CC BY
38
УДК 316.334.2:339.13(470.55) DOI: 10.15350/26191490.2021.1.7
А. А. Авдашкин
«ЭТНИЧЕСКИЕ» РЫНКИ В ПРОСТРАНСТВЕ РОССИЙСКОГО ГОРОДА
(НА ПРИМЕРЕ ЧЕЛЯБИНСКА)*
На сегодняшний день такое явление, как «этнические» рынки в России, практически не изучено. Основной массив литературы по этой теме сложился на материалах Иркутска и ряда других городов, преимущественно в Сибири. Объединив важные явления постсоциалистического транзита - оптово-розничные рынки и массовые трансграничные миграции, они превратились в локации, маркированные как «мигрантские»/«этнические». В статье показана динамика развития крупных рынков Челябинска: «Китайский», «Восточный город» и «Ка-ширинский». Источниковую базу составили материалы включенного наблюдения за деятельностью рынков, их посетителями и сотрудниками, 92 глубинных и 14 экспресс-интервью с торговцами. При подготовке рукописи использованы публикации печатных и электронных региональных и городских медиа. Отказ от этнической оптики, сквозь которую рынки рассматриваются как неотъемлемая часть «этнической» экономики, позволяет детализировать наши представления об отношениях внутри рыночных сообществ, понять механизмы создания таких конструктов как «китайский» рынок и др. Анализ динамики рынков Челябинска за последние почти три десятилетия позволил дополнить представление о влиянии «этнических» рынков на изменения среды в российском городе.
Ключевые слова: «китайские» рынки, «этнические» рынки, городское пространство, миграция, этничность.
После распада СССР в пространстве большинства российских городов появились «Китайские» рынки. Стихийное заполнение торговых площадок, колхозных рынков и просто не оборудованных для торговли мест китайскими челноками сформировало для российского общества, переживавшего болезненный опыт постсоциалистического транзита, не только новые социальные практики, но и опыт общения с трансграничными мигрантами [Этнические рынки, 2015; Базар и город, 2019]. Несмотря на то, что еще в советское время выходцы из «южных» республик СССР занимались поставкой
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Челябинской области в рамках научного проекта № 20-49-740007 («Азиатский вектор миграций в Челябинскую область: историческая ретроспектива, прогнозы и риски», 2021).
некоторых товаров, пространство городов не наполнялось этническими маркерами [Дятлов, 2017; Sahadeo, 2011]. Существовавшие тогда рынки, толкучки и прочие объекты еще не были «этническими» в том смысле, каком это понятие приобрело в постсоветские годы. Данный конструкт возник в массовом сознании населения спонтанно и служил для описания массовых трансграничных миграций и оптово-розничных рынков, сложившихся при участии иноэтничных мигрантов. Хотя многие «этнические» рынки сегодня закрыты или перенесены, полемика вокруг них далека от завершения.
Массив литературы по поднятой проблеме ограничен. История возникновения, развития и исчезновения оптово-розничных рынков оставляет вопрос, почему многие из них стали «китайскими» (т.е. «этническими» и / или мигрантскими). Касаясь проблемы «этнических рынков», мы ви-
дим, что наиболее хорошо они изучены в Иркутске и Благовещенске, в городах Приморья [например, см.: Иванов, 2015; Брязгина, 2019; Дятлов, 2020; Ryzhova, 1о£Ге, 2009]. Не менее крупные аналогичные рынки на Урале рассматривались только в единичных публикациях [Бурнасов, 2007; Ав-дашкин, 2020; Варшавер и др., 2020]. Одним из них является «Китайский» рынок в Челябинске, который в 1990-е гг. являлся, вероятно, одним из крупнейших в Азиатской части России. Как и многие другие такие рынки «Китайка», пережив пик развития, была перенесена на городскую окраину. Позднее торговые ниши китайцев, которые, казалось, «никогда не покинут рынок», постепенно заняли представители других мигрантских групп, но сам рынок все равно остался «Китайским». Так он именуется официально, так его называют горожане. При этом в городе сложились еще несколько «этнических» рынков. Сегодня они ассоциируются уже не столько с китайцами, сколько в целом с мигрантскостью [Абашин, 2012].
Статья посвящена динамике основных «этнических» рынков в Челябинске. Наша гипотеза состоит в том, что за их наименованиями стояли не групповые стратегии именно китайцев, таджиков или других мигрантов, не факт их численного преобладания, а социальные отношения внутри этих пространств, с одной стороны, и с принимающим сообществом, с другой.
Основу источниковой базы составили материалы включенного наблюдения и глубинных интервью с торговцами, посетителями и сотрудниками рынков «Китайский», «Восточный город» и «Ка-ширинский». Выборка объектов для наблюдения и установления контактов с информантами включала: кафе, торговые «точки» на рынках, а также жилую застройку возле них. В общей сложности в 2019-2021 гг. осуществлено 300 часов наблюдения, собрано 92 глубинных и 14 экспресс интервью. Материалы городских и областных периодических изданий и электронных медиа содержат данные о событиях, связанных с присутствием мигрантов на рынках и образуют самостоятельный массив данных.
