Научная статья на тему '«Этническая субкультура» как модель локализации глобализационных потоков'

«Этническая субкультура» как модель локализации глобализационных потоков Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

CC BY
1127
132
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЭТНИЧНОСТЬ / СУБКУЛЬТУРА / ГЛОБАЛИЗАЦИЯ / ЛОКАЛИЗАЦИЯ / КУЛЬТУРНЫЙ КАПИТАЛ / ПОСТМОДЕРНИЗМ / ПОПУЛЯРНАЯ КУЛЬТУРА / ДЕТЕРРИТОРИЗАЦИЯ

Аннотация научной статьи по СМИ (медиа) и массовым коммуникациям, автор научной работы — Соловьёва Анна Николаевна

В статье на примере социологических, культурологических и этнологических исследований современных молодежных субкультур автор выявляет и описывает механизмы креативного использования сообществами «субкультурного капитала» в поле репрезентации этнических различий (в дискурсе «этничности и культуры»).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

ETHNIC SUBCULTURE AS THE LOCALIZATION MODEL OF GLOBAL CULTURAL FLOWS

The author of the article reveals and describes the mechanisms of the «subcultural capital» creative usage by the ethnic community members in the field of the ethnic differences representation (the «ethnicity and culture» discourse) using sociological, culturological and ethnological cases from the subcultural studies research field.

Текст научной работы на тему ««Этническая субкультура» как модель локализации глобализационных потоков»

УДК 008+323.1+141.319.8+141.111

СОЛОВЬЁВА Анна Николаевна, доктор философских наук, доцент кафедры культурологии и религиоведения Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор 40 научных публикаций, в т.ч. трех монографий

«ЭТНИЧЕСКАЯ СУБКУЛЬТУРА»

КАК МОДЕЛЬ ЛОКАЛИЗАЦИИ ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫХ ПОТОКОВ *

В статье на примере социологических, культурологических и этнологических исследований современных молодежных субкультур автор выявляет и описывает механизмы креативного использования сообществами «субкультурного капитала» в поле репрезентации этнических различий (в дискурсе «этничности и культуры»).

Этничность, субкультура, глобализация, локализация, культурный капитал, постмодернизм, популярная культура, детерриторизация

В начале XXI века мировая культура переживает кризисные процессы, связанные с первую очередь с приданием ее традиционным смыслам и ценностям набора инструментальных значений в практике решения социальных проблем глобализации. Представление о том, что культурные ценности не универсальны, а вариативны (вплоть до взаимоисключающих интерпретаций) в контекстах разных групп или сообществ, представители которых способны наиболее точно выражать их специфику, является основанием для складывания в постиндустриальных обществах «культуры участия». Ее инновативность реализуется в комплексе методов и механизмов дифференцированного взаимодействия культурных институтов с конкретными группами людей, которые выступают не как пассивные потребители, а как активные

участники культурного процесса - представители субкультур или индивиды, способные к творческому переосмыслению традиционных ценностей.

Теория культурной критики (реализуемая множеством научных направлений и школ Великобритании, США, Австралии, Германии, Франции и т.д.) позволяет анализировать множество форм репрезентации этничности в практиках и текстах субкультур, анализировать процесс, в котором субъекты сложноорганизованного и стратифицированного пространства современной культуры используют систему этнических знаков для производства значений их групповых различий (национальных, политических, классовых, гендерных, возрастных, профессиональных и т.д.). Актуальность анализа субкультурных различий про-

© Соловьёва А.Н., 2011

* Статья подготовлена в рамках исследования, проведенного при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований в рамках научно-исследовательского проекта «Исследование взаимодействия глобальных и локальных факторов в динамике развития этнокультурного ландшафта Русского Севера», проект № 08-06-98800-р-север-а.

является в контексте осознания значимости культурных границ, «установление» которых компенсирует искажение смыслов этнических ценностей и неадекватное использование символики в процессах социального взаимодействия. Представление об «исконности» культурных оснований этничности может утверждаться или утрачиваться в конфликтах между классовыми, гендерными, расовыми и национальными группами, артикулируемых практиками повседневности. Таким образом, важность теоретического анализа процессов концептуализации этнических субкультур связана с необходимостью построения теоретических моделей формирования этничности под влиянием внешних императивов процессов глобализации, вступающих во взаимодействие с механизмами идентичности, оперирующими культурными символами и смыслами.

