CC BY
253
2012 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 7 Вып. 4
ГЕОГРАФИЯ
УДК 911.3
А. И. Чистобаев
ЭТНОГЕНЕЗ В РОССИИ
(К 100-летию со дня рождения Л. Н. Гумилева)
Со дня кончины Льва Николаевича Гумилёва (1912-1992 гг.) прошло двадцать лет. За эти годы в мире произошли большие перемены. Прежде всего, они коснулись бывшего Советского Союза, занимавшего шестую часть суши. Многое из того, о чём писал учёный, подтвердилось. И если бы Льву Николаевичу довелось жить в наше время, то он, как я полагаю, более охотно бы откликался на просьбы прокомментировать ход этногенетических процессов на завершающей стадии Российской империи и на протяжении всего периода существования СССР. Ранее Гумилёв не делал этого по двум причинам. Во-первых, пребывая без вины, на протяжении 14-ти лет в местах не столь отдалённых, он не хотел в очередной раз рисковать собственной свободой. Во-вторых, навязанный извне Октябрьский переворот (1917) нарушил естественные условия развития Российского суперэтноса (подробнее об этом будет сказано ниже), поэтому требовалось время для проверки гипотез. И оно, это время, по-моему, настало.
Заложив основы этнологии — науки о закономерностях возникновения бытия, взаимодействия и распада этнических систем, или общностей, Л. Н. Гумилёв убедительно доказал, как в ходе своего становления и бытия (жизненного процесса) этносы осваивают окружающую природную среду, наследуют и преобразуют применительно к своим потребностям культурные ценности и традиции предшествующих поколений, развивают присущий им оригинальный образ жизни [1]. Являясь с одной стороны, верхним звеном своего биоценоза, а с другой — частью социума, общественного организма, этносы выступают теми живыми целеполагающими системами, которые осуществляют присвоение общественного достояния. Следовательно, именно они, этносы, есть субъекты отношений собственности, мировых экономических и политических взаимоотношений.
Этнология развивается на стыке естественных и гуманитарных наук, привлекая методологические принципы и подходы обеих, но не подменяя ни ту, ни другую. В этом отношении этнология сходна с географией, которая также состоит из двух ветвей — физической географии и общественной географии — и является частью как естественных, так и гуманитарных наук. По-видимому, совсем не случайно основатель этнологии Л. Н. Гумилев, будучи историком по образованию, основную часть своей
© А. И. Чистобаев, 2012
творческой жизни («на гражданке») провел среди географов и называл географическую среду (среду географов) своей экологической нишей.
Проанализировав историю более сорока суперэтносов, сформировавшихся в различных регионах мира, Л. Н. Гумилев построил «кривую» этногенеза, отражающую основные стадии, или, по Гумилеву, фазы жизненного цикла этноса — от момента возникновения до перехода в гомеостаз. На основе обобщения исторических данных за три-четыре тысячи лет он установил исходные толчки этногенеза, возникающие благодаря эффекту биогеохимической энергии живого вещества биосферы — энергии, открытой В. И. Вернадским [2]. Эта энергия, названная Гумилевым пассионарной, поддерживает системные связи этноса, обеспечивает его жизнедеятельность и устойчивость и тратится в процессе этногенеза.
Пассионарные толчки бывают редко (два-три за тысячу лет), захватывают ограниченную полосу (200-300 км при широтном направлении и несколько больше при меридиональном направлении) и почти никогда не проходят по одному и тому же месту. Если зона толчка перекрывает разнообразные физико-географические регионы, то может возникнуть несколько очагов этногенеза и, соответственно, несколько суперэтносов. Например, в результате пассионарного толчка в VI веке нашей эры в зоне Аравии, долины Инда, Южного Тибета, Северного Китая и Средней Японии возникло несколько суперэтносов-ровесников [1]. Современный западноевропейский суперэтнос стал образовываться после пассионарного толчка VIII века, а сложился в IX веке. Этносы Восточной Европы более молодые. Они появились в XIV веке.
