CC BY
2
Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023.
№ 71. С. 96-105.
Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 2023. 71. pp. 96-105.
Научная статья
УДК 16:17+37.017
doi: 10.17223/1998863Х/71/10
ЭПИСТЕМИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ АНАЛИЗА ЭТИЧЕСКИХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ В «ЛОГИКО-ФИЛОСОФСКОМ ТРАКТАТЕ» ЛЮДВИГА ВИТГЕНШТЕЙНА
Сергей Борисович Куликов
Томский государственный педагогический университет, Томск, Россия, kulikov.sergh@gmail.com
Аннотация. Раскрываются эпистемические основания предложенного Витгенштейном истолкования природы этических высказываний. Автор показывает, что трансцендентальное истолкование этики не влечет необходимость ее построения на базе внемировых метафизических критериев. Этика как эпистемическая система демонстрирует способы научения принципам и правилам морали, хотя они и не могут быть точно выражены строго научными способами описания мира. Ключевые слова: этика, трансцендентализм, высказывания, язык, наука, мир
Для цитирования: Куликов С.Б. Эпистемические основания анализа этических высказываний в «Логико-философском трактате» Людвига Витгенштейна // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023. № 71. С. 96-105. doi: 10.17223/1998863Х/71/10
Original article
EPISTEMIC GROUNDS FOR THE ANALYSIS OF ETHICAL STATEMENTS IN THE TRACTATUS LOGICO-PHILOSOPHICUS BY LUDWIG WITTGENSTEIN
Sergey B. Kulikov
Tomsk State Pedagogical University, Tomsk, Russian Federation, kulikov.sergh@gmail.com
Abstract. The article reveals the epistemic foundations of the approach proposed by Wittgenstein to the understanding of the nature of ethical statements. The author shows that the transcendental interpretation of ethics does not entail the need to build it because of extra-world metaphysical criteria. Ethics shows the ways of learning the rules of behavior, while the rules cannot be expressed by strictly scientific modes of describing the world. To achieve the goal, the author clarifies in the first section of the article the transcendental nature of ethical statements in relation to Wittgenstein's thesis on the equivalent value of statements. The weak expressiveness of ethical statements determines the problematic nature of such statements as "I am ready to change the world for the better". In this regard, ethical statements cannot provide the teaching of skills to identify ethical facts. These statements are only suitable for describing the psychological tendencies of the will. The status of the expression of identified states that do not have the character of scientific regularities, but are demonstrated in practice in the form of role models or censure is described. The second section reveals the epistemic status of transcendental interpretation of the meaning of ethical statements. From this perspective, ethics coincides with a set of cases for assessing changes for the better or for the worse in the prospect of increasing happiness or unhappiness in the world. These changes concern the initiators of the changes themselves, transforming the picture of the world as a whole formed on this path. As a result, the research leads to the
© С.Б. Куликов, 2023
question about the dependence of the behavior of the subject of cognition, especially based on the logic and strict meaning of statements, on the transcendental norms of general ethics and their reproduction through education. The ideal or ethos of science and the ways of its description are emphasized. In this regard, the author reveals the prospects of research, which examines the key provisions of the theory of scientific ethos that affect the social functioning of science and its development through special training of specialists in tertiary education.
Keywords: ethics, transcendentalism, statements, language, science, world
For citation: Kulikov S.B. (2023) Epistemic grounds for the analysis of ethical statements in the Tractatus Logico-Philosophicus by Ludwig Wittgenstein. Vestnik Tomskogo gosudar-stvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya - Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 71. pp. 96-105. (In Russian). doi: 10.17223/1998863Х/71/10
Цель статьи - раскрыть эпистемические основания1 анализа этических высказываний, осуществленного в «Логико-философском трактате» и примыкающих к нему трудах Л. Витгенштейна [2-5]. Постановка цели актуальна в свете целого ряда современных исследований. Так, Г.А. Золотков [6], К.А. Родин [7], В.А. Суровцев [8] и многие другие авторы обнаруживают, что исследования Витгенштейна едва ли не напрямую выводят на необходимость решения задач по раскрытию оснований этики2. Дж. Фэйрхёрст (Fairhurst) [10, 11] показывает, что предметом дискуссий в современной мысли является истолкование Витгенштейном этики в духе трансцендентализма. В свою очередь, А.-М. Кристенсен (Christensen) еще в начале 2000-х вполне обоснованно полагала, что этические идеи Витгенштейна раскрывают последовательную и радикальную альтернативу традиционным вариантам концептуализации этики [12. P. 121]3.
