CC BY
78
УДК 81'36(571.54) Б. Р. Зориктуев
ЭТИМОЛОГИЯ ИМЕНИ БУРЯТ
Из всех источников наиболее точное представление о происхождении этносов дают правильно этимологизированные этнонимы. По этнической истории бурят опубликовано немало трудов, однако в них наблюдается широкий разброс противоречивых и взаимоисключающих мнений. Это обусловлено тем, что к изучаемым проблемам никогда не привлекался главный источник - этноним бурят, без которого все другие источники малополезны. Материалы свидетельствуют о том, что на рубеже XV-XVI вв. сформировалось племенное объединение (соплеменность) предбайкальцев, которому степными монголами было дано имя бурат (его значение, как и у двух последующих форм - «лесные»), записывавшееся появившимися позже русскими как брат(ы). В начале XVIII в. слово бурат приняло форму бурэт. В это время объединительные процессы перекинулись в Забайкалье и, набрав там полную силу, положили начало формированию этнической общности более высокого таксономического уровня нежели соплеменность - народности, занимавшей территорию по обе стороны Байкала. В Забайкалье слово бурэт претерпело дальнейшую эволюцию. В 40-х гг. XVIII в. оно приобрело у живших по Селенге монгольских родов форму бурят, которой до этого у Байкала никогда не было. Сложные политические взаимоотношения с цинским Китаем привели к тому, что данный этноним быстро получил статус официального названия формировавшейся народности. За счет него же этноним бурят стал важным объединяющим фактором предбайкальской и забайкальской частей этноса. В 80-х гг. XVIII в. слово бурят стало самоназванием большинства населения Забайкалья, что означало завершение процессов этнического объединения в Байкальском регионе. Образовалась бурятская народность, имевшая все характерные для этого типа этнической общности признаки.
Ключевые слова: этнонимы бурат, бурэт, бурят, архетип, прозвище, лесные и степные монголы, Байкал, ономастика.
B. R. Zoriktuev
Etymology of the Name Buryat
The most exact and investigated idea about the ethnos origination comes only from the correctly ety-molyzed ethnonyms from all the originals. Despite the fact, there are many works published on the ethnic history of the Buryat, they have many contradictions and mutually puzzled opinions. The fact is that the main original the name Buryat was omitted without which all the other originals are almost useless. It is testified by the scriptures that about XV-XVI centuries there was formed a tribe union of Predbaikal inhabitants which was given the name Burat by the steppe Mongols (its meaning is like the two next forms - "forest people") which was recorded to appear as Brat(s) by the Russian. In the beginning of the XVIII century the name Burat got the form Buret. Those days the uniting processes moved to Transbaikal and growing stronger laid the beginning of the processes of the formation of a significantly higher taxonomical level than the tribe union - the people occupying the territory on the both sides of the Baikal. In Transbaikal the word Buret passed through some further evolution. In 40-s of the XVIII century it got the form Buryat with the Mongolian kins living along the Selenga river which the Baikal hadn't had before. The ethnos immediately received the official status of the formed people as the result of the complicated interrelations with the Tsyn China which made the ethnonym Buryat be an important factor of the ethnos uniting of Predbaikal and Transbaikal. In
ЗОРИКТУЕВ Булат Раднаевич - д. и. н., г. н. с. Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, г. Улан-Удэ.
E-mail: enhe_z@mail.ru
ZORIKTUEV Bulat Radnaevich - Doctor of Hisctorical Sciences, Principal researcher, The Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of Siberian Branch of Russian Academy of Sciences in Ulan-Ude.
the 80-s of the XVIIIth century the name Buryat became a proper name for the majority of the population of Transbaikal as the end of the ethnie uniting processes in the Baikal region. The Buryat people was formed with all the characters of ethnic community.
Keywords: Etymology, ethnonym Burat, ethnonym Buret, ethnonym Buryat, archetype, sobriquet, "steppe and forest Mongols", Baikal, onomastics.
