CC BY
76
Регионализм-это естественный, органический принцип территориальной организации социальных, политических, экономических и культурных процессов.
Российское общество развивается сегодня как мультикультурное, что, соответственно, предъявляет новые требования ко всему образовательному комплексу и воспитанию в частности. Культура являет собой совокупность всех тех духовных достижений человечества, которые, возникнув как национально-субъективные и исторически-конкретные, в ходе генезиса получили статус общественно-объективных и надвременных духовных явлений, образуя непрерывную и неподвластную отдельному индивиду всеобщую традицию. Поэтому так актуальны сегодня идеи мультикультурного образования, основанного на этнопедагогическом подходе в образовании.
Литература
1. Батерин, С. С. Критерии прогресса личности / С. С. Багерин. - М., 1990. -189 с.
2. Джуринский, А. Н. Поликультурное воспитание в современном мире /
А. Н. Джуринский. - М., 2002. - 71 с.
3. Дмитриев, Г. Д. Многокультурное образование / Г. Д. Димитриев. - М., 1999.-208 с.
4. Куропятник А. И. Мультикультурадизм: проблемы социальной стабильности полиэтнических обществ / А. И. Куропятник. — СПб., 2000.
5. Общество и образование в современном мире: сб. материалов из зарубеж. опыта / сост. Г. Е. Еремеева. - М., 1993. - Вып. 2.
УДК 37,0+39
Г. А. Никитин
ЭТНОЭСТЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ ВОСПИТАНИЯ В КУЛЬТУРЕ АБАШЕВСКОЙ ОБЩНОСТИ
Народная память - это слагаемая духовной жизни народа. Она заставляет нас обращаться к поиску цели и смысла жизни, определять место человека в мировой культуре. В ее арсенале имеются сотни форм, методов воспитания, народных традиций подготовки молодежи к жизни. Умелое их использование заметно поможет в обновлении современной школы, модернизации системы трудовой подготовки, обучении технологии.
Для разработки основ технологического образования необходимо изучить разнообразный педагогический опыт, в том числе и традиционную культуру воспитания народов России [8].
Ее системный анализ позволит прочувствовать разницу между прошлым и будущим прогрессивным опытом воспитания, воссоздать хронологию развития эстетики народной жизни. Факты становления и функционирования этноэстетических традиций с древнейших времен можно изучить по музейным экспонатам, народному фольклору, многочисленным трудам ученых-археологов и т. д. Каждый регион богат археологическими памятника-
ми, где в культурном слое запечатлена история народа, его опыт в приобщении детей к природной красоте. Она у каждого народа своя, генетически зафиксирована в сознании людей, выражена в предметах постоянного пользования. Большинство предметов материальной культуры скрыты от нас под землей, залиты водой. Древние экспонаты требуют защиты, восстановления, сохранения и расшифровки.
Решение вышеизложенных проблем можно проследить на примере изучения истории малой родины. Археологическая раскопка курганного могильника у с. Абашево нынешнего Чебоксарского района Чувашии показала этапы развития архаичных технологий обработки природных и животных материалов. «Абашевские черепки, — отмечал ученый-археолог В. Ф. Смолин, - являются довольно древними и могут относиться или к ранним эпохам железного или даже к поздней эпохе бронзового века»[6, с. 16]. Их изучение позволило определить не только историческое время экспонатов, степень значимости этих технологий на современном этапе, но и проникнуть в глубь зарождения традиций этноэстетики. Результаты анализа дают основание изыскать возможность использовать их на занятиях по технологии, для приобщения детей к исследовательской деятельности. Работа станет эффективней, если теоретические материалы будут интегрированы с другими учебными дисциплинами. В данном случае следует соединить уроки технологии с уроками культуры родного края.
На основе выдающихся памятников археологии вновь открытая эпоха бронзового века названа абашевской культурой. В этой уникальной работе велика историческая заслуга известного российского археолога В. А. Го-родцева и профессора Казанского университета В. Ф. Смолина [10,11]. Под его руководством в 1925 г. была организована научная экспедиция и произведена профессиональная археологическая раскопка кургана-могильника. Об экспедиции ученый-педагог выступил с докладом в «Обществе изучения местного края»: «На восток и юго-восток от села Абашево возвышается кургаиообразная насыпь (улып танри по-чувашски - насыпь великана)... отчетливо регистрируется еще 11... При разведках на поверхности ... были обнаружены фрагменты глиняной посуды, техника и орнамент которой представлялись довольно архаичными, отмечены совершенно истлевшие остатки дерева или бересты» [11, с. 3].
