Этнические вигилентные конфликты в ФРГ и России в сравнительной перспективе Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

И.П. Чернобровкин

доктор философских наук, профессор Южного федерального университета*

Этнические вигилентные конфликты в ФРГ и России в сравнительной перспективе1

На сегодняшний день российские и зарубежные исследователи признают, что резкий рост потоков иммиграции создает среду конфликтов местных жителей и мигрантов. Конфликты имеют тенденцию перерастать в социальные беспорядки. Насилие, применяемое конфликтными сторонами, также направлено против полицейских сил, сдерживающих беспорядки. Инициатором конфликта выступают местные жители, которые воспринимают девиантным поведение мигрантов и проявляют агрессивную нетерпимость к их проживанию в принимающей стране. Данный тип конфликтов именуется этническими вигилентными конфликтами (от лат. vigilant - «бдительный»)2. В конфликтах частные группы при поддержке массы местного населения обращаются к карательной самопомощи и их тактика варьируется от предъявления иска до расправы и погромов. Эти конфликты имеют место во всех странах мира, охваченных потоками свободной и вынужденной миграции, и в России, занимающей второе место в мире по числу иммигрантов. Специфика данных конфликтов в ФРГ, занимающей первое место в ЕС по числу иммигрантов, состоит в том, что их поводом является правительственное решение о принятии и размещении беженцев.

Первая волна социальных беспорядков на межэтнической почве в ФРГ, охватившая одновременно большинство земель, наблюдалась в 1991-1992 гг. В этот период Германия испытала повышенное давление потоков иммигрантов, претендовавших на статус беженцев. В 1988 г. их число составило 108 тыс. человек. В последующие четыре года эта численность соответственно возрастала до 121 тыс., 193, 256 и 450 тыс. человек в 1992 г. Среди заявителей на право политического убежища были не только беженцы, переселявшиеся из стран Ближнего Востока, Балкан и бывшего СССР вследствие затяжных конфликтов на этнической родине, но и мигранты, покинувшие свои страны по экономическим и личным причинам, а также переселенцы, пытавшиеся избежать тягот

* Чернобровкин Игорь Павлович, e-mail: prof_garyk1943@yandex.ru

1 Статья выполнена в рамках реализации гранта Российского научного фонда № 15-18-00122 «Институциональные практики и ценностная политика в сфере гармонизации межэтнических отношений в экономически развитых странах со сложной этнокультурной структурой: сравнительный анализ и моделирование имплементации в российских условиях».

2 Чернобровкин И.П. Этнонациональный конфликт: природа, типы и социальный контроль. Ростов н/Д., 2003. С. 67.

политических трансформаций в восточноевропейских странах. 2/3 мигрантов надеялись на удачное пребывание в ФРГ в краткосрочной, среднесрочной или долгосрочной перспективах, на легальное или нелегальное включение в трудовой рынок или успешное предпринимательство. В условиях правовой пропаганды об «опасности иммигрантов для немецкого общества» и роста безработицы волна ксенофобии и погромов охватила все земли ФРГ. В 1992 г. частота экстремистских нападений на иммигрантов возросла в три раза и достигла более 6 тыс. случаев в сравнении с предыдущим годом. Особой жестокостью групповых карательных действий правых экстремистов, поддерживаемых толпами молодых местных жителей, отличались социальные беспорядки в Зо-лингене (федеральная земля Северный Рейн-Вестфалия), Ростоке (Мекленбург - Передняя Померания) и Хойерсверде (Саксония), где тысячи иностранцев и беженцев погибли или пострадали от поджогов и резни. В 1992 г. по фактам участия в беспорядках было заведено 6336

л

уголовных дел (против 2426 в 1991 г.)1. В городах Германии укреплялись полицейские силы для противодействия социальным беспорядкам. Закон об иностранцах 1991 г. ужесточал порядок предоставления статуса беженца, который в 1994 г. получили 76 тыс. иммигрантов. Остальные иммигранты ожидали окончания процедуры предоставления права на убежище, либо пополнили группы «терпимых беженцев», нелегалов, либо покинули страну. К середине 90-х гг. в ФРГ получило распространение альтернативное социальное движение в поддержку иммигрантов, проживающих в стране. Тем не менее ксенофобские настроения оставались распространёнными в ФРГ в 90-х гг. - начале XXI в.

