Этико-правовое пространство информационно-компьютерных технологий (обзор) Текст научной статьи по специальности «Право»

ОБЗОРЫ. РЕФЕРАТЫ

И.Л.ГАЛИНСКАЯ, А. И. ПАНЧЕНКО * ЭТИКО-ПРАВОВОЕ ПРОСТРАНСТВО ИНФОРМАЦИОННО-КОМПЬЮТЕРНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ

(ОБЗОР)

Компьютеры ненадежны, но люди еще ненадежнее. Закон ненадежности Джилба (4, с. 70)

Если назначается специальный человек для контроля за чистотой исходной информации, то найдется изобретательный идиот, который придумает способ, чтобы неправильная информация прошла через этот контроль. Постулат Трутмена по программированию (4, с. 69).

Предисловие

Стремительное развитие информационно -компьютерных технологий (ИКТ) во второй половине XX в. как одной из сфер творческой

Галинская Ирина Львовна - доктор филологических наук, заведующая Отделом культурологии Центра гуманитарных научно-информационных исследований ИНИОН РАН; Панченко Александр Иванович - доктор философских наук, заведующий Отделом философии Центра гуманитарных научно-информационных исследований ИНИОН РАН.

деятельности человека, пронизывающей все наше бытие (промышленность, сельское хозяйство, научно-технический комплекс, вооружение, транспорт, медицину, коммуникации, образование, банковское дело, коммерцию, услуги, быт и пр.), естественно, ставит очень много жизненных проблем, с которыми мы будем иметь дело и в наступившем тысячелетии. К таким проблемам относятся и этико-правовые проблемы, требующие философского осмысления в связи с изменением понимания природы информации, глобальным расширением возможностей человеческого общения (коммуникации).

Первый раздел обзора, написанный И.Л.Галинской, формально относится к этической проблематике ИКТ, второй, написанный А.И.Панченко, столь же формально относится к юридической их проблематике. Но читателю будет ясно, что содержательно этику трудно отделить от права (как и наоборот). В обзоре используются главным образом англо-американские источники, в том числе информация, полученная по Интернету (из сайта Всемирного банка; см. 26). Авторы не претендуют на обобщения, а пытаются иллюстрировать тематику, обозначенную названием обзора.

1. Этическое пространство развития ИКТ

В данном разделе рассматриваются этико-правовые вопросы развития ИКТ, а также иллюстрируются проблемы и разработки компьютерной этики (КЭ), информационной этики (ИЭ) и киберэтики. Основную нагрузку несет первый подраздел, поскольку в нем представляются и общие проблемы развития ИКТ, и собственно «компьютерная этика».

1.1. Компьютерная этика

Компьютерная этика еще не сложилась как нормативная дисциплина и как комплекс правил поведения человека, которые заложены в нем самом и подкрепляются социально. Однако сегодня имеют место интенсивные попытки ее создания. Пионерами КЭ стали в 80-е годы ХХ в. Дж.Мур, Дебора Джонсон, Дж.Снэппер, Л.Ллойд, У.Бетчел, Джулия ван Дюн и др. Они показали, что КЭ является не сводом правил поведения (действия), а сложным динамичным полем исследований, включающим анализ отношений

между фактами, концепциями, политикой и ценностями в контексте интенсивного развития ИКТ. КЭ — это поле исследований, расположенное на грани между новыми технологиями и нормативной этикой и зависящее от них.

Этические проблемы развития ИКТ не стоят в стороне от этики бизнеса и социальной этики. Они решаются при помощи тех же аналитических приемов и этических категорий, которые со времен античности применяются в традиционных этических учениях: в консеквенциональной этике, в утилитаризме, деонтологии, этике «общественного договора», в этике категорического императива Канта с его принципом самоценности личности, в автономной и гетерономной этике1. Однако использование традиционных этических категорий не всегда помогает решать сложные этические проблемы, возникающие в сфере ИКТ.

В статьях, опубликованных в 1985 г. в специальном выпуске американского журнала «Метафилософия» (22), впервые комплексно обсуждались проблемы развития ИКТ, компьютерной революции, говорилось о практической необходимости выработки нового моральноэтического подхода в условиях неслыханно быстрого развития информационно-поисковых и информационно-логических систем. «ХХ век — это эпоха компьютерной революции, в которой можно различить две стадии», — писал Дж.Мур в своей статье «Что такое компьютерная этика?» (22, с. 266). Первая стадия связана с созданием и совершенствованием собственно ЭВМ, вторая состоит в том, что ИКТ быстро становятся интегрированной частью едва ли не всех общественных институтов. Мур предвидел, что к концу ХХ в. многие виды человеческой деятельности и многие социальные институты будут так преобразованы ИКТ, что это, несомненно, породит «широкий спектр проблем для компьютерной этики» (там же, с. 270—271).

Рассуждения разработчиков КЭ и практика ИКТ совпадают далеко не всегда. Ярким свидетельством трансформирующего социального эффекта ИКТ явились, например, президентские выборы в США в 1984 г. Ранее компьютеры использовались в этой стране во

1 Автономная этика - признание особых, независимых от действительности, внутренних законов духа, которыми определяется нравственное начало; гетерономная этика - выведение нравственности из не зависящих от воли субъекта причин.

время выборов только для определения результатов голосования, но в 1984 г. голоса избирателей впервые подсчитывались в ходе голосования, а данные, полученные при помощи компьютера, сообщались по телевидению по всей стране еще до закрытия избирательных участков. Здесь проявилась как бы прогностическая функция ИКТ, при помощи которой оказалось возможным влиять на исход выборов (22, с. 271). В 1999 г. во время региональных выборов в США на ряде сайтов Интернета представлялись сведения социологических опросов только что проголосовавших избирателей, что явилось прямым нарушением закона о выборах. И в России в 1999 г. во время выборов в Государственную думу на сайте Фонда эффективной политики «Выборы в России» в течение всего дня голосования публиковались результаты опросов избирателей, проводимых на выходе из избирательных участков. Согласно закону Российской Федерации о выборах депутатов Госдумы, СМИ и приравненным к ним средствам информации (РЯ, социологическим агентствам) запрещено сообщать их прогнозы (основанные, можно допустить, на информации, полученной от избирательных комиссий или из опросов избирателей) как в течение трех дней, предшествующих выборам, так и в день самих выборов. Однако Фонд «Выборы в России» сообщал такие прогнозы весь день 19 декабря 1999 г. А 26 марта 2000 г. Николай Сванидзе обнародовал на канале РТР за час до окончания голосования полученные из Интернета предварительные итоги выборов президента России. Все дело в том, что в России нет закона, который бы определял Интернет в качестве одного из видов СМИ.

По мере того как в конце ХХ в. компьютеры стремительно проникали в жизнь общества, трансформирующий эффект компьютеризации нарастал. Изменилось традиционное понимание работы как выполнения определенных обязанностей в определенном месте и в определенное время. В этой связи в компьютеризированном обществе постепенно пересматривались и ценности, связанные с прежней концепцией работы: рабочие, не выходя из дома, общаясь при помощи компьютерного терминала, теряли контакт с коллегами; управляя роботом путем нажатия кнопок, человек уже не мог гордиться конечным продуктом своего труда.

Компьютеризация постепенно изменила ценности, ассоциирующиеся с традиционными методами образования. Дистанционное

образование (ДО) при помощи ИКТ в конце концов грозит сделать ненужной рутинную профессию учителя, вузовского преподавателя, и тогда встанет вопрос, что же такое образование, если в качестве учителя используются средства ИКТ (22, с. 272).

Операции компьютера, как правило, «невидимы». Мур

выделил три класса «невидимых» компьютерных факторов, имеющих этическое значение. Первый класс он назвал «невидимым обманом», обозначающим намеренное использование операций процессора с целью осуществить неэтичное или даже преступное действие. Например, программист, работающий в банке, в принципе может похитить так называемый «избыточный процент». В ходе банковских операций при подсчете процентов по вкладам после округления сумм обычно остаются доли цента. Программист может написать и ввести в компьютер программу, позволяющую переводить эти остаточные доли цента со всех банковских счетов и всех операций на свой счет, осуществляя тем самым похищение «избыточного процента».

Ко второму классу «невидимых» факторов ИКТ относится, в частности, присутствие «невидимых ценностей программы» (22, с. 273), те. ценностей, вводимых в программу ненамеренно и до поры до времени не известных ни тем, кто пользуется программой, ни даже тем, кто ее составляет. Так, в США в 80-е годы при написании программы для предварительной продажи авиабилетов программисты использовали алфавитный принцип. Эта «невидимая ценность» программы оставалась незамеченной, пока не выяснилось, что при продаже авиабилетов компания ««Америкен эйрлайнз» получила преимущество перед компанией «Брэнифф эйрлайнз», что привело к банкротству последней и кончилось судебным разбирательством.