Достижение цели исследования обусловлено выделением факторов, которые, по свидетельству П. Куинна (Quinn), влияют на интерпретацию этических высказываний Витгенштейном не только в рамках отношений между логикой и этикой, но и в контексте предполагаемой связи этих трансцендентальных способов описания мира с образовательными практиками. Куинн замечает, что «вера для Витгенштейна обеспечивает базовую основу для обучения и преподавания. Этика также имеет для него фундаментальное значение, хотя и несколько иным, пусть и связанным образом... Этика всепрони-кающа, говорит он нам, и является „состоянием мира, подобным логике". Она трансцендентна, сверхъестественна, тесно связана с тем, что хорошо и божественно, и направляет нас по правильному пути в поисках счастья, показывая нам правильный путь жизни. В Трактате этика получает краткое упоминание, хотя это оказывается смыслом всей книги» [15. P. 75].
Позиция Куинна является одной из отправных точек для прояснения оснований интерпретации природы этических высказываний, предложенной Витгенштейном. Подход, развиваемый Куинном, опирается на свидетельства, приведенные П. Энгельманном при публикации писем Витгенштейна:
1 Под эпистемическими основаниями понимается опора отдельных систем знания на принципы и правила, формирующиеся, согласно определению Р. Коппла (Koppl), в рамках «социальных процессов, порождающих суждения» (social processes generating judgments) [1].
2 Подробный обзор литературы представлен в ранее опубликованной работе [9].
3 Здесь и далее цитаты из зарубежных работ даны в переводе автора статьи. Ссылки на «Логико-философский трактат» (также в переводе автора) даются по Оксфордскому изданию 1922 г. [2], в котором представлены немецкая и английская версии текста.
«Смысл книги („Логико-философского трактата". - С.К.) является этическим. Однажды я хотел включить в предисловие предложение, которого на самом деле нет сейчас, но которое я выпишу для вас здесь, потому что это, возможно, будет ключом к работе для вас» [16. Р. 143].
Вопрос о новаторстве Витгенштейна в области этики (точнее, метаэтики) позволяет затронуть чрезвычайно важный аспект проблематики. При всех разночтениях, этика традиционно рассматривается как совокупность принципов и правил морали, суждения о которых составляют совокупность содержательных утверждений. В «Логико-философском трактате» этика интерпретируется как версия трансцендентальных или «внемировых» способов выражения, которые не имеют реального содержания (6.421-6.423) [2. Р. 183185]. В результате становится важным, в какой мере позиция, признающая трансцендентальный характер этики, может выражать соответствие разработок Витгенштейна в области аналитической философии и некоторых ответвлений, допустим, немецкой классики. В этом плане, скажем, И. Кант полагал возможным согласовать трансцендентальный характер этики и возможность рациональной систематизации ее принципов, поскольку «практическое предназначение человека мудро пропорционально его познавательной способности» [13. S. 186]. Недостаток такого рода исследований приводит к неоднозначным трактовкам эпистемических оснований позиции Витгенштейна, это при том, что ее собственное содержание достаточно хорошо изучено [14]. В перспективе же анализ позиции Витгенштейна оставляет шанс понять, в каком смысле и в какой степени трансцендентальный характер этики, вытекающий из положений общих исследований того, что есть добро1, может быть согласован с нормами этики науки и образования.
Итак, проблема исследования заключается в уточнении границ смысла трансцендентального истолкования этики в «Логико-философском трактате». При этом обсуждение проблемы предполагает доказательство тезиса, что концепция, которой придерживался Витгенштейн при анализе языковых выражений этических норм и которая отсылает к тезису о равноценности высказываний или «эквивалентной ценности пропозиций» (6.4) [2. Р. 183], раскрывает одновременно и бессодержательность трансцендентально-этических утверждений как области знаний2, и их специфику в качестве особой эписте-
„3
мической системы, альтернативной науке .
Таким образом, новизна получаемых результатов совпадает с раскрытием оснований, на базе которых выражение трансцендентальных по своей природе высказываний в этике принципиально выходит за рамки стандарт-
1 Витгенштейн в одном из текстов [3] прямо говорит, что продолжает линию Дж. Мура [17] на понимание этики как «общего исследования того, что есть добро» (the general inquiry into what is good). Это не означает, что и Мур считал этику трансцендентальной. Автор статьи лишь полагает важным указать на преемственность воззрений Витгенштейна в плане общего определения этики.
