CC BY
0
Вестник Томского государственного университета. История. 2024. № 90 Tomsk State University Journal of History. 2024. № 90
Научная статья УДК 94(57)
doi: 10.17223/19988613/90/5
Этнический состав и особенности дислокации воинских формирований в Западной Сибири по итогам Первой всеобщей переписи населения
Российской империи 1897 года
Юрий Владимирович Семенов
Томский государственный университет, Томск, Россия, [email protected]
Аннотация. Рассматривается национальный состав вооруженных сил и казачьих войск Российской империи в двух губерниях - Тобольской и Томской - по результатам Первой всеобщей переписи населения 1897 года для выявления зависимости дислокации, мест проживания, несения военной службы воинских соединений от их национального состава и особенностей местного населения. Эти внутренние регионы типичны для губерний Сибири и позволяют наметить общие тенденции размещения войск в империи.
Ключевые слова: Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года, вооруженные силы, Сибирское казачье войско, войсковые казаки, Томская губерния, Тобольская губерния
Для цитирования: Семенов Ю.В. Этнический состав и особенности дислокации воинских формирований в Западной Сибири по итогам Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года // Вестник Томского государственного университета. История. 2024. № 90. С. 50-58. doi: 10.17223/19988613/90/5
Original article
Ethnic composition and features of the deployment of military formations in Western Siberia according to the results of the First General Population Census
of the Russian Empire in 1897
Yuri V. Semenov
Tomsk State University, Tomsk, Russian Federation, [email protected]
Abstract. The national (ethnic composition) of the armed forces of the Russian Empire and the specifics of their deployment have been little studied both in pre-revolutionary Russian historiography and in subsequent works by historians of the Soviet and post-Soviet period. The purpose of this study is to show the ethnic (national) composition of the armed forces and Cossack troops of the Russian Empire in Western Siberia (in two provinces - Tobolsk and Tomsk) according to the results of the First General Population census of 1897. An attempt has been made to identify patterns and cause-and-effect relationships (dependence of dislocation, places of residence, military service on their national composition and socio-political qualities and characteristics of the local population). Also, the task is not only to show the management system of national policy in tsarist Russia, but also to preliminarily analyze the causes of its occurrence using the example of two inner Siberian regions.
The main question is where to get reliable data on these aspects, and which comparative characteristics to use for analysis and then make conclusions about the general principles of manning the armed forces of the Russian Empire based on nationality and location in the last peaceful decade of its history. Previously, it was possible to rely on data from the audit inventories of provinces, reports and orders of military districts, but before the census of 1897 there was no complete picture of the entire empire. With its implementation, the final materials provided the data for such work. The population Census of 1897 was and remains today the most valuable source on the history of Russia, and this research is based on it. Therefore, the purpose of this article is to develop a methodology for calculating and analyzing the problems the author is interested in.
For the calculations, data on the volume of the population census in the Tobolsk and Tomsk provinces and a general summary of the results of processing census data were taken. Comparative tables are presented below (table 1 - for the Tobolsk province, table 2 - for the Tomsk province) quantitative indicators were distributed by the categories under consideration: by armed forces: the total population in the provinces, the number of amateur (independent farming) men (in the armed forces and the Cossacks in combat strength - at that time, only men were taken into account) of the population, their family members of both sexes, the percentage ratio for comparative analysis is an indicator of the share of the armed forces from the total number of amateur population of the province; according to the military Cossacks: the Cossack population of men and women, the total number of the Cossack population and the percentage ratio for comparative analysis is an indicator of the share of the Cossack population not from the amateur male population, but from the total
© Ю.В. Семенов, 2024
population of the province (since the tables do not indicate the amateur population). military Cossacks, but only the male and female population - that is, it is not possible to calculate the number of Cossacks of military age). For both the armed forces and the military Cossacks, all indicators are selected by nationality and presented in the columns: armed forces - table XXII, military Cossacks - table XXIV, including family members and the female sex of the Cossack population. Comparative analysis - the indicator is available for each nationality, both for military personnel and family members, both within a group and in general indicators of provinces. Data on the armed forces are taken from table XXII of the provincial volumes of the census "Distribution of the population by profession and nationality based on knowledge of the native language"; data on military Cossacks are taken from table XXIV of the provincial volumes of the census "Distribution of the population by native language, class and state". To check the indicators for the whole province, in case of possible discrepancies, tables I "Available population and permanent", tables VIII "Distribution of population by estates" of the same volumes by provinces were used.
As a result of such an analysis of the issue, using the results of the census, we can conclude that the ethnic composition and features of the deployment of military formations in Western Siberia (Tobolsk and Tomsk provinces) are classic for the inner provinces of the empire. The absence of other large and, most importantly, economically significant ethnic groups, with the exception of Russians, ensures the loyalty of the local population to the government. In this regard, the central government planned the number of troops and Cossacks, their national composition and key locations in certain territories of the provinces. In our case, the territory of the provinces of Western Siberia was considered by St. Petersburg as safe from the point of view of the internal political situation and from a military-strategic point of view, based on the capabilities of the opposing border countries (the Chinese Empire). Hence the small number of troops - 5,991 military personnel in the Tobolsk and Tomsk provinces, which have sufficiently large mobilization resources. A relatively high concentration of troops and Cossack detachments was generally found near a small section of the border and around the Altai - Biysk and Zmeinogorsky districts (military factories and mines). All of the above factors made it possible to develop the region without fear of internal and external shocks.
