CC BY
68Ибрагим РАШИДОВ
Ведущий научный сотрудник Дагестанского государственного университета, член Высшего совета Конгресса народов Дагестана (Махачкала, Российская Федерация).
ЭРОЗИЯ
ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ И
ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ В СЕВЕРО-КАВКАЗСКОМ РЕГИОНЕ
Резюме
В статье раскрывается процесс деэтнизации, эрозии этнических идентичностей, разрушения базовых элементов духовной культуры коренных народов в результате применения Россией на Кавказе исторически сложившихся стратегий доминирующей
группы (ассимиляция, перемещение населения, формирование предубеждений и др.).
Рассматриваются взаимозависимость национальной политики Российской Федерации и снижение конфликто-генного порога в регионе.
В в е д е н и е
Политика России на Кавказе исторически базировалась на ряде выделяемых в социологии стратегий доминирующей группы (ассимиляция, перемещение населения, формирование предубеждений и др.). В результате начался и продолжается до сих пор процесс деэтнизации, эрозии этнических идентичностей коренных народов, разрушения базовых элементов духовной культуры. Процесс ломки этнических идентичностей коренных народов находит отражение в социально-политической, криминогенной и конфликтоген-ной обстановке на Северном Кавказе.
Причины
актуализации понятий «идентичность» и «этническая идентичность»
В последние годы как в специальной научной литературе, так и в общественной жизни все чаще используется понятие «идентичность» с разными значениями и в различных аспектах. Что же такое идентичность и почему проблемы идентичности сегодня так волнуют как ученых, политиков, журналистов, так и обычных граждан?
Термин «идентичность» вошел в словарь гуманитарных наук и в междисциплинарные исследования с конца 1970-х годов благодаря исследованиям Э. Эриксона1. В «Социологическом энциклопедическом словаре» идентичность определяется как «результат осознания самого себя в качестве человеческой личности, отличающейся от других»2. Согласно определению Турена, «идентичность — осознанное самоопределение социального субъекта»3. По мнению Драгунского, «идентичность отбирает, оформляет, упаковывает и транслирует социальные ценности, навыки социального действия, способы оценки ситуации, стереотипы восприятия внешнего мира»4. «Идентичность, то есть самоопределение личности по отношению к другим/другому, своим/чужим, является социальным конструктом. Человеку всегда необходимо ощущать себя частью «мы»5, — пишет Магомедова.
Идентичность — это свойство, имманентно присущее человеку и человеческим сообществам. И во всей одушевленной природе только человек обладает особыми идентич-ностями, обусловленными не только природными, биологическими, но также и моральными, этическими и эстетическими факторами. Так, в литературе констатируется существование национальной, этнической, этнокультурной, расовой, культурной, социальной, возрастной, профессиональной, региональной, имущественной, политической и некоторых иных видов идентичности. «Именно данные предикаты к понятию «идентичность» являются общепризнанными и наиболее частотными»6.
В России в связи с различными трансформациями, изменившими не только социальные отношения, но и внутренний мир человека, все более актуальными становятся проблемы социальной идентичности и тот факт, что «реализация базовых ценностей осуществляется через отождествление индивида с реальным или воображаемым человеческим сообществом, а также через процесс усвоения социальных ролей, стандартов поведения, основанных на их воспроизведении или копировании»7.
В контексте социальной идентичности особую актуальность приобретает проблема этнической идентичности, то есть особенностей самосознания и регуляции поведения, связанных с самим фактом принадлежности индивида к тому или иному этносу. Современная наука рассматривает этничность как принадлежность к группе людей, отличающейся от других совокупностью материальных и духовных ценностей. «Этническая идентичность рассматривается с различных точек зрения, и цели исследований частично разнятся. Например, психологов интересует значение этничности в самосознании и поведении индивидуума, тогда как социальные психологи понимают этническую идентичность как особый концептуальный тип, через который члены этнической группы осознают этническую значимость»8.
Общеизвестно, что нет личности внеисторической, вненациональной, поскольку каждый человек принадлежит к той или иной этнической группе. «Этническая идентич-
1 См.: Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1996. С. 14.
