CC BY
36
13. Щелканов М.Ю., Львов Д.К., Федякина И.Т. и др. Динамика распространения пандемического гриппа A/H1N1 swl на Дальнем Востоке в 2009 г. // Вопр. вирусол. 2010. Т. 55. № 3. С. 10 - 18.
14. Sominina A.A., Yeropkin M.Yu., Grudinin M.P. et al. Influenza activity in Russia, season
2008 - 2009 // Annual report WHO national Russian academy of medical sciences northwestern branch Research institute of influenza. WHO, National influenza center Saint-Petersburg, 2010. - 48 p.
Эпидемиология отечной и узловой форм рака молочной железы
Э.К. Сарибекян (mammolog3@yandex.ru), Д.Д. Пак (mnioi@mail.ru), М.В. Ермощенкова (maryerm@mail.ru)
ФГУ «Московский научно-исследовательский онкологический институт им. П.А. Герцена» Минздравсоцразвития России
Резюме
В статье рассмотрены вопросы эпидемиологии рака молочной железы. Представлены литературные данные и результаты собственного анализа 680 историй болезни больных узловой и отечной формами рака молочной железы. Изучены особенности заболеваемости и значение конституциональных факторов - возраста, менструального статуса, роста, веса, индекса массы тела.
Ключевые слова: рак молочной железы; отечная, узловая формы рака молочной железы; индекс массы тела, возраст, менструальный статус
The Epydemiology of the Edematous and Nodular Forms of Breast Cancer
E.K. Sarybekyan (mammolog3@yandex.ru), D.D. Pak (mnioi@mail.ru), M.V. Ermoshchenkova (maryerm@mail.ru) Gercen's Oncology Research Institute, The Ministry of Health and Social Development of Russia, Moscow Abstract
The questions of epidemiology of the breast cancer was examined in this article. The literary data and own analysis of the 680 medical history of the nodular and edematous breast cancer patients represent. Particularities of the disease and importance of the constitutional factors such as age, menstrual status, height, body mass index was examined.
Key words: the breast cancer; edematous, nodular forms of the breast cancer; body mass index, age, menstrual status
Введение
Рак молочной железы (РМЖ) в силу неуклонного роста заболеваемости во всех странах мира является одной из самых важных проблем онкологии. В США и Западной Европе 25 - 30% от всех новых случаев рака у женщин и 18 - 20% от всех смертей при опухолях у женщин приходится на РМЖ. Абсолютное число впервые выявленных случаев РМЖ в 1998 году в России составило 42 607, в 2009 - уже 54 315. В 2010 году рак молочной железы занимал 20,1% в структуре заболеваемости злокачественными новообразованиями женского населения страны [7]. Средний возраст больных с впервые установленным диагнозом РМЖ в 2009 году составил 60,5 года. Ориентировочный показатель заболеваемости РМЖ за 10 лет (с 1999 по 2009 г.) возрос с 57,42 до 71,22 на 100 тыс. населения, то есть на 24,78%, среднегодовой темп прироста в этот период достигал 2,24%. Кумулятив-
ный риск развития в течение жизни рака молочной железы занимает первое место среди всех нозоло-гий - 4,96% (2009 г.).
Рак молочной железы - гетерогенное заболевание, патогенез которого обусловлен комплексным взаимодействием генетических, гормональных, метаболических, экзогенных и других факторов.
РМЖ наиболее распространен в странах Европы (180 тыс. случаев в год) и Северной Америки (США - более 130 тыс. случаев в год). Наибольший прирост случаев РМЖ отмечается в Канаде, США, Швеции, Испании, Финляндии. Самая высокая заболеваемость - 80 - 90 на 100 тыс. женщин - на Гавайях, в Британской Колумбии и Калифорнии, в Японии - наименьшая - 12 - 15 на 100 тыс. женщин. В Восточной Европе показатель заболеваемости - 40 - 60 на 100 тыс. женщин, в Индии, Африке и Китае этот показатель ниже, чем в странах Американского континента, но выше, чем в Европе.
