CC BY
11«ЕСТЬ РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ. ВЫ ДУМАЛИ - НЕТ?»
Александр Щелкин доктор философских наук Социологический институт РАН
Случилось так, что летом этого 2009 года в наш институт пришла симпатичная девушка. Представилась. Студентка. Из Томска. На последнем курсе института. Изучает социологию. Масса вопросов. Глаза горят. Один вопрос - самый главный. Ну, главный, так главный. В впопыхах нельзя. Договорились: она - напишет по электронной почте вопросы, я - как умею, отвечу. Написала - ответил.
Может быть, содержание этого уж не совсем и эпистолярного жанра кому-то покажется небесполезным и даже в чем-то не лишенным своего актуалитета. Ну, и славно!..
«Здравствуйте, Александр Георгиевич! Вас беспокоит Ольга, студентка Тюменского государственного университета. Я была у вас в институте в 20-х числах августа. Спасибо вам большое, что приняли! Обращалась я с темой "Возрождение русской интеллигенции" за помощью. Разрешите напомнить, что мы - студенты с кафедры социологии и социального управления, обратили внимание на то, что наша молодежь сейчас не знает интеллигентов своего города, тех людей, на которых можно было бы ориентироваться. Совместно решили, что нужно заняться проблемой преемственности поколений, возможно, организовать какие-то встречи студентов с людьми, которых еще пока можно отнести к интеллигенции. Однако ни те, ни другие просто так, ни с того ни с сего встречаться не будут, молодежи не всей понятно, зачем это, а "интеллигентов" тоже лишний раз трогать не будешь. Нужна какая-то концепция, а для нее соответствующая теоретическая база.
И я бы хотела задать несколько вопросов, но тогда у вас не было времени. А сейчас пишу, так как Вы сказали, что "дело хорошее!" и дали возможность получить ответы в такой форме.
Мы начали работу над программой исследования, но оказалось сложным даже поставить цель и сформулировать подходящее название, определиться с направлением. Ознакомившись с некоторыми идеями Солженицына, Лихачева, Михайловского, Толстого, Бердяева, мы собрали лишь примерное определение и образ интеллигента. (Что бы вы посоветовали почитать из классической и современной литературы? Чей труд взять, в качестве фундаментального? Вы упоминали о выпуске нового сборника "Вехи", он уже есть?).
Решили провести экспресс-опрос, состоящий из следующих вопросов:
На кого ориентируетесь?
Кто такой интеллигент?
Есть ли сейчас интеллигенция?
Какими качествами обладает современная интеллигенция?
Какова роль интеллигенции и нужно ли сейчас формировать этот слой? (Как бы вы ответили на эти вопросы? хотелось бы узнать ваше мнение).
Думали, что люди нам помогут сформулировать проблему и цель, или даже уже получить какие-то гипотезы, но мы по-прежнему "плаваем" (возможно из нас аналитики "никакущие", а может тема такая).
Нас волнует ряд вопросов и может, получив ответы на них, мы хоть к чему-то придем:
когда появилась интеллигенция, в какое время? Чем она отличается от современной интеллигенции? Что по-
влияло на это? Как понять, есть ли среди молодежи потенциал для будущей интеллигенции? Как изучать эту проблему, какими методами? Насколько будет эффективно биографическое интервью? То есть, если мы соберем биографии тех людей, которых мы считаем интеллигентами. Может, их жизненные пути помогут определиться с факторами, влияющими на развитие интеллигентности, и способами формирования интеллигенции.
Еще, стали проскальзывать такие мысли, что темой интеллигенции занимаются те люди, которым больше делать нечего, что это трата времени, и все, что там можно было изучить и исследовать, уже все изучено и исследовано (на такие мысли наводят некоторые преподаватели).
Последний вопрос: Какие темы сейчас актуальны и вызывают наибольший интерес? что нового можно изучать, какие идеи развивать? (которые, может, еще не дошли до Тюмени).
Спасибо вам, Александр Георгиевич, надеюсь, что вы найдете хоть чуточку времени на эти вопросы! Прошу извинить за беспокойство!
С уважением, Ольга»
Оля!
Пишу Вам и Вашим товарищам-энтузиастам в далекий и загадочный Томск, который, так думаю, летом:-весь в зелени, а зимой - весь в снегу.
Пишу на вечную тему - про русскую интеллигенцию. Не унывайте. Как сказал живой поэт-классик, он же Андрей Вознесенский: «Есть русская интеллигенция. Есть!». И это главное. Да, публичное её присутствие сегодня невнятно. Потому что театр публичности занят другими действующими лицами и их исполнителями. Ну, занят и занят. Эка невидаль! Так было и раньше — при Николае I в 1830-40-е годы, при Александре III, при Николае II до революции 1905 - го года. Потом, как оказывается, власть сама же и призывает интеллигенцию-интеллектуаллов на устроение нового порядка вещей. Так случилось при Александре I, Александре II и в наше время при Горбачёве.
