CC BY
149
1991. № 12. С.114-125.
14. Никитенко А. В. Записки и дневник: В 3 т. М.; «Захаров», 2005. Т. 3. 692 с.
15. Луночкин А. В. Национальный вопрос в газете «Голос» (1863-1883) // Вестник ВолГУ. Серия 4: История. Философия. Вып. 2. 1977. С. 32-38.
16. Луночкин А. В. От сотрудничества к конфронтации: газета «Голос» и цензура (1863-1883) // Цензура в России: история и современность. Сб. научных трудов. СПб., 2001. Вып. 1. С. 77-94.
17. Наши грады и веси // Голос. 1879. № 87. 23 марта.
18. Листок // Голос. 1879. № 91. 1 апреля.
19. Санкт-Петербург. 31 марта 1879 г. // Голос. 1879. № 91. 1 апреля.
20. Зельдич Ю. В. Петр Александрович Валуев и его время6 Историческое повествование. М.: Аграф, 2006. 576 с.
21. Григорьев С. И. Придворная цензура и образ Верховной власти (1831-1917). СПб.: Алетейя, 2007. 480 с.
22. Блохин В. Ф. Из истории цензурного реформаторства: государство и легальная печать России в политическом контексте (1865-1905 годы) // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 6. С. 34-44.
Об авторе
Ромащенко В.А. - лаборант лаборатории общественно-политического развития стран ближнего зарубежья исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, [email protected]
УДК 902/904
ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ СИТУАЦИЯ В СРЕДНЕМ ПОДЕСЕНЬЕВ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ I ТЫС. Н.Э.
Н.Г. Рябчевский
В данной статье говорится о появлении славян или их предков - «венедов» (населения постзарубинецкой и киевской культур) в Среднем Подесенье в I - V вв. н.э. Рассматривается вопрос происхождения и приводятся различные концепции проблематики этнической принадлежности данного населения. Также рассматривается проблематика топонимики названий данного региона. Приводятся данные о соотношении постзарубинецкого и киевского горизонтов. А также прослеживается влияние готского населения на население данного региона.
Ключевые слова: Постзарубинецкий горизонт, Киевская культура, Среднее Подесенье, Римское время, Венеды, Готы.
Для периода I - начала II вв. н.э. в регионе Среднего Подесенья зафиксировано население двух культурных групп. Одна из них представлена доживающей свой век юхновской культурой раннего железного века, проблема верхнего хронологического рубежа которой обсуждается исследователями. Второй группой населения являются обитатели поселков постзарубинецкого горизонта Рахны-Лютеж-Почеп (втор. пол. I - нач. II вв. н. э.).
Вопрос об этнической принадлежности обеих групп населения продолжает оставаться дискуссионным. Неопределенности данному вопросу добавляет обстоятельство симбиоза пришлого постзарубинецкого населения с представителями юхновских племен. Еще одним осложняющим фактором является гипотеза о кризисе классической зарубинецкой культуры, как о периоде начала формирования восточнославянских народов. Данная концепция, выдвинутая А. М. Обломским, Р. В. Терпиловский и их соавторами намекает на славянство обитателей Среднего Подесенья. Одной из наиболее развитых концепций славянского этногенеза является версия В. В. Седова о Висло-Одерских истоках славянства. По данной гипотезе в Среднем Подесенье находилось балтское население. [Седов, 1979] Однако она уже не находит поддержки у большинства исследователей. Впрочем, существуют и другие точки зрения на этническое содержание постзарубинецкой культуры, их обзор для Среднего Подесенья см., например: Шинаков, 2007, С. 16-17. Но все же подробнее остановимся на одной из них, Петербургскогоархеолога Ю.Ю. Шевченко. Надо отметить, что это излишне смелая концепция. По его версии основателями почепской группы памятников являются бастарны-певники, переселившиеся под натиском Рима на Средний Днепр. Одно из бастарнских племен - роксоланы - прихватив с собой часть местного позднезарубинецкого населения переселилось в Подесенье и получило сводное наименование - россомоны, под которыми и понимают носителей Почеп-ской культуры. Затем «почепское население» было вытеснено под давлением носителей вельбаркской и пшевор-ской культур в Подесенье, но контакты с готами все равно продолжались. Ю. Ю. Шевченко начальным этапом почепской культуры считает возможным датировать серединой - I в. до н.э., развитым - 6 - 20-е гг. н.э., а окончанием - вторую половину II в. н.э. Таким образом идея о бастарнах, как об этносе, контаминированном с образованием почепской культуры, имеет основание для существования. Но о них стоит говорить лишь как о первом толчке миграций, которые привели к образованию данной культуры, а не как об ее этническом компоненте. Однако, в середине I в. н.э. археологическими исследованиями зафиксировано продвижение с запада на восток пшеворцев, которые вытесняли зарубинецкое население Среднего Поднепровья в Подесенье. Как видно, он оперирует названиями племен в письменных источниках, которые не дают точной привязки к Среднему Подесенью.
