Этнизация и конфликт Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

КОНФЛИКТОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ УДК 304. 5

Д. А. Абгаджава

ЭТНИЗАЦИЯ и КОНФЛИКТ

Одной из насущных проблем современности является проблема этнонациональ-ных конфликтов. Этнонациональные конфликты способны легитимизировать и делиги-тимизировать любой политический режим, интегрировать и дезинтегрировать любое полиэтническое государство. Сегодня мы наблюдаем ситуацию, когда многие страны мира столкнулись с подобного рода проблемами.

Все больше экономические, социальные и политические конфликты оказываются перегруженными этническими, языковыми, религиозными и культурными противоречиями. Конечно, со всеми этими проблемами человечество сталкивается не впервые. Новыми являются интенсивность и острота, с которыми в последней трети ХХ в. проявляются этнические вопросы. При этом этнонациональная проблематика имеет много аспектов.

Каковы структурные основания этих конфликтов? Что заставляет людей объединяться на этнической основе? Почему в условиях глобализации чем больше гомогенизируется мир, тем настойчивее отдельные общества подчеркивают уникальность своей культуры и отличительность? С чем связано, что такие явления, как этничность, религия, язык становятся инструментом политической и социальной мобилизации, а социальное неравенство преподносится как неравенство этнических групп и т. д.? Вопросов очень много, а ответов, к сожалению, значительно меньше.

Научный дискурс о сущности этничности суть попытка ответить на вопрос о причинах этнического ренессанса и этнической мобилизации. Анализ этнического конфликта и управление им во многом определяются применяемым исследователем теоретическим подходом к трактовке природы этничности. От этого зависят различные объяснения природы этнического конфликта и обоснования принципов его урегулирования.

Основные объяснительные модели этничности сводятся к признанию этнической реальности как фундаментальной тенденции, связывающей человека и общность. В научной литературе советского периода этнос рассматривался в качестве объективной реальности, имеющей социо-культурную ценность. Редукция этничности к объективной реальности характерна для позитивистских теорий не только у нас. О детерминированности этнической общности писали и многие зарубежные авторы. В научной литературе в целом сложились два основных теоретических подхода к анализу причин возникновения этнич-ности: примордиализм и конструктивизм [5. С. 113-136].

© Д. А. Абгаджава, 2009

Примордиалисты рассматривают этничность как врожденное свойство человеческой идентичности, как объективную данность, своего рода изначальную характеристику человека. Сторонники данного подхода утверждают, что чувство этничности присутствует всегда и всюду и что этническое самосознание человека—врожденный атрибут его существования. Социально значимая сила этнического самосознания заключена в усилиях установить такие условия жизни, при которых могут быть удовлетворены основные потребности группы.

Конструктивисты же считают, что этническая идентичность только кажется врожденной, «примордиальной», в действительности это гибкий социально конструируемый феномен, который возникает в рамках человеческого взаимодействия, а не предшествует ему. Этничность, с точки зрения ряда исследователей, не нуждается в культурном или историческом истолковании—она возникает из современных социальных условий. Конструктивисты уверены, что всплески этнонационализма в большинстве случаев имеют место тогда, когда они провоцируются «конструирующими элитами» на фоне общего социального неблагополучия (социального неравенства, культурной дискриминации и пр.).

Этничность—многофакторное явление, и полноценный анализ процессов, основанных на этничности, требует разработки новых подходов к его изучению. В этой связи бесспорный интерес в изучении данной проблематики представляет подход К. К. Молдо-баева. Исследователь в своих работах раскрывает роль этносоциальной памяти в процессе становления и развития этнического самосознания, а также влияние этносоциальной памяти на межэтнические отношения. Под этносоциальной памятью исследователь понимает специфическую форму аккумуляции и трансляции социально-этнического опыта [4].

Обращение к памяти исторического и социального прошлого является важной потребностью общества, отмечает исследователь. Связано это с тем, что историческая память обеспечивает связь поколений, их преемственность, создает условия для общения, взаимопонимания и определенных форм сотрудничества людей в различных сферах социальной деятельности; также в ней заключен и большой воспитательный потенциал. Социальная память — сложное и многокомпонентное явление (историческая память народа, культурная память, политическая память и т. д.), которое выступает обязательным условием существования общества, базируется на накоплении, хранении и трансляции социально значимой информации. Этнический фактор является одной из детерминант социальной памяти. Об этнической составляющей социальной памяти может идти речь лишь в том случае, когда представления, знания, оценки исторического прошлого индивидуумом, группой, обществом основываются на событиях, явлениях, отражающих конкретно-этническую их специфику. Содержательную основу составляет культурный генофонд народа, включающий элементы этнической культуры, такие как: язык, народное искусство, материальная культура народа, национальные обычаи и традиции, народная философия и традиционная система воспитания, этика народа и т. д. Автор отмечает, что выдвижение этнического компонента в центр этносоциальной памяти свидетельствует не о главенстве этнической памяти над социальной, а о большей устойчивости ее этнической составляющей.

