CC BY
606
Вопросы гражданского права
ЕЩЕ РАЗ О ПРИЗНАКАХ ОБЪЕКТОВ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
© Шорников Д. В., 2007
Д. В. Шорников — кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Юридического института ИГУ,
Foreign professor, Pai-Chai University, Daejeon, Republic of Korea
Согласно легальному определению ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага. Ясно, что приведенный перечень имеет общий и открытый характер. К вопросу об отдельных видах объектов гражданских прав цивилистическая наука в последнее время обращается довольно часто, однако в нашем случае более актуальной представляется также широко дискутируемая проблема выработки общего понятия, своего рода концепта объекта гражданских прав. Отдавая должное многообразию различных воззрений на такой концепт, их вариациям и нюансам в современной науке частного права, в данной статье мы будем отталкиваться от достаточно нейтрального базового определения, согласно которому объекты гражданских прав понимаются как материальные и нематериальные блага, по поводу которых возникают общественные отношения, входящие в предмет гражданского права, и на которые направлены субъективные права и обязанности участников гражданских правоотношений1. Следующим необходимым для наших рассуждений шагом является констатация факта, что одним из ключевых, системообразующих аспектов такого концепта, равно как и способов его определения, является совокупность признаков объекта гражданских прав.
В научной литературе встречается большое количество разнообразных соображений по этому поводу, структурированных в той или иной степени. По всей видимости, их объединяющим началом является указание на способность объектов гражданских прав удовлетворять определенные потребности субъектов гражданских прав или правоотношений, что практически единодушно признается общим признаком. Вопрос о специальных признаках объектов в наибольшей степени был разработан В. А. Лапачем, который в первом приближении выделяет такие признаки, как дискретность, юридическую привязку и системность2. Довольно часто сегодня, в стремлении внести в дискуссию свежую струю или сказать свое слово в науке, к этим признакам пытаются добавить дополнительные, такие, в частности, как редкость, материальность, подконтрольность или подвластность и т. д. В нашей работе «Природные объекты как объекты гражданских прав» вопрос о признаках объектов гражданских прав также был затронут, хотя и, исходя из существа работы, довольно сухо и схематично. Постараемся еще раз более подробно и четко определить свою позицию в данной области, тем более что в сравнении с указанной монографией она претерпела некоторые коррективы.
Представляется, что обычное подразделение признаков объектов гражданских прав на общие и особенные не вполне удачно, поэтому, прежде всего, укажем на то, что у любого такого объекта налицо признаки двух типов: им-
манентные (внутренние) и опосредованные (внешние). Первые присущи какому-либо объекту имманентно, «как таковому» в силу его происхождения и существования, ab ovo; не зависят от фактического признания или непризнания его объектом гражданских прав в данное время, в данном месте, данной системой права и лишь указывают, в случае такого непризнания, на потенциальную возможность вовлечения, включения этого объекта в систему объектов гражданских прав. Иначе говоря, такие признаки свидетельствуют о пригодности чего-либо к выступлению, с одной стороны, и восприятию, с другой, в качестве объекта гражданских прав, характеризуют его «ци-вилистическую/частноправовую благонадежность». Подчеркнем, что наличие только этих признаков у какого-либо объекта еще не гарантирует, что перед нами объект гражданских прав, с другой стороны, ни один объект гражданских прав не может и не должен признаваться таковым без наличия и полноты указанных внутренних признаков. Вторые, опосредованные, внешние признаки появляются у объекта после или, вернее, в процессе и результате его вовлечения, вхождения в систему объектов гражданских прав, свидетельствуют о признании системой права какого-либо потенциально пригодного объекта объектом гражданских прав и одновременно характеризуют статус и содержание такого признания. К сожалению, весьма распространенной сегодня и, на наш взгляд, серьезной ошибкой является смешивание, неразличение первой и второй группы.
Из наиболее часто упоминаемых в нашей литературе признаков объектов гражданских прав к первой группе можно отнести такие, как дискретность и полезность. Разберем их. Вероятно, на первое место следует поставить дискретность объекта, под которой мы должны понимать качественную и/или количественную определенность, особость, индивидуализированность объекта, т. е. свойство, определяющее его инаковость; признак, позволяющий отделить данное «что-то» от всего иного, определяя его каким-либо образом. Указанное качество является абсолютно необходимым и имманентным, поскольку оно позволяет воспринимать нам что-либо именно в качестве объекта, т. е. чего-то, что объективно существует или может быть нами объективно выделено, отделено от остального мира;
чего-то, на что может быть направлено наше внимание, наш интерес, наша активность в качестве субъекта; чего-то, что может служить нам целью, средством, источником — объектом того или иного рода. Исходя из приведенных посылок и не оспаривая допустимость существования в отношении данного признака термина «дискретность», в качестве одной из альтернатив считаем возможным предложить термин «объективированность», как, зачастую, более полно отражающий суть данного понятия и явления. Безусловно, что данный внутренний признак является приоритетным, ибо, если что-то не объективировано, оно, собственно, и не является объектом3.