2 Социологический энциклопедический словарь / Редактор-координатор Г.В. Осипов. М.: Изд-во НОРМА-ИНФРА, 2000. С. 94.
3 Touraine A. Production de la société. Paris, 1973. P. 360.
4 Драгунский Д. Национальная идентичность: инфраструктурно-институциональный подход // Проблемы идентичности: человек и общество на пороге третьего тысячелетия. М., 2003. С. 46.
5 Магомедова М.З. Идентичность и толерантность как условие стабильности северокавказского социума. Махачкала, 2009. С. 150.
6 Иванова С.Ю., Аракелян Э.А. Становление гражданской идентичности в полиэтническом социуме / Вектор идентичности на постсоветском пространстве: Материалы Международного «круглого стола». Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2007. С. 80.
7 Там же. С. 78.
8 Там же.
ность — это осознание себя представителем определенного этноса, переживание человеком тождества с одной этнической общностью и отделения от других»9.
Как считает Т.Г. Стефаненко, «этническая идентичность — это составная часть социальной идентичности личности, психологическая категория, которая относится к осознанию своей принадлежности к определенной этнической общности»10.
Согласно Н.Г. Скворцову, этническая идентичность представляет собой многоуровневое образование: на первом уровне осуществляется формирование идентификации, являющейся основанием для формирования оппозиции «мы — они», на втором формируются образцы других этнических групп, то есть им приписываются определенные характеристики (культурные, статусные и др.), и на третьем уровне возникает этническая идеология как совокупность представлений о прошлом, настоящем и будущем собственной этнической группы по отношению к другим этническим группам11.
«Идентичность является одним из важнейших механизмов личностного освоения социальной действительности, лежащего в основе формирования системы личностных смыслов. В соответствии с субъективно определяемыми идентификациями человек организует и направляет свое поведение»12.
Не повторяя ни одно из известных науке определений, попытаемся предложить свое толкование этого понятия. Этническая идентичность — это совокупность внешних и внутренних признаков, присущих данному этносу и отличающих его от других этносов как в глазах (представлении) носителей данной идентичности, так и в глазах (представлении) людей иной этнической принадлежности. Или точнее: идентичность — это совокупность признаков, реальных и архетипических, которые отличают один этнос от других, имеют глубокие исторические и психологические корни и являются для ее носителей важнейшими (может быть, и сакрализованными) ценностями.
В исследуемой проблеме социологов интересует коллективное значение этничности и ее проявление в обществе13 или конструктивизм этнической идентичности14, социолингвистов — языковое поведение группы и происходящие изменения между этничностью и языком15.
Культурная ценность этнической идентичности очень высока, так как предоставляет больше возможностей для самореализации личности, чем любая другая групповая идентичность. Для человека именно его этническая группа представляется чем-то, что важнее и больше его самого, что во многом определяет пределы и направленность его жизненных устремлений и будет существовать после него. Такое одновременно сакральное и естественное восприятие своего этноса обусловлено тем, что человек его не выбирает.
Нынешняя актуализация этничности объясняется тектоническими процессами в жизни общества, глобальной и глубинной перестройкой всех прежних отношений, а так-
9 Магомедова М.З. Указ соч. С. 150.
10 Стефаненко Т.Г. Социально-психологические аспекты изучения этнической идентичности. М.: Флогистон, 1999 [http://flogiston.ru/articles/social/etnic].
11 См.: Скворцов Н.Г. Этничность и трансформационные процессы. В кн.: Этничность. Национальные движения. Социальная практика. Сборник статей. СПб, 1995. С. 10—11.
12 Магомедова М.З. Этническая идентичность как условие межкультурного взаимодействия в полиэтническом социуме. В кн.: 20 лет реформ: итоги и перспективы. Сборник статей / Под ред. М.К. Горшкова, А.-Н.З. Дибирова. Москва — Махачкала, 2011. С. 508.