Исключительно редко болезнь возникает у молодых женщин до 20 лет, редко - до 30 лет, но затем кривая заболеваемости в зависимости от возраста резко поднимается вверх, снижаясь в глубокой менопаузе после 70 лет [8]. Неоднородно представлена заболеваемость у женщин различных социальных слоев. Наибольший риск развития РМЖ - у женщин высокого социального статуса.
Около 66% женщин, страдающих РМЖ, не подозревают о существовании факторов риска заболевания.
В настоящее время в клинической практике выделяют две основные формы РМЖ - узловую и отечную. Узловая форма рака составляет около 75% и представлена всеми стадиями. Отечные формы (инфильтративно-отечная, отечная) рака молочной железы (ОРМЖ) составляют около 15% и относятся к особым формам, отличающимся неблагоприятным прогнозом и крайне агрессивным течением с быстрым локорегионарным и отдаленным метастазированием; основным клиническим признаком форм является наличие отека железы [31]. Достаточно одного этого признака, чтобы установить IIIB или IV стадию (при наличии отдаленных метастазов) независимо от других факторов - размера опухоли, наличия и количества метастатических лимфоузлов и пр. Патогенез появления отека полностью не изучен. Большая часть исследователей считают, что развитие отека молочной железы связано с биологическими свойствами опухоли, высокими темпами удвоения, с продукцией ею вазо-активных и других факторов, удерживающих жидкость в молочной железе [14].
Учитывая взаимосвязь системы «опухоль - организм» в появлении отека, можно говорить и о гормональных предикторах развития отека и, следовательно, о возможных конституциональных особенностях пациенток с инфильтративно-отечным раком. Косвенным подтверждением вышеуказанного являются данные некоторых авторов о существенном уменьшении отека при применении пролактинблокирующих препаратов (пер-лодел и др.) и выключении функции яичников вне зависимости от уровня гормонорецепторов опухоли [5]. Вопрос о конституциональных особенностях инфильтративно-отечного РМЖ мало изучен и недостаточно представлен в литературе.
Цель работы - установить влияние некоторых конституциональных факторов на развитие определенных форм рака молочной железы; изучить особенности роста, индекса массы тела, менструального статуса у больных узловой и диффузной формами рака молочной железы.
Материалы и методы
Объектом исследования стали 668 больных раком молочной железы, госпитализированных в отделение общей онкологии МНИОИ им. П.А. Герцена с 2000 по 2010 год. Из них больных с узловой формой рака (I, IIA, IIB, IIIA стадии) - 680, отечной фор-
мой (IIIB T4b, T4d стадии) - 300. Средний возраст пациенток составил 55,16 года. Средние показатели роста - 162,28 см, веса - 74,29 кг, ИМТ -28,23.
Индекс массы тела определяли по формуле: ИМТ = m (кг) / h2 (м), где m - масса тела (в килограммах), h - рост (в метрах). Значения ИМТ устанавливали соответственно общепринятой градации: 18,5 - 25 кг/м2 - нормальный, от 25 до 29,9 кг/м2 - избыточный, от 30 до 34,9 кг/м2 - I степень ожирения, от 35 до 39,9 кг/м2 - II степень, более 40 кг/м2 - III степень ожирения.
Статистическая обработка полученных данных проведена на персональном компьютере с помощью программного пакета Statistica 6,0. Достоверность отличия средних значений оценивали по t-критерию Стьюдента. Достоверными считали различия с вероятностью не менее 95% (Р < 0,05).
Результаты и обсуждение
Анализ литературных источников позволил следующим образом представить особенности заболеваемости РМЖ и показать значение конституциональных факторов:
I. Пол. Соотношение заболевших женщин и мужчин равно 135:1.
II. Возраст. Наиболее высок риск заболеть РМЖ в возрастной группе 55 - 65 лет и примерно у 10% моложе 30 лет.
По данным А.А. Дорофеева (2003), при инфильтративно-отечном раке по сравнению с узловыми формами, отмечается плавный подъем заболеваемости с 40 до 55 лет и в более поздние сроки наступления менопаузы [5].