Стоит признать, что приток мигрантов приносит определенные инвестиции в городскую инфраструктуру, способствуя джентрификации отдельных районов. В то же время миграции сопровождаются социальным отчуждением некоторых групп, принимающих в них участие, ростом социальной нестабильности в особенности после
ряда острых финансовых и социально-политических кризисов по всему миру. Господствующие представления таковы, что общество непременно образуют этнические сообщества. Эта мысль не оспаривается и принимается как само собой разумеющееся, переносится своеобразной калькой, предполагая наличие сплоченных и организованных диаспор. Для адекватного понимания того, как мигранты встраиваются в городское пространство, необходимо отказаться от «этнической оптики» [Wimmer, Glick Schiller 2003; Glick Schiller, Çaglar, 2009] и увидеть, что за сообществами, возникшими на этнической основе в реальности могут находится отношения друзей, коллег, соседей, земляков и родственников. В экономических отношения, которые воспринимаются наблюдателем как устроенные по этническому признаку, в действительности принимают участие представители разных групп [Бредникова, Паченков, 2002; Джанызакова, 2021].
По этой причине более продуктивно рассматривать локальность, маркированную в этнических терминах не как факт преобладания представителей той или иной группы, а как особый тип социальных отношений. «Китайским» или «таджикским» рынок делают не сами представители этих групп, а функционал, который выполняют рынки в пространстве города. В случае с «Китайкой» это, например, возможность недорого приобрести необходимые товары, а в случае с «Каширкой» купить фрукты и овощи хорошего качества и завязать постоянные «партнерские» отношения с торговцами.
Первые ряды с китайскими челноками появились в Челябинске в 1992-1993 гг. в районе «Зеленого базара», где в советское время шла торговля мясом, молоком и другими продуктами (Рис. 1). Так сложившаяся структура колхозного
Рис. 1. «Зеленый базар» в советское время
рынка привлекла новый вид отношений и практик. На периферии базара и на пути к нему формировались «китайские» торговые ряды, где горожане могли недорого приобретать обувь, вещи и аксессуары. Каширинский рынок основан на территории кирпичного завода № 2 в середине 1990-х гг. В начале 2000-х гг. началось строительство крытого торгового павильона с лабораторией ветери-нарно-санитарной экспертизы, а также боксов для оптово-розничной торговли, в основном плодоовощной продукцией.
Достаточно быстро территория, где располагались китайские челноки, получила название «Китайский» рынок, воспринимавшийся как основное место концентрации и деловой активности китайских мигрантов. В свою очередь «Каширинский» все чаще воспринимается как рынок «таджикский», поскольку является одним из мест заметной концентрации мигрантов из Таджикистана и в меньшей степени Азербайджана. Разумеется, этнический облик работников рынков формировали не только китайцы или таджики, но в большей степени сочетание определенных товаров, системы менеджмента и деловой культуры. Так в городском пространстве образовались локации, маркированные в этнических терминах.
Такая этнизация позволяла подчеркнуть экзотичность постсоветского рынка, его участие в широкой сети трансграничных контактов по всему миру. Через «этническое» определялось и отношение к рынку, его посетителям, товарам, которые там продаются, атмосфере внутри и типам социального взаимодействия. К примеру «китайский» товар может означать качественную подделку под известный бренд, непрестижную вещь, которую «не жалко» (она куплена на «Chine» или «Китайке»), возможность торга при ее приобретении и т.д. [Журавская, 2014, Григоричев, Гузей, 2017]. Купить фрукты или овощи «у таджиков» означает получить возможность заметной скидки, широкого выбора и попадания в разряд постоянного покупателя со всеми вытекающими из этого бонусами [ПМА].
Наряду с этими значениями «этническое» приобретает характер механизма исключения той или иной локации из пространства города, обозначает ее захват или отчуждение («там таджики торгуют» и т.д.). На когнитивную карту города стихийно, фрагментами наносятся черты «востока» [Григори-чев, Пинигина, 2014]. При этом последний словно противопоставляется городу через представления
о восточной кухне (атмосфера, запахи, персонал, посетители и др.), товаров, прибывших из Китая и Средней Азии, поведения внутри рынка. Город и горожане (не мигранты) в этой оппозиции выступают как принадлежащие к условному «западу», «русскости» и «модерну», которые пересекаются с «востоком» при посещении того или иного рынка.
Интервью с работниками, посетителями рынков и жителями ближайших домов подтверждают, что на рынке складывались сложные сети кооперации между китайцами, местными жителями, а также торговцами из Средней Азии и Закавказья. Это обстоятельство не мешало горожанам и местной прессе говорить о скором формировании чай-на-тауна, необходимости «отчистить областной центр от иностранных подданных» и др. Вот несколько наиболее ярких заголовков публикаций 1990-х - начала 2000-х гг.: «Скоро ли Челябинск станет чайна-тауном?», «Челябинский чайна-таун», «Китайцам указали место», «"Русский" порядок в китайских рядах». Рынки воспринимались как первоочередной объект для профилактических мероприятий силовиков, в ходе которых выявляются мигранты, проживающие с нарушениями режима пребывания на территории страны. Характер таких «рейдов», предпринятых в ответ, например, на события в Бирюлево в 2013 г., также был призван вернуть городу и его жителям символический контроль над этим «чужим пространством» [Вечерний Челябинск. 1994. 18 августа; 2001. 12 июля; Челябинский рабочий. 1996. 18 января; Внимание! В Челябинской области, 2013; «Да! Это были мы...», 2013; «Покажите регистрацию!», 2013; Бросали товар, 2013; Масштабная облава, 2013].