За длительный жизненный цикл (1200-1500 лет) этносы имеют разнообразные формы своего проявления как в пространстве, так и во времени. Ландшафтное окружение влияет на формы хозяйства, уклад данного этноса, определяет его жизненные ресурсы. Этническое окружение, дружеские или враждебные связи с соседями влияют на структуру хозяйства, на характер создаваемой культуры. Время, отражающее этап-ность этногенеза и динамику этнического окружения, определяет направленность этнических контактов, тип государственного строя и экономической системы, технологические способы и организацию производства. Но субъективно этнические системы всегда конкретны, качественно определены прежде всего собственными стереотипами поведения в производстве и воспроизводстве образа жизни. Они противопоставляют себя другим этносам («мы» и «они», «наши» и «чужие») и действенно осознают границы своего и чужого общественного (национального) достояния.
Человек, по Гумилёву, не только член общества, но и этноса. Вместе со своим этническим коллективом он сопричастен биосфере. Вечно меняясь, умирая и возрождаясь, как все живое на нашей планете, он оставляет свой след путем свершения событий, которые составляют скелет этнической истории — функции этногенеза [1]. И в самом деле, коллективные действия этнических общностей при закономерной смене фаз этногенезов, произвели на поверхности планеты Земля такие изменения, которые В. И. Вернадский приравнял к геологическим круговоротам малого масштаба [3]. Феномены не только этнической, но и социально-экономической истории взаимосвязаны с географическими явлениями, что наглядно можно проследить на примере России.
Инкубационный период Российского суперэтноса начинается с самобытного национально-государственного образования греко-римского, византийского типа. Этносы Древней Руси объективно тяготели к внешне схожим с ними этносам Западной Европы, которые к тому времени находились уже в фазе пассионарного перегрева,
то есть в обстановке конфликтов, борьбы и войн. Не осознавая преимущества более молодого этноса, великие князья Киевской Руси проводили политику сближения с западноевропейскими этносами: Владимир окрестил народы Руси, а Ярослав Мудрый ввел феодальную организацию общества по западноевропейскому образцу, раздробив Русь на множество феодальных уделов. Такое заимствование западноевропейского опыта привело к разрушению существовавших до того зачатков экономического развития страны на основе товарного производства и товарно-денежных отношений. Необходимость защиты своих земель от угрозы нападений со стороны запада (Ливония, Польша) и с севера (Швеция) вынуждала правителей входить в альянс с татаро-монголами со стороны Великой степи. Это «буферное» положение страны продолжалось в течение трех столетий. Оно явилось главной причиной расхождения исторических путей Западной и Восточной Европы, создания для каждой из них качественно разных условий и предпосылок последующего развития. Оно же предопределило образование уникального централизованного (вокруг Москвы) Российского государства, в рамках которого и завершилось формирование Российского суперэтноса, оказавшегося на 400 лет «моложе» Западноевропейского, а в экономическом отношении — более отсталым.
Фаза подъема, по Гумилеву, наступает при резком увеличении числа пассионариев — весьма активных людей, подчинивших свою жизнедеятельность «служению» соплеменникам. Но главную свою задачу они видят прежде всего в оформлении себя и своих ближайших сподвижников в качестве отдельной социальной группы с жестким разделением функций между членами этой группы. Тот, кто не соответствует представлениям лидера о долге, должен быть отрешен от группы фаворитов любыми средствами, вплоть до убийства. Обязанность превалирует над правом, а выгодная должность, возможность разделения власти с правителем — над вознаграждением. Авторитарное правление направлено главным образом на политическое оформление этноса, на защиту от внешних врагов и той части соплеменников, которая предпочитает ранее бывший «порядок».
Стереотип поведения людей в этой фазе определяется такими императивами: «Будь тем, кем ты должен быть» и «Не по-вашему, а по-моему». (В скобках замечу, что здесь и далее императивы стереотипов поведения людей, живущих в разных стадиях этногенеза, приводятся в формулировках Л. Н. Гумилёва). В них, императивах, — стремление утвердить права на жизнь нового этноса среди своих соседей. Расширение границ в фазе подъёма становится главной задачей этнической системы, поэтому она склонна к агрессии. Если соседи сильны, то система разбивается об их сопротивление и дальнейшее развитие идет медленно. Но и победа над соседями еще не является залогом устойчивого развития, поскольку на место долга приходит право силы. Оно действует не только по отношению к внешним врагам, но и внутри этнической системы по отношению к инакомыслящим.
