Этнографические очерки Г. Р. Хаггарда в контексте колониальной литературы путешествий

Савлюкова Наталья Николаевна

Н. Н. САВЛЮКОВА (ОРЕНБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИчЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ)*

В статье рассмотрены основные характеристики этнографических исследований как части путевого дискурса викторианской эпохи и особенности проблематики и поэтики этнографических очерков Г. Р. Хаггарда в контексте колониальной литературы путешествий.

Ключевые слова: этнографический очерк, литература путешествий, колониальный дискурс, викторианская эпоха, Другой, Хаггард.

H. R. Haggard’s Ethnographic Sketches in the Context of Colonial Travel Writing

N. N. Savliukova

(ORENBURG STATE PEDAGOGICAL UNIVERSITY)

The article covers the main features of ethnographic studies as a part of travel discourse of the Victorian period and the peculiarities of problematics and poetics of H. R. Haggard’s ethnographic sketches in the context of colonial travel literature.

Keywords: ethnographic sketch, travel literature, colonial discourse, the Victorian age, the Other, Haggard.

В Англии этнографические описания стали неотъемлемой частью литературы путешествий начиная с эпохи Великих географических открытий (XVI-XVIII вв.).

Уникальность феномена путешествия, позволяющего знакомиться с иными географическими и культурными пространствами, заключается в отходе от монотонной привычной обстановки и отдалении путешественника от того, что ему знакомо. Опыт, полученный во время поездок, меняет и углубляет восприятие хорошо известного. То, что некогда воспринималось дома как должное, естественное и универсальное, при сравнении классифицируется как типично английское или определяющееся какой-либо другой региональной или национальной особенностью (Morgan, 2001: 16). Встреча с чужим миром становится для путешественника способом осознания и утверждения собственной самобытности и самореализации (Beh-dad, 2008: 83).

В английских путевых книгах с XVI в. выделялись два вида дискурса — повествова-

ние от первого лица о самом путешествии и описание флоры, фауны, нравов и обычаев жителей регионов, через которые проходил путь. Первое занимало гораздо больший объем, «описательная часть» рассматривалась как место для «дополнительных» сведений, не включенных в повествование (Pratt, 1986: 35).

В Англии XIX в. сбор информации о различных регионах стал задачей национального значения и основным смыслом написания травелогов — рассказов, путевых заметок о путешествиях (Афанасьева, 2004: 120).

Этнографические исследования данного периода отличаются «интерпретирующим» подходом, при котором между наблюда-телем-путешественником и изучаемым народом складываются субъект-объектные отношения (Josephides, 1997: 17), и синхроническим характером. Другой рассматривается как некто сформировавшийся, находящийся в неизменных социально-культурных условиях, вне динамики развития (Bowman, 1997: 36).

* Савлюкова Наталья Николаевна — ассистент кафедры иностранных языков Оренбургского государственного педагогического университета. Тел.: +7 (3532) 77-26-93. Эл. адрес: [email protected]

Следует отметить, что восприятие Другого менялось на протяжении богатой событиями истории Великобритании. Если в период Великих географических открытий туземцы представлялись добрыми дикарями, счастливыми и безмятежными обитателями земного рая, то в викторианскую эпоху (1837-1901 гг.) способы репрезентации других стран формировались под влиянием эволюционной и расовой теорий, идей европоцентризма и империализма, они ассоциировались с невежеством, жестокими нравами, и во главу угла ставилась идея цивилизаторской миссии европейской культуры (Кре-ленко, Парфенов: Электр. ресурс). Анализ образа Другого в путевых и этнографических очерках позволяет выявить двойственный характер отношения «викторианцев» к туземному населению. Они хотели бы, чтобы Другой изменился, приобщившись к цивилизации, и в то же время остался самим собой, чтобы расстояние между «ними» и «нами» навсегда сохранило британские притязания на роль колонизаторов (Prior, 2007: Электр. ресурс).