Keywords: The First general population census of the Russian Empire in 1897, armed forces, Siberian Cossack army, military Cossacks, Tomsk province, Tobolsk province
For citation: Semenov, Y.V. (2024) Ethnic composition and features of the deployment of military formations in Western Siberia according to the results of the First General Population Census of the Russian Empire in 1897. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya - Tomsk State University Journal of History. 90. pp. 50-58. doi: 10.17223/19988613/90/5
Вопрос национального (этнического) состава вооруженных сил Российской империи и особенностей их дислокации практически мало изучен как в отечественной дореволюционной историографии, так и в работах историков советского и постсоветского периодов [1], хотя имеется достаточное количество упоминаний об этом в работах многих авторов. Дается общее представление о национальных частях в составе как вооруженных сил Империи, так и ее иррегулярных формирований - казачества, причем если по первым приводятся данные по всем вооруженным силам Империи [2. С. 3-9] в разрезе комплектования, обучения и сословного разделения [3], то по казачеству в основном данные приводятся или по линейным казачьим войскам [4. С. 3-4], или по географическим районам, например по казачеству Азиатской России [5. С 186].
Однако для более детального анализа этнического (национального) состава и особенностей дислокации вооруженных сил и казачества опубликованных данных явно недостаточно. Кроме того, нет смысла жестко разделять категории вооруженных сил и казачества -после принятия Устава 1874 г. о всеобщей воинской повинности эти воинские формирования мало чем отличались как в правовом статусе, так и в порядке участия в боевых действиях; их различия как раз и крылись в географическом местонахождении и отсюда -в национальном составе. Эти данные чаще всего представляют собой сводные таблицы с узкоспециальным анализом по определенным межэтническим видам разделения труда (допустим, род занятий от вооруженных сил до купечества и видов промышленного производства) или таблицы-показатели национального
состава, в первую очередь для объяснения социально-демографического, языково-культурного или религиозного характера [6]. Тем более что эти вопросы, несмотря на их ежедневную актуальность, были не совсем приняты к обсуждению в общественном поле многонационального российского общества конца XIX в.
Главный вопрос заключается в том, где можно взять достоверные данные о национальном составе войск? На основании каких сравнительных характеристик делать анализ с выводами об общих принципах комплектования по национальному составу и месту дислокации вооруженных сил Российской империи последнего «мирного» десятилетия в ее истории? Если ранее можно было хоть как-то опираться на данные ревизских сказок, описей губерний и присоединяемых территорий, отчеты и приказы военных округов, которые достаточно информативны со средины XIX в, то цельной картины до Первой всеобщей переписи 1897 г. не было. В военных статистических материалах можно встретить массу показателей - боеспособность, численный состав, национальный состав отдельных воинских частей, перемещения мобилизационных резервов и т.д. [1. С. 81-84], однако глубины данных, в том числе по округам (уездам), принципов размещения частей по национальному комплектованию в конкретных местах и населенных пунктах в них нет.
Цель всего моего исследования - показать национальный (этнический) состав вооруженных сил и казачьих войск Российской империи на основе материалов Первой всеобщей переписи 1897 г., выявить зависимость дислокации мест проживания, несения военной службы от национального состава и социально-полити-
ческих качеств местного населения, тем самым «закрыть «лакуну» в истории национальной политики царской России, получить инструмент для объяснения многих исторических фактов, бывших на национальных окраинах империи.
Данный вопрос важен в историческом и в военно-политическом аспектах как для изучения в историографии, так и для понимания внутренней политики такого многонационального государства, как Российская империя, «умиротворения» национальных окраин, сосуществования народов и вероисповеданий, управления колоссальными территориями без привычных нам средств информации, управления и связи. К сожалению, в отечественных историографических работах данная тема рассмотрена в основном в численно-сравнительном (цифровом) аспекте, а не с точки зрения анализа качества, количества и принципов размещения войск и военно-мобилизационных ресурсов по национальному признаку; а между тем, по-моему мнению, можно будет сделать выводы и подтвердить не только основные принципы оперативного планирования и военного строительства в Российской империи, но и в «философском смысле увидеть тот самый Русский имперский особый путь и судьбу», по выражению Н.А. Бердяева [7], и само понимание - как вообще могла существовать Российская империя в тех границах и с таким национальным составом, а также ответить на вопрос З. Бжезинского: «...почему Советскому Союзу удалось практически повторить границы своего предшественника и просуществовать 70 лет и возможно ли опять.» [8. С. 104].
Рассматриваемые мной политика государства и его требования к качественному и количественному составу вооруженных сил отражались в комплектовании офицерскими кадрами и «нижними чинами» в соответствии с выработанной веками внутренней политикой, национальным составом «инородного или туземного населения», военно-стратегическими и экономическими интересами, географо-климатическим положением и граничащими государствами, религиозными традициями. Поэтому позволю себе не до конца согласиться с мнением именитых историков о том, что у Российского государства «не было национальной политики и не было нужды в специальных бюрократических органах, все происходило исторически стихийно» [9. С. 206]. Не могу полностью утверждать о наличии этнической политики при формировании кадров государственного гражданского аппарата управления и местного самоуправления на рубеже XIX - XX вв., но в вооруженных силах и в казачестве национальная политика определялась недвусмысленно, однозначно, жестко и с учетом многих факторов - национальности людей с оружием, их размещения, вероисповедания, ассимиляции с местным населением (поощрялась ли или нет, цель и конечный результат ассимиляции), готовности и потенциала на отстаивание интересов власти «Белого Царя» [9. С. 3] с самого начала движения России по всем направлениям. Также большое значение имела и подоплека вхождения определенных территорий в состав как Российской империи, так и ранее в состав Московского царства. В договорах (в том числе ранее - в шертях (клятвах) о вхожде-
нии народов и государств «под руку» (покровительство) России четко оговаривались вопросы о военной службе у русского государя [9. С. 134], причем эти условия были связаны со сложившимся сословным и религиозным делением принимаемого народа и, соответственно, различались по этим признакам. В большинстве случаев подробно определялись возможное участие (принудительное или добровольное) в боевых действиях на стороне государя, состав и подчиненность, порядок формирования собственных вооруженных сил, к примеру: Кавказ, Польша, Финляндия [10. С. 304]. Все эти моменты и сыграли решающую роль в национальном (религиозном) составе вооруженных сил самой империи, в принципах дислокации по губерниям и количественном составе на определенном театре военных действий, в начертании и составе военных округов, исходя из имеющихся мобилизационных ресурсов [1. С. 80].
