CC BY
51
темы, а власти стремятся сохранить статус-кво, опасаясь нарушить сложившийся баланс сил и интересов. Даже в такой светской и демократической стране, как Турция, правящая элита, особенно ее военное крыло, пока отрицательно реагирует на эти предложения. Военные стремятся всячески сохранить свое особое положение в обществе, ссылаясь на внешнюю угрозу, опасность радикального исламизма и этнического сепаратизма.
Если в конечном итоге арабские страны Ближнего Востока выберут демократический путь развития, то гражданское общество постепенно станет играть решающую роль в формировании власти и политики, осуществлении контроля над основными сферами жизни и деятельности государства, в том числе и над армией. Однако в условиях неразвитости демократических институтов в арабских государствах Ближнего Востока и практически полного отсутствия в них подлинно гражданского общества сегодня можно говорить не столько о гражданском контроле над армией, сколько о контроле со стороны политической власти, в состав которой наряду с гражданскими политиками входят также и представители военных кругов.
«Вестник аналитики», М., 2008 г., № 3, с. 91-99.
Александр Игнатенко,
исламовед
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ ИСЛАМСКОГО РАДИКАЛИЗМА
В настоящее время на исследователя (он же эксперт и консультант политических институтов, правозащитных организаций, правоохранительных органов, силовых ведомств и т. п., а также public opinion maker) обрушивается буквально лавина информации, которая при ее первичной «рубрикации» обозначается как «исламский радикализм» («исламский экстремизм», «исламский терроризм»). Эта «рубрика» включается в более широкий класс явлений и процессов - «политический ислам», который, как предполагается, является подклассом того, что называется «ислам». Сама квалификация процессов и явлений как исламских предполагает принятие исследовательской гипотезы о наличии какой-то сущностной связи между радикализмом (экстремизмом, терроризмом) и исламом.
Существование такой связи усиленно отрицается самыми разными людьми. Сейчас очень часто можно слышать или читать о
том, что какая-то группировка, совершающая акты насилия по отношению к разным объектам (оккупационным войскам, иноверцам и «неверным», мирным гражданам различных государств и т.п.) и называющая себя исламской, не является исламской, а исламом «прикрывается», «маскируется» как «оболочкой», «маской» и т.п. -существует длинный метафорический ряд. К подобной квалификации прибегают либо люди, стремящиеся уберечь ислам и мусульман от дискредитации действиями отдельных группировок, совершающих противоправные и/или аморальные действия, либо те, кто опасается, что нежелательные для общества нормы и установки, которым следуют эти группировки, получат распространение среди всех или подавляющего большинства мусульман, либо большие поклонники политкорректности, либо мусульмане - идеологические и политические конкуренты каких-то из маркирующих себя в качестве исламских группировок, либо те, кто искренне верит в высокую миссию ислама как одной из богоданных религий, которая не может иметь никакого отношения к насилию и террору.
Однако голословное отрицание подобной связи звучит довольно неубедительно, во всяком случае, для объектов экстремист-ско-террористической активности, тем более что есть множество голосов (в том числе среди субъектов этой активности), которые утверждают наличие такой связи (причем сами эти субъекты, естественно, не характеризуют свою активность как террор, а ведут речь о «легитимном джихаде» и т.п.). Предпринимаются попытки концептуального решения данной проблемы. Вице-председатель Совета национальной разведки (National Intelligence Council) ЦРУ США Грэм Фуллер на первых страницах своей недавно изданной книги «Будущее политического ислама» обращает внимание на эту проблему и разделяет две вещи - ислам и мусульмане. «Ислам -это религия. Употребление этого слова применимо, строго говоря, только к самой религии. Мы не можем, не впадая в ошибку, сказать, что "ислам продвигается [on the march]" или что "ислам анти-западен"; это скорее практика и деятельность мусульман, которая может быть так описана». Некоторые российские исследователи предлагают пользоваться двумя категориями - «исламский» и «мусульманский», и первой обозначать все явления, имеющие отношение к исламу, а второй - к мусульманам. И в принципе можно было бы принять это разделение, подразумевая, например, под «исламским» все то, что имеет отношение к исламу как системе норм (социальных, экономических, мировоззренческих, вероучительных
и т.п.), а под «мусульманским» - относящееся к следованию этим нормам (или их нарушению) мусульманами (тогда, например, антизападничество мусульман, упомянутое Грэмом Фуллером, может оказаться не имеющим никакого отношения к исламу, что, конечно, не могло бы не радовать). Но в действительности проблема не решается - в основном из-за того, что под «мусульманами» понимаются либо все население так называемого «исламского мира» (при рассмотрении ситуации на глобальном уровне) и тогда ведется речь о «столкновении цивилизаций» (или их «диалоге»), либо население страны (или стран), считающейся «исламской», либо какие-то этнические группы, которые исторически связаны с исламом, так называемые «этнические мусульмане» или просто «мусульмане». В последнем случае («этнические мусульмане») оказывается, что существуют даже «светские (секулярные) мусульмане» - люди, которые игнорируют исламские нормы, вообще не соотнося с ними свое поведение.
Кто-то может сказать, что проблема чисто формальная. Но, по-видимому, это не так. Если полагать, что «исламский экстремизм» имеет отношение не к исламу, а к мусульманам (тогда можно было бы его называть «мусульманским экстремизмом»), то в этом случае для предотвращения экстремизма необходимо воздействовать на те факторы, которые заставляют мусульман независимо от их религиозной принадлежности осуществлять деятельность, подпадающую под категорию «экстремизма». (Правда, при ближайшем рассмотрении данной концепции оказывается, что своего рода вульгарный экономизм в трактовке этих процессов абсолютно несостоятелен. Экстремизм и терроризм требуют мощной финансовой базы. Так, подготовка и осуществление двух самоубийственных терактов ваххабитскими боевиками в Эр-Рияде 12 мая и 8 ноября 2003 г. обошлись, по оценкам саудовских экспертов, в 15 млн. долл. В ходе «зачисток» и обысков по всей стране в период после совершения терактов было изъято оружия, боеприпасов взрывчатки, средств связи на 500 млн. долл.(!) По сведениям американского журнала «U.S. News and World Report», который ссылается на Группу контроля за незаконными сделками (Illicit Transactions Group), входящую в ЦРУ, Саудовская Аравия через каналы своих благотворительных фондов израсходовала за прошедшую четверть века 70 млрд. долл. на создание примерно в 20 странах мира тренировочных лагерей, закупки оружия, рекрутирование
наемников, а также строительство подконтрольных ваххабитам мечетей, медресе, исламских центров.)