Введение
Знакомство с этнической историей народов убеждает в том, что из всех источников наиболее верное представление об их происхождении могут дать этнонимы. Правильно этимологизированные самоназвания содержат точную и выверенную характеристику тех общностей, которые они обозначают. Содержащиеся в них оценки строго исторически обусловлены и тем самым представляют большую ценность как исторические свидетельства [1]. Поэтому изучение этнонимов, содержащих в себе, наряду с лингвистической, важную историко-культурную информацию, актуально для решения вопросов этногенеза народов. Несмотря на то, что в настоящее время этнические названия становятся предметом все более целенаправленного изучения, замечание о том, что на каждую сотню этнонимов трудно найти один, этимологию которого можно признать бесспорной, сохраняет свою силу [1]. Это объясняется тем, что во многих работах еще низок уровень теоретического осмысления вопроса, как возникает этноним. В них часто проскальзывает мысль, что этнические наименования могли возникать спонтанно, в результате действия каких-то неизвестных внутренних причин, определить которые невозможно. Под пером авторов таких работ этимологизация имен напоминает занимательную игру по угадыванию семантики лексической единицы обычно из словарного состава родного языка, хотя, в чем убеждает анализ этнонимического материала, самоназвания не придумывали и не давали себе сами этносы, большая их часть получена со стороны. Что касается вопроса, как возникали этнические названия, то его изучение показывает глубокую семантическую мотивированность имен, т. е. сложение этнонимов было тесно сопряжено с определенной исторической эпохой, конкретной средой и местом обитания, спецификой хозяйственно-культурных типов, рода занятий, совокупностью ментальных установок, религиозных представлений и т. д. Решающее значение для установления смыслового значения этнонимов имеет выявление их первоначальной формы в как можно ранних по времени создания письменных источниках. При определении архетипа слова раскрыть его содержание уже не составляет труда. Поэтому важно уяснить, что этнонимы не представляли собой что-то неизменное, они изменялись во времени. Первоначальная, промежуточная (если таковая имела место) и ныне существующая формы самоназваний являются воплощением разных уровней этнических (объединительных) процессов, приведших к образованию этноса.
Возникновение этнонима бурат
В последние годы по этнической истории бурят опубликовано немалое количество научных трудов, однако подходы к решению большинства проблем, по сути, остались те же, что и несколько десятков лет назад. Самым большим недостатком публикаций является то, что в них не вводятся в научный оборот новые источники. В результате в бурятоведении по-прежнему бытует широкий разброс противоречивых и взаимоисключающих мнений, по одним из которых, например, в XIII в. буряты были сложившейся народностью, по другим, - в начале XVII в., ко времени прихода русских к Байкалу, их предки представляли собой безликую, разобщенную массу, раздираемую внутренними противоречиями, лишенную единого самоназвания, которое позже было заимствовано от русских и т. п. Такое положение обусловлено тем, что к изучаемым проблемам никогда не привлекался главный источник - имя бурят, без которого все остальные источники (фольклорные, топонимические, археологические и др.) по большому счету малополезны или вообще бесполезны.
Как отмечено выше, наиболее точное представление о происхождении этноса может дать правильная расшифровка его самоназвания. В нем в концентрированном виде заключена
информация об истории его носителей, которую невозможно получить из других источников. Сказанное в полной мере относится к этнониму бурят.
С давних пор степные монголы называли лесными племена, обитавшие в лесной зоне. «Некоторым из монгольских племен, у которых юрт был около леса, дали имя хойин ир-гэн, т. е. лесное племя», - сообщает «Сборник летописей» [2, с. 221]. В некоторых случаях данное правило распространялось на отдельные, несколько обособленно расположенные группы племен, которые компактно обитали на одной территории, имевших родственные или квазиродственные этнические связи, и обладали схожими чертами в сфере хозяйства и традиционно-бытовой культуры. Одну из таких групп составляли племена западнее Байкала, у которых имелись общие этногенетические мифы, были сильны охотничьи традиции с навыками ведения полукочевого скотоводства и земледелия, существовала своеобразная, отличная от чистых кочевников, материальная и духовная культура. Эти племена степные монголы, а вслед за ними и другие народы могли называть одним общим именем бураад [Ьига: d], которое состоит из основы бураа и суффикса множественности -д. В монгольском языке бураа имеет значения «густая роща», «лесная чаща», «густой лесок», «растущий кучами или полосами на горах или в степи лес» [3, 4]. Любое из них приложимо к Предбай-калью. Поэтому слово бураад (в русском написании бурат), означающее «лесные люди», точно соответствует понятию «лесные племена» или «лесные народы», которым степные монголы называли население южной и средней полосы Сибири, включая Баргуджин-Токум.
Существование архетипа (праформы) бурат доказывается целым рядом источников. Самый ранний датируется XVI в., это узбекский памятник «Маджму ат-таварих». В нем указано, что в этническом составе узбеков имеется род по названию бурат [5]. По данным голландского ученого Н. Витсена, ойратского правителя Баатара Увш Тумэна, главы русского посольства Китая, уроженца Голштинии Избранта Идеса, дипломата англичанина Джона Белла, автора анонимного труда «Наиновейшее государство Сибирь», изданного в Нюрнберге в 1725 г., коренное население западнее Байкала в середине и в конце XVII в. называлось Burat [6-10] .
Участник Первой Академической экспедиции по Сибири Я. И. Линденау, в начале 40-х гг. XVIII в. побывавший в Якутске, установил, что «якуты называют братских ... -ВигаЬ> [11]. Услышанное от якутов подтвердилось в 1745 и 1746 гг. Уже в Предбайкалье во время поездок из Качуга к Байкалу и по некоторым другим местам Я. И. Линденау услышал от самих братских, что их имя Burat.
