CC BY
294
JOURNAL OF NEW MEDICAL TECHNOLOGIES - 2017 - V. 24, № 4 - P. 249-260
УДК: 616-006.363.03:616-092.11+614.2 DOI: 10.12737/article_5a38ffb036e579.1142186
ЭТИОЛОГИЯ И ПАТОГЕНЕЗ МИОМЫ МАТКИ, ЕЕ ВЗАИМОСВЯЗЬ С СОСТОЯНИЕМ ЗДОРОВЬЯ И
РЕПРОДУКТИВНОЙ ФУНКЦИЕЙ ЖЕНЩИН (обзор литературы)
М.А. ФЕОФИЛОВА*, Е.И. ТОМАРЕВА**, Д.В. ЕВДОКИМОВА**
*ГУЗ «Тульская областная станция переливания крови», ул. Фридриха Энгельса 56,
г. Тула, 300012, Россия, e-mail: masha_feofilova@mail.ru ** Тульский государственный университет, пр. Ленина 92, г. Тула, 300012, Россия,
Аннотация. Статья содержит систематизированные сведения об этиологических и патогенетических аспектах миомы матки на основе существующих научных разработок и технических возможностей диагностической базы современной системы здравоохранения.
Показана распространенность миомы матки в различных возрастных и этнических группах женщин. Подробно изложен стартовый механизм образования миомы матки из клеток-предшественников мезенхимального происхождения, который начинается с формирования «ростковых зон» в виде периваскулярного скопления клеток-предшественников экстрацеллюлярного мат-рикса. Инициация неопластического процесса происходит вследствие повреждающего воздействия факторов преимущественно травматического, инфекционного или воспалительного генеза в условиях гипоксии миометрия, который нарушает адекватные репаративные возможности ткани. Приведены данные, что именно гипоксия является одним из триггерных механизмов, способствующих росту и автономизации миоматозных узлов.
В качестве базовых процессов миоматозной трансформации рассмотрены наследственная предрасположенность, увеличивающая в 3,6 раза количество родственников первой степени родства с данным заболеванием, дефицит витамина D, повышающий риск развития миомы матки в 2,0 раза, а также вклад хромосомных, генных и иммунных нарушений (интерлейкины и субпопуляции Т-лимфоцитов), роль факторов роста и цитокинов на начальном этапе заболевания. Определена роль гормонального-рецепторного фактора в развитии новообразования во взаимосвязи с факторами, стабилизирующими и нарушающими выработку-взаимоотношения женских половых гормонов. Достаточное внимание уделено частому сочетанию миомы матки с заболеваниями женских половых органов и соматической патологией, влиянием неблагоприятных средовых факторов.
Ключевые слова: миома матки, этиология, патогенез, факторы риска.
ETIOLOGY AND PATHOGENESIS OF UTERINE MYOMA, ITS RELATIONSHIP WITH HEALTH AND
REPRODUCTIVE FUNCTION OF WOMEN (literature review)
M.A. FEOFILOVA*, E.I. TOMAREVA**, D.V. EVDOKIMOVA**
*Tula Regional Station of Blood Transfusion, Fr. Engels St. 56, Tula, 300012, Russia,e-mail: ma-
sha_feofilova@mail.ru "Tula State University, Lenin Av., 92, Tula, 300012, Russia
Abstract. The article contains systematized information about etiological and pathogenetic aspects of uterine myoma on the basis of existing scientific developments and technical possibilities of modern diagnostic health system.
This article shows the incidence of uterine fibroids in various ethnic and age groups of women. There are fixed of starting mechanism for the formation of uterine fibroids from progenitor cells of mesenchymal origin, which begins with the formation of the "germ zones" in the form perivascular clusters of cells-precursors of the extracellular matrix. The initiation of the neoplastic process is due to the impact of damaging factors mostly traumatic, infectious or inflammatory genesis in hypoxia, which violates an adequate reparative capabilities of the myometrium. There are data that hypoxia is one of the trigger mechanisms contributing to the growth and autonomy of fibroids. The article presents description about the myoma transformation processes with considered hereditary predisposition, increasing in 3.6 times up the number
JOURNAL OF NEW MEDICAL TECHNOLOGIES - 2017 - V. 24, № 4 - P. 249-260
of relatives first-degree relatives with the disease, vitamin D deficiency that increase the risk of developing uterine fibroids 2.0 times, and the contribution of chromosomal, genetic and immune disorders (interleu-kins and subpopulations of T-lymphocytes), the role of growth factors and cytokines at the initial stage of the disease. The role of hormone-receptor factor in the development of uterine myoma in conjunction with stabilizing and violations factors of the production-metabolism of female sex hormones was defined. Sufficient attention in article is paid to the frequent combination of uterine myoma and diseases of female genital organs and somatic pathology, the influence of negative environmental factors.
Key words: uterine myoma etiology, pathogenesis, risk factors.
Миома матки является одним из наиболее распространенных патологических процессов женской репродуктивной системы, частота которого в основном предопределяется возрастной принадлежностью женщин: ранний репродуктивный период - 4-14,9% [56], поздний репродуктивный период - 30-40% [1], пери- и постменопаузальный период - 40-65% [56,58]. Частота миомы матки в общем варьирует от 20 до 50% всех женщин [45,61] и около 30% женщин репродуктивного возраста [58,64,66]. Изредка миома матки обнаруживается в детском и подростковом возрасте, хотя в последние годы имеет место тенденция к «омоложению» -более раннему возрастному периоду начала заболевания [11,14]. Наряду с тенденцией более раннего возникновения патологии также отмечается рост заболеваемости миомой матки [5]. Средний возраст выявления миомы матки составляет 32-33 года, при среднем периоде развития опухоли пять лет [32].
В значительной степени указанная тенденция обусловлена совершенствованием диагностических возможностей и высокой разрешающей способностью современной медицинской аппаратуры (УЗИ, КТ, МРТ). Так, миома матки впервые выявляется при профилактических осмотрах у 1-5% женщин и значительно выше среди гинекологических больных - до 3035% [34]. Данное состояние может быть установлено до 50% случаев при аутопсии, тогда как гистологическое исследование удаленной матки в 2 раза увеличивает дооперационный уровень диагностики миомы матки [13]. В настоящее время возможности ультразвуковой диагностики миомы матки приближаются к гистологическим [56].
С другой стороны, улучшение и доступность высокотехнологичной медицинской помощи и вспомогательных репродуктивных технологий обеспечивают воспроизводство населения с выраженными, как правило, наследственно обусловленными нарушениями репродуктивного и соматического здоровья [4,9,1723]. Отсутствие «выщепления» патологических генов и условно-патологических генокомплек-
сов приводит к их накоплению в популяции, увеличению частоты болезней с наследственной предрасположенностью, что клинически проявляется их более ранней манифестацией и прогрессирующим течением [22,23,25]. Причем указанная тенденция усугубляется системным взаимным усилением-утяжелением различных соматических заболеваний и репродуктивных нарушений [22-27].
Заболевания с наследственной предрасположенностью, к которым относится миома матки [3,13], проявляются при совместном действии генетических и средовых факторов. Генетические факторы предполагают участие большого количества генов, ответственных за эмбриональное развитие клеток, тканей и органов, клеточное деление и программируемое самоуничтожение, поддержание базовых и специализированных функций клеток, включая рецептор-ную функцию и функцию межклеточного взаимодействия; структурную, сосудистую, транспортную и иннервационную поддержку клеток на уровне тканей и органов. Средовые факторы могут включать в себя любые экзо- и эндогенные воздействия прямо или опосредованно изменяющие процессы эмбриогенеза, жизнедеятельности или функционирования клеток и образованных ими структур [53].
