CC BY
0
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
Ю. В. Назарова
Тульский государственный педагогический университет
им. Л. Н. Толстого
ЭТИКО-ФИЛОСОФСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПРОБЛЕМЫ БЕССМЕРТИЯ В НОВЕЛЛЕ Х. Л. БОРХЕСА «БЕССМЕРТНЫЙ»
Новелла «Бессмертный», опубликованная аргентинским писателем Х. Л. Борхесом в 1947 году, характеризуется им как «рассказ, нравоучительный для бессмертных» - фраза, являющаяся загадкой для многих исследователей творчества Борхеса. Цель статьи - этико-философское исследование смыслов новеллы. В статье, на основании научных исследований творчества Борхеса, показано, что Х. Л. Борхес выступает как «антифилософ»; в этом контексте анализируется его теория «опровержения времени». Считая спор между номинализмом и реализмом одним из важнейших вопросов в истории философии, Борхес полагал, что в современной культуре победил номинализм, в результате чего универсальные понятия были забыты; будучи «антифилософом» писатель вынужден констатировать, что пришла эпоха «опровержения времени». Доказывается, что концепт бессмертия в творчестве Борхеса был связан с понятием времени, а «забвение времени» современной культурой подразумевает и забвение этики, что анализируется на примере новеллы «Бессмертный». Научная новизна статьи заключена в философском анализе новеллы «Бессмертный», основными предметом которого становится связь бессмертия, времени и этики. В результате обосновывается, что «нравоучение для бессмертных» - это предостережение о забвении истории, реальности и этики, характерных для современного общества
Ключевые слова: Х. Л. Борхес, «нравоучение для бессмертных», антифилософия, реализм и номинализм, время, «опровержение времени», бессмертие, постчеловечество.
Yu. V. Nazarova
Tula State Lev Tolstoy Pedagogical University
(Russia, Tula)
ETHICAL AND PHILOSOPHICAL INTERPRETATION OF IMMORTALITY IN THE SHORT STORY BY J. L. BORGES "THE IMMORTAL"
The short story "The Immortal", published by Argentine writer J. L. Borges in 1947, which he characterized as "a moralizing tale for the immortals" - a phrase that is a mystery to many scholars of Borges's work. The purpose of the article is an ethical and philosophical study of the meanings of the short story. On the basis of scientific studies of Borges' work, the article shows that J. L. Borges acts as an "anti-philosopher"; his theory of "refutation of time" is analyzed in this context. Considering the dispute between nominalism and realism one of the most important issues in the history of philosophy, Borges believed that nominalism has won in modern culture, with the result that universal concepts have been forgotten; being an "anti-philosopher" the writer is forced to state that the era of the "refutation of time" has arrived. The article proves that the
concept of immortality in the creative work of Borges was connected with the concept of time, and the "forgetting of time" by modern culture implies the forgetting of ethics, which is analyzed on the example of the short story "The Immortal". The scientific novelty of the article lies in the philosophical analysis of the short story "The Immortal", the main subject of which becomes the connection between immortality, time and ethics. The result substantiates that "an ethic for the immortals" is a warning against the oblivion of history, reality and ethics that characterizes modern society.
Keywords: J. L. Borges, "an ethic for the immortals", anti-philosophy, realism and nominalism, time, "refutation of time", immortality, posthumanity.
DOI 10.22405/2304-4772-2024-1 -2-38-45
В послесловии к книге «Алеф» Х. Л. Борхес отмечает рассказ «Бессмертный», говоря о нем: «Из всех новелл наиболее тщательно отделана первая; ее основа - ощущение, какое может вызвать в человеке идея бессмертия» [2]. Борхес характеризует новеллу как «нравоучительный для бессмертных набросок» [2] (В оригинале: «bosquejo de una ética para inmortales» - буквальный перевод - набросок этики для бессмертных). Что означает эта странная фраза?