13 См.: Williams G. Sociology. В кн.: Handbook of Language & Ethnic Identity / Ed. by J. Fishman. New York & Oxford, 1999. P. 164—180.
14 См.: Воронков В., Освальд И. Введение. Постсоветские этничности. В кн.: Конструирование этничности. Этнические общины Санкт-Петербурга. СПб, 1998. С. 6—36.
15 См.: Fishman J. Sociolinguists. В кн.: Handbook of Language & Ethnic Identity. P. 152—163.
же всех общественных институтов, ответственных за стабильность и устойчивость как частных, так и межгрупповых, межэтнических и международных отношений. В результате во второй половине XX столетия мы наблюдали всплеск осознания этнической идентичности — принадлежности к определенному этносу, «этнической общности».
Рост значения этнической идентичности, затронувший население множества стран, получил название «этнического парадокса современности»: ведь он происходит на фоне усиливающейся экономической, политической и культурной унификации народов. В настоящее время этническое возрождение рассматривается как один из основных факторов развития человечества.
Проблемы этнической идентичности в современном дагестанском обществе
Проблема сохранения этнической идентичности как важной составной части социальной идентичности личности занимает в большинстве современных обществ одно из центральных мест. «В поликультурной среде этническая идентичность приобретает особую чувствительность, является неизменной ценностью, дающей определенную психологическую поддержку»16.
Многие современные процессы вызывают серьезные деформации этнической идентичности, угрожающие самому существованию этносов. Эти деформации носят различный характер в разных местах и у разных народов, но избежать их не удается нигде. Болезненное отношение к деформации или утрате идентичности — явление естественное и вполне понятное. В контексте предлагаемой статьи нас интересует влияние деформаций, меняющих этническую идентичность или угрожающих ее существованию, на конфликто-генную ситуацию вообще и на Северном Кавказе в частности.
Этническая идентичность — это не учение или мода и даже не религия. Это отражение многовекового коммуникативного и сакрального опыта конкретного народа, связанного с отношениями как внутри этноса, так и вне его и запечатленного в ментальности каждого члена этноса на сознательном и подсознательном уровне. Этническая идентичность — это не только осознание своей тождественности с этнической общностью, но и ее оценка, значимость членства в ней, разделяемые этические чувства (чувства достоинства, гордости, обиды, страха). Эти чувства опираются на глубокие эмоциональные связи человека с этнической общностью и моральные обязательства по отношению к ней и формируются в процессе социализации индивида.
Этническое самосознание функционирует в «контексте межгрупповых отношений, то есть при обязательном наличии другой групповой позиции»17. Стабильность самоидентификации обеспечивает способность человека достигать гармонического соотношения между собственным представлением о себе и представлениями других, между социальным и индивидуальным «Я». Однако адаптация — это динамический процесс, поскольку в ходе развития людей их идентичность испытывается реальностями изменяющегося внешнего мира, активным осмыслением своего места в мире, своих целей, стремле-
16 Леонтьев A.A. Россия: миогокультуриость и толерантность. В кн.: Межкультурный диалог: исследования и практика / Под ред. Г.У. Солдатовой, Т.Ю. Прокопьевой, Т.А. Лютой. М.: Центр СМИ МГУ им. М.В. Ломоносова, 2004. С. 188.
17 Солдатова Г.У. Установочные образования в этноконтактной ситуации. В кн.: Духовная культура и этническое самосознание наций. Вып. 1. М., 1990. С. 224.
ний и отношений с другими. Отсюда возможность нормативного, психосоциального кризиса, впервые отмеченная также Э. Эриксоном.
Кризис вызывает и у индивида, и у группы сходные реакции — фрустрацию, депрессию, агрессивность, внутренний конфликт. Тем не менее, как доказывает Эриксон, психосоциальный кризис — неизбежный этап на пути саморазвития личности к обретению новой, более зрелой идентичности. Он же подчеркивал тесную связь кризиса идентичности с кризисами общественного развития. Поскольку кризис идентичности наступает, как правило, тогда, когда вызванный острым социальным кризисом распад идеалов и ценностей, лежавших в основе ранее доминировавшей политической культуры, вынуждает людей искать новые духовные ориентиры для осознания своего места в меняющемся социуме, связей с государством и социальной средой.