Если рассматривать территорию распространения почепской культуры, то из 23 ее памятников 16 (2/3),
находятся на территории Брянской области. Они расположены вдоль Судости, Вабли, Навли, нижней Болвы, и на Десне несколькими группами. [Шинаков, 2007, С. 16 -17, С. 30, рис. 1].
Далее будут рассмотрены сведения из письменных источников, данные античной картографии и данные археологических исследований.
На одной из древнейших карт мира - карте, задуманной Марком Випсанией Агриппой (64/63 - 12 гг. до н.э.) в I в. до н.э. область Восточной Европы между Танаисом и Борисфеном названа Сарматией [Подосинов, 2002, С. 56].Отсюда может следовать вывод о действительно подавляющей роли сарматских племен в Днепровском регионе или об отсутствии знаний о северных соседях сарматов. Агриппа сам побывал на берегах Черного моря в 14 году до нашей эры и мог иметь сведения о народах Поднепровья из первых рук. Возможно, это укрепляет предположение, что сарматы в данный период начинали доминировать в Нижнем и Среднем Поднепровье.
В «космографии» позднеримского времени Юлия Гонория даны сведения о неких номадах, населявших Причерноморье. В данном случае автор, по-видимому следует за Мелой, превратившим данную характеристику в этноним [Подосинов, 2002, С. 143]. Таким образом, еще в IV-V вв. н.э. в римской картографической традиции нет отдельных обозначений для населения Поднепровского региона, которое названо неопределенно кочевниками.
Наиболее важные сведения об обитателях Днепровского региона дает Певтингерова карта, сведения которой относятся к первым вв. н.э.Территория Поднепровья на Певтингеровой карте испещрена названиями племен и топонимами. В их основе этноним сарматы: «бродячие сарматы», «пустыни Сарматии», «сарматы амаксобии» [Подосинов, 2002, С. 315, 316]. Присутствует на карте и такой этноним, как венеды-сарматы. Располагается он над Дунаем северо-западнее горного массива «Бастарнские Альпы» - Карпаты. Таким образом, мы опять видим преобладание кочевых племен в интересующей нас области.
Помимо письменных источников известны и археологические данные, указывающие на присутствие сарматов на территории распространения постзарубинецких групп памятников горизонта Рахны-Почеп. Такие группы как Лютеж в Среднем Поднепровье и Рахны в Южном Побужье непосредственно соседствуют с сарматскими могильниками и отдельными погребениями [Рыбаков, 1993, С. 44 - 46]. Почепская группа в Подесенье находится севернее, но в материалах ее памятников встречены элементы среднесарматской культуры: лучковая фибула, фрагмент краснолакового сосуда и обломки орнаментированного серолощеного кувшина [Заверняев, 1960, С. 185]. На вскрытой площади Почепского селища также обнаружены следы необычного сооружения круглой формы, которое можно интерпретировать как остатки заглубленной в землю юртообразной постройки. В ее заполнении найдена пронизь из египетского фаянса в виде лежащего на подставке льва. Данный вид украшений был широко распространен в I в. н.э. в античных центрах Северного Причерноморья и часто встречается в женских сарматских погребениях степной зоны от Днестра до Волги [Заверняев, 1969, С. 115].
Круглая постройка Почепского селища с кочевническими чертами не единственная в постзарубинецкой деснинской группе памятников. Есть еще ряд сооружений, в конструкции которых можно подозревать присутствие степного влияния. Это сооружения селищ Киселевка, Спартак, Святое-4, Борки III [Шинаков, 2006, С. 5961]. О сарматских постройках шатрового типа упоминается в сочинениях Страбона. По словам древнегреческого географа и историка, сарматские племена аорсы и сираки «часть кочевники, часть живут в шатрах и занимаются земледелием» [Страбон, 1994, С. 93].
К региону Поднепровья относят следующие свидетельства Плиния Старшего в «Естественной истории»: «в ином сарматы, (называемые греками савроматами), и из них гамаксобии или аорсы, затем роксоланы и аланы...верхние же поля и луга держат язиги-сарматы». Эти данные относятся примерно к I в. н. э. Севернее указанных племен по Плинию находится «Эннингия»: «Некоторые передают, что она населена вплоть до реки Вистулы сарматами, венедами, скирами, хиррами» [Гиндин, 1994, С. 26].
В историографии традиционно считали, что Плиний ошибался, и никакого острова Эннингии в реальности нет. Принято мнение, что под островом Эннингии Плиний имел в виду Висло-Одерское междуречье, благодаря ширине Щецинского и Гданьского залива и самих рек могло казаться островом. Такой гипотезы придерживается В.В. Седов.