III. Антропометрические данные. Существует связь между антропометрическими данными и риском РМЖ. По данным P.A. Van den Brandt (2000), рост является независимым фактором риска для постменопаузального РМЖ, тогда как у женщин до менопаузы эта связь менее отчетлива. В исследовательской программе EPIC с участием девяти европейских стран изучены данные о 73 542 женщинах до менопаузы и о 103 355 - после менопаузы, рассчитаны показатели относительного риска развития РМЖ в зависимости от роста, веса, ИМТ, окружности талии и бедер [16].
IV. Менструальный статус. При раннем наступлении менархе (до 13 лет) риск возрастает в 2 - 2,5 раза; он повышается также при поздней менопаузе (после 55 лет). У женщин с искусственной менопаузой после двусторонней овариоэкто-мии до 45 лет риск вдвое меньше, чем у лиц с естественной менопаузой в 55 лет и старше. Уменьшение риска РМЖ при ранней менопаузе связывают со снижением пролиферации клеток железы в отсутствие менструальных циклов и с уменьшением активности эстрогенов в этот период.
V. Состояние репродуктивной системы. Еще в 1961 году было показано, что нерожавшие женщины имеют более высокий риск заболеть РМЖ, тогда
как рожавшие и имевшие беременность до 25 лет защищены от этого заболевания. Риск повышается на 40% у женщин, у которых первая беременность и роды были в возрасте после 30 лет, а также при наличии в анамнезе абортов, особенно до первых родов. Последующие беременности способствуют уменьшению риска развития опухоли.
Многие авторы считают, что риск заболевания повышен не только у незамужних женщин, но и у поздно вступивших в брак, при нерегулярной половой жизни, пониженном либидо, фригидности, предохранении от беременности, наличии осложненных абортов в анамнезе, многобрачии, внебрачных половых контактах. Нарушенная функция яичников, гиперпластические процессы увеличивают риск РМЖ. Лактация может уменьшать риск РМЖ. При грудном вскармливании в течение 12 месяцев риск РМЖ уменьшается на 4,3%.
VI. Гормональные факторы. Главным направлением в поиске причин развития рака молочной железы в настоящее время стало изучение молекулярно-биологических процессов, обусловливающих неконтролируемый инвазивный рост и метастазирование опухоли с развитием ее гормо-норезистентности.
В комплексе причин эстрогенам принадлежит заметная и, возможно, решающая роль [11]. Увеличение концентрации эстрогенов повышает про-лиферативную активность клеток тканей-мишеней (молочной железы, матки и др.), приводя к возрастанию риска развития в них злокачественных новообразований. Можно выделить два основных типа гормонального канцерогенеза - промотор-ный, при котором под влиянием гормонов создаются условия для увеличения числа опухолевых клеток, и генотоксический [2].
Две основные эстрогенные фракции - эстради-ол и эстрон - образуются под влиянием фермента ароматазы из андрогенных предшественников тестостерона и андростендиола. Взаимопревращения эстрадиола и эстрона осуществляются при участии фермента 17^-гидроксистероиддегидроге-назы [21]. Ряд исследователей считают, что метаболиты, возникающие при внутритканевом образовании гидроксипроизводных эстрогенов, обладают канцерогенным и генотоксическим действием [28]. Также установлено, что в гормональном канцерогенезе важную роль играют так называемые катехолэстрогены, то есть метаболиты эстрогенов, образующихся в результате внедрения ги-дроксильной группы во 2-е или 4-е положение молекулы [15].
Один из важных вариантов влияния эстрогенов на клеточный аппарат может быть связан с угнетением репарации ДНК. Л.М. Берштейном (2000) было установлено, что под влиянием некоторых агентов (радиация, курение, алкоголь, избыточное употребление насыщенных твердых жиров) развивается фазное изменение эффекта эстрогенов в виде ослабления их гормональной составляющей
(индукция рецепторов прогестерона) и увеличения степени повреждения ДНК [2].
Эстрогены, обнаруживаемые в циркуляторном русле, попадают в него из разных источников, наиболее важным из которых у женщин репродуктивного возраста являются яичники. Биосинтез эстрогенов в менопаузе совершается внегонадно, в частности в жировой, мышечной тканях, ЦНС.