Если же такого рода экстремизм имеет отношение к религии, то тогда нужно, наверное, как минимум, понять, что происходит. И, если удастся, воздействовать на религиозные факторы экстремистской и террористической активности. Без труда можно обнаружить свидетельства того, что подобный подход к проблеме получает распространение даже среди искренних и активных защитников религиозных свобод. Недавно посол США Джон Хэн-форд, занимающийся в Госдепартаменте международными вопросами свободы религии, представляя новый ежегодный доклад Госдепартамента о свободе вероисповедания в мире, особо остановился на ваххабизме и заявил, что Соединенные Штаты не считают его изначально преступным течением ислама. США придерживаются «взвешенного подхода» к ваххабизму: «Нас очень беспокоит деятельность некоторых ваххабитов в Саудовской Аравии, вынашивающих террористические замыслы, - сказал Хэнфорд. - В то же время по иронии судьбы в других странах мы вынуждены защищать людей, исповедующих ваххабизм. Вопрос состоит не в религиозных убеждениях человека, а в том, как он их исповедует - не толкают ли они его на причинение вреда другим и на совершение терактов». В ряде арабских стран проводится деятельность, направленная на своего рода «деэкстремизацию» религиозного образования и религиозного дискурса (изъятие из учебных программ, в том числе и религиозных образовательных заведений, положений о джихаде, об обязательной ненависти к «неверным», под которыми, например, в ваххабитских учебниках в Саудовской Аравии подразумеваются христиане, иудеи, неверующие и все мусульмане-неваххабиты).
Однако к настоящему времени полной ясности в этих вопросах нет. Фундаментализм, модернизм, традиционализм, реформаторство, исламизм, интегризм, радикализм, экстремизм, фанатизм, ревайвализм (возрожденчество) и т.п. - вот те концепты, с помощью которых предпринимаются попытки проанализировать происходящие процессы. Продолжающиеся до сего дня дискуссии много дали для понимания происходящего в исламе и с исламом. Но все-таки складывается впечатление, что в этих дискуссиях с употреблением упомянутых концептов в отношении ислама есть внутренний порок. Это метафоризация, или, выражаясь более развернуто, перенесение на ислам концептов, выработанных в иной
(неисламской) культурной среде и предназначенных для концептуального освоения иной религии - христианства. Получается примерно следующее. При обсуждении верблюда его метафорически назвали «кораблем пустыни» и после этого стали вести споры о кораблестроении - вместо того, чтобы исследовать самого верблюда. Так, ислахистское, т.е. восстановительное, исправительное движение (то, что называется у мусульман арабским словом «ис-лах» - современное значение «реформа») стало трактоваться как Реформация. Пришлось даже слышать смешные разговоры о том, что ислам на шесть веков «моложе» христианства, т.е. «отстает» от него на шесть столетий, и если Реформация в христианстве наступила в XVI в., то нужно прибавить 600 лет, и получается, что сейчас ислам и готовится к своей «Реформации».
В таком подходе проявляется неизжитый европоцентризм, который давал себя знать в разных формах в прошлом, XX в., -вспомним поиски «Возрождения» («Ренессанса») в восточных культурах, которыми надолго озаботились многие (тогда советские) востоковеды, или знаменитую «пятичленку» (учение об общественно-экономических формациях) и дискуссии о феодализме на Востоке, «азиатском способе производства» и т.п.
Этот европоцентризм наложился на кризис российского ис-ламоведения, наступивший в постсоветский период и проявившийся с особой силой в частном на первый взгляд вопросе о том, существует ли ваххабизм как особое направление (течение, секта) в исламе. Само возникновение подобной дискуссии стало показателем того, что, с одной стороны, утрачивается концептуальный инструментарий исламоведения, а с другой - не рассматривается, остается неизвестной фактура современного ислама. Стали все более распространяться публикации об «исламе вообще», в которых даются наборы стереотипов или мифологем. При этом вследствие путаницы относительно «ислама» и «мусульман» исламоведение стало трактоваться как страноведение или регионоведение.
Настало время сознательного обращения российского исла-моведения к тому методу исследования, который я бы обозначил как неоклассицизм, под которым понимается преимущественно эмпирическое исследование конкретных группировок (течений, направлений, школ и т.п.), возникающих и существующих в исламе, как исламских, т.е. представляющих собой проявление внутренней динамики этой религии как сложного комплекса институтов, отношений, представлений, норм и верований.
Во второй половине XX в., особенно в его последней четверти, стало очевидно, что внутри ислама как системы религиозных представлений, отношений и институтов происходят некие существенные изменения. Эти изменения выразились, пожалуй, в первую очередь в том, что в массовом порядке и практически во всех зонах распространения ислама стали возникать (и этот процесс пока бурно продолжается) исламские религиозно-политические организации и группировки, т.е. такие группировки, которые заявляли себя религиозными - исламскими и действовали в сфере политики. Новизна этого процесса проявлялась как минимум в многочисленности нововозникавших группировок.