В структуре идентичности выделяются позитивные и негативные элементы. Формирование идентичности всегда сопровождается противоборством этих составляющих. При соответствующей силе общественного кризиса может возникнуть ситуация, когда у значительных групп негативные элементы выходят на передний план и негативная идентичность начинает доминировать над позитивной. «Негативная идентичность строится по схеме «я/ мы не такие-то» и содержит неприятие или отрицание того или иного социального объекта или тотальное противопоставление «нас» — «им». .. .Позитивная идентичность — это осознанная общность с позитивно значимыми другими (с «мы»), без жесткого противопоставления «мы» — «они». Негативная же идентичность — это консолидация общности «мы» на основе тотальной оппозиции негативно значимым другим («они»)»18.
Кроме того, в многочисленных исследованиях доказана тесная внутренняя связь между позитивной групповой (этнической) идентичностью и аутгрупповой (межэтнической) толерантностью. Н.М. Лебедева отмечает, что этническая толерантность понимается как отсутствие негативного отношения к иной этнической культуре, а также наличие позитивного образа иной культуры при сохранении позитивного восприятия собственной, то есть «этническая толерантность является не следствием ассимиляции как отказа от собственной культуры, а характеристикой межэтнической интеграции»19.
Угроза утраты этнической идентичности воспринимается носителями идентичности как угроза аннигиляции этноса. Энергия, высвобождающаяся в результате такой аннигиляции (пусть даже не реальной, а лишь ощущаемой носителями идентичности), находит разные формы канализации, и зачастую не самые приятные, в том числе и вооруженные конфликты и войны. Поэтому государство, в первую очередь полиэтническое, должно оберегать этнические идентичности народов и не должно быть ни сторонним наблюдателем, ни выразителем и защитником этнической идентичности лишь одного избранного, пусть даже самого крупного по численности, народа или отдельной группы народов.
Глобализация, размывая этническую идентичность, не способна разрушить ее полностью, создать нового человека вне этноса и этнической или национальной культуры. В кризисные исторические моменты человек обращается именно к этническим связям и отношениям, обеспечивающим ощущение стабильности. Ф.Х. Кессиди отмечает: «На наш взгляд, глобализация, Интернет и другие новейшие средства информации могут способствовать проявлению лучших или худших, возвышенных или низменных сторон природы человека. Но они не в состоянии породить нового человека, то есть человека вне определенного этноса и ведущей цивилизации, а также вне крупных этносов, история и культура которых исчисляется тысячелетиями»20.
18 См.: Eriksen T.H. Ethnicity and Nationalism: Anthropological Perspectives. L.: Boulder, 1993. P. 677—679.
19 Лебедева Н.М. Теоретико-методологические основы исследования этнической идентичности и толерантности в поликультурных регионах России и СНГ. В кн.: Идентичность и толерантность. М., 2002.
20 Цит. по: Попова С.В. Этническая идентичность в глобализирующемся мире. В кн.: Вектор идентичности на постсоветском пространстве: Материалы Международного «круглого стола». С. 209.
Этнический менталитет — первичная форма менталитета любых социокультурных образований: все иные формы менталитета представляют собой его конкретные модификации. С позиции социокультурного подхода этнический менталитет — это своеобразная память народа о прошлом, психологическая детерминанта поведения миллионов людей, верных своему исторически сложившемуся «коду» в любых обстоятельствах, не исключая катастрофических.
Рассмотрим политику Российской Федерации в свете проблем этнических идентич-ностей коренных (нерусских) народов, живущих в РФ, и деформации этих идентичностей под влиянием национальной политики РФ.
Российская Федерация, в соответствии с названием, является федеративным государством или, по крайней мере, позиционирует себя в качестве такового. Однако является ли она действительно союзным государством, в котором объединены несколько государственных образований, юридически обладающих определенной политической самостоятельностью?