На территории Чувашской республики имелось большое количество курганов. Чаще они встречались в северных районах республики: Чебоксарском, Цивильском (Таушкасы, Тебикасы), Козловском (Бишево), Марпосад-ском (Досаево), Шумерлинском (Чувашские Алгаши) и т. д. Следует отметить, что легенды о курганах, сохранившиеся в народной памяти, во многом способствовали ученым при изучении исторического прошлого. Далекие предки оставили нам много легенд о курганах, об улыпах (исполинах, богатырях). Они разнообразны по содержанию, но акт появления насыпей у всех одинаковый. Например, «Эту насыпь местные чуваши называют о луп тупры. Между чувашами существует предание, что этим местом, где рос прежде лес, проходил какой-то богатырь, который ломал деревья как траву и остановился здесь, чтобы вытряхнуть из своей обуви набившую туда землю», - писал С. М. Шпилевский [15, с. 530]. Следующая легенда «повеству-
ет о том, что населяли эти места в древности великаны (улып), которые были так высоки ростом, что деревья пропускали между ног, обладали такой силой, что легко вырывали дубы с корнем, обыкновенных людей носили в кармане. Великаны занимались земледелием. Так как лапти у великанов были очень большие, в них набиралось много земли и, вытряхнутая во время отдыха, она образовывала высокие насыпи - курганы. По другому варианту легенд, курганы образовывались таким же образом, но великан вытряхивал землю из лаптей во время путешествия» [3, с. 32].
Эстетическое содержание легенд, сказок всегда вызывало интерес у детей. Сказки об улыпах художественно образны, исторически достоверны. По их сюжетам мы судим о миграции предков, узнаем об актах сотворения мира, определяем эстетический идеал эпохи, ощущаем этические нормы поведения. Народные сказания несут дух времени, проявляют эстетические воззрения древних людей на окружающий мир, характеризуют значимость эстетических категорий, таких как «добро» и «зло», в формировании личности. В одном из них, «Земля Ульша», говорится: «По рассказам древних стариков, в те далекие времена, когда людей на нашей чувашской земле еще не было, а лишь шумели сплошные дремучие леса, - с южных Арамзейских гор спустился Улып-Великан. Его послал на нашу землю бог-громовержец Аслати, чтобы творить добро. Выбрав красивую девушку, женился на ней и стал жить хозяином всех богатств здешней земли. Жена родила ему двух сыновей. Они росли богатырями-великанами, пасли стада и ходили на охоту. Однажды отец дал наказ - поселитесь: младший - между реками, а старший - по правую сторону той реки, которая впадает в море. Это будет родиной вашего племени. И если вы посеете на этой земле семена добра, ваши потомки будут помнить и почитать вас во веки веков»[14, с. 3-5].
Другие легенды о курганах повествуют о том, что в них захоронены великаны, защищавшие чувашский народ от врагов, от злых сил. Много веков образ великана служил культовой фигурой, народная педагогика использовала сюжеты о нем в воспитании у детей уважительного отношения к старшим. Сказочный образ исполина возвышался до идеала красивого человека. Поэтому курганы считались священным местом и оставались нетронутыми веками.
Курганы-погребения классифицируются на женскую, мужскую и детскую группы. Это позволяет нам судить о том, что мировидение древних людей придавало традициям устойчивый характер. Сущность любой традиции характеризуется содержанием в нем воспитательных аспектов. Наличие в погребальных обрядах предметов окружения человека свидетельствует о сформировавшихся отдельных видах трудовых традиций. Это естественно организовывало образ жизни людей, управляло процессом развития и воспитания человека. «Очевидно, - отмечает известный профессор, директор Института этнопедагогики Г. Н. Волков, - наиболее важные традиции человеческой жизни располагаются в сфере труда, трудовой деятельности, трудового воспитания. Более того, другие традиции людей и народов определяются характером и содержанием именно трудовых традиций. Воспитание и самовоспитание в труде всегда было одной из определяющих сторон педагогических традиций» [2, с. 7]. В те далекие времена труд для человека был единственным средством выживания. Изменяя окружающую природу,
он развивал свои природные способности и выражал свое мировидение в предметах первой необходимости. Передавая свое эмоциональное отношение к действительности, древний человек использовал непонятные ему силы природы в свою пользу. С развитием разума и совершенствованием видов труда сформировались более сложные чувства, присущие только человеку. По прошествии веков человек в процессе труда находит источник положительных эмоций. Эстетические чувства, проявляющиеся в результате труда, во многом определяли подготовку детей к трудовой жизни. Изготовление домашней утвари, украшение ее определенными узорами расширяли сферу эстетики труда. Обогащение трудовой деятельности элементами красоты, присутствие в них чувственных, эстетических начал создавали благоприятные условия для воспитания, единения его с природой. Так постепенно, в течение веков, в различных традициях выделялись истоки этноэстетики.