Говорят, интеллигенция плохо знает реальную жизнь и зовет иногда в такую утопическую даль, что, как говорится, уж лучше бы ни звала. И в этой настойчивости была и бывает очень уж радикальна и упёрта. Всё социализм, видите ли, был у неё на уме (Белинский и революционеры-народники, а потом и собственно социалисты всех мастей). Да, интеллигенция - жертва прекрасной мысли. Подняла планку явно высоко по сравнению с реальной жизнью. Но кто сказал, что существующее положение дел - высший судья. Против застойного и убого положения дел только одно средство — не озлобление и ненависть, а схваченная мыслью перспектива - перспектива, «на которую согласны все». Тогда она называлась «социализмом» и сверкала всеми красками, какими пользуется Мечта и Надежда. Сегодня социализм - более серьезный и продуманный проект и даже практика в реальности многих ведущих европейских государств. Такой социализм в России никогда не присутствовал. Не по вине интеллигенции, конечно. Более того, она русская интеллигенция повинилась за свой «радикальный социализм» в таких трудах как «Вехи» (1909) и «Из глубины» (1918). Конечно, как
говорится, много и по делом досталось русской интеллигенции за те «социалистические» и «народнические» грехи - особенно от консервативных писателей и мыслителей Достоевского, Лескова, Леонтьева, Суворина. Но эти ребята явно перебрали меру. В силу своего избыточного консерватизма. Но был другой деятель на российской почве, который тоже был не в восторге от «революционной интеллигенции», а с её радикалами боролся даже с помощью военно-полевого суда. Это, как вы уже догадались, был премьер П. Столыпин. Но он боролся не только с террористами, но и с царским двором за реформированную Россию. При этом он боролся за ... российскую интеллигенцию, привлекая её на сторону этих реформ. Это важный симптом и веха в природе и истории отечественной интеллигенции.
В общем, делай-не делай вывод, а резюме получается такое: без активной и идейно мыслящей интеллигенции общество плохо реагирует на собственный застой, при котором власть должна делать массу усилий (достойных лучшего применения) чтобы компенсировать в обществе явно недемократическое распределение финансового, статусного и культурного капитала. Интеллигенции ничего не надо. Ей важно проговорить истину вслух. И это же нужно, как выясняется, и обществу в целом, потому что у отдельных «группировок» в обществе уже есть «свои истины», которые не могут быть в силу своей «эксклюзивности» средством лечения и выздоровления. Одним словом, если перефразировать Фрейда, то можно сказать, что не только психические, но и социальные недомогания лечат правдой и осознанием. Проще говоря, привет от бескорыстной интеллигенции, чья работа в том только и состоит — понимать и видеть происходящее «с высоты птичьего полёта».
В этой полноте видения и заключаются не только интеллектуальные добродетели интеллигенции как интеллектуалов, но и нравственные достоинства. Это, прежде всего, мужество сказать всем правду и, конечно, в первую очередь, власти, которая по определению, должна быть не за себя, не за немногих («включенных», как говорят социологи после П. Бурдье), а за всех, т.е. включая и «исключенных» (опять же П. Бурдье).
Заканчиваю эту изматывающую Вас интродукцию. Обратите только внимание. Всё время упираю на ПОНИМАНИЕ.
Человек, у которого нет понятия, «без понятия», этот человек исключен из круга общих для всех представлений; он вне достигаемости морали. Потому что «совесть» буквально означает «со-весть», совместно ведать, знать, понимать. Одно дело понимать на собственный лад, а другое дело понимать «за всех» и «для всех». Для этого нужно сущностное, глубокое понимание. В таких случаях говорят, он «совесть нации», «совесть народа». Интеллектуал-интеллигент, он где-то в окрестностях этих системных истин. Фу, ну, всё - больше не буду.
Только самое-самое последнее.
То, о чем пишу далее, всё время будет смахивать на гиперболизацию и почти утопизм. В том смысле, что таких интеллигентов мы что-то не видели в жизни. Не видели и, скорее всего, не увидите. И не только вы. Это веберовский «идеальный тип». В нем запечатлена сущность интеллигента. А какой он в реальности - ближе-дальше относительно этого критерия-сущности - за это отвечает жизнь, жизненные обстоятельства, да и собственная воля человека. И то правда, сколько способных к интеллигентному призванию людей дезертировали с этого фронта, скурвились, говоря языком окопной правды (кто как, а «мы все - войны шальные дети»)!. Старая экзистенциалистская истина: чело-
век - это то, чем он не является. И это драма: человек - несостоявшийся человек. Так что пусть он посмотрит на свою сущность. Пусть явится в соответствии со своей сущностью-призванием, а не плывет по течению жизни и не потворствует своей гражданской трусости, бегству от своего идеала. Стремление к идеалу - это не донкихотство. Это - средство выживания. Жизнь на условиях бездуховности дичает, или, как сейчас говорят, децивилизуется. Мораль: с идеалами не шутят - себе дороже.