Наибольшее же влияние на данные обстоятельства в описываемом мной периоде (1897-1905) оказал новый Устав о всеобщей воинской повинности (так, до него дворянское сословие от повинности было освобождено, казаки же были введены во всеобщую воинскую повинность с конкретными показателями призыва и выставляемых частей) и возникшие вместе с его принятием новые требования к мобилизационным ресурсам и принципам комплектования армии. Устав кардинально менял систему комплектования, размещения и мобилизационного развертывания императорской армии и иррегулярных формирований казачьих войск (не зря в составе Главной переписной комиссии был создан Военный комитет, и в состав комиссии был введен специальный член в ранге заместителя председателя - генерал П.О. Щербов-Нефедович, представитель казачьих войск) [11. С. 31]. Итоговые материалы Первой всеобщей переписи 1897 г. дали возможность «зафиксировать» данные для проведения соответствующего исследования.
Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. была и остается на сегодняшний день ценнейшим источником по истории России. Несмотря на то, что работа по полному завершению переписи, оформлению результатов в объемные и исчерпывающие общие своды по империи в целом и, самое главное, по оперативной корректировке полученных статистических и счетных данных была так и не окончена, материалы позволяют проводить глубокий анализ практически по всем аспектам существования государства, получать информацию по каждому региону и группам населения Российской империи конца XIX -начала XX в.
Объемы и масштаб проведенной переписной работы, характер и качественный состав привлеченных для этого сил и средств удивляет даже по нынешним меркам (как один из территориально ответственных за Всероссийскую перепись 2020 г. могу сказать об этом очень профессионально и объективно). Даже в подборе статистических таблиц губернских материалов (тома или рабочие тетради) поражают глубина анализа и скрупулезность разработчиков проекта. Достаточно сказать для примера, что из 25 таблиц переписи две касаются «лиц, одержимых физическими недостатка-
ми», а в двух таблицах по группам населения учитываются «умалишенные и находящиеся на излечении душевнобольные».
Перепись охватывала практически все стороны материальной и религиозной жизни всех сословий Российской империи, а также иностранных подданных, постоянно пребывающих на ее территории. Подробно рассматривались вопросы вероисповедания, возрастные и сословные группы, группы занятий, национальность, доходы и классовые особенности регионов. Также подробно освещались вопросы браков, грамотности, временной и постоянной миграции и распределения населения в империи по национальному признаку. Впервые был показан полный состав национальностей Российской империи (пусть и в разных регионах по-разному называемых - енисейский тюрки, тунгусы (-ссы, -зы), кара-киргизы, кара-кайсаки и казахи, караимы - сиро-халдеи и пр.) с анализом экономического, религиозного, возрастного состояния и мест расселения.
Несмотря на обширные планы и программы, привлечение видных ученых и государственных деятелей России (П.П. Семенов-Тян-Шанский, И.О. Струве, Н.А. Тройницкий и др.), недостаточное финансирование переписи, отсутствие подготовительной работы и сведений о ней у населения, недоверие к вопросам самой переписи, а также катастрофически малая общая грамотность привели к тому, что получившаяся картина, к сожалению, была не совсем полной. Кроме того, таблицы изобилуют орфографическими, арифметическими ошибками (несоответствие сумм в столбцах и строках и одинаковых значений внутри и между разными таблицами), а также ошибками наборного и типографского ряда (несовпадение форм и оглавлений внутри таблиц и между таблицами). Так как в 1885 г. в России был отменен «подушный налог», Министерство финансов изрядно сократило финансирование работ (для примера: стоимость переписи 1900 г. в США составляла 13,5 копейки на человека, а в России - 4,2). Для обработки результатов за границей были закуплены счетные машины - табуляторы Гелетера с методом шифрования (нанесение меток ручным пробиванием в картах), а также несколько сотен арифмометров, но из-за скудного финансирования пришлось привлекать к работе малообразованных людей, что и породило массу ошибок, указанных выше [11. С. 30-33]. Все вышеперечисленное, а также затягивание сроков обработки результатов (на 8 лет), неравномерная печать губернских томов привели к определенной потере интереса общества к ожидаемому анализу результатов Первой всеобщей переписи. Смерть главного «инициатора и исполнителя» переписи Н.А. Тройницкого в 1913 г., а затем Первая мировая война в 1914 г. сделали нереальными как полное окончание работы над первой переписью, так и проведение второй переписи, запланированной на 1910, а затем на 1915 г. [12. С. 116118]. Несмотря ни на что, Н.А. Тройницкий смог в 1905 г. выпустить общеимперский свод по Российской империи в двух томах, однако, как указано в предисловии к 1-му тому, «...ввиду отсутствия кредитов со стороны Министерства финансов» [13. С. 4] работа по своду была выполнена не очень качественно
(арифметические ошибки, несоответствия с губернскими томами).
Однако, несмотря на ошибки и неточности, материалы могут дать представление о тенденциях развития общества Российской империи во всех аспектах, в частности по национальному (этническому) составу и размещению вооруженных формирований в период 1897-1905 гг.
Незавершенность работы над переписью сказалась на том, что большая часть материалов таблицы XXII, в которой показано распределение населения губерний и областей на основании рода занятий и родного языка, не имеет общеимперских итогов.