Российское государство сложилось на территориях, исторически заселенных многочисленными коренными (нерусскими) народами, имеющими свои языки, культуру, традиции, религии, модели и нормы поведения и т.д, а также на территориях (ареалах) обитания (возникновения, проживания, пропитания, развития) русского народа. Несмотря на декларируемую федеративность, РФ, по сути, является унитарным государством (во многих чертах даже более жестким, чем СССР). Ни государственное устройство (пусть никого не вводит в заблуждение наличие в РФ так называемых национальных республик: они ничем не отличаются от других регионов РФ, не имеющих такого статуса), ни законодательство не учитывают полиэтничность и поликультурность населения РФ, хотя все нерусские этносы в своем абсолютном большинстве локализованы в пределах регионов своего исторически сложившегося традиционного расселения в границах одного или нескольких соседних субъектов РФ. И хотя в РФ нет законов, открыто направленных против идентичностей коренных народов, населяющих РФ, или открыто декларирующих их деэтнизацию и русификацию, это не является препятствием для разрушающего воздействия государства на этнические идентичности.
В Дагестане (территория 50,27 тыс. кв. км, население 2 910,2 тыс. чел.) живут представители более чем 30 народностей со своими языками и диалектами. Язык является хранилищем всего разнообразия накопленных знаний, жизненного опыта, обычаев этноса, которые можно сохранить во времени и передать следующим поколениям. Из этого возникает представление о естественной принадлежности носителя языка к языковой и национальной общности «мы». От того, насколько правильная языковая политика проводится в Республике, будет зависеть не только судьба языков народов Дагестана с их самобытными культурами, но и судьба самих народов — носителей этих языков и культур.
Согласно Конституции РД (статья 11) «Государственными языками Республики Дагестан являются русский язык и языки народов Дагестана. В Республике Дагестан гарантируется всем народам, проживающим на ее территории, право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития»21. Но при этом не совсем понятно, какие именно языки по Конституции РД считаются «языками народов Дагестана», так как, по различным подсчетам, там насчитывается от 28 до 32 языков.
В настоящее время только русский язык в полной мере выполняет функцию государственного. Ни один другой язык в Дагестане, что бы ни декларировалось, не выполняет этой высокой миссии. Ни на одном из языков Дагестана в республике не говорит хотя бы треть населения. Ни один язык Дагестана, кроме русского (которым владеет свыше 80% населения), не является языком, объединяющим все дагестанское общество. Существую-
21 Конституция Республики Дагестан [http:// constitution.garant.ru/ region/cons_dagest/ chapter /1/#100].
щие законы России: «О языках народов Российской Федерации», «Об образовании», Конституция РФ, Конституция РД — не решают вопрос о статусе языков: в них изучение русского языка считается обязательным, а изучение родных языков добровольным, то есть граждане имеют право на изучение родных языков. Как показывает реальная практика, принцип добровольности в изучении родных языков привел к сокращению их общественных функций и к заметной пассивности в их употреблении.
Сфера применения родных языков (даже в том случае, если сохранились их носители) сужена до семьи, необязательного школьного предмета «родной язык», газет и журналов (далеко не на всех национальных языках), которые мало кто читает из-за плохого знания родных языков и тенденциозности содержания, а также до немногочисленных национальных театров, расположенных, как правило, в столице и поэтому малодоступных для основной массы народа. А ведь принципиальной целью языковой политики является обеспечение условий для функционирования языка как культурного фактора, способствующего общенациональной интеграции.
Проблема исчезновения языков не раз поднималась в научной литературе и в СМИ. «Появилось целое поколение людей, которые относят себя к тому или иному этносу Дагестана и в то же время не знают родного языка, говорят на русском языке, носят европейскую одежду, практически не соприкасаются со средой, носителями языка, обычаев и традиций, культуры этноса, к которому они себя относят. Кто они?» — вопрошает социолог А.-Н.З. Дибиров22.