Многофакторность полигенных заболеваний с наследственной предрасположенностью обусловливает значительное разнообразие патогенетических вариантов и этнических особенностей заболеваний. Например, частота миомы матки в большей степени регистрируется среди афро-американских женщин и в меньшей - среди жительниц Азии [42,64].
Миома матки является доброкачественной моноклональной опухолью, повторяющей структурную организацию слоя миометрия, в котором она образовалась с различным соотношением мышечного и соединительнотканного компонента в субмукозной, центральной и субсерозной области. По преобладанию мышечной или соединительнотканной составляющей опухоли подразделяют на лейомиомы и фибромиомы; по количеству миоматозных
узлов - на одиночные и множественные; по митотической активности клеток - на простые (статичные) и пролиферирующие (почти у каждой четвертой женщины - от 20 до 25%) [7,32]. При этом коллагеновые волокна соединительной ткани миомы матки имеют структурные особенности по сравнению с интактным мио-метрием [54].
Количественные и качественные параметры стромы миомы матки предопределяются состоянием экстрацеллюлярного матрикса, обеспечивающего структурную функцию и содержащего сосуды, нервы и полипотентные клетки-предшественники мезенхимального происхождения. Именно эти клетки способны трансформироваться в миотрофобласты и становиться начальными клетками опухолевого процесса. Морфологически опухолевой процесс начинается с формирования «ростковых зон» в виде периваскулярного скопления клеток-предшественников экстрацеллюлярного мат-рикса [36]. Инициация неопластического процесса происходит вследствие повреждающего воздействия (преимущественно травматического, инфекционного или воспалительного генеза) [35,36] в условиях гипоксии миометрия [32,39,59], наиболее вероятно, нарушающей адекватные репаративные возможности ткани. Предполагается, что именно гипоксия является одним из триггерных механизмов, способствующих росту и автономизации миоматозных узлов. Об этом свидетельствует редкая васку-ляризация узлов, излюбленная локализация узлов в местах наиболее сложного строения миометрия (центральная линия, трубные углы) [7] и нарушения микроциркуляции на уровне локального вазодилатирующего агента эндоте-лиальной NO-синтетазы, сочетанной с повышением коагуляционного - снижением фибри-нолитического потенциала крови при миоме матки. Данное предположение подтверждается исследованиями Aissani B., Wiener H., Zhang K. (2013), установившими статистически значимые ассоциации однонуклеотидного полиморфизма гена «домашнего хозяйства» FH, локализованного 1q43 и связанного с состоянием псевдогипоксии и риском возникновения опухоли - ростом миоматозных узлов [41].
Если на ранних этапах развития миомы матки преимущественное влияние реализуется за счет измененных качественно и/или количественно рецепторов к половым гормонам, нарушенных межклеточных взаимодействий (пролиферация и апоптоз, избыточная или несбалансированная выработка цитокинов и факто-
ров роста), то впоследствии автономный рост узлов предопределяется накоплением активных форм эстрогенов - эстрадиола, снижением конверсии его малоактивный эстрон и в еще менее активную форму - эстрон сульфат [36,40,59], дефицита потребления фракций эстрогенов с антиэстрогенным действием - 2-гидроксиэстрадиола [7]. Синтезируемый в надпочечниках андростендион в клетках миомы метаболизируется ароматазой в эстрадиол, который замыкает патологический круг последовательной индукцией выработки циклооксиге-назы-2 - простагландина Е2 - ароматазы. Причем в интактном миометрии не регистрируется активность ароматазы (цитохрома Р450) в отличие от лейомиомы и в окружающем ее миомет-рии (91 и 71% случаев соответственно) [36].
Можно выделить два этапа автономизации миомы матки: 1. ранний, при котором происходит локальная активация факторов роста и цитокинов, преимущественно реализующую-щийся через избыточную продукцию экстра-целлюлярного матрикса; 2. поздний, когда приоритетную значимость приобретает циклическая взаимная индукция синтеза активной формы эстрогенов - эстрадиола при достижении узлов определенных размеров [36]. При изучении нескольких тысяч препаратов миомы матки установлено отсутствие нервных проводников и окончаний в миоматозных узлах, а выраженность гипертрофирующегося миомет-рия прямо коррелировала со степенью «денер-вации» ткани [32]. Следовательно, деструкция холин- и адренергических нервных структур в морфологически измененном миометрии в условиях гипоксии может быть как сочетанным предрасполагающим, так и результирующим фактором.
Последующее фиброзирование миоматоз-ных узлов предопределяется свойствами соединительной ткани, в свою очередь зависящей от состояния экстрацеллюлярного матрик-са, обеспечивающего структурную поддержку и влияющего на клеточную активность ткани. Экстрацеллюлярный матрикс состоит из ин-терстициального коллагена, протеогликанов, фиброконектина и других крупномолекулярных соединений [32]. В качестве маркера фиброзирования миоцитов предлагается рассматривать трансформирующий фактор роста [44]. Миоматозные узлы по сравнению с интактным миометрием содержат высокое количество глюкозаминогликанов, отражающее повышенный уровень катаболизма соединительнотканных структур, которые спо-
собствуют процессу фиброзирования миоцитов через дезорганизацию экстрацеллюлярного матрикса [12].
Вместе с тем, исследованиями последних лет установлена важная роль гестагенных воздействий в развитии миомы матки, дополняющих действие эстрогенов. Именно в лю-теиновую фазу (особенно в постовуляторном периоде) происходит пиковое увеличение ми-тотической активности миоцитов, расцениваемое исследователями как предстартовая готовность миометрия к ожидаемой беременности [7,15,36,37]. Влияние эстрогенов в патогенезе миомы матки подтверждается их активированием фибробластов, которые в свою очередь вырабатывают некоторые факторы роста (FAP и TGF-ß), способствующие клеточной пролиферации [55], а также уменьшением размера и объема миоматозных узлов при назначении антиэстрогенного препарата летрозола [47].
После достижения опухолью определенных размеров и ее автономизации, дальнейшее направление развития миомы матки предопределяется пролиферативным и морфологическим состоянием узла(-ов), функционально-морфологическим потенциалом матки и окружающих органов, компенсаторно-адаптационными резервами организма. Причем резервные возможности организма женщины будут существенно ограничиваться существующей соматической патологией, нарушениями иммунного и аллергического статуса при позитивных и негативных воздействиях внешних средовых факторов. К последним относятся общая и специализированная по заболеванию медицинская помощь, образ жизни, экологические и профессиональные вредности [28,29,50]. В качестве примера можно привести исследование 104,2 тысяч женщин в возрасте 25-42 лет из 14 штатов США в 1989-1999 гг. с подтвержденным ультразвуковым выявлением 7466 случаев миомы матки. После статистической обработки данных ученые установили, что повышение диастолического компонента артериального давления каждые 10 мм ртутного столба повышает риск возникновения миомы матки на 8% (5-11%) среди не принимающих и на 10% (7-13%) среди женщин, принимающих антигипертензивные препараты [43].
В патогенезе развития миомы матки принимают участие нарушения метаболизма отдельных субстанций, наиболее изученным из которых является содержание витамина D. Рядом исследований установлено его антипроли-феративное действие [60] и подавление гипер-
продукции экстрацеллюлярного матрикса, что при дефиците витамина Ю повышало у них риск развития опухоли в 2,0 раза, а при восполнении дефицита витамина Ю снижало риск развития миомы в 0,6-0,68 раза [42,51]. Возможно участие витамина А в возникновении миомы матки, а также влияние высокого уровня ЯЮ1-холестерина и низкого уровня 1ЛЬ-холестерина [57].
Миома матки клинически манифестирует у более чем у 25% женщин репродуктивного возраста [53]. Ранняя симптоматика с болевым синдромом характерна для субмукозной локализации узлов, хотя гиперполименорея часто встречается при всех месторасположениях миомы матки, включая сочетанные варианты. Длительные и обильные месячные вызываются несколькими причинами, основной из которых считаются дисрегуляция и изменения спираль -ных артерий, препятствующие их сокращению при ишемии и отторжении функционального слоя эндометрия, что способствует повышенной кровопотере [15,36].