Когда речь идет о глобализации или транснациональных связях, этнические субкультуры оказываются наиболее интересным объектом культурологии и культурной антропологии, поскольку этнокультурные символы и артефакты, трансформированные в продукты потребления, свободно пересекают национальные границы, испытывая и оказывая влияние на формирование многообразия типов структур и значений этнических различий. Лучше всего справедливость этой гипотезы можно представить на примере изучения сравнительно недавно проявившихся взаимосвязей между: во-первых, ретерриторизацией глобальной диаспорической «черной» и «азиатской» культур (их субкультурных стилей, музыки и репрезентаций), а во-вторых, реальным физическим передвижением постоянно или временно разделенных этнических групп (мигрантов, сезонных рабочих, интернациональных студентов и т.д.) по всему земному шару. Отказ от представления локальности как места аутентичных отношений и производства гетерогенной культурной продукции, а также от демонизации воздействия глобализации как абстрактной гомогенизирующей силы1 становится необходимым для успешного использования категории «субкультура» в постиндустриальном контексте.

Создание многофакторной модели субкультуры основывается на гипотезе о том, что символические границы субкультур складываются в определенных географических и исторических контекстах. Динамика пространственновременных конфигураций субкультур отражает соотношение социальных противоречий (между классами, гендерами, этническими группами или поколениями) и их значений и интерпретаций, распространяемых по каналам коммуникации (посредством социализации, через устную традицию, образование и медиа)2. Пространственные координаты субкультур отражают несоответствия между локальными жизненными стилями и глобальными потоками, между географически фрагментированными контекстами производства и потребления культурных объектов.

Л. Гроссберг и С. Торнтон оспаривают теоретическое положение о культурных практиках, происходящих в дискретных самодостаточных пространствах, во-первых, через пробле-матизацию понятия «мейнстрим», а во-вторых - через включение медиа-факторов в анализ формирования субкультур. По мнению Л. Грос-сберг, мейнстрим (интерпретируемый как доминантная популярная культура) функционирует как социальный пастиш. В пространство мейнстрима инкорпорируются фрагменты маргиналий, а его собственные компоненты переносятся в маргинальные зоны. Так осуществляется распространение культурных практик, кодов и эффектов3. Пересечение и наслоение элементов маргиналий и мейнстрима формирует пространство, где под влиянием социальной и культурной дифференциации содержание доминантной культуры распределяется таким образом, что оно уже не может восприниматься в качестве унифицированного или однородного. В глобализованном пространстве культурного производства и потребления формируется инфраструктура, состоящая из сетей включенности/ исключенности, по которым распространяется государственная/институциональная власть (через культурную политику, протекционизм и т.д.). Индивиды, планомерно инвестирующие свой капитал в подобные сети, получают возмож-

ность занять позицию доминирования. В качестве таких индивидов выступают агенты, кураторы и посредники, которые демонстрируют способность прогнозировать, оценивать, санкционировать и легитимизировать определенные культурные формы и практики.

Д. Гроссберг использует понятие «чувствительность» (sensibility), предложенное П. Бур-дье, для описания взаимодействия дискурсивных практик и индивидов. Обладая особой чувствительностью, представители субкультур получают право осуществлять свои культурные практики в определенных местах (географических и социальных пространствах) и репрезентировать свой социальный опыт специфическим способом (т.е. выражать важные смыслы определенным языком). Наличие или отсутствие культурной чувствительности определяет диалектику формирования активных аудиторий, а также рутинизированных или креативных контекстов их деятельности4.

Разработанная С. Торнтон5 концепция «субкультурного капитала» позволяет смоделировать взаимодействие глобальной структуры и складывающихся под ее влиянием культурных локальностей через сопоставление типов капитала, свойственных различным субкультурам, с комбинациями социальной позиции, гендера, этничности и расы их представителей. Исследование С. Торнтон посвящено субкультуре, появившейся в среде британских танцевальных клубов (рейв-культуры), и связанных с ними музыкальных стилей techno и house. С. Торнтон называет эту субкультуру «клубной культурой» (clubculture) и стремится выявить культурные механизмы конструирования значений, позволяющие участникам субкультуры представлять себя как «андеграунд» и «хип».