(продолжение)
Кто такой интеллигент?
У человека три «звездных» качества - ум, сердце и воля. Интеллигент как-то счастливо сочетает их на достаточно высоком, приемлемом уровне. О чем речь? Интеллигент все эти качества почитает за жизненные ценности и развивает их, как может. В результате он оказывается не в башне из слоновой кости, не замурованным в собственную скорлупу, а «вне себя», в «сердце вещей». Ему доступен мир, а сам он поэтому, так бескорыстен, что ему тесно в собственном, «эгоистическом» Я. И это не самопожертвование какое-то. Это его естественное пребывание в мире, в мире людей, «природа», которых - и подлых, и благородных - ему открыта «изнутри», потому что он сам живет внутри социума - социума гражданского. Как гражданин он сразу «возникает», когда сталкивается с патологией в этом социуме. Общество - это же среда обитания человека, место его социализации. Последствия слишком драматичны.
Почему истинный интеллигент уверен в себе? Главная его опора - понимание. Интеллект! Этим надо дорожить, и это надо развивать и поддерживать, как развивают и поддерживают тело физкультурой и гигиеной. Почему говорю об этом? Сейчас модно «сходить с ума», нести ахинею, всякие «оригинальности» и экстравагантности. Всё это подается за самый последний «писк» культуры и т.д. Вот от такого сумасшествия раньше люди культуры держались подальше. Пушкин: «Не дай мне, Бог, сойти с ума». Еще раз, почему истинный интеллигент уверен в себе? Он доверяет уму и умной картине мира. А в природе «всё по-умному» в том смысле, что она - такая мастерская, методам и работе которой нам еще долго завидовать. Человека, который не знает этих основ «естествознания», судьба легко собьет с толку, и «интеллигентом» его не назовешь. Иначе говоря, интеллигенту интеллектуально доступен мир как «нечужая» среда обитания, он этому миру - живых и неживых вещей - доверяет как «разумному». Почему бы после этого, нам, обывателям, так же доверчиво не опереться на интеллигенцию как на познанную мудрость вещей.
Кто-то скажет, что это все скорее можно казать про тех, кого традиционно называют философами. Отчасти это так. Но разве интеллигент не должен быть философски образован. Более того, сами философы-профессионалы завидуют философской эрудированности подлинных интеллигентов. И самое главное!Интеллигент всё принимает близко к сердцу. «Несовершенство мира» проходит трещиной через его сердце - еще одну из главных опор и сущностей интеллигента.
«Философам» в лучшем случае удается подсмотреть устройство мира, в том числе и мира социального, но воля и сердце у них атрофировались за неупотреблением.
Интеллигент же - всегда потенциальный критик. Но это критика умного, опытного и доброго человека.
Ср. Чехов: «Россия больна, но на больную мать не кричат же». Таким же качеством отличалась и «критика» Пушкина: Я, конечно, презираю своё Отечество с головы до ног - но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство». Или вот, как говорят американцы: «Я предпочитаю выстирать, а не сжигать флаг».
Что ж получилось? Интеллигент в своей настоящей ипостаси - «Esse Homo», «Се человек». Знает, негодует-радуется, сопротивляется-перестраивает. Слишком поднята планка требований? Нисколько! Вот почему настоящей интеллигенции мало. Прямо как в немецкой пословице: «Настоящих берлинцев мало, впрочем, как и немцев». И что-то мне подсказывает, что интеллигенции не самозванной, а истинной и не может быть много. Кому за 50 и выше, меня поймет без перевода...
(продолжение)
Если вернуться к теме российской интеллигенции...
Сейчас по приезде из Германии и горячих институтских дней могу на эту тему чуть-чуть поподробнее.
Кое-что о природе интеллигенции я уже ответил прямо из Германии. Получили ли e-mail от туда? В том письме речь шла природе интеллигенции, а природа всякой «вещи» есть её норма, поэтому говорил об интеллигенции «в норме», а значит, и «в идеале», хотя в жизни интеллигенция чаще всего не дотягивает «до нормы». Но о «норме», «природе», «идеале» надо всегда говорить, надо всегда иметь представление. Хотя бы для того, чтобы понимать насколько реальный предмет отличается от «идеального», от того, каким он является в «норме» и «по природе своей». Знаменитый социолог М. Вебер создал концепцию «идеальных типов», чтобы с помощью её понимать реальность - в том смысле насколько «в жизни» явления отклонились от своего «нормативного» содержания.