Несмотря на очевидные плюсы в виде удовлетворения спроса на многие виды товаров по низким ценам, «Китайка», как и другие «китайские» рынки [Брязгина, 2020], в медийном пространстве связывалась с целым рядом проблем: от страхов китайской экспансии и проживания большинства торговцев на нелегальном основании, до переделов сфер влияния, коррупции и неуплаты налогов [Вечерний Челябинск. 1994. 6 сентября; 2000. 22 сентября; Челябинский рабочий. 1997. 30 октября; 1998. 8 октября; 2000. 18 февраля; 28 марта; 27 июля]. В свою очередь с «Каширинским» рынком связан ряд резонансных конфликтов, произошедших между азербайджанскими и таджикскими торговцами из-за политики ценообразования и поддержания своеобразной иерархии в отношениях [Челябинск, 2002].
Рис. 2 «Китайский базар» [Вечерний Челябинск. 2000. 2 октября]
Идея о закрытом пространстве, обладающем специфическим набором коммуникационных стратегий и практик, формировала образ «оккупированной» городской локальности, которую необходимо возвращать. Продолжительное существование практически в центре города «китайского рынка» представляло постоянную проблему для властей
и жителей. Они воспринимали это пространство как неподконтрольное регулированию, криминальное, где действовали непостижимые обывателю «свои» законы и царила антисанитария и др. Аналогичные фобии горожан сейчас накладываются на образ «таджикского» рынка. В этом смысле «ки-тайскость» или «таджикскость» рынков формировали их образ как отчужденных, оккупированных «чужаками» [Григоричев, 2020]. Хотя нередко эти практики облачали и в форму городской сатиры о «Китайском базаре» (Рис. 2).
Быстрое, буквально на глазах происходившее, формирование системы социальных связей, механизмов контроля внутри мигрантских сообществ, их заметная эффективность в отношениях с представителями местной власти и обладателями высоких статусов, порождали представление о сложном закрытом мире внутри рынков, влиятельных «этнических» элитах. Это подпитывало многочисленные стереотипы об этнической преступности («китайской мафии»), сращивании с ней представителей местных силовых структуру и органов власти.
В итоге «Заречный» рынок решили реконструировать, что привело к необходимости переноса около 5 тыс. торговых мест, занятых в основном китайскими торговцами. В 2000 г. городские власти приняли решение перенести эту часть рынка ближе к городской окраине (Рис. 3) и аккумулировать деловую активность мигрантов на новой площади
Рис. 3. Современное местоположение «Китайского рынка»
Рис. 4. Рынок «Восточный город»
[В Челябинске открывается, 2000]. С этого момента численность китайского сообщества начинает сокращаться. Китайцы, обладавшие высоким уровнем мобильности, переориентируются на Таганский ряд в Екатеринбурге, Черкизовский рынок в Москве. Оставшихся торговцев объединили под своей крышей ТК «Зеленый», ТК «Европа-Азия», рынок «Восточный город» и ряд других небольших торговых комплексов, расположенных в пределах одного-двух ближайших кварталов. В последние пару лет в отношении рынка «Восточный город» (Рис. 4) возникают различные планы по реорганизации, чтобы «вещевой рынок из 90-х ушел в прошлое» [Гастромаркет, 2020]. Наиболее вероятно, что в скором времени это пространство все еще «этнического» рынка может исчезнуть.
В дальнейшем уличных торговцев вытеснили более организованные формы доставки и продажи товаров. Кроме того, иностранным гражданам запретили торговать на рынках [Михайлова, Тюрюканова, 2008]. На начало 2007 г. в регионе насчитывалось 196 рынков, из них 69 располагались в областном центре. Всего по оценкам местных властей на южноуральских рынках размещалось 24 тыс. торговых мест, из которых иностранцы официально занимали 4300 (главным образом китайцы, вьетнамцы, таджики и узбеки). К середине февраля число иностранцев на рынках области сократилось примерно в два раза [Количество ино-
странных торговцев, 2007]. Уже в конце марта их официальная численность составляла 1519 человек (700 китайцев и более 300 таджиков, 120 узбеков) [Челябинский рынок, 2007; Проверки челябинских рынков, 2007]. Основная часть иностранных граждан формально уходила в строительный или сельскохозяйственный сектора, при этом продолжая свою коммерческую деятельность. Некоторые китайцы и вьетнамцы распродали товар и вовсе покинули Челябинск.
При этом «китайские» рынки не только переносили на окраины городов, но и постепенно ликвидировали [Александрова, 2010; Тимошкин, 2017; 2аЬуеПпа, 2012]. Смена качественных и количественных параметров режима мобильности товаров из КНР отразилась на социальных структурах китайских мигрантов. Пространство российского города не предполагает пространственной сегрегации. Престижное и непрестижное жилье порой разделяет один двор, поэтому мигранты расселяются в городском пространстве довольно равномерно, не образуя т.н. анклавы. Относительно небольшие локации, где мигранты становятся заметны, благодаря близости жилья эконом класса и близости от рабочих мест, ошибочно принимаются за тот же «чайна-таун» или как выразился один из наших информантов «маленький Худжанд» [ПМА].
В итоге «китайские кварталы» довольно быстро исчезли вслед за изменением структуры товаро-
потоков и социальных отношений на их основе. Представления о чайна-тауне вокруг рынка транслировались в основном через местную прессу, тогда как полевые данные и некоторые заметки опять же в печати говорят о том, что китайцы арендовали квартиры, общежития и небольшие гостиницы и на значительном удалении от рынка [ПМА]. Частые упоминания о китайской общине в информационном пространстве не соответствовали реальному уровню ее институционализации и активности.