Болевые ощущения при миоме матки, как правило, сначала возникают во время менструаций и носят кратковременный характер, а впоследствии могут быть постоянными. Болевой синдром может быть также связан со сдав-лением соседних с маткой органов, что сопровождается нарушениями их функции с соответствующей локализацией болевых ощущений. Именно болевые ощущения, ограничение физической активности и психологический дискомфорт снижают качество жизни пациенток с миомой матки, достигая максимальной выраженности при наличии у них постгеморрагических анемических состояний [30].
Несмотря на то, что большинством ученых признается существенный вклад наследственной предрасположенности в возникновении миомы матки в нисходящих поколениях, исследования отягощенности семейного анамнеза данной патологии носят отрывочный характер [58]. Вместе с тем, Бушуевой О.Ю. (2005) установлена перекрестная наследственная предрасположенность миомы матки и онкопа-тологии. Так, в группе женщин с миомой матки родственников первой степени родства с данным заболеванием наблюдалось в 3,6 раза больше (21,6%), а с онкопатологией - в 2,2 раза больше (17,1%) по сравнению с контролем [2]. Наличие миомы матки увеличивает риск развития данного заболевания для родственников женщины первой степени родства в 2,5 раза. При миоме матки опухоль в 4,5 раза чаще вы-
является у женщин с двумя и более пораженными данным заболеванием родственниками первой степени родства [6]. Наследственная предрасположенность к миоме матки в большей степени характерна для пролиферирую-щих опухолей (37%), тогда как при простой миоме она наблюдается в 5% случаев [32].
Значимость вклада генетических факторов в появление миомы матки неоспоримо подтверждается результатами цитогенетических исследований. Установлено, что около 40-60% миоматозных узлов содержат хромосомные нарушения. Наиболее часто поражаются отдельные участки хромосом - 6, 7, 12, 14, содержащие гены, ответственные за процессы клеточного деления и апоптоза, межклеточного взаимодействия и рецепции, обмена веществ [7,36].
Считается, что миома матки является мо-ноклональной опухолью, то есть имеет одну клетку-предшественницу - родоначальницу генетически измененного клона клеток одного узла. Моноклональность миомы матки согласуется с двухмутантной моделью возникновения опухолей, когда одна генетическая поломка возникает (наследуется) в гаметах (половых клетках), а вторая - в соматических клетках под воздействием различных мутагенных факторов. Однако нахождение мозаицизма (различных клонов клеток) в миоматозных узлах [7,36] предполагает возможность новой или дополнительной мутации одного из потомков клетки-родоначальницы в нескольких первых клеточных генерациях.
Нарушения генетического происхождения при миоме матки могут происходить не только на уровне структурных генов, прямо или косвенно вовлеченных в патогенез заболевания. Также возможны изменения в регуляторных участках ДНК генов, генов-ферментов [13], генов, ассоциированных с миомой матки [48,49,67].
Апоптоз или программируемая гибель клетки эволюционно предназначен для поддержания постоянства клеточного состава органов и тканей на протяжении жизни, защиты организма от неполноценных клеток. В норме процессы клеточного деления и программируемого самоуничтожения клеток уравновешены и могут варьировать в определенных пределах. Апоптоз уменьшается при гормональном дисбалансе, повышенной секреции гона-дотропинов, стрессе, нарушении иммунологических и противоопухолевых защитных механизмов, возрастных (инволютивных) изменениях организма [32].
При некоторых изменениях генотипа и/или антигенного состава клеток, особенно с участием эндо-экзогенного инфекционного агента, к процессу апоптоза присоединяется элиминирующее действие иммунных механизмов на измененные клетки. Роль иммунных факторов при миоме матки исследована Wegienka G. et al. (2013), установившими положительную ассоциацию наличия миомы матки с интерлейки-нами (IL) 13, 17 в зимнее время года [65]. При сочетании миомы матки с хроническим эндометритом (51,4% случаев) у женщин выявляется Micoplasma hominis, являющаяся маркером вторичного иммунодефицитного состояния, а также снижение субпопуляций Г-лимфоцитов (CD3+, CD8+, CD16+) [35]. Не исключено, что одним из механизмов развития иммунодефицит-ного состояния, является изменение количественного содержания макро- и микроэлементов в ткани миомы, способствующих ее морфологической дезинтеграции.
Исследованием Посисеевой Л.В. и соавт. (2010) установлена триггерная роль герпес-вирусной инфекции в формировании и быстром росте миомы матки, реализуемая в том числе через увеличение выработки эпидер-мального фактора роста на локальном и системном уровне, предопределяющим темп и морфологический тип роста опухоли [31].
Вторым по значимости в иерархии предрасполагающих к миоме матки причин исследователями обычно указывается гормональный фактор [53], обеспечивающий циклические изменения гормонального фона женщины и проявляющийся периодическими регулярными и особенно нерегулярными менструальными кровотечениями. Несмотря на наследственную предрасположенность в продукции половых гормонов и их нарушений, их конкретную патогенетическую вовлеченность в возникновение и развитие миомы матки, научное сообщество не относит уровень половых стероидов к высоко значимым факторам патогенеза заболевания. Следовательно, умеренность вклада половых гормонов относительно миомы матки в основном определяется не абсолютными, а относительными величинами - синхронностью и реактивностью их участия в управляющих-регуляторных (гипоталамо-гипофизарно-яичниково-маточных) воздействиях, а также -суммарным биологическим эффектом, что согласуется с мнением авторитетного ученого в области исследования миомы матки И.С. Сидоровой [32].
Точкой приложения (активации) клеток-мишеней для гормонов является рецепторный аппарат клеток. В процессе активации половых стероидов различают 2 типа структур эстроге-новых и столько же прогестероновых рецепторов - БЯ-а и ЕЯ-в, РЯ-А и РЯ-Б [16].
Под понятием экспрессии рецепторов подразумевают процесс снятия информации с ДНК до преобразования ее в функциональный продукт, определяющий место, время и количественную представительность рецепторов. Количественные и структурные изменения эстроге-новых и прогестероновых рецепторов в эндометрии у женщин с миомой матки зарегистрированы в многочисленных исследованиях [8,49].
С продукцией половых стероидов достаточно тесно связан фактор массы тела женщины, реализуемый в жировой ткани через конверсию активных форм эстрогенов из предшественников. Превышение нормальных значений индекса массы тела увеличивает риск миомы матки в 1,2-2,3 раза [52], а каждые 10 кг избыточной массы тела повышают риск развития опухоли на 21% [59]. Причем ассоциации избыточной массы тела с миомой матки прослеживаются при наборе веса после 18 лет, но не с гиперконституциональными особенностями в детском или подростковом возрасте [62].
Масса тела женщины является определяющим фактором наличия - отсутствия месячных в пубертатном и репродуктивном возрасте. Общеизвестно, что месячные начинаются при достижении подростком определенной массы тела и прекращаются у женщин детородного возраста при снижении веса до критического значения. Следовательно, наличие «депо гормонов» в виде жировой ткани служит инициирующим и регуляторным компонентом менструальной функции. Определенную биологическую целесообразность имеет умеренное развитие подкожно-жирового слоя у женщины к 50-55 годам для компенсации возрастного снижения уровня эстрогенов [32].
