CC BY
41
нах 'ощущать пряный, острый вкус'), в тактильной модальности - шероховатость, а также боль. Как видно, значения производных объединены дифференциальным признаком 'резкий', обусловленным достаточно высокой степенью напряжения артикулирующих органов (кончика языка) во время произнесения сонанта [r]. Все это подтверждает решающую роль сенсомотор-ного опыта в познании, поскольку именно через призму перцептивного образа репрезентировалась индивидууму окружающая действительность.
Литература
1. Шилков Ю.М. Психосоматические структуры сознания // Метафизические исследования. Вып. 6. Сознание. Альманах лаборатории метафизических исследований при философском факультете СПбГУ. - СПб., 1998.
2. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские лексические основы на «Ж)>, «Ж», «Й» / авт. сл. ст. Э.В. Севортян, Л.С. Левитская. М.: Наука, 1989.
3. Бертагаев Т.А. Внутренняя реконструкция и этимология слов в алтайских языках // Проблема общности алтайских языков. - Л., 1971.
4. Starostin S., Dybo A., Mudrak O. (with assistance of
Ilya Gruntov and Vladimir Glumov). Etymological Dictionary of the Altaic Languages, Part I [A-K], Part II [L-Z], Part III [Indices]. Leiden; Boston: Brill, 2003.
5. Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. Т. I. Л.: Наука, 1975.
6. Этимологический словарь тюркских языков: Общетюркские и межтюркские основы на гласные / авт. сл. ст. Э.В. Севортян. М.: Наука, 1974.
7. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские лексические основы на букву «Ц». М., 2000.
8. Пузырей А.А. Синестезия. БСЭ. 3-е изд. М., 1976. Т. XVIII.
9. Цымбурский В.Л. «Друг» и «дрожь»: к этимологии нескольких слов с затемненной внутренней формой // URL: http://russ.ru/academ (дата обращения - 22.03.2010 г.)
Сундуева Екатерина Владимировна, канд. филол. наук, доцент кафедры иностранных языков и общей лингвистики Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств.
Sundueva Ekaterina Vladimirovna, candidate of philological science, associate professor of department of foreign languages and general linguistics, East-Siberian State Academy of Culture and Arts.
Tel. +7(9021)674400, e-mail: sundueva@mail.ru.
УДК 390 (= 942) + 415.4 (= 942)
Б. Р. Зориктуев
Этимология древнемонгольских слов borte и qoai* * Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 09-01-00569 a/G
Статья посвящена этимологии содержащихся в «Тайной истории монголов» древнемонгольских терминов borte и qoai. Ключевые слова: родословная Чингис-хана, тотемический предок, Байкал, Эргунэ-кун.
B.R. Zorktuev
Etymology of the Old Mongolian words borte and qoai
The article is devoted to the etymology of the terms in «The Secret history of the Mongols», the ancient Mongolian terms borte and qoai.
Key words: family tree of Chingiskhan, totemic ancestor, Baikal, Ergune-kun.
В первом параграфе «Тайной истории монголов» (далее - ТИМ) записано, что предком Чингс-хана был Войе-Сто, супругой его - Qoai-Мага1. В основе исконно монгольского имени Бертэ-Чино, о чем говорит оно само, лежат древние тотемические представления монголов. Это дает понять текст «Эрдэнийн тобчи», который гласит, что однажды на облавной охоте в Хангае Чингис-хан сказал: «Если в круг облавы попадут олень (хуа-марал) и волк (бвртэ-чино), их не следует убивать» [1, с. 121].
Сакральный характер образа волка чино раскрывается в некоторых запретах по отношению к нему, в мифах о его небесном происхождении, которые известны всем монгольским народам. Мифы рассказывают, что волки - это небесные
собаки тэнгэриин нохой. Нападение волков на стадо считалось хорошей приметой, знаменующей умножение скота, обогащение. Поэтому запрещалось выражать неудовольствие по поводу зарезанной волками скотины, ибо это представлялось даром самому небу и в ответ ожидали благодати от неба тэнгэри. Существовал запрет убивать волка, забежавшего во двор и зарезавшего скотину, иначе следовало ожидать еще большей утраты скота. Когда волка убивали во время охоты, кровь его сразу же засыпали: зимой - снегом, летом - землей во избежание продолжительного ненастья как проявления гнева тэнгэри [2, с. 58-59].