После прекращения первой волны беспорядков возобновился процесс интеграции мигрантов в немецкое общество. Он был прерван в 2015 г. второй волной беспорядков, у которой были макро-, мезо- и мик-роуровневые условия, не преодолённые интеграционной политикой ФРГ за последние двадцать лет. Поводом для конфронтации послужило решение федерального правительства принять в ФРГ в 2015 г. 40 % всех беженцев из стран Ближнего Востока, Африки, Азии, т.е. 0,4 млн человек, ищущих убежище (в дополнение к 0,4 млн беженцев, находившихся в Германии в 2014 г.), а остальную часть разместить по квотам в странах ЕС. Беспорядки возникли во всех землях и городах ФРГ, где открывались приюты и лагеря для беженцев или начинался их новый прием. Типичным примером социальных беспорядков служат конфликтные события в г. Хайденау (Саксония).

22 августа 2015 г. в Хайденау с населением 150 тыс. человек местные жители, протестующие против притока беженцев в Германию и открытия приюта для приема беженцев, перекрыли одну из городских дорог, по которой в сопровождении полиции направлялись в приют 240 беженцев. После применения полицией слезоточивого газа демонстран-

1 Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland. Bonn, 2003. S. 320.

248

ты со своей стороны начали забрасывать полицейских камнями, бутылками и петардами, поджигать жилищные и служебные помещения и устремились к приюту, который полиция взяла в кольцо. На следующий день беспорядки не смогли остановить саксонский премьер-министр С. Тиллих, прибывшие 24 августа в Хайденау вице-канцлер ФРГ З. Габриель и 26 августа канцлер А. Меркель, которую протестующие встретили недовольным гулом и радикальным слоганом «предатель народа». 28 августа продолжавшиеся беспорядки, в которых участвовали сотни человек, преимущественно молодёжь, имели следствием десятки задержанных полицией националистических радикалов и 30 раненых полицейских. 29 августа местные власти ввели запрет на организацию митингов и собраний и увеличили полицейские силы1. По той же схеме, но с другими провоцирующими инцидентами развивались конфликты в городах Зуль (Тюрингия), Вупперталь (Северный Рейн-Вестфалия) и других землях.

Наблюдается резкий рост межэтнического напряжения в нынешней Германии, о чем свидетельствуют данные МВД ФРГ. В первой половине 2015 г. число поджогов лагерей для беженцев (199 случаев) было в два раза больше, чем за весь предыдущий год. Во второй половине 2015 г. число поджогов лагерей беженцев возросло и их география расширялась. По всем вышеназванным и другим случаям немецкие правоохранительные органы завели уголовные дела. Вопреки немецким СМИ, обвинившим беженцев в самоподжоге своих временных жилищ, МВД ФРГ заявило, что в подавляющем большинстве случаев поджог лагерей для беженцев осуществили местные хулиганы и экстремисты2.

Не обнаруживаются различия в моделях социальных беспорядков первой и второй волн. Они идентичны. Они свидетельствуют о расколе немецкого общества в отношении приема беженцев и внешней миграционной политики правительства ФРГ.

В отличие от Германии, в постсоветской России (ранее в СССР) не наблюдались волны беспорядков, вызванные конфликтами местных жителей и мигрантов. В России 90-х гг. вследствие этнонациональных конфликтов на постсоветском пространстве и на Северном Кавказе преобладала внешняя и внутренняя вынужденная миграция. В XXI в. усилилась тенденция трудовой миграции между российскими регионами и из стран ближнего зарубежья. Потоки беженцев из Украины в Россию в 2014-2015 гг. не создавали этнической напряженности, переходящей в межгрупповые конфликты. Тем не менее в российских регионах, испытывающих повышенное миграционное давление, происходят этнические ви-гилентные конфликты. Их модель имеет сходство с конфликтами в ФРГ.