Умение чувствовать красоту природы умельцев абашевской общности расширяло границу их преобразовательной деятельности. Мастера бронзового века реализовывали свое эстетическое отношение к окружающему миру в технологии обработки камня, кости, металла, глины. Из них они изготавливали не только орудия труда, предметы бьгга, но и украшения. Они, прежде всего, предназначались женщинам.
Украшения являются типичным признаком женского погребального обряда. К ним относятся: серебряные височные подвески, браслеты, бронзовые головные украшения, розетковидные бляшки. Во многом бронзовые украшения «по справедливому замечанию П. П. Ефименко, дают возможность проследить появление характерных черт национального костюма чуваш» [3, с. 4]. Мужские погребения богаты орудиями труда, ремесла, реже в них находят кремневые наконечники стрел. Не исключено, что эстетическое видение потустороннего мира, религиозные каноны, отраженные в традициях дописьменной педагогики, не позволяли входить в мир иной с оружием. В детских погребениях встречаются игрушки из костей, глины, орудия труда. Игрушки в виде зооморфных, антропоморфных растительных изображений показывают эстетическое восприятие людьми окружающей природы и зачатки ее творческого преобразования в предметах утвари, содержание в традициях принципов природосообразности воспитания.
Абашевская культура была распространена и в других районах Среднего Поволжья, в частности Республике Мари Эл, Нижегородской, Арзамасской, Ивановской областях, Южном Урале, в Подонье. В этих регионах помещение в курганы-могильники керамических сосудов является наиболее традиционным. Археологические экспонаты с их самобытными украшениями напоминают нам о времени систематизации видов труда, когда шел естественный процесс приобщения детей к изготавлению предметов быта. Обучая их технологии обработки глины, женщины в то же время учили молодежь передавать картину мировидения в орнаментах. Так юные гончары приобретали навыки отражать свои чувственные переживания на керамических изделиях. Среди них преобладают сосуды горшковидной формы.
Отличительным признаком традиций этноэстетики в средневолжском, а также других регионах абашевской культуры является наличие в курганах маленьких острореберных сосудов. Они изящны по форме, богато украше-
ны орнаментами. Археологические находки свидетельствуют о том, что древние гончары делали первые попытки в декоративно-прикладной деятельности, В процессе совместной трудовой деятельности дети наравне с мастерами керамики развивали мышление, обогащали эстетические чувства. По мнению археолога В. А. Городцева, «малые размеры острореберных сосудиков абашевской общности говорят о том, что они специально отбирались для загробного мира, что свидетельствовало и об определенных религиозных воззрениях» [9, с. 68]. Суть этого взгляда в том, что на определенном уровне развития первобытный человек полагал использовать таинственные силы в изменении малого жизненного пространства. В его сознании утверждались зачатки религиозности в виде элементарных магических верований, которую он реализовывал в создании комфортных условий жизни. Для этого человек интуитивно использовал законы красоты. Элементы прекрасного, имеющиеся в окружающих предметах утвари, служили фактором естественного эстетического воспитания детей. Его проявлением стало происхождение элементов художественного творчества в изготовлении керамической утвари. Со временем магическое видение окружающей жизни утвердилось в религиозном восприятии мира. Оно в естественной форме, в повседневной жизни воспринималось детьми. Нормы морали, присутствующие в религиозной вере, вызывали уверенность в существовании сверхъестественных существ, соответственно, и эмоциональное отношение к ним. Эстетическое видение неземной жизни позволяло древним мастерам гончарного дела выработать своеобразные дидактические принципы, чтобы юное поколение стремилось к совершенству. Эмоциональное отношение к богу создавало образ могущественного, способного карать, с одной стороны, а с другой - они верили, что бог способствует познать искусство гончара, испытывать положительные чувства: восхищение, благоговение, любовь и т. п. Близкий к научной педагогике принцип связи мировидения с реальной жизнью становился важным стимулятором эстетической деятельности будущих гончаров. Они, подражая взрослым, вырабатывали навыки тщательного выполнения работы, развивали эстетический вкус, природные творческие способности.