Однако внимательное чтение латинского текста «Естественной истории» Плиния Старшего не находит упоминание Эннингии как острова. По мнению авторов комментариев к публикации античных источников, у Плиния Старшего нет определенного согласованного сочетания «остров Эннингия», Эннингия дается просто как некая «necminor» (не меньшая) территория [Pliny, 1967, P. 173]. Представление об Эннингии как острове является уже домыслом интерпретаторов, а вернее грубейшей логической ошибкой подмены основания. К сожалению, при переводе источника на русский язык, предложение, в котором упоминается Энингия, дано не полностью. То есть, важнейшее определение территории венедов вырвано из контекста. Такие вырванные из предложения слова позволяют скрыть комментатору текста уязвимые места своей интерпретации. Проблема данных интерпретаторов в том, что дальнейшее упоминание Плинием племен в Энингии, которое не сходится с их интерпретацией, объявлено «полусказочным повествованием» [Гиндин, 1994, С. 32]. Хотя полусказочным повествованием в данном случае является современное отождествление с Энингией Висло-Одерского междуречья.
Таким образом, учитывая, что Плиний в своем рассказе перечислял племена по схеме запад-восток-юг-север, то он имеет в виду территорию с юга, то есть от сарматов Поднепровья до реки Висла. Это район от реки Висла до Днепра и до Карпат на юге. Залив Килиппен, таким образом, является местом, куда впадает река Висла,
Латрис - это остров в устье Вислы или Одера. Затем другой залив, Ланг относится, таким образом, или к устью Одера или к устью в Эстонии. Венеды, скиры, хирры, в данном случае, могут быть обозначением носителей культуры позднезарубинецкого горизонта в Верхнем Поднепровье. А венеды, которых ряд современных исследователей отождествляют с протославянами, таким образом, по Плинию располагаются не севернее Вислы, а только доходят с юго-востока до нее. То есть, данные Плиния Старшего хорошо согласуются с археологическими свидетельствами существования пшеворской культуры в I в. н. э. в Висло-Днепровском регионе.
Сведения о возможном населении в Поднепровье на рубеже эр даны также римским историком Тацитом: «Здесь граница Свевии. Я колеблюсь, причислить ли народы певкинов, венетов и фенов к германцам или сарматам. Впрочем, певкины, которых некоторые называют бастарнами ... живут в грязи, а знать в бездействии. Венеты многое усвоили из нравов сарматов, ведь они обходят разбойничьими шайками все леса и горы между певкинами и фенами. Они и дома строят, и носят большие щиты». [Tac. Germ. 46, Свод, Т. 1, С. 39]. По тексту Тацита видно, что венеды располагались между сарматами и германцами, это также соотносит их с территорией между Вислой и Днепром. В этом плане данные Тацита и Плиния Старшего совпадают. Тацит также сравнивает венедов и певкинов по типу домостроительства. Певкины живут в грязи, то есть в земле, что, возможно, указывает на землянку или полуземлянку. Венеды, наоборот, «дома строят», то есть строят наземные дома.
Третьим римским автором, кто оставил свидетельства о населении Поднепровья, был географ, а также астроном Клавдий Птолемей. Клавдий Птолемей учился и проводил астрономические наблюдения в Александрии Египетской, где и умер в 167 г. н.э. Птолемей составил «Географическое руководство», в котором дал описание территорий и находившихся на них племен и народов: «Европейская Сарматия окружена с севера Сарматским океаном вдоль Венедского залива. И иными горами опоясана Сарматия, из которых называют. и Венед-ские горы.. .А занимают Сарматию очень большие народы - венеды вдоль всего Венедского залива.. .И меньшие народы населяют Сарматию: по реке Вистуле ниже венедов гитоны, затем финны, затем сулоны; ниже них фру-гудионы, затем аварины у истока реки Вистулы; ниже этих омброны, затем анартофракты, затем бургионы, затем арсиэты, затем сабоки, затем пиенгиты и биессы возле Карпат». Восточнее названных, снова ниже венедов, суть галинды и судины и ставаны вплоть до аланов. И снова побережье Океана вдоль Венедского залива последовательно занимают вельты, выше них осии, затем еще севернее карбоны, восточнее которых кареоты и салы, за ними и гелионы, и гиппоподы, и меланхлены; за ними агафирсы, затем аорсы и пагириты; за ними савары и боруски вплоть до Рипейских гор» [Гиндин, 1994, С. 62].
Использование множества источников породило чрезвычайную плотность размещения этнонимов на карте. Как видно из текста Птолемея, Сарматия означала не территорию с проживанием именно сарматов, а определенную территорию на Востоке Европы, на которой сарматы могли быть в значительном меньшинстве. Венеды, по Птолемею, резко отличаются от других народов своей многолюдностью и обширным ареалом проживания.
Дополнительные данные о венедах дает уже в IV веке Иордан в «Гетике»:
«От истока реки Вистлы на огромных пространствах обитает многочисленное племя венетов. Хотя теперь их названия меняются в зависимости от различных родов и мест обитания, преимущественно они все же называются славянами и антами» [Иордан, 2003, С. 67]. Иордан таким образом выводит славян от венедов, что дало основания предполагать венедов - неким протославянским этническим образованием.