Рассказ был опубликован в 1947 году, после Второй мировой войны, когда вопрос о преодолении смерти и ценности жизни приобрел особый нравственный смысл. Впереди - целая эпоха, ознаменованная переоценкой ценностей, идеалов и авторитетов. Обращаясь к фантастической теме бессмертия, перемещая основную историю своих персонажей во времена Античности (что могло быть охарактеризовано, на первый взгляд, как своеобразный побег от реальности) Борхес, тем не менее, со свойственной ему любовью к парадоксам, предвосхищает будущее - причем, не только эпоху постмодерна, которая захватит культуру лишь в 60-70-е годы, но и современную нам эпоху цифрового общества.
Фантастический сюжет о личном бессмертии у Борхеса оказывается аллегорическим изображением грядущего общества, в котором предаются забвению универсалии прежних эпох - время, история, этика.
Проблема бессмертия становится реальностью впервые в истории с появлением цифрового пространства - в связи идеями личного бессмертия и трансформации природы человека в трансгуманизме, дискурсом о цифровом бессмертии, цифровых двойниках и т.д. Цифровые вселенные изменяют время и пространство, трансформируют нравственность и переосмысливают историю; человечество не успело осознать до конца революционный масштаб этих изменений. В этом смысле «нравоучение для бессмертных» Борхеса приобретает особое значение в современной ситуации; актуальным представляется философский разбор этического смысла новеллы.
Этико-философское исследование рассказа «Бессмертный» предполагает решение следующих задач:
1) выявить содержание «антифилософии» Борхеса;
2) определить философские основания творчества Борхеса, связанные с понятиями времени и бессмертия;
3) проанализировать соотношение понятий бессмертия и времени у Борхеса;
4) провести этическую интерпретацию смыслов понятий бессмертия и времени в творчестве писателя
«Антифилософия» Борхеса, время и бессмертие
Борхес, по мнению Б. Бостилса, выступает как антифилософ (антифилософия - термин, использовавшийся А. Бадью [4]), основная характеристика которого - отказ от систематической философии и от претензии на достижение истины: так, Б. Бостилс, на основании А. Бадью, отмечает, что антифилософский способ мышления отличается следующими особенностями: «во-первых, предположение, что пределы языка совпадают с пределами мира; во-вторых, сведение истины к не более чем лингвистическому или риторическому эффекту, результату исторической и культурной специфики языковых игр; в-третьих, обращение к тому, что находится сразу за пределами языка или за верхним пределом высказываемого, как к области значений, несводимой к истине; и, наконец... радикальный акт, такой как религиозный скачок веры или революционный прорыв, который заранее дисквалифицирует любые систематические теоретические или концептуальные разработки. Эти четыре особенности мышления склонны подталкивать антифилософа соответственно в сторону номинализма, софистики, мистицизма.» [5].
Как «антифилософ», Борхес рассматривает историю европейской философии через полемику реализма и номинализма, считая это противостояние одним из центральных вопросов в истории культуры. В современном мире, по мнению Борхеса, победил номинализм - и язык стал средством забвения универсалий (забвения Бога, времени, истории, этики), что позволяет охарактеризовать всю современную культуру как культуру номинализма: «Некогда новинка, объединявшая скромное число неофитов, номинализм теперь разделяется абсолютно всеми. Его победа столь внушительна и бесспорна, что само имя стало ненужным. Никто не называет себя номиналистом, поскольку других просто нет» [3].
Борхес использует факт противостояния реализма и номинализма как философскую основу литературных сюжетов. Б. Бостилс подчеркивает, что «Фактически, за исключением, возможно, Чарльза С. Пирса и его последователей-прагматиков в Новой Англии, лишь немногие современные мыслители сделали дебаты между номинализмом и реализмом таким центральным принципом своего мировоззрения, как Борхес» [5]. В этом смысле, Борхес использует номинализм как метод своей антифилософии: «Номинализм, несмотря на его провозглашенную повсеместность, которая должна была бы превратить его в предмет всеобщего признания, а не в тему открытых споров, является, прежде всего, источником критического рычага для Борхеса. Именно это дает его произведениям необходимый стимул идти против того, что он называет великой «непрерывностью» западной мысли: времени, личности, вселенной или Бога» [3].