2 Этические высказывания, истолкованные в трансцендентальном их понимании, не укладываются в рамки пропозиций вида «aRb» как «a относится к Ь» или «a находится в некотором отношении к Ь» (6.41-6.42) [2. P. 183]. Иначе легко было бы уточнить смысл утверждений, например, «Бог есть высшее Благо» или «Воля - это свободный акт». Но принципиально неясны как области значения понятий «Бог», «Благо», «воля», «акт», так и выражения их пересечений посредством предикатов «высшее», «свободный» и т.д.
3 Классический вариант эпистемической системы, отличающейся от европейской науки, описан в работе [17].
ных возможностей научного описания, образуя отличную от науки эпистеми-ческую систему.
Структура статьи включает два основных раздела. В первом проясняется трансцендентальный характер этических высказываний в отношении тезиса Витгенштейна о равноценности высказываний. Во втором разделе раскрывается характер трансцендентального истолкования смысла этических высказываний как особой эпистемической системы.
Тезис о равноценности высказываний и трансцендентальный
характер этики
В данном разделе отстаивается положение, что тезис Витгенштейна о равноценности высказываний или «эквивалентной ценности пропозиций» (6.4) [2. P. 183] играет решающую роль при раскрытии природы этических утверждений в «Логико-философском трактате». Данный тезис имеет три следствия, причем второе их них дает собственные частные выводы, позволяющие прояснить образовательный потенциал концепции этики, которой придерживался Витгенштейн.
Первое следствие тезиса о равноценности высказываний относится к критике возможностей постичь смысл мира на базе внемировых критериев нахождения этого смысла. Тут важно помнить, что, в частности, Кант особое внимание уделяет свободе воли как «высшему условию всех максим» (die oberste Bedingung aller Maximen), тем самым наделяя отдельные высказывания привилегированным статусом [13. S. 40]. Критика Витгенштейна не направлена прямо против суждений именно Канта. В соответствующих разделах «Логико-философского трактата» вообще не указаны сторонники и противники возможности делать этические высказывания. Легко допустить, что Витгенштейн в целом критикует стремление выделять внемиро-вые критерии оценки всего, что происходит или не происходит в мире как базис этических высказываний. С этой позиции видно, что отдельные явления и процессы в мире не имеют и не должны иметь особой ценности в плане разделения «лучше» или «хуже», «выше или «ниже» и других. Все в мире происходит здесь и сейчас, и происходит без высшего плана, потому что все явления и процессы как таковые случайны в мире. Это утверждение не означает, что неслучайные события совершенно невозможны. Неслучайные события лишь не связаны с ситуациями в мире, поскольку само их обнаружение отсылает к некоторым гипотетическим внемировым сущностями.
Анализ высказываний Витгенштейна позволяет выделить, что «смысл мира должен лежать вне мира. В мире все так, как есть, и происходит так, как происходит. В нем нет никакой ценности - а если бы она была, то не имела бы никакой ценности. Если есть ценность, которая действительно имеет ценность, она должна лежать вне всего происходящего и бытия-так. Ибо все происходящее и бытие-так случайно. То, что делает его неслучайным, не может лежать в мире, потому что в противном случае это снова было бы случайно. Оно должно находиться вне мира» (6.41) [2. P. 183]. Витгенштейн показывает, что при допущении «высших ценностей» все в мире теоретически может быть одновременно как случайным, так и неслучайным. Допущение внемировых критериев поиска смысла мира и их от-
рицание становятся равнозначными, и описания мира, таким образом, впадают в противоречие.
Смысл второго следствия тезиса о равноценности высказываний совпадает со способностью активной личности сводить рамки формирования намерений к субъективным переживаниям. В связи с этим автор полагает, что Витгенштейн прямо не утверждает противоречивости смысла мира, но он показывает, что говорить о смысле мира в отрыве от самого мира - это значит впадать в противоречия вне зависимости от того, наделяет кто-либо смысл мира значимостью, или лишает его такой значимости. В данном контексте Витгенштейн замечает, что «не может быть никаких этических пропозиций» (6.42) [2. Р. 183]. Тем самым отрицается возможность выразить нечто высшее, внемировое при помощи этических высказываний.
