CC BY
42
ББК 66.5 (2 Рос - Даг)
ЭТНИЧЕСКАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ И МЕЖНАЦИОНАЛЬНАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ: СОСТОЯНИЕ И ТЕНДЕНЦИИ (по результатам социологического исследования)
М.М. Шахбанова
Проблема этничности в современный период развития российского общества приобретает актуальность. В научной литературе существуют попытки выделить структурные элементы этнической идентификации: общность культуры, исторический и современный опыт, представления об общем историческом происхождении - иными словами, то, на чем в принципе основывается осознание идентичности. Вместе с выделением структуры этнической идентификации необходимо учесть, что для культурных признаков характерно варьирование в зависимости от применяемого понятия культуры, а также уязвимость определения совместного исторического и современного опыта.
В настоящее время исследователи межнациональной проблематики говорят об "этническом парадоксе современности", заключающемся в том, что чем выше степень интернационализации экономической и социально-политической жизни, чем ближе становятся друг другу этнокультурные группы, тем более значительной становится роль национального самосознания и этнической идентификации с естественно присущим им этноцентризмом [1].
В отечественной и зарубежной психологии накоплен определенный опыт по теоретическому и экспериментальному исследованию особенностей восприятия и познания людьми друг друга в условиях межэтнического общения. Имеющиеся исследования по проблемам идентичности обширны, в последние десятилетия они пережили значительную эволюцию, особенно под влиянием конструктивистских и постмодернистских подходов.
В России, наряду с доминирующей парадигмой изучения так называемого "национального (этнического) самосознания", сравнительно недавно появились труды социологов,
Шахбанова Мадина Магомедкамиловна - кандидат философских наук, старший научный сотрудник отдела социологии Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН, Махачкала, ул. Ярагского, 75, e-mail: ahmed.77.77@ mail.ru.
философов и этнологов, в которых этническая идентификация стала рассматриваться не только с точки зрения "человека в этносе" (этнофора), но и с точки зрения этничности в человеке, включая инструменталистские (утилитарные) и конструктивистские (целенаправленные) моменты данного феномена. Чрезмерно возрастающая этничность связана с усилением этнической нетерпимости, являющейся одним из проявлений конфронтацион-ности. Важнейшим фактором гиперэтничности является также желание отделиться от других. Следовательно, индикатором этнической границы в данном случае выступают: уровень этнической толерантности, трансформация этнической идентичности, величина психокультурной дистанции, оценка общих семантических зон межкультурного понимания, интенсивность гиперэтнических и ксенофобских реакций.
В ситуации существования межнациональной напряженности внутренняя связь между позитивной групповой (этнической) идентичностью и аутгрупповой (межэтнической) толерантностью может распадаться или становится обратной. При возникновении интолерантности может наблюдаться актуализация механизмов социальной перцепции, направленных на восстановление позитивной этнической идентичности, а вслед за ней - и этнической толерантности. По мнению Н.М. Лебедевой, «следствием нарушения связи между позитивной этнической идентичностью и этнической толерантностью являлся кластер показателей, получивший название "синдром навязанной этничности", главным ядром которого была чрезмерная ("навязчивая") акцентированность этнической принадлежности, этничности» [2].
Этническая толерантность как явление социальной перцепции понимается как
Shakhbanova Madina - candidate of philosophy, senior reseach worker of Sociology Department of History of the Archeology and Ethnography Institute of the Dagestan Scientific Centre of the Russian Academy of Science, 75 Jaragskogo Street, Makhachkala, e-mail: ahmed.77.77@ mail.ru.
отсутствие негативного отношения к иной этнической культуре, а точнее - как наличие позитивного образа за иной культурой при сохранении позитивного восприятия своей собственной. Иными словами, этническая толерантность является не следствием ассимиляции как отказа от собственной культуры, а характеристикой межэтнической интеграции, для которой характерно "принятие" или позитивное отношение к своей этнической культуре и к этническим культурам групп, с которыми данная группа вступает в контакт. Под этим углом зрения явление этнической интолерантности (или неадекватности группового восприятия) представляет собой преимущественно негативное восприятие иной этнической культуры при сверхпозитивном восприятии собственной.
