CC BY
54
УДК 008.009:39
Е.В. Щетинина
Омский государственный университет имени Ф.М. Достоевского
ЭТНИЧЕСКИЙ СТЕРЕОТИП В УСЛОВИЯХ МАССКУЛЬТУРНОГО
ДИСКУРСА
Исследование специфики существования этических стереотипов в условиях масскультурного дискурса - очень перспективное направление в гуманитаристике. Этнические стереотипы дают представление о том народе, с которым вступаем в диалог. Это представление может быть основано на действительном опыте общения или же на опыте фиктивном, суррогатном, предоставленном в процессе социализации и инкультурации массовой культурой. Закрепленность тех или иных стереотипов в массовом сознании зависит от ряда факторов как социально-политического, так и конфессионального и культурного толка. При анализе массовой культуры как системы информационных потоков этнический стереотип не только становится частью этой системы, но и позволяет рассматривать себя как пример постмодернистского симулякра - правдоподобной формы без истинного содержания.
Ключевые слова: массовая культура, этнический стереотип, постмодернизм, диалог.
Современное общество - это общество переходного периода, общество деструктуризации старых форм и возникновения на их основе форм новых. Традиционные институты теряют свою актуальность, трансформируясь и подстраиваясь под требования общества. Всеобщая глобализация стирает различия между культурами, предлагая взамен унифицированный набор ценностей, шаблонов и норм культуры всеобщей, глобальной, универсальной. С ней диалектически связан и процесс глокализации, которая уделяет пристальное внимание особенностям национальной культуры, активизирует «региональный патриотизм», интересуется локальной спецификой.
Очень важным моментом является момент столкновения культур - не только локальной и глобальной, но и этнических локальных в контексте глобальной гиперкультуры. Этот момент столкновения одновременно является и процессом диалога, в ходе которого участники данного диалога в той или иной степени обмениваются своими представлениями о картине мира. Данный процесс весьма хрупок, и немаловажную роль в нем играют установки участников диалога на определенный процесс общения. Одними из наиболее значимых подобных установок являются этнические стереотипы - упрощенные образы этнических групп, представления об их характерных чертах. Именно они программируют общество на определенное ожидание и обусловливают результирующие реакции на какие-либо ситуации.
В условиях уже описанных глобализации и глокализации этнические стереотипы, которые в традиционном обществе были глубоко интимными для каждой культуры элементами, начинают активизироваться в виде образов массовой культуры. Эти образы, вербализируя и визуализируя эмоционально-оценочную коннотацию стереотипа, создают масскультурные штампы, традиции презентации того или иного народа, инструментарий идеологической политики и так далее. Однако современная массовая культура предъявляет иные требования к этническим стереотипам, нежели культура традиционная. Язык массовой культуры, ее схемообразная составляющая, нормы и ценности - все это влияет на процесс возникновения и существования в ней этнических стереотипов.
«Массовая культура нужна для того, чтобы осуществлять “принцип дополнительности”, когда нехватка информации в одном канале связи заменяется избытком ее в другом. Именно таким образом массовая культура противопоставляется фундаментальной культуре» [1]. Подобным поставщиком дополнительной информации являются этнические стереотипы. Сложные причинно-следственные связи заменяются простым, примитивным и инфантильным объяснением, апеллирующим к эмоциональной сфере («все проблемы на Кавказе от того, что они там все дикие и агрессивные»).
Этнический стереотип объясняет повод, но не причину. Он дает внешние, нередко упрощенные, а в случаях «идеологической истерии» даже ложные предпосылки для объяснения поступков. Их легче всего сформулировать в этническом стереотипе, который не требует рационального объяснения («потому что они такие»). Более того, здесь могут даже происходить попытки намеренного формирования стереотипа нужной направленности.
«После восстания 1863 г. националистические круги развернули пропагандистскую кампанию, пытаясь представить поляков исчадием ада, воплощением зла. Аргументом было массовое участие поляков в национально-освободительном движении, и прежде всего в вооруженных восстаниях против царизма. Как одна из главных черт польского национального сознания отмечалась ненависть к России и русским, на этом базировалось создание образа врага-поляка» [2].