Еще одну такую «невидимую ценность» программы иллюстрирует авария АЭС на Трехмильном острове в США. Компьютер станции, конечно, был запрограммирован моделировать возможные сбои и нарушения в работе АЭС, причем программа позволяла по последовательной логической цепочке вычислять, какие новые нарушения будут вытекать из уже случившегося. Однако авария произошла. Как установила комиссия Кемени, занимавшаяся расследованием, она произошла из-за того, что «моделирующее устройство не было запрограммировано для моделирования одновременно нескольких независимых нарушений» (22, с. 274). Во время аварии на Трехмильном острове операторы столкнулись именно с такой ситуа-

цией. «Неадекватность компьютерного моделирования, — пишет Мур, — оказалась результатом решения, принятого в ходе

программирования, пусть даже это решение было неосознанным или просто неявным. Вскоре после аварии компьютер был перепрограммирован так, чтобы моделировать ситуации, аналогичные той, что привели к этой аварии» (там же).

Третий класс «невидимых» факторов ИКТ — это «невидимый комплекс вычислений». Дело в том, что компьютер способен выполнять столь сложные расчеты, которые просто не охватываются человеческим сознанием, непостижимы для человеческого понимания и неподвластны контролю (даже если сама программа вполне доступна нашему интеллекту). Отсюда возникает вопрос о доверии «невидимому расчету».

Потенциальная сфера применения ИКТ выглядит безграничной. С одной стороны, от ИКТ зависит разрешение таких насущных задач, как ликвидация сбоев и диспропорций в экономике, изменение концепции отчуждения и дегуманизации индивида и т.д. С другой стороны, они ведут к созданию «чуждого интеллекта», обладающего ценностями, отличающимися от человеческих. Компьютерная революция породила, помимо проблем общего характера, и такие насущные проблемы, как вторжение при помощи компьютера в личную жизнь индивида и компьютерная преступность. Группа проблем компьютеризированного общества касается профессиональной этики и юриспруденции (интеллектуальная собственность, авторские права, лицензирование, аккредитация, согласование норм международного права с законодательными нормами отдельных государств и т.п.), прав собственности на компьютерные программы, ответственности за допускаемые разработчиками ИКТ ошибки, изменений структуры и ценностных характеристик профессиональных этических кодексов (этика врача, этика учителя, этика бизнесмена и т.д.).

Компьютерная этика занимается анализом социальных и личностных воздействий ИКТ, формулировками этического оправдания последних. По мнению Мура, глобальные проблемы КЭ возникают в связи с отсутствием ясности в вопросах о том, каковы этические ограничения применения ИКТ и как следует вести себя в условиях, когда компьютеры предоставляют обществу и личности новые возможности в выборе действий. КЭ призвана формулировать

правила этих действий, должна отвечать на вопросы этического использования ИКТ как в социальном, так и в личностном плане, ибо механическое применение этических норм в условиях компьютеризированного общества становится недостаточным.

Одной из характерных черт эпохи компьютеризации является так называемая «логическая податливость компьютера», т.е. компьютер может быть запрограммирован для решения любой задачи независимо от ее этической ценности. Дж.Снэппер в статье «Ответственность за совершаемые компьютером ошибки» (22, с. 289—295) выделяет два типа ученых. Одни рассматривают компьютер как «агента действия», принимающего решения и несущего ответственность за появляющиеся в этих решениях ошибки, т.е. эти ученые снимают с себя ответственность и перекладывают ее на технологии, которые они же сами и разрабатывали. Другие ученые, пишет Снэппер, склонны полагать, что компьютеры не способны «отвечать» за ошибки разработчиков, хотя можно построить суперкомпьютер, в программу которого были бы заложены некоторые формализованные этические принципы. В этой связи вопрос о «компьютерных ошибках» представляет особую этическую и правовую проблему. Так, если мы говорим о медицинских компьютерных программах, которые ставят диагноз, предписывают лекарства, определяют их дозировку и даже указывают, как проводить хирургические операции, то здесь надо иметь в виду, что идет речь о здоровье пациента, когда недопустимы и незначительные ошибки (22, с. 290).

В 1985 г. американский этик Дебора Джонсон выпустила учебник «Компьютерная этика», который в 1994 г. вышел вторым изданием (18). Основным тезисом автора является утверждение, что этические проблемы использования компьютеров отнюдь не являются чем-то новым и неизведанным, и, следовательно, вовсе не требуется создавать особую теорию КЭ, чтобы с этими проблемами справиться. Будучи последовательницей этики Канта, Джонсон предлагает опираться на традиционные моральные принципы и теории, даже когда речь идет об этических проблемах ИКТ.

Д.Джонсон проводит в своей книге следующий мысленный эксперимент. Опытный системотехник работает в производящей компьютеры фирме, которая создает и продает не только аппаратное компьютерное оснащение (hardware), но и программное обеспечение (software). «Системщик» почти два года трудился над созданием

программного обеспечения, которое разрабатывалось для гражданского рынка сбыта. Но затем его перебросили на проект по контракту с Министерством обороны США, согласно которому фирма обязуется разработать автоматизированную систему, управляющую выводом на околоземную орбиту устройств, начиненных ракетами с ядерными боеголовками. Когда работа над этим проектом близилась к завершению, «системщик» стал сомневаться в надежности разработанной им программы и «железок», запускающих ракеты на орбиту. Конкретно: могут ли его программа и «железки» отличить ракету от небольшого самолета. «Системщик» почувствовал здесь свою личную моральную ответственность, но не знает, как ему поступить. Должен ли он бросить этот проект и заняться другим, менее ответственным? Должен ли он поставить в известность о своих сомнениях Министерство обороны? Должен ли он обратиться к представителям СМИ со своими сомнениями? В любом случае, как он думает, ему грозит потеря работы. Может ли он, наконец, промолчать?

Этот мысленный эксперимент (гипотетическая ситуация) затрагивает целый ряд проблем профессиональной этики. Ведь речь идет в нем не просто о сомнениях и поступках отдельного индивида, но и о корпоративной этике отношений двух организаций и даже, возможно, о выживании человечества вообще. Джонсон считает, что в подобном случае одного только профессионального знания для разработчика программы недостаточно, он непременно должен руководствоваться нормативами профессиональной этики.

В 80-е годы ХХ в. американскими этиками был введен термин «компьютерный профессионал» (КП), обозначающий человека, «зарабатывающего на жизнь работой с компьютерами» (18, с. 25). Здесь имелись в виду не только программисты, системные аналитики, системотехники, продавцы компьютерного оборудования, но и пользователи продуктов ИКТ: служащие банков, конструкторы машин, работники народного образования, медицинские работники, экономисты, политики, представители СМИ и т.д. Джонсон пишет, что «компьютерный профессионал», «занимаясь своим делом, вступает во взаимоотношения с работодателем, клиентом (или потребителем), с собратом по профессии и со всем обществом» (там же, с. 26). Это означает, что КП не только входят в специфические отношения друг с другом, но и получают власть над отдельными людьми, социальными институтами и даже над окружающей средой. Вот

почему, считает она, КП, как и любой другой профессионал, должен испытывать на себе действие категорического императива, т.е. к нему должно относиться только как к цели и никогда как к средству.

В области использования компьютеров обязательства КП по отношению к клиенту/потребителю все еще четко не выявлены. Остаются неясными, например, такие вопросы: какова гарантия от ошибок системы? За чей счет должна производиться ее наладка и поддержка? Кто будет обладать авторским правом на программы? Все подобные вопросы, считает Джонсон, должны быть оговорены в контракте, в который клиент/потребитель вправе требовать внесения соответствующих пунктов (18, с. 28).

В 80-е годы в США попробовали регулировать взаимоотношения между КП и обществом посредством «Кодекса профессионального поведения», выработанного Ассоциацией компьютеро-строения, но каноны этого кодекса были настолько общими, что охватывали обязательства любого профессионала, отнюдь не только компьютерного: честность, компетентность, ответственность, профессионализм, обеспечение благоденствия человечества, «да и вообще все сложные вопросы чести» (18, с. 40).

Ричард Спинелло в книге «Этические аспекты информационной технологии» (23) отмечает, что создание экспертных систем и программного обеспечения искусственного интеллекта (ИИ) привело к возникновению ряда необычных этических проблем. Во-первых, цели создания ИИ состояли в имитации процессов человеческой мысли (решение задач, игра в шахматы и пр.). Во-вторых, шла речь о конструкции таких экспертных систем, которые включали бы и мышление экспертов (финансовое планирование, медицинское диагностирование и пр.). В этой связи в 90-е годы понятие «компьютерный профессионал» было дополнено еще двумя: «инженер знания» (knowledge engineer) и «доменный эксперт» (domain expert)1.