В данной статье для анализа состава войск взяты только губернии Западной Сибири - Тобольская и Томская, как наиболее типичные для внутренних сибирских губерний Российской империи. Кроме того, мы находимся в стенах «Императорского» университета Томска, старейшего учебного заведения за Уралом. Несмотря на «почти внутреннее (есть горная граница с Монголией - порядка 50 км непроходимых гор)» [14. С. 197-200] расположение, Томская и Тобольская губернии имеют все элементы сельскохозяйственного, а где-то (как промышленный Алтай) и общегосударственного индустриального сегмента экономики страны. Кроме того, в них представлены все исторически значимые вехи развития государства (покорение Сибирского ханства, колыбель Сибирского казачьего войска), все виды населения, вероисповеданий и сословий империи, большие массы коренных народов и народностей, единственный внутренний сухопутный транспортный на то время путь, соединяющий Запад и Восток Российской империи. Достаточно большая плотность и численность населения - самая большая в Сибири - позволяет экстраполировать данные для статистическо-математического анализа.
Основная цель данной статьи - отработка методики подсчета и анализа интересующих меня проблем. Для производства подсчетов брались данные томов переписи 1897 г. по Тобольской [15] и Томской [16] губерниям и Общий свод по империи результатов разработки данных Первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г.
К сожалению, в обоих томах, именуемых «Общш сводъ по имперш результатовъ разработки данныхъ Первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года», при всех их достоинствах (например, изготовлены «русско-французской билингвой», как отмечает сам Н.А. Тройницкий) урезано количество сводных таблиц и изменены формы таблиц в сторону уменьшения, данные по вооруженным силам большинства областей и губерний, выполненные не в томах, а в тетрадях (это происходило из-за недостатка времени, финансирования и желания местных властей получить пусть и не совсем полные (в тетрадях), но быстрые и более дешевые в типографии данные), вошли не в полном объеме или не вошли вовсе -к примеру Сахалин, Амурская область [13. С. 4-5]. Это не позволяет сделать подробный анализ по каждой губернии, краю или области империи без использования томов или тех же тетрадей по губерниям. Для того
чтобы получить наиболее полную картину, необходимо проводить анализ не только по губернии в целом, но и по округам (уездам) [6].
Представленные ниже сравнительные таблицы (табл. 1, 2) содержат распределенные количественные показатели по рассматриваемым мной категориям:
- по вооруженным силам: общее количество населения по губерниям, количество самодеятельного («ведущего самостоятельное хозяйство») мужского населения (в вооруженных силах и казачестве в «боевую» численность на то время учитывались только мужчины), члены их семейств обоих полов, процентное соотношение для сравнительного анализа-показателя доли вооруженных сил от общего самодеятельного населения губернии;
- по войсковым казакам: казачье население мужского и женского пола, общее количество казачьего населения и процентное соотношение для сравнительного анализа-показателя доли казачьего населения не от самодеятельного мужского населения, а от общего населения губернии (так как в таблицах не указывались самодеятельные войсковые казаки, а только мужское и женское население, т.е. вычислить число казаков служилых возрастов не представляется возможным).
Данные по вооруженным силам берутся из таблицы XXII губернских томов переписи «Распределение насе-
ления по группам занятий и по народностям на основании знания родного языка»; данные по войсковым казакам - из таблицы XXIV губернских томов переписи «Распределение населения по родному языку, сословиям и состояниям».
И по вооруженным силам, и по войсковым казакам все цифры выбираются по национальностям, которые присутствуют в графах «вооруженные силы» (таблица XXII), «войсковые казаки» (таблица XXIV), в том числе члены семей и женский пол казачьего населения. Сравнительный анализ-показатель доступен для каждой национальности по обоим видам военного населения и членов семей как внутри любой группы, так и в общих губернских (в целом за губернии) показателях. Для проверки показателей в общем по губернии в случае возможных расхождений использовались таблица I «Наличное население и постоянное», таблица VIII «Распределение населения по сословиям». Доля арифметических ошибок и ошибок форматирования достаточно велика: так, при составлении таблицы только по Томской губернии «вышло» 12 ошибок и несоответствий итоговых цифр в самих таблицах XXII и XXIV и несовпадение с таблицами VIII и общими данными по соответствующим таблицам общего свода. Поэтому основные расчеты делаются только по таблицам XXII и XXIV губернских томов и тетрадей.