Возникновение орнамента в эпоху бронзы в абашевской культуре связано не только с формированием эстетической потребности в украшении керамической утвари, но и с развитием человеческого познания. Зачатки искусства связаны как с процессом изготовления орудий труда, технологией обработки глины, так и с тем, что это было своего рода средство общения между людьми. Это можно назвать своеобразной школой, где в качестве слов служили точки, линии, ногтевидные вдавления, квадратики, ромбики, елочки и т. д., а образом книги - глиняные, керамические сосуды, их формы и украшения. В последующие тысячелетия в культуре воспитания абашевцев этноэстетические традиции не исключали коммуникативных функций в составлении композиций орнаментов. Напротив, обе эти функции изображения рисунков находились в неразрывной связи. Поэтому древние предки использовали керамические сосуды не только в повседневной жизни, но и «передавали» сообщения через усопшего в «другой мир». Веками коммуникативное содержание традиций укреплялось, а эстетическое, приобретая устойчивость и видоизменяясь, дошло до наших дней.
Абашевский феномен памятников культуры во многих регионах Среднего Поволжья, Южного Урала, Дона еще раз показывает общность этноэсте-тических традиций, проявляющихся в исторической жизни народов России. Анализируя археологические материалы, найденные 11а территории Чувашской республики, мы видим комплексное родство традиций, обрядов, ритуалов и в марийских, и в уральских абашевских памятниках. Кулыурно-ис-торическое пространство абашевской общности наблюдается в овладении древними предками технологией строительства жилищ, разведения скота, обработки земли, занятий рукомеслом. В зависимости от пола и возраста люди изготавливали себе различные приспособления, инструменты. Подражая труду старших, ребята испытывали чувство эстетической удовлетворенности не только от того, что они создавали нужный предмет, но и от самого процесса владения материалом, придания ему необходимой формы. В качестве примера изготовления изделий с помощью инструментов можно взять втулчатые топоры. По технологии их выполняли из камня, глины и бронзы. Мастера изготавливали их в виде дуговидно изогнутого клина, с кососрезанным обухом. К изготовлениям топоров мужчины приобщали наиболее смышленых мальчиков. Они знакомились технологией обработки камня, учились выдерживать заданную форму. Это способствовало развитию чувства пропорции, симметрии, ритма. В последующем совершенствование мастерства, развитие эстетического отношения к трудовому процессу позволяло переходить на технологию изготовления металлических топоров. Технология изготовления топора подтверждает участие абашевского населения в этнокультурных процессах, поскольку они по некоторым признакам схожи с топорами фатьяновской культуры. Территория топоров абатев-ской культуры отчасти совпадает с областью распространения фатьяновс-ких топоров (Чувашия, Татарское Поволжье, Вятка).
Сходство традиций обучения гончарному искусству, присутствие в них общих этноэстетических начал свидетельствует о диалоге абашевской культуры и катакомбной общности. В эпоху образования катакомбных культур Предкавказья заметно усиление контактов населения лесностепных и лесных территорий. Заметим, совершенствование мировоззрения предков, расширение границ надкультурных технологических новаций способствовали становлению катакомбного мира. Среди катакомбного материала в могильниках на территории Дона найдены бытовые керамические изделия, имеющие параллели с древним фатьяновско-балановским миром. В украшении чашек, короткошейных горшков, сосудов древние умельцы использовали узоры из строенных однонаправленных отпечатков шнура, «елки», солярного и шахматного орнамента.
Исторический путь древних предков отражает совершенствование различных традиций. Понятие традиций в эпоху бронзового века нельзя сводить только к развитию формального начала элементов эстетики в искусстве обработки камня, керамики и т. д. Этноэстетические традиции - это в первую очередь историческая преемственность накопленного опыта воспитания, выраженного в условиях выживания в природной среде. Эстетическая потребность древних мастеров передавать накопленный опыт познания окружающего мира способствовала развитию творческих качеств. В передаче магического видения мира древние художники стали использо-
вать сложные композиции. Например, на абашевской керамике Волга-Ураль-ского региона археологи обнаружили редкие мотивы геометрических орнаментов. Одним из таких орнаментов является «шахматный». Истоки этноэ-стетики в традициях керамического мастерства разрешали использовать шахматные мотивы только на парадной ритуальной посуде.