1 Домен - специальный код, показывающий, к какой именно локальной сети подключен пользователь Интернета. Домены бывают тематические и государственные. Доменные имена .com, .edu, .gov, .org обозначают, соответственно, коммерческие фирмы, учебные заведения, правительственные и государственные учреждения, организации, хотя это не всегда соблюдается. Доменные имена .ru, .de, .fr, .uk обозна-чают домены стран (соответственно, Россия, Германия, Франция,

«Инженер знания» — это программист, отвечающий за создание экспертной системы. «Доменный эксперт» проводит экспертизу в той области, к которой имеет отношение система. Так, для экспертной системы по финансовой политике «доменным экспертом» будет экономист. Этические проблемы возникают в том случае, если нарушается взаимопонимание между обеими сторонами. Если «инженер знания» неправильно поймет «доменного эксперта», то это непонимание может разрушить всю систему. Если решение экспертной системы окажется ложным и приведет к плачевным результатам, то ответственным за это могут быть и «инженер знания», и «доменный эксперт», и пользователь системы. Такая ситуация трудно разрешима, тем более что разные эксперты могут придерживаться противоположных точек зрения на решение одной и той же проблемы, поскольку они понимают ее по-разному. Экономисты, юристы, финансисты, врачи и т.д. могут предлагать свое собственное видение каждой проблемы, а программист обязан взять на себя решение трудной задачи примирения конфликтующих точек зрения. Если же экспертная система выдаст ложные или сомнительные результаты, то кто возьмет на себя вину за это (особенно в тех случаях, когда пользователь системы не желает нести ответственность, небрежен, неофит или даже вообще не умеет пользоваться ею) (21, с. 92-93)?

Наиболее сложные этические и юридические проблемы возникают в сфере медицинского знания, когда экспертные системы ставят диагноз и предписывают лечение на основании описания симптомов болезни. Какой бы надежной ни была экспертная система, врач не может опираться только на ее выводы и рекомендации, он должен иметь собственное мнение. Ведь если лечение окажется неэффективным, врач не имеет права ссылаться на сбои в экспертной системе, поскольку последняя не ответственна перед законом и людьми (16).

Большинство продуктов ИКТ, по Р.Спинелло, требуют квалифицированного обслуживания после их продажи, не говоря уж

о недопустимости рекламирования так называемых «химерных продуктов», т.е. тех, что еще не существуют и не будут готовы к продаже в реально обозримом времени (23, с. 96). «Химерный

Великобритания). США это не касается.

продукт» (vaporware) — это тип обмана, к которому прибегают некоторые фирмы в ходе конкуренции. Иногда «химерным продуктом» называются и такие программы, которые поступают в продажу без адекватного предварительного тестирования.

Согласно американскому законодательству, фирмы и компании обязаны тестировать свои продукты перед выставлением их на продажу. Однако продукция ИКТ не похожа ни на машину, ни на книгу, отчего случаи распространения дефектной электронной информации, т.е. фактически дезинформации, могут квалифицироваться как нарушение фирмой только моральной, а не юридической ответственности.

Одним из последствий развития ИКТ можно считать возможность подрыва права индивида на частную жизнь (privacy), одного из основных прав человеческого бытия. Без этого права, пишет Р.Спинелло, «наше существование становится контролируемым, а наше достоинство как человеческих индивидов вполне может быть нарушено» (23, с. 129). Ведь возможность контролировать информацию о себе — это моральная основа понятия «право на частную жизнь» (privacy). Но если подобная информация хранится в банках данных, причем зачастую она «переплетается» с другой информацией, то можно предположить, что в какой-то момент информация, извлеченная для одной цели, может быть использована для других целей без согласия лица, о котором идет речь.

Многие защитники неограниченного расширения сетей электронной почты (e-mail) утверждают, что единственный вред состоит здесь в получении некоторыми людьми нежелательных посланий, но Спинелло предупреждает о более серьезных последствиях, включая опасность перекомбинирования данных и возможность попадания их в руки преступных элементов. Для решения проблемы он предлагает использовать принцип «имплицитного информационного согласия» в качестве важного компромисса между нуждами бизнеса и правом на частную жизнь потребителей (23, с. 129). Согласно этому принципу, компании должны информировать потребителей об использовании их персональной информации и воздерживаться от такого использования, если клиент относится к этой практике отрицательно. Технологическое решение проблемы защиты права на персональную тайну в банках данных может

состоять в замене электронной идентификации личности ее пользовательским именем и паролем.

Отдельную этическую проблему представляет широко распространенная практика нелегитимного копирования компьютерных программ, которую следует расценивать как обычную кражу. Но защита прав интеллектуальной собственности на компьютерные программы чрезвычайно сложна. Ведь эти программы не подпадают под традиционные категории законов о торговых марках, патентах и копирайте (авторском праве). Сложность этого вопроса состоит в трудности различения между кражей идеи и использованием чужой идеи в качестве основы для разработки своей новой идеи или новой технологии. (Во втором разделе обзора этот вопрос будет рассмотрен более подробно.)

Распространение персональных компьютеров, которые не поддаются такому централизованному контролю, как майн-фреймы (или хост-компьютеры)1, привело к тому, что доступ к секретной информации получили и хакеры, и «инсайдеры», т.е. служащие и консультанты фирм (23, с. 203). Служащие обычно начинают манипулировать компьютерными системами ради собственной выгоды или в качестве мести работодателю. Что касается хакеров, то весьма поучительна история одного из знаменитых американских компьютерных взломщиков Кевина Митника.

В 1994 г. репортер газеты «Нью-Йорк таймс» Джон Маркофф в соавторстве с Цутому Шимомурой издал книгу «Рассказ о поиске и поимке Кевина Митника» («Takedown: The pursuit and capture of Kevin Mitnick»), в которой, как и в предыдущей его книге «Киберпанк», была описана судьба Кевина Девида Митника (его клички — Кондор и Джеймс Бонд, год рождения — 1964). В списке «побед» Митника — проникновение в компьютерные сети Североамериканской противовоздушной обороны в Колорадо, взлом компьютерной системы армии США, взлом локальных сетей ряда компаний и многие другие преступления. Вершина преступной деятельности Митника — проникновение в компьютер главного американского специалиста по компьютерной безопасности Цутому Шимомуры (6, с. 7).

1 Host-computer, mainframe - компьютер, выполняющий роль главной ЭВМ вычислительного центра. Такие компьютеры применяются в больших учреждениях и крупных коммерческих фирмах.

ФБР долгое время безуспешно разыскивало Кевина Митника, который благополучно скрывался от полиции, меняя документы. Митник проникал в компьютер Министерства транспорта и вставлял в список получающих водительские права любое произвольное имя со своей фотографией. Затем он приходил в соответствующее учреждение (полицию) и «получал новенькие и абсолютно настоящие документы, позволявшие ему и дальше дурачить сыщиков» (6, с. 8). Когда же Митник взломал защищенный домашний компьютер самого Шимомуры, а затем из компьютера фирмы «NetCom Inc.» «увел» файл с номерами более 20 тыс. действующих кредитных карт, установленная Шимомурой аппаратура слежения позволила вычислить местонахождение хакера. В скором времени Митник был арестован и осужден.

1.2. Информационная этика

В работе «Информационная этика: О философских основаниях компьютерной этики» (15) английский ученый Лучано Флориди называет информационную этику (ИЭ) онтоцентрической теорией, ибо ее задача — оценить с моральной точки зрения любую информацию обо всем, что существует или будет существовать в мире, начиная от людей и их социальных отношений и до звезд, камней, животных, растений, провозглашая при этом онтологическое равенство всех форм действительности. Если биоцентричная этика обычно основывает свой анализ на всеобщем нравственном законе о внутренней ценности жизни и на негативном отношении к любому виду страдания (2), то ИЭ предполагает, что существует нечто более элементарное и фундаментальное, нежели жизнь и страдание. Речь идет о бытии вообще, притом понимаемом как информация. ИЭ утверждает, что бытие как информация имеет внутреннюю непреходящую ценность, и обосновывает эту позицию признанием того факта, что любая информационная сущность может не только сохранять свой статус, но и изменяться.