Тезисы Витгенштейна имеют три частных следствия, а именно: 0 этика ничего не выражает; этика трансцендентальна; (и) форма этического закона «ты должен... » не подразумевает вознаграждения за соблюдение и санкций за нарушение этических норм; (ш) нельзя говорить о воле как о предмете этических утверждений, хотя это может представлять интерес для психологии. В целом, полагает Витгенштейн, «ясно, что этика не может быть выражена. Этика трансцендентальна. (Этика и эстетика едины.). Первая мысль при установлении этического закона в форме „ты должен..." есть: А что, если я этого не сделаю? Но ясно, что этика не имеет ничего общего с наказанием и вознаграждением в обычном смысле. Поэтому вопрос о последствиях того или иного действия не должен иметь значения... А воля как феномен представляет интерес только для психологии» (6.421-6.423) [2. Р. 183-185].
Приведенные суждения позволяют точнее понять третье общее следствие тезиса о равноценности высказываний, согласно которому границы мира и границы счастья обусловлены пределами возможности внести изменения в мир на базе доброй или злой воли. Витгенштейн замечает: «Если добрая или злая воля меняет мир, она может изменить только границы мира, а не факты, - не то, что может быть выражено в языке. Короче говоря, мир должен тогда стать совсем другим. Он должен, так сказать, то возрастать, то убывать в целом. Мир счастливого совсем другой, чем мир несчастного» (6.43) [2. Р. 185].
В свете упомянутых идей Витгенштейна раскрываются возможности истолкования третьего следствия тезиса о равноценности высказываний в его образовательном смысле. В рамках самого мира и описания составляющих его фактов, т.е. в контексте явлений и процессов «здесь и сейчас», затруднительно давать точные оценки. Точность оценок зависит от возможности повлиять на достижение счастья или несчастья как «мира счастья» или «мира несчастья» в целом. Поэтому не имеет решающего значения, будет ли воля, которая вносит изменения в мир, сама оцениваться как «хорошая» или «плохая». Оценивать самостоятельно и учить других оценивать степень благости воли можно только на основе трансцендентальных или буквально вне-(сверх-) мировых критериев. Само по себе это, видимо, можно допустить, ибо образы «мира счастья» и «мира несчастья» Витгенштейн все-таки различает. Но выразить в языке как реальный факт «счастье (а) относится к несчастью (Ь) как акт доброй воли (р) к акту недоброй (~р)» не получится в силу неоднозначности каждого элемента данного высказывания.
Слабая выразительность этических высказываний обусловливает проблематический характер таких утверждений, как «я готов изменить мир к лучшему». Согласно Витгенштейну, все в мире меняется одномоментно при условии, что мир полон счастья или несчастья. Под принципиальным сомнением оказываются попытки, в частности, Канта увязать счастье и следование долгу в качестве выражения свободы разумного существа [13. S. 159]. Но речь идет не просто о критике попыток наделения этических высказываний положительным смыслом. Судя по всему, о явлениях в мире вообще нельзя высказываться так, будто они есть факты в этическом плане. Причем данное «нельзя» следует толковать не в смысле запрета «не говорить!», а технически как «это не может работать». Вполне очевидно, что так истолкованные этические утверждения не могут обеспечивать научение умений по выявлению этических фактов. Эти утверждения, однако, вполне пригодны для описания психологических склонностей воли. Вместе с тем трудности формулировки подлинных высказываний вида «aRb» не устраняются. Меняется статус выражения выявленных состояний, не имеющих характера научных закономерностей, но демонстрируемых на практике в виде примеров для подражания или порицания.
Из вышесказанного ясно, что этические утверждения не призваны помочь раскрыть смысл некоторых ситуаций на базе иерархии ценностей. Но такие утверждения вполне способны послужить целям обучения, проливая свет на то, как следует поступать в различных обстоятельствах. Необходимо более детально раскрыть специфику так истолкованных в «Логико-философском трактате» этических высказываний, прояснив их характер в качестве особой эпистемической системы.