Концепция капитала играет ведущую роль в анализе дифференциации общества, проведенном П. Бурдье. Культурный капитал - это форма знания, полученного в результате образования и воспитания, и распространяемая в поле культурного производства, где индивиды и группы борются за право получить или инвестировать имеющийся у них капитал для обретения социального статуса6. В социологии П. Бурдье

наличие капитала предполагает существование относительно автономного поля, в котором этот капитал может иметь ценность. Категория «поля» вводится им как вспомогательная конструкция, необходимая для интерпретации социальных и культурных фактов, которые невозможно объяснить как реализацию непосредственных взаимодействий групп и индивидов. Поле выявляется косвенно, через устойчивые инварианты практик и распределения7. Поле распространяется и структурируется отношениями между социальными позициями, установленными различными объемами и конфигурациями капитала. Таким образом, определение специфического для субкультуры капитала предполагает, что субкультура может быть отнесена одному из подобных полей.

Проведенное Д. Магглтоном8 исследование вкусовых иерархий, складывающихся внутри субкультур, объясняет механизмы определения границ между индивидами, которых оценивают как «истинных» и «псевдо» представителей субкультур. Д. Магглтон демонстрирует, что различие между аутентичностью и неаутентич-ностью понимается участниками субкультур как интерсубъективная (и совершенно реляти-висткая) конструкция. «Другой» (чаще всего относящийся к мейнстриму) выполняет функцию символического маркера, в отношении которого можно определить субкультурный вкус как «аутентичный». С. Торнтон объясняет динамику субкультур в логике становления границ, отделяющих их тексты и практики от коммерциализированного контекста доминантной культуры. Границы субкультур изменчивы и проницаемы. Для их сохранения участникам субкультур необходимо постоянно определять, классифицировать и пересматривать легитимность специфических вкусовых предпочтений. Этот процесс включает в себя конструирование символической оппозиции андеграунд/мейнстрим. Дифференциация представителей субкультур основывается на образе Другого (представителя доминантной культуры, мейнстрима). Поиск и репрезентация различий с обобщенным Другим позволяет им распознавать и идентифицировать себя. С. Торнтон отмечает, что

конструирование мейнстрима происходит совершенно произвольно и спонтанно. Поэтому исследователи субкультур не могут опираться на представление о существовании «реального», т.е. обладающего универсальностью и устойчивостью различия между протестной и доминантной культурой9.

Представители субкультуры отделяют себя от другой молодежи с помощью имеющегося у них субкультурного капитала. Субкультурный капитал включает артефакты и знания, которые в контексте определенной субкультуры считаются выражением вкуса, «класса» и утонченности. Центральным для определения познавательных границ использования концепции субкультурного капитала является вопрос о том, как создаются и распространяются составляющие его символические элементы. Можно предположить, что субкультурный капитал складывается в борьбе между группами или индивидами за право определения того, что считать истинным и подлинным вкусовым предпочтением в контексте субкультуры. Участники субкультур довольно часто используют элементы других субкультур и/или популярной культуры, временно приписывая им субкультурную ценность. Производство субкультурного капитала часто принимает форму стилизаторского бриколажа, в котором главными становятся адаптация и принятие элементов из различных культурных сфер. Другими словами, субкультурный капитал производится в креативной игре со всем внешним миром. Однако подобная креативность не может быть реализована в контексте, лишенном доминирования и власти, если только она не является частью борьбы между дифференцированными индивидами. Символическая власть определять что-либо в качестве элемента субкультурного капитала неравномерно распределена между представителями субкультур. Данная власть зависит от количества капитала, которым владеет индивид, т.е. от его статуса или престижного положения в субкультуре.