С сообщением Я. И. Линденау перекликается труд В. М. Бакунина «Описание калмыцких народов» (1761). Автор пишет, что в XVI в. одна часть калмыков называлась баргу-бурат. Сейчас бураты, являясь подданными Российской империи, живут в Иркутской провинции. На своем языке они называют себя бурат, а россияне их - братскими калмыками [12].
В сочинениях некоторых западноевропейских авторов имя бурат записано несколько иначе. Французский иезуит Жербильон долго жил в Пекине и в конце XVII в. совершил ряд поездок по Халхе. В своих дорожных записях он отметил, что монголы живущий около Байкала народ зовут Brattes [13].
Советский ученый Б. О. Долгих в противовес всем имеющимся данным считал, что предки бурят, лишь войдя в состав России, получили общее название, которого у них раньше не было. Он полагал, что русские вначале объединили их именем браты или братские люди, а затем - буряты, которое стало вытеснять старые племенные названия [14]. Но откуда русские могли взять имя браты или братские люди? Могли ли они сами назвать отнюдь немиролюбиво встретивших их коренных жителей Предбайкалья братами? Разумеется, нет. Поэтому понятно, что речь идет о наименовании, бытовавшем среди самого населения еще задолго до прихода русских. Таковым могло быть только имя бурат, которое русские, подобно Жербильону, воспринимали на слух и записывали как брат(ы).
В дополнение к письменным источникам надо указать, что в настоящее время монголы Внутренней Монголии, ойраты Куку-нора и Синьцзяна КНР, население западных и
восточных (Сухэ-Баторский, Восточный) аймаков Халхи, казахи и киргизы по-прежнему именуют бурят их старым именем бурат.
Вначале слово бурат было прозвищем, полученным от степных монголов. Позже оно наполнилось этническим содержанием и превратилось в самоназвание, ставшее общим наименованием предбайкальских племен. В закреплении слова бурат в качестве этнонима важную роль сыграло формирование племенного объединения на западной стороне Байкала, которое в социально-политическом плане, если судить по этническому составу, наличию общего вождя в лице булагатского князца Чекодея [15] и той роли, для которой оно было создано (для военного грабежа кыштымных племен), совпадало с вождеством.
Ориентиром для хотя бы приблизительного определения времени образования племенного объединения бурат служат сочинение «Маджму ат-таварих» и труд В. М. Бакунина. Они утверждают, что если в XVI в. вошедшие в состав узбеков и ойратов небольшие группы буратов уже имели это имя, то тогда племенное объединение, из состава которого они выделились, могло возникнуть во второй половине XV в. или на рубеже XV-XVI вв.
По архивным документам, до и после прихода русских объединение бурат было реально существовавшей этнической общностью в Предбайкалье. Бураты взимали дань не только со своих ближайших кыштымов, но и эпизодически снаряжали военные экспедиции численностью до 3000 чел. в бассейн Среднего Енисея и Кана с целью сбора дани с обитавших там аринов, ассанов и других племен. Об этом же говорят события, связанные с приходом в буратскую землю русских и оказанным им сопротивлением со стороны коренного населения в ответ на произвол, погромы и разорение улусов. Участие в верхоленском и ангарском восстаниях середины 40-х-начала 50-х гг. буратов всего Предбайкалья, выработка ими планов совместных действий, выставление объединенных воинских отрядов числом более 2000 человек были бы невозможны в случае отсутствия хорошо организованного объединения племен западнее Байкала [15].
Этноним бурэт как показатель распространения консолидационных процессов в Забайкалье
Название бурат, данное предбайкальцам их южными соседями-монголами, в неизменном виде сохранялось в отдельных местах почти до середины XVIII в. Но уже в начале этого столетия оно под воздействием языка местного населения подверглось некоторой фонетической перестройке. В итоге в 30-е гг. XVIII в., как удается точно проследить по письменным источникам, у большинства населения по западную сторону Байкала вместо прежнего бу-раад устойчиво бытовало новое имя бурайд [Ьигж: d] (русское написание - бурэт). Об этом свидетельствуют труды участников двух экспедиций Академии наук по Сибири, которые на стыке 30-40-х и 60-70-х гг. XVIII в. работали около Байкала. И. Г. Гмелин, И. Э. Фишер, И. Г. Георги и П. С. Паллас в своих работах отметили, что самоназвание братских - ВигйЫеп [16-19]. Точно так же (ВигйЫеп) зафиксировал имя братских швейцарец Ренье, который в середине XVIII в. жил в Иркутске и написал о бурэтах обстоятельную статью [20].
