CC BY
294
ФИЛОСОФИЯ
УДК 130.2
ЭСКАПИЗМ КАК СРЕДСТВО САМОИДЕНТИФИКАЦИИ И ИДЕНТИЧНОСТИ ЛИЧНОСТИ В КОНТЕКСТЕ ФИЛОСОФСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ
И.Г. Колесникова
Белгородский государственный институт искусств и культуры e-mail: kashnikova_i@mail.ru
Статья посвящена определению понятия эскапизма. При этом автором рассматриваются различные точки зрения на данный феномен. Явление эскапизма анализируется в контексте различных философских школ и направлений. При репрезентации понятия важную роль играет выяснение сути феномена эскапистского сознания. В контексте философской антропологии в творчестве Паскаля Брюкнера определяются основные грани феномена эскапизма как средства самоидентификации и идентичности героев.
Ключевые слова: эскапизм, эскапистское сознание, философская антропология, самосознание, самоидентификация, Паскаль Брюкнер.
Проблема определения понятия эскапизма представляется достаточно сложной и многогранной темой по ряду причин. Из них первой может быть названо само определение феномена эскапизм, которое в научном философском дискурсе не только не имеет однозначной трактовки, но также совершило понятийный переход из психологии. Сравнивая особенности репрезентации понятия эскапизм, можно выделить две характерные точки зрения: негативную и позитивную. Аспекты феномена эскапизма исследовались различными школами и направлениями. В сочинениях Платона, Сенеки, Аристотеля и Лукреции Кара содержатся рефлексии содержания данного понятия в контексте социального паразитизма. Ряд современных исследователей говорят об эскапизме как о болезненной и патологической форме сознания, слабости человека и его неспособности стоически встретиться с повседневными жизненными трудностями. Так, А.Ш. Гусейнов называет эскапизм формой «протестного реагирования на интенсивные социокультурные изменения,
показательным симптомом системного неблагополучия во взаимодействии личности с социумом, личности с государством»1.
В связи с отсутствием общепринятого определения исследуемого явления эскапизм ошибочно отождествляется с явлением «ретризма» (отрицание общепринятых норм поведения и уход от них).
В классической философии феномен эскапизма рассматривается как отдельный вид нетрадиционной человеческой активности. При этом часто поднимается вопрос продуктивности и целесообразности.
В неклассической философии прослеживается позитивная точка зрения на эскапистские явления. Так, Й. Хейзинги рассматривает эскапизм как базовую и естественную форму генезиса культуры, как субкультуру, которая функционирует в различных игровых реакциях творческой личности. В контексте празднично-спортивного отношения к жизни эскапизм рассматривается в трудах Х. Ортега-и-Гассет, эскапистское состояние как человеческая свобода - у Ж.-П. Сартра (за ним Т. Веблен и Г. Гессе указывают на трансформации реальности в игровых формах).
При этом отмечается, что человек не может быть лишен эскапистского сознания. Это означало бы, что у него полностью отсутствует воображение и фантазия. Данный процесс очень тонкий и индивидуальный. При этом Р.Е. Мантов подчеркивает, что под влиянием массовых видов искусства (например, кино) можно говорить о массовом эскапизме2.
Эскапизм при этом не должен отождествляться с воображением или фантазией. Это лишь распространенные формы его реализации. Философский анализ данного явления не только уточняет роль эскапизма в культуре и общественной жизни, но и выявляет механизмы функционирования сознания и самосознания индивида, связанных с потребностью человека к созиданию «виртуальных» миров и взаимодействию с ними.
В свете философской антропологии эскапизм выступает средством самоидентификации индивида в социокультурном пространстве. При этом можно выделить антропологические особенности эскапизма индивида: стремление к развлечениям, рассеянность, мечтательность и устремленность замены своей личности на воображаемую.
Несмотря на важность антропологических предпосылок для определения феномена эскапизма важно отметить, что данное явление не возникает исключительно под влиянием таких предпосылок. При воздействии определенных культурных факторов могут возникнуть субъективные качества индивида. Актуализирующиеся современные общественные изменения и явления порождают изменения, связанные с формированием эскапизма. В рамках расширения культурного пространства свободы уровень свободы личности значительно возрастает. Также влияние городской среды проявляется в анонимности и уменьшении регламентации, дает возможность уйти от подлинно свободного человеческого бытия к альтернативному существованию в культурном пространстве -в иллюзорную самореализацию.
Большинство исследователей рассматривают эскапизм либо как психиатрический «симптом», либо как социокультурный феномен. Однако наиболее важен другой аспект исследования данного явления - это эскапистское сознание, то
1 Гусейнов А.Ш. Специфика эскапизма в контексте протестной активности личности // Человек. Сообщество. Управление. 2013. №3. С. 20.
2 Мантов Р.Е. Искусство и реальность: эстетические проблемы эскапизма // Полигнозис. 1(21). 2003 С. 227.
есть тот особый способ познания мира и самого себя, который придает человеческому бытию неисчерпаемую глубину, насыщенность, разнообразие, множественность. Без способности к эскапизму каждый индивид был бы лишь строго определенной социальной функцией, неспособной к развитию, к конструированию себя, к трансформации.