К украшению тулова сосуда допускали наиболее одаренных юношей. Работа требовала чувства влияния «магических сил», изощренного мастерства, особой тщательности составления рисунка композиции. Для этого мастера, в зависимости от поселения абашевской культуры, использовали три типа композиции:
/. Ромбовые «шахматные» мотивы. Ромб служил основой декора композиции тулова сосуда. Их располагали в два ряда. Эстетичность орнамента достигалась нанесением косых штрихов и прочерчиванием по контуру ромба. Некоторые мотивы ромбов на керамических изделиях просто рисовались и оставлялись без контура.
2. «Шахматные» мотивы из четырехугольников изображали в виде лесенок, заштрихованных квадратов и прямоугольников. Этими узорами украшали тулова и шеи сосудов. Рисунки наносились с помощью мелкозубчатых штампов или палочек. Шахматные мотивы в виде лесенок использовались мастерами не только в средневолжской абашевской группе, но и в различных культурах на европейской территории с эпохи мезолита, нео-лито-бронзового века.
3. «Шахматные» вдавления, насечки на желобках. Этот мотив выполнял разделительную функцию композиций. Он использовался в украшении шеи сосудов, в редких случаях - придонной части изделия. В качестве инструментов мастера пользовались подковообразным штампом, палочкой или просто ногтем. Данная орнаментальная композиция встречается в эстетических традициях средневолжской культуры. Сосуды балановской группы украшались отпечатком шнура.
Традиции украшать изделия «шахматной» композицией присущи мастерам, находящимся на лесной территории Среднего Поволжья и Прикамья. Умение составлять композиции «шахматных» мотивов стало важным фактором формирования эстетических взглядов мастеров бронзового века. Мотивы неоконтуренных ромбов в декоре керамики были самой древней и устойчивой разновидностью средств древних воспитателей в развитии эстетических чувств детей [7, с. 116-123].
Лесостепные территории Среднего Поволжья и Приуралья имеют ряд погребальных памятников, содержащих культ огня. Не исключено, что этот ритуал является древнейшим в познании мироустройства. Эстетическое восприятие Солнца как источника всего живого на земле позволило первобытным людям создать из огня образ маленького «солнца». Ночь всегда устрашала не только детей, но и взрослых. Огонь спасал их и от холода, и от хищных зверей. Поэтому старались поддерживать его днем и ночью. Отсюда рождались легенды, мифы, сказки. Высокая температура огня позволяла лепные изделия из шины превращать в прочные керамические предметы. Люди верили в чудодействующую силу огня, придавали ей магические свойства. До сих пор сохранились в народной памяти почтительное отношение к огню. Известно, дети любят находиться около огня, могут и пошалить. Народные воспитатели предупреждали их: «Не плюй, на губы выскочит лихорадка».
Из рода в род народные воспитатели передавали понимание значимости огня в жизни людей. Почитание огня заняло устойчивое положение в сознании древних людей. Мировидение предков, придавая огню культовый характер, приобретало философское, педагогическое звучание в устном народном творчестве. Сказки обогащались морально-нравственным содержанием, настраивали детей на труд, на его красоту, развивали их эстетические качества. Складывающиеся каноны этноэстетики учили подрастающую молодежь целеустремленно идти к поставленной цели, накапливать жизненный опыт. Опираясь на прежние достижения, традиции учили реализовывать свое духовное богатство, эстетическое отношение не только к окружающим людям, но и к природе. Мудрость народных педагогов заключалась в придании содержанию сказок этического, морального характера и в умении колоритно, в цвете изображать картины природы. Эстетический характер содержания сказки настраивал молодежь концентрировать внимание на красоте окружающей природы и образно представлять ее в мотивах композиции орнаментов на керамической посуде.
Древние люди верили, что огонь находится в верхней сфере мироздания. Это понятие было заложено в основу огненных ритуалов. Дети были участниками многообразных проявлений использования огня в проводах в последний путь родных, друзей, знакомых. Эстетическая действенность огненных ритуалов наблюдалась в двух видах. Это символическое разжигание или длительное горение огня в месте погребения [4, с. 156,157]. Не исключено, что проведение этих ритуалов зависело от социального положения, авторитета уходящего человека. Эстетические элементы огненного ритуала обязывали иметь в другом мире фрагмент реальной жизни, состоящий из предметов постоянного пользования, орудий труда, огня. В этих мероприятиях дети запоминали, что угольки символизируют звезды. По эстетическим воззрениям, «падение звезды» с ночного неба означало уход души от человека и переселение ее в другой мир.