Редко, но бывает: «идеальный тип» совпадает с «реальным типом», точнее, почти совпадает. Если взять за рабочее определение интеллигента, скажем, такое: «Это человек светлого ума и нравственного авторитета», то поскольку природа всё-таки щедра, то и в реальности попадаются «случаи» близкие к идеалу-норме. В нашем совсем недавнем «настоящем» это: А. Сахаров, Дм. Лихачёв, С. Аверинцев, А. Лосев, Б. Окуджава и др. А ещё такие таланты на интелигентность как: М. Пришвин. Я бы назвал и такую еще не разгаданную фигуру как Мих. Лифшиц.
Ещё одна заметка, думаю, важная. В русской среде, в русской культуре как-то привычно быть интеллигентом, даже легче, естественнее быть интеллигентом, чем в зарубежной среде обитания. Это особенность духовного мира в нашем отечестве.
Теперь по порядку.
Тема «Возрождение русской интеллигенции». Придираюсь к слову «возрождение». Если интеллигенция - это не вещь, а дух, то вы как бы хотите «вызвать дух». Такую работу совершают «заклинатели духа». У них, конечно, получается. Но если на задачу посмотреть социологически, то, как вы знаете, дух рождается условиями и в условиях. С эпохи Белинского (1840-ые годы) такие условия были - были и разночинцы, и была «повестка дня». Есть ли сегодня эти компоненты. И да, и нет. Людей свободной профессии маловато. Все озабочены работой, борьбой за средства существования или погоней за большими деньгами. И с повесткой дня - туго. Она, во всяком случае, не «висит в воздухе». Нет провозглашенного Некрасовым лозунга: «Довольно даже нам поэтов, но нужно, нужно нам - граждан!». Власть могла бы быть инициатором, но она не хочет. Ей в принципе
комфортно и без этого«факультета ненужных вещей». Но парадокс в том и состоит, раз нет или почти нет признаков «возрождения», поэтому-то и нужно это возрождение. Общество, как и человек, — «это то, что ему не хватает»! В середине XIX столетия интеллигенция возникла сама из тогдашних условий и задач. Её никто не возрождал. Сегодня за интеллигенцию надо побороться. Это социологически другой класс задачи. Трудной, но интересной и, думаю, слава Богу, выполнимой.
Далее. Как решать? Вы сами даже не знаете, как вы правы, когда говорите про «связь поколений» - интеллигенции прошлых лет и сегодняшних претендентов на это миссию. Бердяев - это, конечно, хорошо. Толстой -тем более. Но из конструктивно мыслящих мыслителей-интеллигентов я бы в России выделил, прежде всего, Г. Федотова («Судьба и грехи России» (в двух томах, изд-е 1991 г). Почему эта интеллигентская классика перекликается с современной интеллигенцией? Да потому что в России главные задачи как были, так и остались нерешенными - просвещенный народ, собственность как ответственность и работа, демократическое устройство власти и кое что еще. По этой причине тот же Г. Федотов - наш современник в большей степени, чем А.Солженицын, который больше положился на «просвещенную монархию» и религиозный фундаментализм, чем на «демократию» (народовластие») и просветленную духовность.
Связь поколений ценна еще и тем, что мы в наш циничный и техничный век утратили язык, на котором разговаривала интеллигенция прошедшей эпохи. Дело в том, что язык, на котором говорила философски и социально мыслящая интеллигенция, - этот «классический» язык был до некоторой степени строительным камнем не только культуры, но и жизни в прошлые времена. Это было характерно и для Европы, и для России на протяжении, скажем, второй половины XIX века. В ХХ столетии развитие техники и «массовизация» общества привела к утрате, может быть, значительной части «классической» культуры. Так что победа «современного» общества досталась ему дорогой ценой - ценой дегуманизации или, как сейчас говорят, децивилизации. Культуру как уважение к человеку надо возвращать в общество. Таким образом понимаемая культура - это не сюсюканье с человеком, тем более, не «гламур» и «ин-тертеймент» (развлечение), - это бдение и старание о смысле существования, об условиях подлинного существования. Когда культура - «об этом», тогда и обществу труднее уйти «от этого», превратиться в «современное» общество. Хотя многие интеллигентные люди не чувствуют четко этой диалектики, но они ощущают это спиной. Поэтому кому браться за высокую, настоящую, всегда «классическую» культуру? Конечно, интеллигенции. Как говорят англичане: «Только джентльмены берутся за безнадежные дела!»