Таким образом, исходя из вышеизложенного можно предположить, что указания римских историков первых веков нашей эры дают основания полагать, что ареал венедов мог быть связан и с зоной распространения потзарубинецких групп памятников горизонта Рахны-Почеп. В условии сарматского натиска на рубеже эр ба-старны двинулись на север по Днепру и Десне, где и стали частью большого массива венедов, продвинувшихся сюда с запада.
Рассмотрим данные топонимики о населении Среднего Подесенья.
Наиболее архаичными топонимическими данными являются гидронимы. Анализ названий рек и озер Среднего Подесенья помогает уточнить миграционные и этнические процессы позднеримского времени. Для достижения поставленной цели необходимо выявить этимологию некоторых названий водоемов и выявить наиболее архаичные, которые могли бы быть связанными с римским временем.
Как предполагают польские лингвисты Т. Лер-Сплавинский и С. Роспонд регион Среднего Поднепровья является областью с наиболее древними славянскими названиями. Название «Десна» является славянским гидронимом и означает «правый» в восточной Европе. Очевидно, речь идет о том, что Десна - правый приток Днепра [Lehr-Splawinski, Rospond, 1974, S. 176]. То есть, название река получила после того, как свое славянское название получила река Днепр. Впрочем, название «Днепр» встречается под названием «Данп» или «Данпар» в германском эпосе в «Саге о Хервёр и конунге Хейдрике» [Новосельцев, 1987, 153-155]. Это может говорить о том, что славянские племена шли сначала по Днепру, а затем по Десне. Десна является правым притоком Днепра, если идти против течения, то есть, опять же, вверх по Днепру в сторону Нижнего и Среднего Подесенья. Название некоторые считают достаточно древним, как минимум, появившимся к V в. н.э. Данные этимологии слова Десна являются косвенным подтверждением того, что пришлым элементом деснинского варианта киевской культуры были протославянские племена.
По мнению других исследователей, названия «Десна», «Десенка» имеет балтское происхождение. Впрочем, в разных индоевропейских языках, но не в славянских, схожий языковой формант переводиться как «светлая», «сияющая», «чистая» [Топоров, 1986, С. 176]. В целом в Среднем Подесенье встречается много балтских
гидронимов.
Таким образом, можно думать о вторичном или более позднем воздействии славян на исходные формы названий «Десна» и «Десенка».
Впрочем, данные точки зрения не противоречат друг другу, т. к. новое пришлое население иногда сохраняло названия для удобства, немного видоизменяя их, если они находили семантическое соответствие в их языке [Топоров, 1986, С.175 - 176]
Более древние гидронимы в Среднем Подесенье являются по происхождению балтскими. Таким гидронимом является название реки Нерусса. Как показал лингвистический анализ, названия рек с «ма» и с «са» в конце слова являются балтскими. Также балтским является гидроним Навля («Мертвая») [Трубачев, 1962, С. 26, 218, 297, 307].
Подесенье относится к самым ранним славянским расселениям, куда зарубинецкие племена продвигаются в начале I тысячелетия н.э. Однако дальше Среднего Подесенья они не проникли. В районе Брянска и р. Судость находится значительное сосредоточение названий с окончаниями «-гость», «-гощь», среди которых встречаются такие архаичные общеславянские словообразования как «Угость», «Судо(го)сть» и «Радогощь» [Купчинский, 1980, С. 57-58].
Что касается мелких рек и озер, то в регионе Среднего Подесенья заметны несколько крупных скоплений гидронимов балтского происхождения. Данные гидронимы древнее, чем славянские названия рек в Среднем Подесенье. То есть, балтская общность оставалась субстратом для носителей постзарубинецкого горизонта.
Кроме балтских и славянских гидронимов, которые можно отнести к этому периоду, в регионе Подесенья есть несколько названий иранского происхождения (Сев, Сейм и т.д.) [Топоров, 1962, С. 319-320].Данные гидронимы косвенно указывают на контакты местного населения с сарматскими племенами. Данные контакты могли быть разных типов, в том числе сарматские племена могли ходить за данью вглубь Подесенья. С точки зрения гидронимики, регион Подесенья отличается от других регионов Восточной Европы: здесь наибольший процент речных названий, которые нельзя уверенно причислить к какой-либо этноязыковой общности.
Данные топонимики свидетельствует о том, что в Среднем Подесенье в нач. I тысячелетия н.э. проходили этнолингвистические границы праславянских, балтских и иранских племен.
В современном мире перспективным направлением является использование генетических исследований. Первым этапом должно стать выделение нескольких ДНК из найденных останков. Затем, возможно определить состав и тип гапплогруппы. Это позволит привязать данные по носителям зарубинецкой культуры с носителями других археологических культур, а также сравнить с гапплогруппами современных народов, населяющих Среднее Подесенье. К сожалению, господствующим погребальным обрядом в киевской культуре и культуре поздне-зарубинецкой группы был обряд кремации, что снижает возможности ДНК-исследований.
