CC BY
39
Общественные и гуманитарные науки
• ••
37
modern Russia. Tolerance as a factor of counteraction to religious-political extremism in politicalregional society. Makhachkala, 2012. P. 211.
Literatura
1. Aliev A. K., Jusupova G. I. Terrorizm kak ugroza global'noj i nacional'noj bezopasnosti. Mahachkala: Nauka DNC RAN,
2010. S. 7. 2. Anisimova N. A. Setevye struktury terroristov na Severnom Kavkaze: prichiny formirovanija i strategii
protivodejstvija. Dissertacija na soiskanie uchenoj stepeni kandidata sociologicheskih nauk. Rostov-na-Donu, 2014.
3. Dobaev I. P. Islam i islamizm na Severnom Kavkaze: vlijanie jekzogennogo faktora (III). URL: evraziaantiterror . kz / islam / news _ 2010-04-09. Opublikovano: 09 aprelja 2010. Copyright © 2013 | NOK | info@kavkazoved.info
4. Landa K. G. Dagestan i geostrategija Rossii na Kaspii. Mahachkala: Nauka - Dagestan, 2012. S. 11. 5. Majboroda Je. T. Osnovnye modeli analiza jetnopoliticheskih processov na Juge Rossii. Politicheskaja nauka na Juge Rossii: itogi dvadcatiletnego razvitija. Sbornik materialov mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii 11-12 marta 2009, vyp. 1. Izd-vo SKAGS. Rostov-na-Donu, 2009. S. 339-340. 6. Religiozno-politicheskij jekstremizm: sushhnost', prichiny, formy projavlenija, puti preodolenija. Nauchnaja monografija / pod obshhej red. prof. Jah'jaeva M. Ja. M. : Parnas,
2011. S. 155-156. 7. Hangtington S. Stolknovenie civilizacij. M., 2003. S. 139. 8. Jusupova G. I. Globalizacija i jetno-
politicheskaja bezopasnost' Juga Rossii. M. : Sobranie, 2009. 9. Jusupova G. I. Vlijanie globalizacii na jetnokonfes-
sional'nuju situaciju na Juge Rossii. Dissertacija na soiskanie uchenoj stepeni doktora filosofskih nauk. Mahachkala, 2009. 358 s. 10. Jusupova G. I. Rol' religioznogo faktora v sisteme jetnokonfessional'nyh otnoshenij sovremennoj Rossii. Tolerantnost' kak faktor protivodejstvija religiozno-politicheskomu jekstremizmu v polijetnokonfessional'nom sociume. Mahachkala, 2012. S. 211.
Статья поступила в редакцию 17.03.2015 г.
УДК 130
ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ КУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ ДАГЕСТАНЦЕВ В РОССИЙСКОМ ИЗМЕРЕНИИ ГРАЖДАНСТВЕННОСТИ
THE ETHNO-RELIGIOUS ASPECTS OF DAGESTAN PEOPLE’S CULTURAL IDENTIFICATION IN THE RUSSIAN DIMENSION OF CIVICIZM
© 2015 Шайдаева Г. М., Ибрагимов И. Г.
Дагестанский государственный педагогический университет
© 2015 Shaydaeva G. М., Ibragimov I. G.
Dagestan State Pedagogical University
Резюме. В статье говорится об идеологии единой дагестанской общности, о процессе формирования дагестанской идентичности и интернационализации общественной жизни. В процессе глобализации и информационного прорыва национальных границ, уникальным становится опыт межнационального сотрудничества, накопленный да.гестанцами в процессе своего исторического развития, что является фактором стабильности, устойчивого развития Дагестана, как и России в целом.
Abstract. The article deals with the ideology of the unified Dagestan community, with the process of forming the Dagestan identity and internationalization of the social life. In the process of globalization and information breakthrough of the national boundaries the experience of the interethnic cooperation becomes unique, accumulated by Dagestan people in the process of their historical development, which is a factor of stability and sustainable development of Dagestan and Russia in general.
Rezjume. V stat'e govoritsja ob ideologii edinoj dagestanskoj obshhnosti, o processe formirovanija dagestanskoj identichnosti i internacionalizacii obshhestvennoj zhizni. V processe globalizacii i informacionnogo proryva na.cion-al'nyh granic, unikal'nym stanovitsja opyt mezhnacional'nogo sotrudnichestva, nakoplennyj da.gestancami v processe svoego istoricheskogo razvitija, chto javljaetsja faktorom stabil'nosti, ustojchivogo razvitija Dagestana, kak i Rossii v celom.