В 2000-е гг. на фоне оживления российской экономики начался поток трудовой миграции из Средней Азии. Ее основу в Челябинскую область составили выходцы из Таджикистана, которые стали более заметны на большинстве рынков. На сегодняшний день примерно половину торговцев на «Китайском» рынке составляют таджики. Если на старом местоположении рынка постепенно складывался небольшой район концентрации китайских торговцев, то в новых реалиях в домах эконом класса поблизости от рынка проживает заметная доля среднеазистких мигрантов, в основном таджиков.
Образ «Китайки» или «Каширки» как основных мигрантских локальностей базировался не только на факте концентрации китайцев и таджиков в ограниченных пространствах. Существенно большее их количество, работало на стройках, в теплицах и городских маршрутках, но проживало изолированно и не столь заметно для челябин-цев. Через рынки, особенно на пике их развития в 1990-х - начале 2000-х гг., каждый день проходили тысячи горожан. «Китайка» и «Каширинский» служили основным местом массовых контактов местных жителей с мигрантами. Кроме того, вокруг рынков сложилась развитая сеть сервиса: китайские, узбекские и кавказские кафе, склады,
ночлежки, игорные заведения, молитвенные комнаты и др. Эта инфраструктура обслуживала не только работников самих рынков, но и остальных мигрантов, а также некоторых челябинцев.
На данных примерах мы наблюдаем постоянную динамику: меняются сами рынки, их местоположение и роль в городском пространстве. Менялись не только мигранты, но и место рынков в их жизни, место мигрантов в рыночной среде. Это трансформировало представления о рынках как о «мигрантских локаль-ностях». Такие рынки как «Китайка» или «Каширка» способствовали тому, что тема этничности и мигрант-скости стали частью повседневной жизни города, наглядно показав усложнение структуры городского сообщества. Тем самым появление, существование и трансформация «мигрантских локальностей» приобрели характер нормы городской жизни.
Вхождение этнического в городское пространство тесно связано со стремительной интенсификацией миграций. Появление достаточно многочисленных и функционально важных групп потребовало создания языка описания не только «другого», но новых институтов, возникших за его появлением. Язык этничности позволял все это правильно описать и понять: так в описании повседневности появились «китайские», «восточные» и любые другие рынки, маркированные как мигрант-ские. При этом мы видим, что этот язык подвержен темпоральным изменениям. Он наполняется новыми смыслами, находит применение в разных слоях общества и др. Этнические категории наполняются внеэтническим содержанием. То или иное обозначение рынка («китайское» или «таджикское») скорее направлено на его пространственную и социальную организацию, а не факт преобладания той или иной группы торговцев, собственников или товаров.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Абашин, 2012 - Абашин С. Н. Среднеазиатская миграция: практики, локальные сообщества, транснационализм // Этнографическое обозрение. 2012. № 4. С. 3-13.
Авдашкин, 2020 - Авдашкин А. А. «Китайский» рынок в пространстве российского города (случай Челябинска) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2020. № 2. С. 147-156.
Александрова, 2010 - Александрова М. Закрытие «большого рынка», или уход от «серых таможенных схем» // Проблемы Дальнего Востока. 2010. № 4. С. 65-75.
Базар и город, 2019 - Базар и город: люди, пространства, образы. Иркутск: Оттиск, 2019. 288 с.
Бредникова, Паченков, 2002 - Бредникова О. Е., Паченков О. В. Этничность «этнической экономики» и социальные сети мигрантов // Экономическая социология. 2002. Т. 3. № 2. С. 74-81.
Бросали товар, 2013 - «Бросали товар и разбегались, как тараканы». Полиция зачистила самый большой рынок в регионе // URA.RU. Информационное агентство. 13.08.2013 [Электронный ресурс]. URL: https://ura. news/articles/1036260121 (дата обращения: 14.04.2021)
Брязгина, 2019 - Брязгина Д. Е. «Этнические» рынки Иркутска: ментальная репрезентация пространства // Вестник Томского государственного университета. История. 2019. № 59. С. 122-129.
Брязгина, 2020 - Брязгина Д. Е. «Этнические» рынки Иркутска: производство и трансформация социального пространства города // Laboratorium: журнал социальных исследований. 2020. № 3. С. 70-99.
Бурнасов, 2007 - Бурнасов А. Китайский рынок как логистический центр: на примере рынка «Таганский Ряд» в Екатеринбурге // Мигранты и диаспоры на Востоке России: практики взаимодействия с обществом и государством. Исследовательский центр «Внутренняя Азия». 2007. С. 68-80.
Варшавер и др., 2020 - Варшавер Е. А., Рочева А. Л., Иванова Н. С., Ермакова М. А. Места резидентной концентрации мигрантов в российских городах: есть ли паттерн? // Социологическое обозрение. 2020. Т. 19. № 2. С. 225-253.
Вечерний Челябинск - Вечерний Челябинск. 1994, 2000, 2001.