В дальнейшем в Предбайкалье форма бурэт изменению не подверглась, что говорит о том, что с ее появлением и закреплением консолидационные процессы в регионе получили завершение. Однако эти процессы, набрав большой инерционный ход, не остановились и в начале XVIII в. распространились в Забайкалье. Широко охватив его территорию, они ускорили трансформацию племенного объединения бурэт в этническую общность более высокого таксономического уровня - народность, занимавшую территорию уже на обоих берегах Байкала. Усилению объединительных тенденций способствовал непрерывавшийся поток мигрантов с запада. Оказавшись по соседству в Забайкалье, представители разных этнических групп, которые прежде были разделены озером, убеждались в своей принадлежности к одному этносу.
Решающим фактором, который оказал прямое и мощное воздействие на интенсификацию консолидационных процессов, явилось объединение частей сформировавшейся народности в рамках Российского государства. Установление в 1727 г. русско-китайской границы, что
означало окончательное присоединение Предбайкалья и Забайкалья к России, сближение обеих территорий и быстрое разрушение прежней территориально-этнической разобщенности неизбежно привело к тому, что в орбиту объединительных процессов вслед за хорин-цами вошли многочисленные монгольские роды юга Забайкалья. Как следствие всего этого, наименование бурэт, перейдя в Забайкалье, стало перекрывать местные родоплеменные названия и употребляться в качестве общего имени складывавшейся народности. Вероятно, этим именем первыми, на что указывает частота его использования в источниках, стали себя называть хоринцы. За ними имя бурэт переняли монголы. В итоге, начиная с 30-х гг. XVIII в., на всей территории Предбайкалья, а затем Забайкалья установилось единое этническое название бурэт. Это хорошо видно из работы И. Георги, который в начале 70-х гг. XVIII в. о бурэтах (в написании автора - буретты) писал: «Они кочуют в южных, плосковатых, отчасти низменных и открытых горных местах Иркутского наместничества, начиная почти от Енисея вдоль Монгольской и Китайской границы, при Ангаре и Тунгуске, верхней Лене, около южного берега Байкала, в Даурии, при Селенге, при Аргуне и ее речках» [21].
Вполне естественно, что со второй половины XVIII в. этноним бурэт стал известен соседним народам. Этим именем до сих пор называют бурят якуты, монголы Хулун-Бу-ирского и Хинганского аймаков Внутренней Монголии КНР. В сопредельной Монголии форма бурэт находит применение в ее центральных, ближайших к Южному Забайкалью аймаках: Селенгинском, Центральном (Тев), Убур-Хангайском, Ара-Хангайском.
Этноним бурят: образование бурятской народности
Опираясь на сообщение И. Георги, вполне можно было бы предположить, что в 70-х гг. XVIII в. в общих чертах сложились контуры новой народности. Однако такое утверждение было бы справедливым в том случае, если бы имя бурэт не претерпело последующую эволюцию. По имеющимся данным, в 40-х гг. XVIII в., по всей видимости, у селенгинских монголов под влиянием особенностей их языка название бурэт стало приобретать общеизвестную ныне форму бурят, которая в конечном итоге закрепилась за ними в качестве их самоназвания. В пользу этой гипотезы свидетельствует труд П. С. Палласа, в котором упоминаемое наряду с бурет имя бурят и производное от него слово бурятский как раз относятся к Забайкалью [22]. Так как в книге жители Предбайкалья неизменно именуются буретами, хоринцы - хоринскими буретами или чаще просто буретами, то тогда имя бурят в ней, вероятно, употреблено по отношению к забайкальским монголам. Таким образом, можно предположить, что оно возникло первоначально в указанной этнической среде.
Не исключено, что первыми среди монголов стали называть себя бурятами представители самого крупного рода табангут. Они жили в непосредственной близости от наиболее важного в стратегическом плане Селенгинского острога в Южном Забайкалье. Это были те «мунгальские люди», которые поддерживали отношения с населением Иркутска и Селен-гинска [23]. Это обстоятельство могло сыграть решающую роль в том, что новое имя бурят по официальным каналам получило быструю и широкую известность в стране.
Появлению и закреплению в Забайкалье имени бурят вместо прежнего бурэт способствовала деятельность правительственных органов России, которые под давлением внешних обстоятельств стали запрещать жившим по Селенге монголам использовать их исконное самоназвание монгол. Данный запрет действовал довольно долго. В документе, который был составлен в 1789 г. по поручению Иркутского генерал-губернатора надворным советником Францем Лангансом на основании сведений, доставленных непосредственно с мест, отмечалось: «Монголы в российском подданстве, находящиеся в разговорах между собой и братскими, называют себя монгол (курсив - Б. З.), а когда с россиянами дело имеют, то именуются братскими (курсив - Б. З.). Сему причиною объявляют, что будто им монголами называться российскими правительствами давно запрещено: в ревизиях действительно писаны они братскими (курсив - Б. З.)».
