CC BY
11
II. СОЦИОЛОГИЯ И П0ЛИТ0Л01 ия
В.А МИХАЙЛОВ
ЭТНИЧЕСКОЕ САМОСОЗНАНИЕ СТУДЕНТОВ (НА МАТЕРИАЛЕ УЛЬЯНОВСКОЙ ОБ.1АС ТИ)*
В течение грех последних лет группа исследователей УлГТУ проводит мони-ториш состояния и эволюции этнического самосознания населения У.1ьяновской области. Главным объектом изучения является студенчество, хотя соответствующий анализ ос>ществляется также и в отношении других категооий населения. При этом исходной предпосы ткой пост} тируемых выводов явилось предположение чю студенчество, благодаря свиему высоком} социальному потенциалу ^активность, мобильность, образованность и т.д.), через некоторое время составит ядоо коллективного субъекта национально-государственного самосознания и благодаря этому предопреде.шт тенденции общенационального дознания (пристрастия и оценки чынешних студентов лягут в основу ценностных ориешаций будущего поко. тения россиян). Поэтому изучение этносе нания студентов (естественно, в сравнении с общественным мнения* другиг групп населения), с одной стороны, позволяет весьма квалифицированно инисатг. наличное status quo, а с другой стороны. сделать вполне адекватный прогноз будущего состояния массового этнонационального самосознания россиян.
0]фос показал, что для всех категорий опрошенных характерен незначительный ин.гнгс к межнациональной тематик^: в числе наиболее актуальных для современной России проблем на эту тематику указали 15% студентов. Невысокий интерес к разбираемой проблеме (данная проблема вызыг ют живой отклик лишь у 10% опрошенных студетов) объясняется тем, чю ^национальный вопрос» не выдвинулся в У.гьяновской области на видное место в общеетвенно-польгической жизни- например, 83% опрошенные уверены, что их национальная принадлежность не будет играть с}щес! венной роли в их последующей жизни Таким образом, социа,1ьный статус .шчности очень мало взаимоувязывается с этнической принадлежностью.
Студенческая оценка современных пациона,тьно-гос}дарственных проблем в Российской Федерации выглядит следующим образом: 16.5% готовы отпустить «на волю» любой нар^д России, который захочет самостоятельности. Их идеологических антагонистов, требующих любыми средствами сохранить единство страны, оказалось 33%. Налицо противоеюяние мировоззренческих лагерей. Это подтверждаегея данным*! но другом} вопрос} («Следует ли придавать регионам россии (хныпую самостоятельность?»)- при 30% затруднившихся с ответом — согласием ответили 40%, несогласных - 30%.
* Исследование вылилнено при финансовой поддержке Министерства образования Российской Федерации (грант N 97-106).
На фоне устойчивой противоположности первых двух позиций ин тересна эволюция международных предпочтений студентов: еще в прошлом году среди студентов — сторонников интеграции в Европейское сообщество - было 18%, а в 1999 г. такопых не набралось и 5%, гогда как путь России в качестве Евразии полдержало 58% опрошенные
Далее. Только 12,5% респондентов разделяют мнение, что народы в РФ «равны во всех отношениях»; 36,5% уверены, что они «политически равноправны, но до их культурного оавенстаа еще далеко»; 30,5% настаивают на том, что «русские имеют привилегии в большинстве оегионов России, татары - в Татарстане, башкиры - в Башкортостане и т.д.». 85,5% высказались за федеративное устройство государства, тогда как избравших своим идеалом унитарное государство оказалось 5,5% (5,5% склонились к конфедерации).
При оценке того, существует ли у их знакомых недружелюбное отношение к лицам других национальностей, мнения студентов разделились: 39% признали наличие такого факта у большинства своих знакомых, а 30% - отрицают его. Причем в 1998 году, по мнению студентов, «россияне испытывали чувство наибольшей симпатии» к украинцам (32%), а «наибольшей антипатии» - к евреям (38%). Наиболее дружественным для России государством бьгла признана тогда Белоруссия (30%), а ьраждеоным - Чечня (38.5%). В 1999 г. студенты на первое место (по степени антипатичности? поставили уже «кавказцев» (51%),*" за ними последовали прибалты (22%) и американцы (21%). Налицо переадресовка образа «врага». Первенствовавший в прошлом антисемитизм уступил место античече-низму, а в целом произошел суммарный рост ксенофобии. Так, в 1997 г. российская молодежь рассматривала в качество враждебных с»! для России - США (]6,9%), Чечню (13,1%), Японию <8,1%), государства Балтии (5,8%). В 1999 г набор «врагов» остался почте тот же, но их количественное выражение теперь гораздо весомее, и внутри этого набора произошли существенные перестановки.
