Этничность как публичный маркер Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Владимир РАБИНОВИЧ

ЭТНИЧНОСТЬ КАК ПУБЛИЧНЫЙ МАРКЕР

Большое внимание исследователей привлекает переход от конфессиональной идентификации, привычной для сословного устройства Российской империи, к этнической идентичности. Именно этот маркер лежит в основе диаспоризации локальных этнических групп.

The researchers pay a great attention to the phenomenon the transition from the religious identification habitual for the estate arrangement of the Russian empire to the ethnic identity. This marker lies in the base of the process of unification of local ethnic groups as diasporas.

РАБИНОВИЧ

Владимир

Юльевич —

к.и.н., доцент

факультета

сервиса и рекламы

Иркутского

государственного

университета

mimo@hist.isu.ru

В‘

X

Ключевые слова:

Восточная Сибирь, этнические меньшинства, этническая идентичность, переселенческое общество, диаспоры; Eastern Siberia, ethnic minorities, ethnic identity, migration society, diasporas.

современной историографии заметно возрос интерес к при -чинам и природе этнических трансформаций в России начала XX в. В частности, большое внимание исследователей привле -кает переход от конфессиональной идентификации, привычной для сословного устройства Российской империи, к этнической идентич -ности, ставшей одной из примет новейшей истории Российского государства. Именно этот маркер лежит в основе диаспоризации локальных этнических групп. В то же время он становится фактором официальной стратификации и определяет взаимоотношения пред ставителей разных этносов.

Восточная Сибирь не только не была оторвана от общероссийских дискуссий, но и принимала в них самое живое участие. Иркутск стал естественным центром пересечения многих миграционных потоков. Уже к 60 - м гг. XIX столетия представители различных этноконфес -сиональных групп стали играть весьма заметную роль в экономиче -ской, социальной и политической жизни региона. Заметим, что это были преимущественно пришлые, мигрантские этнические группы: в XIX в. в регионе складываются устойчивые польская и еврейская диаспоры, а в начале XX в. — татарская, китайская и «кавказская».

Представители разных миграционных «генераций» по -разному видели свое место в иркутском обществе и по разному выстраивали стратегии своего взаимодействия с этническим большинством1. Понимая всю условность и схематичность излишней генерализации, попытаемся классифицировать различные поведенческие модели представителей разных миграционных групп в сибирском обществе. Предварительно заметим, что речь идет все таки о коллективном стратегическом выборе множества представителей диаспоры, что не исключает большого разнообразия индивидуальных «биографий».

Представляется, что к началу XX в. в Восточной Сибири сформи ровались, по крайней мере, 3 модели перехода этнических групп от сословно -конфессиональной к диаспорной идентичности. Каждая из них носила достаточно массовый характер, была устойчива и есте ственно вписывалась в структуру сибирского общества.

1. Националистическая модель. Она ярче всего выражена на при -мере иркутских поляков.

Диаспора формировалась из разных источников. Поляки привно -сили в Сибирь представление о привычности жестких сословных перегородок. Многие из них были также носителями идеи нацио -нальной особости и исключительности, опирающейся на нацио -нальный язык, культуру, историческую судьбу.

1 См. напр.: Рабинович В.Ю. «Чужаки» в меняющемся социуме: Иркутск, последняя треть XIX — первая треть XX вв.// АЬ !трегю, 2002, № 4, с. 93—115.

Не последнюю роль в положении сибир -ских поляков сыграло наличие большого числа польских дворян, ставших частью местной элиты. Наряду со ссыльными шляхтичами, в Иркутске жили польские чиновники, которые делали карьеру в сибирских провинциях, обходя тем самым многочисленные рогатки, мешающие уве -личению их доли в государственном аппа рате Европейской России. Благодаря замет -ному участию в восстаниях католических кругов, диаспора не испытывала недостатка и в кадрах священников. Иркутск был сто -лицей крупнейшей католической епархии, что позволяло диаспоре жить полноценной духовной жизнью. Таким образом, уже в 30 -х гг. XIX в. в Иркутске сложилась разви -тое польское сообщество. Важной отличи -тельной чертой диаспоры был ее всесослов ный характер, что позволило полякам вести полноценную социальную жизнь.

