CC BY
23
YAK 902.03 : 902.22 ББК T4 63.4
С.С. ТИХОНОВ
S.S. TIKHONOV
ЭТНОГРАФО-АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ КОНТАКТНЫХ ЗОН АБОРИГЕНОВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
ETNOGRAFO-ARCHAEOLOGICAL STUDYING OF CONTACT ZONES OF WEST SIBERIA'S ABORIGINES
В работе поставлен вопрос о выявлении и анализе контактных территорий населения Западной Сибири по письменным, этнографическим, археологическим данным. Рассмотрены этнографические, и потенциальные археологические, особенности территорий, разделяющих различные этнические группы. Показан алгоритм работы с источниками и перспективы его развития.
In the article the attention is paid to the question of revealing and analyzing contact zones of West Siberia on written, ethnographic and archaeological data. Ethnographic and archaeological features of the territories dividing various ethnic groups are investigated. The algorithm of work with sources and prospects of its development is shown.
Ключевые слова: этнографо-археологический комплекс, контактная зона, аборигены Сибири.
Key words: an etnografo-archaeological complex, a contact zone, aborigines of Siberia.
В ходе изучения древностей археологи иногда получают материалы, культурную принадлежность которых определить бывает затруднительно, поскольку они сочетают признаки, как минимум, двух археологических культур. Наличие таких «гибридных» находок принято считать свидетельством контактов древнего населения. Можно предполагать и наличие контактных зон - мест или территорий взаимодействия групп населения, имевших разный культурный облик. Подобные территории весьма интересны для исследования, поскольку дают возможность изучить памятники, позволяющие понять формы контактов древних аборигенов, направление и характер культурных связей, механизмы трансляции и восприятия инородных элементов культуры и многое другое.
Так сложилось, что для археологов предпочтительнее иметь дело с «чистыми» культурами, имея при этом ввиду, что по периферии территорий «чистых культур» находятся места взаимодействия древних людей. Однако, периферии не уделяется особого, повышенного, пристального и т. д. внимания. Может быть, дело в том, что пока не существует безупречного алгоритма поиска и изучения таких территорий?
Полагаю, что такой алгоритм для поиска и изучения контактных зон можно разработать в ходе этнографо-археологических работ и используя материалы письменных источников. Первый опыт рассмотрения контактных территорий по материалом Г.Ф. Миллера мной был проделан на материалах Уватского района Тюменской области, где проживали остяки (ханты) и татары. Оказалось, что она имеет не такую простую структуру, связанную и с чересполосным проживанием населения, и с границами его проживания, связанного с притоками Иртыша, а также с конфессиональной принадлежность татар (христиане, мусульмане). Результаты этих исследований предварительно были обсуждены на конференции «Человек и Север: антропология, археология, экология», которая состоялась 26-30 марта 2012 г. в Тюмени.
В данной работе я намерен рассмотреть контактные территории и их особенности на материалах Томского, Нарымского и Сургутского Приобья.
Источником послужили записки профессора Академии наук и художеств (будущего академика) Герарда Фридриха (Фёдора Ивановича) Миллера во время его путешествия по Оби летом-осенью 1740 года, и подготовленными к печати А.Х. Элертом [2, с. 172-186; 3, с. 192-208; 4, с. 215-235]. Методика работы несложна. Во время путешествия Г.Ф. Миллер вёл путевые записки, где указывал местонахождение населённых пунктов русских и аборигенов Сибири, их расстояние друг от друга в вёрстах, отношение к волости и уезду, название, количество хозяйств. Подробно описывал Г.Ф. Миллер и географические объекты - реки и их притоки, указывал время, необходимое для передвижения от одной реки до другой (в днях пути). Ученый не обошёл вниманием и дороги, по которым можно перебраться от одного географического пункта до другого. Большинство топонимов сохранилось до нашего времени, лишь некоторые изменились. Впрочем, их нетрудно соотнести с прежними, существовавшими во время ведения записей, поскольку описания очень подробные. Сопоставляя их с современными географическими картами в масштабах 1:200000, 1:500000 и 1:1000000 можно восстановить географическую ситуацию того времени. Г.Ф. Миллер записывал как этнонимы, так и топонимы, что позволяет определить границы обитания групп аборигенов, и наметить территории где они совместно (или близко друг от друга) проживали, вели торговлю и т. д. Отрадно, что предприятиями Главного управления геодезии и картографии, например, «Омской картографической фабрикой», «Уралаэрогеодезия», начат выпуск карт в масштабе 1:100000, что, безусловно, повысит точность реконструкций.