С развитием религиозных представлений то-темические культы, как установлено многочис-
ленными исследованиями в разных регионах мира, обычно трансформируются в культы умерших предков-людей [3, с. 163-167]. Не избежал этой участи тотем волка у монголов, который на позднем этапе эволюции культа предков приобрел вполне отчетливый человеческий образ. Поскольку теперь существовал этот, уже антропоморфизированный предок, то ему было дано новое имя, полученное путем прибавления к слову чино слова бвртэ. К XIII в., ко времени написания ТИМ, в монгольских генеалогических преданиях имя Бертэ-Чино однозначно понималось как имя умершего реального перво-предка Чингис-хана и тех монголов, которых источники называют коренными, хотя в сознании этой группы и, наверное, самого Чингисхана представление о данном имени, как воплощении тотема, еще достаточно сильно сохранялось. Об этом можно судить по тому, что в китайском подстрочном и связном переводах монгольского текста ТИМ имя Бертэ-Чино, как и Хоай-Марал, дано в переводе, тогда как другие имена - в китайской транскрипции.
Существует точка зрения, что компонент ЪоНв является калькой тюркского слова Ъоп -«волк», в связи с чем сочетание бвртэ-чино следует понимать «волк - волк». Но, во-первых, если бвртэ трактовать как «волк», то как объяснить наличие в нем аффикса —т, поскольку волк по-тюркски бври. Во-вторых, если предположить, что имя Бертэ-Чино означает «волк -волк», то тогда постоянно упоминающееся вместе с ним имя Хоай-Марал по аналогии следует переводить «марал - марал». Но такая интерпретация также не выдерживает критики, потому что ни в одном тюркском языке нет слова хоай со значением «марал», «олень». Поэтому следует признать справедливой критику тех исследователей, которые пишут, что пояснение слова бвртэ как «волк», принятое рядом ученых, исходит из ложно понимаемого эквивалента бвртэ /бври («волк») [4, с. 153].
Слово бвртэ является определением. Нака, Мираками, Ивен и Поп переводили его «синий», Мостэрт, Кливз - «синеватый», Хэниш, Вэй, Озава, Калужинский - «серый», Шастина - «серый или пестрый», Гроссет - «серый или серо-синий», Кафаров - «бурый». Многие ученые (Витце, Гадамба, Оюндалай, Асаралту, Церен-содном) придерживаются толкования «крапчатый», «покрытый пятнами», «пестрый» [4, с. 153-155], которое дается в монгольских словарях К.Ф. Голстунского, О. Ковалевского, Я. Шмидта, Я. Цэвэла [5, с. 283; 6, с. 1260; 7, с. 124; 8, с. 100].
По мнению И.Рахевилца, не всегда можно соотносить термины Х11-Х111 вв. с современны-
ми формами, так как слова часто подвергаются семантическим изменениям и первоначальный их смысл восстановить бывает сложно. Правильность этого наблюдения подтверждает наличие в монгольском и бурятском языках одно-коренного с бвртэ / буртэ слова бвртгвр / буртэгэр со значением «неясный», «невыразительный». Существование этого слова наталкивает к предположению, что анализируемое слово бвртэ означает цвет, состоящий из разных, переходящих друг в друга, оттенков, трудно поддающийся описанию одним словом. Справедливость этой гипотезы доказывается тем, что в китайском подстрочном переводе ТИМ слово бвртэ передано обозначающим цвет иероглифом цан. Цан в китайском языке обозначает широкую цветовую гамму, включающую темного-лубой, синий, лазоревый, зеленый цвета, а в определенных случаях приобретает дополнительное значение «сизый», «седой». И. Рахевилц, изучив историко-культурный фон периода создания ТИМ и различные случаи применения иероглифа цан, пришел к заключению, что слово бвртэ заключает в себе синий и серый цвета, поэтому его нужно переводить «сине-серый» [4, с. 154]. Похожее мнение мне приходилось слышать от бурят и новых баргутов Хулун-Буирского аймака АРВМ КНР. Они говорят, что иероглиф цан по отношению к волку обозначает холодный цвет - «хуйтэн унгэ». Он иногда наблюдается в природе. Когда на лежащий на земле снег опускается туман, то между ними возникает расплывчатая полоса, имеющая синевато-сероватый оттенок. Это есть цвет бвртэ1. Исходя из этого тонкого наблюдения, пояснение «синевато-сероватый» я считаю наиболее точной трактовкой слова бвртэ.