Специфика трансцендентального истолкования этики как особой эпистемической системы
В данном разделе аргументируется, что интерпретация этических высказываний через «показывание» раскрывает смысл концептуализации этики как особой эпистемической системы в «Логико-философском трактате». Предпосылки выдвижения тезиса отчетливо видны в современных работах по изучению наследия Витгенштейна. Так, Кристенсен стремится прояснить концепцию «показывания», предложенную Витгенштейном [12]. В этой сфере логические и этические понятия не образуют типы высказываний, родственные, скажем, миру вечных платоновских идей. Кристенсен замечает: «То, что показано, не является чем-либо конкретным в мире, но чем-то, что формирует наши отношения с миром, и как таковое оно применимо к миру с необходимостью. Эта необходимость не означает, что нужно рассматривать, например, логику или причинность как платоновские или автономные структуры, поскольку эти условия можно рассматривать как тесно связанные с практическим измерением овладения практикой, например, языком... В Трактате Витгенштейн видит различие между практикой и тем, при каких условиях эта практика является абсолютной, что означает, что эти условия не могут быть выражены в самой практике» [12. Р. 123]. Из этого ясно, что трансцендентальная сущность логических принципов обусловлена их укорененностью в практическом использовании языка, в котором значение универсальной нормы выходит за пределы самого использования.
Концепция показывания, в рамках которой «то, что может быть показано, не может быть сказано (курсив Витгенштейна. - С.К.)» (4.1212) [2. Р. 79], позволяет обнаружить причины слабой выразимости строгих критериев различения того, что есть «хорошо». Эти причины коренятся не в языке как таковом, а в носителе этического, который выпадает из области логического анализа. Обнаруженная трудность определяется фактором воли, которая хоть и считается, но не выступает реальным носителем этического, а есть предмет психологии (6.423) [1. Р. 185]. Тем самым указывается на то, что «хорошее» и «плохое» переживается в действиях, а не высказывается в языке. Именно такая концепция позволяет раскрыть варианты формирования посредством образования склонностей к различениям, что есть «хорошо» или «нехорошо». Открывается возможность фиксации условий различения через демонстрацию образцов для подражания или порицания в действиях, а не посредством языка и его знаков (в отличие от сходных отношений истинности и формально-логических высказываний (4.1211) [2. Р. 79]).
В то же время, как показывает исследование Кристенсен, важную роль играют основания, на базе которых формируются или усваиваются этические положения в целом, Кристенсен замечает: «Такие предложения, как „убийство неправильно", показывают предел для действий, и они необходимы только до тех пор, пока они принимаются как таковые, поэтому, действуя против него, я изменяю саму свою концепцию этики» [12. P. 127]. В итоге проясняется, что в свете идей Витгенштейна даже утверждения об убийствах зависят не от факта совершения поступка, а от этической концепции, которая задает контекст интерпретации поступка.
Нетрудно увидеть, что трансцендентальная природа этики, согласно которой немыслимо и нелогично выражать что-то определенное о зле и добре в высказываниях вида «aRb», не ведет к возможности построить этику как отрасль научного знания на основе точных суждений. Можно предположить, что этические утверждения способны только наметить отличительные характеристики «хороших дел» и «плохих поступков» как метафорического описания конкретных событий. Тем не менее это не означает, что этика вообще не может ничего сообщить о добре и зле в мире. Б. Уильямс (Williams) замечает по поводу витгенштейнианской критики этических высказываний: «Дело не только в том, что способность использовать язык требует общей способности видеть сходства, но способность видеть этические сходства выходит за рамки всего, что может быть адекватно выражено в языке... Это не значит, однако... что нет никакого объяснения, ни на каком уровне, этим человеческим склонностям. Все это означает, что объяснение не заключается в постулировании правила управления, которое респондент усвоил и бессознательно им руководствуется» [19. P. 97-98].
Вместе с тем следует постоянно помнить, что в соответствии с утверждениями Витгенштейна этика отсылает к внемировым образцам для оценки изменений к лучшему или к худшему в перспективе увеличения счастья или несчастья в мире (6.43) [2. P. 185]. Эти изменения касаются и самих инициаторов изменений, трансформируя образованную на данном пути картину мира в целом. Данный аспект понимания этических высказываний раскрывает связи между этикой и образованием, а точнее, воспитанием как компонентом образования. Именно это обстоятельство позволяет одновременно и снижать
познавательный потенциал этики, и выделять в ней эпистемическую ценность особого рода. Ненаучный или вненаучной характер этики не влияет на возможности ее применения для преодоления в мире негативных моментов и увеличения в нем моментов позитивных.