По материалам археологических исследований А. X. Халикова можно заметить, что умельцы керамики протоабашевской и раннеабашевской культуры приобщали подрастающую молодежь к традициям обработки глины приказанской культуры. В технологии изготовления утвари из глины были заимствованы следующие элементы: толстостенность сосудов, примесь толченой раковины, колоколовидная форма, расширенные в верхней части венчики. Материалы поселения Красный Восток, расположенного в Верхней Мокше, свидетельствуют об устойчивости этноэстетических традиций в украшении керамики. Юные мастера овладевали сложными орнаментами, состоящими из ромбов и вертикальных лесенок. Они учились заполнять штриховкой ромбы, треугольники, составлять узоры, чередуя наклонные и горизонтальные линии, наносить зигзаги и другие рисунки с помощью штампов, веревок. Естественно, преемственность опыта народных воспитателей способствовала развитию у них творческих задатков, расширению эстетического кругозора. Были и другие факторы формирования мировоззрения древних предков. Далеко не мирное катакомбное воздействие заставляло древних людей перемещаться, налаживать контакты с другими племенами. Это позволяло им заимствовать многообразие этноэстетических видений красоты в технологии изготовления керамической утвари [12, с. 161,162].
Изучая исторические находки, обнаруженные в разных местах раскопок на территории Чувашии, Марий Эл, археолог П. П. Ефименко отмечает, что «... в смежных уездах Чувашской республики прослеживается граница распространения двух типов культуры бронзы — лесной и степной [5]. Эт-ноэстетическая деятельность мастеров абашевской культуры наблюдается в 50 курганах Марийской республики. Они расположены вблизи деревни Пеленгер Медведевского района в междуречье Ошлы и Когшага, являющихся левым и правым притоками Волги. Материалы археологических раскопок свидетельствуют о родственной культуре чувашских и марийских этносов, о преемственности культурных наследий в формировании мировоззрения подрастающей молодежи. Важным фактором приобщения их к жизни стала природная среда, богатая водными и лесными ресурсами. Умение древних предков добывать и использовать глину, ракушки, металл и другие материалы отражено в бронзовых украшениях и глиняной утвари. Но владение навыками обработки керамики является доминирующим, характерным для абашевской культуры в целом. В соответствии с традициями гончарного дела юноши сами готовили материал для лепки. Для изготовления домашней утвари глину мешали с битой ракушкой и другими органическими материалами.
В качестве средств приобщения детей к ремеслу керамики, развития у них эстетических чувств мастера использовали четыре типа керамической посуды:
1. Горшковидная форма. Эстетичными считались сосуды приземистые и широкой формы. Для практичности пользования диаметр венчика горшка выполнялся больше, чем высота. Эстетическую выразительность сосуду юные гончары придавали характерным для той эпохи орнаментом. В его основу брали и следующие модули: горизонтальные линии, наклонные насечки, прерывистые двойные зигзаги, вертикальные или горизонтальные елочки. Рисунки орнаментов выполняли прочерчиванием или с помощью зубчатых штампиков.
2. Чашевидные сосуды. В ходе своего развития «керамисты» яснее стали осознавать эстетические качества будущих изделий. Они постепенно совершенствовали форму изделия, усложняли композиции украшений. Как и в первом типе, высоту сосуда умельцы брали значительно меньше диаметра венчика. Ему придавали утолщенную форму, которую плавно переводили в округлое тулово. При этом диаметр тулова выполняли меньше, чем диаметр венчика. Этот тип сосудов всегда орнаментировался. Содержание орнаментальной композиции привлекало внимание детей. Они отмечали эстетическую сторону орнаментальных мотивов, образованных геометрическими фигурами, елочными элементами или узорами в виде лесенок. Естественно, наблюдение сопровождалось рассказами о жизни предков, об их дальнем проделанном пути. Эстетическое восприятие сосудов у многих ребят вызывало желание участвовать в процессе составления узоров. Дети поменьше сами лепили игрушечные чаши, сосуды. Подражая взрослым, они украшали свои творения. Более старшим - подросткам -мастера доверяли наносить рисунки орнамента на срезе венчика. Наиболее опытные юноши наравне со взрослыми принимали участие в декоре чашевидных сосудов. Составление узоров требовало не только знания магичес-
ких символов, но и чувства красоты, эстетического мировосприятия. Из года в год, обогащая свой внутренний мир, будущие мастера осознавали значение своего творения как особой области эстетической деятельности человека. Постепенно, накапливая опыт, они научились составлять узоры композиции, занимающие две трети внешней поверхности сосуда, начиная от края венчика. В качестве изобразительного средства чаще они выбирали ромбы, реже - треугольники. Эстетической выразительности добивались заполнением их штриховыми линиями.