Полезность объекта, второй его имманентный внутренний признак, как мы указали, обычно трактуется как способность объекта удовлетворять частные интересы субъектов гражданских прав. Естественность данного признака вытекает как из природы гражданских прав, поскольку таковые, со всей очевидностью, могут быть направлены только на то, что удовлетворяет или, по крайней мере, может удовлетворять какие-либо потребности их носителей, так и из природы самих объектов. Вернувшись к нашему исходному определению, напомним, что объекты гражданских прав, прежде всего, являются благами, а благо, согласно определению словаря, — то, что служит к удовлетворению каких-либо человеческих потребностей, дает материальный достаток, доставляет удовольствие4. Обращаясь к характеристике признака «полезности» в деталях, заметим, в самом начале, что помимо и прежде способности удовлетворять интересы, объект должен иметь способность вызывать такие интересы. На самом деле полезность фактически распадается на две составляющие: способность вызывать к себе частные интересы субъектов гражданских прав и способность удовлетворять такие интересы. Отметим, что первая составляющая обычно либо остается за гранью внимания авторов, либо, по сути, сводится исключительно ко второй половине — способности к удовлетворению интересов. Данный подход является недопустимым упрощением, а зачастую и ошибкой, ибо удовлетворение каких-либо интересов немыслимо и невозможно без их предшествующего вызова. Более того, притяжение частного интереса и его удовлетворение во временном, пространственном и процедурном от-
ношении могут быть отделены друг от друга, когда на определенной стадии развертывания гражданских правоотношений какой-либо объект уже служит источником притяжения интереса субъекта гражданских прав, но еще не удовлетворяет его. Таким образом, выделенные составляющие, безусловно, теснейшим образом взаимосвязаны и взаимозависимы, но не идентичны и даже не обязательно составляют одно целое.
Характеризуя сами интересы, сами потребности субъектов гражданских прав, обращенные по отношению к какому-либо объекту, следует заметить, что, во-первых, они должны носить частный характер, хотя бы потому, что им соответствуют частные, гражданские права; а, во-вторых, в зависимости от содержания, определяемого объектом субъективного гражданского права, эти частные потребности могут быть материальными и нематериальными. Начнем с частного характера интересов. Понятие «частный» мы употребляем здесь как некий антоним понятию «публичный», как принадлежащий отдельному лицу, не обществу, не государству как публичному субъекту5. Отсюда следует, что, «частная» полезность какого-либо блага из числа объектов гражданских прав может быть индивидуальной (благо, имеющее повышенную ценность, полезность лишь для определенного субъекта гражданских прав — шарфик Дамы на копье рыцаря) или групповой (при этом, в зависимости от объекта, группа может быть достаточной узкой — субъекты интереса к определенным ценным бумагам или охватывать практически всех субъектов гражданских прав — скажем, в отношении свободно конвертируемой валюты), но она никогда не будет публичной (сравнительно: интерес к таким объектам, как права человека, мир во всем мире, благоприятная окружающая среда и пр.). Здесь же необходимо уточнить, что в литературе встречается выделение, помимо материальных и нематериальных (или духовных), также социальных потребностей, что не выглядит убедительным, поскольку социальные потребности по сути своей есть потребности общественные, публичные, и соответствуют удовлетворению таких потребностей публичные, а не частные права, равно как и объекты публичного, а не частного права6.
Очевидно, что, в соответствии с признаком полезности, объектами гражданских прав могут быть лишь те материальные и
нематериальные объекты, которые рассматриваются субъектами гражданского права как полезные именно в частном смысле, если же какой-либо объект не обладает свойством такой полезности или утрачивает его в силу каких-либо причин, он, соответственно, не является и не может стать объектом гражданских прав. Напротив, если какой-либо объект внешнего мира ранее не рассматривался в качестве способного к удовлетворению материальных и нематериальных потребностей, не вызывал частных интересов субъектов гражданских прав, но в процессе развития человеческого общества, гражданских правоотношений приобретает такое качество, он становится потенциальным объектом гражданских прав, обоснованно претендуя на вхождение в их систему.