В гонадах и внегонадно эстрогены образуются из андрогенных предшественников, на основе одних и тех же биохимических реакций под действием фермента ароматазы. Периферическая ароматизация андрогенов в жировой ткани у женщин с избыточной массой тела и ожирением в постменопаузе, приводящая к повышенной концентрации циркулирующих эстрогенов, является одной из причин связи между ожирением в постменопаузе и раком молочной железы. Использование во время беременности гормональных препаратов эстроге-нового ряда увеличивает риск заболевания РМЖ.
Экзогенное влияние гормонов включает заместительную гормонотерапию (ЗГТ) в период пери-и постменопаузы, а также применение оральных контрацептивов. ЗГТ эстрогенами или комбинированными эстроген-гестагенными препаратами эффективна для уменьшения выраженности симптомов климакса. Применение заместительной гормонотерапии в постменопаузальном периоде - спорный фактор риска: ЗГТ несколько (в 2,1 раза) увеличивает риск развития РМЖ только во время ее использования, после окончания ЗГТ этот риск снижается. Как установлено, после прекращения ЗГТ риск возникновения РМЖ снижается, а затем полностью исчезает в течение пяти лет. Повышение риска с приемом комбинированных препаратов (эстрогены + прогестины) больше по сравнению с приемом только эстрогенов. Срок применения ЗГТ (оральных контрацептивов) с минимальным риском - два года. Имеются данные о повышении риска РМЖ при начале приема комбинированных оральных контрацептивов в молодом возрасте - до 20 лет. Некоторое увеличение процента женщин, заболевших РМЖ, отмечается при непрерывном использовании оральных контрацептивов более 10 лет.
VII. Мастопатия и предопухолевые заболевания молочной железы. Мастопатия - это дис-гормональный гиперпластический процесс в молочной железе, характеризующийся широким спектром пролиферативных и регрессивных изменений ткани с ненормальным соотношением эпителиального и соединительнотканного компонентов.
При низкой пролиферативной активности заболевания риск минимален. Он возрастает более чем в три раза при атипической пролиферации эпителия. Протоковая и дольковая карциномы in situ в 8 - 10 раз повышают риск инвазивного РМЖ. Установлено, что риск РМЖ повышается у лиц, которым выполняли биопсию молочной железы по поводу доброкачественных заболеваний.
VIII. Сопутствующие онкологические заболевания. Риск развития РМЖ в два раза выше у пациенток, страдающих карциномой эндометрия или яичников.
IX. Ионизирующая радиация. Экспозиционная доза 100 рад увеличивает риск возникновения РМЖ в три раза. Учитывая чувствительность молочной железы к радиации в молодом возрасте, маммографический скрининг рекомендуется выполнять после 35 лет.
X. Употребление алкоголя. Ежедневное употребление 50 мл алкоголя повышает риск развития РМЖ в 1,4 - 1,7 раза, что обусловлено повышением активности эстрогенов в сыворотке крови.
XI. Генетический фактор. Установлено, что средний возраст заболевания раком при наследственной форме - 44 года, что приблизительно на 10 - 16 лет раньше, чем в популяции. Наследственный РМЖ может сочетаться с другими типами опухолей.
Установлен генетический субстрат РМЖ - гены ВЯСА-1 и ВЯСА-2.
ВЯСА-1 - цитосомально-доминантный ген, локализованный в 17-й хромосоме. Его экспрессия увеличивает общий риск возникновения РМЖ до 85%.
ВЯСА-2 локализован в 13-й хромосоме. Экспрессия этого гена , как правило, увеличивает риск развития высокодифференцированного РМЖ.
XII. Эндокринно-метаболические факторы, обусловленные сопутствующими и предшествующими заболеваниями, - потенциальные факторы риска:
а) ожирение;
б) гипертоническая болезнь;
в) сахарный диабет пожилых;
г) атеросклероз;
д) заболевания печени;
е)гипотиреоз;
ж) дисгормональные гиперплазии молочных желез.