3. Маленькие острореберные сосудики. В изготовлении этих сосудов наблюдается преемственность традиций абашевской культуры. Старцы объясняли молодежи, что характерным эстетическим признаком было острореберное тулово. Эстетические аспекты формирующихся традиций рукомесла стали акцентировать внимание на соединении эстетических качеств с практическими. Осознание молодежью эстетического начала в творчестве способствовало изменению конструкции дна. Теперь они стали изготавливать керамическую утварь с широким днищем. Будущие мастера учились упрощать форму, чувствовать пластику линий. Традиционно они украшали срез венчика, размещали орнамент до ребра тулова. Потребность в красоте иногда будоражила творческое видение мастера. Его художественный образ расширял границы эстетического мировоззрения. Элементы творческого вдохновенья они отражали в композициях орнаментов по всей внешней поверхности сосуда. Орнаментальные композиции они строили из нескольких мотивов, составленных из геометрических фигур, елочных элементов или лесенок. В качестве разделителей использовались горизонтальные линии и ряды круглых ямочек.
4. Баночные сосуды. Они выполнялись в виде цилиндра. Это классический вид сосуда, характерный для абашевской культуры, где диаметр венчика равен диаметру днища. Мастера керамики того времени, согласно эстетическому мировидению, нашли присущие им формы, пропорции, материалы, которые позволяли создавать яркие образцы прекрасного в технологии обработки глины. Традиции керамики пополнялись сосудами не только круглой формы, но и овальными. Нетрадиционные виды глиняной утвари пробуждали у детей интерес к творческому поиску новых конструкций. Они проявлялись в коротких отогнутых венчиках, оттянутых закраинах у дна, в плоском и округлом дне. Композиции украшения составляли из ранее знакомых геометрических модулей, елочных элементов и лесенок. Равномерное расположение треугольников, заполнение их горизонтальной штриховкой доставляло детям эстетическое удовольствие. Кроме этого, интересны были изображения горизонтальных лесенок, состоящих из вертикальных линий, горизонтальных елочек в один или два ряда, вертикальных зигзагов. Нетрадиционное размещение композиции орнаментов у дна, а не в верхней половине сосуда вызывало много вопросов у пытливых. Познавательный интерес детей развивался с расшифровкой магического содержания изображенных узоров, рассказыванием сказок.
Таким образом, курганная керамика Пеленгера раскрывает общую картину приобщения молодежи к этн о эстетическим традициям в обработке глины, характерной для абашевской культуры. Разнообразие четырех типов абашевской керамики показывает пути формирования мирови-
дения детей, осознания ими этноэстетическнх начал в изготовлении изделий из глины на основе традиций срубной культуры.
Хронологически археологические материалы отражают эпоху освоения технологии обработки глины между керамикой ранних абашевских поселений бассейна Дона и керамикой могильников правобережья Средней Волги. К сожалению, крайне слабая изученность абашевских памятников на территории Сурско-Мокшанского междуречья не позволяет полностью воссоздать картину эстетического познания древними людьми жизненного пространства.
Образное познание мира и эстетическое отражение его в бытовой утвари хорошо сохранены в материалах абашевской культуры и срубных памятниках Башкирского Приуралья. В эпоху средней и поздней бронзы абашевс-кая и срубная культурная общность сыграла значительную роль в этнокультурных процессах. Традиции населения абашевской и срубной культур имели много общего в формировании у детей существующего образа жизни, включения в него эстетических начал. Основным фактором эстетического освоения действительности служила благоприятная природная среда, богатые природные ресурсы. В то же время традиции воспитания детей в этих культурах развивались своеобразно. Отчетливо они заметны в погребальном обряде, формах жилищ, в образном отображении мировидения на керамических изделиях. Древний человек со скотоводческо-земледельческим укладом жизни, создавая для себя красивую керамическую утварь, воссоздавал модель познанного им мира. Орнаментальные образы выражали не только магические свойства, но и эстетическое суждение о Вселенной.