Правительственный запрет был обусловлен непрекращавшимися претензиями со стороны маньчжурского двора, который требовал возвращения монгольских родов, оказавшихся
по Буринскому договору 1727 г. в пределах России, на территорию Монголии. Во избежание такого развития событий государство сочло нужным закрепить забайкальских монголов за Россией путем как можно быстрого укоренения среди них в качестве самоназвания имени бурят [23]. Для этого, с одной стороны, для них был введен запрет на употребление названия монгол. С другой стороны, что нужно отметить особо, возникшему у них для обозначения самих себя новому имени бурят был придан статус официального наименования всей складывавшейся народности. Этим шагом маньчжурским властям было продемонстрировано, что в Забайкалье живут буряты, а не монголы, они являются жителями Российского государства и помышлять об их переселении в Монголию бесперспективно. О том, что имя бурят практически с самого своего возникновения функционировало именно в таком ключе, говорит тот факт, что с середины и почти до конца XVIII в. оно встречается исключительно в официальных документах, просветительских работах о Сибири и ее народах, написанных на русском языке представителями образованной части российского общества.
Изменение этнонима бурэт в бурят в языке населения Забайкалья не могло начаться раньше 40-х гг. XVIII в., потому что до этого времени названия бурят, о чем свидетельствуют все источники, попросту не существовало. Предположительно эта трансформация началась в 40-х гг. XVIII в. Ориентиром служит изданное в 1750 г. на русском языке сочинение Г. Ф. Миллера «Описание Сибирского царства», в котором в качестве имени живущего у Байкала населения сплошь использовано новое название бурят [24], хотя даже на востоке региона, не говоря уже о его западной части, еще прочно бытовала предшествующая форма бурэт. Так как ко времени опубликования работы Г. Ф. Миллера имя бурят имелось в перечне официально принятых наименований народов Российской империи, что, конечно, было известно в Российской Академии наук, то издателям книги не оставалось ничего другого, как его и использовать. В итоге в труде немецкого ученого все население не только Забайкалья, но даже Предбайкалья, где названия бурят никогда не было, получило это имя.
Подобное свободное обращение с именем бурят, в результате чего этническая картина в регионе также оказалась представленной в значительно искаженном виде, было допущено в переведенных на русский язык книгах И. Е. Фишера и Д. Белла. Претензии нельзя предъявить издателям труда П. С. Палласа, в котором при ее переводе на русский язык этнические названия оставлены в том виде, в каком они существовали вблизи Байкала, когда там побывал немецкий исследователь. При этом никого не должен смущать тот факт, что из двух имен бурэт и бурят последнее встречается в книге крайне редко. Важно то, что в работе упоминаются, как было отмечено, имя бурят и образованное от него слово бурятский, без обращения к которым нельзя было обойтись. Они свидетельствовали о развитии в Забайкалье сложных, перекрестно развивавшихся процессов: с одной стороны, дальнейшего сближения монгольского и хоринского населения, с другой - вхождения монгольских этнических компонентов в состав бурятского народа. Поначалу монголы, даже после того, как оказались отрезанными государственной границей от своих соплеменников в Монголии, в определенных жизненных ситуациях прибегали к своему исконному имени монгол. Но в дальнейшем, по мере осознания нераздельности своей исторической судьбы с судьбой всего населения не только восточной, но и западной стороны Байкала, стали сначала называть себя бурэт, а потом бурят. Данный факт, подтверждаемый сочинением П. С. Палласа, в котором упоминаемые этнонимы являются отражением реально сложившейся этнической ситуации в регионе, говорит о том, что в начале второй половины XVIII в. быстро развивавшиеся консолидационные процессы значительно сблизили монголов со всем остальным населением Забайкалья и Предбайкалья.
Одним из наиболее ранних, может быть, даже самым ранним дошедшим до нас источником, в котором селенгинские монголы называют себя бурийад, т. е. бурятами, является памятник их обычного права «1775 он-а намор-ун сэ^л сара-йин 8-а эдур-а бYгэдэ силэнггэ-йин мэдэгэн-у хорин хойар отог-ун сайид-нар чуглажу чагажа хаули-йи тогтогожу хигсэн дангсу бичиг энэ амуй» («Книга законов, утвержденных собравшимися сайдами всех 22 родов Се-
ленгинского ведомства в 8-й день последнего осеннего месяца 1775 г.»), составленный, как видно из его заголовка, в 1775 г. Дата создания документа говорит о том, что в это время процесс формирования народности приблизился к своей заключительной стадии.
Перелом наступил в 80-х гг. XVIII в. В это время тенденция смены названия бурэт формой бурят в среде автохтонного населения Забайкалья, в частности, хоринцев, получила необратимый характер. Об этом свидетельствуют два документа, один из которых датирован 1788 г., другой - 1789 г. Они показывают, что в это время объединительные процессы в Забайкалье в основном получили свое завершение. Первый документ, длинное название которого переводится «Положение о правилах жизни бурятского податного народа, принятое главным атаманом четырех бурятских кавалерийских полков Цэрэн Бадлуевым и вторым тайшой одиннадцати хоринских родов Юмцэрэн Ванчиковым с сановниками», написан не русскими или их толмачами на русском языке, а представителями коренного населения - селенгинским казачьим атаманом Бадлуевым и хоринским тайшой Ванчиковым, на монгольском языке. В нем содержатся унифицированные положения о брачном праве, выработанные для хоринцев и селенгинцев в связи с участившимися между ними случаями заключения браков. Документ четко показывает, что в конце 80-х гг. XVIII в. обе группы называли себя бурятами, что говорит как об углублявшемся процессе их сближения, так и о том, что они осознавали себя частью единого народа, в состав которого входили не только жители Забайкалья, но и Предбайкалья.