Месячные при миоме матки, как правило, начинаются в более молодом возрасте, что, по мнению [59,63], увеличивает суммарную экспозицию половых гормонов в жизни женщины. Вместе с тем в научной литературе встречаются указания на позднее менархе при миоме матки [11,32], которое нередко сопровождается нарушением менструального цикла и свидетельствует о наличии морфологической и/или эндокринологической патологии, и может служить предиктором повышенного риска миомы матки впоследствии. Данное утверждение полно-
стью согласуется с более высоким уровнем нарушений менструального цикла на начальных этапах заболевания [61,63] и обязательными отклонениями менструальной функции манифестированных вариантов миомы матки [36]. Причем, исходная гиперполименорея может служить инициирующим и поддерживающим патогенетическим фактором миомы матки, вызывая гипоксию и снижая адаптационные резервы организма. Наступление менопаузы у женщин с миомой матки регистрируется на 13 года позже по сравнению с женщинами без данной патологии [32].
В пользу изначальных нарушений становления овариально-менструальной функции анемического генеза и ее последующем вкладе в формирование репродуктивных проблем и гинекологических заболеваний свидетельствуют данные Туровининой Е.Ф. и соавт (2013). Авторы установили, что продолжающееся репродуктивное развитие девочек-подростков 13-16 лет со становлением менструальной функции является серьезной нагрузкой для организма, проявляющейся двукратным увеличением частоты латентного дефицита железа и превышающей популяционный порог 20%. За год наблюдения у девушек с латентным дефицитом железа зарегистрирован менее выраженный рост уровня половых гормонов и снижение уровня антимюллерова гормона во вторую фазу цикла, отражающее снижение овари-ального резерва. В качестве предрасполагающих факторов миомы матки установлены анемия и кровотечения, перенесенные их матерями во время беременности [38].
Эффективность «вертикального» управления репродуктивной системы женского организма «гипоталамус-гипофиз-яичники-матка» повышается за счет ауторегуляторных механизмов межтканевого и межклеточного взаимодействия. К последним относятся цитокины и факторы роста, - полипептидные соединения, вырабатываемые клетками для инициации, моно- или кооперативного действия на уровне клеток и тканей, и вызывающие ряд биологических и биохимических эффектов. В настоящее время известно около 30 факторов роста и более 30 цитокинов. Роль цитокинов в патогенезе миомы матки изучена до настоящего времени еще недостаточно [1].
При миоме матки факторы роста вырабатываются гладкомышечными клетками и фиб-робластами и изначально реализуются в росте миомы матки за счет увеличения экстрацеллю-лярного матрикса. Некоторые факторы роста
JOURNAL OF NEW MEDICAL TECHNOLOGIES - 2017 - V. 24, № 4 - P. 249-260
ассоциируются с миомой матки: трансформирующий фактор роста (TGF-b), основной фактор роста трофобластов (bFGF), эпидермальный фактор роста (EGF), тромбоцитарный фактор роста (PDGF), сосудистый эндотелиальный фактор роста (VEGF), инсулиноподобный фактор роста (IGF) [44,46,59]. Недавними исследованиями установлена причастность в инициации и/или прогрессировании миомы матки фактора некроза опухоли (TNF-a), фактора роста опухоли (TGF-ß) и фибробласт-активирующего протеина (FAP) [55].
Оптимальная репродуктивная функция всегда традиционно рассматривалась как про-тективный фактор заболевания, - миома матки ранее считалась «болезнью монашек», как результат нереализованного воспроизводства потомства и отсутствия полноценной половой жизни. В настоящее время положительный защитный эффект оптимальной реализации репродуктивной функции женщин подтверждается исследованиями на репрезентативных статистических выборках [46,63]. Однако, неадекватное травмирующее оказание акушер-ско-гинекологической помощи и неоптимальное расходование репродуктивного потенциала женщинами (медицинские аборты) будут увеличивать риск возникновения миомы матки и могут быть выявлены на малых выборках.
Миома матки достаточно часто сочетается с заболеваниями женских половых органов и
Литература
1. Алтухова О.Б., Аристова И.К., Орлова В.С. Ассоциация генетических полиморфизмов цитоки-нов с размерами миоматозных узлов // Цитокины и воспаление. 2013. Т. 12, № 3. С. 74-78.
2. Бушуева О.Ю. Функциональная активность рибосомных генов и ее связь с особенностями клинического проявления и течения миомы матки: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. Москва, 2005. 22 с.
3. Вихляева Е.М., Ходжаева З.С., Фанченко Н.Д. Клинико-генеалогическое изучение семейной предрасположенности к заболеванию миомой матки // Акушерство и гинекология. 1998. № 2. С. 27-30.
4. Волков В.Г., Павлов О.Г. Исследование методами системного анализа роли наследственной отягощенности гипертонической болезнью в возникновении гестозов // Вестник новых медицинских технологий. 2006. Т. 13, № 1. С. 92-94.
соматической патологией, среди которых преобладают эндометриоз, хронические инфекци-онно-воспалительные процессы матки, маточных труб и яичников; нарушения менструального цикла, фиброзно-кистозное поражение молочных желез, акромегалия, заболевания сердечно-сосудистой, эндокринной и пищеварительной системы. Наибольшая сочетаемость миомы матки закономерно отмечается с эндо-метриозом за счет высокой общности патогенеза и механизмов взаимной индукции на локальном уровне [32-34,36,40]. Остальные патологические состояния являются сопряженными с отдельными этиопатогенетическими звеньями развития миомы матки: травматизация миометрия, дисбаланс центральных и локальных механизмов регуляции менструального цикла и иммунитета, нарушение метаболического гомеостаза, включая NO-эндотелиальную дисфункцию и гипоксические состояния [10].
Таким образом, миома матки представляет собой полиэтиологическое заболевание женской репродуктивной системы, реализующееся через многообразные патогенетические механизмы, для адекватной профилактики и терапии которого необходима разработка комплексного инновационного подхода, как в диагностике, так и в выработке лечебной тактики лечения патологии.
References
Altukhova OB, Aristova IK, Orlova VS et al. Assot-siatsiya geneticheskikh polimorfizmov tsitokinov s razmerami miomatoznykh uzlov [Association of genetic polymorphisms of cytokines with the size of myoma nodes]. Tsitokiny i vospalenie. 2013;12(3):74-8. Russian.
Bushueva OYu. Funktsional'naya aktivnost' ribosom-nykh genov i ee svyaz' s osobennostyami klinichesko-go proyavleniya i techeniya miomy matki [Functional activity of ribosomal genes and its relationship with the peculiarities of clinical manifestations and course of uterine fibroids. [dissertation]. Moscow (Moscow region), 2005. Russian.
Vikhlyaeva EM, Khodzhaeva ZS, Fanchenko ND. Kliniko-genealogicheskoe izuchenie semeynoy pre-draspolozhennosti k zabolevaniyu miomoy matki [Clinical and genealogical study of the family predisposition to the disease uterine fibroids]. Akusherstvo i ginekologiya. 1998;2:27-30. Russian. Volkov VG, Pavlov OG. Issledovanie metodami sis-temnogo analiza roli nasledstvennoy otyagoshchen-nosti gipertonicheskoy bolezn'yu v vozniknovenii gestozov [Study of the hereditary predisposition to hypertention diseases and medical-social factors influence in gestosis development by methods of the system analysis]. Vestnik novykh meditsinskikh tekh-
JOURNAL OF NEW MEDICAL TECHNOLOGIES - 2017 - V. 24, № 4 - P. 249-260
5. Дикарева Л.В. Клинико-диагностичекие особенности больных быстрорастущей миомой матки // Журнал акушерства и женских болезней. 2008. Т. ЬУН, № 8. С. 74-80.
6. Егорова О.В., Бермишева М.А., Хуснутдино-ва Э.К., Глебова Н.Н. Современные представления о молекулярно-генетических основах миомы матки // Медицинская генетика. 2007. Т 6, № 4. С. 1115.
7. Кареева Е.Н. Мифепристон и миома матки // Фарматека. 2010. № 14. С. 18-30.
