CC BY
14
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 314(571.513)
ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИЙ ПЕРЕХОД В РЕСПУБЛИКЕ ХАКАСИЯ
Кышпанаков Владимир Алексеевич,
кандидат экономических наук, доктор исторических наук, доцент кафедры экономики Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова (г. Абакан)
В статье даётся обзор теории эпидемиологического перехода, которая была выдвинута американским учёным А. Р. Омраном для объяснения процессов воспроизводства населения и факторов, влияющих на него - внешних и внутренних. С позиций этой теории в работе анализируется демографическая ситуация в Республике Хакасия, которая сложилась в начале XXI века как продолжение демографического перехода в 90-е гг. ХХ века. Рассматриваются основные показатели воспроизводства населения (рождаемость, смертность, ожидаемая продолжительность жизни) в сравнении с соседними республиками - Алтай и Тыва.
Ключевые слова: эпидемиологический переход, воспроизводство населения, рождаемость, смертность, стадии эпидемиологического перехода, модели эпидемиологического перехода.
EPIDEMIOLOGICAL TRANSITION IN KHAKASSIA
Kyshpanakov Vladimir Alekseevich,
Ph. D. in Economy, D. in History, Associate Professor of the Economics Department, Katanov Khakass State University (Abakan)
The article provides an overview of the theory of epidemiological transition, which was put forward by the American scientist A.R. Omran to explain the processes of population reproduction and the factors affecting it -external and internal. From the standpoint of this theory, the work analyzes the demographic situation in the Republic of Khakassia, which developed at the beginning of the XXI century. As a continuation of the demographic transition in the 90s. XX century. The main indicators of population reproduction are considered (fertility, mortality, life expectancy) in comparison with neighboring republics - Altai and Tyva.
Key words: epidemiological transition, population reproduction, fertility, mortality, stages of epidemiologi-cal transition, models of epidemiological transition.
Теория эпидемиологического перехода получила широкое распространение в мировой, а затем и в отечественной литературе с тех пор, как в СССР в переводе была опубликована статья американского демографа и гигиениста А. Р. Омрана [6]. Спустя три десятилетия после публикации этой статьи на Западе А. Р. Омран вновь вернулся к своей теории, чтобы на пороге третьего тысячелетия осмыслить прошлое, которое может указать путь в будущее. Эта, в общем, триви-
альная истина, по мнению А. Р. Омрана, представляет собой одну из функций теории эпидемиологического перехода [5]. Рассмотрим сущность этой теории и ответим на вопрос, почему она используется в качестве методологической основы для изучения процессов воспроизводства населения. Для этого обратимся, в частности, к трудам отечественных демографов и историков, занимающихся демографической историей и исторической демографией [1; 2; 3; 4].
Согласно концепции А. Р. Омрана, эпидемиологический переход представляет собой исторический сдвиг от эпохи, когда смертность в решающей степени зависела от эпидемий и голода (так называемых внешних, экзогенных, факторов), а средняя продолжительность жизни людей колебалась от 20 до 40 лет. Через промежуточную эпоху роль экзогенных факторов в избыточной смертности снижается, соответственно, уровень смертности также становится ниже, а средняя продолжительность жизни (далее - СПЖ) повышается до 50 лет. Человечество переходит к эпохе хронических болезней, обусловленных старением или самой человеческой деятельностью, а СПЖ достигает 70 лет. Иными словами, человечество переходит к эпохе с преобладающим воздействием на организм внутренних, эндогенных, причин смертности.
Экзогенная составляющая смертности детерминирована факторами окружающей среды - как природными, так и социальными. Из всех экзогенных факторов состояние окружающей среды сегодня является тем техногенным фактором, роль которого стала определяющей, глобальной. Другими словами, изменилась сама структура экзогенных факторов на протяжении истории человечества. Кроме экологического фактора, к внешним относятся характер производственной среды, санитарно-гигиенические условия труда и быта, эпидемиологическая обстановка в отдельном регионе (например, в связи с пандемией Ковид-19 и его разновидностей), состояние медицинского и социального обслуживания. Внешние факторы обусловлены также поведенческими факторами: отношением самого населения к санитарно-гигиеническим требованиям, к своему здо-
ровью, физкультуре и спорту, уровнем его культуры.
Эндогенная составляющая определяется онтобиологическими, или внутренними, факторами. Они связаны с естественным процессом развития и старения человеческого организма или определяются генетическими характеристиками (наследственные болезни, врождённые пороки и пр.).
Эпидемиологический переход последовательно проходит четыре стадии: первая стадия - эпоха эпидемий и голода, вторая -эпоха отступающих пандемий, третья -эпоха дегенеративных и антропогенных заболеваний и болезней, вызываемых стрессом, четвёртая - эпоха снижения смертности от болезней системы кровообращения (БСК), старения, изменения образа жизни, возникновения новых болезней.