Внимание! В Челябинской области, 2013 - Внимание! В Челябинской области проходит операция «0вощи-2013». Угадайте истинную цель! // URA.RU. Информационное агентство. 17.10.2013 [Электронный ресурс]. URL: https://ura.news/news/1052167408 (дата обращения: 14.04.2021)
В Челябинске открывается, 2000 - В Челябинске открывается новый Китайский рынок // Ural Press. Информационное агентство. 25.07.2000 [Электронный ресурс]. URL: https://uralpress.ru/news/obshchestvo/v-chel-yabinske-otkryvaetsya-novyy-kitayskiy-rynok (дата обращения: 14.04.2021)
Гастромаркет, 2020 - Гастромаркет из морских контейнеров и канатка над рекой: вещевой рынок в Челябинске уйдет в прошлое // 74.ru. Челябинск онлайн. 19.02.2020 [Электронный ресурс]. URL: https://74.ru/ text/business/2020/02/19/67079344/ (дата обращения: 14.04.2021)
Григоричев, 2020 - Григоричев К. В. «Неправильные» китайцы и «захваченный» город: оспаривание городского пространства как выработка практик взаимодействия с другим // Журнал исследований социальной политики. 2020. № 4. С. 593-608.
Григоричев, Дятлов, 2017 - Григоричев К. В., Дятлов В. И. «Китайские рынки» России: роль в постсоциалистической трансформации (случай Иркутска) // Вестник Томского государственного университета. 2017. № 419. С. 121-132.
Григоричев, Пинигина, 2014 - Григоричев К. В., Пинигина Ю. Н. Два мира на Мира, 2: «китайский» рынок в повседневности города // Известия Иркутского государственного университета. Серия Политология. Религиоведение. 2014. Т. 10. С. 136-153.
Григоричев, Гузей, 2017 - Григоричев К. В., Гузей Я. С. Язык «этнических» рынков: базар как пиджин и ситуация границы // Вестник РУДН. Серия: Лингвистика. 2017. № 3. С. 530-556.
Да! Это были мы, 2013 - «Да! Это были мы...» Полиция Челябинска прокомментировала сегодняшние события на Каширинском рынке. Обнаружено два десятка нелегалов // URA.RU. Информационное агентство. 15.10.2013 [Электронный ресурс]. URL: https://ura.news/news/1052167257 (дата обращения: 14.04.2021)
Джанызакова, 2021 - Джанызакова С. Д. «Предпочитаю работать на себя»: предпринимательство мигрантов из Центральной Азии в сибирском городе (на примере Томска) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2021. № 1. С. 157-195.
Дятлов, 2017 - Дятлов В. И. Постсоветские рынки под открытым небом: новый феномен или продолжение традиции? // Сибирские исторические исследования. 2017. № 1. С. 109-118.
Дятлов, 2020 - Дятлов В. И. «Этнические рынки» - мигрантские локальности в постсоветском городском пространстве // Журнал исследований социальной политики. 2020. № 4. С. 577-592.
Журавская, 2014 - Журавская Т. Н. Посетители «Китайского» рынка: символическое потребление и экономия на масштабе // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Политология. Религиоведение. № 10. 2014. С. 120-135.
Иванов, 2015 - Иванов С. А. Китайский капитал как фактор этнизации городов и сел Приморского края // Вестник Томского государственного университета. История. 2015. № 5 (37). С. 120-127.
Количество иностранных торговцев, 2007 - Количество иностранных торговцев на рынках Южного Урала сократилось вдвое // EAH. Интерактивные новости. 19.02.2007 [Электронный ресурс]. URL: https://eanews.ru/ news/news/i119940 (дата обращения: 14.04.2021)
Масштабная облава, 2013 - Масштабная облава в Челябинске. На городские рынки вышли 90 полицейских (!), задержаны два десятка мигрантов // ZNAK. 18.10.2013 [Электронный ресурс]. URL: https://www.
znak.com/2013-10-18/masshtabnaya_oblava_v_chelyabinske_na_gorodskie_rynki_vyshli_90_policeyskih_zaderzh-any_dva_desyatka_ (дата обращения: 14.04.2021)
Михайлова, Тюрюканова, 2008 - Михайлова Е., Тюрюканова Е. Мигранты в розничной торговле: эффект запретов // миграционное законодательство Российской Федерации: правоприменительная практика / под ред. Г. Витковской, А. Платоновой и В. Школьникова / МОМ, ФМС России, ОБСЕ. М.: ИТ «АдамантЪ», 2008. С. 237-266.
Покажите регистрацию, 2013 - «Покажите регистрацию!» Силовики и сотрудники ФМС провели «зачистку» на одном из рынков Челябинска. Эхо Бирюлево! // URA.RU. Информационное агентство. 15.10.2013 [Электронный ресурс]. URL: https://ura.news/news/1052167249 (дата обращения: 14.04.2021)
Проверки челябинских рынков, 2007 - Проверки челябинских рынков дают положительные результаты // Ural Press. Информационное агентство. 28.02.2007 [Электронный ресурс]. URL: https://uralpress.ru/news/ obshchestvo/proverki-chelyabinskih-rynkov-dayut-polozhitelnye-rezultaty (дата обращения: 14.04.2021)
Тимошкин, 2017 - Тимошкин О. Д. «Рынок уехал, "Шанхайка" осталась»: открытый вещевой рынок в Иркутске как метафора освоения символического пространства города // Журнал социологии и социальной антропологии. 2017. № 1. С. 56-73.
Челябинск, 2002 - Челябинск. Воскресный инцидент на рынке «Каширинский», когда произошла массовая драка с участием азербайджанских и таджикских торговцев, получил продолжение // Новый день. Агентство электронных новостей. 17.07.2002 [Электронный ресурс]. URL: https://newdaynews.ru/aen/16_27744.html (дата обращения: 14.04.2021)
Челябинский рынок, 2007 - Челябинский рынок не должен быть базаром // Ural Press. Информационное агентство. 26.03.2007 [Электронный ресурс]. URL: https://uralpress.ru/news/ekonomika/chelyabinskiy-rynok-ne-dolzhen-byt-bazarom (дата обращения: 14.04.2021)
Челябинский рабочий - Челябинский рабочий 1996, 1997, 1998, 2000.