8. Коган Е.А., Аскольская С.И., Бурыкина П.Н. Морфофункциональное состояние эндометрия у больных миомой матки репродуктивного возраста // Акушерство и гинекология. 2013. № 8. С. 46.
9. Козина Е.А., Павлов О.Г., Томарева Е.И. Медико-социальные аспекты пренатальной диагностики // Вестник новых медицинских технологий. Электронное издание. 2016. №2. Публикация 2-17. URL: http://www.medtsu.tula.ru/ VNMT/Bulletin/E2016-2/2-17.pdf (дата обращения: 01.06.2016). DOI: 10.12737/20075.
10. Кулагина Н.В. Консервативное лечение гиперпластических процессов органов репродуктивной системы // Акушерство и гинекология. 2010. № 4. С. 82-86.
11. Манушарова Р.А., Черкезова Э.И., Чочаева Е.М. Применение левоноргестрел-рилизинг системы при лечении миомы матки // Журнал акушерства и женских болезней. 2009. Т. 18, № 3. С. 95-101.
12. Морозова Е.Б., Чухловин А.Б., Кулагина Н.В., Тотолян А.А. Значимость генного полиморфизма в прогнозе развития и тактике ведения пациенток с миомой матки и аденомиозом // Журнал акушерства и женских болезней. 2005. № 3. С. 54-59.
13. Ниаури Д.А., Джемлиханова Л.Х., Осинов-ская Н.С. Особенности полиморфизма гена кате-хол-о-метилтрансферазы у женщин с миомой матки // Журнал акушерства и женских болезней. 2012. Т. Ш, № 2. С. 46-51.
14. Нужнов С.Г. Фармакологическая коррекция миомы матки // Уральский медицинский журнал. 2011. № 14. С. 106-109.
15. Озерская И.А., Девицкий А.А. Оценка изменения полости матки у больных миомой // Ультразвуковая и функциональная диагностика. 2013. № 6. С. 40-45.
16. Осиновская Н.С., Иващенко Т.Э., Джемлиха-нова Л.Х. и др. Особенности полиморфизма генов рецепторов эстрогена и прогестерона у женщин с миомой матки // Журнал акушерства и женских
nologiy. 2006;13(1):92-4. Russian. Dikareva LV. Kliniko-diagnostichekie osobennosti bol'nykh bystrorastushchey miomoy matki [Clinical and diagnosis characteristics of patients with rapidly growing hysteromyoma]. Zhurnal akusherstva i zhenskikh bolezney. 2008;LVII(8):74-80. Russian. Egorova OV, Bermisheva MA, Khusnutdinova EK, Gle-bova NN. Sovremennye predstavleniya o molekulyarno-geneticheskikh osnovakh miomy matki [Modern ideas about molecular-genetic bases of uterine fibroids]. Me-ditsinskaya genetika. 2007;6(4):11-5. Russian. Kareeva EN. Mifepriston i mioma matki [Mifepristone and uterine fibroids]. Farmateka. 2010;14:18-30. Russian. Kogan EA, Askol'skaya SI, Burykina PN. Morfo-funktsional'noe sostoyanie endometriya u bol'nykh miomoy matki reproduktivnogo vozrasta [Morpho-functional state of the endometrium in patients with uterine fibroids in reproductive age]. Akusherstvo i ginekologiya. 2013;8:46. Russian. Kozina EA, Pavlov OG, Tomareva EI. Mediko-sotsial'nye aspekty prenatal'noy diagnostiki [medico-social aspects of prenatal diagnostics]. Vestnik no-vykh meditsinskikh tekhnologiy (Elektronnyy zhur-nal) [Internet]. 2016 [cited 2016 Jun 01];2:[about 5 p.]. Available from: http://
www.medtsu.tula.ru/VNMT/Bulletin/E2016-2/2-17.pdf DOI: 10.12737/20075. Russian. Kulagina NV. Konservativnoe lechenie giperplasti-cheskikh protsessov organov reproduktivnoy sistemy [Conservative treatment of hyperplastic processes of the reproductive system]. Akusherstvo i ginekologiya. 2010;4:82-6. Russian.
Manusharova RA, Cherkezova EI, Chochaeva EM. Pri-menenie levonorgestrel-rilizing sistemy pri lechenii miomy matki [Use of levonorgestrel-releasing system in the treatment of uterine fibroids]. Zhurnal akusherstva i zhenskikh bolezney. 2009;18(3):95-101. Russian. Morozova EB, Chukhlovin AB, Kulagina NV, Toto-lyan AA. Znachimost' gennogo polimorfizma v prog-noze razvitiya i taktike vedeniya patsientok s miomoy matki i adenomiozom [Significance of genetic polymorphism in the prediction of the development and tactics of management of patients with uterine myoma and adenomyosis Journal of obstetrics and women's disease]. Zhurnal akusherstva i zhenskikh bolezney. 2005;3:54-9. Russian.
Niauri DA, Dzhemlikhanova LKh, Osinovskaya NS. Osobennosti polimorfizma gena katekhol-o-metiltransferazy u zhenshchin s miomoy matki [Features of gene polymorphism of catechol-o-methyltransferase in women with uterine fibroids]. Zhurnal akusherstva i zhenskikh bolezney. 2012;LXI(2):46-51. Russian.
Nuzhnov SG. Farmakologicheskaya korrektsiya mio-my matki [Pharmacological correction of uterine fibroids]. Ural'skiy meditsinskiy zhurnal. 2011;14:106-9. Russian.
Ozerskaya IA, Devitskiy AA. Otsenka izmeneniya po-losti matki u bol'nykh miomoy [Evaluation of changes of the uterus in patients with fibroids]. Ul'trazvuko-vaya i funktsional'naya diagnostika. 2013;6:40-5. Russian.
Osinovskaya NS, Ivashchenko TE, Dzhemlikhanova LKh. Osobennosti polimorfizma genov retseptorov estrogena i progesterona u zhenshchin s miomoy matki [Features of gene polymorphisms of estrogen
JOURNAL OF NEW MEDICAL TECHNOLOGIES - 2017 - V. 24, № 4 - P. 249-260
болезней. 2012. Т. LXI, № 3. С. 109-114.
17. Павлов О.Г., Крестинина В.И. Факторы риска гипертонической болезни // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2005. № 1. С. 17-20.
18. Павлов О.Г., Крестинина В.И. Факторы риска развития инфекций у новорожденных в раннем неонатальном периоде // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2005, № 2. С. 16-18.
19. Павлов О.Г., Иванов В.П. Генетические аспекты гестозов (история и состояние проблемы) // Акушерство и гинекология. 2005. № 3. С. 8-10.
20. Павлов О.Г., Хурасев Б.Ф. Особенности течения беременности у женщин с наследственной предрасположенностью к артериальной гипертен-зии // Российский вестник акушера-гинеколога. 2005. Т. 5, № 2. С. 31-33.
21. Павлов О.Г. Особенности образа жизни женщин при наличии артериальной гипертонии у их родителей // Здравоохранение Российской Федерации. 2006. № 1. С. 52.
22. Павлов О.Г. Влияние наследственной предрасположенности к соматопатологии и медико-социальных факторов на течение беременности и исход родов с позиций системного анализа. Курск: Курский гос. технический ун-т, 2006. 236 с.
23. Павлов О.Г. Системное влияние наследственной предрасположенности к соматопатологии и медико-социальных факторов на течение беременности и исход родов: Автореф. дис. ... док. мед. наук. Тула, 2006. 296 с.
24. Павлов О.Г. Системное исследование медико-социальной детерминации гестоза // Вестник новых медицинских технологий. 2009. Т. 16, № 2. С. 135-137.
25. Павлов О.Г. Прикладные вопросы ситуационного управления в социально-медицинской сфере. Старый Оскол: ТНТ, 2009. 276 с.