О том, что в конце 80-х гг. XVIII в. коренное население Забайкалья называло себя бурят, подтверждает второй документ, составленный 12 июня 1789 г. начальником Нер-чинских заводов французом Барботом де Марни, который называет бурятами жившее в их окрестностях местное население. Следуя наказу правительства, что при строительстве Петровского завода «посреди бурят в действие должно поступить с осторожностию», он от подчиненных ему людей требовал вежливого обращения с ними. В своих отчетах Барбот де Марни докладывал, что на завод были отправлены люди «лутчие поведением. и что перекочевкам бурят и всему их обращению препятствии не делались.».
И, наконец, можно привести еще один источник. Это памятник хоринского обычного права от 1800 г. «Эб хэб тогтогал» («Согласительный устав») по упорядочению торговой деятельности, подписавшиеся под которым представители всех хоринских родов и их главный тайша Дамба-Дугар Ринцино называют себя хоринскими бурятами [25]. Ценность документа в том, что он четко показывает закрепление сложившейся тенденции. Если на рубеже XVIII-XIX вв. хоринцы твердо называли себя бурятами, то это означало, что данное имя бесповоротно функционировало как общее название всего населения Забайкалья.
В источниках на русском языке почти с самого начала XVII в. коренные жители Пред-байкалья и Забайкалья называются братами, что является, как теперь известно, несколько стяженной формой имени бурат. Появившееся после него имя бурэт в источниках не обнаруживается, что, вероятно, объясняется тем, что русские и это имя записывали ставшим для них привычным словом браты. Вместе с тем надо полагать, что с конца XVIII в., когда забайкальские монголы и хоринцы окончательно определились с общим для них самоназванием, русские как к ним, так и к населению по западную сторону Байкала, причем не только в деловых документах, научной и научно-просветительской литературе, как ранее, но и в разговорной речи, стали широко использовать имя бурят, что привело к массовому вытеснению у них из обихода прежнего названия браты. На рубеже XVIII-XIX вв. это давно изжившее себя слово в силу отсутствия условий для его функционирования полностью вышло у русских из употребления.
Появление имени бурят, пришедшее на смену названию бурэт, свидетельствовало о том, что в 80-х гг. XVIII в. консолидационные процессы за Байкалом, как ранее в Предбайкалье, получили свое завершение. В масштабе всего региона установившаяся этническая стабильность знаменовала возникновение новой народности, обладавшей всеми характерными для данного типа этнической общности признаками. Среди них следует особо выделить
сформировавшееся у всего коренного населения единое этническое самосознание, благодаря которому у него сложилось прочное представление о национальном единстве. При наличии двух несколько различающихся по звучанию этнонимов бурэт и бурят, закрепившихся как названия населения по западную и восточную стороны Байкала, официальное наименование народности бурят стало объединяющим фактором обеих частей этноса. Это означало, что в 80-х гг. XVIII в. оно приобрело статус общего самоназвания всего автохтонного населения региона, что свидетельствовало о завершении в данное время процесса образования на восточных рубежах Российского государства нового этноса - бурятской народности.
Заключение
Расшифровка самоназвания бурят дает наиболее точное и полное представление о происхождении бурятского этноса. Данный этноним, подобно многим другим, не являл собой что-то застывшее, он изменялся во времени. Его первоначальная и последующие произносительные формы, имевшие одну семантику («лесные люди»), были отражением разных уровней объединительных процессов, которые привели бурят к сложению в народность.
Первоначальной формой имени бурят было слово бурат. Так называлось племенное объединение на западной стороне Байкала, сложившееся во второй половине XV в. или на рубеже XV-XVI вв. В начале XVIII в. имя бурат приняло форму бурэт. В это время консолидационные процессы широко распространились в Забайкалье и, набрав там полную силу, ускорили трансформацию племенного объединения в этническую общность более высокого уровня - народность, занявшую территорию на обеих сторонах Байкала. Имя бурэт стало обозначением всего коренного населения Предбайкалья и Забайкалья.
В середине XVIII в., со вступлением объединительных процессов в заключительную фазу своего развития и вовлечением в свое русло живших по Селенге монгольских родов, этноним бурэт принял современную форму бурят, которой до этого у Байкала никогда не было. Имя бурят стало официальным названием новой народности, скрепившим воедино западную (предбайкальскую) и восточную (забайкальскую) части этноса. Завершение процесса образования бурятской народности относится к 80-м гг. XVIII в.