Ожирение - накопление жира в организме, приводящее к увеличению избыточной массы тела на 20% и более от средних нормальных величин, характеризуется избыточным отложением жира в жировых депо организма и представляет собой не только медицинскую, но и социальную проблему. В про-мышленно развитых странах лица, страдающие различными формами ожирения, составляют 20 - 30% от общего числа популяции, а 40 - 50% имеют избыточную массу тела.
В настоящее время наибольшее распространение получил так называемый индекс массы тела (ИМТ), который наилучшим образом коррелирует с массой жировой ткани в организме (Герроу Д., 1981).
У женщин после наступления менопаузы использование заместительной гормонотерапии (ЗГТ) влияет на связь между размером тела и развитием РМЖ. У женщин, не использующих ЗГТ и страдающих
ожирением (ИМТ более 30), риск РМЖ на 31% выше, чем у женщин с ИМТ менее 25. Повышенный риск РМЖ среди использующих ЗГТ выявляется у худощавых женщин. У женщин после менопаузы, не принимающих экзогенных гормонов, общее ожирение является существенным прогностическим фактором для РМЖ, тогда как избыток абдоминального жира (отношение окружности талии к окружности бедра) не связан с РМЖ. Среди женщин после наступления менопаузы имеются недостоверные положительные связи РМЖ с весом и ИМТ [13, 24].
S. Chang, A.U. Buzdar и S.D. Hursting обратили внимание на более высокий ИМТ (26,65 кг/м2) у 68 женщин с инфильтративно-отечным раком по сравнению с 143 больными неотечным раком 22,27 кг/м2). Средний вес соответственно составил 77,6 и 68 кг [20].
Все факторы патогенеза ожирения играют прямую или опосредованную роль в развитии гипе-рэстрогенемии - одного из самых существенных факторов риска рака молочной железы.
XIII. Ранее перенесенный рак молочной железы. У женщин, получавших лечение по поводу РМЖ, риск развития рака второй железы повышается на 0,5 - 1% с каждым последующим годом жизни.
XIV. Географические факторы и питание. Заболеваемость РМЖ в мире различается в зависимости от географических факторов и социально-экономического уровня развития страны. Имеется разница между заболеваемостью в США, Западной Европе и Юго-Восточной Азии. В США заболеваемость в пять раз выше, чем в Японии. Различия могут быть связаны с факторами окружающей среды, образом жизни и особенностями питания. Жители Азии употребляют в пищу много риса, морепродуктов, овощей, фруктов, зеленого чая, а для рациона жителей западно-европейских стран характерно употребление большого количества мяса и жиров. Следствием калорийного питания с большим содержанием жиров являются избыточная масса тела и ожирение. При ожирении избыточное количество эстрогенов депонируется в жировой ткани, приводя к гиперэстрогении и повышению риска РМЖ.
В районах с высокой заболеваемостью женщины позже начинают половую жизнь, чаще прибегают к абортам, имеют меньшее число беременностей, родов и лактаций, в этих же районах большое число незамужних женщин. Таким образом, в данных регионах превалируют факторы, нарушающие у женщин физиологическую функцию половых органов и молочных желез.
В МНИОИ им. П.А. Герцена изучены конституциональные особенности больных РМЖ, проведен анализ влияния избыточной массы тела и ожирения у женщин различных возрастных категорий на развитие определенной формы рака молочной железы.
Сравнение двух основных форм рака молочной железы (отечной и узловой) по некоторым консти-
Рисунок 1.
Распределение больных по возрасту в зависимости от формы рака молочной железы
i -О
о
VO
20 —
15 —
10 —
5
Отечная Узловая
*
& & & & & & & & &
Возраст, лет
Таблица 1.
Выборка больных раком молочной железы по особенностям веса
Вес Минимальный Максимальный Средний n
Отечные формы 46 153 76,96 300
Узловые формы 38 120 72,7 366
туциональным особенностям выявило определенные отличия, что косвенно свидетельствует об их различном патогенезе.
При изучении возрастных показателей обращает на себя внимание большой процент пациенток в возрасте от 53 до 68 лет. Это наибо-
Рисунок 2.