«В качестве примеров распространенных этнических стереотипов, которые оказывают сильное воздействие на характер диалога русской и украинской культур в Украине, можно привести стереотипы «русской пятой колонны в Украине» и «единого народа - русских и украинцев». Первый - излюбленный сюжет русофобов, второй - сторонников объединения Украины и России в одно государство. <....> Методологической основой стереотипа «русской пятой колонны» является экстраполяция политических закономерностей в сферу межэтнических отношений. То, что в культуре оценивается как «другой», в политической транскрипции читается как «враг». Диалог культур подменяется политической борьбой» [3].
Однако не всегда для создания этнического стереотипа необходимы искусственные катализаторы. Культуры находятся в состоянии постоянных коммуникаций, которые в зависимости от политической ситуации бывают разного толка и разной эмоциональной содержательности. Некоторые ситуации могут быть названы «деструктурными» - такие, как военные действия, религиозные разногласия и подобные им контакты, имеющие своими последствиями не объединение, а разъединение культур.
«Самый характерный пример для белорусов - это крайне негативный образ немца, который проходит через большинство произведений художественной, документальной литературы. <...> Войны, неисчислимые лишения нашего народа закрепили в нашей коллективной памяти негативный образ немца, который является представителем не цивилизационного прогресса, а насилия, агрессии, ненависти ко всему славянскому. Белорусская литература, правда, сохранила и иной образ немца, который связан с сотрудничеством в рамках послевоенного мирового устройства и в первую очередь с существованием Германской Демократической Республики. Однако не секрет и иное: все попытки представить проблему решенной на сегодняшний день вряд ли можно назвать удачными. Судя по всему, слишком мало исторического времени минуло, слишком открыты раны» [4].
В данном примере контакт в ситуации Великой Отечественной войны имел в своем активе гораздо больше сообщений, нежели в послевоенный период. Кроме того, так как он был раньше, сказалась уже описанная ситуация, которую можно назвать «стереотипным предубеждением». Отношение к немцам в послевоенный период уже было запрограммировано имеющимися в культурном активе сообщениями, постоянно и вновь актуализирующимися в искусстве. В этом контексте можно вспомнить огромное количество военных фильмов, в которых, исходя из их жанрового разнообразия, образ немца (то есть образ фашиста, что, по сути, часто синонимично) предстает самым разным: и «враг-насильник-убийца», и «глупец и неумеха, которого обходит бравый советский солдат», и «серая вражеская масса» и так далее. Но над всем этим довлеет единый стереотип «враг». Подобный стереотип слишком насыщен экспрессией, и его очень сложно менять на диаметрально противоположный. Кроме того, контакты в рамках послевоенного времени не отличались насыщенностью и яркостью -и поэтому не нашли достаточного отражения ни в произведениях искусства, ни в культурном информационном поле. Нельзя говорить о том, что стереотип «немец-фашист» сейчас актуален, но он все равно существует в культурной памяти отдельных народов. В случае необхо-
димости он может быть искусственно извлечен и введен и культурное поле средствами идеологии.
Однако в том случае, если первичный стереотип не был связан с такими критическими для общества и культуры ситуациями, как война, он может быть вытеснен иным - с менее негативной коннотацией. «Когда говорят, например, о стереотипе еврея, важно помнить, что в белорусской литературе XVШ-XIX веков прочно утвердились образы еврея-шинкаря и ев-рея-процентщика, игнорировалось то обстоятельство, что правительство не позволяло евреям заниматься сельским хозяйством, обрекая их тем самым на мелкую торговлю и ремесленничество. Вследствие этого евреев незаслуженно и чохом наделяли придуманными и всегда отрицательными чертами характера. <...> Существенным элементом в процессе формирования стереотипа еврея в белорусском обществе были и религиозные отличия. События же Второй мировой войны и холокост способствовали формированию в сознании белорусского общества образа еврея-мученика - жертвы фанатичной злобы расистов-убийц. И мы видим сегодня, что в общественном сознании это закрепилось» [4].