В исследованиях Д. Берри и М. Пли-зента по этнической толерантности было установлено, что только уверенность в своей собственной позитивной групповой идентичности может дать основание для уважения других групп и выражения готовности обмена идеями, установками или участия в совместной деятельности. На основе того факта, что позитивная групповая идентичность приводит к толерантности, а угроза этой идентичности - к нетерпимости, к этноцентризму, исследователи пришли к выводу: "... не может дальше продолжаться такое положение вещей, что выживание определенных групп зависит от уровня их этноцентризма. Реальная уверенность в таком выживании может быть предпосылкой для толерантности, которая может стать антитезой этноцентризму" [3]. Н.М. Лебедева, основываясь на концепции Д. Берри и М. Плизента и на своих собственных представлениях, делает вывод о том, что "позитивная этническая идентичность является основой этнической толерантности" [3]. Она (позитивная этническая идентичность. -Ш.М) проявляется в виде позитивного образа "мы-они", включая ее этнокультурные особенности, чувства сплоченности, эмоциональной приверженности группе и общей удовлетворенности ее представителей своей этнической принадлежностью.
Этническая нетерпимость является характерной чертой межнационального взаимодействия, проявляющейся в период кризиса этнической идентичности. Ее базой может явиться неоднозначное восприятие представителей иных национальностей, проявляющееся
в различных формах - от незаметного проявления дискомфорта до дискриминации и даже взрывов негодования и ненависти. Сейчас не является секретом то, что для носителей инто-лерантного сознания и поведения характерна позитивная оценка своей собственной этнической группы (автостереотипы) при довольно сильном проявлении негативного восприятия иной национальной группы и, соответственно, такое же негативное поведение в отношении других этнических групп. Именно в категории "мы" защищаются установочными образованиями, что является результатом функции защиты позитивной групповой идентичности. А способы такой защиты чаще предполагают не агрессивные формы выражения отношения к иноэтническим группам, а скорее когнитивное искажение. Чем выше уровень межэтнической напряженности, тем сильнее искажены и неадекватны установки и тем чаще они как "действия сознания" совпадают с реальными поступками. Рост негативных атрибуций в этническом образе определяет степень предубежденности субъекта. Чем она выше, тем выше уровень негативного аффективного заряда и больше в поведении дискриминирующих моментов по отношению к членам других этнических групп. Наличие в этническом самосознании предрассудков укорачивает дистанцию между интенциями и фактическими действиями в направлении ограничения возможностей, прав и привилегий, которыми могут пользоваться члены дискриминируемой этнической группы, а также нередко ведет к массовому и индивидуальному насилию на национальной почве [4].
В данной статье на основе результатов социологического исследования изложена картина этнической идентификации дагестанских народов и ее роль в формировании межэтнической толерантности. Социологический опрос проведен в 2007 г. с целью изучения состояния межэтнических отношений в Каз-бековском, Новолакском, Каякентском районах Республики Дагестан и в г. Махачкала. В ходе исследования методом случайного отбора опрошен 391 респондент.
В ходе опроса респондентов попросили отметить признаки самоидентификации (табл. 1).