Таблица 1
Национальный состав вооруженных сил и казаков Российской империи, Тобольская губерния
Округа, города и национальный состав по знанию родного языка и группам языков) Население все Самодеятельное мужское население Из них, вооруженные силы и формирования (в том числе казаки)
Военнослужащие Войсковые казаки
Военнослужащие Члены семейства % военнослужащих от самодеятельного мужского населения Казачье население, в том числе % от всего населения
мужчины обоих полов мужчины женщины всего
О губернии в целом: 1 403 677 305 584 2 651 202 0,87 414 362 776 0,06
Русские, в том числе великорусский 1 270 173 265 987 2 471 194 0,93 349 317 666 0,05
малорусский 9 662 8 964 3 2 0,03 43 40 83 0,86
белорусский
Польский 5 745 2 985 11 3 0,37
Ост. славянские (болг.) 46 22
Литовско-латышские 2 723 1 032 2 0,19
Романские (румыны, молдаване, французы) 82 55
Немецкий 1 122 537 6 1 1,12
Остальные германские (шведы, норвежцы, англичане) 80 44
Остальные индоевропейские (цыгане и остальные) 1 599 472 3 0,63
Картвельский (грузинский) 43 41 2 4,88 6 6 13,95
Еврейский 2 387 641 9 1,4
Кавказских горцев (черкесский) 205 131
Финские (финны, зыряне, мордва, эсты, вогулы, остяки, ост.) 35 582 8 453 37 1 0,44 1 1 0,003
Турецко-татарские (татары, киргизы, остальные) 65 692 14 734 109 1 0,74 15 5 20 0,003
Монголо-бурятские 13 9
Языки народов крайнего севера (японский) 3 1
Северные племена (самоеды и тунгузы) 4 454 1 078
Прочие (арабский) 2 2
Не указавшие языки 36 20
Таблица 2
Национальный состав вооруженных сил и казаков Российской империи, Томская губерния
Округа, города и национальный состав по знанию родного языка и группам языков) Население все Самодеятельное мужское население Из них, вооруженные силы и формирования (в том числе казаки)
Военнослужащие Войсковые казаки
Военнослужащие Члены семейства % военнослужащих от самодеятельного мужского населения Казачье население, в том числе % от всего населения
мужчины обоих полов мужчины женщины всего
По губернии в целом: 1 927 679 390 346 3 439 278 0,88 5 069 5 160 10 229 0,53
Русские, в том числе великорусский 1 716 927 331 148 3 305 273 1,00 4 682 4 850 9 532 0,56
малорусский 100 000 18 255 42 1 0,23 387 310 697 0,70
белорусский 5 587 878 1 0,11
Польский 6 387 3 104 10 0,32
Ост. славянские (чехи, словаки, сербы, болгары) 33 17
Литовско-латышские (литовцы, жмудь, латыши) 2 095 650
Романские (молдаване, французы, итальянцы) 150 55
Немецкий 1 430 605 3 1 0,50
Остальные германские (шведы, датчане, англичане) 94 71
Ост. индоевропейские (греки, армяне, персы, осетины, цыгане, ост.) 2 092 602
Картвельский грузинский 53 40
Еврейский 7 611 2 023 5 3 0,25
Кавказских горцев (черкесы и абхазцы) 147 81
Финские (финны, вотяки, зыряне, карелы, эсты, вогулы, остяки, мордва) 18 251 3 705 6 0,16
Турецко-татарские (татары, чуваши, кара-чевцы, турки, башкиры, киргиз-кайсаки, туркмены, кара-киргизы, сарты, узбеки, сойоты, якуты) 123 164 29 082 92 0,32
Монголо-бурятские 22 40
Культуры народов крайнего востока 7 6
Северные племена (самоеды и тунгусы) 4 228 1 016 1 0,00
Прочие (сиро-халдеи) 29 10
Не указавшие языки 17 13
Анализ данных по вооруженным силам. Во второй половине XIX в. в ходе военной реформы генерала Д.А. Милютина в России была создана система военных округов. В 1899 г. Омский и Иркутский военные округа объединены в Сибирский военный округ. В пределах Омского и Иркутского военных округов с 1860-х гг. во всех губерниях, областных и других крупных сибирских городах на базе местных команд начали создаваться резервные пехотные батальоны со штатным составом к концу XIX в. в 25-36 офицеров и 783-1 000 нижних чинов, которые в случае мобилизации должны были разворачиваться в пехотные полки 4-батальонного состава с подразделениями обеспечения численностью более 6 тыс. человек. К концу XIX - началу XX в. в округе было сформировано 12 таких батальонов, в том числе 8-й Томский, 9-й Тобольский и 12-й Барнаульский. Территория Западной Сибири (Томская (за исключением, Бийского и отчасти Кузнецкого округов) и Тобольская губернии) являлась внутренней областью государства, без укрепленных линий и выходов к внешним границам. Основную часть военного сегмента здесь составляли, кроме вышеназванных пехотных резервных частей: 26 местных команд до 300-400 человек
для поддержания порядка на территориях, 9 конвойных команд по 30-40 человек, военные лазареты в губернских городах по 25-30 человек, военно-арестантские отделения по 20-25 человек и 3 военно-музыкальные школы (Барнаул (Бийск), Тобольск и Томск) при резервных пехотных батальонах, а также члены семей [17. С. 138-139]. Анализ таблиц показывает, что в Тобольской губернии было 2 652 военнослужащих и 202 члена семей обоего пола, в Томской губернии -3 439 военнослужащих и 278 членов семей обоего пола. Национальный состав, в том числе и членов семей, также не вызывает особых вопросов: подавляющее количество русских (93 и 96% соответственно; полностью идентичен военнослужащим), турецко-татарские этносы составили не более 3% (практически все татары), что соответствует как национальному составу населения губерний, так и проводимой имперской политике комплектования вооруженных сил (по вхождении «бывшего» Сибирского ханства в состав Московского царства никаких препятствий по военной службе и дворянских званий именно для татар не оговаривалось, в том числе и ограничений по боевому применению) [18]. Состав и численность семей говорят о том,
что это в основном семьи командного (кадрового) состава (офицеров и унтер-офицеров, которые могли позволить себе по закону обзаводиться на службе семьями и - самое главное - материально содержать их).
