Научная статья на тему 'Эсхатологический компонент трудовой этики русских старообрядцев и немецких протестантов'

Эсхатологический компонент трудовой этики русских старообрядцев и немецких протестантов Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
615
244
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ТРУДОВАЯ ЭТИКА / ЭСХАТОЛОГИЯ / ПРОТЕСТАНТИЗМ / СТАРООБРЯДЧЕСТВО / LABOR ETHICS / ESCHATOLOGY / PROTESTANTISM / OLD BELIEVERS

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Малафеева М. А.

Статья посвящена сравнительному анализу трудовой этики русских старообрядцев и немецких протестантов в ее эсхатологическом аспекте и ее влиянию на экономическое состояние, как самой общины, так и государства, в котором она находится. Задачей исследования, представленного в статье, является выявление критериев развития трудовой этики на примере представленных религиозных конфессий, в контексте эсхатологической концепции. Целью, является выявление, описание и анализ критериев развития трудовой этики русских старообрядцев и немецких протестантов

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Eschatological component in the labor ethics of Russian Old Believers and German Protestants (Russia, St. Petersburg)

The article offers a comparative analysis of labor ethics of Russian Old Believers and German Protestants in its eschatological aspect, and its impact upon the economic life of both within the religious communes and the respective countries where they live. The author distinguishes criteria of labor ethics in the two religious groups under discussion

Текст научной работы на тему «Эсхатологический компонент трудовой этики русских старообрядцев и немецких протестантов»

ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЙ КОМПОНЕНТ ТРУДОВОЙ ЭТИКИ РУССКИХ СТАРООБРЯДЦЕВ И НЕМЕЦКИХ ПРОТЕСТАНТОВ

М.А. Малафеева,

аспирант кафедры религиоведения Российского государственного педагогического

университета им. А.И. Герцена minervo4ka@gmail.com

Статья посвящена сравнительному анализу трудовой этики русских старообрядцев и немецких протестантов в ее эсхатологическом аспекте и ее влиянию на экономическое состояние, как самой общины, так и государства, в котором она находится. Задачей исследования, представленного в статье, является выявление критериев развития трудовой этики на примере представленных религиозных конфессий, в контексте эсхатологической концепции. Целью, является выявление, описание и анализ критериев развития трудовой этики русских старообрядцев и немецких протестантов.

Ключевые слова: трудовая этика, эсхатология, протестантизм, старообрядчество

УДК 33013 ББК 87.7

Особенности конфессионально-ориентированных этических парадигм на протяжении уже достаточно долгого времени привлекают внимание социологов, историков, религиоведов и культурологов. Конфессиональная этика, будучи побочным продуктом конфессионализации, оказалась пространством, в котором происходит взаимодействие мировоззренческих и социальных установок, причем как показали недавние исследования, вопреки теории Дюркгейма, способ производства оказывается зачастую самым неожиданным образом связанным с мировоззрением. За изменением восприятия окружающего мира зачастую следует изменение отношения, как к природе, так и к культуре, что и фиксируется на уровне конфессионально обусловленной трудовой этики.

Разумеется, за формированием христианских конфессиональных трудовых этик скрываются глубинные процессы конфессионализации религиозного дискурса, который утратив средневековый универсализм, сформировал достаточно изолированные дискурсные пространства [5], соотносимые с теми или иными конфессиональными общностями. Как в условиях Западной Европы — возникновение Протестантизма, так и Восточной — формирование старообрядческих согласий и толков — возникновение конфессий свидетельствовало о распаде изначально религиозного единства, в условиях которого не было места ни конфессиональным теологиям, ни конфессиональным этикам, ни, шире — конфессиональным культурам.

Трудовая этика может быть определена как совокупность оценок и практических установок, связанных с процессом производства культурных (в широком смысле термина) ценностей. Применительно к условиям конфессионального мира трудовая этика может рассматриваться на уровне религии — т.е. общехристианская трудовая этика и на уровне отдельных конфессий, причем конфессиональные парадигмы трудовой этики зачастую оказываются конкурирующими.

Общехристианская трудовая этика восприняла и теологически интерпретировала антигностические установки, согласно которым материальный, видимый товарный мир не следует слишком демонизировать: ведь его сотворил благой Бог, который любит все свое творение, включая и человека. Христианское отношение к материальному противостоит тем религиям и философиям, которые видят в материи и телесности только зло, стремясь к чисто духовному инобытию или к преодолению земной жизни как страданию (платонизм, гностицизм, манихейство, буддизм и др.). Вера, внутренняя жизнь и внутренняя установка относительно труда, богатства, земных благ и земной активности составляют средоточие христианской этики труда, а последняя является одним из важнейших факторов развития личности как человека-творца [2].