26. Павлов О.Г. Системный подход к анализу причин развития инфекций у новорожденных в раннем неонатальном периоде // Вестник новых медицинских технологий. 2010. Т. 17, № 3. С. 74-75.
27. Павлов О.Г., Мартьянов Д.В. Системообразующие факторы развития ранних послеродовых инфекций // Вестник новых медицинских технологий. 2011. Т. 18, № 1. С. 23-25.
28. Павлов О.Г. Сочетанная соматическая патоло-
receptors and progesterone in women with uterine fibroids]. Zhurnal akusherstva i zhenskikh bolezney. 2012;LXI(3):109-14. Russian.
Pavlov OG, Krestinina VI. Faktory riska gipertoni-cheskoy bolezni [Risk factors of hypertension]. Prob-lemy sotsial'noy gigieny, zdravookhraneniya i istorii meditsiny. 2005;1:17-20. Russian. Pavlov OG, Krestinina VI. Faktory riska razvitiya in-fektsiy u novorozhdennykh v rannem neonatal'nom periode [Risk factors for infections in newborns in the early neonatal period]. Problemy sotsial'noy gigieny, zdravookhraneniya i istorii meditsiny. 2005;2:16-8. Russian.
Pavlov OG, Ivanov VP. Geneticheskie aspekty gesto-zov (istoriya i sostoyanie problemy) [Genetic aspects of gestosis (history and state of the problem)]. Aku-sherstvo i ginekologiya. 2005;3:8-10. Russian. Pavlov OG, Khurasev BF. Osobennosti techeniya be-remennosti u zhenshchin s nasledstvennoy predras-polozhennost'yu k arterial'noy gipertenzii [The peculiarities of pregnancy in women with hereditary predisposition to arterial hypertension]. Rossiyskiy vest-nik akushera-ginekologa. 2005;5(2):31-3. Russian. Pavlov OG. Osobennosti obraza zhizni zhenshchin pri nalichii arterial'noy gipertonii u ikh roditeley [Peculiarities of the lifestyle of women in the presence of hypertension among their parents]. Zdravookhrane-nie Rossiyskoy Federatsii. 2006;1:52. Russian. Pavlov OG. Vliyanie nasledstvennoy predraspoloz-hennosti k somatopatologii i mediko-sotsial'nykh faktorov na techenie beremennosti i iskhod rodov s pozitsiy sistemnogo analiza [The influence of genetic predisposition to somatopsychology and medico-social factors on the course of pregnancy and outcome of labor from the standpoint of system analysis]. Kursk (Kursk region): Kurskiy gos. tekhnicheskiy un-t; 2006. Russian.
Pavlov OG. Sistemnoe vliyanie nasledstvennoy pre-draspolozhennosti k somatopatologii i medikosot-sial'nykh faktorov na techenie beremennosti i iskhod rodov [The systemic impact of the hereditary predisposition to somatic pathology and medico-social factors on the course of pregnancy and birth outcomes]. [dissertation]. Tula (Tula region): Tula State University; 2006. Russian.
Pavlov OG. Sistemnoe issledovanie mediko-sotsial'noy determinatsii gestoza [System analysis of medico-social gestosis determination]. Vestnik no-vykh meditsinskikh tekhnologiy. 2009;16(2):135-7. Russian.
Pavlov OG. Prikladnye voprosy situacionnogo uprav-lenija v social'no-medicinskoj sfere [Applied situational management in the socio-medical field]. Staryj Oskol (Belgorod region): TNT, 2009. Russian. Pavlov OG. Sistemnyy podkhod k analizu prichin raz-vitiya infektsiy u novorozhdennykh v rannem neo-natal'nom periode [System analysis of newborns infections reasons in early neonatal period]. Vestnik novykh meditsinskikh tekhnologiy. 2010;17(3):74-5. Russian.
Pavlov OG, Mart'yanov DV. Sistemo-obrazuyushchie faktory razvitiya rannikh poslerodovykh infektsiy [Systemic factors of female infections in early postde-livery periods]. Vestnik novykh meditsinskikh tekh-nologiy. 2011;18(1):23-5. Russian. Pavlov OG. Sochetannaya somaticheskaya patologiya
JOURNAL OF NEW MEDICAL TECHNOLOGIES - 2017 - V. 24, № 4 - P. 249-260
гия родителей и репродуктивная функция их дочерей // Вестник новых медицинских технологий. 2011. Т. 18, № 3. С. 248-250.
29. Павлов О.Г., Томарева Е.И., Меладзе Р.Д. Ассоциации некоторых соматических заболеваний родителей с осложнениями беременности и родов их дочерей. В сборнике: Перспективы вузовской науки к 25-летию вузовского медицинского образования и науки Тульской области (сборник трудов). Тула: ТулГУ, 2016. С. 93-102.
30. Панкратов В.В. , Ягудаева И.П., Давыдов А.И., Белоцерковцева Л.Д. Качество здоровья и отдаленные результаты гистерорезектоскопии у больных подслизистой миомой матки // Вопросы гинекологии, акушерства и перинатологии. 2012. Т. 11, № 3. С. 5-10.
31. Посисеева Л.В., Малышкина А.И., Сотникова Н.Ю. Значение вирусной инфекции в патогенезе миомы матки // Акушерство и гинекология. 2010. № 1. С. 42-45.
32. Сидорова И.С. Миома матки (современные проблемы этиологии, патогенеза, диагностики и лечения). М.: Мед. информ. агентство, 2002. 256 с.
33. Сидорова И., Коган Е., Зайратьянц О. Роль процессов апоптоза и пролиферации в патогенезе простой и пролиферирующей миомы матки в сочетании с аденомиозом // Врач. 2006. № 14. С. 8-12.
34. Сидорова И.С., Унанян А.Л., Карасева Н.В. Возможности применения индинола и эпигаллата при сочетании миомы матки и аденомиоза // Фарматека. 2008. № 11. С.72-78.
35. Соклова Ю.А., Лукач А.А. Клинические и иммунологические аспекты миомы матки в сочетании с хроническим эндометритом // Уральский медицинский журнал. 2011. № 4. С. 90-94.
36. Тихомиров А.Л., Лубнин Д.М. Миома матки. М.: ООО Медицинское информационное агенство, 2006. 176 с.
37. Тихомиров А.Л., Зайратьянц О.В. Клинико-морфологическая характеристика миомы матки после применения селективного модулятора рецепторов прогестерона улипристала // Вопросы гинекологии, акушерства и перинатологии. 2014. Т. 13, № 1. С. 67-72.
38. Туровинина Е.Ф., Ербактанова Т.А., Макарова О.Б. Динамика развития репродуктивной системы девочек в возрасте 13-16 лет на фоне латентного дефицита железа // Репродуктивное здоровье детей и подростков. 2013. № 2. С. 37-43.
roditeley i reproduktivnaya funktsiya ikh docherey [Combination of somatic pathology parents and reproductive function of their daughters]. Vestnik no-vykh meditsinskikh tekhnologiy. 2011;18(3):248-50. Russian.
Pavlov OG, Tokareva EL, Meladze RD. The association of certain somatic diseases parents from complications of pregnancy and childbirth to their daughters. In proceed: Prospects of University research for the 25th anniversary of higher medical education and science of the Tula region. Tula (Tula region): TulGU, 2016:93-102. Russian.
Pankratov VV, Yagudaeva IP, Davydov AI, Belotser-kovtseva LD. Kachestvo zdorov'ya i otdalennye re-zul'taty gisterorezektoskopii u bol'nykh podslizistoy miomoy matki [Quality of health and long-term results of hysteroresectoscopy in patients with submu-cosal uterine cancer]. Voprosy ginekologii, aku-sherstva i perinatologii. 2012;11(3):5-10. Russian. Posiseeva LV, Malyshkina AI, Sotnikova NYu . Zna-chenie virusnoy infektsii v patogeneze miomy matki [The value of a viral infection in the pathogenesis of uterine fibroids]. Akusherstvo i ginekologiya. 2010;1:42-5. Russian.