Ключевые слова: культура, проблема, идентификация, дагестанская общность, общеда.гестанское единство, патриотизм, конфессиональность.
Keywords: culture, problem, identification, Dagestan community, All-Dagestan unity, patriotism, confessional basis.
38
• ••
Известия ДГПУ, №2, 2015
Kljuchevye slova: Kul'tura, problema, identifikaaja, dagestanskaja obshhnost', obshhedagestanskoe edinstvo, patriotizm, konfessional'nost'.
Проблема идентификации как, впрочем, любая проблема может иметь различный масштаб измерения и множественные индикаторы. Этим объясняется многообразие точек зрения и исследовательских стратегий, в том числе в заявленном российско-дагестанском измерении идентичности. При этом речь может идти как о личностной, гендерной, социально-групповой, этнической, религиозной, гражданской, так и множественно иной идентификации. А каждая из них может иметь еще и свою спецификацию в зависимости от масштаба измерения, т. е. от того, рассматриваются ли означенные идентичности в контексте современных процессов глобализации и характерных ей тектонических смещений в экономическом, политико-правовом и культурно-информационном пространстве, или же в локально-ограниченном территориально и предметно, к примеру, общероссийском, региональном, общедагестанском или каком-либо другом формате.
В поиске единства многообразия точек зрения и согласования позиций чрезвычайно актуализируется вопрос об определении того «общего знаменателя», который мог бы стать не просто теоретико-методологической основой анализа феномена идентичности, но реальным интегральным параметром в процессе самоидентификации дагестанцев, приоритетным индикатором российско-дагестанской гражданской идентичности в специфических условиях многонациональной и поликонфессиональной среды.
Многочисленные тематические международные, российские, региональные конференции, круглые столы, проведенные в рамках проекта «Формирование современной российской идентичности и патриотизма как консолидирующей основы поликонфессионального и полиэтнического социума», выявили широкий спектр векторов идентичности на постсоветском пространстве. Исследователи также отмечают многоуровневый характер процессов идентификации в Республике Дагестан.
Известный политолог А. Магомедов настаивает на идеологии «тройной идентичности» как непреложном условии существования Дагестана в XXI веке, на необходимости ощущения своей принадлежности определенному дагестанскому народу, ощущения себя как дагестанца, т. е. как части общедагестанского единства и как россиянина.
По мнению Э. Уразаева, можно говорить о многоуровневой самоидентификации дагестанцев, вернее пятиуровневой - как уроженца какого-либо села, как представителя субэтноса или района, далее - народа, республики и, наконец, России. При этом определяющим признаком дагестанской идентичности он считает именно территориальный признак: «Этим мы и отличаемся от других республик, - отмечает Э. Уразаев, - что в нашем топониме не
фигурирует название этноса, а заложено название территории».
В развитие этой позиции, с нашей точки зрения, укладывается логика укоренения в общественном сознании, психологии дагестанцев не столько идеологии единой дагестанской общности на ее полиэтническом и поликонфессиональном фоне, сколько формирование дагестанской идентичности в контексте российской гражданственности, а точнее единого российско-дагестанского измерения идентичности. И в основание дагестанского патриотизма, этого важного конструкта сознания и самосознания дагестанцев, может и должен быть положен факт многовекового территориального единства Дагестана и России. Этот сегмент российско-дагестанского бытия весьма значителен даже в количественном измерении. Ведь Дагестан - самая крупная по территории из северо-кавказских республик в составе Российской Федерации. Территория РД составляет 50,3 тыс. кв. км. Но мы намерены акцентировать именно общекультурные основания российско-дагестанской идентичности. Ведь Дагестан - органическая часть евразийского культурного пространства России.
В существующем разбросе мнений мы склонны к позиции, согласно которой «этническое» не может быть доминирующим вектором в процессе формирования российской гражданственности и определяющим критерием измерения как личностной, так и общедагестанской идентичности в современных условиях.
На наш взгляд, необходимо принять во внимание, что Дагестан - самая полиэтническая республика на территории Российской Федерации. И необходимость соблюдения паритета множественных этнических интересов и учета соответствующих социальнопсихологических, культурных, языковых и других привязанностей понижает шансы этнического как интегрального идентифицирующего признака.