Вы пишете про встречи с интеллигенцией. Любой ценой тащите её в аудиторию. Ничто не заменяет разговор как жанр. Разговор - это стихия, где человек выкладывается весь и весь на виду. Разговор - это всегда счастье. Это самоценность, а не только средство коммуникации. Разговор с интеллигентным собеседником - это разговор о России, о человеческом призвании людей, живущих в России, стране как она есть и чего нам всем «не хватает».
Поговорите о «бедном» русском языке, что мы с ним сделали.
Поговорите о Детстве, что мы с ним сделали: сегодня все хотят быть «крутыми» и финансово успешными.
Поговорите о сегодняшнем «жлобстве» самоуверенного обывателя. Это про них в Библии сказано - «гро-
бы повапленные». Более тупого и непробиваемого экземпляра рода человеческого социум не рождал.
Поговорите о людях живущих идеями, а не шопин-гом, гламуром и нашим ТВ.
Поговорите о том, почему Россия добровольно впадает в психоз массового национализма и самодовольства.
Поговорите о наших футбольных фанатах, просто о наших футбольных фанатах, которые разворачивают заграницей на стадионах многометровый баннер «Vsem pisdec!»...
Начинайте с любой подобной темы, какую подскажет ваше возмущенное и неравнодушное молодое сердце. И вы выйдите на настоящее общение. «Поэт издалека заводит речь, поэта далеко заводит речь». Сегодня наступили, как говорится, такие времена, что каждый честный человек на счету. «Каждый честный человек -уже пророк» (В. Блейк). Аудитория, к которой обращается интеллигент, - это «люди доброй воли». В Древней Греции в эпоху поздней Античности говорили: «Плохих всегда больше». Этот цинизм и квиетизм и подорвал греческую Античность. Мы живем в эпоху необратимости. Наша борьба за Культуру вписана как условие самосохранения. Вы сами вашим молодым и стихийным энтузиазмом доказываете это.
А теперь попробую конкретно ответить на ваши еще более конкретные вопросы в конце письма. «Когда появилась интеллигенция, в какое время? Чем она отличается от современной интеллигенции? Что повлияло на это? Как понять, есть ли среди молодежи потенциал для будущей интеллигенции? Как изучать эту проблему, какими методами? Насколько будет эффективно биографическое интервью? То есть, если мы соберем биографии тех людей, которых мы считаем интеллигентами. Может, их жизненные пути помогут определиться с факторами, влияющими на развитие интеллигентности, и способами формирования интеллигенции».
«Интеллигенция» - все-таки от слова интеллект». Но это люди особой социальной ориентации. Интеллектом обладают если не все, то многие. А про ученых и говорить не приходится. У Маяковского есть «Гимн ученому». Там такое наблюдение про ученого:
«Ему не нудно, что человек, глуп и покорен.
Зато он может извлекать Квадратный корень»
Интеллигент не равнодушен к тому, что «человек глуп и покорен». Он отдает отчет в том, что это ненормально и для человека и для общества. Такое общество бедно «человеческим капиталом». Он возмущен этим. Он критикует эту ситуацию. Он критик. Ему это настолько ясно, что никакие соблазны и угрозы не заставят его изменить свою точку зрения. Поэтому-то он независимый мыслитель. В этом же и его нравственная позиция. У него Истина и Совесть не расходятся друг с другом. Они даже для него неразличимы.
Так получилось, что на Западе общество и власть ценит таких независимых интеллектуалов. У нас еще нет. Декабрист Лунин писал из ссылки: «В Англии я бы был членом оппозиционной партии и входил бы в парламент. В России я государственный преступник».
Впрочем, и Западу эта «веротерпимость» далась не сразу. Достаточно вспомнить, какой шум поднялся во Франции, когда Виктор Гюго бросил в лицо французскому правительству: «Je accuse!» (Я обвиняю!).