При обращении к источникам обращает на себя внимание тот факт, что в них настойчиво проводится мысль о встрече и женитьбе Бертэ-Чино на женщине по имени Хоай-Марал вблизи Байкала. Под именем Бертэ-Чино, как показал его этимологический анализ, подразумевается тотемический предок монголов волк. Таким же образом истолковывается неизменно упоминающееся рядом с ним имя Хоай-Марал, в основе которого лежит название тотема тюрков марала. Многочисленный фольклорный и этнографический материал свидетельствует, что в Сибири представление о марале или олене, как тотемном животном, еще в недавнем прошлом особенно сильно было развито у народов и племен Саяно-Алтая. Так, тувинские шаманы в при-
1 Полевые материалы автора. Экспедиция в Хулун-Буирский аймак АРВМ КНР, г. Маньчжурия и Хайлар,
сентябрь 2001 г. Информаторы: Дандар, 1936 г.р., Дугар-жаб, 1910 г.р.
зываниях своим предкам духа, представлявшего собой самку марала, называли «моей бабушкой» [9, с. 163]. По информации жителей Тандынско-го района Тувы, на высокой горе, у истока р. Элегес, прежде жил белый марал. Местное население считало его предком тувинцев и источником всего богатства, которым располагает природа. Поэтому на этого марала категорически было запрещено охотиться2.
У шорцев среди духов-помощников шамана выделялся tag bura - горный олень, который изображался на бубне и служил шаману во время молений ездовым животным. Этого духа шаман получал от главного божества Ульгеня и держал спрятанным в глухой тайге, вызывая его только во время молений. Нередко тот или иной шаман старался подстрелить tag bura своего соперника. Считалось, что это неизбежно влекло за собой смерть шамана, владельца убитого tag bura. Этот пример показывает, что жизнь шорского шамана была тесно связана с тотемным предком [10, с. 140].
Алтайскими телеутами почитался Адам Бу-рул - «мой отец Бурул», который в пантеоне их земных духов занимал главное место и считался предком человека. В основе имени Бурул содержится термин буур, означающий оленя [10, с. 139]. У охотников-тубаларов и теленгитов бытовал запрет на произношение настоящего имени марала (оленя). Тубалары устраивали на промысле коллективную трапезу из почек убитого оленя, которые поедались в сыром виде. Телен-гиты не ели, а бросали в тайгу глаза убитого марала (оленя) в надежде на то, что хозяин Алтая даст их другому животному взамен убитого. Желая оказать магическое воздействие на размножение оленей и маралов, теленгиты лепили фигурки этих животных из ячменного толокна и расставляли их в тайге в уверенности, что Алтай превратит их в живых [10, с. 149].
С Саяно-Алтая культ марала (оленя) распространился в район Байкала, население которого с древности имело тесные этнические и этнокультурные связи с саяно-алтайскими племенами [11, с. 12]. Об этом свидетельствует и тот факт, что качугские, унгинские, кудинские буряты Предбайкалья и переселившиеся оттуда в Юго-Западное Забайкалье окинские, тункинские и закаменские буряты марала (оленя) именуют сагаа. Сагаа, тождественное алтайскому сыгы, восходит к индоиранскому термину saka -«олень». Поэтому неудивительно, что ольхон-ские буряты, следуя некогда бытовавшей в Предбайкалье тюркской традиции, хозяином
2 Информация предоставлена известным тувинским этнографом, профессором М.Б. Кенин-Лопсаном.