По результатам всей выборки опрошенные по значимости на первое место поставили национальный язык, затем традиции, обычаи, национальную культуру, религию
Таблица 2
Распределение ответов на вопрос: "Какие признаки объединяют Вас с представителями дагестанских народов?" (в % от общего количества опрошенных)
Таблица 1
Распределение ответов на вопрос: "Какие из перечисленных признаков объединяют Вас с представителями Вашего народа?" (в % от общего количества опрошенных)
Национальность Признаки самоидентификации
историческая территория проживания национальный язык общность происхождения религия традиции, обычаи, национальная культура национальный характер
Аварцы 43,8 43,8 27,5 73,8 50,0 27,5
Даргинцы 42,9 100,0 14,3 44,9 57,3 28,6
Кумыки 55,6 77,8 18,5 44,4 74,1 3,7
Лезгины 60,7 78,6 50,0 25,0 42,9 21,4
Лакцы 55,4 66,1 60,7 17,9 51,8 23,2
Чеченцы-аккинцы 51,9 64,9 11,7 62,3 51,9 24,7
Русские 20,0 60,0 40,0 40,0 60,0 0,0
Всего 50,0 61,9 30,8 50,3 53,5 23,1
Национальность Объединяющие признаки
длительность общая религия схожесть образ по- истори- национальный
совместного история всех традиций, ведения, ческая характер,
проживания дагестанских обычаев, жизни память национальная
на одной народов национальной психология
территории культуры
Аварцы 42,5 45,0 67,5 31,3 37,5 21,3 22,5
Даргинцы 57,1 42,9 14,3 71,4 57,1 0 0
Кумыки 63,0 37,0 63,0 44,4 18,5 3,7 25,9
Лезгины 71,4 50,0 53,6 46,4 25,0 21,4 14,3
Лакцы 50,0 50,0 35,7 51,8 14,3 12,5 25,0
Чеченцы- 49,4 44,2 54,5 39,0 18,2 11,7 27,3
аккинцы
Русские 60,0 20,0 20,0 20,0 40,0 0 40,0
Итого 51,4 44,4 53,1 42,0 24,8 14,0 24,1
и историческую территорию проживания. Исключение составили аварцы, выбравшие в качестве объединяющего признака религию. В отличие от других опрошенных, аварцы национальный язык поставили по значимости на третье место после религии и традиций, обычаев и национальной культуры. Вслед за аварцами религиозный фактор как объединяющий признак выбрали чеченцы-аккинцы, поставившие его на второе место. В то же время опрошенные лезгины, лакцы поставили его на последнее место.
Далее респондентов попросили отметить признаки, объединяющие представителей их народов с представителями иных дагестанских народов (табл. 2).
Если по важности религиозную принадлежность как объединяющий со своим народом фактор отметили только аварцы и с небольшой разницей - чеченцы-аккинцы, то по всей выборке он по значимости выходит на первое место, как объединяющий фактор всех дагестанских народов, хотя более приоритетными, видимо, должны были быть длительность совместного проживания на одной территории, общая история всех дагестанских народов и историческая память. Последний признак респонденты поставили на последнее место, обозначив тем самым его неважность по сравнению с другими признаками.
Таким образом, по приведенным данным можно сделать следующий вывод: при само-
идентификации респонденты по важности на первое место поставили национальный язык, на второе - традиции, обычаи, национальную культуру, а при идентификации себя с дагестанскими народами на первый план поставили религиозную принадлежность, отодвигая другие этнические признаки.
Полученные результаты позволяют сделать вывод о четком проявлении в общественном сознании дагестанских народов ярко выраженных установок на дифференциацию по этническому и религиозному признаку, что может способствовать возникновению как этнической толерантности, так и интолерант-ности.
По мнению исследователей, отношение к группам с отличающейся культурой и религией является наиболее достоверным показателем уровня толерантности в поликультурном регионе. Если обратиться к общественному мнению опрошенных русских (народ, исповедующий христианство, носитель отличного от дагестанских народов образа поведения, национальной психологии, национальной культуры и т.д.), то выясняется, что они в качестве объединяющих признаков с дагестанскими народами, как и сами дагестанские народы, отметили длительность совместного проживания на одной территории (60 % опрошенных - и это самый высокий показатель по сравнению с другими народами), образ поведения, жизни - 40 % и национальный характер, национальную психология - 40 % респондентов. Необходимо отметить, что этнические стереотипы русских носят позитивный оттенок, ибо в ходе социологического исследования были получены результаты, отрицательно оценивающие представителей дагестанских народов, но при оценке качеств русских они (гетеростереотипы) носят положительный характер. Подавляющее большинство опрошенных отметило присущие русскому народу положительные качества: миролюбивые - 43,2 %; справедливые - 42,0; честные - 38,6; терпеливые в отношении других народов - 37,1 и гордые - 26,9 %.