Обычно говорят в России - «интеллигенция», на Западе
- «интеллектуалы». Соответственно «интеллигенты»
- это, якобы, люди, наделенные не только интеллектом, но и гипертрофированной совестью. А «интеллектуа-
лы» - это люди сугубо рациональные, равнодушные к моральным оценкам. Это не так. Умный человек никогда не примет ситуацию несправедливости. Разум-интеллект - это не хитрость. Разум-интеллект видит жизнь не по частям, он не путается в деталях. Он видит вещи сразу целиком, «с высоты птичьего полёта». Поэтому для него Правда, а значит, и (однокоренное с ней слово) Справедливость - «естественное ремесло», «состояние души», скажу по-научному, «эпистемологическая привилегия». И вообще Совесть - это не прирожденное или приобретенное свойство у интеллигенции. Совесть вообще не вещь, которая якобы однажды приобретается (скажем, в социализации), и вынимается в случае из кармана, как ультиматум. Совесть - это всегда поступок, нерепетируемый, всегда одноактный. (Про это почитайте у Сартра, Бахтина, Мамардашвили). У человека широкого кругозора, умного человека, у интеллектуала-интеллигента эта одноактная драма потому протекает спокойно и достойно и всегда в пользу Совести, что он видит то, что не видит обыватель и эгоист (хоть индивидуальный, хоть корпоративный). «Драматические» эмоции - это, как говорят психологи, «дефицит информации. Поэтому еще раз: «интеллигент» - это не тот, кто носит в своей расписной торбе вещь по имени «совесть», а тот кто, опираясь на свой интеллект, сиречь, понимание, не может поступить не «по совести». Слово «совесть», между прочим, от глагола «ведать» - знать, понимать. Чувствуете, опять намек на интеллект, ум, разум. Если интеллигент поступает не по совести, то это происходит не по причине его шкурного или малодушного характера, а по причине его «образованщины», недоступности для состояния «плеромы» (извините за всякие научные, но очень важные и точные слова: «плерома» - от слова «целостность»), состояния, характеризующего «полнотой» восприятия.
Насчет современной интеллигенции. В наш век экспертизы и конкретного знания интеллектуалам платят в основном только за это - экспертизу и специализированное знание. В этом смысле интеллектуалы широкого профиля остались без работы, и чтобы избежать судьбы мамонтов, они меняют профиль, работают «на потребу». Но ситуация не так уж, оказывается, безнадёжна. В науке и вообще в мыслительной сфере всегда есть потребность в широко (синергетически) мыслящих людях. В отличие от материальных строений, здание духа держится не фундаментом, а вершиной. Многих хрестоматийных ученых, отмеченных печатью универсализма, энциклопедизма и, как результат, гуманизма и вы, конечно, знаете: Б. Рассел, А. Швейцер, Т. де Шарден. Из наших ученых-академиков-интеллигентов: К Тимирязев, В. Вернадский, опять же А. Сахаров). Согласен, это «классическая обойма». А хотите новейшие мировые имена? Прочитайте хотя бы книгу Эриха Янча «Дизайн для эволюции». Люди такой мыслительной культуры - интеллигенты в привычном русском смысле слова, потому что Нравственность, Истина, Здоровье, Справедливость, Гуманизм и даже Красота в их картине мира, в их отношении к миру не разные «категории», а образы, характеризующие наш мир, в том числе и социальный в его возможности и в полноте.
Сегодня, к сожалению, в самой «интеллектуальной среде» - особенно французской - сделано немало «открытий» и заявлений, из которых следует, что век «классического разума», якобы, не оправдал своих ожиданий и провалился. Разуму пеняют допущение Мировых войн, коварства «репрессивной толерантности», «одномерности» современной цивилизации, диктата логоцен-тризма и даже европоцентризма. Предложение такое: Всё! Погружаемся в «реальное» общество и в «реальную» жизнь. Хватит всяких «проектов» и «мечтаний». Это де
всё «игры разума». Разумность - это не свойство мира. Мир такой, какой он есть. Главное в человеческой жизни не «принципы» и «идеалы», которые как «осевое время» обеспечивают историю нашего существования «контентом» (содержанием), а житейская повседневность и обычное ежедневное общение. Хватит всяких разговоров о больших трендах и закономерностях. Это, опять же, якобы всё от разума, который любит ворочать такими большими «глыбами», а «отдельному» и «отличительному» просто нет места. Это настроение уже лет двадцать господствует в европейских гуманитарных науках и называется «постмодернизмом». В мире постмодернизма интеллигенту просто нет места. Точнее его место занял «интеллектуал» в худшем смысле этого слова. Он не пользуется «категориями» и «понятиями». Он схватывает мир в моделях «миражей», «вирту-альностей», «фантомов» и «симуляций» («симулякров»). Уравнены все состояния - и «возможные», и «кажущиеся», и «реальные». О социальных, культурных, нравственных и, если угодно, религиозных, последствиях этогореляти-визма (нет ничего надежного и абсолютного, всё относительно) говорить не буду. Тема хоть и не длинная, но и не короткая. Спасибо, что хоть в России (еще СССР) нашелся человек, который назвал вещи своими именами: «Релятивизм - это диалектика дураков» (Мих. Лифшиц). В общем, если эти рассуждения тяжеловато воспринимаются, давайте пока отдохнем. Отметим только главное - у современной интеллигенции её же собратья «по разуму» пытаются великодушно отобрать её сущность - разум. Впрочем, постмодернисты сейчас иногда говорят так. Ну, черт с вами, сторонники разума. Оставайтесь с вашим «разумом», но мир де живет сейчас и отражается в «неклассических», в «постклассических» формах разума. Хрен редьки не слаще. Но здесь хоть «интеллектуалы» уходят в отрыв («эпистемологический разрыв» - извините, в последний раз выражаюсь по «постмодернистски») не так скандально.