В последнее время появились технологии выделения ДНК даже из кремированных останков [Пилипенко, Молодин, 2010, С. 189]. Таким образом, насущной необходимостью является более бережное и внимательное отношение к материалу кремации, который часто выбрасывается за якобы отсутствием научной ценности. Сохранение кремированного праха позволит провести его изучение в будущем, когда будут созданы соответствующие технологии и методики их использования.
Рассмотрим в археологическом аспекте этнокультурную ситуацию в конце II - V вв. н.э.
К концу II - началу III вв. н.э. на большей части Днепровского бассейна сформировалась киевская культура. Памятники киевской культуры в лесостепной зоне были распространены от Среднего Поднепровья и захватывают все Среднее Подесенье. В качестве особого этнокультурного явления с серией специфичных черт керамического комплекса был выделен деснинский вариант киевской культуры. Из карты распространения памятников киевской культуры III - V вв. следует, что наибольшее их количество отмечено близ Чернигова и около Новгород-Северского. Наиболее изученные памятники деснинского варианта около Новгород-Северского: Куд-лаевка, Лавриков Лес, Форостовичи, Мамекино, Смяч, Пушкари, Камень, Гремяч [Обломский, 2007, С. 43].
Все учтенные поселения киевской культуры в Среднем Подесенье являются не укрепленными. Городищ среди них не найдено. Планировка поселений практически не изучена, так как были раскопаны небольшие площади на каждом из поселений. Планировка поселений указывает на большесемейную общину, которая вела неразделенное хозяйство. Жилища находились на расстоянии около 15 - 25 метров друг относительно друга. Располагались они обычно на пологих берегах ручьев, мелких притоках Десны. Группировка жилищ по определенному принципу пока не определена. Количество хозяйственных построек и жилых на одном поселении практически совпадает. Хозяйственные помещения находились между жилищами в бессистемном порядке. Количество жилищ в одном поселении сильно варьируется, максимальным размером поселения является размер в 14 - 15 жилищ. Это поселения Роища и Ульяновка. Крупными памятниками деснинского варианта являются Кветунь [АКР, 1993, С. 248], Деснянка, Лавриков Лес.
В Новгород-Северском районе также находятся другие поселения киевской культуры. Поселение Бирино занимает мысообразный край террасы, находится на высоте 3-4 метров, заросшее лесом [Обломский, Терпилов-ский, 2010, С. 321]. Поселение Козары-7 найдено сравнительно недавно, в 2001 году. В поселении было минимум восемь построек и около 70 хозяйственных ям. Соотнести все постройки с жилыми не представляется возможным. Общая площадь исследованной части поселения - около 2000 кв. м. [Терпиловский, 1991, С. 405]
Так же в среднем течении Десны, а именно в районе с. Хотылево с 1996 г. проводились раскопки Брянской Древнерусской Экспедицией БГУ под руководством Е. А. Шинакова и В. Н. Гурьянова. Материалы с селища 1,
ранее исследованного Ф.М.Завернявым, после повторного анализа собранных им и новых материалов, позволили отнести их к киевской культуре. Проводившиеся позднее исследования позволили выявить однослойное поселение (селище 13), относящее к финальному этапу киевской культуры. [Шинаков, Гаврилов, Чубур, 2009, С. 35 - 36]
Кроме того, на территории с. Хотылево находятся киево-колочинские селища 7, 11, 13, 14, 20 А, 24, почеп-ское селище 12, а также были найдены слои киево-колочинских древностей на селище 9, но, к сожалению, оно было уничтожено распашкой [Шинаков, 2004, С.90-103].
В начале 2000-х гг. в районе палеолитического раскопа I на памятнике Хотылево 2 (селище 7) была вскрыта киевская полуземлянка, давшая интересный, но до сих пор не опубликованный материал. Вторая полуземлянка была частично разрушена, а частично исследована при вскрытии палеолитических слоев. В 2001 г. было обнаружено и исследовано селище 20 А Брянской древнерусской экспедицией под руководством Е. А. Шинакова. Было вскрыто 100 кв. м. Это самый большой исследованный участок за последнее время. На нем были обнаружены позднесредневековые напластования и жилище ХУИв., древнерусский слой, но в основном вскрытый участок был занят киево-колочинским горизонтом. Также в 2000-2001 гг. проводилось обследование селища 24, относящегося также к киево-колочинскому периоду.Это селище является наиболее «чистым» в культурном плане и имеет размеры в длину 134 м и в ширину 56 м. На нем был разбит раскоп площадью 20 кв. м, были обнаружены в основном лепная керамика киево-колочинских древностей и 9 столбовых ям овальной формы. В 2011 - 2012 гг. были продолжены исследования верхнего культурного слоя Хотылево 2 (селище 7) Брянской Древнерусской Экспедицией под руководством Е. А. Шинакова. При этом была обнаружена вымостка бракованной керамики киевской культуры [Шинаков, Гурьянов, Грачев, 2012, С.122-127, Рябчевский, 2012, С. 77].