С целью выяснения степени существующей толерантности в общественном сознании дагестанских народов в ходе социологического обследования была применена шкала Богарду-са. Опрошенные толерантно относятся к тому, чтобы принять человека иной национальности в качестве гражданина своей республики (92,9 % лакцев, 89,3 лезгин, 85,7 даргинцев,
85.0 аварцев, 77,8 кумыков, 68,8 чеченцев-аккинцев и 60,0 % русских). В качестве партнера совместной деятельности человека иной национальной принадлежности готовы принять 100 % даргинцев, 89,3 лезгин, 80,4 лакцев, 70,4 кумыков, 60,0 русских, 52,5 аварцев, хотя 25,0 % опрошенных аварцев и 46,8 % чеченцев-аккинцев против этого. В роли непосредственного начальника человека иной национальности готовы принять 85,7 % лезгин, по 71,4 лакцев и даргинцев, 60,0 русских, 42,9 чеченцев-аккинцев и 40,7 % кумыков. К тому, чтобы иметь начальником человека иной национальности отрицательно отнеслись 37,5 % аварцев, положительно - 33,8 %. Соседом по дому, квартире человека иной этнической принадлежности готовы принять 100 % русских, 92,9 лезгин, 83,9 лакцев, 71,4 даргинцев, 70,0 аварцев, 54,5 % чеченцев-аккинцев. Одинаковое количество опрошенных кумыков - 40,7 % - готовы и не готовы принять человека иной национальности соседом по дому, квартире. В качестве коллеги по работе человека иной национальности готовы принять 92,9 % лезгин, 85,7 даргинцев, 83,9 лакцев, 80,0 русских, 74,1 кумыков, 70,0 аварцев и 67,5 % чеченцев-аккинцев. Вместе с тем картина кардинально меняется, когда ставится вопрос: "Какой национальности человека предпочел бы иметь в качестве супруга(и) своих детей?". Не готовы принять человека иной национальной принадлежности в качестве супруга(и) 53,6 % лезгин, 48,2 лакцев, 44,4 кумыков, 41,3 аварцев и 33,8 % чеченцев-аккинцев. Наибольший показатель среди респондентов, готовых принять человека иной национальности в качестве супруга(и) своих детей показали даргинцы - 71,4 % и русские - 40,0 % (они вообще не отметили вариант "нет"), наименьший - чеченцы-ак-кинцы - 15,6 % опрошенных.
По всей выборке получены следующие результаты: гражданином своей республики человека иной национальности готовы принять
81.1 % опрошенных, в качестве коллеги по работе - 75,5; соседом по дому, квартире - 67,8; партнером в совместной деятельности - 62,9; непосредственным начальником - 50,7; против принятия в качестве супруга(и) своих детей проголосовали 39,9 % опрошенных. Видимо респондентам при всем своем интернационализме присуще четкое отделение сферы труда от семейно-бытового уклада, где сохраняется некоторый консерватизм, обусловленный
бытовым изречением, что жить с человеком своей национальности легче, ибо схожесть языка, образа жизни, традиций и обычаев помогают преодолевать сложности, могущие возникнуть между супругами в процессе совместного проживания.
Определенный интерес представляют ответы на вопрос о важности национальной принадлежности человека при выборе друзей, супруга(и), партнеров по совместной трудовой деятельности. По результатам опроса картина выглядит следующим образом: только для опрошенных аварцев очень важна национальная принадлежность человека (43,8 %). 37,5 % респондентов считают, что для них национальная принадлежность человека является несущественной. Такой же ответ дали 80,0 % русских (они вообще не отметили вариант "для меня очень важна национальная принадлежность человека"), по 57,1 даргинцев и лезгин, 55,4 лакцев, 50,6 чеченцев-аккинцев и 40,7 % кумыков. Больше всего затруднившихся ответить среди кумыков - 25,9 % и русских - 20,0 % опрошенных.