Физическое устранение пассионариев, что всегда имело место в России, отодвинуло время наступления пассионарного перегрева и размыло временные рамки перехода от фазы подъема к акматической фазе. К этому надо добавить воздействие заимствований с Запада. При Петре I они выразились в закрепощении крестьян по западноевропейскому образцу, в результате чего крестьяне утратили способность и желание к производительному труду. Позднее практически было выключено из цикла воспроизводства служивое сословие — дворяне. Выделяемые им за службу земельные наделы
использовались неэффективно. Третье сословие — купцы и ремесленники — не пользовались уважением и поддержкой со стороны государства. Все это не способствовало непосредственному развитию производства и экономики. Началось повальное нашествие в страну западноевропейцев, принесших с собой свою идеологию.
Акматическая фаза в жизненном цикле Российской этнической общности наступила, условно говоря, в конце XVIII века. Пассионарный перегрев, при котором число пассионариев достигает максимума, и они начинают мешать друг другу, на «кривой» этногенеза, имелось несколько «пиков».
Это — борьба между фаворитами Екатерины II, соперничество военачальников при завоеваниях новых земель и обороне Отечества при нашествиях инородцев, выступление офицеров («декабристов») против самодержавия, деятельность многочисленных политических союзов (партий) и фанатов-одиночек. Среди пассионариев этого времени достойнейшее место принадлежит величайшим в мировой истории поэтам и писателям, музыкантам и художникам, путешественникам и ученым.
Со времен реформ Александра II (1862 г.) началось некоторое раскрепощение имманентных товарному производству движущих сил экономического развития. К концу XIX века Россия добилась рекордных темпов в железнодорожном строительстве, в результате чего ускорилась колонизация новых земель. Затем этот процесс продолжили реформы П. А. Столыпина. Политическое и экономическое освобождение крестьян привело к значительным успехам в сельском хозяйстве. Видимо, со времен реформ П. А. Столыпина следует считать начало развития товарного производства в России на частнокапиталистической основе, прерванного в 1917 году на семь с лишним десятилетий.
Вместе с тем, столыпинские реформы подтолкнули Россию на путь индивидуализма. Вместо соборности, общинного способа производства началось соперничество индивидуумов друг с другом. Оно стало поглощать силы, которые ранее направлялись на благо этнической системы в целом. Сменились господствующие императивы: «Будь самим собой» и «Мы устали от великих». Активные в прошлом лидеры все в большей мере отходили от выполнения своих обязанностей. Время от времени правительству удавалось навести кое-какой порядок, но вскоре он нарушался из-за соперничества персон, умеющих находить себе сторонников среди субпассионариев, доля которых в общей численности этнической системы нарастала. Хотя после каждой депрессии и наступал некоторый подъем, но уровень его был ниже предыдущего. Таким образом, этническая система уже в начале XX века стала переходить в фазу надлома.
Фаза надлома в жизненном цикле этнической общности является наиболее ответственной за ее судьбу. Можно сказать, что это — возрастная болезнь, которую необходимо преодолеть и обрести иммунитет. Далеко не каждому этносу сопутствует удача и может случиться так, что жизненный цикл этноса в дальнейшем прекратится либо перейдет в мемориальную стадию. Для российского суперэтноса прохождение через эту фазу усилено предпринятой попыткой ускорить экономическое движение бывшего СССР в обход экономических законов развития общества. На основе ускоренного и насильственного обобществления собственности предпринята попытка вывести производство на более высокий по эффективности уровень.
Искусственный форсаж экономического движения, предпринятый большевиками, противоречил не только мировой практике, но и учению Маркса, единственно правомерными сторонниками которого они себя называли. Но ведь, насколько извест-
но автору этих строк, К. Маркс не призывал к ускоренному и тотальному внедрению общественной собственности. Напротив, он подчеркивал, что превращение того способа производства, который он исследовал, в более «высокий» способ производства должен произойти путем эволюции на основе имманентных законов экономического и социального развития. Значит, с самого начала попытка большевиков изменить ход общественного развития вступила в противоречие с учением, на которое они опирались, и уже поэтому была обречена на провал.