ИЭ оценивает долг рационального индивида в терминах расширения инфосферы, а любое действие, направленное на искажение или сокращение инфосферы, рассматривает как причинение вреда, т.е. откровенное зло. Флориди выделяет следующие четыре класса свойств основных ценностей ИЭ: 1) модальный; 2) гумани-

тарный; 3) иллюстрирующий (Uluministic properties); 4) конструктивистский (constructionist properties). Модальный класс свойств ИЭ включает такие ценности, как логичность и осуществимость. Гуманитарный класс имеет дело со стабильностью и нестабильностью, безопасностью, доверием, конфиденциальностью, аккуратностью, искренностью и честностью. Класс разъясняющих свойств содержит понятия доступности и недоступности информации, возможности ее использования, ее систематичности. Наконец, конструктивистский класс характери-зуется категориями нравственности информации, ее современности, нормативности, в том числе избыточности. Именно этот четвертый класс свойств и отличает ИЭ от КЭ. Конструктивистский класс свойств информации не имеет прецедента в истории культуры, поскольку гарантирует инфосфере возможность различных форм расширения и изменения.

ИЭ ориентирована на объект, отчего и является нестандартной онтоцентричной теорией, которая вовсе не трактует понятия добродетели, счастья или долга, а организована вокруг понятий рачительности и заботливости (for the sake and care). Вопросы всех видов нормативной этики «Что я должен делать?» или «Кем я должен быть?» заменяются здесь вопросом «Что следует уважать и улучшать?». Ответ на этот вопрос предполагает, что все действия должны совершаться во имя информационной среды, ради инфосферы.

Таким образом, движение от антропоцентричной перспективы в этике к перспективе биоцентричной теперь заменяется движением от биоцентричного подхода к онтоцентричному, т.е. в сторону учения о бытии как таковом. Ведь информация о нас есть часть нашего бытия, а тот, кто владеет такой информацией, обладает «частью» нашего существа, чем нарушает нашу автономность. При этом не следует забывать о том, что существует и такой тип информации о каждом из нас, который требует публичности, иначе мы не сможем называться членами общества. Вот почему говорят о нескольких видах «права на частную жизнь» (privacy) — физическом, ментальном, информационном.

Проблемы генной инженерии и клонирования также входят в сферу ИЭ. Флориди приводит такой гипотетический пример (или проводит мысленный эксперимент). Если бы путем клонирования стало возможным вывести таких коров, которые бы не имели никаких сенсорных нервных волокон и, следовательно, не чувствовали боли, а только увеличивали бы массу тела при правильном кормлении, то их

не нужно было бы убивать, чтобы получить мясо. Достаточно было бы вырезать у животного нужные части тела, не причиняя ему ни боли, ни страдания. Вопрос не в том, морально ли создавать таких чудовищ, а в том, как этика может оправдать обращение с ними. С точки зрения ИЭ, «бесчувственная корова» все равно является биологи-ческой массой, целостность которой требует уважения. Точно так же и клонирование не ощущающих боли людских особей ради использования их органов, согласно ИЭ, морально недопустимо.

Биоцентричная этика трактует обычно только тему умирания, а онтоцентрическая ИЭ говорит о моральном обязательстве и по отношению к мертвому телу. Здесь Флориди приводит литературный пример из «Илиады». После того как Ахилл убил Гектора, он замыслил ужасное дело: проколов на ногах Гектора сухожилия, он продел сквозь них крепкий ремень и привязал труп за ноги к колеснице. Вскочив на нее, Ахилл погнал коней по полю, и по земле волочилось тело Гектора за колесницей. «Увидала Гекуба со стен Трои, как позорит Ахилл труп ее сына. Рвет она в горе седые волосы и бьет себя в грудь, сорвав покрывало»1. Мать Ахилла богиня Фетида возвестила сыну волю Зевса — вернуть Приаму тело его сына Гектора. Так древние разрешили моральную проблему, которая в терминах современной ИЭ формулируется следующим образом: «Даже мертвое тело (т.е. безжизненный объект) может быть опозорено, а оно заслуживает уважения» (15).

* * *

Развитие ИКТ, пишет А.Гаврилов, породило не только «кровожадных компьютерных пиратов, засевших в глубинах Всемирной паутины» (1, с. 9). В Интернете пиратским образом не только появляются тексты тех или иных пользующихся популярностью книг, но и идет обратный процесс — воровство текстов из Интернета. Так, один из пионеров Интернет-рекламы в России Тимофей Бокарев поместил на своем сайте различные инструктивные и методические материалы относительно рекламы во Всемирной

1 Цит. по: Кун Н.А. Легенды и мифы Древней Греции. - М., 1957. С. 326.

паутине (советы, примеры, методику рекламирования). И вот в книжном издательстве «Познавательная книга плюс» выходит в свет «внешне ничем не примечательное» сочинение Антона Высоткина «Реклама в Internet». Как пишет А.Гаврилов, 54% текста этой книги представляют собой просто скопированные страницы сайта Т.Бока-рева с минимальными исправлениями (1, с. 9).

Т.Бокарев обиделся, и в результате не только 100 тыс. пользователей Рунет (российской сети) узнали об этом плагиате, но и в Московский арбитражный суд был подан соответствующий иск. Юристы говорят, что подобный иск стал возможным только в конце 90-х годов, когда Интернет превратился из простого средства развлечения в так называемую бизнес-среду. Словом, новшества ИКТ требуют принятия этических кодексов и превентивных мер против криминальных действий не только в сфере компьютеров, но и в обыденной жизни (3).

Впрочем, этот «этюд» относится уже к правовому пространству

ИКТ.

1.3. Киберэтика

В 1984 г. американский писатель-фантаст Уильям Гибсон придумал термин «киберпространство». Сегодня этот термин употребляется тогда, когда речь идет о месте, «где осуществляются все социальные контакты через компьютерные сети» (14, с. 97). В своем научно-фантастическом романе «Невромансер»1 он охарактеризовал киберпространство следующим образом: «Согласованная галлюцинация, испытываемая ежедневно миллиардами законопослушных операторов в каждой стране» (цит. по: 14, с. 61). Термин «согласованный» (consensual) используется в физиологии для обозначения ответа на возбуждение либо произвольным, либо непроизвольным движением. Исполнительный директор популярной американской локальной сети «Канал 4000» Джайсон Примут применил термин Гибсона в 1998 г. в своей статье «Киберпространство: Согласованная галлюцинация» (там же, с. 61—66).

1 Gibson W. Neuromancer. - N.Y., 1984. - 298 p.

Дж.Примут описывает виртуальное сообщество «друзей», которые никогда не встречались в реальном мире, а узнали друг друга в онлайновом режиме, стали «онлайновыми личностями» и фактически ведут онлайновое существование. Люди теперь могут иметь «онлайновых друзей» на других континентах так же легко, как становятся хорошими друзьями соседи, живущие на одной улице. И это приводит к «кризису идентичности» (14, с. 64). В виртуальном мире вы можете при помощи фантазии и воображения создать для «онлайнового друга» любой собственный имидж. В этой сфере теперь процветает бахвальство, каждый виртуальный собеседник старается наградить себя привлекательными и даже сверхъестественными качествами. Это напоминает частные объявления в газете, где люди преувеличивают свои возможности и лгут, чтобы показаться более импозантными и благообразными. Разница лишь в том, что с автором объявления в газете вы способны встретиться de facto, а «виртуальный друг» может запросто оказаться шалящим в Интернете школьником или несколькими людьми в образе одной личности. Вот почему «онлайновые группы» предпочитают встречаться только в киберпространстве. Так что если ваш «chat-friend» описывает себя как длинноногую красотку с вьющимися каштановыми волосами, которые на солнце отсвечивают золотом, остерегайтесь обмана.

Киберэтика имеет дело с будущим ИКТ, с качеством жизни, с этическими и социальными проблемами, связанными с киберпространством и обществом всемирной компьютерной сети (networked society) (24). В ней решается прежде всего вопрос о том, что представляет собой киберпространство — «среду» или «место». Если ответ склоняется в сторону «места», то возникает еще один вопрос, касающийся ИКТ Спрашивается, на что они похожи — на прессу, на обычные записывающие устройства, на телевидение или еще на что-нибудь?

В зависимости от ответа на этот вопрос возникает масса связанных с ним проблем этического характера. Если речь идет о свободе слова и печати, то в случаях нарушения таковых говорят о клевете, диффамации, лживой рекламе, краже интеллектуальной собственности, нарушениях права на частную жизнь, сквернословии, порнографии и пр.

Керрик Харвей из Университета Джорджа Вашингтона считает, что цифровые технологии, как правило, предоставляют устрашающие возможности нарушения прав человека. Взять хотя бы детскую

порнографию в Интернете. Таковая создается без использования «физических объектов». Но если защищены один или несколько «физических детей», которых не используют для создания порносайтов, то вся остальная масса пользователей (в том числе и дети) от знакомства с этими сайтами не могут быть защищены. В результате возникает вышеприведенный этический вопрос, но в более усложненном виде: «Что же такое киберпространство — средство или цель, место или среда?» (14, с. 74).