Л и т е р а т у р а
1. Никонов В. А. Этнонимия // Этнонимы. - М.: Изд-во «Наука», 1970. - С. 5-33.
2. Рашид ад-Дин. Сборник летописей. - М.; Л.: Изд-во АН СССР. - Т. 1, кн. 1. - 221 с.
3. Монгольско-русский словарь / сост. К. Ф. Голстунский. - СПб., 1894. - Т. 2. - 462 с.
4. Монгол хэлний товч тайлбар толь / Зохиосон Я. Цэвэл. - Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн хэрэг эрхлэг хороо, 1966. - 911 с.
5. Султанов Т. И. Опыт анализа традиционных списков 92 «племен илатийа» // Средняя Азия в древности и средневековье (история и культура). - М., 1977. - С. 165-176.
6. Witsen N. Noord en Oost Tartaryen. - Amsterdam, 1785. - Deel. 1-2. - 504, 464 рр.
7. Баатар увш туурвисан «Дервен ойрадын туух оршив» / Тайлбар бичсэн Б. Тувшинтегс, Н. СYхбаа-тар. - Улаанбаатар: «Соёмбо принтинг» хэвлэх уйлдвэр, 2006. - 165 с.
8. Ides Evert Ysbrantszoon. Three years travels from Moscow over-land to China. - Lonlon: Freeman [ets.], 1706. - 210 p.
9. Bell J. Travels from State Petersburg in Russia to diverse parts of Asia. - Glasgow, 1763. - Vol. 1-2. - 357, 426 pp.
10. Der allerne^ste, Staat von Sibirien, eines grossen und zuvor wenig bekannten Moscowitischen Provinz in Asian etc. - Nürnberg: Endter, 1725. - 246 s.
11. Линденау Я. И. Описание народов Сибири (первая половина XVIII в.). - Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1983. - 175 с.
12. Бакунин В. М. Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского, и поступков их ханов и владельцев. Соч. - 1761 года. - 2-е изд. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1995. - 153 с.
13. Du Halde. Description geographique, historique, chronologique, politique et physique de L Empire de la Chine et de la Tartarie Chinoise. La Haye, 1736. - 488 s.
14. Долгих Б. О. Некоторые данные к истории образования бурятского народа // Сов. этнография.
- 1953 - № 1. - С. 38-63.
15. Дополнения к актам историческим, собранные и изданные археограф. комиссией. - СПб.: 1848.
- Т. 3. - 539 с.
16. Gmelin I. G. Reise durch Sibirien von dem Jahr 1733 bis 1743. - Th. 3. - Guttingen, 1751. - 584 s.
17. Fischer J. E. Sibirische Geschichte von der Entdeckung Sibiriens bis auf die Eroberung dieses Landes durch die russische Waffen. - St. Petersburg, 1768. - 861 s.
18. Georgi J. G. Bemerkungen einer Reise im Russischen Reich. - St. Petersburg, 1775. - 352 s.
19. Pallas P. S. Reise durch verschiedene Provinzen des Russischen Reichs. - St. Petersburg, 1776. - 760 s.
20. Beitrage zur Erweiterung der Geschichtskunde, hrsg von Johann Georg Meusel. - Th. 1. - Augsburg: C. H. Stage, 1780. - 379 s.
21. Георги И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. - СПб., 1799. - Ч. 2.
- 178 с.
22. Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российского государства / пер. В. Зуев.
- СПб., 1788. - Ч. 3, Кн. 1. - 634 с.
23. Залкинд Е. М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ: Бур. кн. изд-во, 1958. - 318 с.
24. Описание Сибирского царства и всех произшедших в нем дел, от начала а особливо от покорения его Российской державе по сии времена; сочинено Герардом Фридериком Миллером. - Кн. 1. - СПб.: Имп. Академия наук, 1750. - 457 с.
25. Цибиков Б. Д. Обычное право хоринских бурят. - Новосибирск: Наука, 1992. - 311 с.
R e f e r e n c e s
1. Nikonov V. A. Etnonimiia // Etnonimy. - M.: Izd-vo «Nauka», 1970. - S. 5-33.
2. Rashid ad-Din. Sbornik letopisei. - M.; L.: Izd-vo AN SSSR. - T. 1, kn. 1. - 221 s.
3. Mongol'sko-russkii slovar' / sost. K. F. Golstunskii. - SPb., 1894. - T. 2. - 462 s.
4. Mongol khelnii tovch tailbar tol' / Zokhioson Ia. Tsevel. - Ulaanbaatar: Ulsyn khevleliin khereg erkhleg khoroo, 1966. - 911 s.