Этнические рынки, 2015 - Этнические рынки в России: пространство торга и место встречи. Иркутск: Изд-во ИГУ, 2015. 343 с.
Glick Schiller, Qaglar, 2009 - Glick Schiller N., £aglar A. Towards a Comparative Theory of Locality in Migration Studies: Migrant Incorporation and City Scale // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2009. Vol. 35. Iss. 2. Pp. 177-202.
Ryzhova, Ioffe, 2009 - Ryzhova N. P., Ioffe G. Trans-border exchange between Russia and China: The case of Blagoveshchensk and Heihe // Eurasian Geography and Economics. 2009. Vol. 50. Iss. 3. Рp. 348-364.
Sahadeo, 2011 - это Sahadeo J. The accidental traders: marginalization and opportunity from the southern republics to late Soviet Moscow // Central Asian Survey. 2011. Vol. 30. Iss. 3-4. Pp. 521-540.
Wimmer, Glick Schiller, 2003 - Wimmer A., Glick Schiller N. Methodological Nationalism, the Social Sciences and the Study of Migration. International Migration Review. 2003. Vol.37. Iss. 3. Pp. 576-610.
Zabyelina, 2012 - Zabyelina Y. Costs and benefits of informal economy: shuttle trade and crime at Cherkizovsky market // Global Crime. 2012. Vol. 13. Iss. 2. Pp. 95-108.
REFERENCES
Abashin S. N. Sredneaziatskaya migratsiya: praktiki, lokal'nye soobshchestva, transnatsionalizm [Central Asian Migration: Practices, Local Communities, Transnationalism] // Etnograficheskoe obozrenie [Ethnographic Review]. 2012. № 4. Pp. 3-13. (in Russian)
Avdashkin A. A. «Kitaiskii» rynok v prostranstve rossiiskogo goroda (sluchai Chelyabinska) [The "Chinese" market in the space of Russian city (the case of Chelyabinsk)] // Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii [The Bulletin of Archaeology, Anthropology and Ethnography]. 2020. № 2. Pp. 147-156. (in Russian)
Aleksandrova M. Zakrytie «bol'shogo rynka», ili ukhod ot «serykh tamozhennykh skhem» [Closing of "big market", or leaving from "gray customs schemes"] // Problemy Dal'nego Vostoka [Problems of the Far East]. 2010. № 4. Pp. 65-75. (in Russian)
Bazar i gorod: lyudi, prostranstva, obrazy [Bazaar and City: People, Spaces, Images]. Irkutsk: Ottisk, 2019. 288 p. (in Russian)
Brednikova O. E., Pachenkov O. V. Etnichnost' «etnicheskoi ekonomiki» i sotsial'nye seti migrantov [Ethnicity of "ethnic economy" and social networks of migrants] // Ekonomicheskaya sotsiologiya [Economic Sociology]. 2002. Vol. 3. № 2. Pp. 74-81. (in Russian)
«Brosali tovar i razbegalis', kak tarakany». Politsiya zachistila samyi bol'shoi rynok v regione ["They threw the goods and scattered like cockroaches". Police cleaned up the largest market in the region] // URA.RU. Informatsion-noe agentstvo [URA.RU. News agency]. 13.08.2013. URL: https://ura.news/articles/1036260121 (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian)
Bryazgina D. E. «Etnicheskie» rynki Irkutska: mental'naya reprezentatsiya prostranstva ["Ethnic" markets in Irkutsk: mental representation of space] // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya [Tomsk State University Journal. History]. 2019. № 59. Pp. 122-129. (in Russian)
Bryazgina D. E. «Etnicheskie» rynki Irkutska: proizvodstvo i transformatsiya sotsial'nogo prostranstva goroda ["Ethnic" markets in Irkutsk: production and transformation of the city's social space] // Laboratorium: zhurnal sotsial'nykh issledovanii [Laboratorium: Journal of Social Researches]. 2020. № 3. Pp. 70-99. (in Russian)
Burnasov A. Kitaiskii rynok kak logisticheskii tsentr: na primere rynka «Taganskii Ryad» v Ekaterinburge [Chinese market as logistic centre: on an example of Tagansky Ryad market in Yekaterinburg] // Migranty i diaspory na Vostoke Rossii: praktiki vzaimodeistviya s obshchestvom i gosudarstvom. Issledovatel'skii tsentr «Vnutrennyaya Aziya» [Migrants and Diasporas in Eastern Russia: practices of interaction with society and state. Research Center "Inner Asia"]. 2007. Pp. 68-80. (in Russian)
Varshaver E. A., Rocheva A. L., Ivanova N. S., Ermakova M. A. Mesta rezidentnoi kontsentratsii migrantov v rossiiskikh gorodakh: est' li pattern? [Places of migrants' resident concentration in Russian cities: is there a pattern?] // Sotsiologicheskoe obozrenie [SociologicalReview]. 2020. Vol. 19. № 2. Pp. 225-253. (in Russian) Vechernii Chelyabinsk [Evening Chelyabinsk]. 1994, 2000, 2001. (in Russian)
Vnimanie! V Chelyabinskoi oblasti prokhodit operatsiya «0voshchi-2013». Ugadaite istinnuyu tsel'! [Attention! There is an operation "Vegetables 2013" in the Chelyabinsk region. Guess the true purpose!] // URA.RU. Informat-sionnoe agentstvo [URA.RU. News agency]. 17.10.2013. URL: https://ura.news/news/1052167408 (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian)