Типичным примером вигилентного конфликта служат события в Западном Бирюлево (Москва). В ночь на 10 октября 2013 г. в Западном

1 Politik-Nachrichten. 2015. 22-29 Aug.

2 Spiegel-Politik. 2015. 30 Juli.

Бирюлево, районе на юге Москвы, неизвестный кавказской внешности зарезал молодого человека Егора Щербакова на глазах его девушки, после чего скрылся. Через три дня жители района собрались, чтобы потребовать скорейшего расследования убийства и закрытия овощебазы, на которой предположительно работал убийца. «Народный сход» (40 человек) перерос в массовые беспорядки (3 тыс. человек). Молодые люди, скандируя националистические лозунги, занялись погромами, мародерством, направленными против имущества этнических мигрантов (разгром торгового центра «Бирюза»), по итогам которых правоохранительные органы задержали 400 участников беспорядков. Также был задержан и осужден убийца. Были попытки повторных беспорядков, которые предотвратила полиция. По аналогичному сценарию развивались конфликтные события в 2013 г. в районе Капотня (Москва), в 2006 г. - в карельском городе Кондопога, в 2012 г. - в Ремонтненском районе (Ростовская область) и ряде других регионов.

Обратимся к причинам этнических вигилентных конфликтов в понимании немецких и российских исследователей. В аналитических дискурсах обеих стран обнаруживаются общие и различающиеся подходы в объяснении причин социальных беспорядков в конфликтах местных жителей и мигрантов. Получило распространение утилитарное объяснение неустойчивости толерантного отношения местных жителей к мигрантам. Толерантность не обладает самоочевидным достоинством в ситуации воспринимаемой угрозы физической, экономической безопасности и культурному преобладанию местного большинства. В границах утилитарной перспективы различаются три подхода: примордиализм, инструментализм и конструктивизм.

Биологический примордиализм, применяющий микроуровневый анализ, видит в этнической солидарности расширенную форму родственных отношений. Воспринимаемая угроза физическому выживанию местных жителей побуждает к массовой поддержке карательной самопомощи против мигрантов. В поддержку данной точки зрения немецкие аналитики «Политических новостей» приводят данные контент-анализа гражданского диалога «Хорошо жить в Германии», проведенного 25.08.2015 г. канцлером ФРГ А. Меркель с жителями г. Дуйсбурга (Северный Рейн-Вестфалия), транслируемого в прямом эфире немецкими телеканалами. На призыв А. Меркель к согражданам «не путать толерантность с вседозволенностью» более 80 % реакций аудитории были негативными. Местные жители чувствуют себя ущемленными из-за приезжих, которые «не приучены соблюдать законы Германии, длительно

находятся в лагерях для беженцев, остаются безработными и увеличил

вают преступность, не контролируемую полицией»1. Российские исследователи Ю.Г. Волков, В.В. Черноус, А.В. Сериков, не согласные с мето-

1 Politik-Nachrichten. 2015. 25 Aug.

дологией биологического примордиализма, тем не менее не отрицают проблемы безопасности участников этнических конфликтов1.

Сторонники культурологического примордиализма С. Карол, П. Копманс, Ю. Хоне в объяснении социальных беспорядков отрицают врожденную этническую солидарность и не ограничиваются защитным мотивом физического выживания. Индивидуальная потребность в присоединении к группе формируется в ходе социализации под влиянием этнической культуры. Из культурологического понимания этнической идентичности вытекает гипотеза о влиянии фактора угрозы культуре на межгрупповую конфронтацию. Опасения, что с ростом потоков беженцев увеличивается проникновение групп исламского политического фундаментализма, способствуют распространению исламофобии в ФРГ и местной поддержке радикальных сторонников депортации мигрантов2. Обращение к карательной самопомощи обусловлено исторической памятью прошлых межгрупповых конфликтов и неприятием обычаев внешней этногруппы. Одновременно исследователи признают, что в культурном наследии содержатся образцы не только конфронтации, но и дружественного отношения к мигрантам местного населения.