Ваш вопрос: «Есть ли у молодёжи потенциал будущей интеллигенции?». Конечно, если глубоко копать тему молодости, то можно сказать, что предпосылки «интеллигентности» заложены в нас самой эволюцией живого. Почитайте знаменитого этолога К. Лоренца. В детский период и у человеческого существа, и у детёныша дикого животного поведенческие стереотипы во многом сходны - по альтруизму и игровым (бесхитростным) формам поведения. Потом обе особи резко уходят в разные миры: человек во взрослую и в принципе цивилизованную жизнь, животное - в свой мир хищников. В этом смысле цивилизация как бы несет в себе черты «инфантильности/детства», а мир диких животных означает и по поведению и по соматическим изменения организма сильный разрыв с полосой жизни собственных детёнышей. В этом же смысле домашние животные сохраняют в себе гораздо больше черт детского периода, чем их дикие сородичи. Мораль: сохранение детства - это признак цивилизационного успеха. Конечно, детство-отрочество-молодость — само по себе не добродетель интеллигентности, но это как бы еще неиспорченный материал цивилизации. Искренность, романтика, чувство справедливости, открытость и т.д. - всё это в «нежном возрасте» заложено в нас с избытком. И ясно почему: многое, если не все, мы, по слову Н. Гоголя, растеряем во «взрослой жизни». Человек интеллигентности - это человек, сохранивший в себе детство. В Псково-Печерском монастыре - давно это было - я видел, как по дорожке, посыпанной чистым речным песком, шел обтекаемый встречным потоком, как всегда громко говорящих туристов, шел очень пожилой, но крепкий и прямой монах-послушник. Я обомлел. Я ожидал, что он остановит кого-нибудь из шумных посетителей и ска-
жет пусть твердо и с раздражением или даже учтиво, что-нибудь о том, как подобает и т.д. Но что я увидел, до сих пор словно стоит у меня перед глазами. Ни серо-черная ряса, стиранная-перестиранная, которая как-то не успевала за его двигающимся, наклоненным вперед длинным телом, ни трогательный жест его правой руки, которой он бережно, по детски прижимал простой крест из кости темноорехового цвета, ни пепельный водопад спускающихся на плечи и спину сильных и спутавшихся волос были тому причиной. Старец шел не то чтобы подчёркнуто незаметно, выразительно покорно, как идут истые монахи своим путем, и думая о своем. Он шел, абсолютно не поднимая глаз. Он боялся встретиться с чьим-нибудь взором. Он боялся обжечься о чужой взгляд. Но именно от этого, от его фигуры исходило какое-то влияние, какая-то сила. Не пугающая, а завораживающая и поучающая. Открытие состояло в том, что я не просто вдруг увидел то, к чему не был готов, а, напротив, увидел как будто бы что-то долгожданное. И это что-то сразу открывало свой смысл, не мучило, как бывает, неприятным осадком... Так, когда дети стесняются взрослых, то мы, взрослые, получаем серьезный урок интеллигентности и чуткости. Сначала мы пытаемся разговорить ребенка и добиться реакции на наше присутствие, потом мы начинаем даже злиться, когда этого не получается. И только потом понимаем, если понимаем, что есть другой мир, мир другой тишины, другого темпа, других возможностей, других реакций. И тогда вдруг чувствуем, как это было со мной, что детская стеснительность взрослого - это не инфантилизм, это горький намек на то, что после детства мы все что-то быстро «заматерели».
К чему всё это? К «потенциалу интеллигентности у молодежи». Так и хочется сказать — у той молодежи, еще не убежавшей далеко от детства. Потенциал, конечно, есть. Вопрос, кажется, не столько как воспитать, передать, сколько сохранить эту цивилизацию по имени «детство». На поток это, конечно, не поставишь. Это штучное производство. Это семейное производство. Ни школе, ни внешкольному обучению это не поднять. Гегель когда-то кроме государства и «гражданского общества» выделял и семью как особый человеческое состояние. И это состояние - никакая ни «ячейка общества». К обществу он относился довольно трезво, называл «гражданским», полным «эгоизма», частных «интересов», в общем «каждый за себя, один бог — за всех». А вот семья - это атмосфера цивилизации. Здесь разворачиваются такие силы, такие привязанности, которым нет аналога в обществе. Умное общество, конечно, заботится об этом островке цивилизации, но заменить его собой, естественно, не может. Опять же я говорю о семье «как она возможна», а не о реальных, раздерганных и разбитых в пух и прах «семьях», число несчастий которых, если верить Толстому, такое же сколько самих этих несчастных семей. Правда, Гегель полагал, что в государстве общество может вернуть человеку то, что оно (общество) отобрало у семьи. Но тут старик явно перегнул палку, увлекся игрой в греческую античность.