«Наличие большого количества этносов и языков, отсутствие глубоко продуманной теории и методологии национальной политики и правовых норм в многонациональном государстве, а также различный уровень развития и функционирования языков не дают возможности на деле реализовать языковую политику, направленную прежде всего на реальное обеспечение равноправия всех языков»23.
«Поскольку народы, не имеющие собственных информационных каналов, получают информацию от других государств, то у них формируется не национальный, а колониальный менталитет, игнорирующий собственные духовные ценности. Это сейчас настолько очевидно, что нет необходимости приводить какие-либо примеры»24.
Языки народов Северного Кавказа должны сохраняться и осуществлять свои важные этнокультурные функции не только в сфере семьи и узко понимаемой «национальной культуры». Их развитие нуждается в государственной поддержке в виде подготовки учебной и другой литературы на национальных языках, поддержки национальных СМИ и программ на телевидении и др.
Национальная политика Российской Федерации и снижение конфликтогенного порога в регионе
Несколько слов о политике, проводимой РФ на Северном Кавказе, а точнее в одном из субъектов РФ на Северном Кавказе — в Республике Дагестан. Сразу же после уста-
22 См.: Дибиров А.-Н.З. О «пятнадцатой народности» Дагестана. В кн.: 20 лет реформ: итоги и перспективы. Сборник статей. С. 472.
23 Магомедов Г.И. Родной язык — средство развития и сохранения общества // Мыхабишды, Выпуск 9 [http://www.etnosmi.ru/rutul/one_stat.php?id=332#].
24 Бязрова Дж.Б. Глобализация и проблемы национальных ценностей // Философия и общество, 2004, № 4. С. 67.
новления советской власти в Дагестанской Республике начала проводиться политика «колонизации» равнинных (плоскостных) территорий. Горцев переселяли на равнину, создавали новые поселения, колхозы и совхозы, за которыми закрепляли земли, выделяли земли горным хозяйствам для отгонного животноводства и заготовки кормов. Отгонного животноводства давно уже нет, но земли, выделенные во временное пользование, так и остались в пользовании и фактической собственности переселенцев.
Эта политика преследовала не только экономические, но также этно- и демографические цели. Доказательством тому являются документы 1920-х годов, касающиеся территорий, отторгнутых от Горской Республики (Терской области) и присоединенных к Дагестанской Республике. Там говорится о необходимости проводить политику так называемой «коренизации» населения присоединенных территорий. Однако никакой «ко-ренизации» не получилось. Наоборот, происходит деэтнизация и русификация дагестанцев в городах и на равнине. Традиционные народные культуры и обычаи практически исчезли.
Изначально спорный характер национально-территориального размежевания народов, проводившегося с нарушениями исторических и этнических реалий, привел к современным межэтническим конфликтам, дестабилизирующим этнополитическую ситуацию в регионе. Функционирование РД как целостного и эффективного административного образования характеризуется разнообразием этнонациональных сообществ, интересы которых по целому ряду жизненно важных проблем подчас вступают в прямой конфликт.
Одной из таких проблем в Республике Дагестан является столкновение интересов разных народов, обществ отдельных селений, населения пригородных поселков городов с интересами администраций городов в том, что касается владения определенными территориями.
Земельно-территориальные конфликты (ЗТК) уже приводили к весьма опасному противостоянию разных коренных народов, едва не переходившему в форму вооруженных конфликтов. И сегодня ЗТК сотрясают разные территории республики и сопровождаются подчас массовыми демонстрациями в Махачкале, что приводит иногда к жестким столкновениям с силами правопорядка.
Чтобы понять природу ЗТК как явления, их механизмы, причины роста численности их участников и расширения их географии, необходимо глубоко и всесторонне изучать этот феномен во всех его проявлениях, истоки конфликтов, а также негативные тенденции, к которым может привести неконтролируемое развитие конфликтов. Однако реакция на них на практике представляется неоправданно индифферентной: из некоторых публикаций можно сделать вывод, что и для власти, и для науки деформации, испытываемые дагестанскими этносами, — факт очевидный, неоспоримый, не поддающийся никакому воздействию и не требующий его.