За этот период появилось не менее полутысячи таких объединений, самые известные среди которых - «Аль-Каида», египетский «Джихад», палестинский «Исламский джихад», действующая в Ираке «Ансар аль-ислам», британская «Сторонники шариата», развернувшая активную деятельность в Сингапуре, Малайзии и Индонезии «Джемаа Исламийя» и т.д. и т.п. Процесс далек от окончания. Только за 2003 г. дали о себе знать организации, либо в прошлом неизвестные, либо ранее не действовавшие на тех или иных территориях, либо предполагавшиеся уничтоженными, либо прежде находившиеся в тени: «Кутбиты» (аль-Кутбийюн, Египет), «Шахадат аль-Хикма» (Бангладеш), «Воинство Аллаха» (Джунд Аллах, Египет), «Движение пробуждения и добродетели» (Харака аль-якза ва-ль-фадиля, Марокко), «Прямой путь» (Ас-сират аль-мустаким, Марокко), «Секретная армия мусульманских муд-жахедов» (Афганистан), «Джихад» (Йемен), ХАМАС (Кувейт), «Меч мусульман» (Афганистан), «Исламский джихад» (Эритрея), «Группа солидарных с "Аль-Каидой"» (Йемен), «Исламская партия освобождения» (Британия-Египет), «Такфир и хиджра» (Египет), еще одна группировка «Такфир и хиджра» (Марокко), «Совет руководства Движения единобожия» (группировка откололась от «Движения единобожия», Ливан), «Джихадистский салафизм» (Марокко), «Джихад» (на египетском диалекте «Гихад», по-арабски «Джихад» - без определенного артикля, Египет; не путать со старым «Джихадом» под руководством Аймана аз-Завахири, который называется с употреблением артикля аль - аль-Джихад), «Джихад» (Голландия), «Исламский джихад» (Израиль), «Джамаат-уд-Даава» (бывшая «Лашкар-э-Тойба», Пакистан), «Худдам-уль-Ислам» (бывшая «Джаиш-э-Мухаммед», Пакистан), «Ансар аль-ислам» (Ирак - Курдистан), «Исламская группа» (аль-Джама'а аль-
исламийя, Ирак), «Организация исламского действия» (Ирак), «Исламское движение» (Ирак), «Исламская партия призыва» (Ирак), «Сайф-уль-муслимин» (Афганистан), «Риядус салихийн» (Россия -Чечня), «Хранители салафитского призыва» (Алжир), «Муджахеды Острова арабов (Аравийского полуострова. - А.И.)» (Саудовская Аравия), «Исламское движение» (Израиль), «аль-Мадина» (Индия - Джамму и Кашмир), «Исламская партия середины» (Иордания), «Отряд Света» (Ливан), «Единобожники» (аль-Муваххидун, Саудовская Аравия), «Мусульманская объединенная армия» (Пакистан), «Сторонники Сунны» (Ансар ас-Сунна, Египет), «Движение единобожия и реформы» (Харака ат-тавхид ва-ль-ислах, Марокко), «Джихад за поддержку мусульман внутри страны и за рубежом» (Джама'а аль-джихад мин аджль наср аль-муслимин фи-д-дахиль ва-ль-харидж, Египет), «Салафитская группа» (аль-Джама'а ас-салафийя, Ирак), «Ярмук» (Россия - Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия), «Сторонники Сунны» (Ансар ас-Сунна, Ирак), «Армия сторонников Сунны» (Джайш ансар ас-Сунна, Ирак), «Полки имама Мусы ас-Садра» (Альвия иль-имам Муса ас-Caдp, Ливан), «Салафитская группа проповеди и джихада» (аль-Джама'а ас-салафийя ли-д-да'ва ва-ль-джихад, Ирак), «Лаш-кар-э Омар» (Пакистан), «Батальон "аль-Харамейн"» (Катиба аль-Харамейн, Саудовская Аравия), «Силы Халида Ибн-аль-Валида» (Ирак), «Сражающаяся салафитская группа» (аль-Джама'а ас-салафийя аль-мукатиля, Ирак), «Организация исламского движения» (Islami Hareket О^ипие, Турция), «Месть Аллаха» (Са'р алЛах, Ирак), «Хизб ан-Нусра» (Узбекистан), «Минарет» (Аль-Манара, Ирак), «Ансар» (Непал), «Исламские тигры освобождения» (Бангладеш), «Движение исламского джихада» (Бангладеш), «Фидаины ислама» (Афганистан), «Единобожие» (Ат-Тавхид, Германия), «Мухаджиры» (Ирландия), «Хизбалла» (Ирак), «Организация "Аль-Каиды"» на Аравийском полуострове» (Танзим аль-Ка'ида фи-ль-Джазира аль-Арабийя, Саудовская Аравия), «Единобожие и джихад» (Ат-Тавхид ва-ль-джихад, Ирак).
Активность этих группировок чаще всего носит насильственный характер, ее просто невозможно не заметить (самая показательная акция - теракт, совершенный «Аль-Каидой» 11 сентября 2001 г. в США). Поскольку эти группировки сами позиционируют себя в качестве исламских, что видно хотя бы из принимаемых ими названий-маркеров, постольку в широком общественном обиходе (в первую очередь в СМИ) эта активность стала ассоциироваться с
исламом. Правда, были и утверждения, что некоторые из группировок, а то и все, не являются исламскими, а ислам «используют», исламом «прикрываются» и т.п.
Возникновение указанных выше группировок - равно как и любых других, которые могут возникнуть в будущем - допустимо рассматривать как никогда не прекращавшийся в исламе процесс сектантского деления - по-арабски ифтирак, результатом которого было (и остается) возникновение все новых сект (араб, фирак, ед. ч. фирка). Необходимо сразу оговориться - и эта оговорка связана именно с остаточным европоцентризмом. Когда мне доводилось говорить на эту тему («исламские секты») в аудитории неисламоведов (например, религиоведов, занимающихся христианством, или верующих-православных), возникал вопрос: не будет ли это слово обидным или оскорбительным для мусульман: слово «секта» в русском и других западных языках приобрело пейоративный оттенок. Но арабское слово «фирка» полностью соответствует латинскому secta с его этимологией отсекать, разделять (от лат. sectare), а негативный оттенок это слово в западных языках приобрело достаточно поздно, в том числе во французском, откуда оно было заимствовано русским.