Вернемся к «нашим баранам»: будете брать «биографические интервью» здравствующих интеллигентов, акцентируйте внимание на их детство, семейные воспоминания, как отзываются о родителях, близких родственниках.
Насчёт биографических интервью. Это не просто интересно, это самый короткий и глубокий путь к сердцу — и того человека, которого интервьюируешь, и того, кто это интервью потом читает. Рассказ - это всег-
да фабула, а фабула, как говорили в старину, лучше морали («fabula bene morata»).
Вы на грани сомнения: «стали проскальзывать такие мысли, что темой интеллигенции занимаются те люди, которым больше делать нечего, что это трата времени, и все, что там можно было изучить и исследовать, уже все изучено и исследовано (на такие мысли наводят некоторые преподаватели)». Всё это говорит о том, что циники не только циничны, но им комфортно, когда циниками станете и вы. Но опять же из былого: чем темнее ночь, тем ярче звезды. Не станете гореть своим энтузиазмом вы, будут гореть другие.
Что значит «все, что можно было изучить и исследовать (про интеллигенцию), уже все изучено и исследовано». В том то и дело, интеллигенцию, конечно, можно изучать как «вещь», изучать «снаружи». Получится некое социологическое представление об этой самой интеллигенции — такое же внешнее, как самое это наружное наблюдение. Ни уму, ни сердцу. Тут нужна герменевтика. Понять такие «вещи» как интеллигенция можно только, если помнишь, что интеллигенция, в конечном счете - это состояние, «состояние души». А такие вещи постигаются герменевтикой. Вот послушайте. Лев Толстой сказал: «Хочешь узнать, что такое добро, начинай делать его». Имеется в виду- «и узнаешь». Мораль: не обязательно знать, что такое интеллигенция -интеллигентность. Просто старайся вести себя как интеллигент и тогда узнаешь то, что хочешь узнать. Вот так герменевтически пробираются к сущности всяких явлений-состояний.
Насчет «какие новые идеи не дошли до Тюмени». Мы после Интернета живём в «мгновенном пространстве», так что Тюмень - это всегда рядом. Не комплексуйте. Но всё-таки, кое-что можно обсудить. Есть сходная по своей судьбе тема, которая криком кричит и можно сказать корчится: тема цивилизации! Цивилизационное состояние бросает нам вызов, а мы его (по принципу «мы не дураки») не принимаем. Это как с интеллигенцией - вроде бы и положительное явление, но быть интел-
лигентом так хлопотно, тяжело и, как говорят, вышеназванные циники, просто глупо. Так и с цивилизацией. Легче и «выгоднее» быть нецивилизованным. Эта сторона жизни указывает на такой ее изъян, который получил название «децивилизация».
В общем, работы в «этой» жизни всегда найдётся много, потому что человеческая жизнь и история развиваются и достигают стабильности и нормы методом «проб и ошибок», методом «итерации», как говорят математики. Сознание и наши с вами усилия как раз и работают на то, чтобы уменьшать эту амплитуду отклонений от «нормы».
Если после этого издевательски длинного и кромешно темного ответа у вас останется желание пообщаться и дальше, то я начну верить в чудеса и фантастику.
Оля! Как бы там ни было, сообщите хотя бы, что письмо дошло до Тюмени...
Замолкаю.
Ваш А. Г. Щ.
Александр Георгиевич, здравствуйте!
Как же неудобно вышло... Но я получила от Вас только одно письмо. Поблагодарила, написала, что рассуждение, которое было в письме нам очень помогло, тем, что мы определились со значением термина "интеллигент",получается, он есть нравственный интеллектуал! Также заставило задуматься его сравнение с философом!!! И задала вопрос, "если ссылаться на эти слова, которые были названы "небольшое рассуждение", то в качестве автора указывать Вас? или может быть это отрывок из какого-то источника?"
Так как отчет о прочтении моего ответа не пришел, я подумала, что вы еще не вернулись и заняты, больше беспокоить не стала.
Сейчас, увидев от Вас письмо, приятно удивилась! Большое спасибо, что не забыли!
С уважением, Оля
Вот и всё. А может быть и не всё. Всё только начинается!..