Развитие старообрядческой трудовой этики происходит параллельно с укреплением экономической базы старообрядчества, развитием социальной и экономической активности старообрядческих элит — пик эти процессы достигли в XIX веке, когда Москва становится идеологическим и политическим центром старообрядчества, более того, можно с уверенностью утверждать, что старообрядческие капиталы образовывали весьма важный сегмент российской экономики: во владении старообрядцев было примерно 60% или даже 75% капиталов дореволюционной России.

Если во время начала старообрядческого движения примеры предприимчивости староверов были единичны, то к концу XVIII века часть старообрядцев уже вполне успешно и заметно присутс-

твует в пространстве российской экономики и промышленности. В силу этого рубеж XVШ-XIX веков большинство исследователей старообрядчества рассматривают как период превращения его из конфессиональной в конфессионально-экономическую общность. Это направление эволюции староверов обусловлено не только естественным стремлением их к благополучию и социальному статусу, но и благополучными внешними условиями [7]. Активная экономическая деятельность становится одним из социальных механизмов консолидации старообрядческих общин, при том, что методы экономического воздействия (особая фискально-налоговая система и различные поборы) способствовали развитию так называемой коллективной защиты. В свете сказанного становится понятным, что предпринимательская деятельность в интерпретации старообрядческих наставников обретает сотериологическое измерение, пожертвование на нужды общины или скита деньгами и продуктами, товарами, обеспечивают молитвенное заступничество старообрядческого духовенства и монашества и способствуют спасению души благодетеля. Вера в то, что молитвами старообрядческих наставников и священнослужителей можно обеспечить «приемлемое» посмертное существование грешнику, бывшему при жизни щедрому на различные «милости», привносила в этическую парадигму элементы личной эсхатологии.

На фоне непрекращающихся гонений формируется и своеобразная внутриобщинная этика: считалось почетным и спасительным по собственной инициативе отсрочить платеж попавшему в сложную ситуацию заемщику, простить долг, помогать убогим, вдовам. В ряде случаев, владелец мог добровольно отказаться от части своей собственности в пользу экономически менее состоятельных единоверцев. Из-за этого даже в православной среде сложилось мнение, что старообрядчество — «вера купцов и промышленников».

Таким образом, личное богатство, в отличие от взглядов основателей старообрядческих толков, более не ставилось в укор, а наличие состоятельных «благодетелей» зачастую обеспечивало существование старообрядческих общин и скитов.

Именно поэтому в старообрядческой переписке и вопросах, дискутируемых лидерами старообрядчества в Поволжье и на Рогожском кладбище, социально-экономическая проблематика доминирует над теологической и провоцирует компромиссы, столь чуждые духу основателей старообрядчества. Когда же столичные благотворители стали нарушать традиции — курить, пить, укорачивать бороды и даже бриться, одеваться не соответственно традициям, принимать пищу совместно с «еретиками», реже молиться — беспоповские наставники и поповские священнослужители брали грех на себя, замаливая его ради сохранения общинного мира [7].

В некоторых исследованиях старообрядчества доказывается, что оно превратилось в XIX веке в одну из «форм первоначального накопления капитала» [7], поскольку иногда создавалось впечатление, что экономическая жизнь в каких общинах превалирует над решением духовных задач: именно так, в виде крепких сельхозартелей изображает старообрядческие скиты Мельников-Печерский.

В отличие от старообрядцев, европейские протестанты строили собственную трудовую этику на принципиально ином основании.

Протестантская трудовая этика — религиозно обоснованная доктрина о добродетельности труда, необходимости работать доб-

росовестно и усердно [1]. Сам же термин «Протестантская трудовая этика» был введен в научный оборот немецким социологом Максом Веббером в его классической работе «Протестантская этика и дух капитализма», написанной в 1905 году.

По мнению М. Вебера, экономический подъем и развитие евроамериканского капитализма объяснялся усвоением значительным сегментом западного общества элементов протестантской этики.

Пуритане были первой мощной, политически организованной группой в Англии, которая не просто постулировала, но и попыталась теологически доказать, что бедность — это проклятье, знак гнева Бога на народ, и таким образом, должна быть преодолена.