Если киберпространство больше всего напоминает физическое место, то следует разработать новый кодекс в рамках киберэтики, чтобы определить как права, так и обязанности и ответственность пользователей Интернета, — и тех, кто занимается виртуальным бизнесом, и тех, кто практикует виртуальные знакомства. Если же киберпространство воспринимается как среда, а не как место, то его можно рассматривать лишь как коммуникационный канал, а не как социальную структуру.

* * *

Сборник «Электронная система сообщения с помощью сигналов: Слухи, репутация и репортажи в новой онлайновой окружающей среде» (14) приводит множество случаев изменения привычных процессов получения информации в связи с тем, что демократическая природа Интернета становится опасной и для экономики, и для общества в целом. Ведь киберпространство пока беззащитно от хакеров, взломщиков, а также любителей распространять ложную информацию, клевету и порнографию. Так, в феврале 2000 г. киберпреступниками (или одним из них) были заблокированы на несколько часов три провайдерские компьютерные компании.

В научной литературе век ИКТ именуют также «цивилизацией третьей волны», и ученые, рассуждая об этой цивилизации и расхваливая ее достоинства, вынуждены признавать, что у нее существует целый ряд отрицательных моментов: автоматизация и стандартизация человека, лавинность информации, элитарность знания, усиление властных функций благодаря знаниям, исчезновение многих профессий, усиление взаимозависимости людей, уязвимость больших систем, а также так называемый «компьютерный синдром», т.е. «риск утраты связи человека с действительностью и

забвения критериев реальности происходящего» (5, с. 144). Недаром в английских школах детям начали преподавать основы компьютерной этики, ибо в последнее время стало появляться слишком много вирусов и вредительских программ, авторы которых еще сидят на школьной скамье.

2. Правовое пространство ИКТ

Проблемы этого условного пространства будут рассмотрены на материале, относящемся в основном к дистанционному образованию с использованием средств Интернета. Речь пойдет о защите прав на интеллектуальную собственность (авторское право) и так же, как и в первом разделе, об изменении природы информации и коммуникаций под влиянием интенсивного развития ИКТ. Ясно, что эти проблемы важны не только для сферы образования, но, возможно, именно в этой сфере они получают наиболее яркую иллюстрацию.

2.1. Авторское право

К решению проблемы авторского права (защиты интеллектуальной собственности) можно подходить по-разному, в том числе:

1) авторское право принадлежит субъекту (физическому лицу, компании, университету, корпорации), создавшему продукт; 2) оно может принадлежать уполномоченным инстанциям; 3) институты (организации, корпорации) могут сохранять это право за собой, но при этом обеспечивать лицензионные платежи автору продукта; 4) для продуктов, созданных несколькими субъектами совместно, право на интеллектуальную собственность может делегироваться одному из субъектов или им всем вместе взятым. В любом случае, однако, важно гарантировать, чтобы институциональная политика в отношении этого права была ясно заявлена и последовательно проводилась. Вместе с тем стремление субъектов права поставлять свои продукты вне региона своего пребывания делает эту проблему не просто индивидуальной или корпоративной, но и национальной или даже международной. Одним из подтверждений такого вывода является развитие дистанционного образования при помощи средств ИКТ, прежде всего Интернета.

Проблемы авторского права и его законы изменяются от страны к стране. Здесь мы рассмотрим, как они решаются в США — стране, которая является мировым лидером не только в области дистанционного образования, но ив разработке и поставке современных ИКТ. Опыт США в решении проблем авторского права и интеллектуальной собственности может быть полезен для других стран мира.

* * *

Как пишет Анита Кольер в статье «Закон об авторском праве, Интернет и дистанционное образование» (11), одна из наиболее удивительных особенностей Интернета — это размножение информации: пользователь может за считанные минуты загрузить в свой компьютер больше информации, чем ее содержалось в средневековых библиотеках. Однако эта особенность не только предоставляет коммуникации беспрецедентные возможности, но и ведет ее к кризису. Самой большой проблемой бизнеса и услуг в прошлом были трудности распространения информации. Сегодня ситуация совершенно иная (вплоть до противо-положной той, которая была прежде): Интернет содержит несметное число разных «лакомых кусочков» информации, но весь ее корпус ускользает от контроля. Как только информация становится доступной при помощи средств ИКТ, ею фактически уже нельзя управлять: она может быть загружена, дублирована, отброшена или сохранена, изменена или продана. Одним из самых больших вызовов, стоящих перед дальнейшим развитием электронной информационной окружающей среды по экономическим и многим другим причинам, является изобретение способа управлять доступом пользователя и точно адресовать сопровождающие этот доступ проблемы авторского права и интеллектуальной собственности.

Ссылаясь на С.Беннета (8) и Б.Лемана (20), Кольер отмечает, что закон об авторском праве был основан в век печати и что его идеология коренится в философских принципах капитализма и демократии. Начиная со Статуса Анны 1710 г. (рассматриваемого некоторыми как первый закон об авторском праве), знание было освобождено от контроля церкви и государства и определено как «предмет торговли на открытом рынке». Позже в XVIII в. в Конституцию США был введен пункт об авторском праве, согласно которому цель защиты этого права должна заключаться в «продвижении прогресса науки и полезных искусств» (цит. по: 8, с. 87). Цель

этого пункта состояла не в том, чтобы обеспечить автора публикации безграничной монополией на его творение, а в том, чтобы обеспечить ему «ограниченную защиту, позволить ему пожинать некоторое вознаграждение, финансовое или иное, для его работы и в то же самое время сохранять свободный поток идей, предназначенных для общественных интересов» (20).

Поначалу закон об авторском праве воплощался в жизнь относительно легко. Копирование было сложным делом, требующим многочисленного, громоздкого, тяжелого и дорогостоящего оборудования. Процесс печати был медленным и управлялся только теми, кто располагал таким оборудованием. Но в XX в. произошли кардинальные изменения в производстве и распространении печатной продукции. Так, в 70-х годах широкое распространение получили фотокопировальные устройства, и это стало первым кризисом для закона об авторском праве. Теперь не было необходимости в сложных типографских машинах и печатниках. Любой мог производить и распространять копии защищенных авторским правом материалов.

Эти технологические достижения подтолкнули правительство США пересмотреть закон об авторском праве. Закон об авторском праве 1976 г. определил приемлемые и недопустимые способы использования защищенных авторским правом продуктов. Но, как отмечает Р.Винкор, «наш (т.е. американский. — Авт.) подход к авторскому праву стал и в значительной степени остается серией рефлексий по поводу развития новой технологии, а не декларацией естественного права или некоторого другого принципа, поддерживающего защиту интеллектуальной собственности» (25, с. 87).

Электронная революция в издательском деле потребовала произвести ряд фундаментальных изменений в допущениях о природе информации.

Первое изменение касается растущей доступности информации. С.Беннетт в статье «Авторское право и инновации в электронных публикациях» (8) обращает внимание на эгалитаристские аспекты цифровой виртуальной среды. Электронная связь, пишет он, открывает беспрецедентные возможности для создания и распределения информации, содействуя обучению и демократическому использованию знания, что конституционно подкрепляется американским законом об авторском праве.

Второе изменение касается природы процесса публикации. В электронный век этот процесс тоже стал более демократичным: любой человек, обладающий компьютером, может стать настольным издателем, а благодаря быстрому размножению электронных сетей ИКТ созданные материалы могут быть распространены среди тысяч людей. Но электронная окружающая среда, которая демократизирует процесс публикации, имеет и свои недостатки: все меньше

становится хранителей знания (keepers at the gates of knowledge); в ней нет никаких стандартов для того, что публиковать, а что нет; отсутствует централизованная система, помогающая локализовать информацию. Один критик предлагает в этой связи следующую рекомендацию: «Пользователям информации нужно не большее количество меньше организованной информации, а меньшее количество больше организованной информации» (13, с. 85). Организация и контекст — две недостающие опоры для того, что политические деятели называют национальной информационной инфраструктурой. Без этих поддержек структура легко может рухнуть под своим собственным весом.

Третий аспект изменения в природе информации — ее растущая изменчивость. Если первоначально публикации распозна-вались по их физическим параметрам, то электронная окружающая среда устранила многие определяющие особенности «публикаций». Когда электронный продукт можно назвать публикацией? Как можно определить, получает ли электронная публикация выгоды от защиты авторского права? Является ли продолжающаяся работа публикацией или только ее фрагментом? Получает ли проект электронной публикации, который может меняться ежедневно или даже ежечасно, те же выгоды от защиты авторского права, которые имеют индивидуальные (изданные или нет) проекты академической статьи?

В-четвертых, существует проблема контроля над собственностью. Когда информация публиковалась в печатном виде, было трудно изменить работу автора. Сегодня же нет никаких физических механизмов, мешающих пользователю компьютера скопировать статью, слегка изменить ее содержание, а затем претендовать на авторство.