После того, как в современной культуре торговля перестала быть занятием низким и постыдным, актуальность негативного стереотипа «еврей-торговец» сошла на нет. Он продолжает существовать, но в большей степени как комический, воплощенный в фильмах и анекдотах. Религиозные различия в связи с существовавшим в СССР атеизмом тоже перестали быть более актуальными (однако подобные вещи всегда остаются храниться в массовой культурной памяти по причине постоянного вос- и перевоспроизведения их в произведениях массовой культуры и искусства).
Очень сложно восстановить образ мышления и картину мира другого народа - на формирование стереотипов влияет слишком много факторов, чтобы можно было заранее запрограммировать взаимные гетеростереотипы. «Если взять поляков и русских, это исторические судьбы народов, соседство и взаимоотношения в течение веков, соперничество и войны, разделы Польши и участие в них России, национально-освободительное движение поляков, совместная борьба против царизма, создание государств с разными социальными системами, войны 1920 и 1939 гг., совместная борьба против фашизма, участие в социалистическом блоке и его распад, а также экономические и культурные связи и сотрудничество, перекличка идей, идейные и культурные взаимовлияния» [2].
Каждое из подобных общественных явлений отражается по-своему в каждой из культур и приобретает свои нюансы и оттенки в этнических стереотипах у каждого из народов. В свою очередь, массовая культура весьма чутко реагирует на настроение общества и отражает его во всем богатстве имеющихся в ее распоряжении форм и направлений: «Резкое обострение противоречий в Центральной Азии в 1870-х; открытая враждебность в связи с русско-турецкой войной 1877-1878 гг., когда Великобритания не дала России воспользоваться плодами ее победы над Османской империей. Тогда с подмостков лондонского мюзик-холла гремела песенка, от слов которой «русским не видать Константинополя» часть публики приходила в неистовство» [5].
Причем нужно отметить тот факт, что не обязательно активность актуализации какого-либо этнического стереотипа на каком-либо хронологическом отрезке будет являться гарантией подобной его активности и в дальнейшем. Подобные этнические стереотипы - последствия определенных коммуникационных ситуаций. После того, как ситуация теряет актуальность (война закончилась), они еще некоторое время сохраняются в обществе (обычно до тех пор, пока существуют последствия и живы участники ситуации, и еще некоторое время потом), а потом остаются лишь в виде рудиментов культурной памяти.
Окончательно массовая культура оформилась, развилась и определила свой язык в рамках ситуации постмодернизма. Культура постмодерна - культура ощущения катастрофы, которая или произойдет, или уже произошла, но «от нас что-то скрывают». Именно поэтому настолько популярны в современной массовой культуре разнообразные «теории заговора»,
которые еще сильнее актуализируют старые этнические стереотипы и создают новые, по мере того, как развивается окружающий мир.
Массовая культура эклектична. Эклектика - беспринципный принцип сочетания несочетаемых явлений, понятий, черт, элементов в нечто, с позиций классического мышления не признаваемое за целостность или единство. Подобную эклектику наблюдаем в поле этнических стереотипов, когда встречаем стереотипы самой разной эмоциональной и оценочной составляющей (например, автостереотипы «русские - пьяницы», «две беды - дураки и дороги», «русская лень-матушка» и тут же «широкая русская душа», «русская смекалка», «русское гостеприимство» и так далее).
В современной массовой культуре мимесис - искусство подражания, воспроизведения мира - нередко вытесняется псевдоподобием-симулякром. Ж. Бодрийар определяет симу-лякр как псевдовещь, замещающую «агонизирующую реальность» постреальностью посредством симуляции, выдающей отсутствие за присутствие, стирающей различия между реальным и воображаемым [6]. Реальность исчезает, и ее заменяет фантомный объект, лишенный онтологической основы, не отражающий реальность, но вытесняющий и заменяющий ее ги-перреальным дублем [7, с. 113]. Такой псевдовещью как раз и является этнический стереотип, который заменяет, подменяет реально существующую ситуацию.