Sidorova IS. Mioma matki (sovremennye problemy etiologii, patogeneza, diagnostiki i lecheniya). Moscow (Moscow region): Med. inform. agentstvo; 2002. Russian.
Sidorova I, Kogan E, Zayrat'yants O . Rol' protsessov apoptoza i proliferatsii v patogeneze prostoy i prolife-riruyushchey miomy matki v sochetanii s adenomi-ozom [The role of apoptosis and proliferation in the pathogenesis of simple and proliferating uterine fibroids in combination with adenomyosis]. Vrach. 2006;14:8-12. Russian.
Sidorova IS, Unanyan AL, Karaseva NV. Vozmozh-nosti primeneniya indinola i epigallata pri sochetanii miomy matki i adenomioza [The possibility of applying Indinol Forte, and apiculate the combination of fibroids and adenomyosis]. Farmateka. 2008;11:72-8. Russian.
Sokolova JA, Gellert A. Klinicheskie i immunologi-cheskie aspekty miomy matki v sochetanii s khroni-cheskim endometritom [Clinical and immunological aspects of uterine myoma in combination with chronic endometritis]. Ural'skiy meditsinskiy zhurnal. 2011;4:90-4. Russian.
Tikhomirov AL, Lubnin DM. Mioma matki [Uterine fibroids]. Moscow (Moscow region): Med. inform. agentstvo; 2006. Russian.
Tikhomirov AL, Zayrat'yants OV. Kliniko-morfologicheskaya kharakteristika miomy matki posle primeneniya selektivnogo modulyatora retsep-torov progesterona ulipristala [Clinical and morphological characteristics of uterine fibroids after applying a selective modulator of progesterone receptors has ulipristal]. Voprosy ginekologii, akusherstva i perinatologii. 2014;13(1):67-72. Russian. Turovinina EF, Erbaktanova TA, Makarova OB. Dina-mika razvitiya reproduktivnoy sistemy devochek v vozraste 13-16 let na fone latentnogo defitsita zhele-za [Dynamics of development of the reproductive system of girls aged 13-16 years on the background of latent iron deficiency]. Reproduktivnoe zdorov'e de-tey i podrostkov. 2013;2:37-43. Russian.
JOURNAL OF NEW MEDICAL TECHNOLOGIES - 2017 - V. 24, № 4 - P. 249-260
39. Феофилова М.А., Ластовецкий А.Г., Павлов О.Г., Томарева Е.И. Сравнительная кристаллография крови женщин с миомой матки и женщин-доноров // Вестник новых медицинских технологий. Электронное издание. 2016. Т. 10, № 4. С. 145-153.
40. Франциянц Е.М., Бандовкина В.А., Моисеен-ко Т.И., Черникова Н.В. Уровень половых гормонов в тканях аденомиоза и миомы матки при самостоятельном и сочетанном развитии // Российский онкологический журнал. 2013. № 6. С. 24-27.
41. Aissani B., Wiener H., Zhang K. Multiple hits for the association of uterine fibroids on human chromosome 1q43 // PLoS One. 2013. Vol. 8, № 3. P. e58399.
42. Baird D.D., Hill M.C., Schectman J.M., Hollis B.W. Vitamin D and the risk of uterine fibroids // Epidemiology. 2013. Vol. 24, № 3. P. 447-453.
43. Boynton-Jarrett R., Rich-Edwards J., Malspeis S. A prospective study of hypertension and risk of uterine leiomyomata // Am. J. Epidemiol. 2005. Vol. 161, № 7. P. 628-638.
44. Carrino D.A., Mesiano S., Barker N.M. Proteogly-cans of uterine fibroids and keloid scars: similarity in their proteoglycan composition // Biochem. J. 2012. Vol. 443, № 2. P. 361-368.
45. Crain D.A., Janssen S.J., Edwards T.M. Female reproductive disorders: the roles of endocrinedisrupt-ing compounds and developmental timing // Fertility and Sterility. 2008. Vol. 90. P. 911-940.
46. Csatfys E., Rigу J., Laky M. The role of the alcohol dehydrogenase-1 (ADH1) gene in the pathomechan-ism of uterine leiomyoma // European Journal of Obstetrics & Gynecology and Reproductive Biology. 2013. Vol. 70. P. 492-496.
47. Duhan N., Madaan S., Sen J. Role of the aromatase inhibitor letrozole in the management of uterine lei-omyomas in premen opausal women // Eur. J. Obstet. Gynecol. 2013, http://dx.doi.org/10.1016Zj.ejogrb. 2013.09.010
48. Edwards T.L., Hartmann K.E., Velez D.R. Variants in BET1L and TNRC6B associate with increasing fibroid volume and fibroid type among European Americans // Hum. Genet. 2013. Vol. 132, № 12. P. 1361-1369.
49. El-Shennawy G.A., Elbialy A.A., Isamil A.E., El-Behery M.M. Is genetic polymorphism of ER-a, CYP1A1, and CYP1B1 a risk factor for uterine leiomyoma? // Arch. Gynecol. Obstet. 2011. Vol. 283, № 6. P. 1313-1318.
50. Feofilova M., Pavlov O. Environmental and professional harmful influences in the uterine myoma development. Proceedings of The Central and Eastern European Conference on Health and Environment: The Environment - A Platform for Health. Cluj-Napoka, 2014. C 115.
51. Halder S.K., Osteen K.G., Khoder W. Vitamin D3 regulates beta-catenin protein expression in human fibroid cells: implications for MED12 role in fibroid
Feofilova MA, Lastovetskiy AG, Pavlov OG, Tomare-va EI. Sravnitel'naya kristallografiya krovi zhenshchin s miomoy matki i zhenshchin-donorov [Comparative crystallography of blood for women with uterine myoma and women-donors]. Vestnik novykh medit-sinskikh tekhnologiy (Elektronnyy zhurnal) [Internet]. 2016 [cited 2016 Nov 08];4:[about 9 p.]. Available from: http://www.medtsu.tula.ru/VNMT/Bulletin/E2016-4/2-12.pdf. D0I:10.12737/22632. Russian. Frantsiyants EM, Bandovkina VA, Moiseenko TI, Chernikova NV. Uroven' polovykh gormonov v tka-nyakh adenomioza i miomy matki pri samostoya-tel'nom i sochetannom razvitii [The level of sex hormones in the tissues of adenomyosis and fibroids of the uterus during independent and combined development]. Rossiyskiy onkologicheskiy zhurnal. 2013;6:24-7. Russian.
Aissani B, Wiener H, Zhang K. Multiple hits for the association of uterine fibroids on human chromosome 1q43. PLoS One. 2013;8(3):e58399. Baird DD, Hill MC, Schectman JM, Hollis BW. Vitamin D and the risk of uterine fibroids. Epidemiology. 2013;24(3):447-53.
Boynton-Jarrett R, Rich-Edwards J, Malspeis S . A prospective study of hypertension and risk of uterine leiomyomata. Am. J. Epidemiol. 2005;161(7):628-38.
Carrino DA, Mesiano S, Barker NM. . Proteoglycans of uterine fibroids and keloid scars: similarity in their proteoglycan composition. Biochem. J. 2012;443(2):361-8.
Crain DA, Janssen SJ, Edwards TM . Female reproductive disorders: the roles of endocrinedisrupting compounds and developmental timing. Fertility and Sterility. 2008;90:911-40.
Csatfys E, Rigу J, Laky M . The role of the alcohol dehydrogenase^ (ADH1) gene in the pathomechanism of uterine leiomyoma. European Journal of Obstetrics & Gynecology and Reproductive Biology. 2013;70:492-6.