При ответе на вопрос: «Как Вы думаете, когда наиболее демократично и правильно решались проблемы межнациональных отношений?» - 50% респондентов затруднились с отзетом (24% посчитали, что это происходило в СССР, 15.5% — з Российской импеоии, 10% — в совоеменной России). За указанным затруднением скрыто не только вполне объяснимое нежелание заниматься неинтересным «национальным во1фосом», но также неумение (и опасение) в обращении с ним. А последующий (очень показательный) расклад мнечии по поводу проводимой государе гвеннс 1 национальной политики засвидетельствовал недоверие к существующей власти и неверие в ее способность решить межнациональные проблемы.
Национальная саморефлексия и ценностные ориентации. Большинство студентов осознали свою национальную принадлежность в дошкольном или школьном возоасте (57%\ При этом причины или сопутствующие
Правда, в сшзскс возможных ответов не были перечне те.чы конкретнее народы, к тому же вопрос был адресован к мнению русских, а не россиян и целом.
обстоятельства атого были следующие: общение со сверсгниками (22%), влияние родителей (24%), -лияние СМИ, шко. 1Ы и проч. (10%) и т.д. Очень большое количество студентов (30%) не помнят, почему к ним приппо этноористиро-ваньое самосознание
В качестве признаков, по которым студенты предпочитают определять национальность человека, выступаю! следующие (далее приведены данные прошлого года, так как они более развернуты): национальность родителей - 38,5%*, личный выбор индивида - 19%, язык - 18%, религия - 15%, культурная ориентащ^я -12,5%. Здесь интересно то, что по сравнению с петербуржцами, первые два пункта оказались одинаковыми, но перевернутыми: по ^анным Ю Поссель[2], 37,2% опрошенных жителей северной столицы полагают что наципнальносп следует определять по «желанию самого человека», а 25-26,5% - по национальности отца или матери. Я*ык 1как згноконсолидирующий фактор) у пегербуржцев поставлен на второе место (33%). тогда как у j ьяновцев он идет на третьем месте (18% опрошенных). Языковая ориентация этнического сознания оказалась размытой и почги равносильной религиозной и культурной. Отсюда следует, что «уровень образования», как фактор регулирующий детерминацию этноориентапии - явно уступпст по своей силе воздействия другому подобному фактору, а именно ■ мес ту жительства и сициокулыурниму окружению человека.
Бели продолжить выявление региональных отличий в этническом самосознании, то следует обратить внимание на следующее Религия сегодня перестала играть роль ведущего этноформиоующего и этномаркщг/ющего фактора (и в этом главное пи шчие социального содержания лничеекого сознания конца XX в. по сравнению с прошлым столетием). Тем не менее, региональные отличия весьма существенны лишь 7.8% петербуржпевГЗ] ставят- религию впереди других этно-опледеляющих моментов, а в \льяновскои области (среди студентов!) таких набирается уже 13%.
Интересно, что в прошлом 1998 году наттиональная и государственная само-идеьгификацип заняли равные и высшие позиции. Так. ответы на вопрос «В каком качестве Вам тегче (привычнее) себя чувствовать или оссзнавать?» распределились в 1998 г. следующим образом: россиянин — 28%, русский ^татарин, мордвин и т.п.) - 33%. А в 1999 г. в качестве ведущей государственную самоиденги-Фикацию выбрали всего 26% опрошенных тогда как национа ъную - уже целых 42%. Налицо рост этнической составляющей в самосознани- студенчества. Правда если сложили вместе самоидентификации «россиянин» (26%), «гражданин мира» (11%) и «европеец»(3%), то мы получим не только альтернативу этноцен-
¥В 1999 году уже 57% студентов предпочли мтределить этническую принадлежность человека «по нациочальнссти родителей» Правда, теперь в качестве одного из вариантов ответа не был пцедетавлен «ли°чыи выбор человека». Огнако тот факт, ч»о сами студенты не ши.иш в пупки Ват варшшх» шшСйш индивидуальное самоопределение, говорит о Р^ГГГТГ
трюму, но и некоторый проект будущего. 40% активнейшей части населения связывают свою этническую принадчежность с су транациональными типами общностей. В "том плане Россия, как большое многонациональное государство, демонстрирует общемировую тенденцию перехода к главенству наднациональных «мы»- ориенгаций (вспомним: на сегодняшний день уже 30% населения Земли является смешанным или промежуточным в расовом отношении).