V Chelyabinske otkryvaetsya novyi Kitaiskii rynok [A new Chinese market opens in Chelyabinsk] // Ural Press. Informatsionnoe agentstvo [UralPress. News agency]. 25.07.2000. URL: https://uralpress.ru/news/obshchestvo/v-che-lyabinske-otkryvaetsya-novyy-kitayskiy-rynok (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian)
Gastromarket iz morskikh konteinerov i kanatka nad rekoi: veshchevoi rynok v Chelyabinske uidet v proshloe [Gastromarket made of sea containers and cableway over the river: the clothing market in Chelyabinsk will become a thing of the past] // 74.ru. Chelyabinsk onlain. 19.02.2020. URL: https://74.ru/text/business/2020/02/19/67079344/ (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian)
Grigorichev K. V. «Nepravil'nye» kitaitsy i «zakhvachennyi» gorod: osparivanie gorodskogo prostranstva kak vyrabotka praktik vzaimodeistviya s drugim ["Wrong" Chinese and the "invaded" city: contesting urban space as producing practices of interaction with another one] // Zhurnal issledovanii sotsial'noi politiki [Journal of Social Policy Researches]. 2020. № 4. Pp. 593-608. (in Russian)
Grigorichev K. V., Dyatlov V. I. «Kitaiskie rynki» Rossii: rol' v postsotsialisticheskoi transformatsii (sluchai Irkutska) [ "Chinese Markets" in Russia: Role in Post-Socialist Transformation (The Case of Irkutsk)] // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta [Tomsk State University Journal]. 2017. № 419. Pp. 121-132. (in Russian) Grigorichev K. V., Pinigina Yu. N. Dva mira na Mira, 2: «kitaiskii» rynok v povsednevnosti goroda [Two worlds on Mira, 2: "Chinese" market in the everyday life of the city] // Izvestiya Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya Politologiya. Religiovedenie [Bulletin of Irkutsk State University. Political Science Series. Religious Studies]. 2014. Vol. 10. Pp. 136-153. (in Russian)
Grigorichev K. V., Guzei Ya. S. Yazyk «etnicheskikh» rynkov: bazar kak pidzhin i situatsiya granitsy [Language of "ethnic" markets: the bazaar as a pidgin and the situation of the border] // Vestnik RUDN. Seriya: Lingvistika [Russian Journal of Linguistics]. 2017. № 3. Pp. 530-556. (in Russian)
«Da! Eto byli my...» Politsiya Chelyabinska prokommentirovala segodnyashnie sobytiya na Kashirinskom rynke. Obnaruzheno dva desyatka nelegalov ["Yes! It was us..." Chelyabinsk police commented on today's events at the Kashirinsky market. Two dozen illegal immigrants are detected] // URA.RU. Informatsionnoe agentstvo [URA.RU. News agency]. 15.10.2013. URL: https://ura.news/news/1052167257 (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian)
Dzhanyzakova S. D. «Predpochitayu rabotat' na sebya»: predprinimatel'stvo migrantov iz Tsentral'noi Azii v sibirskom gorode (na primere Tomska) [ "I prefer to work for myself': entrepreneurship of migrants from Central Asia in a Siberian city (on the example of Tomsk)] // Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii [The Bulletin of Archaeology, Anthropology and Ethnography]. 2021. № 1. Pp. 157-195. (in Russian)
Dyatlov V. I. Postsovetskie rynki pod otkrytym nebom: novyi fenomen ili prodolzhenie traditsii? [Post-Soviet Open Air Markets: A New Phenomenon or a Continuation of Tradition?] // Sibirskie istoricheskie issledovaniya [Siberian Historical Studies]. 2017. № 1. Pp. 109-118. (in Russian)
Dyatlov V. I. «Etnicheskie rynki» - migrantskie lokal'nosti v postsovetskom gorodskom prostranstve ["Ethnic markets " - migrant locales in the post-Soviet urban space] // Zhurnal issledovanii sotsial'noi politiki [Journal of Social Policy Studies]. 2020. № 4. Pp. 577-592. (in Russian)
Zhuravskaya T. N. Posetiteli «Kitaiskogo» rynka: simvolicheskoe potreblenie i ekonomiya na masshtabe [Visitors of "Chinese" market: symbolic consumption and economy of scale] // Izvestiya Irkutskogo gosudarstvennogo univer-siteta. Seriya: Politologiya. Religiovedenie [Bulletin of Irkutsk State University. Political Science Series. Religious Studies]. № 10. 2014. Pp. 120-135. (in Russian)
Ivanov S. A. Kitaiskii kapital kak faktor etnizatsii gorodov i sel Primorskogo kraya [Chinese Capital as a Factor in the Ethnicization of Cities and Villages in Primorsky Krai] // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya [Tomsk State University Journal. History]. 2015. № 5 (37). Pp. 120-127. (in Russian)
Kolichestvo inostrannykh torgovtsev na rynkakh Yuzhnogo Urala sokratilos' vdvoe [The number of foreign traders in the markets of South Urals has halved] // EAH. Interaktivnye novosti [EAN. Interactive News]. 19.02.2007. URL: https://eanews.ru/news/news/i119940 (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian)