Необходимость исследования этносоциальной памяти вызвана во многом тем, что собственно сам данный феномен крайне неоднозначен. В периоды социально-культурных кризисов, подъема национальных движений происходит актуализация исторического опыта и знаний, обостряется историческая память народов, и, с одной стороны, этносоциальная память может быть использована для разжигания этнической и групповой неприязни, с другой—способствовать укреплению сотрудничества между народами.

Очевидно, что нет и не может быть единой методологии в исследовании такой сложной проблемы, как этничность. Однако сочетание различных методологических подходов в исследовании этого сложного явления позволяет проанализировать данный феномен с разных сторон. Попытка соединить традиционные подходы к исследованию феномена этничности с подходом, предложенным К. К. Молдобаевым, позволяет взглянуть на проблему под другим углом зрения, глубже проникнуть в ее сущность. Было бы самонадеянно с нашей стороны в формате небольшой статьи найти ответы на все вопросы. Тем не менее, постараемся тезисно обозначить некоторые контуры исследования в этом направлении.

Рост интереса к этнической проблематике связан с процессами, наблюдаемыми в современном мире. Мощные модернизационные сдвиги, приведшие к мобильности и миграции большого числа людей, с одной стороны, формируют единое глобальное поли-культурное пространство, а с другой—уменьшают готовность народов ассимилироваться.

Модернизация—амбивалентный процесс, в котором можно выделить как позитивные, так и негативные моменты. Позитивная сторона этого процесса заключается в большей социальной и трудовой мобильности, индивидуализации. Негативная сторона состоит в том, что модернизация приводит к унификации образа жизни, разрушению традиционных и первичных связей. Таким образом, мы можем говорить о распаде социальной сети отношений, ведущем к дезинтергации и потере социальной ориентации.

В современном обществе человек все больше отдаляется от центров принятия социально значимых решений, он перестает чувствовать совместную ответственность за эти решения, и, как следствие, многие ощущают потерю общности. По сути дела, модернизация вредит идентичности [2. С. 204]. В условиях же социально-экономических и социально-культурных кризисов происходит актуализация исторического опыта и знаний, обостряется историческая память народов*. Рост безработицы, конфликты распределения, разобщенность и возрастающая анонимность общества, расколотая идентичность порождают необходимость для людей объединяться на основе этничности или единства веры.

Рассмотрение процесса этнизации в рамках подобного рода общественных связей, как нам представляется,—один из наиболее интересных путей анализа этого сложного явления. Дискурс об этничности связан и с проблемой государства. Сегодня весь мир разделен на определенное количество наций. Это самый важный признак социальнополитической организации человечества. В этой связи у все большего числа людей формируются представления о том, что сообщество, основанное на этнических признаках и этнической самоидентификации, обязательно должно институционально и законодательно оформиться, т. е. сложиться как нация. Только таким образом оформленное сообщество сможет обеспечить свое будущее [1. С. 115-116].

Подобная логика порождает еще одну важную детерминанту этнонациональных конфликтов — территориальные претензии и споры. Согласно современным взглядам, государство обладает суверенитетом на определенной территории, т. е. государство сводит вместе политическую власть и общество на одном пространстве. Пока политически ограниченная государственная территория является основной единицей в международном обществе, нельзя избежать национального государства. Оно образует фундамент национального суверенитета.

Особую актуальность символ территории приобретает в эпоху становления национальных государств, т. е. с конца XVIII в. Идеология национальных государств обладает

огромным конфликтогенным потенциалом. Связано это с тем, что границы современных государств четко определены, чего нельзя сказать об ареалах этнического расселения.

Так, например, известный социальный антрополог Э. Геллнер считает этнонацио-нальные конфликты реакцией на нарушение политического принципа, согласно которому этническая и национальная единицы должны совпадать, т. е. определенная этническая группа должна доминировать в государстве. Этот политический принцип суть национализм в терминологии исследователя. Нарушается он разными способами: политическая граница не охватывает всех представителей соответствующей нации; политическая граница охватывает всех представителей данной нации, но включает также инородцев; политическая граница не охватывает представителей данной нации и включает представителей другой [3. С. 23-24]. Таким образом, несовпадение политических границ с этническими, по мнению Э. Геллнера, может послужить основанием для конфликтов.