Анализ данных по войсковым казакам. К 1860 г. военные линии Западной Сибири из границы превратились во внутренние районы государства - Степная Сибирь и Семиречье были «замирены», а на следующий год местное казачество подверглось существенной реорганизации. Из Сибирского линейного войска было создано Сибирское казачье войско, куда были причислены Тобольский казачий конный полк, Тобольский казачий пеший батальон и Томский городовой казачий полк. В 1861 г. было признано бесцельным существование в Томской и Тобольской губерниях отдельных казачьих городовых (станичных) полков, не плативших в казну налогов и, самое главное, утративших уже с созданием регулярных солдатских местных команд по сибирским городам то значение, какое они занимали ранее. Поэтому правительство империи пришло к заключению об упразднении этих полков и перечислении казаков в «податное состояние». В 1868 г. было приведено в исполнение решение об упразднении Томского и Тобольского татарского полков и пешего Тобольского батальона. Согласно данному положению из природных казаков этих частей были образованы три отдельные команды: Березовская, Сургутская и На-рымская, кстати, также распущенные, но уже в 1881 г., а все остальные казаки были переведены в крестьянское (мещанское) сословие с правом ухода в Сибирское казачье войско. Долги казакам были прощены, земли отданы в собственность, а полковые капиталы частью отданы казакам, частью переданы в казну. В 1868-1870 гг. также были обращены в гражданское состояние последние сибирские казаки - калтайские станичные и верхотурские городовые. Всем желающим была предоставлена возможность перейти в Сибирское казачье войско, чем многие и воспользовались, переехав на границы империи (на предложение 1867-1870 гг. по переходу во вновь создаваемое Се-миреченское казачье войско основная часть городовых казаков ответила отказом) или перейдя во всеобщую воинскую повинность в состав линейных войсковых казачьих частей первой и второй очереди (2-й отдел в г. Омске - ограниченно касалось Кузнецкого, Барнаульского, Змеиногорского и Бийского округов Томской губернии - монгольская (китайская) граница).
Поэтому больших регулярных казачьих формирований, подчинявшихся Сибирскому казачьему войску, на территории Западной Сибири во время переписи 1897 г. не было, как уже практически не было ни казачьих станиц, ни самих городовых казаков [4. С. 5]. Остались редкие казачьи населенные пункты из ушедших в Сибирское казачье войско городовых (станичных) казаков в уже штатных его формированиях, прикомандированные казачьи подразделения этого же войска для охраны границы и военно-полицейских функций на областях, занимаемых промышленными объектами на Алтае. Кроме того, по воспоминаниям современников, многие бывшие казаки продолжали считать себя таковыми и могли быть ими же и записа-
ны (только в 1891 г., после визита наследника-цесаревича Николая Александровича в Сибирь, городовым казакам Сибири было окончательно отказано в возвращении в казачье сословие) [19].
Подобные выводы полностью подтверждаются результатами переписи 1897 г. Так, Тобольская губерния: всего казачьего населения 776 человек (414 мужского пола) - 0,06% от общего населения губернии; места наиболее компактного проживания - Ишим (158), Курган (161), Тюкалинск (285), т.е. исторически «ранее пограничные» районы Сибирского казачьего войска. Томская губерния: 10 229 казаков (5 160 мужского населения) - 0,53% от общего населения губернии; места наиболее компактного проживания - Барнаул (643), Бийск (5 919), Змеиногорск - (2 921), также «ранее пограничные» районы Сибирского казачьего войска и граница с Монголией (Китаем). Именно в этих районах, кроме концентрации охраняемых промышленных производств, уже после подчинения городовых казаков Сибирскому казачьему войску находились переименованные 11-й Тобольский конный казачий полк, 12-й Томский конный казачий полк, Томские и Тобольские пешие казачьи батальоны. Кроме того, численность и распределение казачьего населения в Томской губернии по округам практически соответствуют численности и распределению отдельных казачьих сотен Томского казачьего городового полка до ликвидации в 1860 г.
Национальный состав всего казачьего населения по материалам переписи полностью соответствует устоявшейся для Сибири схеме, когда казачий состав формирует состав населения губернии: Тобольская губерния - 94,6% русские с незначительным элементами других этносов (2% малороссов и 1% местных татар); Томская губерния - 93% русские (малороссы - до 7%). Достаточно высокий процент малороссов можно объяснить тем, что в алтайских округах Томской губернии процент приезжего малорусского населения был выше, чем в других местах (в первую очередь из-за более благоприятных климатических условий, что было определяющим для переселенцев) - 6,7%, для сравнения в Тобольской губернии - 0,7%. Остается вопрос о практически полном отсутствии татар-казаков (с учетом того, что Томский конный казачий полк официально именовался «Сибирский татарский казачий полк»). На мой взгляд, причина не в миграционных процессах: во-первых, многие бывшие казаки-татары в силу «общей городовой казачьей обиды» 1881 г. уже не хотели переписываться в казачье сословие [20], а во-вторых, если казак не жил традиционным казачьим укладом, то урбанизация и индустриализация стирали грань четкого осознания своей сословной принадлежности [21. С. 533-544]. Отсутствие большой числовой разницы между мужским и женским казачьим населением в губерниях (Тобольская губерния -практически равны, мужчин на 52 человека больше, Томская губерния - на 91 человек больше женщин) свидетельствует о слабой заселенности данных губерний населением «одного сословия» и большим процентом прикомандированных для выполнения служебных задач казаков.
Заканчивая анализ интересующего меня вопроса по итогам Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г, можно сделать вывод, что этнический состав и особенности дислокации воинских формирований в Западной Сибири (Тобольской и Томской губерниях) являются классическими для внутренних губерний империи. Отсутствие других крупных и значимых (в том числе и экономически) этносов, за исключением русского, обеспечивало лояльность местного населения к власти. На основании этого центральная власть и планировала количество войск и казачества, их национальный состав и ключевые пункты дислокации на определенной территории. В нашем случае территория губерний Западной Сибири рассматривалась Петербургом как безопасная и с точки зрения внутри-
политической обстановки, и в военно-стратегическом отношении, исходя из возможностей пограничных стран-противников (Китайская империя). Отсюда - небольшое количество войск: 5 991 человек на Тобольскую и Томскую губернии, при достаточно объемных мобилизационных ресурсах, возможность «безопасной» реформы «исконных городовых» казаков в формате «Запорожской Сечи времен Екатерины II». Низкая плотность дислокации вооруженных формирований по территориям губерний и относительно высокая у небольшого участка границы и вокруг округов Алтая - Бийского и Змеиногорского - объясняется наличием на их территориях стратегических заводов и рудников. Все вышеперечисленные факторы позволяли управлять регионом, не опасаясь внутренних и внешних потрясений.