Так, у Борхеса существует своеобразная интерпретация времени, описанная в эссе «Новое опровержение времени», где писатель рассуждает о
понимании времени в субъективном идеализме, осмысливающим время как некую форму упорядочивания ощущений или опыта. В статье М. Мартин «Борхес через диалектику Беркли и Юма», автор обращает внимание на то, что, на основании этих рассуждений, Борхес выстраивает и собственное видение времени: «К отрицанию материальной субстанции Беркли и опровержению личной идентичности Юмом Борхес добавляет еще одно: опровержение временной преемственности. Таким образом, время превращается в еще одну иллюзию, еще один вымысел, поскольку предположительно реально только настоящее» [7].
Борхес отмечает, что, если воспоминания существуют в настоящем, это значит, что они также реальны, как события настоящего. Ощущение читателей - это и есть книга; печаль, которая была в прошлом, так же реальна, как сегодняшняя радость, и, поскольку жизнь состоит из повторения ощущений, то повторение опровергает время как последовательность событий. Борхес пишет: ««Лучше сказать, никакой истории нет, как нет ни человеческой жизни, ни даже одной из ее ночей; существует лишь каждый прожитый миг, а не воображаемая связь между ними. Мирозданье, вмещающее все события на свете, - такое же вымышленное множество, как все кони (сколько их было: один, несколько, ни одного?), которые приходили на ум Шекспиру между 1592 и 1594 годами. И еще одно. Если время - это процесс, протекающий в сознании, то как оно может быть общим для тысяч людей, да просто для двоих?» [3] .
Тем не менее, представленные выше доводы об «антифилософии» Борхеса доказывают, что его представление о времени могло быть лишь художественным средством описания явлений, предметом своеобразной интеллектуальной игры, поскольку антифилософ не претендует на истину. Так, в частности, Борхес использовал теорию опровержения времени для рассуждения о бессмертии.
Время, бессмертие и этика
Представление о времени определяют этику; смерть является абсолютным критерием этики, также, как и посмертное существование души. Это особенно важно в рамках религиозное дискурса; Н. Бердяев пишет: «В сущности, этика, в центре которой не стоит вопрос о смерти, не имеет никакой цены, она лишена серьезности и глубины. Такая этика хотя и оперирует с суждениями и оценками, но забывает об окончательном суждении и оценке, т.е. о страшном суде. Этика должна строиться не в перспективе блага и счастья этой бесконечной жизни, а в перспективе неизбежной смерти и победы над смертью, в перспективе воскресения и вечной жизни» [1].
Как это ни парадоксально, в результате Борхес приходит к похожему выводу - в его рассказе «Бессмертный» бессмертные жаждут прервать свое бессмертие, ибо оно бессмысленно, в своем равнодушии к миру, в повторяющейся череде притупленных ощущений, которые сменили благо и счастье от перспективы бесконечной жизни. Для бессмертных не существует времени, ведь уверовать в то, что времени не существует, может только бессмертный.
Рассказ ведется от лица некого странника, который отправился в путь с целью найти реку, воды которой даруют бессмертие [2]. Река бессмертия оказывается ручьем с мутными водами, на берегах которой в норах живут дикари. Уставший путник пьет из реки, и не сразу понимает, что это и есть река бессмертия; дикари - это бессмертные, и он сам стал бессмертным. Наблюдая за дикарями, он понимает, что они забыли язык, забыли всю свою прошлую жизнь, прежние идеалы; для них не существует прошлого и будущего, добра и зла, потому что для бессмертных не имеют значения ни время, ни этика.
В этом аспекте писатель задается вопросом о том, какое ощущение может вызвать мысль о личном бессмертии. Что может чувствовать бессмертный? Как видит бессмертных тот, кто наблюдает за ними?
Дикарей тяготит их бессмертие. В конце концов они решают, что в мире наверняка есть и река смерти; тогда они разбредаются по миру с целью найти эту реку.