Итак, в качестве имманентных, внутренних признаков объектов гражданских прав мы выделили объективированность (дискретность) и полезность. Вместе с тем наличие данных признаков у какого-либо объекта не означает автоматически, что перед нами объект гражданских прав, указывая лишь на то, что данный объект по своим внутренним характеристикам способен быть таковым. С другой стороны, никакой объект гражданских прав немыслим без наличия данных двух признаков, ибо в них и, по сути, только в них, и заключается все существо таких объектов. Тому же, чтобы признать какое-либо объективированное частное благо объектом гражданских прав и охарактеризовать его в качестве такового, служит вторая группа признаков, имеющая внешний, опосредованный характер, к рассмотрению которых мы и переходим.
Как и в предыдущем случае, мы считаем необходимым и достаточным включить во вторую группу только два признака объектов гражданских прав: системность и юридическую привязку. Напомним, что возникновение и развитие этих признаков зависит от процесса вовлечения того или иного объекта в систему объектов гражданских прав. Понятие «юридическая привязка» (равно как и «системность») было предложено В. А. Лапачем, который понимает под ней нормативно гарантированную возможность правового закрепления объектов гражданских прав за субъектами гражданского права; установление правообъектно-сти того или иного блага, иначе говоря, признание его объектом права по закону.
При этом, по мнению автора, такая право-объектность может устанавливаться различным способом: либо прямым указанием на то закона, либо дополнительной специальной квалификацией чего-либо в качестве объекта права7. Фактически, юридическая привязка может быть безболезненно сведена к нормативно оформленной связи между объектами и субъектами прав. Поскольку такая связь устанавливается и выражается объективным правом, постольку данный признак носит внешний, опосредованный и двоякий характер. Поясним нашу мысль. С одной стороны, юридическая привязка, вроде бы, может быть установлена только в отношении потенциально пригодных объектов, т. е., как мы установили, неких благ, обладающих признаками объективированности и полезности и требующих вследствие этих признаков такой привязки. С другой стороны, безусловна возможность и, более того, аксиоматичность существования определенной категории объектов, которые вполне отвечают признаку объективированности и, будучи призванными удовлетворять частные материальные и нематериальные потребности субъектов гражданских прав, тем не менее, не будут признаваться объектами гражданских прав вследствие отсутствия их юридической привязки по причине неразвитости объективного права, наличия публично-правовых ограничений или по каким-либо иным социально-политическим и прочим причинам. Аксиоматичность существования такой категории объектов вытекает из самой природы права, равно как и из особенностей его взаимоотношения с обществом, ибо отсутствие данных объектов может свидетельствовать либо об абсолютной идеальности, божественности системы права; либо о его смерти вследствие полной остановки развития — и то и другое практически неосуществимо. Выявленная корневая неоднозначность такого признака, как юридическая привязка, заставляет нас сделать в его отношении еще ряд замечаний и оговорок. Во-первых, как мы заметили, перечень объектов гражданских прав, пре-зюмируемый ст. 128 ГК РФ, является общим (вещи... иное имущество... нематериальные блага), что позволяет говорить о значительной широте и одновременно гибкости отражения юридической привязки современным гражданским законодательством, а это, в свою очередь, дает нам принципиальную возможность достаточно свободно рас-
пространять режим объектов гражданских прав на вновь возникающие блага. Во-вторых, ничто не мешает нам говорить о необходимости создания такой привязки (или ее изменения, упорядочения, развития, а в необходимых случаях и прекращения) в отношении какого-либо «неохваченного» или «не должным образом охваченного», на наш взгляд, объективным правом блага, если таковое по своим внутренним свойствам отвечает/не отвечает признакам объекта гражданских прав, т. е. является «потенциальным» объектом гражданских прав или, напротив, должно быть устранено из их системы. Из последнего замечания вытекает: в-третьих, не следует забывать и о возможности ошибочной или необоснованной юридической привязки тех или иных объектов ввиду как несовершенства системы права, так и преобладания над данной системой неких над- или внесистемных, социально-политических факторов8.
Второй признак — признак системности объекта, также как и юридическая привязка, имеет по отношению к объекту внешний характер и выражает его упорядоченную, системную взаимосвязь с иными объектами гражданских прав. Системность, как внешний признак, несомненно и очень наглядно вырастает из совокупности внутренних признаков объекта, которые раскрываются, модифицируются, реализуются в процессе и посредством вхождения объекта в систему объектов гражданских прав. Выделение признака системности позволяет нам говорить, во-первых, о существовании системы объектов гражданских прав как таковой9; во-вторых, об отношении того или иного объекта к этой системе; в-третьих, о месте и роли конкретного объекта гражданских прав в данной системе. Системность объектов гражданских прав является своего рода объективным регулятором юридической привязки объектов, отбраковывая ненадлежащие объекты и классифицируя объекты должные. Если юридическая привязка характеризует нормативную связь объекта с субъектами гражданских прав, то системность обосновывает и оформляет эту связь. Не следует забывать и о взаимосвязи системы объектов гражданских прав с иными системами гражданского права, равно как о ее месте в самой системе гражданского права. Несомненно, что постоянное изучение объектов гражданских прав в их системе, равно как и сам признак системности, совершенно необходимы как для фундамен-
тального познания внутренних закономерностей развития права, так и для обыденного нормотворчества.