Список источников
1. Золотарев А.М. Население России как источник комплектования ее армии : материалы по военной статистике России. СПб. : Тип. Департа-
мента уделов, 1889. 85 с.
2. Соловьев В.В. Основные направления строительства русской армии в последней четверти XIX века : дис. ... канд. ист. наук : 20.02.22.
М., 2001, 295 с.
3. Лапин В.В. Армия империи - Империя в армии: организация и комплектование Вооруженных сил России в VI - начале ХХ вв. // Ab Imperio.
2001. № 4. С. 109-140.
4. Савельев Е. Племенной и общественный состав казачества (исторические наброски) // Донские областные ведомости. 1913. № 203.
Гл. XXVIII. 10 с.
5. Моциевский Г.О. Казачество Азиатской России в конце XIX - начале ХХ вв. Особенности социально- демографического портрета // Вест-
ник Красноярского государственного аграрного университета (КрАСГАУ). 2011. № 6. С. 186-192.
6. Зиновьев В.П. Национальный состав купечества и мещанства Северной Азии по переписи населения Российской империи 1897 г. // Торгов-
ля, купечество и таможенное дело в России в XVI-XX вв. : тез. докл. Пятой междунар. науч. конф. (Новосибирск, 27-29 сентября 2022 г.) / сост. А.И. Раздорский. СПб. ; Новосибирск, 2022. С. 109-112.
7. Бердяев Н.А. Судьба России : опыты по психологии войны и национальности. М. : Изд. Г.А. Лемана, С.И. Сахарова, 1918. [4], V, [3], 240 с.
8. Лаптева Е.В. Имперский менталитет России и англо-американские исследования в россиеведении 1980-х и 2000-х годов // Genesis: истори-
ческие исследования. 2021. № 4. doi: 10.25136/2409-868X.2021.4.35367. URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=35367 (дата обращения: 21.04.2024).
9. Трепавлов В.В. Белый царь. Образ монарха и представление о подданстве у народов России XV-XVШ вв. М. : Восточная лит. РАН, 2007.
256 с.
10. Лапин В.В. Армия России как имперский интеграционный механизм // Петербургский исторический журнал. 2019. № 1. С. 302-313.
11. От измерений до изменений : краткая история переписей населения. М. : Росстат, 2022. 92 с.
12. Переписи населения в России / Росстат. М. : Статистика России, 2022. 460 с.
13. Общий свод по империи результатов разработки данных Первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года. СПб. : паровая типо-лит. Н.Л. Ныркина, 1905. Т. 1: Законодательный отдел. 361 с. (Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года / под ред. Н.А. Тройницкого).
14. Россия : географическое описание Российской империи с картами. СПб.: Тип. «Бережливость», 1913. 244 с.
15. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. СПб., 1905. Т. LXXVIII: Тобольская губерния. 250 с.
16. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г., СПб. 1904. Т. LXXXIX: Томская губерния. 250 с.
17. Гефнер О.В. Повседневная жизнь нижних чинов русской армии в городах Западной Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. // Вестник Омского университета. Сер. Исторические науки. 2018. № 2 (18). С. 138-147. doi: 10.25513/2312-1300.2018.2.138-147
18. Трепавлов В.В. «Под государевой высокою рукою». Проблема российского подданства кочевников в историографии и источниках // Россия и мировая цивилизация. М. : Ин-т рос. истории РАН, 2000. С. 398-412.
19. Зинченко С.Н., Сибирские городовые и пограничные казачьи полки // Томская митрополия Русской Православной Церкви. 2020. 29 нояб. URL: https://tomsk-kazaki.cerkov.ru/2020/11/29/statya-s-n-zinchenko-sibirskie-gorodovye-i-pogranichnye-kazachi-polki/ (дата обращения: 21.04.2024).
20. Нестеров А.П. Реформы в Сибирском казачьем войске // Сборник газеты «Сибирь». СПб., 1876. Т. 1. С. 335-368. URL: http://vital.lib.tsu.ru/ vital/access/manager/Repository/vtls:000579951 (дата обращения: 21.04.2024).
21. Иванова Н.А., Желтова В.П. Сословное общество Российской империи в XIX - в начале XX века. М. : Новый хронограф, 2010. 752 с.
References
1. Zolotarev, A.M. (1889) Naselenie Rossii kak istochnik komplektovaniya ee armii: materialy po voennoy statistike Rossii [The population of Russia
as a source of manning its army: materials on military statistics of Russia]. St. Petersburg:Tip. Departamenta udelov.
2. Soloviev, V.V. (2001) Osnovnye napravleniya stroitel'stva russkoy armii v posledney chetverti XIX veka [The main directions of the development
of the Russian army in the last quarter of the 19th century]. History Cand. Diss. Moscow.
3. Lapin, V.V. (2001) Armiya imperii - Imperiya v armii: organizatsiya i komplektovanie Vooruzhennykh sil Rossii v VI - nachale XX vv. [The army
of the empire - the empire in the army: The organization and manning of the Armed Forces of Russia in the 6th - early 20th centuries]. Ab Imperio. 4. pp. 109-140.
4. Saveliev, E. (1913) Plemennoy i obshchestvennyy sostav kazachestva (istoricheskie nabroski) [The tribal and social composition of the Cossacks
(historical sketches)]. Donskie oblastnye vedomosti. 203.
5. Motsievskiy, G.O. (2011) Kazachestvo Aziatskoy Rossii v kontse XIX - nachale XX vv. Osobennosti sotsial'no-demograficheskogo portreta
[Cossacks of Asian Russia in the late 19th - early 20th centuries. Features of the socio-demographic portrait]. Vestnik Krasnoyarskogo gosudar-stvennogo agrarnogo universiteta (KrASGAU). 6. pp. 186-192.