Таким образом, в заключение необходимо отметить, что выполненное исследование, помимо возможности размежевать логику трансцендентального (внемирового и тем самым вненаучного) истолкования этических высказываний Витгенштейном и других трансценденталистских интерпретаций этики (например, согласование норм морали и норм познания как аспектов человеческого разума у Канта), приводит к чрезвычайно любопытному результату. Оно заключается в необходимости прояснения степени зависимости поведения субъектов познания, в особенности опирающегося на логику и строгий смысл высказываний, от трансцендентальных норм общей этики и их воспроизводства через образование. Под вопросом оказывается идеал или этос науки и способы его точного описания. В связи с этим в дальнейших исследованиях необходимо рассмотреть ключевые моменты теории научного этоса, влияющие на социальное функционирование науки и ее развитие путем специальной подготовки специалистов в рамках высшего образования. Как представляется на данном этапе исследований, прояснение трансцендентального по своей природе смысла этических высказываний даст шанс для выявления природы высказываний в теории научного этоса и позволит раскрыть в полной мере образовательный потенциал этой теории.
Список источников
1. Koppl R. Epistemic systems // Episteme. 2006. Vol. 2, № 2. Р. 91-106. doi: 10.3366/epi.2005.2.2.91
2. Wittgenstein L. Tractatus Logico-Philosophicus. London : Routledge & Kegan Paul, 1922. 189 р.
3. WittgensteinL. I: A Lecture on Ethics // The Philosophical Review. 1965. Vol. 74, № 1. P. 312. doi: 10.2307/2183526
4. Wittgenstein L. Notebooks 1914-1916. New York : Harper & Row, Publishers, 1969. 238 p.
5. WittgensteinL. Wittgenstein's Lectures, Cambridge, 1932-35: From the Notes of Alice Ambrose and Margaret Macdonald. New York : Prometheus Books, 2001. 225 p.
6. Золотков Г.А. Об этическом смысле «Логико-философского трактата» Людвига Витгенштейна // Ценности и нормы в потоке времени : материалы VI Междунар. науч. конф., Курган, 09-10 апреля 2015 года / отв. ред. Б.С. Шалютин. Курган : Курган. гос. ун-т, 2015. С. 44-46.
7. Родин K.A. Этическое прочтение «Логико-философского трактата» Л. Витгенштейна // Эпистемология и философия науки. 2021. Т. 58, № 1. С. 31-39. doi: 10.5840/eps20215814
8. СуровцевВ.А. Логический позитивизм, Л. Витгенштейн и этическое содержание «Логико-философского трактата» // Эпистемология и философия науки. 2021. Т. 58, № 1. С. 57-66. doi: 10.5840/eps20215817
9. Kulikov S.B. Scientific Ethos and Ethical Dimensions of Education // International Journal of Ethics Education. 2022. Vol. 7, № 2. P. 307-324. doi: 10.1007/s40889-022-00147-5
10. Fairhurst J. The Ethical Subject and Willing Subject in the Tractatus: an Alternative to the Transcendental Reading // Philosophia. 2019. Vol. 47, № 1. Р. 75-95. do: 10.1007/s11406-017-9938-5
11. Fairhurst J. "Ethics is Transcendental" (Tractatus Logico-Philosophicus, 6.421) // Journal of the American Philosophical Association. 2021. Vol. 7, № 3. Р. 348-367. doi: 10.1017/apa.2020.17
12. Christensen A.-M. Wittgenstein and Ethical Norms: The Question of Ineffability Visited and Revisited // Florianopolis. 2004. Vol. 3, № 2. P. 121-134.
13. Kant I. Kritik der praktischen Vernunft. Leipzig : Verlag von Felix Meiner, 1922. 288 S.
14. Fairhurst J. The Early Wittgenstein on Living a Good Ethical Life // Philosophia. 2022. doi: 10.1007/s11406-022-00485-0
15. Quinn P. Wittgenstein on Thinking, Learning, and Teaching. Bern : Peter Lang AG, 2015. 161 p. doi: /10.3726/978-3-0353-0746-7
16. Engelmann P. Letters from Ludwig Wittgenstein with a Memoir. Oxford : Blackwell, 1967.
165 p.