всей земли (дайдын эжэн) считали Буга-нойона (досл. Марала-господина) [12, с. 445], а буряты кудинской долины верили, что духом-хозяином истока р. Ангары был западный хад Буга-Саган-нойон (досл. Марал Белый господин) [12, с. 305, 311, 383]. Важным свидетельством былого почитания марала (оленя) как тотемного животного на западной стороне Байкала является бытовавшее у двух основных этнических общностей региона, бурятских племен булагат и эхирит, поверье: «Зуун хара хура морин долёотой, зуу-дагта буга, хандагай хYн долёотой» («Если убьешь сто тетеревов, потеряешь лошадь; если убьешь марала или изюбра, потеряешь близкого человека»)3.
В свете приведенного материала логично предположить, что некоторая часть тюркского населения у Байкала по своему тотему марала (оленя) была известна монголам и другим народам под общим именем марал. В таком случае, я полагаю, что имя марал по аналогии с чино можно употреблять как этническое название, не забывая при этом, что прямо так звучащего термина в этнической номенклатуре Центральной Азии во второй половине I тыс. н.э. не было.
Со временем культ марала около Байкала претерпел ту же эволюцию, что и почитание волка у монголов. На поздней стадии развития культа предков произошло раздвоение представлений о тотеме марала и его антропоморфи-зация. К нему было прибавлено слово цот, полученное имя Хоай-Марал ^оа1-Мага1) многие исследователи неверно понимают как имя реально жившей женщины - супруги Бертэ-Чино.
В русском переводе ТИМ, осуществленном С.А. Козиным, супруга Бертэ-Чино названа Гоа-Марал [13, §1]. Имя Гоа-Марал перешло в русскоязычную научную литературу и обычно переводится как «прекрасная лань». В поздних монгольских летописях первое слово в имени жены Бертэ-Чино читается Гоа или Гуа, хотя надо сказать, что в «Эрдэнийн тобчи» Саган Сэ-цэна и «Шара туджи» оно записано без диакритических точек и его можно прочесть Хоа или Хуа. Если обратиться к монгольскому тексту ТИМ, то обнаруживается, что там имя жены Бертэ-Чино записано Хоай-Марал [14, с. 13]. В «Сборнике летописей» это имя передано Коай-Марал [15, с.9]. Значит, не может быть никакого сомнения в том, что супругу Бертэ-Чино звали Хоай-Марал. Слово хоай в китайском подстрочном переводе ТИМ записано иероглифами цан и бай, которые, как пояснили ученые КНР, в частности, проф. университета Внутренней Монго-
3 Сообщила известный бурятский фольклорист, профессор С.С. Бардаханова.
лии Буяндэлгэр, вместе обозначают цвет зимней травы (ввлийн ввсний внгв). Это означает, что слово хоай, как и бвртэ, также является определением. Поскольку зимняя трава обычно бывает беловато-желтоватого цвета, то становится очевидным, что слово хоай, которого нет в современных монгольских языках, с течением времени приняло форму хуа (ухаа), обозначающей этот же цвет и ныне широко распространенной в языке монгольских народов.
Теперь с учетом всех поправок смысл первого параграфа ТИМ надо понимать так: «Предком Чингис-хана был родившийся по велению Верховного Неба Синевато-Сероватый Волк. Супругой его была Беловато-Желтоватая Лань. Они пришли, переплыв Тенгис. Обосновались у истока реки Онон, у Бурхан-Халдуна, потомком их был Бата-Чихан».