В противоречивой аргументации культурологического примордиа-лизма его критики усматривают сомнительность прямой связи между потоками иммигрантов и агрессивностью местных жителей. Источники враждебности к иммигрантам находятся во внутренних проблемах общества.

Инструментализм предлагает мезо- и макроуровневый анализ причин социальных беспорядков в конфликтах местных жителей и мигрантов и объясняет беспорядки активностью правых радикальных организаций в условиях обострения конкуренции на рынке труда, вертикальной и горизонтальной поляризации общества.

К разновидностям инструментализма относится политический инструментализм, который, по мнению В.А. Тишкова и Ю.П. Шабаева, акцентирует роль экстремистских организаций в эскалации этнической на-

о

пряженности до уровня открытого конфликта3. Экономический инструментализм ориентирует на изучение экономической конкуренции на рынке труда и снижения материального благополучия местных жителей. Обращается внимание на местную негативную установку к нелегалам, число которых возрастает вместе с потоками беженцев, и которая стереотипно переносится на последних. Отмечается зависимость толерантного/ интолерантного отношения местного населения к потокам мигрантов от состояния рынка труда. Представители социологического ин-

1 Волков Ю.Г., Черноус В.В., Сериков А.В. и др. Ростовская область: двадцать лет реформ глазами жителей // Гуманитарий Юга России. 2012. № 1. С. 196-197.

2 Carol S., Koopmans P, Hoone J. u. a. Die soziale Distanz zwischen Muslimen und Nicht-Muslimen in Westeuropa // WZB. Wissenschaftszentrum Berlin für Sozialforschung. Bericht. Berlin, 2013. S. 78-80.

3 Тишков В.А., Шабаев Ю.П. Этнополитология: политические функции этничности : учебник. М., 2011. С. 212.

струментализма акцентируют вертикальную и горизонтальную поляризацию общества в объяснении распространённости социальных беспорядков. И. Альбер, М. Флигнер, И. Хемкер объясняют высокую частоту насильственных межэтнических конфликтов в ФРГ (по сравнению с соседним странами, где ситуация с беженцами может быть более драматичной) поляризацией в доходах между верхними и нижними слоями. В 2010 г. по поляризации доходов социальных слоёв среди 27 стран ЕС ФРГ занимала 4-е место после Румынии, Польши и Литвы. Массовые потоки беженцев увеличивают риски многочисленных нижних слоёв немецкого населения и восприимчивость к провокациям правых радикалов1. Исследователи объясняют более высокую поддержку местным населением правого экстремизма в восточных землях ФРГ глубокими различиями в уровне жизни западных и восточных частей Германии. В восточных землях сохраняются более высокие риски безработицы и потери доходов в случае резкого притока мигрантов.

Мезоуровневый анализ применяет конструктивизм, который распространен в России и ФРГ. Конструктивизм отводит главную роль идеологии национализма, создаваемой представителями этнической культурной элиты. Восприимчивость местного населения к идеологии национализма возникает в условиях резкого изменения соотношения численности местных жителей и этнических мигрантов.