Каковы значения этих изменений для создателей и пользователей информации, когда традиционные средства контроля над информацией фактически исчезают? А.Кольер исследует некоторые специфические ситуации, начиная со случаев, когда

имели место судебные процессы, и кончая гипотетическими примерами (мысленными экспериментами).

2.1.1. Судебная практика

Прецедент 1. В отношении предприятий «Плэйбоя» (компания V. Бгепа) Верховный суд США постановил в 1993 г., что пользователь компьютера, отправивший копии фотографий «Плэйбоя» в электронный бюллетень, виновен в «общественном показе» защищенных авторским правом материалов и, следовательно, в нарушении закона об авторском праве. «Поскольку же торговые марки “Плэйбоя” использовались для идентификации файлов фотографий, суд пришел к выводу, что были нарушены также и права защиты торговой марки “Плэйбоя”» (9, с. 48).

Прецедент 2. В 1994 г. студент Массачусетского технологического института Девид Ламаччиа был обвинен ФБР в использовании компьютеров Института в целях распространения по Интернету программного обеспечения стоимостью свыше 1 млн. долл. Студент использовал два компьютера как электронное информационное табло, на котором «пользователи Интернета могли размещать копии коммерческих программ, позволяя другим пользователям получать нелегитимные копии» (21, с. А9). Адвокат студента заявил, что Ламаччиа, действующий как владелец информационного табло, ответствен только за обслуживание технологического канала, а не за то содержание, которое по нему передается; поэтому Ламаччиа не может быть привлечен к ответственности за распространение информации, которая была помещена в канал другими его пользователями. Адвокат аргументировал так: «Может ли корпорация АТ&Т отвечать за преступные разговоры по ее телефонным каналам?.. Можно ли привлечь к ответственности газету “Нью-Йорк таймс” за то, что игроки используют информацию, публикуемую в ее разделе о спорте? Конечно, нет. И я не вижу способа, при помощи которого можно было бы провести различие между людьми, издающими

газеты, владельцами телефонных линий и собственниками компьютерных информационных табло» (там же).

Прецедент 3. В 1995 г. произошло судебное разбирательство между Сайентологической церковью и Арнольдо Лерма, пользователем компьютера, который отправил по электронной почте ряд конфиденциальных и защищенных авторским правом документов этой Церкви в группу новостей провайдера. Компьютер Лермы и его дискеты были арестованы. Лерма в ожидании суда заявил: «Вы должны проскочить сквозь большое количество дорогих обручей, чтобы получить к этому доступ... Это беспредельно большая тайна (at the end of the rainbow), но вы можете пойти к судебному клерку и получить по 50 центов за страницу. Интернет — это первая Поправка в кремнии» (7, с. 12). (См. также эпиграфы к данному обзору. — Авт.)

Прецедент 4. Его описывает Р.Колеман (10). Издатель невольно нарушает закон об авторском праве следующим образом. Пасифик Хайтех (Pacific Hitech), издатель из штата Юта, загрузил из Интернета большое количество литературных работ. Все работы, которые не содержали уведомления о защите авторского права, были литературной классикой, которая принадлежит обществу. После их загрузки он, решив получить прибыль, перевел работы на диски CD-ROM и начал их продавать. И он был очень удивлен, когда оказалось, что «кто-то переместил на диски CD-ROM более 800 работ, опубликованных Всемирной библиотекой в серии “Библиотека будущего”, удалил уведомление об авторском праве электронной версии и запустил это в Интернет» (10, с. 68). Хайтех, нарушивший авторское право издатель, был вынужден «прекратить продажу своей версии работ, уничтожить их копии и передать весь непроданный запас дисков CD-ROM Всемирной библиотеке для рециклирования или разрушения». Поверенный в делах Всемирной библиотеки издал следующий протест: «Изъятие и заимствование материала из Интернета может быть нарушением авторского права, даже если основополагающая работа принадлежит обществу. В отличие от закона о торговой марке, закон об авторском праве не допускает никаких непроизвольных нарушений» (там же, с. 68—69).

Приведенные и многие другие прецеденты свидетельствуют, что закон об авторском праве — это один из наиболее запутанных аспектов процедуры размещения информации в электронных сетях. Но некоторые пути для того, чтобы распутать этот клубок, все же существуют.

2.1.2. Мысленные эксперименты и традиции закона

Закон США об авторском праве 1976 г. устанавливает четыре руководящих принципа оценки легитимного использования защищенной авторским правом работы, применимые и к цифровой окружающей среде:

1) цель использования (коммерческая или некоммерческая);

2) характер самой работы;

3) размеры или существенность (substantiality) используемого сегмента в отношении к целому;

4) эффект использования работы на ее потенциальном рынке.

Эти критерии традиционно использовались в судебных обвинениях по поводу нарушений авторского права.

Для разъяснения применений этих принципов А.Кольер рассматривает два гипотетических прецедента (мысленные эксперименты).

Прецедент 1. Джоан Чопак, профессор большого исследовательского университета, преподающая дистанционный курс истории литературы on-line, поручает своей студенческой группе проанализировать в течение недели несколько поэм малоизвестного американского автора. Не требуя от студентов, чтобы они купили дорогостоящую антологию, в которой опубликованы эти поэмы (поскольку она, вероятно, вряд ли пригодится для других аспектов обучения), она переиздает поэмы на своей домашней странице Интернета. Защитим ли поступок профессора доктриной легитимного использования авторского права?

При применении вышеуказанных критериев можно установить следующее:

— использование — для образовательной (некоммерческой)

цели;

— работа (литературная) защищена авторским правом;

— поэмы переизданы в их полноте;

— результат использования домашней страницы профессора Чопак: ее студенты, имеющие доступ к поэмам в Интернете на ее странице, не купят антологию в издательстве, которое опубликовало поэмы. Более того, размещение поэм на ее странице потенциально может воспрепятствовать покупкам антологии не только ее студен-

тами, но и сотнями или даже тысячами других людей, которые могут обнаружить эти поэмы на ее странице.

Отсюда следует, что такое использование, не нацеленное на получение какой-либо личной финансовой выгоды, нарушает два последних принципа легитимного использования: профессор использовала несколько работ в их полноте (одна из поэм определена как полная литературная работа); решение профессора лишило издательство дохода, соразмерного с использованием товара.

Прецедент 2. Джон, конторский служащий в маленьком университете, получил от управляющего отделом маркетинга задание создать в Интернете домашнюю страницу отдела. Друзья Джона уверили его, что проще всего это сделать, используя браузер для поиска источников необходимых документов и затем копируя коды HTML (hypertext mark-up language), которыми запрограммированы документы. Джон работает в сети в течение нескольких дней, копирует некоторые форматы, а также и несколько изображений. Поскольку скопированный материал не содержал уведомлений о защите авторских прав, он полагает, что его деятельность вполне законна. Особенно Джон гордится заимствованными им в одной из домашних страниц сети уникальными декоративными символами. Завершив дело, Джон полагает, что он создал очень привлекательную домашнюю страницу для своего отдела, приложив минимум усилий и сэкономив финансовые ресурсы университета. Нарушил ли Джон доктрину легитимного использования авторского права?

Джон полагает, что:

— его работа была проведена для его отдела;

— материал, который он заимствовал в Интернете, не содержал уведомлений о защите авторского права, а потому он доступен для свободного использования;

— фрагменты страниц, которые он скопировал, были относительно небольшими — фотография здесь, символ там, и он не нарушил правило так называемого 10%-ного свободного заимствования (плагиата. — Авт.). Ни одна из домашних страниц, из которых Джон произвел заимствования, не содержала никаких указаний на то, что за информацию, которую они предоставляют для просмотра или использования, следует платить.

Каковы проблемы авторского права, которые Джон не сумел преодолеть в его работе?

Согласно поправке 1989 г. к Закону об авторском праве, интеллектуальный продукт может и не содержать уведомления о том, что он защищен авторским правом (это подразумевается как бы автоматически. — Авт.): любой опубликованный материал уже защищен этим законом независимо от того, имеется или нет в нем стандартное уведомление о защите авторского права; больше того, даже оригинальные работы, которые еще не изданы, защищены этим правом.

Далее, университет, в котором работает Джон, мог бы получить некоторую выгоду из информации, содержащейся на странице, созданной Джоном. Поэтому и его отдел мог бы извлечь финансовую выгоду из изданных и находящихся в собственности других частных лиц работ без их согласия. Но производители этой информации не получили бы законной доли прибыли от их работ. Хотя количество информации, которую Джон скопировал с каждой страницы, было незначительным, здесь не проходит «правило 10%-ного легитимного использования». Три критерия легитимного копирования, как они определены судами, суть «оригинальность, новизна и фиксация» (20). Даже если информация, которую Джон скопировал с каждой страницы, была незначительной, любой ее фрагмент, в особенности оригинальная символика, может оказаться ключевым для установления идентичности проекта или содержания копируемой страницы. Джон невольно нарушил закон об авторском праве.