Несомненно, территория с глубокой древности и до наших дней является очевидным объектом конфликтов. Это связано с тем, что этнические группы представляют собой территориально организованные структуры. Именно поэтому территория является одним из важнейших компонентов этничности, становления этнического самосознания.

Если говорят о территории, традиционно речь ведется о недрах, природных и людских ресурсах, геополитическом положении и т. д. Нам бы хотелось акцентировать внимание на субъективном аспекте территориальности, т. е. рассмотреть территорию не как некую объективную данность, вне нас пребывающую, а скорее как «чувство территориальности». В этом отношении территория (или чувство «территориальности») выступает как желание и стремление субъекта (индивида или группы) ограничить территорию, в пределах которой он полагает, что имеет законное право определить правила, нормы поведения, ценности и т. д.** Территория также связывается с ощущением дружественных отношений и безопасности. Индивид, как правило, привязывается к территории в том смысле, что ассоциация со специфической территорией (окрестность, село, город, страна) расценивается как центральный аспект самоопределения индивида. При таком подходе территории могут быть определены нами как когнитивные конструкции. В физическом мире они воспринимаются как знаки, используемые людьми для их различения или идентификации.

О субъективном характере территорий говорит и тот факт, что значение, которое субъект приписывает определенной территории, постоянно меняется от ситуации к ситуации. Так, региональная идентичность, в общем-то нейтральная в повседневной жизни, может наполниться ярко выраженным значением и эмоциями в случае внезапного вооруженного конфликта. В такой предельной конфликтной ситуации, апеллируя к исторической памяти народа, различные силы могут попытаться исторически обосновать свои притязания на ту или иную спорную территорию. Аргументом здесь может послужить суждение о том, что данный народ некогда проживал или проживает на данной территории. При этом, как отмечает К. К. Молдобаев, не учитывается, а чаще всего игнорируется процесс становления той или иной исторической общности в результате длительного исторического развития и происшедшие изменения в структуре населения спорных территорий.

В заключение хотелось бы отметить тот факт, что теории социальных наук обычно предполагают, что для достижения сознательных целей люди действуют рационально. Явно или неявно, но такая концепция человеческой природы, на наш взгляд, упрощенно трактует основание для объяснений исторических процессов и социальных явлений. Человек максимизирует «полезность», удовольствие, власть или борется за безопасность,

правосудие, равенство, гармонию или социальную общину. Такого рода концепции слишком однозначно и прямолинейно объясняют процессы развития конфликтов. С нашей точки зрения, действия людей при достижении целей не всегда можно объяснить в терминах рационального поведения, ибо человеческое побуждение — это динамическое явление, изменяющееся согласно контексту «жизненного мира» и в соответствии с уровнем психологического развития индивидов и культур.

Субъективный аспект этничности тесно связан с человеческой потребностью в поддержании ощущения устойчивой идентичности. При некоторых обстоятельствах может оказаться даже более важным сохранить идентичность, чем остаться в живых (например, кто-то выбирает смерть перед лицом серьезного кризиса идентичности). Защита последовательной идентичности—один из центральных аспектов побуждения каждого человека и поэтому является важной переменной для понимания процессов этнизации и сопровождающих их конфликтов. В процессе же защиты и поддержания этнической идентичности огромное значение приобретает этносоциальная память, основными функциями которой являются аккумуляция информации посредством института воспитания и образования, а также трансляция социально-этнического опыта от одного поколения к другому [4].

* Как верно отмечал К. К. Молдобаев, в этносоциальной памяти социальные группы, общественные движения находят обоснования и поддержку своим национальным требованиям. Хотя обращение к этносоциальной памяти обусловлено не самим феноменом памяти, а прежде всего специфическими национальными интересами [4].

** Так, например, доступ и использование ресурсов («эта территория моя/наша»).

Литература.

1. Авксеньтев В. А. Этническая конфликтология: в 2 ч. Ставрополь, 1996. Ч. 2.

2. Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000.

3. Геллнер Э. Нации и национализм. М, 1991.

4. Молдобаев К. К. Этносоциальная память как форма сохранения и передачи национальной идентичности // Путь Востока. Культурная, этническая и религиозная идентичность. Материалы VII Молодежной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Серия “Symposium”. СПб., 2004. Вып. 33. C. 18-22.

5. СкворцовН.Г. Проблема этничности в социальной антропологии. СПб., 1996.