Однако дело даже не в этом. Раскол (ифтирак) на секты (фирак) и пребывание мусульман в этом состоянии вплоть до Судного дня - одно из важнейших положений Сунны. Он предсказан в известном хадисе Пророка о 73 сектах. В наиболее простом варианте он гласит: «Раскололись иудеи на 71 секту. И раскололись назреяне (христиане) на 72 секты. И расколется моя умма (сообщество верующих) на 73 секты». Есть разные варианты этого хадиса, но при всех вариациях хадисов речь идет об обязательном, неизбежном расколе исламской общины на секты. От многих исследователей ускользает глубокий вероучительный смысл этого хадиса в любом его варианте. Кто бы ни провозглашал себя «спасшейся сектой», -окончательный приговор, т.е. квалификация ее в качестве спасшейся, шедшей правильным, истинным путем, принадлежит Богу, а не людям. И до Божественного приговора люди просто не в состоянии определить, какая из сект является спасшейся. В этом отношении группировки, которые взяли себе названия, либо прямо указывающие, либо намекающие на то, что именно они и есть та самая «спасшаяся секта» («Спасшиеся от [адского] пламени», Египет; «Салафитский джихадизм», Марокко; «Салафитская группа за развитие джихада», Алжир; «Салафитская группа проповеди и воору-
женной борьбы», Алжир; «Салафитское движение», Кувейт; многочисленные группы, в названии которых присутствует арабское слово «джама'а» - «Исламская группа», Египет; «Вооруженная исламская группа», Алжир; «Исламская борющаяся группа», Ливия; «Джемаа исламийя», Юго-Восточная Азия, и др.), расцениваются самими мусульманами как характеризующиеся высокомерием по отношению к тому исламскому сообществу, в котором они живут.
Предполагать, что ислам в своем историческом движении остановился на числе 73 и замер в ожидании Судного дня, было бы неверно. Уже в период составления классических доксографий (араб. кутуб аль-макалят) их было больше 73, и заботой правоверных авторов доксографий нередко было сведение всего многообразия к этой, предзаданной цифре. Так, ваххабизм возник в XVIII в. И можно было бы его рассматривать как вариант салафизма, появлявшегося время от времени в исламской умме, в частности - до составления классических доксографий, что не повлияло бы на сакрализованное и неизменное число 73. Правда, салафизм - это некое настроение умов, а не течение или секта, и в доступных мне доксографических сборниках салафизма как секты (фирка) я не обнаружил.
История ислама продолжается. И продолжается процесс сектантского раскола, обозначаемый словом «ифтирак» в цитированном выше хадисе Пророка. Нелишне отметить, что это прекрасно понимают исследователи, пребывающие в гуще событий, живущие в странах распространения ислама. Они предпринимают попытки учесть нововозникающие секты, ориентируясь именно на то, что ифтирак не прекращается. Укажу только два примера. Публикатор книги аш-Шахрастани в 1967 г. сочинил приложение к «Книге религий и сект», в котором попытался рассмотреть современные ему процессы, включая деятельность секты кадиянитов (ахмадийя) и «атеистические движения». Весьма интересна «Энциклопедия исламских сект, группировок, направлений, партий и движений» (первое издание - 1992 г.), в которой данные о современных группировках интегрированы в информационный массив, посвященный старым сектам, сведения о которых извлечены составителем из классических доксографий. Из книги можно узнать о существовании ваххабизма (аль-ваххабийя) как секты, возникшей на Аравийском полуострове в XVIII в., а также о ваххабитах (аль-ваххабийюн), существующих в настоящее время в Узбекистане и Киргизии, не говоря о массе других группировок, включая Органи-
зацию исламского действия (Ирак), египетскую организацию «Джихад» и т.д. Притом что указанная «Энциклопедия» имеет объем 723 страницы, в ней представлены далеко не все современные группировки.
Внимательное рассмотрение положения о 73 сектах и о секте, относительно спасения которой суждение (Божественный приговор) выносит Аллах, заставляет нас переформулировать имеющуюся на нынешний день характеристику жанра кутуб аль-макалят и вместо прижившегося в востоковедной терминологии на русском языке слова «ересиографии» употреблять слово «доксографии» (от греч. doxa, «мнение»). В свою очередь, изменение подхода к этим памятникам, лучшие из которых могли бы стать образцом для современных и будущих российских исламоведов - последователей неоклассического метода, позволит увидеть важную вещь - проведение принципа максимально возможной объективности в отношении рассматриваемого материала.
И тут не обойтись без выяснения одного недоразумения, которое было заложено в представлении о характере эволюции ислама как раз при публикации памятника, который мог бы быть образцом для современных исламоведов, обращающихся к исследованию современного исламского сектантства. Во введении к переводу первой части «Книги о религиях и сектах» аш-Шахрастани (1075-1153) С. Прозоров использует (не без влияния Хельмута Риттера) термин «ересиографии» в отношении жанра кутуб аль-макалят. Он подчеркивает его условность и даже берет в кавычки (правда, потом их снимает и уже в переводе текста называет кутуб аль-макалят ересиографическими трудами, навязывая эту характеристику жанра даже Мухаммаду аш-Шахрастани, у которого ничего подобного и в мыслях не было). Весь дух введения заставляет читателя думать, что в средневековом исламе наличествовали «правоверие» и «ереси», т.е. взирать на историю ислама с позиций христианоцентризма. И пусть автор введения прекрасно знает, что ни о «правоверии», ни, соответственно, о «ереси» говорить не приходится, и «закавычивает» слова «ортодоксия» (или «правоверие») и «ересь» - вот он, вечный «корабль пустыни»! -сам он все-таки полагает, что в исламе существует какое-то правоверие, а секты (фирак, нихаль и др.) представляют собой отход, отклонение от этого правоверия. Так, в принципиальном месте, на первых страницах памятника он ошибочно переводит простое и ясное арабское слово «ихтиляф» («расхождение, различие») как
«отклонение», и методологическое правило аш-Шахрастани (мы к нему обратимся ниже) в его переводе получает такую, нужно сказать, неверную формулировку: «...Необходимо установить правило [выявления] коренных и основополагающих проблем, отклонение (в арабском тексте ихтиляф), по которым можно рассматривать как [особое] учение, а его автора считать основателем учения». На самом же деле смысл этого отрывка совсем иной. В нем говорится, что «должен быть некий порядок (дабит) в вопросах (маса'иль, ед. ч. мас'аля), являющихся принципиальными (усуль) и основополагающими (кава'ид), расхождение (ихтиляф), по которым является [таким] расхождением (опять ихтиляф), которое будет рассматриваться как [особое] учение (макаля), а его (расхождения) выразитель (т.е. выразитель расхождения) будет считаться основателем учения».