5. Sultanov T. I. Opyt analiza traditsionnykh spiskov 92 «plemen ilatiia» // Sredniaia Aziia v drevnosti i srednevekov'e (istoriia i kul'tura). - M., 1977. - S. 165-176.
6. Witsen N. Noord en Oost Tartaryen. - Amsterdam, 1785. - Deel. 1-2. - 504, 464 rp.
7. Baatar uvsh tuurvisan «Derven oiradyn tYykh orshiv» / Tailbar bichsen B. Tyvshintegs, N. Sykhbaatar.
- Ulaanbaatar: «Soembo printing» khevlekh yildver, 2006. - 165 s.
8. Ides Evert Ysbrantszoon. Three years travels from Moscow over-land to China. - Lonlon: Freeman [ets.], 1706. - 210 p.
9. Bell J. Travels from State Petersburg in Russia to diverse parts of Asia. - Glasgow, 1763. - Vol. 1-2.
- 357, 426 pp.
10. Der allerneueste, Staat von Sibirien, eines grossen und zuvor wenig bekannten Moscowitischen Provinz in Asian etc. - Nürnberg: Endter, 1725. - 246 s.
11. Lindenau Ia. I. Opisanie narodov Sibiri (pervaia polovina XVIII v.). - Magadan: Magadanskoe kn. izd-vo, 1983. - 175 s.
12. Bakunin V. M. Opisanie kalmytskikh narodov, a osoblivo iz nikh torgoutskogo, i postupkov ikh khanov i vladel'tsev. Soch. - 1761 goda. - 2-e izd. - Elista: Kalm. kn. izd-vo, 1995. - 153 s.
13. Du Halde. Description geographique, historique, chronologique, politique et physique de L Empire de la Chine et de la Tartarie Chinoise. La Haye, 1736. - 488 s.
14. Dolgikh B. O. Nekotorye dannye k istorii obrazovaniia buriatskogo naroda // Sov. etnografiia. - 1953
- № 1. - S. 38-63.
15. Dopolneniia k aktam istoricheskim, sobrannye i izdannye arkheograf. komissiei. - SPb.: 1848. - T. 3.
- 539 s.
16. Gmelin I. G. Reise durch Sibirien von dem Jahr 1733 bis 1743. - Th. 3. - Guttingen, 1751. - 584 s.
17. Fischer J. E. Sibirische Geschichte von der Entdeckung Sibiriens bis auf die Eroberung dieses Landes durch die russische Waffen. - St. Petersburg, 1768. - 861 s.
18. Georgi J. G. Bemerkungen einer Reise im Russischen Reich. - St. Petersburg, 1775. - 352 s.
19. Pallas P. S. Reise durch verschiedene Provinzen des Russischen Reichs. - St. Petersburg, 1776. - 760 s.
20. Beitrage zur Erweiterung der Geschichtskunde, hrsg von Johann Georg Meusel. - Th. 1. - Augsburg: C. H. Stage, 1780. - 379 s.
21. Georgi I. Opisanie vsekh obitaiushchikh v Rossiiskom gosudarstve narodov. - SPb., 1799. - Ch. 2. - 178 s.
22. Pallas P. S. Puteshestvie po raznym provintsiiam Rossiiskogo gosudarstva / per. V. Zuev. - SPb., 1788. - Ch. 3, Kn. 1. - 634 s.
23. Zalkind E. M. Prisoedinenie Buriatii k Rossii. Ulan-Ude: Bur. kn. izd-vo, 1958. - 318 s.
24. Opisanie Sibirskogo tsarstva i vsekh proizshedshikh v nem del, ot nachala a osoblivo ot pokoreniia ego Rossiiskoi derzhave po sii vremena; sochineno Gerardom Friderikom Millerom. - Kn. 1. - SPb.: Imp. Akademiia nauk, 1750. - 457 s.
25. Tsibikov B. D. Obychnoe pravo khorinskikh buriat. - Novosibirsk: Nauka, 1992. - 311 s.
Испытательный центр «ЯКУТСК-ЭКСПЕРТ» СВФУ
Испытательный центр «ЯКУТСК-ЭКСПЕРТ» СВФУ (аттестат аккредитации Р0СС^и.0001.21АЮ47) проводит якутск-эксперт следующие виды исследований:
- лабораторные исследования образцов бетона и других строительных материалов и изделий в целях оценки прочности, морозостойкости, во-допоглощения и других показателей;
- выездные экспресс-испытания на строительных объектах по нераз-рушающим методам контроля прочности бетона;
- разработку и подбор составов различных бетонов с определением физико-механических свойств;
- исследование теплотехнических характеристик ограждающих конструкций в экспериментальной климатической камере.
Телефон: +7 (984) 114-55-18, +7 (968) 150-04-17.
Сайт: http://www.yakutskexpert.ru/.
E-mail: yakutskexpert@mail.ru.
Адрес: Республика Саха (Якутия), г. Якутск, ул. Кулаковского, 50, оф. 104 (3).
