.
10. Герасименко Т. И. Трансграничные регионы // Гуманитарная география: науч. и культурно-просветительский альманах. М.: Ин-т наследия, 2006. С. 343-346.
11. Герасименко Т. И. Вмещающий ландшафт и комплиментарность этносов - основа формирования региональной идентичности // Вестн. СПбГУ. Спецвыпуск. 2012. С. 31-41.
12. Герасименко Т. И. Этнокультурное пространство оренбургско-казахстанского трансграничного региона в историко-географической динамике // Вопр. геогр. 2014. Сб. 136. С. 339-355.
13. Герасименко Т. И. Трансформация этнокультурного пространства оренбургско-казахстанского пору-бежья // Стратегия развития приграничных территорий: традиции и инновации. Курск: Курск. гос. ун-т, 2014. С. 25-32.
14. Герасименко Т. И. Влияние новой государственной границы на развитие этнокультурного пространства (пример Оренбургско-Казахстанского порубежья) // Наука. Инновации. Технологии. 2015. С. 109-121.
15. Герасименко Т. И., Лапаева М. Г. Формирование трансграничных регионов как пространственно-временной результат трансграничного взаимодействия // Вестн. ОГУ. 2012. № 2. С. 298-302.
16. Герасименко Т. И., Филимонова И. Ю. Оренбургско-Казахстанское порубежье: историко-этнографи-ческий и этногеографический аспекты. Оренбург: ОГУ, 2011. Ч. 1. 160 с.
17. Геттнер А. Европейская Россия. Антропогеографический этюд. 1907 // Азиатская Россия в геополитической и цивилизационной динамике XVI-XX века. М.: Наука, 2004. С. 152-154.
18. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Айрис-Пресс, 2004. 557 с.
19. Дергачев В. А. Геополитика. М.: Юнити-Дана, 2004. 526 с.
20. Замятин Д. Н. Дискурсные стратегии в поле внутренней и внешней политики // Космополис. 2003. № 3. С. 41-49.
21. Замятина Н. Ю. Картографирование открытых горизонтов: фронтир с точки зрения когнитивной географии // Книга картины Земли: сб. ст. / под ред. Т. Н. Джаксон, А. В. Подосинова. М.: Индрик, 2014. С. 117-131.
22. Земсков В. Б. Одноглазый Янус. Пограничная эпоха - пограничное сознание // Кануны и рубежи. Типы пограничных эпох - типы пограничного сознания: в 2 ч. Ч. 1. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 6-21.
23. Каганский В. Л. Ситуация границы и логико-семиотические типы границ // Границы и пограничность в культуре: междунар. журн. исследований культуры [Электронный ресурс]. 2015. № 4. Режим доступа: https://www.docviewer.yandex.ru/?uid=3962771&url=yamail (дата обращения: 21.10.2016).
24. Колосов В. А., Туровский Р. Ф. Типы новых российских границ // Известия РАН. Сер. Геогр. 1999. № 5. С. 39-47.
25. Кувакин В. А. Ретроспектива виртуальности // Цифровое общество как культурно-исторический контекст развития человека: сб. науч. ст. / под общ. ред. Р. В. Ершовой. Коломна: Гос. социально-гум. ун-т, 2016. С. 215-219.
26. Культурная география / под ред. Ю. А. Веденина и Р Ф. Туровского. М.: Ин-т наследия, 2001. 192 с.
27. Паин Э. А. Этнополитический маятник. Динамика и механизмы этнополитических процессов в постсоветской России. М., 2004. 327 с.
28. Попкова Л. И. Приграничное пространство как особый тип территории (на примере российско-украинского приграничья) // Известия РГО. 2005. Т. 137, вып. 1. С. 83-89.
29. Родоман Б. Б. Государственные границы в СНГ и приграничная политика // Поляризованная биосфера: сб. ст. Смоленск: Ойкумена, 2002. С. 298-302.
30. Русские Курилы: история и современность: сб. документов по истории формирования русско-японской и советско-японской границы. Изд. 2-е, расш. и доп. М.: Алгоритм, 2002. С. 43-44.
31. Российское пограничье: социально-политические и инфраструктурные проблемы / под ред. В. А. Колосова и А. Б. Володина. М., 2016. 188 с.
32. Социально-экономические, геополитические и социокультурные проблемы развития приграничных районов России / отв. ред. В. Н. Стрелецкий. М.: Эслан, 2016. 344 с.
33. Penk A. Die naturlichen Grenzen Rußlands. Ein Beitragzurpolitischen Geographie des europaischen Ostens // Meereskunde. 1918. Heft 1. Berlin. S. 1-39.