Вопрос конверсии - центральный в концепции капитала П. Бурдье. В его теории капитал является таковым только в той степени, в ка-

кой он может быть конвертирован в другие типы капитала (в т.ч. и в его символическую метаформу), т.е. если он может быть использован как ресурс в борьбе на другом поле или стратегии завоевания его пространства. Субкультурный капитал выражает социальное признание и статус внутри определенного субкультурного поля и не обязательно имеет высокую символическую товарную цену во внешнем мире. П. Бурдье демонстрирует, что яркий и довольно оригинальный язык подростков из Гарлема не имеет цены и пользы на образовательном рынке или при приеме их на работу. Однако существуют примеры того, как участники субкультур конвертируют свой капитал в профессиональные карьеры или деятельность. Поскольку рэп может быть источников экономического дохода или признания в обществе, его можно рассматривать как конвертируемый в профессию или карьеру креативный субкультурный капитал. Участники клубных культур способны получить работу артистов или продюсеров в музыкальном бизнесе, менеджеров по продажам в магазинах субкультурных товаров и т.д.10

Реакция институтов окружения, особенно медиа и социального контроля, в ряде случаев непосредственно включается в механизмы создания субкультур. Она «производит» их капитал, приписывая статус специфическим чертам, характеристикам или артефактам субкультур. Субкультура граффити может служить иллюстрацией этих механизмов. Она традиционно рождается в конкуренции художников, наносящих фрагменты граффити на поверхности, рисование на которых запрещено их владельцами (в особенности на вагоны поездов). Нелегальное рисование сегодня оказывается наиболее привлекательной формой субкультурного капитала, часто объективируемой различными альтернативными медиа (например, андеграундными журналами граффити). Реакция окружающего мира оказывает влияние на конфликты, борьбу и тренды, уже сформировавшиеся в субкультуре граффити, а также способствует производству и оформлению критериев определения престижа, статуса и признания ее участников.

Проведенное С. Дженсеном исследование молодежного клубного сообщества одного из датских провинциальных городов, представителями которого являются мужчины различного (не-датского) этнического происхождения, имеющие низкий общественный статус и доход, может служить примером артикуляции субкультурного капитала в поле этнических различий11 . Анализ полученных методом включенного наблюдения данных автор начинает с выявления популярного (артикулирующего стереотипизацию и эссенциализацию «не датской» этнично-сти) дискурса, репрезентирующего подобные субкультуры. Мнение, что подобные сообщества образуются для криминальной деятельности, актуализировано в повседневной практике категоризации этнических различий датчанами. Поэтому необычное поведение или поступки представителей подобных групп оцениваются как отражающие их этническое происхождение, описываются в расовых терминах и артикулируются публичным осуждением «патологичности» ближневосточных традиций и исламской культуры. На основании этого С. Дженсен описывает «этническую» (т.е. представленную в качестве противопоставленной национальному мейнстриму) молодежь как непривилегированных владельцев субкультурного капитала, объединенных общей проблемой недостатка признания, возникшей под влиянием четырех факторов. Первый фактор - это территориальное «клеймо» подростков, живущих в кварталах, снискавших дурную славу в медиадискурсе. Второй фактор - это негативный ярлык их расы и этничности. Третий фактор - это их происхождение из социально и экономически маргинальных семей, положение которых в социальном пространстве характеризуется низким уровнем культурного и экономического капитала. Четвертый фактор - это негативные гендерные стереотипы, связанные с идеями «патологической» ближневосточной или исламской маскулинности. Другими словами, быть мужчиной не является преимуществом, если вы молоды и к тому же мусульманин и «чер-ный»12. В сочетании эти факторы искажают и стереотипизируют реальное положение предста-

вителя субкультуры и скрывают отсутствие признания его культурных прав со стороны окружающего общества.