Итак, объективированное и полезное благо обрело юридическую привязку и было вовлечено в систему объектов гражданских прав. Результат такого вовлечения в его совокупности — это правовой режим объекта. Правовой режим объекта мы рассматриваем как совокупность норм объективного гражданского права (дозволений, запретов и предписаний) и субъективных норм и обязанностей участников конкретных гражданско-правовых отношений по поводу определенного объекта. Правовой режим является закономерным результатом активного взаимодействия всех признаков объектов гражданских прав. Он вытекает как из объективированности (дискретности) объектов, позволяющей в принципе индивидуализировать их и отграничивать друг от друга, так и из их юридической привязки, требующей опосредованного восприятия объектов через их связь с субъектами права; он опосредуется и формируется определенной характеристикой полезности того или иного объекта; наконец, он в полной мере отражает системность объекта, поскольку именно через правовой режим мы позиционируем тот или иной объект определенным образом внутри системы объектов гражданских прав. Иначе говоря, правовой режим объектов зависит как от их естественных свойств, так и от того места, которое отводит им законодатель на современном уровне развития права как регулятора общественных отношений в соответствии с конкретной общественно-политической реальностью. В силу последнего обстоятельства правовой режим объектов может рассматриваться как наиболее динамичная и полная, постоянно изменяющаяся внешняя характеристика объектов гражданских прав. В свою очередь, основной составляющей, доминантой правового режима является оборотоспособность объекта. Зачастую оборотоспособность приравнивается к способности объекта внешнего мира быть объектом гражданских прав. Однако такое понимание оборотоспособности противно как существу объектов гражданских прав, так и смыслу ст. 129 ГК РФ, которая говорит о том, что объекты гражданского права могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) либо
иным способом, если они не изъяты из оборота и не ограничены в нем. В то же время виды объектов гражданских прав, нахождение которых в обороте не допускается (объекты, изъятые из оборота), должны быть прямо указаны в законе. Очевидно, что законодатель ясно разделяет объекты гражданских прав на те, которые находятся в гражданском обороте и те, которые из такого оборота изъяты или в нем ограничены. Следовательно, объектами гражданского права могут быть как «оборотоспособные» (причем в той или иной степени) объекты, так и объекты, изъятые из оборота, а значит, какое-либо благо способно быть объектом гражданских прав вне зависимости от полноты, степени и даже наличия оборотоспособно-сти, а ее отсутствие у объекта лишь характеризует определенным, возможно, решающим образом его правовой режим, но не исключает его автоматически из числа объектов гражданских прав. В противном случае гражданское право потеряло бы возможность влиять на отношения по поводу весьма значительной (причем как по объему, так и по ценности) группы объектов. Ш
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Более подробно, например: Шорников Д. В. Природные ресурсы как объекты гражданских прав. Иркутск, 2005. С.19—21.
2 См., например: Лапач В. А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика. СПб., 2002.
3 Укажем также, что понятие объективированности, по всей видимости, включает и отделение объекта от субъекта гражданских прав.
4 Словарь русского языка: в 4 т. Т. 1. 2-е изд., испр. и доп. / АН СССР, Ин-т рус. яз. ; под ред. А. П. Ев-геньевой. М., 1981. С. 92.
5 В ряде случаев государство действует как субъект частных прав.
6 Более подробно о дуализме «частное — публичное» в праве см., например: Алексеев С. С. Право: азбука—теория—философия. Опыт комплексного исследования. М., 1999; Ровный В. В. Явление дуализма в праве и его сущность. Иркутск, 1999 и т. д.
7 См. подробней, например: Лапач В. А. Указ. соч. С. 165-167.
8 Проблемы соотношения государство—общество—право в целом не являются предметом настоящей статьи, поэтому ограничимся лишь констатацией безусловного влияния внешних и в определенном плане субъективных факторов различной природы на формирование системы права.
9 «Под системой гражданских прав, — пишет, в частности, В. А. Лапач, — следует понимать необходимое, целесообразное, структурно упорядоченное, относительно самостоятельное, гомоморфное системе гражданского права и объективной действительности объединение по содержательным основаниям частей (правовое целое), представляющих собой обобщения юридически значимых признаков, свойств и качеств предметов и явлений объективной и правовой действительности, выступающих в качестве объектов субъективных прав и материальных объектов правовых отношений» (Ла-пач В. А. Указ. соч. С. 202).