Интерес к коренным обитателям колоний был обусловлен тем, что в понимании британской цивилизации сам процесс познания чужого мира подтверждал власть над ним (Ashcroft, 2008: 230), а также практической значимостью этнографического материала. «Черный континент» представлял для Британии интерес с экономической точки зрения, следовательно, было необходимо расширение знаний о его географии, полезных ископаемых, сельском хозяйстве, населении. Этнографический материал в путевой литературе определялся целью путешествия; у путешественника, который хотел установить торговые отношения, было другое восприятие, чем у потенциального колониста; в то время как последний обращал внимание на плодородие земель и удобство манипулирования туземцами, первый делал акцент на торговом потенциале будущих партнеров (Quadflieg, 2004: 30).

Несмотря на присутствие этнографических наблюдений в книгах путешественни-

ков-исследователей и личного повествования в этнографических работах, имеется определенная разница в цели между путешествием и описательной этнографией, следствием чего является недостаток систематической репрезентации сознания Другого в некоторых травелогах (Pratt, 1986: 35). Однако и в научно-исследовательской литературе, не претендующей на статус этнографического исследования, интерес авторов часто распространялся не только на быт, культуру, социальную жизнь туземцев, но и на их внутренний мир. Например, по выражению Паллюа, изучавшего изменение образа Африки и африканцев в английской научной и художественной литературе, книга «Путешествия и исследования в Южной Африке» (1857) (Missionary Travels and Researches in South Africa) одного из самых известных исследователей Африки Д. Ливингстона (1813-1873) показала, что он «не только исследовал Африку, но и включил в сферу своих интересов африканский образ мыслей» (Pallua, 2006: 132). Таким образом, наряду с общей тенденцией презентации Африки как чрезвычайно опасного места (Freedgood, 2000: 132), населенного кровожадными дикарями, появлялись более доброжелательные и объективные отзывы, подчеркивались моральные и нравственные качества африканцев: их честность, отзывчивость, умение ценить доброе отношение, щедрость.

Свой вклад в развитие этнографии в викторианскую эпоху внесли не только ученые и исследователи, но и колониальные чиновники. В штате чрезвычайного комиссара британского правительства в республике Трансвааль началась карьера Генри Райдера Хаггарда (1856-1925). Первым крупным произведением писателя стала публицистическая книга «Сетевайо и его белые соседи, или Заметки о недавних событиях в странах Зулу, Натале и Трансваале» (1882) (Cety-wayo and his White Neighbours. Or Remarks on recent events in Zululand, Natal and Transvaal). Определение ее жанровой принадлежности представляется весьма сложным, поскольку поиск автором своего стиля и фор-

мы привел к сочетанию в ней публицистического, научного и художественного начал. В книгу вошли путевые и аналитические очерки, организованные в публицистический цикл. Очерки «Наталь и ответственное правительство» и «Трансвааль: Его жители, законы и обычаи» благодаря подробным описаниям этнографического характера представляется возможным отнести к этнографическим. Хаггард не являлся ученым-этнографом, он скорее выступал в роли интерпретатора. Не стремясь к накоплению материальных свидетельств культуры, писатель считал необходимым не столько фиксировать факты, относящиеся к жизни местного населения, сколько высказать свое мнение об увиденных традициях, обычаях, институтах в свете их «включения» в жизнь колонии. Целью их изучения является сведение к минимуму негативных последствий контакта двух цивилизаций.

Вопреки общепринятой тенденции синхронического исследования в центре его внимания оказываются динамические процессы, вызванные вмешательством европейской цивилизации в культуру и быт африканских народов.

В этнографических очерках Хаггарда выделяется несколько доминирующих тем, которые связывают весь публицистический цикл «Сетевайо и его белые соседи»: национальный вопрос, ответственность британцев за туземное население, перспективы колониальной политики. Очерк «Наталь и ответственное правительство» посвящен рассуждениям о динамике численности туземного населения, семейной жизни зулусов, причинах неэффективности миссионерской деятельности и формировании ответственного правительства. В очерке «Трансвааль: Его жители, законы и обычаи» представлено восприятие автором других народов на фоне быстроменяющихся событий, приведших к созданию Южноафриканской Республики. Наряду с географической информацией (положение, площадь, границы Трансвааля, природа, климат), в него включено описание исторических событий: правление легендар-

ного зулусского вождя Чаки, последовавшая за его смертью смена власти, межнациональные отношения.