Согласно мнению некоторых исследователей, например, Саборского -этика для бессмертных - это послание Борхеса современной культуре, поглощенной забвением времени и реальности [8]. Борхес отмечает: «Колридж заметил, что все люди рождаются последователями либо Аристотеля, либо Платона. Последние думают, что идеи реальны, первые, что они - обобщения. Вот почему для одних язык - всего лишь система произвольных символов, а для других - карта мироздания. Если для последователей Платона Вселенная -Космос, Порядок, то для продолжателей Аристотеля такой вывод - ошибка, самообман ущербного ума. Если.для реализма первичными были универсалии, а мы говорим - абстрактные понятия, то для номинализма -единичные вещи» [3].
В мире номинализма писатель Борхес вынужден выступать как «скриптор», существующий не в рамках «литературной временности», а в условиях «литературного пространства», в котором сливаются история и истории, авторы и их персонажи. В этом смысле Борхес констатирует и описывает, а не морализирует. Саборски отмечает, что «Действительно, в короткой и часто болезненной человеческой жизни редко случается, чтобы моральные устои складывались так, как того требует разум: добро редко вознаграждается, зло редко наказывается. Чтобы это произошло, необходимо продление. Это продление - это история. История - это всегда священная история: либо открыто, как история, направленная на спасение, либо скрытно, как секуляризованная история прогресса» [8]. Таким образом, в новелле «Бессмертные», Борхес констатирует забвение реальности и времени современной культурой и описывает возможные последствия этого забвения. Нравоучение заключается в самом концепте бессмертия, вычлененным средствами номинализма и выбранном писателем для иносказательного послания современникам.
В этом смысле, «нравоучение для бессмертных» выступает как напоминание о современном забвении истории, а значит, вечности, истинного смысла существования, на котором основывается этика. По словам Н. Бердяева, противопоставляющего эсхатологическую и персоналистическую этику, только
память о вечности может служить основанием этики (именно на эсхатологизме основана и христианская философия истории). Концепт бессмертия у Борхеса аллегорически описывает необходимость обращения к реальному. По словам Саборского: «Этика требует отказа от «магического круга существования»... чтобы получить доступ к Другой Истине, по которой можно судить о самой истории. Трансцендентность божественного, материя, противостоящая концепции материализма, сама кантовская идея безусловного последовательно поддерживали это требование. С другой стороны, нам, персонажам книги мира, придется пережить ее возвращение как скрытый взрыв Реального» [8]. Таким образом, цель «нравоучения для бессмертных» Борхеса - доказательство безнравственности забвения времени и реальности.
Выводы
В пору написания новеллы «Бессмертный» закладывались предпосылки развития современного общества, которые уловил Х. Л. Борхес. В этом смысле, новелла - это рассуждение о будущем, этический смысл которого можно рассмотреть в двух аспектах:
1. Эпоха номинализма стирает универсалии, превращая язык в средство их забвения. Такая эпоха порождает общество тотального забвения. Забвение этики не обозначает трансформацию добра во зло, но обозначает забвение понятий добра и зла, и неопределенность ценностей - потому что потребность в какой-либо оценке отпадает. Отсутствие универсалий затрудняет определение ценностей и их иерархии. Время сужается до настоящего, коллективная история - до личной истории, реальность становится ограничена рамками цифрового пространства.