Во всем остальном фаза надлома в жизненном цикле Российского суперэтноса проходит в полном соответствии с законами этнологии, открытыми Л. Н. Гумилевым [1, 4, 5]. Она началась с демографического взрыва, а ее современный этап характеризуется демографическим спадом. Вытеснение пассионариев субпассионариями — характерный процесс XX века, причем многократно, в период войн и политических репрессий он достигал огромных масштабов. В свете теории этногенеза представляется закономерным и распад этнического поля, проявившийся, в частности, в процессе суверенизации бывших союзных республик при распаде СССР, напряженности в «горячих точках» — в Чечне, Закавказье, Средней Азии, странах Балтии, в затянувшемся социально-экономическом кризисе.
Лишившись значительной части пассионариев, этническая общность России пока не в состоянии осуществить радикальные перемены, поэтому одна часть ее представителей стремится к возврату в «старые добрые времена», а другая спешит влиться в цивилизованную жизнь, наблюдаемую в этнических системах, находящихся в инерционной фазе. Все понимают, что жить надо иначе. Но как? В обществе господствуют такие императивы: «Дайте же жить, гады!» и «Только не так, как было». В поиске оптимальных путей возникают разногласия и столкновения, в ходе которых погибают наиболее сильные духом личности, а вслед за ними и их приверженцы.
Не имея достаточно четкой программы действий, современные российские политики часто бездумно следуют лозунгам об «общечеловеческих ценностях», о «включении России в мировую экономику» и т. п., не сознавая их абсурдность. Ведь русским людям, как и другим представителям Российского суперэтноса, всегда были присущи такие черты, как открытость и искренность, добросовестность и справедливость, честность и щедрость. Разве раньше нужны были в российских городах и селах стальные двери в домах и решетки на окнах? Мог ли пройти православный человек мимо нищего, не подав ему милостыню? И мог ли просить подаяние тот, кто не испытывает крайней нужды, острое чувство голода? Были ли почитаемы в обществе женщины легкого поведения и тем более лесбиянки, гомосексуалисты или нудисты-натуристы? Нет, нет и нет... Так что же это за «общечеловеческие ценности», которыми обладает Запад, но которых нет у нас? Если мы и в дальнейшем будем стремиться перенять чужое, то навсегда утратим то оригинальное и ценное, что было свойственно нашей этнической общности. Именно «было», потому что значительная часть из того, чем мы обладали, уже утрачена.
Не иначе, как нонсенс должен восприниматься и лозунг (а также практические деяния со строны властных структур последних двух десятилетий) о необходимости включения России в мировую экономику. Ведь в мировой торговле и бывшая Российская Империя, и бывший Советский Союз всегда занимали видное место. Да и могло ли быть иначе, если на эту территорию приходится до восьмидесяти процентов всех первичных ресурсов? Без учета этого обстоятельства просто немыслимо говорить о мировом хозяйстве. Другое дело — структура внешней торговли: не сырье, а готовая
продукция. Вот на что должно быть обращено внимание правительства. Однако доля сырья в структуре российского экспорта неуклонно возрастает. И это, конечно, крайне выгодно западным странам; и в этом, конечно, их интерес.
Эффективность движения России на основе товарного производства и товарно-денежных отношений зависит не от результатов дискуссий между «западниками» и «славянофилами» о выборе типа цивилизации, а от того, насколько полно будет учтен весь предшествующий путь развития страны и насколько быстро общество осознает и создает условия, объективно необходимые для устойчивого развития рыночной экономики. А что касается ориентации на Запад или на Восток, то еще раз отмечу, что все былые «заимствования» не только не давали должного экономического эффекта, а, наоборот, тормозили его. Даже заимствованные новые технологии, как свидетельствует опыт работы недавно созданных совместных предприятий, не дает желаемых результатов без улучшения качества человеческих ресурсов. В стране, где были сделаны массовые открытия и созданы уникальные производства, где Левша «блоху подковал», человеческий капитал ныне характеризуется крайне низкими показателями общей культуры, экономической, политической, правовой и производственно-технологической грамотностью. На эту проблему должно быть обращено первоочередное внимание Правительства России.