То же самое демонстрируют ответы на вопрос «Следует ли отражать национальность гражданина в российском паспорте?»: включить - 30%, нет - 33%, оставить графу, но заполнять ее по желанию индивида - 33% респондентов. Эти данные вполне коррелируют с общероссиискими. По данным РНИСиНГ 1 (Российский независимый институт социальных и национальных проблем)[1]. российская молодежь по повоцу фиксации национальности в паспорте высказывается следующим образом: «Надо сохранит* запись о национальности в паспорте» -23,7%. «Национальность не следует записывать» - 22,4%, «Оставить графу и заполнять по желанию» - 38,7% опрошенных молодых людей в возрасте от 17 до 26 лет.
При сравненян точек зрения русских и нерусски* выявилось, что но большинству вопросов наблюдается синхронность и даже одинаковость взглядов: убеждение, что национальность не будет играть существенной рили в иа дальнейшей судьбе (54% и 58%); выбор федерации в качестве формы государственного устройства России (83% и об%); нейтральное отношение к межСраку (73% и 67%)* и т.д. Этот факт свидетельствует о преобладании близости мировоззренческих ориентиров всех национальностей в Ульяновской области.
Однако есть существенные отличия. Нерусские в целом раньше русских осознали свсю национальную принадлежность: в дошхольном вофасте это произошло с 42% нерусских и с 15% русских. Русские в качестве главного обстоятельства осознания своей национальности назвали «общение со сверстниками (свыше 23%), нерусские - «отрицательный опыт в межнациональном общении» (около 50%). Среди русских одобрительно относятся к межбоаку 12%, тогда как среди нерусских таковых - 25%. За унитарное государство высказалось 7% русских и 0% нерусских. Готовых отпустить на «волю» сепаратистов среди нерусских почти в три раза больше, чем среди русских. Все расхождения в позициях свидетельствуют (пока?) только об этнокультурных различия^ расхождение в цифрах невелико и касается небазовых ценностей.
Но есть кардинальные отличия. У русских и нерусских ребят одинаково гсс-
Об этом пункте следует сказать особо, иоо игношение к межнациональным бракам считается одним из важнейилк критериев оценки эъяоценфизма. Во-первых, если средний представитель российской молодежи в 75.7% случаев выступает за мьлснаииональнъ'е браки [1], тогда как в среде ульяьовских студентов на их открьиос одобрение пошли ..ишь 12% респондентов (72% с .неслись нейтрально). Следовательно, н »то, го-вторых, наблюдается неявное, но уже пачттчимое скольжение тгнотчняния молодежи р сторону ггнопеттшгма (время исследовании РМИСиНИ датированы концом 1997 г., а исходные данные настоящей статьи получены ч середине Ю99 г).
подствуют две референтные группы -«россияне» и «русские» («татарин» и прочее). Однако, если у русских главенствует «мы=россияне» (37% против 35% этно-национа еьного «мы=русские»), то у нерусских именно национальный признак выдвинут на первое место (53% против 22%, высказавшихся за «мы=россияне»). Так, русские студенты в качестве ведущего чувства по отношению к нерусским народам указали на «терпимость» (36%), тогда как нерусские студенты отметили в качестве такового у русских (по отношению к себе) - «безразличие» (33%). Далее. Русские студенты думают, что преобладающим со стороны нерусских народов является чувство «неприязни» к ним (32%), что нерусские студенты и подтвердили, указав на «терпимость» (25%) и «неприязнь» (25%) в своем отношении к русским людям.
Т аким образом, взаимное отношение русских и нерусских студентов является симметричным: с той и другой стороны демонстрируется «терпимость», которая однако (и это тревожный факт) является оборотной стороной приглушенной «не-ггоиязни». На прямой вопрос «Испытываете ли Вы неприязнь к какой-либо национальности?» утвердительно ответили 41% русских и 33% нерусских студентов.
При этом самая большая опасность состоит в определенной зашоренности и недостатке самокритичности самосознания русских студентов. Например, они считают, что «русские в России дум акт о своей национальной принадлежности меньше, чем другие народы» (51%), тогда как нерусские с^денты подобное мнение явно не разделяют (согласились с данным утверждением всего 8%).