Masshtabnaya oblava v Chelyabinske. Na gorodskie rynki vyshli 90 politseiskikh (!), zaderzhany dva desyatka migrantov [Large-scale raid in Chelyabinsk. City markets were raided by 90 policemen (!), two dozen migrants are detained] // ZNAK. 18.10. 2013. URL: https://www.znak.com/2013-10-18/masshtabnaya_oblava_v_chelyabinske_na_ gorodskie_rynki_vyshli_90_policeyskih_zaderzhany_dva_desyatka_ (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian) Mikhailova E., Tyuryukanova E. Migranty v roznichnoi torgovle: effekt zapretov [Migrants in retail trade: the effect of bans] // migratsionnoe zakonodatel'stvo Rossiiskoi Federatsii: pravoprimenitel'naya praktika [Migration legislation of the Russian Federation: law enforcement practice] / Ed. by G. Vitkovska, A. Platonova, V. Shkol'nikov. M.: Adamant, 2008. Pp. 237-266. (in Russian)
«Pokazhite registratsiyu!» Siloviki i sotrudniki FMS proveli «zachistku» na odnom iz rynkov Chelyabinska. Ekho Biryulevo! [ "Show your registration!". Law enforcers and FMS officers conducted a "mop-up" at a market in Chelyabinsk. Echo of Biriulevo!] // URA.RU. Informatsionnoe agentstvo [URA.RU. News agency]. 15.10.2013. URL: https://ura.news/news/1052167249 (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian)
Proverki chelyabinskikh rynkov dayut polozhitel'nye rezul'taty [Reviews of Chelyabinsk markets yield positive results] // Ural Press. Informatsionnoe agentstvo [Ural Press. News agency]. 28.02.2007. URL: https://uralpress.ru/ news/obshchestvo/proverki-chelyabinskih-rynkov-dayut-polozhitelnye-rezultaty (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian)
Timoshkin O. D. «Rynok uekhal, "Shankhaika" ostalas'»: otkrytyi veshchevoi rynok v Irkutske kak metafora osvoeniya simvolicheskogo prostranstva goroda [ "Market gone, Shankhaika stayed": an open clothing market in Irkutsk as a metaphor for mastering the symbolic space of the city] // Zhurnal sotsiologii i sotsial'noi antropologii [Journal of Sociology and Social Anthropology]. 2017. № 1. Pp. 56-73. (in Russian)
Chelyabinsk. Voskresnyi intsident na rynke «Kashirinskii», kogda proizoshla massovaya draka s uchastiem azerbaidzhanskikh i tadzhikskikh torgovtsev, poluchil prodolzhenie [Chelyabinsk. Sunday's incident at the Kashi-rinsky market, when a mass brawl involving Azerbaijani and Tajik vendors took place, got a continuation] // Novyi den'. Agentstvo elektronnykh novostei [New day. Electronic news agency]. 17.07.2002. URL: https://newdaynews. ru/aen/16_27744.html (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian)
Chelyabinskii rynok ne dolzhen byt' bazarom [Chelyabinsk market shouldn't be a bazaar] // Ural Press. Infor-matsionnoe agentstvo [UralPress. News agency]. 26.03.2007. URL: https://uralpress.ru/news/ekonomika/chelyabins-kiy-rynok-ne-dolzhen-byt-bazarom (data obrashcheniya: 14.04.2021) (in Russian) Chelyabinskii rabochii [Chelyabinsk worker]. 1996, 1997, 1998, 2000.
Etnicheskie rynki v Rossii: prostranstvo torga i mesto vstrechi [Ethnic Markets in Russia: bargaining space and meeting place]. Irkutsk: Izd-vo IGU, 2015. 343 p. (in Russian)
A. A. Avdashkin
«ETHNIC» MARKETS IN THE SPACE OF THE RUSSIAN CITY (ON THE EXAMPLE OF CHELYABINSK)
Currently, such a phenomenon as «ethnic» markets in Russia is not studied. The literature on this topic was formed on the materials of Irkutsk and a number of other cities, mainly in Siberia. By combining such important phenomena of post-socialist transit as wholesale and retail markets and massive cross-border migrations, the markets have become locations labeled as «migrant»/«ethnic». The article shows the dynamics of the development of large markets in Chelyabinsk: «Chinese», «Vostochny» and «Kashirinsky». The source database was composed of materials from the included observation of the markets' activities, their visitors and employees, 102 in-depth and 14 express interviews with traders. Materials from regional and city media, both printed and electronic, were used. Rejection of ethnic optics, through which markets are viewed as an integral part of the «ethnic» economy, allows us to detail our ideas about relations within market communities, to understand the mechanisms of creating such constructs as the «Chinese» market, etc. Analysis of the dynamics of Chelyabinsk markets over the past almost three decades has allowed to supplement the understanding of the «ethnic» markets' influence on changes in the environment in a Russian city.
Keywords: «Chinese» markets, «ethnic» markets, urban space, migration, ethnicity.
Авдашкин Андрей Александрович,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Международная научно-исследовательская лаборатория миграционных исследований, Южно-Уральский государственный университет (Челябинск, Россия) adrianmaricka@mail.ru
Avdashkin Andrey Alexandrovich,
Candidate of Sciences (History), Senior Researcher,
International Research Laboratory of Migration Studies,
South Ural State University (Chelyabinsk, Russia) adrianmaricka@mail.ru