Распределение больных (%) с диагнозом «отечная» и «узловая форма рака молочной железы» в зависимости от индекса массы тела
□ 15 - 19,9 - дефицит массы тела □ 20 - 24,9 - норма □ 25 - 29,9 - избыточная масса тела
□ 30 - 34,9 - ожирение I ст. □ 35 - 39,9 - ожирение II ст. □ Более 40 - ожирение III ст. 40
35 _ 30 _ 25 _ 20 _ 15 _ 10 _ 5 0
I I
Отечная форма РМЖ
Узловая форма РМЖ
0
Таблица 2.
Выборка больных раком молочной железы по особенностям ИМТ
ИМТ Минимальный ИМТ Максимальный ИМТ Средний ИМТ n
Отечные формы 18,57 62,07 29,2 300
Узловые формы 16,4 44,1 27,7 366
лее многочисленная группа больных РМЖ, причем ее доля при отечном РМЖ составляет почти половину и достоверно выше, чем при узловой форме. Данная возрастная группа относится к категории повышенного риска развития рака молочной железы, где превалирует период пе-рименопаузы. Этот факт косвенно подтверждает мнение о значении гормонального фактора в патогенезе отечного рака. Средний возраст больных отечным раком несколько ниже по сравнению с узловым раком - 53 и 56,2 года соответственно (Р < 0,005) (рис. 1).
У всех больных в нашем исследовании при поступлении были измерены рост и вес с целью вычисления индекса массы тела. По росту отличий не выявлено, средний рост составил 162,36 см при отечном раке и 162,2 см - при узловом. Выявлена существенная разница в весе (табл. 1).
Распределение больных с отечными и узловыми формами рака молочной железы в зависимости от индекса массы тела представлено на рисунке 2 и в таблице 2.
Обращает на себя внимание наличие избыточного веса у большинства больных в обе-
их исследуемых группах. Причем статистически значимый больший показатель избыточного веса определен у больных с наиболее прогностически неблагоприятной формой рака - инфильтративно-отечной.
Выводы
1. В эпидемиологии рака молочной железы существенное значение имеют конституциональные факторы.
2. Индекс массы тела больных РМЖ значительно выше средних показателей у здорового населения. Развитие отечной формы рака молочной железы более вероятно у больных с избыточной массой тела и ожирением, в то время как риск развития узловой формы рака молочной железы высок у больных как с нормальной, так и с избыточной массой тела.
3. Отечный рак чаще возникает в период пери-менопаузы.
4. Средний возраст больных отечным раком несколько ниже по сравнению с узловым раком - 53 и 56,2 года соответственно. ■
Литература
i. 2. 3.
10.
11.
12.
Берштейн Л.М. Внегонадная продукция эстрогенов. - СПб., 1998. Берштейн Л.М. Гормональный канцерогенез. - СПб., 2000. Берштейн Л.М., Семиглазов В.Ф., Пожарисский К.М. и др. Сахарный диабет и ожирение: проекция на онкологическую заболеваемость // Вестник Российской академии медицинских наук. 2009. № 9. С. 13 - 20.
Дильман В.М. Эндокринологическая онкология. - Л., 1983. Дорофеев А.В. Оптимизация диагностики и лечения больных отечно-инфильтративным раком молочной железы: Автореф. дис. ... д.м.н. - Уфа, 2003.
Заридзе Д.Г., Кушлинский Н.Е., Лифанова Е.Э., Ревской С.Ю. Некоторые показатели гормонального статуса и риска рака молочной железы // Вопросы онкологии. 1990. Т. 36. № 7. С. 817 - 822. Злокачественные новообразования в России в 2009 году (заболеваемость и смертность) / Под ред. В.И. Чиссова, В.В. Старинского, Г.В. Петровой - М., 2011. - 252 с.
Иванов В.Г. Эпидемиологические факторы риска, ранняя диагностика рака молочной железы // Практическая онкология. 2002. № 1. С. 1 - 5.