Одной из причин массового участия молодых людей в конфликтах местных жителей и мигрантов немецкие исследователи называют содержание школьных учебников в ФРГ. Показательными являются результаты исследования на тему «Учебники о миграция в Нижней Саксонии» Т. Грабберта, который проанализировал 120 лицензированных учебников, изданных в 1980-2000 гг. Результаты суммированы следующим образом. Мигранты, как правило, изображаются жертвами социальных условий и редко в качестве активных личностей. Наблюдается тенденция стереотипного восприятия мигрантов. Преимущественно изображается их частичная или неудавшаяся интеграция. Не уделяется внимание примерам успешной интеграции. Неудавшаяся интеграция воспринимается нормальным случаем. Особенно проблематичным является постулируемый просвещенными намерениями призыв терпимого отношения к мигрантам, подвергающимся дискриминации в принимающей стране. Мигранты изображаются представителями гомогенной группы. Часто используется непреодолимое противопоставление «иностранцев» и «немцев». Редко анализируются последствия миграции для страны исхода и принимающего общества. Сохранившиеся гегемонист-ские идеи и колониальные представления в нынешней ФРГ поддерживают непрерывность расистского дискурса в СМИ и Интернете, прони-

1

Alber J., Fliegner F., Hemker J. Ungleichheit differenziert gemessen. Armut und materielle Not in der Europäischen Union // WZB-Mitteilungen. 2010. № 128 (Juni). S. 7-10.

кают в учебную литературу и негативно влияют в принимающем обществе на восприятие людей с иммигрантским прошлым1.

В объяснении особых причин конфликтов местных жителей и мигрантов в России и в ФРГ применяются различающиеся подходы. С позиции критической социологии права главный фактор этнических виги-лентных конфликтов в России - недоверие коренных жителей к местным органам власти. По мнению В.О. Сергиенко, заинтересованность предпринимателей в приумножении прибыли ведет к росту экономической дискриминации мигрантов-нелегалов, коррупции, преступности и росту недовольства местных жителей бытовыми условиями жизни и снижением уровня оплаты труда2. Переход от коллективных исков к карательной самопомощи против мигрантов распространяется в той мере, в какой местные административные и правовые органы власти оказываются слабыми или недоступными.

В аналитических сообщениях 2015 г. ведущих СМИ ФРГ обнаруживается подход геополитического инструментализма, обращающего внимание на просчеты иммиграционной политики ФРГ, не сумевшей предвидеть резкий приток беженцев в ЕС, особенно в Германию. За многочисленными требованиями СМИ принятия срочных адаптационных или ограничительных мер по отношению к потокам беженцам скрывается объяснение главной причины волн социальных беспорядков в ФРГ -массовое недоверие немецкого населения к миграционной политике федерального правительства. Если федеральная власть неспособна регулировать иммиграцию, тогда единственным средством остается обращение к групповой карательной самопомощи в сдерживании потоков беженцев. Об этом сегодня публично заявляют функционеры праворадикальной Национал-демократической партии ФРГ. Открытого признания нынешним правительством ФРГ ошибочной внешней политики, поддерживающей гегемонизм США в зонах затяжных внутригосударственных конфликтов третьих стран (главный источник потоков беженцев), нами пока что не обнаружено.

Сравнительный анализ объяснения причин этнических вигилент-ных конфликтов в ФРГ и России позволяет наметить более широкий управленческий подход, включающий вышеназванные исследовательские перспективы. В его основу положены три принципа: 1) учет марги-нальности этнических мигрантов; 2) многоуровневость причин вигилент-ного конфликта; 3) сочетание силовых и аккомодационных стратегий в управлении вигилентным конфликтом.

Противостояние местных жителей и этнических мигрантов происходит в условиях неприспособленности или повышенных жизненных рисков мигрантов в принимающем обществе. В социологическом аспек-

1 Grabbert T. Migration im niedersächsischen Schulbuch // POLIS. 2010. № 3. S. 15-17.

2 Сергиенко В.О. Коррупционные практики в российском обществе: влияние и включённость в социальные позиции населения. Ростов н/Д., 2013. С. 64-65.

те неприспособленность и повышенные риски означают маргинальность этнических мигрантов, то есть пограничное положение между различными нормативно-ценностными системами этнической родины мигрантов и принимающего общества, налагающего на мигрантов социокультурные ограничения. Маргинальность этнических мигрантов имеет несколько измерений - пространственное, структурно-ролевое, культурное и психологическое. Маргинальность мигрантов - источник номинально терпимого отношения к ним в принимающем обществе.