В целом предание о Бертэ-Чино и Хоай-Марал глубоко исторично. В супружеском союзе между волком и ланью, которые олицетворяют, с одной стороны, прибывшие к Тенгису (Байкалу) монгольские роды Эргунэ-куна [Подробно об этом см.: 16, с. 48-60], с другой - тюр-ко-телеский этнос около этого озера, в иносказательной и концентрированной форме изложено представление средневековых монголов о своем этногенезе. Этот важный момент еще предстоит осмыслить исследователям.
Литература
1. Sagan Secen. Erdeni-yin tobci (Драгоценное сказание). Monumenta historica. T.1. Fasc.1. - Ulanbator, 1961.
2. Галданова Г.Р. Почитание животных у бурят // Буддизм и традиционные верования народов Центральной
УДК 811.512.156
Азии. - Новосибирск, 1981.
3. Свод этнографических понятий и терминов. Религиозные верования. - М., 1993. Вып. 3.
4. Rachewiltz I. A note on the word Börte in the Secret history of the Mongols // East Asian history, 13/14. 1997.
5. Монголо-русский словарь / сост. К.Ф. Голстунский. -СПб., 1894. Т.2.
6. Монгольско-русско-французский словарь / сост. О. Ковалевский. - Казань, 1846. Т.2.
7. Монгольско-немецко-российский словарь / сост. Я. Шмидт. - СПб., 1835.
8. Монгол хэлний товч тайлбар толь / зохиосон Я. Цэ-вэл. - Улаанбаатар, 1966.
9. Радлов В.В. Образцы народной литературы тюркских племен. 4.IX. - СПб., 1907.
10. Потапов Л.П. Следы тотемистических представлений у алтайцев // Сов. этнография. 1935. № 4.
11. Зориктуев Б.Р. Об этническом составе населения Западного Забайкалья и Предбайкалья во второй половине 1 - первой половине 2 тысячелетия н.э. // Этническая история народов Южной Сибири и Центральной Азии. - Новосибирск, 1993.
12. Хангалов М.Н. Собр. соч. Т.1. - Улан-Удэ, 1958.
13. Козин С.А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. - М.;Л., 1941.
14. Юань-Чао Би-Ши (Секретная история монголов). Текст. Издание текста и предисловие Б.И.Панкратова. Т.1. - М. 1962.
15. Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т.1. Кн.2. -М.;Л., 1952.
16. Зориктуев Б.Р. Эргунэ-кун и начальные этапы монгольской истории // Монгольская империя: этнополитиче-ская история. - Улан-Удэ, 2005.
Зориктуев Булат Раднаевич, главный научный сотрудник ИМБТ СО РАН, доктор исторических наук
Zoriktuev Bulat Radnaevich, doctor of historical science, head scientific researcher of the Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies, Siberian Branch of Russian Academy of Science.
Tel/Fax: (3012) 433551; e-mail: imbt@burinfo.ru
Ч С. Цыбенова
Динамика функционального развития тувинского языка
Статья посвящена проблемам функционального развития тувинского языка, в частности, рассматривается история функционального взаимодействия с монгольским и русским языками и их влияние на его дальнейшее функционирование. Изложены некоторые исторические факты, изменившие функционирование тувинского языка в наши дни.
Ключевые слова: тувинский язык, функциональное развитие, языковое взаимодействие, общественные функции, официальная и неофициальная сферы.
Ch. S Tsybenova
The dynamics of functional development of the Tuva language
The article deals with the problems of functional rise, development and peculiarities of Tuva language, and the history of its functional interaction with Mongolian and Russian. The influence of these two languages had a great affect on the functional dynamics of Tuva language, that's why some historical facts, which had changed its social functioning in resent days, were expounded in the work.
Key words: Tuva language, functional development, language interaction, social functions, official and non-official spheres.
С точки зрения теории и практики социолингвистики проблема функционального развития языков относится к числу наиболее актуальных. В особенности значимой и сложной является ее
диахронический аспект, необходимость изучения которой обусловлена тем, что он дает ключ к пониманию современных проявлений. Так, языковая ситуация во многих национальных ре-