Этнографические наблюдения Хаггарда часто бессистемны, что проявляется в спонтанности изложения, автор фиксирует свои жизненные наблюдения, впечатления от личного общения с другими народами. Например, в репрезентации буров он смешивает самые разные аспекты их жизни и характеристики: религиозность, храбрость в бою, нежелание держать слово, внешность, отношение к цивилизации. Следует отметить попытку объективной оценки народа, к которому англичане относились достаточно неприязненно, избежать однозначности суждений, желание показать их сильные стороны: «Бур предпочтет избежать сражения, если это возможно, потому что он высоко ценит свою жизнь, но, загнанный в угол, он будет воевать не хуже других» (эдесь и далее перевод мой. — Н. С.) (Haggard, 1882: 40). «Он (Бур) ненавидит иностранцев, особенно англичан, но он добр и гостеприимен по отношению к своему народу» (там же: 41).

Для этнографических описаний Хаггарда характерна идеализация прошлого, связанная не столько с временной дистанцией, сколько с политической «ностальгией» по тому времени, когда Трансвааль принадлежал англичанам: «Раньше это было благоприятное, тихое место, благословенный край, где путешественник или колонист мог найти хорошую охоту, дешевую рабочую силу и недорогое жилье. Никакие враги не угрожали его спокойствию, а туземцы были почтительны и миролюбивы» (там же: 30).

Находясь в русле традиций колониального дискурса, Хаггард убежден, что туземцам было бы лучше под британским правлением, поэтому он прибегает к контрастности изображения, сравнивая идиллическую картину жизни зулусов в Натале, на который распространялась власть англичан, и их собратьев, проживающих в соседнем Зулуленде, на долю которых выпало немало бед и несчастий. «Во всем мире я не знаю народа, условия

жизни которого, были бы столь же благоприятны, как у зулусов Наталя. Находясь под защитой влиятельного правительства, они не боятся нападений извне или беспорядков внутри страны» (там же: 27).

Основополагающее для путевой и этнографической литературы сравнение по принципу «свой — чужой» приводит автора к неутешительным выводам: «Эти две расы столь различны, что у них не может быть общих чувств; они никогда не смогут стать единым обществом; у них разные идеи, разные цели, а в Натале даже разный закон » (там же: 30). Принцип иерархичности в построении модели межнациональных отношений отмечается не только на расовом уровне, но и внутри туземных обществ. «...Басуто худы и слабы по сравнению с крепкими зулусами, и осознание своего более низкого положения и по отношению к белым, и по отношению к своим черным собратьям, в сочетании с их природной робостью, позволили бурам так легко поработить их» (там же: 44).

В своих этнографических очерках Хаггард обращается к контексту, созданному его предшественниками, призывая взглянуть несколько иначе на устоявшиеся мнения и стереотипы: «Многие писатели и представители власти считают полигамию безнравственным и отвратительным институтом. но нужно помнить, что в случае с зулусами их законы и все их существование связано с ним (там же: 28).

Африканские племена показаны Хаггардом в динамике своего развития: «Эти люди уже не те покорные дети, которыми они были тридцать лет назад» (там же: 34). В исследовании учтены дальнейшие перспективы, проанализированы возможные варианты развития событий и их влияние на взаимоотношения с колонизаторами. «Полигамию невозможно искоренить моральным убеждением, потому что, даже если туземец будет считать ее заблуждением, что само по себе невозможно, уничтожение этого обычая коренным образом повлияет на его интересы» (там же). Рассматривая туземное общество в диахроническом аспекте,

он сосредоточивается на его актуальных проблемах, что в совокупности с эмоциональностью изложения придает работе публицистический характер.