«Да, хотим мы этого или нет, дагестанские языки когда-нибудь сойдут с арены общения. Такая же участь ожидает языки и других национальных меньшинств. Это объективный процесс, который невозможно остановить никакими указами и приказами.. ,»25 — читаем в республиканской газете «Дагестанская правда». Та же мысль прозвучала на конференции «Проблемы жанра в филологии Дагестана» в докладе Шабана Мазанаева, который, «затронув проблемы вымирания языков малочисленных народов — рутульцев, агульцев, цахурцев, говорил о неизбежных процессах ассимиляции и величии русского языка как основного, на котором говорят дагестанцы»26.
25 Нурмагомедов Г. Язык до родины доведет // Дагестанская правда, 15 ноября 2011 [http:// dagpravda.ru/?com=materials&task=view&page=material&id=20197].
26 Нисредова X. В кругу филологов // Дагестанский университет, 2012, № 1.
Потеря языка, потеря имени — это потеря идентичности. Эрозия этнической идентичности неизбежно приводит к разрушению этических и моральных барьеров и ограничений в социуме на уровне как индивидуума, так и общества. В этой связи небезынтересна точка зрения дагестанского политолога А.-Н.З. Дибирова о негативных последствиях появления новой «пятнадцатой народности» Дагестана. Групповым поведением «пятнадцатой народности», имеющим более эмоциональную, чем рациональную основу, легко манипулировать в корыстных целях. Очевидно, что именно представители этой «народности» являются сегодня основными объектами религиозной экспансии ислама, поскольку субъективная этническая самоидентификация, лишенная объективных оснований, ищет более прочные основания идентичности. «Оторванные от действительной национальной почвы, с ослабленной генетической памятью, они склонны воспринимать в гипертрофированном виде даже маленькие проблемы и интерпретировать многие общественные проблемы сквозь призму национализма. Не имея собственной идентичности, не обладая знанием родного языка, не будучи носителями культуры своего народа, они в большей степени склонны относиться с пренебрежением и к культурному своеобразию других»27.
Если некоторые элементы идентичности, в частности язык, формальные знания религиозных и этических норм, еще возможно сохранить при создании определенных условий, то восстановление морального и сакрального отношения к ним потребует целенаправленного труда как со стороны этнических элит, так и со стороны государства.
В этнической культуре значительная роль принадлежит традиции. Культурная традиция представляет собой один их важнейших механизмов поддержания, сохранения устойчивости норм, ценностей, образцов этнической культуры. Инцидент со стрельбой на дагестанской свадьбе в Москве (сентябрь 2012 г.) показал не верность традициям, а их утрату, что совершенно спокойно воспринимается государственными органами.
Подобные случаи давно уже стали обыденностью в Махачкале. Год назад, 18 октября 2011 года, в редакции «Дагестанской правды» состоялась пресс-коференция, на которой, как сообщает корреспондент РИА «Дагестан», был поднят вопрос о свадебных кортежах, которые ездят по Махачкале, нарушая правила дорожного движения и общественный порядок (стрельба в воздух из огнестрельного и травматического оружия, превышение скоростного режима и т.д.). «По словам УГИБДД МВД по Дагестану Валерия Громова, у службы есть возможность задержать кортеж, разоружить его участников и оштрафовать их за нарушения. Но это не делается из-за того, что полицейские не хотят портить праздник людям»28. Как говорится, комментарии излишни. И те, кто пытается привести традиции в доказательство невиновности, должны знать, что благодаря действию механизма традиции структурируется опыт социокультурной идентификации, упорядочивается взаимодействие с представителями других общностей. Традиция выполняет также функцию селективного механизма по отношению к инновациям. Благодаря ей отбираются только те, которые не оказывают разрушительного воздействия на этноспецифические черты, и отвергаются те, которые грозят им серьезными структурными изменениями. Без заинтересованного и неформального отношения к вопросу сохранения традиций проблема не решится.