Кроме того, тенденция к росту в Дагестане численности межнациональных, смешанных браков, которые составляют сегодня до 15 % от общего числа, создают объективные предпосылки к укреплению общедагестанского единства и «размыванию» контуров узкоэтнического, к выведению этнопризнака на периферию идентификационных процессов в постсоветском Дагестане.
На наш взгляд, следует принимать во внимание и общую активную интеграцию и интернационализацию общественной жизни, вызываемой процессом глобализации и информационным прорывом национальных границ. В этом контексте уникальный опыт межнационального сотрудничества, накопленный дагестанцами, становится дополнительным фактором стабильности, устойчивого развития и успешной интеграции Дагестана
Общественные и гуманитарные науки
39
• ••
вместе с Россией в международное сообщество, в мировое культурное пространство.
Возвращаясь к поиску общих измерений российско-дагестанской индентичности, считаем необходимым подчеркнуть, что не может и не является, на наш взгляд, таким общим интегральным для дагестанцев идентифицирующим признаком не только этничность, но и конфессиональность. При этом следует заметить, что существует мнение о том, что «дагестанец» значит «мусульманин». Дагестан является поликонфессиональным субъектом идентификации. Здесь в едином геополитическом и культурном пространстве сосуществует множество религий, хотя и при очевидно более значительном удельном весе мусульманского конфессионализма. В самоопределении дагестанцами своего отношения к религии присутствует помимо религиозного значительный пласт светской, секулярной культуры. Дагестан в составе России - светское государство, и этот факт не в пользу «религиозной» идентификации как интегрального индикатора гражданской идентичности дагестанцев.
Факт существования в Дагестане и во всем мире полиэтнических конфессий в виде мировых религий, моноэтнических конфессий в форме национальных религий (конфуцианство, иудаизм, индуизм), а также поликонфессиональных этносов, когда представители одной и той же национальности исповедуют несколько религий, с очевидностью подтверждает историческую напряженность и проблематичность взаимодействия религиозного и национального в культуре человечества и отдельных этносов.
При осмыслении проблемы культурной идентификации оппозиционными представляются подходы, при которых либо культура рассматривается как элемент религии, либо, наоборот, религия как часть культуры. Рассматривая их как относительно самостоятельные уровни понимания означенной проблемы, обратим внимание на их взаимосвязь.
Если исходить из того, что религия (конфессия) является компонентом культуры, это не означает автоматически, что всё связанное с исламом или с православием является феноменом культуры и по определению выступает культурообразующим и культуроносным.
Нации в их современном понимании возникли сравнительно недавно, и становление их происходило как бы на религиозном фоне. Предсуществование религии вовсе не означает, что национальное не может существовать без религиозного или что религиозное выступает как основная интенция, форма и гарантия существования наций. Само по себе становление наций вызывается отнюдь не религиозными причинами и обязано другим факторам, что вовсе не исключает, а наоборот, предполагает сложные формы их выживания в условиях религиозного предсуществования и религиозного окружения. В донациональный период существования культуры религия более унифицированно воздействует на общественное сознание. Становление наций связано с извест-
ным обособлением производственной, бытовой, политической, духовной сфер жизни общества. В этих условиях меняется и воздействие религиозного фактора.
Так, ислам на первых этапах проникновения на Кавказ существовал как нечто внешнее по отношению к этнической культуре кавказских народов. Но в ходе исламизации происходит одновременно конфессионализация этносов и этнической жизни, и этнизация религии в контексте ее нового этнокультурного бытия с последующей интеграцией и согласованием этих смещений и общей этноконфессиона-лизацией культуры.
Религия проникает и закрепляется в национальной жизни, прежде всего, через культуру. Этнос, восприняв ту или иную религию, обретает синкретический этноконфессиональный облик, который со временем становится культурной доминантой его существования и в качестве таковой наследуется в процессе формирования нации.
В свете концепции «этноконфессиональной культуры» очевидно, что дагестанская культура как симбиоз национальных культур в историческом развитии восходит к служению общечеловеческим задачам, но не помимо национальных форм, а посредством их. В общечеловеческом служении национальной культуры существенное значение принадлежит соответствующей религиозной системе, использующей свои специфические механизмы для трансляции социального опыта нации. Однако национальная принадлежность, в отличие от этнической, теоретически не связана с той или иной конфессией. Более того, она предполагает исключение религиозного признака в качестве определяющего признака наций. В то же время идентификация целого ряда этносов осуществляется в определенных условиях именно по религиозному признаку, т. е религиозное выступает как «знаменатель этнического», ослабляя или усиливая его в зависимости от потребности «погружения» или «дистанцирования» в культурной среде от других национальных или религиозных групп.