Статья поступила в редакцию 15.12.2016; принята к публикации 25.01.2017
Библиографическое описание статьи
Герасименко Т. И. Этнокультурная трансграничность: взгляд географа // Гуманитарный вектор. 2017. Т. 12, № 1. С. 151-160. DOI 10/21209/1996-7853-2017-12-1-152-160.
Tatiana I. Gerasimenko,
Doctor of Geography, Professor, Orenburg State University (13 Pobeda Ave., Orenburg, 460018, Russia), e-mail: tanyag26@yandex.ru
Ethno-cultural Trans-border Regions: A Geographer's View
The article deals with the phenomenon of trans-border regions as an interdisciplinary problem. It emphasizes the role of geography in its research. The theoretical and methodological tools of this discipline allow the author to generalize different approaches and tackle the problem in a comprehensive and integrated manner. The article describes the transformation of border functions and roles, as well as their conditional character in the modern globalized world. The author gives a definition of trans-border and a trans-border region (TBR), including ethno-cultural regions through a systematic perspective. Trans-border regions are different-sized parts of the geographical envelope, which have the properties of the system (such as internal unity, cooperation, predominance of centripetal tendencies). Ethno-cultural trans-border regions (ECTBR) can be multicultural and monocultural. The article presents the regularities of the development and formation of ethnic and cultural trans-border regions, as well as the specificity of their development in post-Soviet space. Ethno-cultural trans-border regions have a dual role: they act as bridges between cultures ("windows" to "other" worlds) and at the same time sources of problems and secessionist tendencies. The author expresses a point of view of the impossibility of delimitating ECTBR and proves the necessity of their theoretical, methodological and practical study.
Keywords: border, trans-border region, ethno-cultural trans-border region, delimitation
References
1. Amurskie evenki. Bol'shie problemy malogo etnosa: sb. nauch. tr. / pod red. G. V. Bykovoi. Blagoveshchensk: Izd-vo BGPU, 2003. Vyp. 1. 266 s.
2. Anisimov A. M., Vardomskii L. B., Kolosov V. A. Prigranichnoe sotrudnichestvo regionov Rossii, Belarusi i Ukrainy: sostoyanie i perspektivy // Evraziiskaya ekonomicheskaya integratsiya. 2013. № 4. S. 77-96.
3. Badenkov Yu. P. Transgranichnye gornye territorii v usloviyakh globalizatsii: Altaiskii sindrom // Izvestiya RAN. Ser. Geogr. 2002. № 3. S. 21-24.
4. Baklanov P.Ya., Ganzei S. S. Prigranichnye i transgranichnye territorii kak ob"ekt geograficheskikh issledovanii // Izvestiya RAN. Ser. Geogr. 2004. № 4. S. 27-34.
5. Bakhtin M. M. Formy vremeni i khronotopa v romane // Literaturno-kriticheskie stat'i. M.: Khud. lit., 1986. 543 s.
6. Vardomskii L. B. Rossiiskoe porubezh'e v usloviyakh globalizatsii. M.: Librokom, 2008. 212 s.
7. Gerasimenko T. I. Problemy etnokul'turnogo razvitiya transgranichnykh regionov. SPb., 2005. 235 c.
8. Gerasimenko T. I. Transgranichnye etnokul'turnye regiony: metodologicheskie podkhody k izucheniyu // Izvestiya RGO. 2005. T. 137, vyp. 1. S. 73-83.
9. Gerasimenko T.I Transgranichnye etnokul'turnye regiony: spetsifika mezhetnicheskogo vzaimodeistviya i problemy integratsii // Geografiya v shkole. 2006. № 5. S. 11-18.
10. Gerasimenko T. I. Transgranichnye regiony // Gumanitarnaya geografiya: nauch. i kul'turno-prosvetitel'skii al'manakh. M.: In-t naslediya, 2006. S. 343-346.
11. Gerasimenko T. I. Vmeshchayushchii landshaft i komplimentarnost' etnosov - osnova formirovaniya regional'noi identichnosti // Vestn. SPbGU. Spetsvypusk. 2012. S. 31-41.
12. Gerasimenko T. I. Etnokul'turnoe prostranstvo orenburgsko-kazakhstanskogo transgranichnogo regiona v istoriko-geograficheskoi dinamike // Vopr. geogr. 2014. Sb. 136. S. 339-355.
13. Gerasimenko T. I. Transformatsiya etnokul'turnogo prostranstva orenburgsko-kazakhstanskogo porubezh'ya // Strategiya razvitiya prigranichnykh territorii: traditsii i innovatsii. Kursk: Kursk. gos. un-t, 2014. S. 25-32.
14. Gerasimenko T. I. Vliyanie novoi gosudarstvennoi granitsy na razvitie etnokul'turnogo prostranstva (primer Orenburgsko-Kazakhstanskogo porubezh'ya) // Nauka. Innovatsii. Tekhnologii. 2015. S. 109-121.