Отметим, что правительство стремилось создать особое польское (как и особое еврейское, и особое «кавказское») законо -дательство, что, впрочем, вполне соответ -ствовало логике сословного государства. Это законодательство носило в значитель -ной мере ограничительный характер, но анализ профессионального состава иркут -ской диаспоры по переписи 1897 г. пока -зывает наличие представителей диаспоры практически во всех профессиональных группах в тех же пропорциях, что и в национальных анклавах. Таким образом, иркутские поляки, будучи в значитель ной мере интегрированными в иркутский социум, сохраняют, тем не менее, этни ческую самобытность и особость, но при этом не создают единое диаспоральное пространство.

2. Религиозная модель. Основным источ -ником формирования татарского сообще ства в Восточной Сибири стала массовая аграрная колонизация начала XX столе -тия1.

Татары - мигранты, как правило, не вла -дели или плохо владели русским языком, что наряду с низким образовательным уров -нем и почти полным отсутствием татарской интеллигенции становилось непреодоли мой преградой на пути интеграции в при нимающее общество. В то же время власти поощряли компактное расселение татар в регионе. В Восточной Сибири появляются

1 Бобкова Г.И. Татарские общины Иркутской губернии (конец XIX — начало XX в). — Иркутск, 2009.

чисто татарские деревни и целые районы. Центрами таких поселений становятся многочисленные мечети и молитвенные дома. Ислам для сибирских татар сохраняет роль этнического и культурного стержня, определяющего как повседневность, так и групповую идентичность. Заметим, что в жизни сибирских поляков и евреев роль религии гораздо менее заметна.

Мы можем говорить о рассеянном, терри -ториально дисперсном характере татарской диаспоры в Восточной Сибири. Важно, что ислам в этой модели выступает именно как этнический маркер. «Татарскость» религи озных учреждений и ритуалов постоянно подчеркивается современниками, в т.ч. и чиновниками.

3. Диаспорная модель. Ранее уже отмеча -лось, что иркутские евреи демонстрируют свойство типичного предприниматель -ского меньшинства. В Иркутске создается полноценная еврейская диаспора, принад лежность к которой становится основой индивидуальной идентичности ее членов2.

Существование сибирских евреев во многом определялось наличием особого еврейско сибирского законодательства, главным принципом которого было высо чайше провозглашенное: «Евреев в Сибирь не пускать!». Как результат, наряду с обще -имперской чертой оседлости, сибирские евреи были ограничены также чертой пер сональной оседлости, препятствующей свободному перемещению в крае, и массой других правовых ограничений, действую щих только в Зауралье.

Сибирские евреи не только обладали своеобразными чертами, отличающими их от других российских евреев, но и пыта лись публично осмыслить свою особость. Многие иркутяне становятся постоян ными корреспондентами как еврейской, так и общенациональной печати. В 1915 г появляется уникальное издание «Евреи в Иркутске», ставшее результатом кол лективного труда многих представителей диаспоры. Инициаторами издания стали хозяйственное правление Иркутского еврейского молитвенного дома и иркутское отделение Общества для распростране ния просвещения между евреями России. В сборе материала и в обсуждении конеч ного текста принимали участие несколько десятков активистов — членов колонии.

2 Рабинович В.Ю. Евреи дореволюционного Иркутска: меняющееся меньшинство в меняющемся обществе. — Красноярск, 2002.

Особо следует отметить огромную роль общественного раввина С.X. Бейлина и купца И. Неймана как в опросе иркут ских старожилов, так и в архивной работе, что позволило воссоздать раннюю исто рию еврейских колоний Восточной Сибири. Журналистам В. Войтинскому и А. Горнштейну была поручена заключи -тельная работа по литературной обработке текста и подготовке его к изданию1.