В связи с этим формально допустимо и признание того, что религиозное может выступать знаменателем этнического, но только при условии, что речь идет о мононациональной или тотально моноконфессиональной среде, что с точки зрения современных мировых и российских социально-политических реалий есть чистая абстракция.
Мы склонны к признанию «параллелизма» процессов «национальной» и «религиозной» самоидентификации в Дагестане, т. е. их взаимной несводимости, хотя и не исключающей их взаимосвязи на уровне индивидуальной самоидентификации, а также в ограниченных временных интервалах. В этой связи обращает на себя внимание то, что с конца 80-х годов в Дагестане начинают возникать организации, выступающие в поддержку интересов (в том числе и территориальных) той или иной этнической группы: «Аух» - чеченцев-аккинцев и «Тенглик» - кумыков (1989 г.), «Бирлик» - но-
40
• ••
Известия ДГПУ, №2, 2015
гайцев (1989 г.), «Лакское культурное общество» и «Кази-Кумух» - лакцев (1990 г.), «Садвал» - лезгин (1990 г), «Цадеш» - даргинцев. Собственные влиятельные организации создают также табасаранцы, андийцы, дидой-цы, агулы, каратинцы и т. д.
Помимо собственного национального движения практически каждая этническая группа «обзавелась» своим муфтиятом в противовес уже существующему Духовному управлению мусульман Дагестана (ДУМД). В республике появляются муфтияты даргинцев, лакцев, лезгин и т. д. При этом важно отметить, что в первой половине 1990-х годов ни в национальных движениях, ни в созданных по этническому принципу муфтиятах не было представителей радикального ислама.
До середины 90-х годов республику раздирали межнациональные конфликты, ислам воспринимался с этнической точки зрения -«наш или не наш». При этом известными и популярными собственно исламские движения стали во второй половине 90-х годов. Любопытно, что часть этих движений, в особенности наиболее радикальная, включала в себя, как правило, представителей либо данной национальности, либо нескольких родственных народностей. Это означает по существу, что этно-национальное выступает в качестве «знаменателя» религиозной идентичности.
Во второй половине 90-х годов индекс национальной напряженности в республике понижается, а вернее, сменяется напряженностью религиозной и даже не столько межрелигиозной, сколько внутриконфессиональной, накаляются отношения между тарикатистами и фундаменталистами. А это, с нашей точки зрения, означает, что значение национального как вектора религиозной идентификации ослабевает.
К началу XXI столетия в Дагестане происходит слияние этнического и религиозного потенциалов конфликтности и противоборства, на фоне чего происходит смена полити-
ческого руководства республики, частичный спад дезинтегрирующих и усиление ответных интегрирующих факторов в идентификационных процессах, направленных на укрепление дагестанской и российской государственности и переход дагестанского общества от конфликтности к стабильности.
Что же сегодня может быть определяющим в формировании российской гражданской идентичности, в достижении эффективного и устойчивого развития российско-дагестанского единства?
Исходя из вышеизложенного, мы полагаем, что в качестве интегрированной формы самоидентификации дагестанцев в процессе формирования единой российской нации, ее гражданственности и патриотизма может и должен быть не собственно религиозный, не собственно этнический, а культурный вектор -культурная идентификация дагестанцев и Дагестана как части единого евразийского по типу культурного пространства России.
Это следует понимать не в том смысле, что в культурном взаимодействии российское выступает как европейское, а дагестанское, как азиатское. Это следует понимать как стремление к масштабной и углубленной интеграции дагестанцев в их стремлении к культурной самоидентификации, суть которой в осознании своей культурной самобытности и связи с культурой других народов России с русской культурой, а также в повышении общего уровня культуры или окультуренности отношений во всех сферах жизни дагестанского общества - в социально-политической, правовой, этнической, религиозной, нравственной, гендерной, гражданской и т. д. Это следует понимать как необходимость устранения очагов неокультуренности, вовлечения отдаленных уголков Дагестана в пространство современной российской цивилизованности и европейского комфорта.
Статья поступила в редакцию 18.03.2015 г.