Товарно-денежные отношения дадут максимальный простор развитию и повышению эффективности производства только в том случае, если субъекты этих отношений будут обладать необходимой и достаточной степенью политической и экономической свободы. С этой точки зрения закрепленные в 1993 г. Конституцией Российской Федерации (РФ) принципы федерализма, предусматривающие разграничение полномочий между центром и отдельными российскими республиками, краями, областями, городами федерального значения, вполне логичны. Они для любой нации дают право на сохранение языка, национальной культуры, традиций, быта и т. д. Без этого невозможно свободное развитие этносов и субэтносов, трудно рассчитывать на достижение и укрепление межнационального согласия, доверия и взаимопонимания. Однако данное естественное право не может и не должно осуществляться за счет прав и интересов других наций, но к сожалению, в настоящее время оно нарушается в нашей стране.
В соответствии с Конституцией РФ все субъекты Федерации поделены на три категории: 1) суверенные республики, обладающие значительной полнотой государственной власти; 2) политико-территориальные образования — края, области, города Федерального значения; 3) национально-территориальные образования — автономная область и автономные округа (число последних, правда, постепенно сокращается). Политическое неравноправие субъектов Федерации, существенно подправленное в нулевые годы нового века, всё ещё остаётся. Оно закреплено в конституциях суверенных республик, а также в договорах о разграничении полномочий между центром и регионами. Причем и среди республик нет равноправия: одни из них имеют реальной власти не больше, чем края и области, а другие обладают такими полномочиями, которые по существу не имеют отношения к органам власти России. Если вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами удалось решить, то взаимоотношения в вопросах бюджетного федерализма остаются открытыми.
В данной ситуации со стороны населения несуверенных и неравноправных политико-территориальных и национально-территориальных субъектов Федерации впол-
не правомерен вопрос: «А чем мы хуже?» И если не будут своевременно приняты меры по устранению политико-социальной несправедливости, то неизбежно встанет другой вопрос — о возможности сохранения целостности России. Опыт развала Советского Союза свидетельствует об острейших негативных последствиях для жителей всех бывших союзных республик. Так стоит ли проецировать справедливо раскритикованную ранее модель СССР на Россию?
Пиком событий в фазе надлома становятся гражданские войны. Как правило, они ни одной из воюющих сторон не приносят победы, ставят этнос на грань гибели. Так произошло и в России. Гражданская война, начавшаяся после октябрьского (1917 г.) переворота, расколола этносы России по политическим воззрениям. Последствия этого раскола ощущаются до сих пор. Но по большому счету этническая общность не распалась, а, сохранив здоровое ядро, продолжает жить и развиваться. Будем надеяться, что и в наше время Россия выстоит и постепенно войдет в следующую стадию этногенеза.
Инерционная фаза, в которую Россия вступит в случае благоприятных последствий осуществляемых ныне реформ, характеризуется постепенным снижением пассионарного напряжения, позволяющим этнической общности стабилизироваться после надлома. Эту фазу отождествляют с цивилизацией. После «горячих» предыдущих фаз идет процесс накопления материальных ценностей, культуры, упорядочения быта, стирания локальных этнографических особенностей, унаследованных от прошлых эпох. Начинается процветание трудолюбивого обывателя, который ранее подавлялся рыцарями, вождями, индивидуалистами. Теперь обывателя особенно почитают за трудолюбие и бережливость, за учтивость и исполнительность. Такие свойства простых людей в наибольшей мере соответствуют рыночной системе экономики при ведущей роли частной собственности. Каждый рядовой труженик стремится к своему идеалу, но не должен претендовать на достижение решающего успеха, поскольку такой успех может сопутствовать только богатым. Накопление богатства, наслаждение домашним уютом, душевный покой — вот главные цели стремления людей, живущих в этой фазе. Соответственным образом определяются и императивы поведения: «Будь таким, как я», «Не будь ты моим благодетелем».