Duhan N, Madaan S, Sen J. Role of the aromatase inhibitor letrozole in the management of uterine lei-omyomas in premen opausal women. Eur. J. Obstet. Gynecol. 2013, http://dx.doi.org/10.1016/j.ejogrb. 2013.09.010
Edwards TL, Hartmann KE, Velez DR. Variants in BET1L and TNRC6B associate with increasing fibroid volume and fibroid type among European Americans. Hum. Genet. 2013;132(12):1361-9.
El-Shennawy GA, Elbialy AA, Isamil AE, El-Behery MM. Is genetic polymorphism of ER-a, CYP1A1, and CYP1B1 a risk factor for uterine leiomyoma? Arch. Gynecol. Obstet. 2011;283(6):1313-8.
Feofilova M, Pavlov O. Environmental and professional harmful influences in the uterine myoma development. Proceedings of The Central and Eastern European Conference on Health and Environment: The Environment - A Platform for Health. Cluj-Napoka, 2014. С. 115.
Halder SK, Osteen KG, Khoder W . Vitamin D3 regulates beta-catenin protein expression in human fibroid cells: implications for MED12 role in fibroid patho-
JOURNAL OF NEW MEDICAL TECHNOLOGIES - 2017 - V. 24, № 4 - P. 249-260
pathogenesis // ASRM Abstracts. 2012. Vol. 98, № 3, Supplement. P. 232.
52. He Y., Zeng Q., Dong S. Associations between uterine fibroids and lifestyles including diet, physical activity and stress: a case-control study in China // Asia Pac. J. Clin. Nutr. 2013. Vol. 22, № 1. P. 109-117.
53. Islam S., Protic P., Stortoni P. Complex networks of multiple factors in the pathogenesis of uterine lei-omyoma // Fertility and Sterility. 2013. Vol. 100, № 1. P. 178-193.
54. Jayes F.L., Ma X., Leppert P.C. Treatment of uterine fibroids with highly purified clostridial collagenase // ASRM Abstracts. 2012. Vol. 98, № 3. Supplement. P. 232.
55. Luo N., Guan Q., Zheng L. Estrogen-mediated activation of fibroblasts and its effects on the fibroid cell proliferation // Translational Research. 2013, DOI:10.1016/j.trsl.2013.11.008.
56. Marsh E.E., Ekpo G.E., Cardozo E.R. Racial differences in fibroid prevalence and ultrasound findings in asymptomatic young women (18-30 years old): a pilot study // Fertility and Sterility. 2013. Vol. 99, № 7. P. 1951-1957.
57. Martin C.L., Huber L.R., Thompson M.E., Racine E.F. Serum micronutrient concentrations and risk of uterine fibroids // J. Womens Health (Larchmt). 2011. Vol. 20, № 6. P. 915-922.
58. Okolo S. Incidence, aetiology and epidemiology of uterine fibroids // Best Practice & Research Clinical Obstetrics and Gynaecology. 2008. Vol. 22, № 4. P. 571-588.
59. Parker W.H. Reproductive characteristics and risk of uterine leiomyomata er // Fertility and Sterility. 2007. Vol. 87, № 4. P. 725-736.
60. Sharan C., Halder S.K., Thota C. Vitamin D inhibits proliferation of human uterine leiomyoma cells via catechol-O-methyltransferase // Fertility and Sterility. 2011. Vol. 95, № 1. P. 247-253.
61. Su W.H., We.L. Lee, Cheng M.H. Typical and atypical clinical presentation of uterine myomas // Journal of the Chinese Medical Association. 2012. Vol. 75. P. 487-493.
62. Terry K.L., Vivo I.D., Hankinson S.E. Anthropo-metric characteristics and risk of uterine leiomyoma // Epidemiology. 2007. Vol. 18, № 6. P. 758-763.
63. Terry K.L., Vivo I.D., Hankinson S.E., Miss-mer S.A. Reproductive characteristics and risk of uterine leiomyomata // Fertility and Sterility. 2010. Vol. 94, № 7. P. 2703-2707.
64. Vines A.I., Ta M., Esserman D.A. The association between self-reported major life events and the presence of uterine fibroids // Women's Health Issues. 2010. Vol. 20. P. 294-298.
65. Wegienka G., Baird D.D., Cooper T. Cytokine patterns differ seasonally between women with and without uterine leiomyomata // Am. J. Reprod. Immunol. 2013. Vol. 70, № 4. P. 327-335.
66. Wise L., Palmer J.R., Rosenberg L. Lifetime abuse victimization and risk of uterine leiomyomata in black women // Am. J. Obstet. Gynecol. 2013. Vol. 208. P. 272.e1-272.13.
67. Zaitseva M., Holdsworth-Carson S.J., Waldrip L. Aberrant expression and regulation of NR2F2 and CTNNB1 in uterine fibroids // Reproduction. 2013. Vol. 146, № 2. P. 91-102.
genesis. ASRM Abstracts. 2012;98(3 Supple-ment):232.
He Y, Zeng Q, Dong S . Associations between uterine fibroids and lifestyles including diet, physical activity and stress: a case-control study in China. Asia Pac. J. Clin. Nutr. 2013;22(1):109-17.
Islam S, Protic P, Stortoni P . Complex networks of multiple factors in the pathogenesis of uterine lei-omyoma. Fertility and Sterility. 2013;100(1):178-93.
Jayes FL, Ma X, Leppert PC. Treatment of uterine fibroids with highly purified clostridial collagenase. ASRM Abstracts. 2012;98(3 Supplement):232.
Luo N, Guan Q, Zheng L . Estrogen-mediated activation of fibroblasts and its effects on the fibroid cell proliferation. Translational Research. 2013, doi:10.1016/j.trsl.2013.11.008.
Marsh EE, Ekpo GE, Cardozo ER . Racial differences in fibroid prevalence and ultrasound findings in asymptomatic young women (18-30 years old): a pilot study. Fertility and Sterility. 2013;99(7):1951-7.
Martin CL, Huber LR, Thompson ME, Racine EF. Serum micronutrient concentrations and risk of uterine fibroids. J. Womens Health (Larchmt). 2011;20(6):915-22.
Okolo S. Incidence, aetiology and epidemiology of uterine fibroids. Best Practice & Research Clinical Obstetrics and Gynaecology. 2008;22(4):571-88.
Parker WH. Reproductive characteristics and risk of uterine leiomyomata er. Fertility and Sterility. 2007;87(4):725-36.
Sharan C, Halder SK, Thota C . Vitamin D inhibits proliferation of human uterine leiomyoma cells via catechol-O-methyltransferase. Fertility and Sterility. 2011;95(1):247-53.
Su WH, WeL Lee, Cheng MH . Typical and atypical clinical presentation of uterine myomas. Journal of the Chinese Medical Association. 2012;75:487-93.
Terry KL, Vivo ID, Hankinson SE . Anthropometric characteristics and risk of uterine leiomyoma. Epidemiology. 2007;18(6):758-63.
Terry KL, Vivo ID, Hankinson SE, Missmer SA. Reproductive characteristics and risk of uterine lei-omyomata. Fertility and Sterility. 2010;94(7):2703-7.
Vines AI, Ta M, Esserman DA. The association between self-reported major life events and the presence of uterine fibroids. Women's Health Issues. 2010;20:294-8.
Wegienka G, Baird DD, Cooper T . Cytokine patterns differ seasonally between women with and without uterine leiomyomata. Am. J. Reprod. Immunol. 2013;70(4):327-35.
Wise L, Palmer JR, Rosenberg L. Lifetime abuse victimization and risk of uterine leiomyomata in black women. Am. J. Obstet. Gynecol. 2013;208:272.e1-272.13.
Zaitseva M, Holdsworth-Carson SJ, Waldrip L . Aberrant expression and regulation of NR2F2 and CTNNB1 in uterine fibroids. Reproduction. 2013;146(2):91-102.