Феномен эскапизма представляет важное явление - в ней индивид может найти положительное откровение своих собственных духовных исканий и нравственных поступков. Изучение эскапистского сознания в его духовной и нравственной феноменологии представляется сегодня весьма актуальной задачей для духовного здоровья субъекта. В качестве реакции на неспособность существовать в социуме, под влиянием вненаучных практик происходит дробление массового и индивидуального сознания. При этом возникает особый стиль жизни субъекта, подменяющий реальные отношения с социальными институтами и субъектами на измененные в различной степени, в том числе и на явно воображаемые, виртуальные, воспринимаемые как уход от естественного бытия. Такое особое восприятие действительности формирует эскапистское сознание личности.
С точки зрения эскапизма как системного явления необходимо его рассмотрение в контексте идентификации и идентичности личности. При этом важную роль играют второстепенные идентификации, которые лежат вне экономического пространства и не ограничивают свободу схем институализированного подчинения канонам поведения.
Самоидентификация и идентичность обладают сложной структурой и выполняют разные функции в социальном и культурном пространстве.
В контексте философской антропологии в творчестве Паскаля Брюкнера определяются основные грани феномена эскапизма как средства самоидентификации и идентичности героев.
Паскаль Брюкнер - современный французский писатель, лауреат литературных премий. Он известен такими романами как «Горькая луна» (1981), «Божественное дитя» (1992), «Похитители красоты» (1997), «Любовь к ближнему» (2005). При этом Паскаль Брюкнер позиционирует себя как социолог и философ. Он пишет в различных формах и жанрах, как философ, полемист, эссеист и романист. Эти традиции есть во французской литературе, но исчезли в современности. Брюкнер оживляет их.
Паскаль Брюкнер как писатель-романист, испытывает традиционный интерес к «маргинальным темам» (потребительство, сексуальность, жизнь дна, маниакальные наклонности, фобии и страхи и др.), очень эскпрессивно и эмоционально их описывает, но при этом доминирующей оказывается их аналитическая интерпретация. Описывая социокультурный мир Парижа (романы «Дом ангелов», «Мой маленький муж»), герои идентифицируют себя в нем. Это происходит в процессе усвоения ими норм и ценностей социокультурного мира Парижа.
Важной темой в философских романах Брюкнера является осмысление самоидентификации человека через социальный феномен счастье. При этом «идея счастья» как экзистенциальная категория, уход от реальности - форма эскапизма, определяется им как «страшное оружие массового уничтожения».
При этом идентичность формируется в условиях символической культурной среды, и ее необходимым условием является соотнесение человеком себя с определенной социокультурной общностью и противопоставление иной общности. Однако человек должен иметь четкое представление об окружающей действительности, чтобы найти своё место в ней. Погоня за счастьем истощает,
уничтожает творческий и эмоциональный потенциал, счастье переносит героев в мир фетиша - в мир псевдореальности. «Нескончаемоесчастье настолько исключает всякое страдание, что делает человека безоружным перед ним, если оно все-таки возникает»3.
Для древних греков, счастье было синонимом хорошей жизни. Чтобы быть счастливым, необходимо выполнить гармоничную роль в упорядоченном обществе. Христианство заменило понятие счастье спасением, обещанием вечного блаженства после смерти. Именно в эпоху Просвещения, возвращаемую счастье на землю, гарантируется право на жизнь, свободу и стремление к счастью. Брюкнер говорит о счастье как о метаморфизованном в обязанность явлении (в частности после социальной революции 1960-х гг.), обозначая его как элемент эпохи «мгновенного удовлетворения» (доступные кредиты, противозачаточные таблетки).
Именно поэтому, кризис самоидентификации возникает тогда, когда разрушается привычное социокультурное окружение, воспринимаемое людьми как естественное, когда человек не понимает процессов, происходящих вокруг него, и не может определить свое место в мире.
Брюкнер предполагает, что между нами и счастьем ничего не стоит, кроме нашей готовности понять это. При этом это моральное принуждение, социальное давление, что делает много людей несчастными. «Мы должны задаться вопросом, почему депрессия стала болезнью. Это болезнь общества, которое ищет отчаянно счастье, которое мы не можем поймать. И поэтому люди рушат себя изнутри»4.
В то же время, счастье является благодатной областью исследований для психологов и генетиков. Исследования показали, что, только переход от очень бедных к бедным, изменение материального достатка не имеет большого влияние на уровень счастья. Любое улучшение ситуации сочетается с увеличением в ожиданиях.
Книги Брюкнера - это богатая смесь философии, литературных стилей и социального наблюдения, своеобразный культурный диагноз, а не лечение. Он не верит, что счастье может быть достоверно определено, оно не измеряется. «Благополучие является объектом статистики», говорит он. «Счастье не такое. Мы не можем овладеть счастьем. У нас есть много сил в нашей жизни, но мы не имеем власть над счастьем Счастье больше напоминает момент благодати»5. Самоидентификация при этом предстала в качестве проблемы, так как поиски счастья уводят в мир фантазий и поисков. Кризис идентичности как массового явление современного общества, по мнению З. Баумана, является следствием проекта «модерна», когда промышленная революция вслед за эпохой великих географических открытий разрушила традиционный общественный порядок и поставила вопрос о самоопределении человека6. Самоидентификация стала вынужденной и предстала в качестве проблемы.