В кутуб аль-макалят речь идет не об «отклонениях», а о расхождениях, и это принципиально важно. Логика доксографий такова: мусульмане имеют различные, расходящиеся мнения по разным вопросам. Слово «ихтиляф» - один из главных технических терминов не только доксографических сочинений, но и тех, которые я бы назвал «метадоксографическими», т.е. такими, которые пытались объяснить причины, факторы и обстоятельства расхождений. Таким образом, в доксографиях речь не шла о какой-то исходно заданной «ортодоксии», «отклонение» от которой приводило к возникновению сект при предполагавшемся наличии абсолютной определенности относительно того, чем эта «ортодоксия» является или в чем состоит. Пафос доксографических сочинений - в обнаружении и фиксации взглядов всех без исключения сект, которые расходятся между собой, но каждая из которых в принципе может оказаться той единственной спасшейся.
Зная точно, что есть множество различающихся и спорящих (еще одно значение «ихтиляф» - «спор») между собой сект, доксо-графы не пытались выяснить, какая из рассматриваемых ими сект является спасшейся, хотя, естественно, примеряли ту или иную характеристику спасшейся секты к какой-то группе верующих, чаще всего к той, к которой сами принадлежали. Вместо этого они, с одной стороны, стремились, идя от конкретики бытования ислама в виде многочисленных сект, определить то, что однозначно и бесспорно объединяет мусульман. И выяснялось, что это очень сложная проблема - так много было среди них расхождений. Конечно, в констатации того, какая секта являлась исламской, а какая нет, бы-
ло много субъективного. Но важно подчеркнуть: доксографы брали на себя труд учесть и описать даже те секты, которые, по их оценке, исламскими не являлись.
Особого внимания заслуживают попытки интегрировать философию в исламское поле. Здесь фиксировалась исключительно важная проблема - привнесение нового вероучительного содержания в ислам. Делалось это и так, как у аш-Шахрастани, явочным порядком (через описание взглядов Ибн-Сины). Но были и изощренные способы. Один из них - подвод философской традиции в ислам через воспитанника Аристотеля - Александра Македонского, который ассоциировался с кораническим Зу-ль-Карнайном. Другой - через формирование теории пророческой законоустано-вительной мудрости Ибн-Рушда (она получила в Европе популярное название «теории двух истин»), которая объединяла и Платона, и Соломона (Суляйман, один из пророков истинного единобожия в исламе), и Александра Македонского как ученика Аристотеля, и Пророка Мухаммада. Эта линия в доксографиях и в целом в исламской интеллектуальной традиции интересна не только сама по себе, но и с точки зрения форм и методов восприятия внешних по отношению к исламу влияний. Восприятие в современную эпоху экзогенных - сначала социалистических, а затем либеральных - идей исламом может рассматриваться как аналогия восприятия исламом восточного перипатетизма в эпоху Средневековья.
Тщательное рассмотрение общеметодологического введения аш-Шахрастани к его «Книге религий и сект» в соотнесенности с наличным исследовательским материалом - современными исламскими религиозно-политическими группировками - позволяет сформулировать четыре общие задачи.
1. Необходимо сделать объектом научного исламоведческого анализа все группировки, которые объявляют себя исламскими. Данное утверждение может показаться трюизмом, но без этого не представляется возможным определить объект исследования, т.е. поставить ему предел. А это должно уберечь исследователя от того, чтобы, например, рассматривать Партию арабского социалистического возрождения как исламскую (такие попытки есть за границами исламоведения). Объекты рассмотрения нового сектоведения принимают на себя разные названия-маркеры.
Во-первых, существует очень большое количество группировок, которые имеют в названиях слова или выражения, обладающие однозначно исламскими коннотациями. Прежде всего, конеч-
но, речь идет о словах «ислам», «мусульмане», «исламский». Группировок с такими названиями великое множество: «Исламский фронт спасения» (Алжир), «Исламская армия спасения» (Алжир), «Вооруженная исламская группа» (Алжир), «Исламский джихад» (Палестина, Йемен, Либерия, Алжир в середине 80-х годов и др.), «Исламская армия Адена-Абйяна» (Йемен), и др. Некоторые названия являются аббревиатурами, которые тоже содержат в себе в сокращенном виде слово «исламский»: движение ХАМАС (от араб. Харака аль-мукавами аль-исламийя - «Движение исламского сопротивления»).
Во-вторых, употребление в названии выражений, содержащихся в Коране. Например, победа (фатх). Пример названий со словом «фатх»: «Передовые отряды победы» (Таля 'и' аль-фатх, Египет - группировка, отколовшаяся от египетской организации «Джихад»). Широко известно название «Хизбалла» («Партия Аллаха»), которое принимают многие как шиитские, так и суннитские группировки. В Коране «Партия Аллаха» противопоставлена «Партии Сатаны». Могут употребляться другие выражения, например, «прямой путь» (ас-сират аль-мустаким): в Марокко есть группа с таким названием.
В-третьих, в названиях группировок употребляются слово «Аллах», а также имя Пророка Мухаммада. Так, имя Аллаха присутствует в названии упомянутых выше «Партий Аллаха» и многих других. Нередко исламские группировки принимают в качестве названия имена выдающихся деятелей ислама в давние и недавние времена: «Группа Абу-Зарра аль-Гуфари» (Иордания) - по имени сподвижника Пророка, «Полки имама Мусы ас-Садра» (Ливан), в последнее время в Египте заявили о себе «Кутбовцы» (по имени Сайида Кутба, радикального идеолога «Братьев-мусульман», казненного властями в 1966 г.).
В-четвертых, в наименованиях ряда группировок (в основном военизированных) присутствуют географические, точнее, истори-ки-географические названия, имеющие определенный символический смысл.