Государство должно осознать, что обеспечить общественное спокойствие невозможно без обеспечения гарантий неприкосновенности, сохранения и развития этнических идентичностей народов, его исторически населяющих. Для этого нужно решить несколько, как нам представляется, первоочередных задач:
27 Дибиров А.-Н.З. Указ. соч. С. 474—475.
28 Рагимханова К. Валерий Громов: «Мы можем задержать свадебный кортеж за нарушение ПДД, но не хотим портить людям праздник», 18 октября 2011 [www.riadagestan.ru/news/2011/10/18/120143/].
а) остановить отток населения из мест своего исторического расселения;
б) создать инфраструктуру, соответствующую современным потребностям, включающую в себя транспортную сеть, средства связи, топливо в местах традиционного расселения дагестанских этносов, особенно в горных местностях;
в) возрождать и развивать традиционные общественные институты коренных народов в соответствии с этическими и правовыми нормами конкретных этносов и общин;
г) создать условия для живого и литературного функционирования языков народов Дагестана.
И самое важное: любые преобразования, затрагивающие те или иные стороны жизни этносов, должны осуществляться только после глубокого исследования проблем этнических идентичностей. Такие исследования должны охватывать все стороны жизни и сферы деятельности этносов. Для повышения их эффективности к ним обязательно нужно привлекать независимых экспертов. И уже на их основе следует планировать преобразования в жизни этносов и усилия по снижению конфликтогенности на Северном Кавказе вплоть до полного устранения существующих угроз и их причин.
Каждый народ — это хранитель бесценного и уникального исторического опыта. И если в результате глобализации исчезнут национальные культуры и останутся одни стандартизованные формы проявления жизни, то человечество в конечном счете может потерять свое подлинное бытие.
Как отмечает И. Заринов, существующие модели этничности «при всей их видимой противоположности должны иметь точки соприкосновения, так как имеют дело с одним и тем же социальным феноменом, но проявляются через различные историко-социальные реалии»29. Это в равной степени относится и к тем концепциям, которые формально не входят в указанные теоретические направления. Только интегрированный подход к изучению феноменов этничности приблизит нас наконец к более или менее четкому определению предмета изучения.
3 а к л ю ч е н и е
Национальная и демографическая политика, проводимая Российской Федерацией в отношении коренных народов Северного Кавказа, привела к катастрофическим деформациям их этнических идентичностей, повлекшим значительную эрозию этических норм, деградацию традиционной системы ценностей, снижение порога конфликтогенности. Общественно-политическая обстановка в Северо-Кавказском регионе сопоставима с тлеющим костром, готовым вспыхнуть в любом месте, что позволяет определить ситуацию на Кавказе глобальной проблемой, в разрешении которой с тем или иным вектором стремятся участвовать различные силы.
Национальная политика Российской Федерации на Северном Кавказе нуждается в радикальном пересмотре. Защита этнических идентичностей коренных народов, исторически населяющих Северный Кавказ, должна стать приоритетной функцией государства в отношении этих народов и на этой территории. Только гарантированно защищенные этнические идентичности, имеющие возможность беспрепятственного развития, а также развитые экономика и социальная инфраструктура, а не только укрепление силовых
29 Заринов И.Ю. Время искать общий язык (проблемы интеграции различных этнических теорий и концепций) // Этнографическое обозрение, 2000, № 2. С. 16.
структур и вертикали власти, обеспечат устойчивость и прочность российской государственности в Республике Дагестан и на Северном Кавказе.
Сохранить в многонациональном государстве индивидуальность и неповторимость, уникальность и своеобразие каждой этнической группы, создать атмосферу взаимоуважения и духовности — это проблема, которую необходимо решать совместными усилиями в интересах будущих поколений. Невнимание к проблемам защиты этнических идентичностей коренных народов Северного Кавказа неизбежно будет вести к более масштабной гуманитарной катастрофе на Кавказе, разрушать российскую государственность на Северном Кавказе, делая все более сомнительной ее долговременное существование в регионе, неся угрозу миру и спокойствию народам Кавказа и России.