В книге «Индивидуализированное общество» З. Бауман пишет, что в Новое время идентичность человека превратилась из данности в задачу, которая оказалась принудительно поставлена перед каждым членом общества одновременно с вменением ему ответственности за решение этой задачи. На место определенности
3 Брюкнер П. Вечная эйфория: эссе о принудительном счастье / пер. в с фр. П. Мавлевич. СПб., 2007 . С. 40.
4 Brucner P. Les Vouleurs de beauté. P. : Grasset, 2005. P. 45.
5 Там же.
6 Бауман З. Индивидуализированное общество. М., 2002. С. 176-192.
социальной роли человека в предшествующую эпоху в Новое время встало своего
7
рода принуждение к самоопределению .
Брюкнер изо всех сил подчеркивает, что счастье имеет много общего с катастрофой, чем с осознанным выбором. Интересно, что это слово происходит от древнескандинавского слова «случайно». Но сделать ставки на случай, предупреждает Брюкнер, всё равно, что игнорировать его. «Говорят, что если вы не ищите счастья, оно придет. На самом деле, это не так. Если ты отвернешься от счастья, вы можете пропустить его»8. Еще острее проблема самоидентификации встала в условиях современного постиндустриального или информационного общества. Для успешной самоидентификации человеку необходимо иметь четкие представления об окружающей его действительности и определить социальную группу или группы, которые он может квалифицировать как «свои». Однако в условиях современного общества это оказывается чрезвычайно затруднительным. Прежде всего, в настоящее время границы практически всех известных человеку явлений начинают расплываться, причем происходит это не из-за недостатка информации а, напротив, из-за ее переизбытка. Благодаря развитию науки, современный человек может, при желании, в мельчайших подробностях описать окружающие его объекты, выявить их свойства, определить закономерности их развития, однако он утратил способность постигать предмет или явление в его целостности, присущее человеку традиционного общества. Брюкнер пишет: «Одна из целей моей работы - показать, что в 60-е годы мы думали, что избавились от всех запретов и заповедей буржуазии и христианского общества. Но я стараюсь показать, что на самом деле эти заповеди возвращаются через наш поиск счастья и в нашем чувстве вины. На самом деле, мы до сих пор христиане в нашем сознании, хотя мы думаем, что мы убили Бога»9.
Таким образом, феномен счастья как часть эскапического состояния позволяет временно блокировать отрицательные факторы, избавиться от недовольства. Однако это не предполагает высокой активности героев. Эскапизм представляет собой созидательную для субъекта активность, которая позволяет ему задействовать потенциально содержащуюся множественность его «Я»: эмпирическое, теоретическое, абсолютное, трансцендентное. Включение дополнительных Я-образов дает возможность самореализации тем субъектам, которым не предоставляется такой возможности в повседневной, требующей постоянного напряжения и вызывающей неизбежные для них фобии, жизни. Эскапические проявления имманентно присущи противоречивой сущности человека, стремящейся к самопревосхождению и самодостаточности. Под действием субъективных и объективных обстоятельств личность в определенной степени внутренне себя изолирует от сложившейся социальной реальности, противопоставляя ей собственный жизненный мир.
Список литературы
1. Brucner P. Les Vouleurs de beauté. P. : Grasset, 2005.
2. Бауман, З. Индивидуализированное общество / З. Бауман. - М.: Логос, 2002. - 325 с.
3. Брюкнер, П. Вечная эйфория: эссе о принудительном счастье / пер. в сф. П. Мавлевич. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2007.
7 Бауман З. Индивидуализированное общество. М., 2002. С. 180-182.
8 Brucner P. Les Vouleurs de beauté. P.: Grasset, 2005. P. 60.
9 Там же.
4. Гусейнов, А.Ш. Специфика эскапизма в контексте протестной активности личности / А.Ш. Гусейнов // Человек. Сообщество. Управление. - 2013. - №3. - С. 20-33.
5. Мантов, Р.Е. Искусство и реальность: эстетические проблемы эскапизма / Р.Е. Мантов // Полигнозис. 1(21). 2003. - C. 227-233.
ESCAPISM AS A MEANS IDENTITY OF THE PERSON IN THE CONTEXT OF PHILOSOPHICAL ANTHROPOLOGY
I.G. Kolesnikova
Belgorod State Institute of arts and culture e-mail: kashnikova_i@mail.ru
The article is devoted to the definition of the concept of escapism. The author considers various points of view on this phenomenon. The phenomenon of escapism is analyzed in the context of different philosophical schools and trends. In representation of the concept plays an important role clarification essentially escapist phenomenon of consciousness. In the context of philosophical anthropology in the works of Pascal Bruckner identifies the major facets of the phenomenon of escapism as a means of self-identification and the identity of the characters.
Keywords: escapism, escapist minds, philosophical anthropology, identity, identity, Pascal Bruckner.