Сразу отмечу, что места компактного проживания русских и их влияние на культуру аборигенов рассмотрено не будет. Связано это с тем, что русские в XVII - начале XVIII веков довольно органично вписались в существовавшую в Сибири систему природопользования и землепользования, на первых порах не вытесняя коренное население Сибири с мест их традиционного проживания и ведения промыслов. Сама же традиционная система природопользования и землепользования сложилась в Сибири задолго до прихода русских и регулировала отношения татар, остяков (так Г.Ф. Миллер называл нарымских селькупов и хантов), вогулов и самоедов (соответственно, манси и ненцы). Во-вторых, рыболовы и охотники тайги весьма подвижны, поэтому надо иметь ввиду, что речь идёт о ситуации 1740 года, а этнографы отмечают весьма высокую степень подвижности аборигенов [1, 5].
В районе Томска контактных территорий проследить не удалось, поскольку после прихода русских земли вокруг Томской крепости были ими весьма плотно заселены. Небольшой анклав эуштинских татар, живших напротив Томской крепости, описан Г.Ф. Миллером только ниже, севернее, Томска, поскольку он прибыл в туда в 1734 году по сухопутной дороги из Кузнецка, и южные деревни Томского дистрикта описал со слов знающих людей.
Итак, первая контактная территория татар и остяков зафиксирована ученым ниже д. Кривошеино [2, с. 177-178], расположенной на левом берегу Оби в устье р. Бровка (р. Провская, в татарской огласовке - Вигашпд-ак^е). Сейчас это Кривошеинский район Томской области. На правом берегу Оби напротив устья вышеназванной речки находились юрты Провские (Вига-аи1), относящиеся к татарской Большой Провской волости. Это самые нижние по течению Оби юрты этой волости, имеющие татарское и русское название. Следующие юрты - Микитины (^кш-аи1), находящиеся в трёх вёрстах ниже Провский юрт уже имели и остяцкое название - Dsch6doi-burа. Следующие по течению татарские юрты Испечековы (Ispetschek-aul) тоже имели татарское, русское и остяцкое название Utë-burа. Верстах в 2-3 ниже их расположены остяцкие юрты Anbаr-jët остяцкой Шепецкой волости. Ещё в 2-3 вёрстах ниже по течению Оби на её правом берегу ниже устья реки Анба/Анма находится селение Soran-jët (юрты Чабановы), где жили татары Шагарской волости и остяки Шепецкой. В 11 вёрстах ниже этих юрт проживали только остяки.
Предварительные выводы следующие:
- контактная зона между татарами и остяками тянулась вдоль Оби на 25-30 км;
- наличие остяцких и татарских топонимов применительно к одному населённому пункту — свидетельство постепенного продвижения татар к северу, что соответствует общей тенденции освоения сибирских территорий татарами;
- об этом же свидетельствует и проживание татар с остяками в одних
юртах;
- в данном случае границы волостей могут служить и этническими границами.
Вторая контактная территория находится на границах современных Каргасокского района Томской области, Кыштовского и Северного района Новосибирской области, Тарского и Седельниковского районов Омской области. [3, с. 197]. Это территория южнотаёжная, пронизанная истоками рек бассейна Оби и Иртыша, сильно заболоченная; здесь контактировали охотники, ведущие промысел в верховьях Васюгана (приток Оби), рек Уй и Шиш (притоки Иртыша), и в самой северной части Барабы, т. е. на водораздельных болотах. Г.Ф. Миллер описывает пути передвижения охотников, и места их промысла. Фактически речь идёт об общей промысловой территории остяков васюганских и иртышских, и барабинских татар. Границы этой зоны определяются крайними населёнными пунктами остяков, татар и русских.