Ларионов А.А., Упоров А.В., Семиглазов В.Ф., Берштейн Л.М. Связь активности ароматазы в опухолевой ткани с характеристикой заболевания и показателями репродуктивного статуса у больных раком молочной железы // Вопросы онкологии. 1998. Т. 44. № 1. С. 37 - 42.
Летягин В.П., Высоцкая И.В., Ким Е.А. Факторы риска развития рака молочной железы // Маммология. 2006. № 4. С. 10 - 12. Рак молочной железы / Под ред. Кушлинского Н.Е., Портного С.М., Лактионова К.П. - М.: Изд-во РАМН, 2005. - 480 с. Сарибекян Э.К., Пак Д.Д., Пономарев Р.С. Современные принципы лечения инфильтративно-отечной формы рака молочной железы // Современное состояние и перспективы развития экспериментальной и
клинической онкологии: Материалы Российской научно-практической конференции, посвященной 25-летию НИИ онкологии ТНЦ Сибирского отделения РАМН. Томск, 24 - 25 июня 2004 г. - Томск: Изд-во НТЛ, 2004. С. 216, 217.
Семиглазов В.Ф., Семиглазов В.В., Клетсель А.Е. Неоадъювантное и адъювантное лечение рака молочной железы. - М.: МИА, 2008. С. 13 - 23.
Янишевский Ф.И. Рак молочной железы. - М.: Медицина, 1966. - 331 с.
Adlercreutz H., Gorbach S.L., Goldin B.R. et al. Estrogen metabolism and excretion in oriental and caucasian women // J. Natl. Cancer Inst. 1994. V. 86. P. 1076 - 1082.
Brandt P.A. Van den, Spiegelman D., Yaun S. et al. Pooled analysis of prospective cohort studies on height, weight, and breast cancer risk // American Journal of Epidemiology. 2000. V. 152. P. 514 - 527. Bremnes Y., Ursin G., Bjurstam N. et al. Insulin-like growth factor and mammographic density in postmenopausal norwegian women // Cancer Epidemiol. Biomarkers Prev. 2007. V. 1. Р 57 - 62. Bullo M., Garcia-Lorda P, Megias I., Salas-Salvado J. Systemic inflammation, adipose tissue tumor necrosis factor, and leptin expression // Obesity Research. 2003. № 4. Р. 525 - 531.
19. Burrows H., Horning E. Oestrogens and neoplasia. - Springfield, 1952.
20. Chang S., Buzdar A.U. Hursting S.D. Inflammatory breast cancer and body mass index // Department of Epidemiology, the University of Texas M.D. Anderson Cancer Center, Houston 77030-4095, USA. (Electronic online version.)
21. Chetrite G.S., Cortes-Prieto J., Philippe J.C. et al. Comparison of estrogen concentrations, estrone sulfatase and aromatase activities in normal, and in cancerous, human breast tissues // J. Steroid Biochem. Mol. Biol. 2000. V. 72. P. 23 - 27.
22. Dizdar O., Alyamac E. Obesity: an endocrine tumor? // Medical Hypotheses. 2004. № 5. Р. 790 - 792.
23. Do Nascimento C.O., Hunter L., Trayhurn P. Regulation of haptoglobin gene expression in 3T3-L1 adipocytes by сytokines, catecholamines, and
13
14
15
16
17
18
9
PPAR-gamma // Biochemical Biophysical Research Communications. 2004. № 3. R 702 - 708.
24. Lahmann P.H., Gullberg B., Olsson H. Boeing. H. et al. Birth weight is associated with postmenopausal breast cancer risk in Swedish women // British Journal of Cancer. 2004. V. 91. № 9. R 1666 - 1668.
25. Lorincz A.M., Sukumar S. Molecular links between obesity and breast cancer // Endocrine-Related Cancer. 2006. № 2. R 279 - 292.
26. Nakhlis F., Duggan M., Golshan M., Levin E. Preclinical breast MRI findings in inflammatory breast carcinoma // ASCO Meeting Abstracts. 2005. V. 23. - 899 p.
27. Purohit A., Reed M.J. Regulation of estrogen synthesis in postmenopausal women // Steroids. 2002. № 12. R. 979 - 983.