В обоих прецедентах нарушение закона об авторском праве может рассматриваться как невольное и связанное с его недостаточным пониманием. Поскольку и в том, и в другом случае нарушения имели место в рабочее время со стороны лиц, нанятых работодателем, а также привлеченных лиц, постольку «авторское право работы нанятых переносится на предпринимателя» (21). В этих случаях и предпринимателям, и служащим следует посоветовать более осторожно относиться к копированию и размещению защищенных законом об авторском праве материалов в Интернете. И в любом случае никогда не мешает авторам помещать уведомление о защите своих прав.

2.2. Специфика этико-правовых проблем авторского права в дистанционном образовании

Здесь можно выделить целый ряд проблем, среди которых: процессуальные вопросы; институциональная политика защиты авторского права и интеллектуальной собственности; программное обеспечение курсов и проблемы их лицензирования; общие проблемы авторского права и тд.

Процессуальные проблемы: использует ли университет тех авторов, которые гарантируют, что весь написанный ими курс свободен от плагиата? Все ли защищенные авторским правом материалы идентифицированы? Многие не знают полностью всех уловок закона об авторском праве и невольно могут использовать материал без необходимого цитирования или идентификации источника.

На факультете дистанционного образования университета штата Пенсильвания, делится своим опытом А.Кольер (11), ответственностью персонала является разъяснение правил, связанных с авторским правом, уже перед началом составления курса, чтобы составители не использовали защищенные авторским правом материалы. Если у составителя возникают сомнения, он должен потребовать от администрации идентификации материала, получить от нее разрешение на использование, возможно, за счет цитирования или реферирования ключевых положений оригинальной работы.

В университете кто-то должен следить за разрешениями, требуемыми для копирования или иного доступа студентов к материалам. Можно удивляться тому, что в наиболее популярных курсах требуется получать новые разрешения более часто, чем это ожидается в порядке юридического согласия. Пересмотренный курс может восприниматься как «новая работа», когда все разрешения очищены для нового использования. Информация, которая должна быть зарегистрирована, включает оглавление и данные об авторе работы, первоначальную дату защиты авторского права, издателя, дату очищения, сроки проведения расчетов и линию кредита издателя.

Институциональное авторское право и политика в отношении интеллектуальной собственности. Помещается ли уведомление об авторском праве, указывающее на их принадлежность факультету или университету, на всех материалах? Многие пользователи полагают, особенно в отношении ресурсов, поставляемых через Интернет, что если не имеется никакого видимого уведомления об авторском праве по отношению к некоторому материалу, то этот материал не защищен авторским правом. Как указывалось выше, это мнение ошибочно, и

поэтому всегда желательно типичное уведомление: Авторское право © 2001, [учреждение] (Copyright © 2001, [the institution]).

Были ли произведены какие-либо курсовые материалы с помощью внешней поддержки (грантов, финансовой поддержки фондов и т.п.)? Если это так, то авторские права университета и интеллектуальные проблемы собственности должны быть исследованы в соотнесении с этой поддержкой. Имеет ли университет авторское право на свои продукты? Или их имеет организация, финансирующая проект? Имеют ли место сами условия гранта, лимиты использования, продажи, распространения производимого содержания? Если в этом нет уверенности, то следует проконсультироваться с представителями спонсирующей программы относительно специфических сроков и условий предоставления гранта или финансирования.

Все материалы факультета дистанционного образования университета штата Пенсильвания защищены авторским правом университета. Эксперты содержания курса подписывают контракт, указывая, что они создали курс, вступающий в область авторского права университета (только тогда авторское право регистрируется Библиотекой конгресса США). Соглашение об авторском праве определяет процент материала защищенного авторским правом курса, который разрешается авторам использовать в другом месте, а также срок такого использования. Это касается и лицензионных платежей.

Не смешивает ли университет материалы, полученные через Интернет, с собственным программным или курсовым обеспечением? Если это не так, то он должен заявить, что такого рода материалы (в отличие от обычных статей или учебников) принадлежат именно ему. Если позиция организации относительно таких вопросов неуверенная, то следует проконсультироваться у адвокатов, защищающих авторское право и интеллектуальную собственность.

Программное обеспечение и проблемы лицензирования. Может ли защищенное авторским правом программное обеспечение распространяться в международном масштабе? Если это возможно, то это должно быть ясно обозначено поставщиками программ. Поставщики программ могут иметь разные подходы к распространению своих продуктов в собственной стране и за рубежом. Материалы страниц Интернета предназначены для международной аудитории. Но если программное обеспечение распространяется продажей пакетов

курсов, приложений, компакт-дисков и т.п., то это должно быть подтверждено исследованием лицензий, связанных с программным обеспечением. Например, некоторые изготовители программного обеспечения требуют от международных покупателей их продуктов приобретать «защищенные от копирования» версии программного обеспечения, чтобы предотвратить его легкое дублирование на международном «черном» рынке. Защищенные от копирования версии программного обеспечения обычно стоят дороже и часто недоступны как стандартные версии. Так что эти проблемы тоже должны исследоваться перед созданием программного обеспечения, доступного студентам. Другой вопрос — требовать ли от студентов, чтобы они покупали необходимое программное обеспечение за их собственный счет.

Одним из самых «горячих» пунктов авторского права, обсуждаемых в последнее время, был рост диалоговых запросов по месту проживания студентов. Хотя энтузиазм в отношении диалоговых запросов повышается, многие проблемы авторского права в этой связи остаются неясными и в настоящее время обсуждаются между библиотеками и владельцами авторского права. Здесь возни-кают и такие вопросы: если библиотека размещает свои документы на сервере, то какие из них могут использоваться свободно? Если они должны использоваться за плату, то кто должен следить за этим процессом? Такого рода проблемы должны исследоваться библиотеками университетов, чтобы понять, как Интернет может и должен работать на студентов дистанционного образования.

Общие проблемы авторского права. Могут ли эксперты обеспечить себе авторское право на свои работы, требуя, чтобы их работы использовались свободно, потому что они непосредственно являются их авторами? В большинстве случаев, как только статья или учебник изданы, авторское право на продукцию присваивается издателю и защищается им, но не автором. Часто и факультет, сотрудники которого пишут статьи или книги, продает или передает авторские права издателю и может быть связан соглашением с издателем, ограничивающим способность автора перераспределить материал свободно. Большинство контрактов определяют дату, после которой права возвращаются автору. Самая безопасная политика в этом отношении должна состоять в запросе разрешения, а не в

автоматическом предположении о том, что рассматриваемый материал может использоваться свободно.

Можно ли рассматривать «использование в целях образования» определяющим критерием «законного использования»? Ложно предполагать, что защищенные авторским правом материалы могут использоваться в курсах свободно, потому что курсы предназначены для целей образования. Педагогические издательства получают прибыль от продажи издаваемых ими книг и подписки на журналы. Нарушение авторского права издателя — серьезное юридическое нарушение. Важно определить, происходит ли оно в образовательной среде или в сфере бизнеса? Что касается дистанционного образования, то здесь это показательно, возможно, в большей мере, нежели где-то еще, поскольку оно полагается на ресурсы, которые были созданы командой проекта, разработчиками курса. Однажды созданные, эти материалы могут иметь срок годности несколько лет. Во многих программах курс предлагается до тех пор, пока более новое издание учебника не сделает текущую версию курса устаревший. Адекватное время получения разрешения должно быть включено в процесс планирования курса. Эксперты обязаны учитывать, что если издатель не может быть прослежен в получении разрешения на авторские права, то с ним не следует связываться. Вообще, рекомендуемая политика (консервативный подход) состоит в том, что лучше быть вне опасности, чем быть виновным: разрешение должно требоваться, если законность «легитимного использования» в образовательной окружающей среде не имеет определенности.

Другие вопросы. В погоне за эффективностью некоторые педагоги считают использование Интернета лучшим способом обеспечивать все материалы для дистанционного образования. Многие предполагают также, что их пакеты данных для курса могут быть сделаны «более дешевыми» или «более доступными» для студентов, если данные обеспечиваются не печатью, а через Интернет. Но это не всегда так, ибо многие издатели отказываются давать разрешение на помещение защищенных авторским правом материалов в электронную среду, даже если вход в сеть защищен протоколами и паролями.