В последнее время работы перенеслись в Севский и Суземский районы Брянской области, проводимые с 2013 года Раннеславянской экспедицией ИА РАН под руководством А. М. Обломского, в которых в 2015 г. принимал участие и автор данной статьи [Ахмедов, Обломский, Радюш, 2013, 2015; Обломский, 2014]
Далее рассмотрим влияние готов на формирование деснинского варианта киевской культуры.
Возможно одним из факторов воздействия на население Подесенья в ГУвеке стала черняховская культура и ее носители. Одним из основных народов в этой полиэтничной культуре, распространившейся в ГГ-ГУ вв. от Курского Посемья до Нижнего Подунавья, были, по мнению многих исследователей, готы. [Щукин, 2005, С. 236].
Несомненное воздействие на состав населения и хозяйственную жизнь региона Среднего Подесенья оказали готы. Основным источником данных по ранней истории готов является произведение Иордана «Гетика». Иордан сообщал, что готы жили на огромном острове «Скандза» (Скандинавии). В правление короля Берига готы перешли Балтийское море и высадились на побережье около устья реки Вислы. Готы одерживали победы над местными германскими племенами: вандалами, ульмеругами, пока не осели в польском поморье. Постепенно готы расселились по бассейну реки Висла, около 240 г. оказались вблизи границ римской провинции Ме-зии на реке Дунай. Возможно, что готы приняли участие в Маркоманнских войнах в качестве упомянутых историками Рима «superiorsbarbari» - верхними варварами.
В этот же период 200 - 240 гг. н. э. произошло переселение готов на юг, в сторону Сарматии. Иордан называл это переселение в страну Ойюм. Эта миграция была постепенной, после разгрома сарматских сил данные земли опустели и шаг за шагом их заселяли готы и другие германцы.
К этому же времени (середине ГГГ в. н.э.) относится зарождение черняховской культуры, которую ассоциируют с миграцией готов в Поднепровье. Миграция готов сыграла решающую роль в складывании также киевской культуры, население которой реагировало на появление носителей черняховской культуры. Столкновение двух культур происходило в регионе Среднего Поднепровья. Часть населения повело себя так же, как и двести лет назад во время нашествия сарматов - а именно, двинулась вверх по Днепру и Десне. В результате чего сформировался деснинский вариант киевской культуры. А. М. Обломский считает, что киевская культура появилась раньше черняховской на 50-70 лет: на рубеже ГГ и ГГГ вв. и выделяет в ней ранний дочерняховский этап, к которому относятся также вещи с эмалями ранней и средней стадии развития стиля. Тем самым, одну из решающих ролей в образовании киевской культуры в регионе Среднего Подесенья, сыграла миграция готов [Обломский, 2007, С. 41].
К периоду первой половины ГГГ в. н.э. в Подесенье относятся поселения киевской культуры Гребля, некоторые комплексы Хотылево, Курово, Касилово [Массалитина, 1996], Новоямское, Посудичи, в Среднем По-сеймье - Попово-Лежачи-4.
В 251-253 гг. письменные источники фиксируют шквал готских набегов на римские провинции. На Рейне в 254 г. было подписано перемирие с Римом. Тогда уже в 256 г. готы появляются на противоположном направлении и воюют с Боспорским царством. В 257 и 258 гг. готы совершают набеги на Кавказе. Это подчеркивает факт полного господства готов на территории Северного Причерноморья от границ Рима на Дунае до Днепра и дальше до Дона.
Что касается самой черняховской культуры и ее носителей, то существует длительная дискуссия по этому вопросу. Однако попытки доказать славянство некоторых элементов культуры уже давно не рассматриваются как серьезные. Политическая и военная история взаимоотношений Римской империи с племенами Восточной Европы ГГГ-ГУ вв. доказывает, что в данном регионе в данный период времени полностью доминировали готы, а также примкнувшие к ним герулы.
Несомненно, большой ущерб готы нанесли сарматским племенам, которые до них имели наибольшее политическое влияние в Поднепровье. Возможно, неким отголоском былого могущества сарматов является один
из предметов Усухского (Брянского) клада, обнаруженного в 2010 году. Этим предметом является зеркало из белого металла с центральной петлей. Подобные зеркала были широко распространены в поздне сарматской культуре и изготовлялись в Нижнем Подонье. Каким образом зеркало оказалось среди вещей клада круга варварских выемчатых эмалей, предстоит выяснить.
Подводя итог, следует сказать, что деснинский вариант киевской культуры в III - IV в. н.э., вероятно, мог включать включал в себя два основных этнокультурных элемента. Наиболее древнюю часть населения составляли балты, которые остались еще с периода прошлой, юхновской культуры и не ушедшие с данной территории. Основной процент составляла венедская общность. Определенное влияние при возникновении культуры оказывали сарматские племена в начале возникновения культуры. Ещеоднимэлементомявляетсягерманский.