28. Telang N.T., Suto A., Wong G.Y. et al. Induction by estrogen metabolite 16-alpha-hydroxyestrone of genotoxic damage and abberant
proliferation in mouse mammary epithelial cells // J. Natl. Cancer Inst. 1992. V. 84. P. 634 - 638.
29. Vozarova B., Weyer C., Hanson K. et al. Circulating interleukin-6 in relation to adiposity, insulin action, and insulin secretion // Obesity Research. 2001. № 9. R. 414 - 417.
30. Yager J.D., Liehr J.G. Molecular mechanisms of estrogen carcinogenesis // Ann. Rev. Pharmacol. Toxicol. 1996. V. 36. P. 203 - 232.
31. Yang W.T., Le-Petross H.T., Macapinlac H. et al. Inflammatory breast cancer: PET/CT, MRI, mammography, and sonography findings // Breast Cancer Res Treat. 2007. (Electronic online version.)
32. You T., Yang R., Lyles M.F. et al. Abdominal adipose tissue cytokine gene expression: relationship to obesity and metabolic risk factors // American Journal of Physiology, Endocrinology and Metabolism. 2005. № 4. R. 741 - 747.
Носители возбудителя туляремии в природных очагах Ростовской области
Н.Л. Пичурина, Э.А. Москвитина, И.В. Орехов
ФГУЗ «Ростовский-на-Дону научно-исследовательский противочумный институт» (plague@aaanet.ru)
Резюме
Выявлен комплекс теплокровных животных - носителей возбудителя туляремийного микроба на территории Ростовской области - региона с благоприятными для их существования ландшафтными, климатическими и биоценотически-ми условиями. Установлено, что число потенциальных носителей туляремии на территории Ростовской области значительно и представлено 45 видами млекопитающих. Для 17 из них показано участие в эпизоотическом процессе. Наличие видового разнообразия носителей обеспечивает циркуляцию Е. tularensis в природном очаге. Это определяет потенциальную опасность выхода возбудителя на уровень человеческой популяции с реализацией эпидемических проявлений.
Ключевые слова: туляремия, природный очаг, теплокровный носитель, эпизоотический процесс
Carriers of Tularemia Etiological Agent in Natural Foci of the Rostov Region N.L. Pichurina, E.A. Moskvitina, I.V. Orekhov Federal State Health Institution «Rostov-on-Don Research Institute for Plague Control»(plague@aaanet.ru) Abstract
The existence of a complex of warm-blooded animals as carriers of tularemia microbe has been found on the Rostov Region territory, which is characterized by landscape, climatic and bio-cenotic conditions, favourable for their prevalence. The number of potential tularemia carriers on the territory of the Rostov Region is revealed to be substantial and presented by 45 mammalian species. It has been confirmed that 17 of these species are involved in epizootic process. The diversity of carrier species provides for the circulation of F. tularensis in natural focus. This is associated with a potential threat of tularemia causative agent introduction into human population with subsequent epidemic manifestations.
Key words: tularemia, natural focus, warm-blooded carrier, epizootic process
Эпидемиологический надзор за туляремией - важная составляющая обеспечения биологической безопасности населения Ростовской области. Необходимость его проведения определяется широким распространением природных очагов туляремии степного и пойменно-болотного типов, эпизоотическая активность которых подтверждается обнаружением инфицированных млекопитающих, членистоногих переносчиков и контаминированных абиотических объектов. Особенностью эпидемиологического надзора за зоонозами является превентивный характер его мероприятий, которые включают контроль всех уровней эпидемического процесса.
Поэтому информация о видовом составе носителей туляремии в природном очаге и их пространственном распределении на территории области дополнит представления о причинах и условиях активизации/депрессии эпизоотического процесса, то есть позволит установить предвестники осложнения ситуации [10, 11].
Географическое положение и ландшафтные условия Ростовской области способствуют многообразию фауны млекопитающих. Здесь присутствуют как аборигенные виды, связанные со степью, так и типичные обитатели лесов, водных и околоводных биотопов. В настоящее время на территории области постоянно обитает не менее
