"ЭТИКА ДИСКУРСА" Ю. ХАБЕРМАСА В КРОСС-КУЛЬТУРНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

КУЛЬТУРОЛОГИЯ

«ЭТИКА ДИСКУРСА» Ю. ХАБЕРМАСА В КРОСС-КУЛЬТУРНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

Баглюк Сергей Борисович

кандидат филос. наук, доцент, Академия постдипломного образования Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный научно-клинический центр специализированных видов медицинской помощи и медицинских технологий Федерального медико-биологического агентства», г. Москва

"ETHICS OF DISCOURSE" BY J. HABERMAS IN CROSS-CULTURAL PERSPECTIVE

Baglyuk Sergey,

candidate of doctor of philosophy sciences, associate professor, Academy ofpostgraduate education of the Federal state budgetinstitutions "Federal

Scientific and

clinical center of specialized types of medical assistance and medical technologies of the Federalmedico-biological Agency", Moscow

Аннотация

Данная работа рассматривает основные этические принципы коммуникативных процедур, предложенных в социально-философской концепции Ю. Хабермаса, во взаимосвязи со специфичными культурными чертами, характеризующими коммуникативные установки представителей культур Запада и Востока, опираясь на компаративный и герменевтический методы. Abstract

This work examines the basic ethical principles of communication procedures proposed in the socio-philosophical concept of J. Habermas, in conjunction with specific cultural features that characterize the communicative attitudes of representatives of Western and Eastern cultures, based on comparative and hermeneutic methods.

Ключевые слова: кросс-культурная коммуникация; этика; мораль; нравственность; ценности; дискурс

Keywords: cross-cultural communication; ethics; morality; values; discourse

В начале, необходимо дать определение понятию «дискурс», поскольку интерпретация данного термина крайне неоднозначна и зависит от контекста исследования [1, С 257-258]. Для Юргена Хабермаса дискурс является одним из измерений коммуникации, в данном случае, относящимся к сфере этики [2, С. 67-78]. Понятие «дискурс» можно представить как определенный набор средств оформления содержания коммуникативных процедур. Напр., чтобы сказать о чьем-либо поведении, можно использовать разные слова, положительно оценивающие те или иные поступки, или наоборот. Таким образом, характеристика поведения - содержание, вербальное выражение этой характеристики -форма. Выбор языковых средств - на усмотрение общающихся сторон. Здесь на динамику и направление дискурса влияет прежде всего ситуация, в которой реализуются коммуникативные процессы, вместе с тем, в

европейской философской традиции существует представление об универсальности единого принципа морали, который предложил И. Кант, т. е. общезначимого для всех ситуаций, в которых взаимодействующие стороны стремятся поступать нравственно.

В том, что имеет отношение к всеобщности нравственных установок, большую роль играют изначальные предпосылки, с которых начинается то или иное исследование данной проблематики. Для Запада важнейшим является личностное начало «Я», трансцендентальный субъект, человек вообще, если снова вернуться к идеям И. Канта. Для направлений умозрения Востока главным становится единство человеческого, природного и социокультурного, обязывающее каждого вносить свой вклад в эту целостность [1, С. 308; С. 363]. При наличии сходств во взглядах на основы формирования нравственности, остаются существенные отличия, которые ограничивают

стремление западной социально-философской и психологической мысли зафиксировать единые для любого общества этапы развития морального сознания [2, С. 53-63; С. 183-186]. В основании таких ступеней, ведущих к более осмысленным и нравственно обоснованным действиям, находится социально значимые представления об адекватности, правильности, приемлемости отдельных поступков в частности и поведения в целом.