This article refers to the appearance of the Slavs and their ancestors - «Veneds» (the population of postzarubinetsky and kiev cultures) in the Middle Podesenie in I - V centuries AD. The question of their origin is considered and various concepts of heritage problematics of the population are provided in the article. The toponymical problems of the region are considered. The data on the proportion of kiev and postzarubinetsky horizons are given. And the influence of the Gothic population on the population of the region is also traced. Keywords: Postzarubinetsky horizon, Kiev Culture, Middle Podesenie, Roman time, Veneds, Gotha.
Список литературы
Источники:
1. Археологическая карта России. Брянская область // Авт.-сост. А.В. Кашкин. - М., 1993. - 304 с.;
2. Гиндин Л. А.и др. Свод древнейших известий о славянах. XI. (I-VI вв.), М., 1994. - 472 с.;
3. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. // Вступ. статья, пер., коммент. Е. Ч. Скржинской. - 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Алетейя, 2001. - 506 с.;
4. Обломский А. М. Отчет о разведках, проведенных Раннеславянской экспедицией в 2014 г. в Брянской обл.// Архив ИА РАН
5. Подосинов А. В. Восточная Европа в римской картографической традиции. М., 2002. - 506 с.;
6. Сага о Хервёр и конунге Хейдрике. // Отв. ред. Новосельцев А. П. Древнерусские города в Древнескандинавской письменности. М., 1987. - С. 151 - 159;
7. Страбон. География / Пер. с др.-греч. Г. А. Стратановского. М., 1994. -780 с.;
8. Публий (Гай?) Корнелий Тацит. О происхождении и местах обитания германцев (49. 1-2) // Свод древнейших письменных известий о славянах. М., 1991.Т. 1: I-VI вв.
9. Pliny. Natural History. Vol 3. Harvard. 1967. - 308 p.;
Литература:
1. Lehr-Splawinski T., Rospond S. Stratygrafia slowianskich nasw miejscowych. T.1. Warszawa. 1974;
2. Ахмедов И. Р., Обломский А. М., Радюш О. А. Брянский клад вещей с выемчатыми эмалями. // Российская Археология, № 2 М., 2015. - С. 146 - 166;
3. Ахмедов И. Р., Обломский А. М., Радюш О. А. Клад из Суземского района Брянской области. // Археологические исследования в еврорегионе «Днепр» в 2012 г. - Гомель, 2013. - С. 99 - 108;
4. Ахмедов И. Р., Обломский А. М., Радюш О. А. Исследование на месте находки клада украшений с выемчатыми эмалями в Суземском районе Брянской области. // Археологические исследования в еврорегионе «Днепр» в 2013 г. - Брянск: РИО БГУ, 2015. - С. 8 - 17;
5. Заверняев Ф. М. Почепское селище первых веков н.э. // СА. 1960. №4. - С. 179 - 185;
6. Заверняев Ф. М. Почепское селище // МИА. 1969. № 160. - С. 88 - 118;
7. Купчинский О. А. Древнейшие славянские топонимические типы и некоторые вопросы расселения восточных славян. // Славянские древности. Этногенез. Материальная культура Древней Руси. Сборник научных трудов. Киев «Наукова Думка», 1980. - С. 45 - 72;
8. Массалитина Г. А.Новое селище колочинской культуры на Верхней Десне. // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и запада России. - М.; Брянск, 1996. - С.38-40;
9. Обломский А. М. (отв. ред.) Памятники Киевской культуры в лесостепной зоне России (III - начало V в. н.э.) (Раннеславянский мир. Выпуск 10). - М., 2007. - 320 с.;
10. Обломский А. М., Терпиловский P. B. Новые памятники Киевской культуры на территории Украины (каталог) // Археология Восточной Европы в I тысячелетии н.э. Проблемы и материалы. Раннеславянский мир Вып. 13. - М., 2010. - С. 301 - 375;
11.Пилипенко А. С., Молодин В. И. Палеогенетический анализ в археологических исследованиях. // Вестник ВОГИС, Т. 14, 2010, №2. - С. 280 - 311;
12. Рябчевский Н. Г. Исследования верхнего слоя многослойного памятника Хотылево 2 в 2011 - 2012 гг. // Древности Средне-Западной России и сопредельных территорий. Материалы XXVIII международной студенческой археолого-этнологической конференции 24-25 мая 2012 года. - Брянск: «Курсив», - 2012. - С. 75 - 80;
13. Рыбаков Б. А.(гл.ред.) Археология СССР. Славяне и их соседи в конце I тысячелетия до н.э. - первой половине I тысячелетия н.э. - М., 1993. - 335 с.;
14. Седов В.В. Происхождение и ранняя история славян. -М., 1979, 158 с.;
15. Терпиловский P. B. Новые славянские памятники гуннского времени в бассейне Десны. // Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья (V тыс. до н.э. V в. н.э.). Материалы III международной конференции (Тирасполь, 5 - 8 ноября 2002 г.). Под. ред. Е. В. Ярового. - Тирасполь, 2002. - С. 404 - 406;
