CC BY
82ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ЭСТЕТИЗАЦИЯ БЫТИЯ И МЫШЛЕНИЯ: КАНТ И РОМАНТИЗМ Сидоров А.М.
Сидоров Алексей Михайлович - кандидат философских наук, доцент, кафедра онтологии и теории познания, Институт философии, Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург
Аннотация: в статье рассматривается процесс возникновения эстетической интерпретации онтологических, гносеологических и моральных категорий в европейском мышлении в конце XVIII - начале XIX века. Философия Канта подверглась интерпретации в йенском романтизме, а также у Ф. Шиллера и Ф.В.Й. Шеллинга с точки зрения примирения противоречий бытия и мышления, а также и самой жизни модерна в эстетической сфере.
Ключевые слова: эстетика, Кант, романтизм, искусство, модерн.
Романтический проект в философии модерна заключается в том, что кризис современного мира может быть преодолен в эстетической сфере, в форме искусства в широком смысле слова. «Проблема тогда заключалась в том, как примирить ценности Просвещения — секуляризацию, гуманизм, республиканизм, главенство разума и науки — с возрастающим разочарованием в мире, которое распространялось, как это ни парадоксально, именно под влиянием этих ценностей... Романтики пытались дать ответ на вопрос о смысле жизни после того, как отвергнуты религиозные очевидности» [3, с. 20]. Этот ответ был дан романтиками в эстетических терминах. Философские основания романтической интерпретации лежат в рецепции кантовской философии, в особенности новой формулировки отношений между эстетикой и философией в «Критике способности суждения». Вся философская мысль Германии 1790-х годов определялась фрагментацией кантовской системы, которая была связана с границами разделяющими у Канта познание и этику, Первую и Вторую Критики. Это разделение проходит через саму сердцевину кантовского субъекта, превращая его, по словам Гегеля, в амфибию, плавающую в океане причинности, но при этом дышащую воздухом свободы. Для Канта, принцип апперцепции - когда я могу осознавать многообразие представлений только как принадлежащих мне, когда «Я мыслю» должно сопровождать все мои представления - как высший принцип человеческого знания. Но это «Я мыслю» само не может быть представлено, основа субъекта не становится объектом знания, поскольку это требовало бы невозможного, с точки зрения Канта, акта интеллектуальной интуиции. Как писал Ф. Шлейермахер, Кант открыл точку за пределами земли, но потерял саму землю. Романтические и идеалистические наследники Канта, движимые христианской по своему происхождению логикой инкарнации, воплощения, столкнулись с вопросом о том, существует ли какое-либо представление субъекта самому себе, объективное подтверждение субъективной свободы. В «Критике способности суждения» Шиллер, Шеллинг, романтики нашли ответ - эстетика, творчество дают возможность самопрезентации субъекта. Именно эстетика становится сферой осуществления попыток объединения и гармонизации элементов критического проекта. Как говорится в «Первой программе системы немецкого идеализма», работе написанной совместно молодыми Гёльдерлином, Шеллингом и Гегелем, «Я убежден, что высший акт разума, охватывающий все идеи, есть акт эстетический, и что истина и благо заключают родственный союз только в красоте» [1, с. 212]. Шеллинг через четыре года писал о том, что философия искусства является великом органоном и
СОВРЕМЕННЫЕ ИННОВАЦИИ № 3(17) 2017 | 14 |
краеугольным камнем всей философии. Эстетика - это мост, объединяющий познание и этику. Основная идея этого периода заключается в том, что искусство выступает как чувственный образ свободы. Произведение искусства - это то самое недостающее свидетельство субъективной творческой свободы; оно целенаправленно создается свободной человеческой деятельностью ив то же время воспринимаемо в форме внешнего объекта. То есть, это такой объект, в котором субъект находит свою собственную свободу реализованной и в котором, как в зеркале, может увидеть себя. Таким образом, в произведении искусства объединяются необходимость и свобода, чувственность и мышление, познание и этика. Возникает то, что Б. Липп назвал «эстетическим абсолютизмом», где эстетика является медиумом, в котором противоречия кантовской системы - а это же и антиномии самого Просвещения -примиряются и преодолеваются. Ключевая проблема модерна, проблема нигилизма -вопрос об осмысленной жизни без религии - решается в романтической традиции категориях эстетики. Кант подготовил романтический триумф искусства и художника. И дело здесь не только в Третьей Критике, но и в том, что разум у Канта стал творческим в широком смысле. В качестве продукта трансцендентального воображения феноменальный мир может рассматриваться как наше произведение. Дальнейшее развитие романтического проекта основывается на положениях Канта «обосновывающих созидательную силу субъекта в отношении мира» [2, с. 26]. «Скрытое искусство воображение» легко может быть расширено до синтеза бессознательной и сознательной продуктивности, воплощенного в произведении искусства. Искусство порывает со своим подчиненным статусом подражания и становится творческим источником истины, которая не только дополняет истину науки, но и превосходит ее.
Список литературы
1. Гегель Г.В.Ф. Первая программа системы немецкого идеализма // Он же. Работы разных лет в двух томах. Том 1. М., 1970. С. 211-214.
2. Никонова С.Б. Эстетизация как парадигма современности. Философско-эстетический анализ трансформационных процессов в современной культуре // Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук / Санкт-Петербургский государственный университет. Санкт-Петербург, 2012.
3. Сидоров А.М. Европейский нигилизм: о значении романтизма для современности // Вопросы культурологи, 2011. № 6. С. 18-23.
4. Сидоров А.М. Искусство и истина (об эстетической теории Т. Адорно) // Наука, техника и образование, 2015. № 1 (7). С. 41-44.
5. Сидоров А.М. Онтология образа в современной видеосфере // Вестник науки и образования, 2015. № 1 (3). С. 55-58.
6. Сидоров А.М. Фрагментарный императив романтизма // Проблемы современной науки и образования, 2015. № 2 (32). С. 52-57.
7. Сидоров А.М. Онтология нигилизма (Дж. Ваттимо и «преодоление метафизики») // International Scientific Review, 2016. № 2 (12). С. 131-132.
| 15 | СОВРЕМЕННЫЕ ИННОВАЦИИ № 3(17) 2017