Бадр: здесь - аллюзия на известную в исламской истории битву при Бадре (624 г.). Битвой при Бадре было положено начало победоносной борьбе мусульман против их врагов в Медине, Мекке и на всем Аравийском полуострове. В данном случае подразумевается обязательная победа мусульман, которые начинают борьбу с противником в неблагоприятных для себя условиях. Это
название довольно популярно: «Корпус Бадр» (военное крыло «Высшего совета исламской революции в Ираке»); лагеря «Бадр-1» и «Бадр-2» в Афганистане в районе Хоста. Ассоциация «Бадр» фиксировалась в испанских городах Сеута и Мелилья, расположенных в Африке и граничащих с Марокко; «аль-Бадр муджахе-дин», или просто «аль-Бадр», действует в Индии (Джамму и Кашмир).
Табук - название города, который в настоящее время находится на территории Саудовской Аравии. Подразумеваются поход под руководством Пророка Мухаммада в 630 г. против города, который принадлежал в то время Византийской империи, и битва при Табуке. С самим походом связано также нежелание мусульман воевать в жару против византийцев (которые, как оказалось, не собирались нападать на мусульман, но это известно из истории, а в исламской традиции утверждается, что Византия готовила агрессию против мусульман). В июле 2002 г. на сайте «Кавказ-Центр» было помещено интервью радио «Кавказ» с неким амиром (командиром) азербайджанского джамаата ТАБУК Ровшаном (Халидом) Бадаловым Китаб-оглы. Из текста следует, что этот джамаат планирует начать джихад, имея целью «освобождение Кавказа от оккупантов (России) и возвращение временно утраченных территорий Азербайджана (Нагорный Карабах), возрождение Ислама». Таким образом, в самом названии действующей в Азербайджане ваххабитской группировки содержится смысл борьбы против мнимой агрессии со стороны христианского государства (России, исторического правопреемника Византии) и призыв к мусульманам, отлынивающим от вооруженного джихада, присоединиться к нему.
Ярмук - соотнесенность с этим историко-географическим названием призвана выражать веру в сокрушительную победу мусульман над государством неверных. В 636 г. арабы ко главе с Халидом Ибн-аль-Валидом (кличка - «Меч ислама», Сайф Аллах) разгромили византийцев в битве при реке Ярмук (на территории современной Иордании), в результате чего большая часть Палестины и Сирии, до того принадлежавших Византии, оказалась в руках арабов. В июле 2002 г. тот же сайт «Кавказ-Центр» сообщил о существовании объединенного кабардино-балкарского джамаата «Ярмук» и опубликовал интервью с его амиром по имени Сейфул-ла (или Сейфуллай - в тексте два варианта клички, но оба они -явное заимствование прозвища Халида Ибн-аль-Валида «Меч ислама»). Этот амир заявил, что на территории Кабардино-Балкарии
действуют более тысячи муджахедов. Целью джамаата является защита ислама и борьба против Российской империи, а также против местного, как полагает этот амир, «диктаторского марионеточного режима». Есть сведения, что члены данного джамаата действуют и в Карачаево-Черкесии.
Хайбар - название оазиса на Аравийском полуострове, в котором во времена Пророка Мухаммада жили иудеи, изгнанные оттуда в 635 г. В названии группы наличествует намек на успешное изгнание евреев из Палестины. «Бригадами Хайбара» называлась ливанская группировка, действовавшая в 80-х годах.
Сиффин - долина, в которой в 657 г. произошла битва между войсками чтимого шиитами имама Али Ибн-Аби-Талиба и узурпатора халифского престола Муавии. В 80-х годах дала о себе знать шиитская группировка с таким названием.
Аль-Кудс (арабское название Иерусалима) - присутствует во многих названиях (например, «Бригады "аль-Кудс"»; название «Кодс» - персидское прочтение слова), воспроизведено в названии одного из управлений иранского Корпуса стражей исламской революции, предназначенного для проведения специальных операций в разных странах и подготовки проиранских бойцов-муджахедов.
2. Необходимо обращать внимание на наличие во всех этих группировках духовного лидера, т.е. человека, который окормляет их в религиозном отношении. Здесь есть четыре варианта.
Во-первых, существуют группировки, которые возглавляются религиозными авторитетами непосредственно. Из достаточно известных примеров: ХАМАС в Палестине - шейх Ясин, ХАМАС в Алжире - шейх Нахнах, «Хизбалла» в Ливане - имам Фадлялла, «Джемаа исламийя» в Юго-Восточной Азии - шейх Баашир, Исламское движение «Талибан» - мулла Омар, «Ансар аль-ислам» («Сторонники ислама») в Ираке - мулла Карикар, «Хезбе ислами» в Афганистане - мулла Хекматьяр и т.д. Такими религиозными авторитетами для своих последователей являются и люди, не получившие систематического и всеобъемлющего религиозного образования, - Усама бен Ладен («Аль-Каида»), строитель по образованию и профессии (за глаза приближенные даже называют его «Стройподрядчик» - аль-Мукавиль); Айман аз-Завахири (египетский «Джихад»), врач; Метин Каплан («Организация Федерального исламского государства Анатолии», она же «Государство халифата», она же «Капланисты», Германия), профессия неизвестна; Абу-Хамза, он же Мустафа Камиль («Сторонники шариата», Вели-
кобритания), профессия неизвестна, и т.д. Возможность такого явления заложена в самом исламе, в котором отсутствует священничество. Водителями мусульман после смерти Пророка Мухаммада являются религиозные ученые (уляма' ед. ч. алим), или улемы, т.е. люди, знающие ислам, - в соответствии с хадисом Пророка: «Ученые - наследники пророков». Ни в Коране, ни в Сунне объем знания, необходимый для того, чтобы мусульманин был ученым, не определен.
Во-вторых, ряд группировок, особенно построенных как боевые (джихадистские), возглавляется командиром (амир), но обязательно имеет в своем составе муфтия, т.е. предполагаемо ученого человека, который дает ответы на вопросы (это и есть функция муфтия, называемая ифта'), возникающие в ходе деятельности той или иной группы. Так, Умар Абд-ар-Рахман (в настоящее время по приговору суда отбывает срок пожизненного тюремного заключения в США за участие в подготовке взрыва Всемирного торгового центра в Нью-Йорке в 1993 г.), бывший преподаватель религиозных наук (улюм ад-дин) в филиале университета «аль-Азхар» в Асьюте, сначала был муфтием организации «Джихад», а затем верховным муфтием «Исламской группы»; при создании «Вооруженной исламской группы» в Алжире муфтием группы стал один из ее основателей Абдельхак Лайяда; саудовец Абу Умар (он же Му-хаммад бен Абдаллах ас-Сайф) является муфтием иностранных и чеченских ваххабитов, воюющих в Чечне; в январе 2003 г. в Египте были арестованы члены группы «Джихад», в которой имелся собственный муфтий - некто Иззат ан-Наггар, задачей которого было шариатско-правовое обеспечение деятельности группировки, что он и делал, регулярно издавая фетвы соответствующего содержания.