В инерционной фазе впервые в процессе этногенеза достойное место занимают субпассионарии. Господствующие в этой фазе императивы, приведенные выше, могут быть дополнены и такими: «Всякому человеку — возможность жить!», «Каждого человека — напоить, накормить!», «Научить человека работать, а если он не хочет учиться — наша вина, поскольку плохо учим». Если в других фазах субпассионариев ценили мало (на стадии подъема их вообще считали пушечным мясом), то здесь, в инерционной фазе, всем находится место, все размножаются. При значительном преобладании численности субпассионариев инерционная фаза этногенеза завершается.
Фаза обскурации начинается после наступления в обществе полного господства субпассионариев. Среди них всякое стремление к совершенствованию становится одиозным явлением, трудолюбие подвергается осмеянию, интеллектуальные радости вызывают ярость. Господствующие императивы: «Будь таким, как мы», «Да когда же это кончится».
До этой фазы доживает не каждый этнос. С вытеснением пассионариев ослабевают и обрываются системные связи, а по мере уменьшения доли и гармоничных, равновесных людей нарушается организация и самых простых связей. У субпассионариев нет способности ставить цели, отсутствует сила воли, зато остаются и нарастают соб-
ственные капризы. Становится все продажным, никому нельзя верить, ни на кого положиться. Повсюду хаос, убийства, грабежи. И если к этому времени ареалы этноса не будут колонизированы более сильными этносами, то выживут лишь отдельные субстраты бывшей этнической системы, но и они вернутся к «первобытному» состоянию.
Фаза гомеостаза завершает процесс этногенеза, является переходной в реликт. На верхнем уровне его присутствуют только гармоники, нашедшие равновесие с вмещающим и кормящим их ландшафтом, который на предыдущей фазе безжалостно разрушался субпассионариями. Главные императивы гармоников: «Вспомни, как было прекрасно» и «А ведь не все еще погибло». Благодаря сохранившейся способности к действиям, гармоники не исчезают, а образуют мемориальную прослойку в составе другого этноса, проникшего на данную территорию. Нижний уровень в этой фазе представляют субпассионарии, для которых свойственен такой императив: «А нам ничего не надо». Среди них все больше увеличивается доля олигофренов — людей вялых, нерешительных, консервативных. Хотя они и сохраняют естественную адаптированность в родных ландшафтах, но становятся все более беззащитными перед натиском все возрастающих техногенных давлений, привносимых на территорию их обитания извне.
Таким образом, посредствующим звеном между обществом и природной средой является этническая история, точнее — этногенезы с их фазами. В трудах Л. Н. Гумилева убедительно показано, что ни один из известных науке этносов не существует вечно. Они возникают в те или иные моменты истории, живут при отсутствии внешнего смещения в течение 1200-1500 лет, а затем либо распадаются, причем люди, их составляющие, входят в другие, более молодые этносы, либо превращаются в реликты, лишаясь самостоятельного развития и способности к сопротивлению.
Российский суперэтнос, возникший путем объединения вокруг Москвы, прошел фазы этнического подъема и пассионарного перегрева внутри системы. В результате многократных внешних и внутренних воздействий происходили временные смещения фаз этногенеза, чему способствовала специфика положения евразийского географического пространства. Данное обстоятельство определяет и специфику исторического социально-экономического развития России. Особенно это проявилось на этапе фазы надлома, в которой находится сейчас суперэтнос России.
Познание этнологических закономерностей позволяет предвидеть ход развития событий в этнической системе, что имеет большое значение для прогнозирования мировых хозяйственных связей, определения места этнических общностей в мировой экономике.
Литература
1. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. 496 с.
2. Вернадский В. И. Биосфера. Л.: Наука, 1926. 147 с.
3. Вернадский В. И. Биосфера. М.: Наука, 1967. 376 с.
4. Гумилев Л. Н. Этногенез и этносфера // Природа. 1970. № 1. С. 46-55; 1970. № 2. С. 43-50.
5. Гумилев Л. Н. От Руси до России: Очерки этнической истории. СПб: Юна, 1992. 272 с.
Статья поступила в редакцию 29 июня 2012 г.