Конечно, подобное расхождение проистекает из более прочного положения русекил в Роееии (в Ульяновской области русские сосгавляют 72,8 %), что подтверждают ответы на вопрос «Удовлетворены ли Вы своей национальностью?»: 94% русских ответили утгердител1но, а 25% нерусских респондентов подчеркнули «не вполне».
Весьма специфичной выглядит позиция пебят из смешанных семей: почги 100% высказались за личностное решение в определении своей национальности, каждый четвертый из них выступает за унитарное устройство России. Никто не захотел предоставить полную самостоятельность же ккниим отделиться. гптким образом, многие нерусские («сметанные») молодые люди выглядят гораздо большими «россиянами», чем этнически «чистые» русские. Данный феномен можно интерпретировать так: неслучившаяся национальность ведет к стойкому и осознанному государственному чувству. Интересно, что аосолютное Оольшинство спрошенных студептоь склоняется к тому, чтобы ребята из смешанных семей исчисляли свою национальность не по отцу-матери, а «кем себя осознает, тем и должен называться» (76%).
В заключение несколько слов о ipyime пенсионеров, которые по некоторым позициям выступают антиподами студенческой массы. Этническая составляющая (23% пснсионеоов ггоедпочитают осознавать себя по национальности^ явно уступает государственному (33% опрошенных с^чтают себя в первую очередь «россиянами») и даже территориальному «мы» (21% видят себя «ульяновцами»). Большинство знакомых и родных у пенсионеров (57% против 30% у студентов) не
оценивают окружающих по национальному признаку. Пенсионеры, как правило, упирают на «дружелюбие» и «терпимость» во взаимоотношениях российских народов. Сами пенсионеры лишь в 23% случаев (против 40% у студентов) испытывают неприязнь к какой-либо национальности. Не волнует данную группу населения их национальная принадлежность в 53% случаев (а среди студентов - 37%).
С другой стороны, ценностные и этноориентированные установки студенчества по многим позициям не совпадают с мировоззренческими ориентациями такой важной для современной России категории населения, как бизнесмены. Последние, например, продемонстрировали желание интегрироваться с Западной Европой в 5,5 раз больше, чем студенческая масса, тогда как быть Евразией согласились, наоборот, в два оаза меньше. Если студенты в качестве «самых выдающихся лиц в русской истории» называют В.И. Ленина (46%), A.C. Пушкина ( 23% ) и т.п., то бизнесмены таких имен вообще не перечисляют ( среди них 90% наиболее высокочтимо отзываются о Петре Великом ). Удивительно, но бизнесмены проявили гораздо больший пиетет перед национальностью (78% из них «придает значение своей национальной принадлежности»), чем студенты ( 27% аналогичных ответов ). Чувство неприязни к какой-либо национальности среди бизнесменов испытывает 74%, тогда как среди студентов таковых 40% опрошенных.
Итак, студенчество явно анимае^ промежуточную м"ровоззренческую позицию между пенсионерами и бизнесменами, которые, как известии, в социально-экономической и многих иных областях общественной жизни зачастую стоят по разную сторону баррикад. Студенчество по некоторым позициям можно отнести к одной группе, а по другим - к иной. Но - и это показательно - студенчество по многим позициям одинаково далеко отстоит как от той. так и от другой групп населения Пройдет время — и в повзрослевшем студенте соединится пенсионер и бизнесмен, но это будет уже иной социальный тип личности. Современное совокупное студенческое мнение есть, с одной стороны, фиксация наличия разорванности времен, конфликтности поколе«ий и конкупентщи идеологий, а с другой стороны - являет собой попытку межпоколенного синтеза советского и постсоветского времени (интернационализма, патриотизма космополитизма, национализма и др.) и выработки нового социального содержания этносознания российского гражданина.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. НГ («Нез^исичая газета»; - сценарии. 1998. N2. С. 5.
2. Петербуржцы ^Ьносоциальные аспекты массового сознания. СПб., 1992.
3. Сикевич З.В. Национальное самосознание русских (социологический очерк). М.,1996. С. 89.
Михайлов Валерий Алексеевич доктор философских наук профессор, зав. кафедрой «Политология и социология» УчПУ. Окончш МГУ им. М.В. Ломоносова. Ьмеет монографии и статьи в отчасти философии, истории, политологии, социологии.