В-третьих, существуют группировки, духовные авторитеты которых находятся вне этих группировок, и их члены имеют с ними опосредованный контакт. Так, в Германии в 2002 г. была ликвидирована группировка «Единобожие» (Ат-Тавхид), лидером которой являлся находившийся в тот момент в Британии Абу-Катада (он же Омар Абу-Омар). Мунир аль-Мутасаддик, суд над которым закончился в Германии весной 2003 г., обвинялся в связях с «Аль-Каидой». В настоящее время в Интернете существует большое количество сайтов, принадлежащих улемам, шейхам, муфтиям различных направлений (в основном ваххабитам, располагающим большими финансовыми средствами), которые предоставляют воз-
можность связи с ними и ответа на вопросы в виде фетвы. В Интернете же публикуются списки телефонов, по которым улемы могут ответить на вопрос мусульманина из любого места на Земле, т.е. издать фетву.
Наконец, в-четвертых, нельзя не принимать во внимание те религиозные авторитеты группировок, которые вообще не могут иметь физического контакта со своими последователями по причине отсутствия в этом мире. Среди них необходимо указать, например, Ибн-Абд-аль-Ваххаба, Сайида Кутба, Абдаллу Аззама. Кажется, Усама бен Ладен тоже присутствует в этом мире виртуально. Все люди, перечисленные выше в четырех пунктах, являются теми, кто выражает мнение (сахиб аль-макаля в терминологии аш-Шахрастани и других доксографов) по разным вопросам - но не любым, а актуальным в силу каких-то обстоятельств, важных для всемирной исламской уммы или ее отдельных частей.
3. Здесь мы подошли к самому важному пункту всей этой темы. Все группировки могут и должны рассматриваться как своего рода организационное выражение некоего мнения (в терминологическом, а не обыденном смысле, т.е. того, что называется в понятиях доксографий макаля). Макаля же (современное значение «статья», например, газетная) - это выраженное мнение, или вербализованная позиция по какому-то вопросу. Приведу примеры: сотворен ли Коран или он существует извечно? Каково соотношение по значимости Корана и Сунны? Свободен ли человек или он принуждаем Божественной волей? Как определить того, кто должен быть имамом (предводителем всей исламской общины)? Какое количество мусульман необходимо для его избрания, если считать, что он должен избираться? И т.д. и т.п. Все это примеры вопросов, если употреблять слово не в расхожем значении, а как термин. Все они возникали вследствие появления новых обстоятельств или ситуаций, в которых оказывалась исламская община и ее члены в период после смерти Пророка Мухаммада. Таких вопросов возникало великое множество. В эпоху Средневековья считалось, что только основных вопросов было 3 тыс. (!). Из этого следовало бы, что как минимум могло существовать 3 тыс. сект - по количеству выраженных мнений (макаля) по каждому вопросу (мас'аля). Теоретически их должно было бы быть значительно больше, а именно неограниченное количество, если принять во внимание альтернативность и вариативность ответов на вопросы, а также комбинации разных ответов на различные вопросы.
С течением времени вопросов меньше не стало. Ответы на старые вопросы ушли в наследие существующих направлений -суннитов, шиитов, потомков хариджитов (ибадитов). Возникла масса новых вопросов. Допустимо ли для мусульманина пользоваться ипотечными кредитами в странах Запада с выплатой процентов по ним (ислам запрещает участие в банковских сделках с использованием ссудного процента); можно ли мусульманину вести межрелигиозный диалог; имеет ли мусульманин право жертвовать своими органами для спасения жизни другого человека и должен он это делать за плату или бесплатно; как относиться к Интернету: разрешено или предписано мусульманину им пользоваться; можно ли принять ислам по Интернету; может ли мусульманин пользоваться уксусом, произведенным из вина; дозволено ли мусульманину заниматься табакокурением (понятно, что Пророк Му-хаммад ничего не мог об этом говорить: табак попал в исламский мир только после открытия Америки европейцами); допустимо ли писать Коран человеческой кровью (это в связи с затеей Саддама Хусейна); может ли мусульманин подражать обычаям, одежде и поведению окружающих в неисламских странах, где он проживает; должен ли мусульманин служить в армии неисламского государства; имеет ли мусульманин право участвовать в выборах светской власти... И т.д. и т.п.
Наверное (никто не производил подсчетов), таких вопросов значительно больше 3 тыс. И поэтому необходимо выделить принципиальные и основополагающие среди них. Оказывается, что среди современных сект есть те, что выделяются в связи с определенными вопросами, которые, по оценке аш-Шахрастани, были основополагающими или принципиальными еще в эпоху Средневековья, и это является дополнительным доводом в пользу трактовки современных исламских группировок как сект.
Один из новых сектообразующих вопросов - джихад. Выше приводилось множество названий организаций и группировок, действующих в разных концах света и имеющих это слово в своем названии. Возник ряд подвопросов вопроса джихад. Для исследователей может оказаться неожиданностью существование такого нового вопроса (и соответствующего мнения) о первоначальном (или превентивном) джихаде (джихад ибтида'и), выдвигаемого некоторыми шиитскими улемами. Еще один новый вопрос - причастность-непричастность (валя 'а-бара 'а), по поводу которого существуют очень популярные в настоящее время концепции, трак-
тующие вопросы отношения мусульман с единоверцами и неверными. Новизну этого вопроса подтверждают саудовские исследователи. Углубленные исследования современного исламского сектантства наверняка позволят выделить другие вопросы и мнения и, соответственно, современные исламские секты и подсекты.