16.Топоров В. Н. Балтийский элемент в гидронимии Поочья. I. // Балто славянские исследования 1986. -М.: Наука, 1988. - С. 154 - 177;
17.Топоров В.Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. Книга I. (Соавт. О. Н. Тру-бачев) - М.: Изд-во АН СССР, 1962. 379 с.;
18.Трубачев О. Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М.: Изд-во АН СССР, 1962. - 379 с.;
19. Шинаков Е. А. Ранние этапы заселения Брянского края славянами. // Проблемы отечественной и зарубежной истории: Сборник статей памяти профессора Н. И. Платунова. - Брянск: РИО БГУ, 2007. - С. 14 - 33;
20.Шинаков Е. А. Хотылевская агломерация памятников и проблемы ее музеефикации. // Проблемы сохранения исторических городов и объектов историко-культурного наследия Брянской области: Материалы научно-практической конференции «Исторический город». - Брянск: Издательство БГУ, 2004. - 132 с.;
21.Шинаков Е. А., Гурьянов В. Н., Грачёв С. Ю. Работы в Брянском ополье // Археологические исследования в Еврорегионе «Днепр» в 2011 г. - Чернигов: Десна Полиграф, 2012. С. 122 - 127;
22.Шинаков Е. А., Чубур А. А., Гаврилов К. Н. Древние поселенческие агломерации на территории с. Хотылево. // Русский сборник. Выпуск 5. (Труды кафедры отечественной истории древности и средневековья Брянского гос. университета им. акад. И. Г. Петровского, вып. 12). Брянск: РИО БГУ - 2009. С. 33 - 39;
23.Шинаков Е. А. Многослойное поселение Борки III под Погаром. // Русский Сборник Вып. 2. (Труды кафедры отечественной истории древности и средневековья Брянского гос. университета им. акад. И. Г. Петровского, вып. 2,3). Брянск: РИО БГУ - 2006. С. 55 - 68;
24.Щукин М. Б. Готский путь (Готы, Рим и Черняховская культура). СПб., 2005. - 576 с.;
Об авторе
Рябчевский Н.Г. - аспирант кафедры Отечественной истории Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, [email protected]
УДК 942.080.1
ПОПЫТКА ФОРМИРОВАНИЯ МОДЕЛИ «ЗАВУАЛИРОВАННОГО ПРОТЕКТОРАТА» ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ИРАНЕ В КОНЦЕ 1910-Х ГГ.
А.В. Сагимбаев
В статье рассматриваются отдельные аспекты британской политики в Иране в период 1918-1919 гг. Особое внимание при этом уделяется рассмотрению механизмов военно-политического контроля, использование которых было призвано включить иранское государство в систему «завуалированного протектората» Великобритании.
Ключевые слова: колониальная стратегия, модель «завуалированного протектората», Британская империя, Средний Восток, имперская экспансия.
Первой мировая война привела ккардинальному изменению прежней системы мироустройства, и формированию принципиально новых особенностей политики ведущих мировых держав. Провозглашённый В.Вильсоном принцип самоопределения наций в сочетании с общим изменением баланса сил на международной арене не мог не повлиять на состояние крупных колониальных систем и не вызвать определённых изменений в отношении к колониям со стороны европейских государств. Вместе с тем, специфика послевоенного урегулирования отражала очевидную инерцию в восприятии основных целей колониальной стратегии.
Подобное противоречие, в немалой степени определяло процессы, происходившие в крупнейшей колониальной империи, созданной Великобританией. Немаловажным фактором, влиявшим на умонастроения значительной части британской политической элиты на завершающем этапе войны, было состояние победной эйфории, а также стремление получить максимальные дивиденды и компенсировать понесенные в военный период потери. В данной связи, на некоторое время вновь обрели актуальность некоторые из существовавших ранее колониальных проектов, связанные со стремлением Уайтхолла расширить и укрепить своё влияние в стратегически важных регионах мира[1, с. 42]. К числу таковых относился, в том числе и Иран, борьба за влияние над которым велась Великобританией с начала XIX в. Представителями британской правящей элиты, связанными с англо-индийским правительством, контроль над персидской территорией рассматривался как важнейшая гарантия обеспечения безопасности Индии. Одним из основных лоббистов проекта, связанного с установлением полного контроля над Ираном, относился в данный период фактический глава Форин Офиса лорд Кёрзон. Уникальность ситуации, сложившейся после окончания войны в Азии, связанная с кризисом или исчезновением таких традиционных геополитических «центров силы», как Россия, Османская империя и Германия, предоставляла, по его мнению, историческую