Описанные модели представляют собой разные способы организации взаимодей -ствия меньшинства с принимающим обще ством. Этничность становится несущей основой, определяющей систему межэтни -ческого взаимодействия.

Таким образом, к началу Первой миро -вой войны, окончательно похоронившей традиционную сословную систему, уже существовал мощный мировоззренческий фундамент, ставший плодотворной почвой для чрезвычайно быстрой трансформации. Военной реальностью стало гигантское число переселенцев и беженцев, ставших новыми жителями российской провинции. Произошло значительное обновление всех диаспор, однако наибольшее демографи ческое воздействие испытала еврейская диаспора. Наплыв беженцев сломал пари -тет внутри общины. Большинство новых мигрантов были бедняками, среди них было много сторонников Бунда. Отсюда острое неприятие иркутских «богачей», что в значительной мере подготовило грядущую демократизацию общины. Заметим, что иркутские евреи по своим политиче ским пристрастиям более склонялись к эсерам и кадетам. Беженцы встретили в Сибири других евреев, не похожих на них. Новоселы приезжали в составе полных семей (дети, старики), что сразу же сломало устоявшуюся демографическую и социаль ную структуру общины.

Февральская революция завершила про -цесс разрушения сословного устройства российского социума. Она принесла с собой этническую и социальную эманси пацию; официальную отмену черты оседлости (на самом деле с 1915 г.); отмену запрета для меньшинств на профессии и образование. Для представителей этниче -ских диаспор этничность становится одним из принципиальных стержней, позволяю щих выживать в это лихое время. Создается

1 Войтинский В.С., Горнштейн А.Я. Евреи в Иркутске. — Иркутск, 1915.

ощущение, что период между Февральской и Октябрьской революциями стал настоя -щим ренессансом для локальных этниче ских групп. Однако последующий период Гражданской войны и военного ком -мунизма был достаточно сумбурен, для того чтобы можно было внятно говорить о каких либо устойчивых тенденциях в формировании этнической идентичности. Отметим, что появились серьезные акаде мические исследования и этой проблема тики2.

Этнокультурная политика в 1920 - х гг. является отрицанием как этнической практики Российской империи, так и более поздней советской модели. В этот отно -сительно краткий период после оконча ния Гражданской войны и введения нэпа в небывалой степени возросла возможность исторического выбора различных вариан тов развития страны.

Отметим, что в этот период советское государство еще не сформулировало внят ную политику по национальному вопросу Введение классового принципа в нацио нальном вопросе стало главной руководя щей идеологемой в этой области. Что при -вело, в частности, к роспуску всех нацио нальных общин и этнических организа -ций, находящихся вне политического поля. Однако позднее власти пошли на заметные послабления, разрешив подконтрольную деятельность для ряда этнических органи заций, в т.ч. и зарубежных.

Основным органом советской власти для проведения национальной политики на местах становятся национальные отделы при губисполкомах. Ведущую роль в форми -ровании этнической политики, безусловно, играли партийные органы. Первоначально при РКП были созданы различные нацио нальные секции, которые позднее были преобразованы в национальные подот -делы отделов по делам национальностей. Однако достаточно скоро статус этих организаций был значительно понижен: вся национальная работа была сосредо -точена в агитационно пропагандистских (Агитпроп) отделах местных губкомов. После этого преобразования работа нацио нальных секций сводилась исключительно к агитации и пропаганде. К 1921 г. из мно -жества национальных секций в Иркутском губкоме (польской, мусульманской, китай

2 Нам И.В. Национальные меньшинства Сибири и Дальнего Востока на историческом переломе (1917-1922 гг.) - Томск, 2009.

ской, мадьярской, чехословацкой, югославянской, корейской, бурятской, немецкой, латышской, эстонской, еврейской) оста ется только одна — татарская.