Здесь возникают практические проблемы. Во-первых, проблема доступа. Много студентов все еще не имеют доступа к Интернету, а тем из них, кто утверждает, что получал такой доступ, указывали, что на рабочем месте они имели определенные ограни-

чения, включая и возможность получения печатной версии необходимых материалов. Эффективно ли просить студентов распечатывать документы (мы знаем, что они не читают тексты «на экране», а всегда нажимают кнопку «печать»)? Во-вторых, нельзя допускать, чтобы студенты имели неограниченный доступ к ресурсам компьютера. Возможно, включение защищенных авторским правом статей в сайты Интернета — не самый эффективный способ, но размещение их в Интернете — бремя производителя, который в конце концов может или не может обеспечить студентов наиболее эффективным пакетом курсов.

Необходимо ли, чтобы студенты в рамках курса ссылались на текущие статьи в определенных журналах? Скорее, правильнее требовать от студентов, чтобы они подписались на какой-то конкретный журнал на время курса, чем добиваться разрешения для репринта предмета или помещения на сайт в Интернете. Некоторые газеты и журналы желают делать их публикации доступными по «студенческим» подписным ценам, которые значительно ниже регулярных, если они знают, что их материал используется в образовательных целях.

Использовать ли на образовательных сайтах Интернета фильмы, клипы, мультипликацию? Правила защиты авторского права могут быть различными для разных видов СМИ. Прослеживая документы на получение разрешения включить фотографии известного сброса бомбы на атолл Бикини в компакт-диски, Кольер обнаружила запутанность авторских прав на видеозаписи и фильмы: обсуждаются вопросы от установления длины записи в футах до правительственного разрешения и личности оператора камеры; затем выясняется, использовался ли оператор камеры правительством или же это была «работа по найму», выполненная компанией. Далее, в отношении музыкальных произведений оказалось, что, даже если работа давняя и поэтому принадлежит обществу, ее исполнение индивидуальной группой защищено авторским правом. Прослеживание и выяснение подобных обстоятельств могут замедлить процессы проектирования и развития. Размещение таких материалов на сайтах Интернета способно поднять технологический барьер для студента. Вместо использования только регулярного браузера студент должен теперь устанавливать более трудные приложения и располагать plugins. Кто обеспечит техническую поддержку и руководство студенту, незнакомому с этими процессами? И, в конце концов,

какую пользу приносит студенту столь затратная технология? Может быть, лучше предложить ему пройти в ближайший видеозал и просмотреть то, что ему нужно?

Наконец, насколько этически и юридически оправдано использовать студенческие работы и участие студентов в научных исследованиях (как исследователей или как предметы исследования)? Чтобы использовать примеры «хороших» студенческих проектов в текущем или последующем издании курса, должно быть получено разрешение студентов. Если студенты требуются для проведения исследовательских проектов, которые используют человека, или если эксперты, являющиеся авторами и/или преподавателями курсов, планируют использовать способности студентов, то эти проекты должны быть представлены администрации университета, которая несет этикоправовую ответственность за использование человеческих ресурсов. Студенты, вовлекаемые в такие проекты, должны дать расписку, как, естественно, и любые другие участники исследования.

Один из наиболее важных шагов в процессе согласования авторского права — образование всех заинтересованных сторон: проектировщики курсов, художники-графики, программисты, администрация факультета, редакторы и многие другие должны разбираться в идеологических, юридических, этических и практических проблемах, связанных с законом об авторском праве. Один из лучших способов достичь этого — проводить панельные дискуссии, в ходе которых их участники добиваются более ясного понимания обсуждаемых проблем.

Заключение

Многие проблемы, затронутые в данном обзоре, только обозначены и требуют более углубленного исследования. В заключение хотелось бы привести цитату из работы Аниты Кольер, в которой она с большой озабоченностью говорит о необходимости решения этико-правовых проблем в рамках современного развития ИКТ: «Интернет имеет потенциал стать двигателем больших

изменений в обществе, но все наши надежды на него должны быть разбавлены здравой дозой реализма. Поскольку общество движется к экономике, основанной на информации, постольку одна предпосылка более истинна, чем все другие: глобальная информационная сеть

ценна только тогда, когда мы можем гарантировать чистоту информации, которую она содержит. В электронной среде чистота информации связана со многими проблемами информационного производства, собственности и контроля. Хорошо, что все могут быть и создателями, и потребителями информации, что все могут формировать Интернет. Это огромная возможность, но это — и большая ответственность.

Нужно напомнить, что исходное намерение закона об авторском праве состояло... в том, чтобы защитить свободный поток информации в интересах общества. Чтобы позволить этому принципу вести нас, мы должны вновь подтвердить наше обязательство охранять права как производителей, так и потребителей информации. Хотя электронная среда предлагает новые вызовы существующему закону об авторском праве, многие из них могли бы быть встречены обеспечением общественного образования в деле использования информации. Многие люди нарушают закон об авторском праве в электронной окружающей среде просто в силу своего невежества. Как ответственные пользователи Интернета, мы должны обучаться сами и обучать других духу и практике закона об авторском праве, который основан на взаимном уважении: уважении как производителей, так и потребителей информации, уважении ценности информации как частного, так и общественного “блага”» (11, с. 57).

Список литературы

1. Гаврилов А. Как размножаются ежики // Независмая газ. Ех ИЬпб. - М., 1999. -№ 43 (115). - 4 ноября. - С. 9.

2. Галинская И.Л. Экологическая этика и взаимоотношение «человек - животный мир» // Человек: Образ и сущность: Ежегодник. - М., 1999. - С. 81-89.

3. Дюн Дж. ван. Роль человеческого фактора в совершении преступлений в сфере компьютеров // Компьютеризация общества и человеческий фактор: Реф. сб. -М., 1988. - С. 202-218.

4. Законы Мэрфи. - М., 1997. - 76 с.

5. Кононов И.А. Человек в информационно-техническом обществе // Филос. и

педагогическая антропология. - Екатеринбург; Нижневартовск, 1998. - С. 144- 166.

6. Чумаков В. Схватка в Паутине: Шимомура прощает Кевина // Лит. газ. - М., 2000. - 26 янв. - 1 февр. - С. 7- 8.

7. Allen M. Dissidents use computer network to rile scientology // New York times. - N.Y.,

1995. - 14 Aug. - A12.

8. Bennett S. Copyright and innovation in electronic publishing: A commentary // J. of

academic librarianship. - Wash., 1993. - Vol. 19, N 2. - P. 87- 91.

9. Bovet S. F. Legal issues in cyberspace // Public relations j. - Wash., 1995. - May. -

P. 48.

10. Coleman R. Copycats on the superhighway // Amer. bar. assoc. j. - Chicago, 1995. -N 81. - P. 87-91.

11. Colyer A. Copyright law, the Internet, and distance education // Amer. j. of distance education. - N.Y., 1997. - Vol. 3, N 11. - P. 41-57.

12. Computerization and controversy: Value conflicts a. social choices. - San Diego etc.,

1996. - XXIV, 961 p.

13. Duranceau E.F. The economics of electronics publishing: Ser. rev. / Ed. by Duranceau E.F. -N.Y., 1995. - Vol. 21, N 1. - P. 77- 90.

14. The electronic grapevine: Rumor, reputation a. reporting in the new on-line environment. - Mahwah (N.J.), 1998. - VI, 199 p.

15. Floridi L. Information ethics: On the philosophical foundations of computer ethics // Luciano. [email protected].

16. Flynn E.P. Issues in medical ethics. - Kansas City, 1997. - 384 p.

17. Forester T., Morrison P. Computer ethics: Cautionary tales and ethical dilemmas in computing. - Cambridge, 1994. - X, 347 p.

18. Johnson D.G. Computer ethics. - Englewood Cliffs (N.J.), 1985. -XI, 110 p.

19. Law, computer science and artificial intelligence. - Exeter, 1998. - X, 265 p.

20. Lehman B. Committee Chair intellectual property and the national information infrastructure: The report of the working group on intellectual property rights // Information infrastructure task force, Sept., 1995 // http://www.uspto.gov/veb/offi-ces/com/doc/ipnii/ipnii.doc.

21. Lewis P. H. Student accused of running network for pirated software // New York times. -N.Y., 1994. - 9 April. - A16.

22. Metaphilosophy. - Oxford, 1985. - Vol. 16, N 4. - 318 p.

23. Spinello R.A. Ethical aspects of information technology. - Englewood Cliffs (N.J.),

1995. - XI, 226 p.

24. Tavani H.T. Cyberethics and the future of computing // Computers a. society. - N.Y.,

1996. - Vol. 26, N 2. - P. 22- 29, 42- 86.

25. Wincor R. Unrest on the frontiers of copyright // Communications a. law. - Wash.,

1994. - Vol. 16, N 3. - P. 83- 89.

26. http://www.worldbank.org