4. Выяснение соотнесенности с исламскими Писанием и Преданием и в целом с исламским наследием. Приведу несколько примеров. Последователи Усамы бен Ладена в Саудовской Аравии (и ваххабиты в целом) свою экстремистско-террористическую деятельность в королевстве и других государствах Аравийского полуострова мотивируют хадисом (высказыванием) Пророка Мухамма-да, как считают некоторые, последним, который произнес Пророк: «Изгоните многобожников с Острова арабов (Аравийского полуострова)!». На эмблеме «Братьев-мусульман» воспроизведены первые слова коранического аята: «И приготовьте для них, сколько можете, силы и отрядов конницы; ими вы устрашите (турхибун) врагов Аллаха, и вашего врага, и других, помимо них» (кстати, в этом кораническом аяте употреблено слово «юрхибун» - от «ир-хаб», что в современном арабском языке значит «террор», и это заставляет некоторых мусульман говорить о том, что террор-ирхаб в отношении «врагов Аллаха» и «ваших (мусульман) врагов» является обязанностью мусульманина). Наконец, в качестве примера я бы привел цитировавшийся выше хадис Пророка Мухаммада из книги «Ислам против терроризма», которая распространялась, что примечательно, на проведенной в Москве в сентябре 2003 г. конференции «Веротерпимость - основа процветания многонациональной России»: «Убейте того, кто поменяет свою религию».
Однако необходимо заметить, что недопустимо на основании этих и других подобных цитат квалифицировать ислам как «экстремистскую» религию, призывающую своих последователей к насилию. Проблема соотнесенности идеологии той или иной религиозно-политической группы с исламским Писанием (Кораном) и Преданием (Сунной) исключительно сложна. Укажу на несколько важных моментов в этой связи. Во-первых, Коран записан непосредственно после смерти Пророка Мухаммада, и все - как мусульмане, так и ученые-исламоведы - считают его аутентичным текстом. Но при этом Сунна подвергалась сбору и записи спустя много лег после смерти Пророка Мухаммада, и в отношении нее у мусульманских ученых и исламоведов есть сомнения относительно аутентичности отдельных частей - из-за пресловутого человече-
ского фактора. Иными словами, существуют хадисы явно сочиненные, вымышленные. Вопреки распространенному мнению относительного того, что Сунна «разъясняет», «детализирует» Коран, в исламе исторически были разные точки зрения относительно того, как соотносятся эти два источника. Иными словами, все наследие ислама допустимо рассматривать как градуированное по части очевидности/неочевидности того, что есть настоящий ислам (как он заповедован людям Аллахом), и по степени обязательности/необязательности для мусульманина тех или иных норм и положений. Например, все джихадистские группировки, расходясь с так называемым традиционным исламом, отвергают деление на Великий джихад (нравственное самосовершенствование мусульманина) и Малый джихад (вооруженная борьба) и утверждают, что есть и должен быть только один джихад - силовой, вооруженный, и это - через доказательство того, что соответствующий, часто цитируемый хадис Пророка Мухаммада не является абсолютно достоверным.
Во-вторых, Коран и Сунна как источники исламского вероучения, права и этики исключительно сложны для понимания - не только в том смысле, что они написаны на арабском языке (хотя здесь тоже есть очень серьезная проблема: в обороте наличествуют переводы Корана, содержащие фальсификации его содержания, сделанные нередко из самых добрых побуждений). К слову сказать, экстремистские группировки (например, последователи Усамы бен Ладена) предпочитают очень примитивное прочтение Корана и Сунны - выдергивание цитат о джихаде, неверных и т.п.
В исламе процесс понимания и предполагаемо правильного истолкования Писания и Предания является прерогативой ученых-улемов (уляма'), осуществляющих функцию ифта' (издания фетв). Вокруг них собираются последователи, создавая религиозно-политические группировки, следующие мнению того или иного
ученого (муфтия) по поводу старых и новых вопросов.
* * *
Уже сейчас можно утверждать, что существует ряд сект, среди которых можно было бы назвать усамизм (последователей Усамы бен Ладена), характеризующийся особым мнением относительно таких вопросов, как единобожие, такфир, валя 'а-бара 'а, джихад, истишхад. Это не только ставшая знаменитой «Аль-Каида», но и целый ряд группировок, существующих в разных
странах (я бы причислил к усамитам всех тех, кто следует мнению бен Ладена по перечисленным выше вопросам). Еще один пример -ваххабизм (усамизм может рассматриваться как его подсекта), который характеризуется особым мнением по таким вопросам, как единобожие и такфир. Еще - кутбизм (по имени Сайида Кутба), который отличается собственным мнением по вопросу о такфире (концепция джахилийи XX в.) и джихаде. Особая секта - халифа-тисты, отвечающие особым мнением на вопрос о халифате (тут будут выделены как минимум две подсекты - капланисты, последователи Метина Каплана, и тахриристы, члены «Исламской партии освобождения». Материалы самого последнего времени позволяют причислить к халифатистам и членов ваххабитской «Салафитской группы проповеди и борьбы» (Аль-Джама'а ас-салафийя ли-да 'ва ва-ль-киталь, Алжир).
Это только отдельные новые исламские секты, взятые в качестве примеров. Реальность значительно богаче и разнообразнее. Исламоведческое исследование нового исламского сектантства должно дать реальную картину того, что происходит в настоящее время в исламе и с исламом.
«Религия и глобализация на просторах Евразии».
Под ред. Малашенко А., Филатова С.
М., 2009 г., с. 175-209.
А. Брагин,
публицист
ИСТОРИЯ ИСЛАМСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
В пресс-центре РИА «Новости» состоялась презентация второго издания «Очерков истории исламской цивилизации». Эта коллективная монография в 2-х томах, выпущенная издательством «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН) в 2008 г., является продолжением многолетней комплексной работы под общим руководством д. и. н., главного научного сотрудника Института Африки РАН Юрия Михайловича Кобищанова. Над созданием этой уникальной книги более 15 лет работал большой международный коллектив - представители семи стран (России, Великобритании, Казахстана, Таджикистана, Турции, Эстонии и Малайзии) и десяти городов - от Лондона до Душанбе, от Таллина до турецкой Коньи и, конечно, из Москвы, Казани, Уфы. Всего около 30 авто-