2. Бессмертие используется писателем как аллегорическое описание забвения времени. Однако Борхес еще не мог предположить, что дискурс о личном бессмертии станет актуальным через несколько поколений, когда впервые в истории проблема бессмертия будет рассмотрена вне религиозного или мистического контекстов (как, например, в трансгуманизме). Проблема личного бессмертия (например, цифрового бессмертия) на данный момент является предметом этической рефлексии, благодаря чему возникает дискурс о появлении бессмертных или долго живущих «постлюдей» (термин из философии трансгуманизма), чья этика будет полностью отличаться от того, как мы привыкли представлять этику (Н. Бостром): «Во многом так же, как шимпанзе не хватает когнитивных способностей для понимания того, каково это - быть человеком - наших человеческих амбиций, нашей философии, сложностей человеческого общества или тонкостей наших взаимоотношений друг с другом, так и нам, людям, может не хватать способности сформировать реалистичное интуитивное понимание того, каково это - быть радикально усовершенствованным человеком («постчеловеком»), а также мыслей, забот, стремлений и социальных отношений, которые могут быть у таких людей» [6]. Борхес рассматривает личное бессмертие как трансформацию человеческой природы - становясь бессмертным человек перестает быть человеком. С точки зрения смертного человека бессмертный становится богом или животным? В «Бессмертном» не показано, по сути, ни то, ни другое - согласно новелле,
бессмертный погружается в забвение. Трансгуманизм рассматривает постчеловечество как революционный скачок в человеческом развитии (революционный - потому что постчеловечество формируется прорывными технологиями, а не природой). Рассмотрение же Борхесом современной культуры в контексте реализма и номинализма определяет будущее постчеловечества как общество забвения. Унылое существование бессмертных не является следствием забвения времени, истории и этики; наоборот: бессмертие является причиной забвения.
Литература
1. Бердяев Н. А. О назначении человека. М.: Республика, 1993. 383 с.
2. Борхес Х. Л. Алеф. М.: АСТ, 2014. 224 с.
3. Борхес Х. Л. Новые расследования. М.: АСТ, 2015. 320 с.
4. Badiou A. L'Antiphilosophie de Wittgenstein. Caen: Nous, 2009. 128 p.
5. Bosteels B. Borges as Antiphilosopher // Vanderbilt E-Journal of Luso-Hispanic Studies. 2016. Vol. 3. Published: 29.01.2007. URL: https://doi.org/10.15695/vejlhs.v3i0.3197.
6. Bostrom N. Transhumanist Values // Ethical Issues for the 21st Century / ed. F. Adams. Philosophical Documentation Center Press, 2003. Electronic copy. URL: https://nickbostrom.com/ethics/values. Access fromwww.nickbostrom.com.
7. Marten M. Borges Via the Dialectics of Berkeley and Hume // Variaciones Borges. 2000. № 9. P. 147-162. URL: https://www.borges.pitt.edu/documents/0907.pdf (access date: 10.06.2024)
8. Sabrovsky E. Bosquejo de una ^ica para inmortales // University of Pittsburgh : official website. URL: http://www.borges.pitt.edu/bsol/sabrovsky.php (access date: 10.06.2024).
References
1. Berdyaev N. A. O naznachenii cheloveka [The Destiny of Man]. Moscow, Respublika Publ, 1993. 383 p. [In Russian]
2. Borges J. L. Alef [The Aleph and Other Stories]. Moscow, AST Publ,
2014. 224 p. [In Russian]
3. Borges J. L. Novye rassledovaniya [Inquiries]. Moscow, AST Publ,
2015. 320 p. [In Russian]
4. Badiou A. L 'Antiphilosophie de Wittgenstein. Caen, Nous Publ, 2009. 128 p. [In French]
5. Bosteels B. Borges as Antiphilosopher. Vanderbilt E-Journal of Luso-Hispanic Studies. 2016. Vol. 3. Publication date: 29.01.2007. https://doi.org/10.15695/vejlhs.v3i0.3197 (accessed: 10.06.2024)
6. Bostrom N. Transhumanist Values. Ethical Issues for the 21st Century, ed. by F. Adams. Philosophical Documentation Center Press, 2003. URL: https://nickbostrom.com/ethics/values. (accessed: 10.06.2024)
7. Marten M. Borges Via the Dialectics of Berkeley and Hume. Variaciones Borges. 2000. No 9. Pp. 147-162. URL: https://www.borges.pitt.edu/documents/0907.pdf (accessed: 10.06.2024)
8. Sabrovsky E. Bosquejo de una fflíca para inmortales. University of Pittsburgh. Publication date: 17.06.2001. URL: http://www.borges.pitt.edu/bsol/sabrovsky.php (accessed: 10.06.2024) [In Spanish]
Статья поступила в редакцию 11.06.2024 Статья допущена к публикации 24.06.2024
The article was received by the editorial staff11.06.2024 The article is approvedfor publication 24.06.2024