Совокупность норм, организующих активность каждого представителя той или иной культуры, требует придерживаться определенных критериев допустимости поступков, слов, выражений, интонаций и т.д. для поддержания равновесных видов взаимодействия, где обе стороны (данных видов взаимодействия) не узурпируют преимущества исключительно в собственных целях. Можно сказать, что моральные принципы требуют соблюдения разумных границ для достижения оптимального результата. Вместе с тем, рациональность принятия решений, выбора соответствующих средств, организации повседневной и профессиональной деятельности не существует в рамках исключительно европейских этических идей, в которых рассматривается человек вне этнокультурного контекста, словно вне системы пространственно-временных координат. Данное свойство особенно отчетливо зафиксировано Ю. Хабермасом, хотя он и отмечает различия культурно-исторического характера в нравственных оценках [2, С. 64-66], но ставит цель - достичь целостной формулировки этических основ дискурса [2, С. 90; С. 120-123].

Итак, коммуникативные процессы управляются с помощью специфичного для каждой социальной ситуации набора вербальных и невербальных средств. Следует отметить, что в контексте данной работы речь идет о непосредственных процедурах общения и взаимодействия «лицом к лицу», что наиболее репрезентативно и наглядно демонстрирует морально-нравственные установки субъектов коммуникации. Находящиеся в распоряжении взаимодействующих сторон средства

организованы в дискурсивные тактики, позволяющие выстроить последовательность из слов, движений, мимики, жестов, кинесики. Общими рамками такой конструкции становятся стандарты социальной адекватности, в первую очередь зафиксированные в системе этики, но для тех случаев, когда требуется достичь необходимой степени обоюдного уважения, признания и одобрения.

Для других обстоятельств требуется соблюдение юридических формальностей, где этические принципы тесно увязаны с правовыми, а последние даже доминируют, т.к. санкции за их нарушение более жесткие, чем за несоблюдение, напр., правил вежливости. Но в любом случае, добиться результата, в коммуникативном смысле, можно лишь следуя четко организованным процедурам. В их основе находится понимание, т.е.

соответствие толкования чьих-либо намерений тому смыслу, который изначально в них заложил тот, кто эти намерения выражает. В этом контексте установить единую для всех участников взаимодействия равновесную, располагающую к общению атмосферу, помогает сформулированный Ю. Хабермасом в рамках его концепции этики дискурса «принцип D»: «...на значимость могут претендовать только те нормы, которые получают (или могли бы получить) одобрение со стороны всех заинтересованных лиц как участников практического дискурса» [2, С. 146]. Следовательно, нормативное наполнение условной дискуссии, становится интерсубъективным согласием разделять только то, что сами представители этой идеальной группы считают возможным разделить. Такая модель слишком замыкает коммуникативный процесс внутрь представленной микросреды, за пределами которой существует лишь дистиллированная

рациональность, справедливо предоставляя каждому равноправное место в этой ситуации.

Поступательная реализация этапов дискурса позволяет устранить разногласия ещё до их актуального появления - «рейю Ш^пй» характеризует подобную линию организации коммуникативных процедур Ю. Хабермас [2, С. 149]. С его точки зрения, можно выделить 4 принципа в этике дискурса:

1. «Указание обобщающего принципа, выполняющего функцию аргументативного правила» [2, С. 152] . Таким принципом выступает обоснованность любых суждений, т.е. следует избегать необоснованных, часто эмоционально окрашенных реплик, оскорбляющих других участников, игнорирующих, отрицающих смысл и цель общения.

2. «Установление неотъемлемых и содержательно-нормативных предпосылок аргументации вообще» [2, С. 152]. Другими словами, аргументировать значит опираться на известные и понятные другим участникам факты, доводы, положения, так, чтобы не превозносить собственный интеллект выше остальных.

3. «Развернутое изложение этого нормативного содержания, например, в виде перечня правил дискурса» [2, С. 152]. Важно перед началом дискуссии или обсуждения огласить правила организации данного вида коммуникации, согласовать «перечень» со всеми участниками, внести поправки, если есть возражения.

4. «Демонстрация того обстоятельства, что в связи с идеей оправдания норм между 3. и 1. имеет место отношение материальной импликации» [2, С. 152]. Это означает, что общее правило аргументации не противоречит отдельным правилам дискурса.