Этнические территории можно выявить и по ареалам распространения топонимов. Так, границей двух групп остяков - говорящих на «нарымском» и «сургутском» языках - являлась река Тым. Здесь же проходила граница На-рымского и Сургутского уездов [3, с. 199]. К югу от Тыма название остяцких юрт имело наращение -jët-ët (Udschйpsm-ët, Кагдапак1-ё: Kasil-ët) а к северу --Ьид1/рид1 ^еадо-Ьид1, Lunki-bug1, Род-Ьид1). Разные наращения имели и гидронимы у этих групп населения: или ^^ или -рдоп. На реку Lуckai-jуgon, что впадает в Тым в 10 вёрстах ниже его устья, с севера приходили на летнюю рыбалку остяки Лумпокольской волости Сургутского уезда. Расстояние от этого места до последней деревни нарымских остяков Ко^а1-ё: 37 вёрст. Здесь контактная зона по сути разделяла две группы населения и большую часть года там никто не жил.
По особенностям топонимов можно провести ещё одну границу обитания групп населения. В Карамкарах (Kaгin-uasch-pug1) и к югу от них деревни называли -рид1. В 18 вёрстах к северу от Карымкаров в начинавшейся Малой Атлымской волости, деревни называли -кий ^н^с^киг^ Тодо1-киЛ, Rod-kuгt). Интересно, что в версте к северу от Карымкарских юрт в устье реки Карымкарка (Кбппд-щда), находилось городище, защищавшее остяков от врагов. Чуть выше Малого Атлыма ^ойет-киг:) тоже было городище (Старое Атлымское городище - Lo1men-uasch) служившее защитой от татар и самоедов [4, с. 225-226].
В описаниях Г.Ф. Миллера можно найти контактные зоны и на других реках, скажем, на Енисее и его притоках Кан и Мана, на реках Таз, Пур, притоках Оби Северная Сосьва, Конда и т. д. Однако выявление и нанесение на карту контактных зон - только первый шаг. Далее необходимо проанализировать их особенные черты: наличие или отсутствие городищ на границах территорий, их протяжённость, плотность населения в этой местности, связь этнических, хозяйственных, конфессиональных и прочих границ с природными рубежами (допустим, водными артериями), наконец, характер получаемых с этих территорий данных - этнически «чистый» или «гибридный». Для этого нужны серьёзные целенаправленные этнографические (или историко-этнографические исследования). Затем должен следовать этап археологического обследования местности: выявление и обследование описанных в XVIII веке комплексов, картографирование найденных объектов, пространственный анализ территорий. После этого можно полагать, что вы-
воды по изучению контактных территорий будут иметь высокую степень достоверности. Далее, логично переходить к следующей процедуре - экстраполяция полученных результатов на более ранние эпохи и обоснование возможности этой процедуры.
Литература
1. Головнев, А.В. Антропология движения [Текст] / А.В. Головнев. - Екатеринбург, 2009. - 496 с.
2. Миллер, Г.Ф. Путешествие по воде вниз по Томи и Оби от Томска до Нары-ма. 1740 г. [Текст] / Г.Ф. Миллер // Сибирь XVIII века в путевых описаниях Г.Ф. Миллера. История Сибири. Первоисточники. VI выпуск. - 1996. -С. 172-186.
3. Миллер, Г.Ф. Путешествие по воде вниз по реке Оби от Нарыма до Сургута. 1740 г. [Текст] / Г.Ф. Миллер // Сибирь XVIII века в путевых описаниях Г.Ф. Миллера. История Сибири. Первоисточники. VI выпуск. - 1996. -С. 192-208.
4. Миллер, Г.Ф. Путешествие от Сургута вниз по реке Оби до Берёзова. 1740 г. [Текст] / Г.Ф. Миллер // Сибирь XVIII века в путевых описаниях Г.Ф. Миллера. История Сибири. Первоисточники. VI выпуск. - 1996. - С. 215-235.
5. Перевалова, Е.В. Северные ханты. Этническая история [Текст] / Е.В. Пере-валова. - Екатеринбург, 2004. - 414 с.