Представители сообщества, исследованного С. Дженсеном, испытывают изначальный недостаток капитала, имеющего ценность на рынке символических товаров. Этот недостаток усугубляется сочетанием классовых, гендерных, этнических и расовых черт в формировании и репрезентации специфики их социальной ситуации. Аналитически их субкультуру можно представить как креативную борьбу за признание. С. Дженсен интерпретирует ее как поиск выхода из сложившейся ситуации, попытку обрести достоинство и право быть кем-то значимым в социальном мире. Подростки заимствуют идеи личного достоинства и маскулинности из этнических культур их родителей. Они переосмысливают, адаптируют, трансформируют и комбинируют те этнические идеи и суждения, которые обретают смысл в особой «ситуации молодежи» и складываются в совершенно новую субкультуру. В этом процессе смысл «достоинства» может трансформироваться в жажду «уважения» и соединяться с элементами репрезентируемой массмедиа черной городской культуры. Важной частью субкультурного бриколажа являются иконы маскулинности, заимствованные из медийных вариантов хип-хоп культуры. Особенной популярностью пользуются исполнители жанров гангстерского рэпа «западного побережья». В этой субкультуре молодые мужчины демонстрируют (в определенных конфликтных ситуациях) агрессивные «силовые» и показные формы телесного поведения, существенные для их социального признания и статуса. Их телесный капитал включает в себя физическую силу и толерантность к боли, а также отчаянную смелость в бою с большим количеством противников, что артикулируется в контексте экспрессивной маскулинности этнической субкультуры.

Применение концепции «этнической субкультуры» в анализе глобализационных коммуникативных механизмов, обеспечивающих связи потоков капитала, информации и людей, позволяет выявить сходство символов и смыслов,

которые демонстрируются сообществами потребителей фрагментированных в пространстве детерриторизированных и ретерриторизирован-ных культур. Культурные практики субкультур и специфический опыт их представителей могут быть рассмотрены как комбинация временной и ad hoc связности, укорененной в социальном пространстве, которое является продуктом взаимодействия и взаимовлияния локального,

регионального и трансрегионального уровней этничности13. Таким образом, теоретическая модель «этнической субкультуры» может быть использована для анализа специфики практик локализации глобальных культурных потоков, механизмом которых является креативное использование сообществами «субкультурного капитала» в поле репрезентации этнических различий (в дискурсе «этничности и культуры»).

Примечания

1 Stahl G. Tastefully Renovating Subcultural Theory: Making Space for a New Model // The Post-subcultures Reader / Muggleton D., Weinzierl R. (eds). Oxford; NY, 2003. P. 39.

2 См.: Соловьёва А.Н. «Этническая субкультура» в локальном и глобальном контекстах: проблемы концептуализации // Вестн. Помор. ун-та. Сер.: Гуманит. и соц. науки. Т. 7. 2007. С. 58-62.

3 Grossberg L. Re-placing Popular Culture // The Clubcultures Reader: Readings in Popular Cultural Studies. Maiden, 1997. P. 220.

4 См.: Idem. Another Boring Day in Paradise: Rock and Roll and the Empowerment of Everyday Life // Popular Music. 1984. № 4. P. 225-258.

5 См.: Thornton S. Club Cultures. Cambridge, 1995.

6 См.: BourdieuP. The Field of Cultural Production. N.Y, 1993.

7 Шматко Н.А. «Социальное пространство» Пьера Бурдье // Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. СПб., 2005. С. 573.

8 См.: Muggleton D. Inside Subculture: The Postmodern Meaning of Style. Oxford, 2000; Idem. From Classlessness to Clubculture. A Genealogy ofPost-war British Youth Cultural Analysis // Young. 2005. № 13. P. 205-219.

9 См.: Thornton S. Op. cit.

10 См.: McRobbieA. Shut up and Dance: Youth Culture and Changing Modes of Femininity // Young. 1993. № 1(2). P. 13-31.

11 Jensen S. Rethinking Subcultural Capital // Young. 2006. № 14(3). P. 257-276.

12Alexander C. The Asian Gang-Ethnicity, Identity, Masculinity. Oxford, 2000.

13Massey D. The Spatial Construction of Youth Cultures // Cool Places: Geographies of Youth Cultures / T. Skelton, Valentine G. (eds). N.Y, 1998. P. 125.

Solovyova Anna

ETHNIC SUBCULTURE AS THE LOCALIZATION MODEL OF GLOBAL CULTURAL FLOWS

The author of the article reveals and describes the mechanisms of the «subcultural capital» creative usage by the ethnic community members in the field of the ethnic differences representation (the «ethnicity and culture» discourse) using sociological, culturological and ethnological cases from the subcultural studies research field.

Контактная информация: e-mail: annasolov@mail.ru

Рецензент - Теребихин Н.М., доктор философских наук, профессор кафедры культурологии и религиоведения Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.