Этнический стереотип в современной культуре - это символ, сущность которого в са-мотождественности и самодостаточности, он «сам воплощает то значение, к которому отсылает, и даже делает его возможным», «содержит свое значение в себе» [8, с. 303]. Нередко в кинофильмах, мультфильмах, рекламе видна игра со стереотипами, использование их как образы, которые несут глубину смысла в себе и связывают его исключительно со своим существованием (на столе галушки и борщ - действие происходит на территории Украины, пиво и колбаски - в Германии).
Главный объект постмодернизма - Текст, которым в культурном понимании является все, что несет какую-либо информацию. «Постмодернизм был первым (и последним) направлением ХХ века, которое открыто призналось в том, что текст не отображает реальность, а творит новую реальность, вернее, даже много реальностей, часто вовсе не зависимых друг от друга» [1]. Реальность стереотипов - не одна, в рамках одной той же культуры и одного и того же социокультурного опыта могут существовать стереотипы разной направленности («немцы пунктуальные», «немцы ответственные», «немцы скучные»). В ситуации необходимости актуализируются не все поле разнообразия, а лишь какой-то отдельный стереотипный элемент, причем актуализируется не в результате осмысленного выбора, а интуитивноспонтанно.
«...Постмодернистская мысль пришла к заключению, что все, принимаемое за действительность, на самом деле не что иное, как представление о ней, зависящее к тому же от точки зрения, которую выбирает наблюдатель и смена которой ведет к кардинальному изменению самого представления» [9]. Именно эта особенность постмодернизма и отражает суть существования этнических стереотипов. Они не реальность - а массовое представление о ней. Точка зрения - это ситуация, в которой актуализируется тот или иной стереотип (например, ситуации теракта и национального праздника актуализируют разные стереотипы о народах Кавказа). Этнический стереотип плотно включен в контекст, и только в связи с его особенностями и требованиями раскрывается сам как текст.
Язык текстов массовой культуры - это язык коммуникативного диалога и диалогической коммуникации. Когда произведение массовой культуры, которое ориентировалось на определенную национальную аудиторию, попадает в иную среду, оно может встретить самую разнообразную гамму ответных реакций - от понимания до неприятия. Здесь мы можем увидеть и агрессивную реакцию на «клюквенность» изображаемого, даже в том случае, если представляемый образ является положительным, и обиду, оскорбленность и негодование -если данное стереотипное воплощение представляет национальность реципиента в негативном или уничижительном свете. Однако кроме этого в обоих случаях будут прослеживаться
жалобы на наличие и повторение штампов, шаблонов и стереотипов. Но сама суть штампов, шаблонов и стереотипов - именно в их повторении, ведь только при постоянном воспроизведении в полноте одного и того же смысла воспроизводимый элемент начинает именоваться стереотипом [10, с. 494].
Однако «повторяемость - это свойство мифа» [1]. В развитых современных обществах в условиях массовой культуры сознание регрессирует в мифологическое сознание, а мышление становится мифологическим мышлением. Леви-Стросс охарактеризовал мифологическое мышление как всеобщее взаимное отражение [11]. Таким образом, мы можем видеть в мышлении массовой культуры отражение не только реальности и представлений о ней, но и са-моотражения. Этнический стереотип включен в структуру сразу нескольких социокультурных мифов, самыми важными из которых являются мифы о них и мифы о нас.
По сути дела, все работы, посвященные этническим стереотипам в культуре, особенно те, которые рассматривают стереотипы своей культуры в культурах других стран (например, образ России в западном кинематографе [12]) являются демифологизирующими. На примере того, что «они» имеют о нас ложное (и часто нелицеприятное) представление, которое усиленно культивируется постоянным повторением и воспроизведением в продуктах массовой культуры, становится ясно, что мы нередко оперируем в отношении них такими же неверными и тоже часто нелицеприятными представлениями. Подобный тезис заставляет задуматься и предпринять попытку осознания этнического стереотипа как всего лишь условной умственной схемы, пытающейся свести многообразие мира к определенному перечню элементов, не претендующей на отображение полноты бытия.