Таким образом, в этнографических очерках Г. Р. Хаггарда в духе традиций колониальной литературы в основе репрезентации народов, проживающих в Южной Африке, лежат скорее политические категории, чем научные подходы. Их отличает высокая степень публицистичности и сочетание объективных сведений о быте, культуре и истории туземцев и буров с субъективным подходом, позволившим автору отойти от общепринятой в викторианскую эпоху парадигмы изображения Другого, признав его право на наличие собственной точки зрения, отличной от цивилизованных европейцев.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Афанасьева, А. Э. (2004) Британские путешественницы в Восточной Африке во второй половине XIX века: проблемы статуса и репрезентаций : дис. ... канд. ист. наук. Ярославль.

Креленко, Н. С., Парфенов, И. Д. Строительство Британской империи и образ представителя «чужой» культуры в английской литературе XVII-XX веков [Электр. ресурс] // Саратовский государственный университет. URL: http://www.sgu.ru/files/nodes/9877/11.pdf (дата обращения: 15.04.2011).

Ashcroft, B. (2008) Afterword: Travel and Power // Travel Writing, Form and Empire: The Poetics and Politics of Mobility / еd. by J. Kuehn, P. Smethurst. NY ; Oxon : Routledge. P. 229-242.

Behdad, Ali. (2008) The Politics of Adventure. Theories of Travel, Discourses of Power // Ibid. P. 80-95.

Bowman, G. (1997) Identifying versus Identifying with the «Other»: Reflections on the Sitting of the Subject in Anthropological Discourse // After Writing Culture: Epistemology and Praxis in Contemporary Anthropology. (ASA monographs 34) / ed. by A. James, J. L. Hockey, A. H. Dawson. L. : Routledge. P. 34-50.

Freedgood, E. (2000) Victorian Writing About Risk: Imagining a Safe England in a Dangerous World. Cambridge University Press.

Haggard, H. R. (1882) Cetywayo and his White Neighbours. Or Remarks on Recent Events in Zululand, Natal and Transvaal. L. : Paul, Trench, Trubner & Co.

Josephides, L. (1997) Representing the Anthropologist’s Predicament // After Writing Culture: Epistemology and Praxis in Contemporary Anthropology. (ASA monographs 34) / ed. by A. James, J. L. Hockey, A. H. Dawson. L. : Routledge. P. 16-33.

Morgan, M. (2001) National Identities and Travel in Victorian Britain. NY : Palgrave.

Pallua, U. (2006). Eurocentrism, Racism, Colonialism in the Victorian and Edwardian age: Changing Images of Africa(ns) in Scientific and Literary Texts // Anglistische Forschungen. Bd. 356. Heidelberg : Winter.

Pratt, M. L. (1986) Fieldwork in Common Places // Writing Culture: The Poetics and Politics of Ethnography. University of California Press. P. 27-50.

Prior, C. (2007) Writing Another Continent’s History: British and Pre-colonial Africa, 1880-1939 // Orality and Literacy. Issue 10 (Winter 2007). URL: http://www.gla.ac.uk/media/media_64283_en.pdf (дата обращения: 17.04.2011).

Quadflieg, H. (2004) «As Mannerly and Civill as Any of Europe»: Early Modern Travel Writing and the Exploration of the English Self // Perspectives on Travel Writing / Ed. by G. Hooper, T. Youngs. Ashgate Publishing. P. 27-40.

BIBLIOGRAPHY (TRANSLITERATION)

Afanas’eva, A. E. (2004) Britanskie putesh-estvennitsy v Vostochnoi Afrike vo vtoroi polovi-ne XIX veka: problemy statusa i reprezentatsii : dis. ... kand. ist. nauk. Iaroslavl’.

Krelenko, N. S., Parfenov, I. D. Stroitel’stvo Britanskoi imperii i obraz predstavitelia «chu-zhoi» kul’tury v angliiskoi literature XVII-XX ve-kov [Elektr. resurs] // Saratovskii gosudarst-vennyi universitet. URL: http://www.sgu.ru /files/nodes/9877/11.pdf (data obrashcheniia: 15.04.2011).

Ashcroft, B. (2008) Afterword: Travel and Power // Travel Writing, Form and Empire: The

Poetics and Politics of Mobility / Ed. by J. Kuehn, P. Smethurst. NY ; Oxon : Routledge. P. 229-242.