15. Gerasimenko T. I., Lapaeva M. G. Formirovanie transgranichnykh regionov kak prostranstvenno-vremennoi rezul'tat transgranichnogo vzaimodeistviya // Vestn. OGU. 2012. № 2. S. 298-302.
16. Gerasimenko T. I., Filimonova I. Yu. Orenburgsko-Kazakhstanskoe porubezh'e: istoriko-etnograficheskii i etnogeograficheskii aspekty. Orenburg: OGU, 2011. Ch. 1. 160 s.
17. Gettner A. Evropeiskaya Rossiya. Antropogeograficheskii etyud. 1907 // Aziatskaya Rossiya v geopoliticheskoi i tsivilizatsionnoi dinamike XVI-XX veka. M.: Nauka, 2004. S. 152-154.
18. Gumilev L. N. Etnogenez i biosfera Zemli. M.: Airis-Press, 2004. 557 s.
19. Dergachev V. A. Geopolitika. M.: Yuniti-Dana, 2004. 526 s.
20. Zamyatin D. N. Diskursnye strategii v pole vnutrennei i vneshnei politiki // Kosmopolis. 2003. № 3. S. 41-49.
21. Zamyatina N.Yu. Kartografirovanie otkrytykh gorizontov: frontir s tochki zreniya kognitivnoi geografii // Kniga kartiny Zemli: sb. st. / pod red. T. N. Dzhakson, A. V. Podosinova. M.: Indrik, 2014. S. 117-131.
22. Zemskov V. B. Odnoglazyi Yanus. Pogranichnaya epokha - pogranichnoe soznanie // Kanuny i rubezhi. Tipy pogranichnykh epokh - tipy pogranichnogo soznaniya: v 2 ch. Ch. 1. M.: IMLI RAN, 2002. S. 6-21.
23. Kaganskii V. L. Situatsiya granitsy i logiko-semioticheskie tipy granits // Granitsy i pogranichnost' v kul'ture: mezhdunar. zhurn. issledovanii kul'tury [Elektronnyi resurs]. 2015. № 4. Rezhim dostupa: https://www.docviewer. yandex.ru/?uid=3962771&url=yamail (data obrashcheniya: 21.10.2016).
24. Kolosov V. A., Turovskii R. F. Tipy novykh rossiiskikh granits // Izvestiya RAN. Ser. Geogr. 1999. № 5. S. 39-47.
25. Kuvakin V. A. Retrospektiva virtual'nosti // Tsifrovoe obshchestvo kak kul'turno-istoricheskii kontekst razvitiya cheloveka: sb. nauch. st. / pod obshch. red. R. V. Ershovoi. Kolomna: Gos. sotsial'no-gum. un-t, 2016. S. 215-219.
26. Kul'turnaya geografiya / pod red. Yu. A. Vedenina i R. F. Turovskogo. M.: In-t naslediya, 2001. 192 s.
27. Pain E. A. Etnopoliticheskii mayatnik. Dinamika i mekhanizmy etnopoliticheskikh protsessov v postsovetskoi Rossii. M., 2004. 327 s.
28. Popkova L. I. Prigranichnoe prostranstvo kak osobyi tip territorii (na primere rossiisko-ukrainskogo prigranich'ya) // Izvestiya RGO. 2005. T. 137, vyp. 1. S. 83-89.
29. Rodoman B. B. Gosudarstvennye granitsy v SNG i prigranichnaya politika // Polyarizovannaya biosfera: sb. st. Smolensk: Oikumena, 2002. S. 298-302.
30. Russkie Kurily: istoriya i sovremennost': sb. dokumentov po istorii formirovaniya russko-yaponskoi i sovetsko-yaponskoi granitsy. Izd. 2-e, rassh. i dop. M.: Algoritm, 2002. S. 43-44.
31. Rossiiskoe pogranich'e: sotsial'no politicheskie i infrastrukturnye problemy / pod red. V. A. Kolosova i A. B. Volodina. M., 2016. 188 s.
32. Sotsial'no-ekonomicheskie, geopoliticheskie i sotsiokul'turnye problemy razvitiya prigranichnykh raionov Rossii / otv. red. V. N. Streletskii. M.: Eslan, 2016. 344 c.
33. Penk A. Die naturlichen Grenzen Rußlands. Ein Beitragzurpolitischen Geographie des europaischen Ostens // Meereskunde. 1918. Heft 1. Berlin. S. 1-39.
Received: December 15, 2016; accepted for publication January 25, 2017
Reference to the article
Gerasimenko T. I. Ethno-cultural Trans-border Regions: A Geographer's View // Humanitarian Vector. 2017. Vol. 12, No. 1. PP. 152-160. DOI 10/21209/1996-7853-2017-12-1-152-160.