Итак, преобладающая часть респондентов отмечает неважность национального признака. По результатам исследования можно сделать вывод, что опрошенные соглашались иметь рядом собой представителя иной национальности в качестве гражданина республики, партнера в совместном деле, непосредственного начальника, соседа по дому, квартире, коллеги по работе, но не супруга(и) своих детей. При этом наблюдается последовательность в ответах аварцев, даргинцев и русских.
Индикаторами позитивной этнической идентичности служили положительные ответы респондентов на вопросы о готовности вступать в дружеские и деловые контакты с людьми других национальностей, а также суждения, свидетельствующие о позитивном отношении не только к собственной, но и к другим этническим группам и культурам. Этническая граница может явиться той основой, на которой происходит разделение на "своих" и "чужих". В нашем случае, несмотря на кажущееся такое разделение, массовое сознание дагестанских народов характеризуется существованием двух разнонаправленных тенденций:
-этнической толерантностью, обоснованной общностью по территориальному признаку, убежденностью, что национальная и религиозная принадлежность не разделяют
людей, позитивой этнической идентичностью, неагрессивностью;
- этнической интолерантностью или национальным эгоизмом, оприающимися на негативные гетеростереотипы отдельных народов, опыт этнической дискриминации, негативную этническую идентичность.
Важно отметить, что толерантность тесно связана с позитивной этнической идентичностью, а интолерантность - с негативными компонентами этнической идентичности и наличием в прошлом ущемленности по этническому признаку. Этническая интолерантность сильнее всего проявляется в отношении групп с отличающейся культурой и религией, но как видно из результатов опроса, в отношении русских в нашей республике она проявляет себя довольно слабо.
В общественном сознании дагестанских народов в основном преобладают позитивные стереотипы в отношении соседних народов. Исключение составляют лишь чеченцы-ак-кинцы: практически все опрошенные отметили наличие у них отрицательных гетеросте-реотипов. В набольшей степени негативное восприятие и оценка качеств соседних народов присущи общественному сознанию лезгин, особенно молодежи, а самое толерантное отношение можно наблюдать в общественном мнении лакцев, подавляющее большинство которых отметило в основном положительные качества у всех дагестанских народов.
Изучая влияние этнической идентификации на формирование межнациональной толерантности, необходимо остановиться на автостереотипах (представлениях о качествах собственного народа), ибо они, как правило, могут играть решающую роль в процессах формирования межнациональной толерантности и интолерантности. Автостереотипам характерно больше позитива, в отличие от гетеростереотипов. По мнению аварцев, они гордые (отметили 82,5 % опрошеных), честные - 68,8; миролюбивые - 63,8; терпеливые в отношении других народов - 65,0 и справедливые - 67,5 %. Опрошенные даргинцы, в отличие от других народов, указавших отрицательные качества, присущие представителям их народов, основном отметили только положительные автостереотипы: миролюбивые - 100 %; гордые - 85,7; честные - 85,7; терпеливые в отношении других народов -85,7 и справедливые - 71,4 %. Незначительное количество опрошенных - 14,3 % - указали
на отрицательное качество - несправедливые. Кумыки считают, что им характерны следующие положительные качества: честные -81,5 %; терпеливые в отношении других народов - 77,8; миролюбивые - 74,1; гордые -
70.4 и справедливые - 66,7 %. Респонденты-лезгины указали на то, что они терпеливые в отношении других народов - 67,9 %; миролюбивые - 64,3; гордые - 60,7; честные - 50,0 %. 42,9 % опрошенных отметили качество нечестные и 57,1 % справедливые. По мнению опрошенных лакцев, они миролюбивые - 87,5 % респондентов; терпеливые в отношении других народов - 85,7; справедливые - 78,6; гордые - 76,8 и честные - 75,0 %. Чеченцы-аккинцы считают, что представители их народа гордые (74,0 % опрошенных); справедливые - 59,7; терпеливые в отношении других народов - 58,4; честные - 54,5; миролюбивые - 54,5 %. Большой разнобой наблюдается в ответах респондентов-русских: честные - 60,0 %; миролюбивые, терпеливые в отношении других народов и справедливые - эти качества отметили по 40,0 % и одинаковое количество считают, что они гордые и негордые (по 20,0 % опрошенных).