Логико-семантические критерии,

организующие дискурсивное пространство, разрабатываются, с точки зрения, Ю. Хабермаса, участниками этой коммуникативной ситуации. Однако, здесь выноситься за скобки не поддающийся логической обработке фон любого

общения, повседневного, профессионально-ориентированного или публичного, - ценностно-культурный. В этом аспекте кросс-культурные особенности существенно влияют на признание (или его отсутствие) этических принципов дискурса. Самое очевидное, что дифференцирует на условной ценностной шкале, хотя это деление и относительно, «индивидуализм/коллективизм» [3, Р. 177-178].

Что в первую очередь ставится во главу угла во взаимоотношениях с окружающими - собственные выгоды, независимость, преимущественно признание ответственности только перед самим собой? Для индивидуалистической культуры это так. Герт Хофстеде указывал, что для представителей данного типа культуры характерно акцентирование автономии и самодостаточности, отказа вмешиваться в дела других без разрешения [3, Р. 178]. Воспитание в таких культурах связано с необходимостью самоопределения, собственного выбора, самостоятельного поиска призвания. Европейские культуры и США тяготеют к этой модели, но для Европы есть и исключения, напр., Италия, Сербия, Греция. Россия здесь занимает редкое среднее положение, ценности коллективизма и индивидуализма сильно перемешаны. С одной стороны, установки капиталистической экономики требуют личной инициативности, беспрепятственной реализации индивидуальных прав и свобод, с другой стороны, в российской действительности сложно приживается социал-дарвинистский принцип «каждый за себя».

Коллективизм акцентирует интересы и потребности группы. Представители этого типа культуры ставят ответственность перед группой выше собственных выгод; взаимозависимость в семье, работа, личные отношения рассматриваются как наиболее значимые. В коллективистских культурах гармония отношений внутри группы ценится выше, нежели независимость и самодостаточность. Напр., давать деньги родственникам считается более правильным, чем тратить их на себя, или, делиться вещами, такими как автомобиль, сотовый телефон принято в качестве нормы. Для детей всегда является решающим мнение родителей в том, что касается выбора места учебы, работы, супруга/супруги [3, Р. 178]. Снова укажем, что такое деление на доминирующие ценностные приоритеты относительно, абсолютизировать данные параметры ко всем без исключения представителям культур Запада и Востока является крайностью.

Однако, избегая утрированных толкований, можно отметить, что культурно обусловленные различия в представлениях о собственном «Я», существенно модифицируют этику дискурса, т.к. у представителей коллективистского или индивидуалистического типов культур разные идеи о значимости собственного мнения.

Тесно связанная с предыдущей ценностной парой выступает предпочитаемая личностная установка, а именно, что более ценностно значимо

- «делать» или «быть» [3, P.178-179]. Для ряда европейских стран (Англии, Швеции, в том числе и для родины Ю. Хабермаса) и США, важным является упорная и напряженная работа, измеряемая материальной выгодой в качестве основного результата (другие выгоды не исключены, но подчинены главной), даже, если это требует жертвовать отношениями в семье и/или дружбой. Для других культурных регионов (Испания, Греция, Италия, Латинская Америка) важен многообразный жизненный опыт, который своим многообразием и олицетворяет главную выгоду, другими словами, здесь работают, чтобы жить, а не живут, чтобы работать [3, P. 179]. Культурные различия влияют на коммуникативные принципы. В США латиноамериканцы убеждены, что англосаксы (WASP) акцентированы на достижении практических целей и зарабатывании денег, игнорируя близкие человеческие отношения [3, P. 179]. Следует учитывать данные культурные свойства с тем, чтобы более эффективно и внимательно управлять коммуникативной ситуацией. Для принципов этики дискурса будут крайне существенными намерения общающихся -достичь конкретной цели, либо просто общение и свободный обмен мнениями.