Исследования этнических стереотипов в условиях современного масскультурного дискурса - очень перспективное и актуальное направление в гуманитаристике вообще и этнографии и культурологии в частности. Массовая культура - это, прежде всего, культура информационных потоков и сложная система распространения информации. Этнические стереотипы - часть этой системы, они содержат определенную информацию и могут существенно влиять на ситуации коммуникативного диалога при кросс-культурных контактах. На стереотип влияют и общество познающее, и общество познаваемое. Они находятся в рамках диалогической коммуникации - иногда напрямую, иногда опосредованно - и порождают стереотип. Таким образом, этнический стереотип - это аккумулят двух культур, следствие их дискурсивного диалога. Через понимание и анализ функционирования этнических стереотипов можно отслеживать основные глубинные культурные тенденции. Кроме того, подобные исследования могут иметь не только теоретическую важность, но и практическое применение. Знание логики действия и основ формирования и функционирования этнических стереотипов может помочь при работе в мультикультурных сообществах, отслеживанию и погашению в зародыше возможных этнических конфликтов, а также - через управление информационными потоками - созданию психологически комфортной среды.
Библиографический список
1. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века [Электронный ресурс] / В.П. Руднев // Библиотека BookZ. -Режим доступа: http://bookz.ru/authors/rudnev-vadim/slowar.html.
2. Фалькович, С.М. Представления русских о Польше и поляках (Вчера и сегодня) [Электронный ресурс] / С.М. Фалькович // Мемориальный сайт памяти Н.Н. Моисеева. - Режим доступа: http://nnmoise-ev.ru/st0015.htm.
3. Коробов, В.К. Преодоление этнических стереотипов и предрассудков в диалоге украинской и русской культур в Украине [Электронный ресурс] / В.К. Коробов // National Institute for Ukrainian and Russian Relations. -Режим доступа: http://www.niurr.gov.ua/ru/conference/kniga_conf/korobov.htm.
4. Михайлов, Б. Национальные стереотипы. Сила и слабость [Электронный ресурс] / Б. Михайлов // Советская Белоруссия - № 61 (23452). - Режим доступа: http://pda.sb.by/post/40821/.
5. Давидсон, А.Б. Образ Британии в России XIX и XX столетий [Электронный ресурс] / А.Б. Давидсон //
Новая и новейшая история. - 2005. - № 5. - Режим доступа: http://vivovoco.ibmh.msk.su/VV/-
PAPERS/HISTORY/ALBION.HTM.
6. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр. - М., 2001. - 224 с. ; Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляции. Философия эпохи постмодерна / Ж. Бодрийяр. - Минск, 1996. - 238 с.
7. Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура ХХ века. - М., 2003. - 608 с.
8. Гадамер, Г.-Г. Актуальность прекрасного / Г.-Г. Гадамер. - М. : Искусство, 1991. - 368 с.
9. Ильин, И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. [Электронный ресурс] / И.П. Ильин // Библиотека философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. - Режим доступа: http://www.-philos.msu.ru/libfiles/ilyin_2.txt.
10. Барт, Р. Избранные работы : Семиотика : Поэтика / Р. Барт. - М. : Прогресс, 1989. - 616 с.
11. Леви-Стросс, Кл. Неприрученная мысль / Кл. Леви-Стросс // Первобытное мышление. - М. : Республика, 1994. - 190 c.
12. Федоров, А.В. Трансформации образа России на западном экране: от эпохи идеологической конфронтации (1946-1991) до современного этапа (1992-2010) [Электронный ресурс] / А.В. Федоров // Кино как средство пропаганды. Кинопропаганда. - Режим доступа: http://psyfactor.org/kinoprop/fedorov2-0.htm.
© Щетинина Е.В., 2013
Автор статьи - Елена Витальевна Щетинина, аспирант, Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского, e-mail: elena_omgu@mail.ru.
Рецензент - М.Л. Бережнова, кандидат исторических наук, доцент, Сибирский филиал Российского института культурологии.