Между тем, этническая картина в Восточной Сибири в этот период рази тельно изменилась. К этому времени этни ческий состав иркутских диаспор изме нился принципиально. Война с Польшей и последующие правительственные согла шения приводят, по сути, к исчезновению польской диаспоры в Сибири. Многие семьи коренных иркутских евреев или сгинули в лихолетье, или эмигрировали в Xарбин и далее. Их место занимают новые мигранты.

Значительно обновилась татарская диа спора. Голод в Поволжье дал новую волну массовых миграций в Сибирь, но при этом татары мусульмане активно привлекаются к работе на различных объектах, напри -мер на черемховских угольных шахтах и на железной дороге. Важно, что в 1920 х гг. появляется и татарская интеллигенция, с которой большевики ведут достаточно активную классовую борьбу1.

В начале 20 х гг. местные власти активно выстраивали свои взаимоотношения лишь с двумя этническими группами: татарами и евреями. При этом новым властям прихо дилось решать разные задачи. Большевики столкнулись с явной нехваткой кадров, способных вести агитацию и пропаганду на национальном языке. Это стало чрез вычайным затруднением, особенно при работе в татарских районах. Тем более что татары оказались политически индиффе рентными, и их скорее волновало собствен -ное экономическое положение, нежели классовые заботы. Реальное влияние на татар имели представители национальной интеллигенции, имеющие, как правило, высокий уровень образования (чаще всего полученноего в Уфе), религиозные и явно не разделяющие политические взгляды властей.

Работа с еврейской диаспорой имела иную направленность. Падение царизма вызвало на «еврейской улице» неодно -значную реакцию. Вопрос политической идентификации встал перед российскими евреями весьма остро. Тем более что диа спора была политически активна.

В марте 1918 г. была основана Еврейская

1 Государственный архив новейшей истории Иркутской области, ф. 1, оп. 1, д. 456. Доклады о деятельности мусульманской секции (1920—1921).

секция партии РКП(б). Она изначально превращается в альтернативу традицион -ной религиозной общины. В частности, через евсекции проходит вся благотвори -тельная помощь старикам и нуждающимся членам еврейских колоний.

20 - е гг. стали периодом огромной соци -альной мобильности, что не могло не отразиться на месте еврейских общин в социально - экономической структуре общества. Значительную роль в этом про -цессе сыграл массовый отказ царских чиновников от сотрудничества с больше -виками, что заставило власти активно при влекать евреев к государственной службе. При этом выдвиженцы пользуются актив ной административной поддержкой.

В то же время нэп приносит с собой новые ограничения, отразившиеся на судь бах евреев. К ним следует отнести:

— деление на трудовое и нетрудовое насе -ление; евреи попадают во вторую группу;

— жесткий налоговый пресс, который в связи с плохим развитием кооперации маятниково меняется во времени;

— создание института «лишенцев», т.е. лиц, лишенных избирательных прав по должности, происхождению, профессии. Это был сильный институт давления на частников и использовался как инструмент тотального преследования. Лишенцы ста -новятся изгоями, и не случайно среди них оказывается много евреев;

— отход молодежи от религии, чему спо -собствовали и антирелигиозная пропа ганда в школе (особенно в национальных школах), и административное давление на еврейские традиции, что отразилось, например, на национальных праздниках.

Констатируем, что уже к середине 20 х гг. властям удалось установить контроль над всеми сторонами жизни этнических мень шинств Восточной Сибири. Несмотря на то что национальная идентичность проти воречит интернациональным классовым основам государства, она становится зна чимым маркером, определяющим повсед невное существование советских граждан.

Статья подготовлена в рамках проекта «Политическая модернизация российских регионов: вызовы и риски». Соглашение от 26.07.2012 г. №14.В37.21.0282. Министерство образования и науки РФ, Иркутский государственный университет: Программа стратегического

развития. Проект Р 222-МИ-006.