Обсуждение ценностных предпочтений и стандартов уже долгое время идет с западноевропейских позиций, как бы сверху вниз [3, P. 181]. Это вызвало стремление ученых с иных позиций взглянуть на то, что регулирует отношения между людьми. Китайские исследователи предложили своё видение ценностной дихотомии -долговременная и кратковременная ориентация [3, P. 181]. Данный ценностный альянс характеризует общую установку на стремление к добродетели или к истине. Кратковременная ориентация в культуре направляет к поиску фундаментальной истины, одной и неоспоримой. Это свойственно также монотеистическим религиям. Другими качествами, отражающими смысл этого параметра, являются стремление к быстрым результатам, индивидуализм, личная безопасность и благополучие [3, P. 181].

Напротив, долговременная ориентация требует достижения добродетели, что отражено в восточных религиях, таких как конфуцианство, буддизм, индуизм, синтоизм, религиях политеистического типа. Главными качествами на пути к добродетели становятся бережливость, настойчивость, упорство, способность

концентрироваться на достижении цели [3, P. 181]. Такие специфичные ценностные черты указывают на различные содержательные толкования этических критериев относительно отношений человека с окружающими. Искать истину, во что бы то ни стало или следовать по пути нравственного совершенства? Для европейской мысли эти два пути сходятся в один, для традиций умозрения Востока характерно представление, что истина уже открыта, нужно стать достойным её.

Следующая ценностная пара указывает на ещё одно направление в кросс-культурных

исследованиях - «удовольствие или самоограничение». Эти две установки связаны с таким различным для каждой культуры пониманием счастья. Ориентация на удовольствие рассматривает наслаждение и естественные человеческие влечения как необходимые компоненты позитивного мироощущения. Ориентация на самоограничение обязывает все удовольствия подчинять социальным нормам [3, P. 181]. Очень важным здесь будет внутрикультурное понимание, что значит быть счастливым, оно субъективно, не в индивидуальном смысле, а культурно-особенном. Напр., в Мексике, Нигерии, Швеции, Австралии установка на удовольствие определяет концепцию счастья. Для представителей этих стран важны друзья (в т.ч. и на Facebook), активные спортивные мероприятия, свободная мораль [3, P. 181]. Самоограничение характерно в качестве культурно-ценностного ориентира для России, Египта и других мусульманских стран, Китая, Индии, т.е. здесь, по мнению исследователей, много друзей не приветствуется, спорт больше привлекает как зрелище, а не занятие, присутствует суровая трудовая этика [3, P. 181-182]. Можно оставить на совести данной исследовательской группы такие выводы, особенно относительно России. Однако, цель в данном случае, не критика кросс-культурной исследовательской программы, а то, что касается различных нравственных критериев,

приписываемых отдельным культурам.

Среди тех критериев, которые были представлены в этой работе, логически обоснованных и рационально осмысленных было совсем не много. Они сформулированы Ю. Хабермасом для идеальной коммуникативной ситуации, где всех участников можно контролировать с помощью предлагаемых им правил. Реальность кросс-культурных

коммуникаций с одной стороны, более эмоциональна, с другой, - традиционна. Собственные внутрикультурные представления о морали и нравственности оказываются первостепенными по значимости в сравнении их с абстрактными логическими ограничителями. Именно такие представления оказываются самыми существенными для понимания того, что ожидает каждый от коммуникативных процессов и какие цели при этом ставит перед собой.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Большой энциклопедический словарь: философия, социология, религия, эзотеризм, политэкономия / Главн. науч. ред. и сост. С.Ю. Солодовников. - Мн.: МФЦП, 2002.

2. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Пер. с нем. под ред. Д.В. Скляднева. - СПб.: «Наука», 2001.

3. Alberts, Jess K., Nakayama, Thomas K., Martin, Judith N. Human communication in society. -Hoboken, NJ: Pearson Education, 2019.