Английские пуритане, под влиянием гуманистически настроенных философов, таких как, например, Эразм Ротердамский, в своей теологии развивали антропологические концепты, воспринимая человека, прежде всего, как личность, ищущую мудрости божией и его благодати [4], такой подход логично привел их теологов к представлениям о необходимости развивать не только религиозное просвещение, но и шире — общее образование.

Разумеется, речь не шла о всеобщем образовании. Скорее пуритане считали, что владение элементарной грамотностью необходимо для спасения, что вполне соответствовало библейскому дискурсу пуританской догматики. По мысли пуритан бедность не стоит поощрять или попустительствовать ей, а человек призван к возрастанию в богопознании, для чего необходим и добросовестный квалифицированный труд и бережливая жизнь. Поэтому специфической чертой протестантских обществ было представление о коммерции не только как о способе личного обогащения, но и как о благочестивом образе жизни, в которой деловая безупречность выступала заместителем аскетического подвига.

По мнению большинства протестантов, Бог в Библии поощряет высокое качество товаров и услуг и честное отношение к клиентам и запрещает лживые способы обогащения (Левит 19:35-36), а также:

1. Запрещена задержка заработной платы

2. Запрещены издевательства и жестокое господство начальства над подчиненными

3. Ограничение рабочего дня и рабочей недели

Как мы можем увидеть, положения все эти основаны на библейских заповедях и в этическом отношении кажутся вполне убедительными.

Современные социологи считают, что подобная протестантской, этика может родиться только в тех обществах, где предпри-

нимательская деятельность рассматривается как нравственно оправданная, общественно полезная и жизненно необходимая [4].

Несмотря на кажущиеся сходства, следует признать, что протестантская трудовая этика и старообрядческие социоэтические установки представляют собой системы, построенные на различных идейных и мировоззренческих фундаментах.

Во-первых, старообрядческая этика рождается в условиях гонений, изначально она направлена на консервирование дони-конского богослужебного дискурса и соответствующего жизненного уклада, тогда как протестантская направлена на активное преодоление средневекового универсализма и трансформацию ранее существовавшей традиции в соответствии с новыми религиозными установками.

Во-вторых, явным отличием протестантской этики является ее библейская направленность, тогда как старообрядческая этика была дискурсно задана древнерусской и старорусской патристи-ческой традицией.

В-третьих, на содержание соответствующих этических концептов не мог не повлиять тот факт, что их становление происходило в различных экономических, культурных и геополитических условиях.

В-четвертых, можно увидеть, что протестантская и старообрядческая этики имеют разное сотериологическое наполнение. Согласно протестантской трудовой этике — добросовестный труд и бережливая жизнь — долг каждого оправданного, т.е. уже по сути спасенного Богом христианина, а согласно старообрядческому пониманию, добрые дела, совершаемые в том числе «благотворителями» и «благодетелями», только способствуют обретению спасения, которое еще нужно заслужить. Протестантская личная эсхатология, утверждающая, что загробная участь человека решается в момент его смерти и различные добрые дела не имеют сотериологического значения существенно расходится с эсхатологией старообрядческой, отличавшейся, как было выше показано, большим оптимизмом.

Таким образом, мы можем увидеть, что старообрядческая трудовая этика является традиционалистской, в отличие от протестантской, которая идет по пути модернизации и создания новых социальных условий существования общины. Различие старообрядческой и протестантской трудовой этики не в последнюю очередь объясняется различиями интерпретации эсхатологических концептов в соответствующих конфессионально-теологических дискурсах.

Литература

1. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. — М.: Просвещение, 1990.

2. Головащенко С.И. Трудовая этика в оценке основных христианских вероисповеданий: прошлое и настоящее [Электронный ресурс] — лекции — Режим доступа: http://www.ekmair.ukma.kiev.Ua/bitstream/123456789/1102/1/golovashchenko_trudovaya_etika.pdf

3. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. Т. I, II. — М.: Ин-т ДИ-ДИК, 2006.

4.Истина против мифа: протестантская трудовая этика [Электронный ресурс] — Электрон. журн. — Режим доступа: http:// thehistoricpresent.wordpress.com

5. Прилуцкий А.М. Структура религиозного дискурса: от мифологии к теологии // Вестник Нижегородского университета им. Н.И.Лобачевского. Сер. Социальные науки. — 2007. — № 2(7). — С.163-169.

6. Смит А. Исследования о природе и причинах богатства народов. — М.: Соцэкогиз, 1962.

7. Шахназаров О.Л. Отношение к собственности у старообрядцев (до 1917 г.) // Вопросы истории. — 2004. — № 4.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.