Ответы, полученные на вопрос "С какими из народов Вам приятно общаться, дружить, поддерживать добрососедские отношения?", показывают, что опрошенные народы в первую очередь указали на самих себя как приятных для общения, дружбы и поддержания добрососедских отношений, а потом уже на представителей другой национальной принадлежности. При этом 33,8 % аварцев указали на русских,
32.5 - на кумыков, 31,3 - на даргинцев и 27,5 % на чеченцев-аккинцев. По 28,6 % опршенных даргинцев отметили аварцев, кумыков и 14,3 % - русских. Лезгины указали на русских (33,3 %), на аварцев, даргинцев, кумыков (по 17,9 %) и на лакцев (14,3 %). 35,7 % лакцев в качестве народов, с которыми приятно общаться, дружить и поддерживать добрососедские отношения, отметили аварцев, 28,6 - русских,
19.6 - даргинцев, 14,3 - чеченцев-аккинцев и 12,5 % лезгин. Кумыки в качестве таковых отметили русских - 40,7 %, даргинцев - 33,3, аварцев (22,2), лакцев и чеченцев-аккинцев (по 11,1 %). Чеченцы-аккинцы указали на кумыков (28,6 %), аварцев (24,7), лакцев (20,8), даргинцев (19,5) и русских (18,2 %). Русские отметили кумыков - 60,0 % и одинаковое количество указало на аварцев, даргинцев, лакцев и лезгин (по 20,0 % опрошенных).
По всей совокупности опрошенных наиболее предпочтительным оказываются поддержание дружеских отношений с аварцами (40,6 %), чеченцами-аккинцами (32,5), русскими (27,3) и даргинцами (24,8 %).
Эмпирическое социально -психологиче -ское исследование проблем этнической толе-рантности/интолерантности в поликультурном регионе на примере Дагестана показывает чрезвычайную сложность и неоднозначность процессов этнического и религиозного возрождения, которые имеют место в республике. Происходящие на постсоветском пространстве процессы этнической и религиозной дифференциации народов могут стать как основой этнической толерантности, так и привести к этнической и религиозной интолерантности.
В качестве причин можно выделить следующие:
1. Основой этнической толерантности является социально-психологическая общность, основанная на региональном (территориальном), а не этническом признаке. Следовательно, желательным является отказ от дихотомии "коренные - некоренные" народности, в особенности в поликультурных регионах, ибо такое разделение невольно может привести к обострению борьбы за статус и влияние в республике, соперничеству национальных кланов и к тому, что борьба за политическое и экономическое доминирование в любой момент может перерасти в межэтнические конфликты и столкновения.
2. Основой этнической толерантности является позитивная этническая идентичность, а негативные компоненты этнической идентичности приводят к этнической нетерпимости. Негативные образы, глубинные-страхи, взаимное недоверие, чувство неудовлетворенности, порожденное фрустрацией этнических потребностей, оскорбленное достоинство - это тот эмоциональный раствор, который скрепляет этнисекие границы, складываемые из "социальных", "культурных", " политических" кирпичей [5].
Необходимо формировать в общественном сознании дагестанских народов стремление к тому, чтобы интерес к национальной культуре своего народа способствовал формированию позитивной этнической идентичности, а не обострял тему взаимных прошлых обид, опыт национального унижения, дискриминации и т.д. Это особенно важно для общественного сознания репрессированных в 1944 г. с территории республики чеченцев-аккинцев, упразднение
Ауховского района и насильственное переселение на их историческую территорию аварцев и лакцев. Чеченцы-аккинцы добиваются восстановления Ауховского района и компактного их расселения, но позитивного решения данной проблемы, к сожалению, еще нет, что является основой для формирования в общественном сознании чеченцев-акккинцев и совместно с ними проживающих аварцев и лакцев интолерантных установок и поведения.