6. Zinoviev, V.P. (2022) Natsional'nyy sostav kupechestva i meshchanstva Severnoy Azii po perepisi naseleniya Rossiyskoy imperii 1897 g. [National
composition of the merchants and bourgeoisie of Northern Asia according to the 1897 Russian Empire census]. In: Razdorskiy, A.I. (ed.) Torgovlya,
kupechestvo i tamozhennoe delo vRossii vXVI-XX vv. [Trade, merchants and customs in Russia in the 16th-20th centuries]. St. Petersburg; Novosibirsk: [s.n.]. pp. 109-112.
7. Berdyaev, N.A. (1918) Sud'ba Rossii: opyty po psikhologii voyny i natsional'nosti [The Fate of Russia: Experiments in the Psychology of War and
Nationality]. Moscow: G.A. Leman, S.I. Sakharov.
8. Lapteva, E.V. (2021) Imperskiy mentalitet Rossii i anglo-amerikanskie issledovaniya v rossievedenii 1980-kh i 2000-kh godov [The Imperial Mentality
of Russia and Anglo-American Studies in Russian Studies of the 1980s and 2000s]. Genesis: istoricheskie issledovaniya. 4. DOI: 10.25136/2409-868X.2021.4.35367
9. Trepavlov, V.V. (2007) Belyy tsar'. Obraz monarkha i predstavlenie o poddanstve u narodov Rossii XV—XVIII vv. [The White Tsar. The Image of the
Monarch and the Notion of Citizenship among the Peoples of Russia in the 15th-18th Centuries]. Moscow: RAS.
10. Lapin, V.V. (2019) Armiya Rossii kak imperskiy integratsionnyy mekhanizm [The Russian Army as an Imperial Integration Mechanism]. Peter-burgskiy istoricheskiy zhurnal. 1. pp. 302-313.
11. Rosstat. (2022a) Ot izmereniy do izmeneniy: kratkaya istoriya perepisey naseleniya [From Measurements to Changes: A Brief History of Population Censuses]. Moscow: Rosstat.
12. Rosstat. (2022b) Perepisi naseleniya vRossii [Population Censuses in Russia]. Moscow: Statistika Rossii.
13. Troynitsky, N.A. (ed.) (1905) Obshchiy svod po imperii rezul'tatov razrabotki dannykh Pervoy vseobshchey perepisi naseleniya, proizvedennoy 28 yanvarya 1897 goda [General Summary for the Empire of the Results of the Development of Data from the First General Population Census, Conducted on January 28, 1897]. Vol. 1. St. Petersburg: N.L. Nyrkin.
14. Ryabchenko, A.E. (ed.) Rossiya: geograficheskoe opisanie Rossiyskoy imperii s kartami [Russia: Geographical Description of the Russian Empire with Maps]. St. Petersburg: Berezhlivost'.
15. Russia. (1905) Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossiyskoy Imperii 1897 g. [First General Population Census of the Russian Empire in 1897]. Vol. LXXVIII. St. Petersburg: [s.n.].
16. Russia. (1904) Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossiyskoy Imperii 1897 g. [First General Population Census of the Russian Empire in 1897]. Vol. LXXXIX. St. Petersburg: [s.n.].
17. Gefner, O.V. (2018) Povsednevnaya zhizn' nizhnikh chinov russkoy armii v gorodakh Zapadnoy Sibiri vo vtoroy polovine XIX - nachale XX vv. [Everyday life of the lower ranks of the Russian army in the cities of Western Siberia in the second half of the 19th - early 20th centuries]. Vestnik Omskogo universiteta. Ser. Istoricheskie nauki. 2(18). pp. 138-147. DOI: 10.25513/2312-1300.2018.2.138-147
18. Trepavlov, V.V. (2000) "Pod gosudarevoy vysokoyu rukoyu." Problema rossiyskogo poddanstva kochevnikov v istoriografii i istochnikakh ["Under the sovereign's high hand". The problem of Russian citizenship of nomads in historiography and sources]. In: Bokhanov, A.N. (ed.) Rossiya i miro-vaya tsivilizatsiya [Russia and World Civilization]. Moscow: Institute of Russian History RAS. pp. 398-412.
19. Zinchenko, S.N. (2020) Sibirskie gorodovye i pogranichnye kazach'i polki [Siberian city and border Cossack regiments]. Tomskaya mitropoliya Russkoy Pravoslavnoy Tserkvi. 29th November. [Online] Available from: https://tomsk-kazaki.cerkov.ru/2020/11/29/statya-s-n-zinchenko-sibirskie-gorodovye-i-pogranichnye-kazachi-polki/ (Accessed: 21st April 2024).
20. Nesterov, A.P. (1876) Reformy v Sibirskom kazach'em voyske [Reforms in the Siberian Cossack Army]. In: Sbornik gazety "Sibir"' [Collection of the Newspaper "Siberia"]. Vol. 1. St. Petersburg: Sibir'. pp. 335-368. [Online] Available from: http://vital.lib.tsu.ru/vital/access/manager/Repository/ vtls:000579951 (Accessed: 21st April 2024).
21. Ivanova, N.A. & Zheltova, V.P. (2010) Soslovnoe obshchestvo Rossiyskoy imperii vXIX — v nachale XX veka [Estate society of the Russian Empire in the 19th - early 20th centuries]. Moscow: Novyy khronograf.
Сведения об авторе:
Семенов Юрий Владимирович - соискатель кафедры российской истории Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Semenov Yuri V. - Candidate of the Degree of Candidate of Historical Sciences at the Department of Russian History of Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 22.04.2024; принята к публикации 01.07.2024 The article was submitted 22.04.2024; accepted for publication 01.07.2024