К макроуровневым причинам этнических вигилентных конфликтов относится либеральная политика неконтролируемой иммиграции, приводящая к резкому росту беженцев и мигрантов-нелегалов, понижающая способность регионов к созданию инфраструктурных условий принятия этнических мигрантов, их адаптации и интеграции в поселенческой, трудовой и культурной сферах. Неконтролируемая иммиграция создает конкурентную среду вигилентных конфликтов. Динамику вигилентных конфликтов определяют мезоуровневые факторы: организованность групп карательной самопомощи, поддерживаемых националистической идеологией и внешним пособничеством; заинтересованность предпринимательства в труде нелегалов и слабое или коррумпированное местное правительство, не способное обеспечить правопорядок, противодействие экстремизму и своевременное разрешение споров местных жителей и мигрантов легитимными средствами. Микроуровневые причины - взаимное недоверие участников этнических споров и недоверие населения к органам власти - определяют местную предрасположенность к карательной самопомощи в ситуации повторяющихся противоправных инцидентов.

Управление вигилентным конфликтом обусловлено многоуровневым характером его причин. Управленческие стратегии направлены на смягчение действия или устранение этих причин. Набор управленческих стратегий зависит от понимания природы групповой карательной самопомощи. Для юристов - это совокупность преступлений, совершенных на территории государства. Из юридического понимания этнического насилия следует, что конфликтное управление состоит из правительственных силовых (нормативно-властных) стратегий. Поскольку нарушаются нормы-запреты, правительство использует свое монопольное право на применение или угрозу применения силы в сдерживании этнического насилия. Набор стратегий расширяется, если карательную самопомощь понимать прерывностью отношений межэтнической кооперации или дружбы. Восстановление прерванных отношений и культивирование глубокой толерантности требуют аккомодационных стратегий конфликтного управления, адаптацию и интеграцию несиловыми средствами этнических мигрантов в нормативную систему принимающего общества. Эффективная миграционная политика невозможна без конфликтного управления.

В конституционных демократиях силовой контроль карательной самопомощи дополняет аккомодационные стратегии. При авторитарных режимах конфликтное управление этническим вигилентным конфликтом имеет преимущественно репрессивный характер. Поэтому управленческие стратегии должны оцениваться не только с точки зрения эффективности (предотвращение социальных беспорядков, восстановление отношений), но и правовой легитимности, соблюдения прав человека. Применяемая в отдельности правительственная стратегия оказывается недостаточной в противодействии групповой карательной самопомощи. Только сочетание силовых и аккомодационных стратегий способно гарантировать успех.

Чернобровкин И.П. Этнические вигилентные конфликты в ФРГ и России в сравнительной перспективе. Сравнительный анализ объяснения причин этнических вигилентных конфликтов в ФРГ и России позволяет наметить более широкий управленческий подход, преодолевающий ограниченность традиционных утилитарных исследовательских перспектив. В его основу положены три принципа: 1) учет маргинально-сти этнических мигрантов; 2) многоуровневость причин конфликта местных жителей и мигрантов; 3) сочетание силовых и аккомодационных стратегий в управлении конфликтом.

Ключевые слова: миграция, этнический вигилентный конфликт, утилитарные исследовательские перспективы, управленческий подход.

Chernobrovkin I.P. Ethnic vigilent conflicts in Germany and Russia in a comparative perspective. Comparative analysis of the explanations of ethnic vigilent conflicts in Germany and Russia allows to outline a broader management approach overcomes the limitations of traditional utilitarian research perspectives. It is based on three principles: 1) take into account the marginalization of ethnic migrants; 2) multi-level causes of conflict locals and migrants, and 3) a combination of power and accommodative policies to manage conflict.

Keywords: migration, ethnic vigilent conflict, utilitarian research perspectives, management approach.