Многое из результатов исследования осталось за рамками статьи, однако несомненным является то, что без подлинно научного, беспристрастного изучения и анализа проблем, выявленных в ходе исследования, определения роли этнических стереотипов в формировании межэтнической толерантности и т.п., мы не можем надеяться на мирное и достойное существование нашей многонациональной страны, республики и всех населяющих ее народов.
ЛИТЕРАТУРА
1. См: Авксентьев В.А. Этнические конфликты: история и типология // Социологические исследования. 1996. № 12. С. 43-50; Тощенко Ж.Т. Этнократия. История и современность. М.: РОСС ПЭН, 2003. 432 с.
2. Лебедева Н.М. Теоретико-методологические основы исследования этнической идентичности и толерантности в поликультурных регионах России и СНГ // Идентичность и толерантность. М.: ИЭА РАН, 2002. 34 с. С. 12.
3. Цит. по: Лебедева Н.М. "Синдром навязанной этничности" и способы его преодоления // Этническая психология и общество. М.: ИЭА РАН, 1997. 115 с. С. 105.
4. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М.: Смысл, 1998. 311 с. С. 221.
5. Социальная и культурная дистанция. Опыт многонациональной России. Кн. 1. М.: Изд-во Инта социологии РАН, 1998. 388 с. С. 37.
26 ноября 2008 г.
ББК Ш100
ПОВЕДЕНЧЕСКАЯ НОРМА В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА
ДОНСКИХ КАЗАКОВ
С.А. Шестак
В данной статье мы рассматриваем вербальные тексты, содержащие информацию о правилах поведения, регулирующих бытовую и обрядовую жизнь человека в традиционном обществе. Эти нормы заключены в устойчивые короткие императивные фразы-клише, которые представляют собой тексты, состоящие обычно из одного или двух предложений и строящиеся по модели "Не делай/делай то-то, иначе случится то-то". Двухчастная конструкция содержит в своей левой части правило (запрет или предписание), а в правой - так называемую мотивировку, т.е. указание на последствия нарушения запрета.
Нормам поведения посвящено немало научных трудов и статей. Явление языковой и неязыковой нормы изучала Н.Д. Арутюнова [1], регламентация поведения в традиционном обществе освещалась в сборнике статей "Этнические стереотипы поведения" [2],
а также в работах О.Б. Христофоровой [3], Е.Г. Павловой [4], И.А. Чернова [5], В В. Воронина [6] и др. На материале донских говоров запретам в рамках родильно-крестильного и погребального обрядов уделялось внимание в публикациях Т.Ю. Власкиной [7, 8], регламентации поведения в отношениях человек - мифологический персонаж - в статьях Н.А. Архипенко [9].
Однако лексика, обслуживающая тексты, в которых отражаются нормы, до сих пор детально исследована не была. Цель нашей статьи - проанализировать специальные термины, употребляющиеся носителями казачьей культуры для обозначения текстов типа "кагда сядиш на угал (стола. - С.Ш.), замуш ни выдиш и ни женишся" (Фарапоно-ва Н.Г., Багаевский р-н Ростовской области (далее - РО)) и др. Мы рассматриваем не только семантическую структуру текста, но и его прагматическую сторону, т.е. подходим
Шестак Светлана Александровна — аспирант кафедры общего и сравнительного языкознания Южного федерального университета, 344006, Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 150, e-mail: swetlanat@gmail.com, т. 8(863)2649000.
Shestak Svetlana - postgraduate student of the General and Comparative Linguistics Department of the Southern Federal University, 150 Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: swetlanat@gmail.com, ph. (007 863)2649000.