17. Moore G.E. PrincipiaEthica. Cambridge: Cambridge University Press, 1922. 276 p.
18. Evans-PritchardE.E. Witchcraft, Oracles and Magic among the Azande. Oxford : Clarendon Press, 1976. 265 p.
19. Williams B. Ethics and the Limits of Philosophy. London and New York : Routledge, 2006. 272 p. doi: 10.4324/9780203969847
References
1. Koppl, R. (2006) Epistemic systems. Episteme. 2(2). pp. 91-106. DOI: 10.3366/epi.2005.2.2.91
2. Wittgenstein, L. (1922) TractatusLogico-Philosophicus. London: Routledge & Kegan Paul.
3. Wittgenstein, L. (1965) I: A Lecture on Ethics. The Philosophical Review. 74(1). pp. 3-12. DOI: 10.2307/2183526
4. Wittgenstein, L. (1969) Notebooks 1914-1916. Translated by G.E.M. Anscombe. New York: Harper & Row, Publishers.
5. Wittgenstein, L. (2001) Wittgenstein's Lectures, Cambridge, 1932-35: From the Notes of Alice Ambrose and Margaret Macdonald. New York: Prometheus Books.
6. Zolotkov, G.A. (2015) Ob eticheskom smysle «Logiko-filosofskogo traktata» Lyudviga Vit-genshteyna [On the ethical meaning of "Tractatus Logico-Philosophicus" by Ludwig Wittgenstein]. In: Shalyutin, B.S. (ed.) Tsennosti i normy vpotoke vremeni [Values and Norms in the Flow of Time]. Kurgan: Kurgan State University. pp. 44-46.
7. Rodin, K.A. (2021). Ethical Reading of the Tractatus Logico-Philosophicus. Epistemologiya i filosofiya nauki - Epistemology & Philosophy of Science. 58(1). pp. 31-39. (In Russian). DOI:
10.5840/eps20215814
8. Surovtsev, V.A. (2021) Logical positivism, Wittgenstein and Ethical Value of the Tractatus Logico-Philosophicus. Epistemologiya i filosofiya nauki - Epistemology & Philosophy of Science. 58(1). pp. 57-66. (In Russian). DOI: https://doi.org/10.5840/eps20215817
9. Kulikov, S.B. (2022) Scientific Ethos and Ethical Dimensions of Education. International Journal of Ethics Education. 7(2). pp. 307-324. DOI: 10.1007/s40889-022-00147-5
10. Fairhurst, J. (2019) The Ethical Subject and Willing Subject in the Tractatus: an Alternative to the Transcendental Reading. Philosophia. 47(1). pp. 75-95. DOI: 10.1007/s11406-017-9938-5
11. Fairhurst, J. (2021) "Ethics is Transcendental" (Tractatus Logico-Philosophicus, 6.421). Journal of the American Philosophical Association. 7(3). pp. 348-367. DOI: 10.1017/apa.2020.17
12. Christensen, A.-M. (2004) Wittgenstein and Ethical Norms: The Question of Ineffability Visited and Revisited. Florianópolis. 3(2). pp. 121-134.
13. Kant, I. (1922) Kritik der praktischen Vernunft. Leipzig: Verlag von Felix Meiner.
14. Fairhurst, J. (2022) The Early Wittgenstein on Living a Good Ethical Life. Philosophia. 50. pp. 1745-1767. DOI: 10.1007/s11406-022-00485-0
15. Quinn, P. (2015) Wittgenstein on Thinking, Learning, and Teaching. Bern: Peter Lang AG. DOI: 10.3726/978-3-0353-0746-7
16. Engelmann, P. (1967) Letters from Ludwig Wittgenstein with a Memoir. Oxford: Blackwell.
17. Moore, G.E. (1922) Principia Ethica. Cambridge: Cambridge University Press.
18. Evans-Pritchard, E.E. (1976) Witchcraft, Oracles and Magic among the Azande. Oxford: Clarendon Press.
19. Williams, B. (2006) Ethics and the Limits of Philosophy. London and New York: Routledge. DOI: 10.4324/9780203969847
Сведения об авторе:
Куликов С.Б. - доктор философских наук, доцент, директор гуманитарного научно-образовательного центра Томского государственного педагогического университета (Томск, Россия). E-mail: kulikov.sergh@gmail.com
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Kulikov S.B. - Dr. Sci. (Philosophy), associate professor, director of the Science and Education Center for Humanities, Tomsk State Pedagogical University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: kulikov.sergh@gmail.com
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 01.12.2022; одобрена после рецензирования 19.01.2023; принята к публикации 21.02.2023
The article was submitted 01.12.2022; approved after reviewing 19.01.2023; accepted for publication 21.02.2023