Гончарные традиции поселения степного Приуралья неразрывно связаны с памятниками абашевской керамики лесостепных районов Башкирии. Единое культурное пространство этого региона свидетельствует о преемственности этноэстетических начал в обучении молодежи гончарному делу. Старцы знакомили детей с технологией изготовления сосудов, имеющих плоское дно, горшковидную и баночную форму. В изображении орнаментов мастера показывали приемы использования следующих декоративных элементов: каннелюров, зигзагов, заштрихованных треугольников, фестонов, налепных шишечек [13, с. 220]. Следует заметить, что абашевское и срубное этнокультурные объединения в Башкирском Приуралье оставили глубокий исторический след в формировании у молодежи этноэстетическо-го мировосприятия. На этой основе традиции обучения гончарному делу получили дальнейшее совершенствование, постепенно приобретали своеобразную эстетическую образность.
Изучение абашевской культуры открывает нам историю становления народного опыта воспитания, раскрывает подрастающему поколению истоки этноэстетических традиций. Традиционные образы орнаментального искусства на абашевской керамике народная мудрость развивала и отшлифовывала веками. Природный аспект орнаментального искусства - это яркий образец стремления человека к прекрасному. Поэтому нам необходимо научиться видеть и использовать традиции этноэстетики, отраженные в архаичном искусстве керамики, воспитательные возможности для приобщения учащейся молодежи к духовным и общечеловеческим 1{енностям, формирования технологической культуры.
Литература
1. Волков, Г. Н. О традициях чувашского народа в эстетическом воспитании / Г. Н. Волков. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1965. - 59 с.
2. Волков, Г. Н. Трудовые традиции чувашского народа/Г. Н. Волков. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1970.-93 с.
3. Каховский, В. Ф. Памятники материальной культуры Чувашской АССР / В. Ф. Каховский. - Чебоксары: Гос. изд-во Чуваш. АССР, 1957. - 175 с.
4. Крамаров, А. И. Погебальные памятники срубной культуры Южного Сред-неволжья / А. И. Крамарев// Абашевская культурно-историческая общность: истоки, развитие, наследие: материалы междунар. науч. конф.—Чебоксары, 2003. —272 с.
5. Материалы и исследования по археологии СССР№ 97. Абашевская культура в Среднем Поволжье. - М.: Изд-во АН СССР 1961. - 266 с.
6. Михайлов, Е. П. В. Ф. Смолин и Абашево / Е. П. Михайлов, С. В. Кузьминых // Абашевская культурно-историческая общность: истоки, развитие, наследие: материалы междунар. науч. коНф. - Чебоксары, 2003. - С. 12-34.
7. Мочалов, О. Д. «Шахматный» орнамент и культурные связи Волго-Уралья в развитом бронзовом веке / О. Д. Мочалов // Абашевская культурноисторическая общность: истоки, развитие, наследие: материалы междунар. науч. конф. - Чебоксары, 2003. - С. 116-123.
8. Никитин, Г. А. Чувашское народное декоративно-прикладное искусство в формировании эстетической культуры подростков: дис. ... канд. пед. наук / Г. А. Никитин. - Чебоксары, 1997. - 216 с.
9. Сафонов, И. Е. Абашевская культура в оценке В. А. Городцова // Абашевская культурно-историческая общность: истоки, развитие, наследие: материалы междунар. науч. конф. / И. Е. Сафонов. — Чебоксары, 2003. - С. 66-69.
10. Смолин, В. Ф. Археологические разведки в Чувобдасти в 1921 г. / В. Ф. Смолин // НА ЧГИГН. - Отд. 11, ед. хр. 81, инв. 186.
11. Смолин, В. Ф. Абашевский могильник в Чувашской республике / В. Ф. Смолин. — Чебоксары, 1928. — 56 с.
12. Ставнцкий, В. В. К вопросу о наличии абашевского компонента в материалах приказано кой культуры / В. В. Ставнцкий // Абашевская культурно-историческая общность: истоки, развитие, наследие: материалы междунар. науч. конф. -Чебоксары, 2003.— С. 161.
13. Ткачев, В. В. Памятники абашевской культуры в степном Приуралье /
В. В. Ткачев // Абашевская культурно-историческая общность: истоки, развитие, наследие: материалы междунар. науч. конф. —Чебоксары, 2003. - С. 212-214.
14. Чувашские народные сказки / сост. П. Е. Эйзин. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1993.-351 с.
15. Шпилевский, С. М. Древние города и другие булгарско-татарские памятники в Казанской губернии / С. М. Шпилевский. - Казань: Универс. типография,
1877.- 585 с.