А. Р. Омран выделяет ещё и пятую, футуристическую, стадию - эпоху стремительного улучшения качества жизни с парадоксальным долголетием и сохраняющимся неравенством; исследователь полагает, что она наступит в третьем тысячелетии [5, с. 207]. Очевидно, что пока ещё ни одна страна в мире не достигла этой стадии перехода, однако по некоторым параметрам, например по долголетию, Япония, как и Гонконг, Макао, Сингапур и Италия, уже достаточно близки к ней. Сам же А. Р. Омран считает, что пятая, футуристическая, стадия наступит в середине XXI века, и она будет величайшим достижением человечества в области контроля над болезнями, укрепления здоровья и дальнейшего продления здоровой жизни.
На самом же деле, первая стадия, как полагает А. Г. Вишневский, занимает почти всю историю человечества. В качестве аргумента он приводит тот факт, что за всю эту эпоху «порядок вымирания человече-
ских поколений не претерпевал существенных изменений нигде на нашей планете» [2, с. 61]. Промежуточная эпоха, по его мнению, была, напротив, очень короткой. Перемены шли очень быстро, продолжительность жизни в 50 лет была достигнута к концу XIX века, а в конце ХХ века была достигнута и превышена в большинстве стран. Развитые же страны уже жили в третьей эпохе, когда ОПЖ превышает 70 лет. «Но даже и для этих стран, - продолжает А. Г. Вишневский, ссылаясь на иностранные источники, - справедливо утверждение, что к нашему времени стремительное снижение смертности затронуло лишь 4 примерно из 8 000 человеческих поколений, которые когда-либо жили на Земле» [2].
В период эпидемиологического перехода имеют место огромное неравенство или различия в показателях изменения состояния здоровья и заболеваемости в зависимости от возраста, пола, расы или этнической принадлежности, социального класса и факта принадлежности к коренному населению [5, с. 193]. Последний фактор интересен для нас тем, что, изучая условия демографического и эпидемиологического перехода в Хакасии, особенно в первые годы и десятилетия ХХ века, надо принимать во внимание национальный состав региона. До Октябрьской революции 1917 года и в первые годы национально-
государственного строительства население Хакасского уезда, а затем и округа было фактически дуонациональным. Однако коренное население по способу ведения хозяйства, образу жизни, традиционным верованиям фактически находилось на патриархально-родовой ступени развития с элементами феодализма.
А. Р. Омран рассматривал различия и неравенство в зависимости от этнического
происхождения в продолжительности жизни, которое является одним из ключевых моментов в эпидемиологическом переходе. Он приводил примеры из мультирасовых обществ, в частности, ссылаясь на историю США, где белое население живёт намного лучше, чем другие этнические группы. Опираясь на данные демографической статистики по показателям младенческой смертности и смертности в целом среди чернокожего населения и белых граждан Америки, А. Р. Омран сделал вывод о том, что в этнически смешанных сообществах темпы эпидемиологического перехода среди белого населения были выше, чем среди небелого. К числу возможных (курсив наш - прим. авт.) объяснений этого феномена относятся различия в образе жизни, образовании, уровне бедности, самооценке, доступе к услугам; различия в доходах, а также явное или скрытое неравенство и дискриминация [5].
Очевидно, что ставить продолжительность жизни в зависимость от этнического происхождения, скалькировав американский пример применительно к нашему обществу и уж тем более к современному, нельзя хотя бы потому, что нет прямой аналогии. А вот некоторые параллели провести можно, особенно рассматривая это явление в исторической ретроспективе, а также характеризуя положение малочисленных сибирских народов, в том числе хакасов, в имперской России. В первые десятилетия советской власти приобщение коренных народов к новым формам труда и быта, ломка вековых традиций в способе ведения хозяйства, религиозных и других форм сознания, устоявшихся стереотипов и верований шло достаточно трудно и по основным показателям состояния здоровья и заболеваемости неравенство ещё сохранялось.
Ускоренная индустриализация, форсированное освоение природных богатств Сибири и столь же быстрое вовлечение малочисленных народов в орбиту «новой цивилизации» породило проблемы сохранения здоровья, но иного плана - они были связаны с ростом смертности от алкоголизации коренных этносов и сопутствующих болезней.
Исследование влияния экзогенных факторов на динамику народонаселения, особенно коренного, представляет интерес не только для историков. Эта тема носит междисциплинарный характер, и большое поле деятельности здесь раскрывается для представителей медицины, специалистов в области санитарной и социальной гигиен, социальной психологии и др.
Как любой другой переход, эпидемиологический, наряду с демографическим, проходит несколько стадий в своём развитии. В теории эпидемиологического перехода, как было уже замечено, их пять (пятая - футуристическая, как её назвал А. Р. Омран). По сути дела, вся история человечества - это борьба за выживание, которую оно ведёт с разным успехом. Передовые западные страны уже находятся на четвёртой стадии, характеризуемой снижением смертности от БСК, старением населения, возникновением новых болезней. Эпидемиологический переход в развивающихся странах принципиально отличается от того пути, какой уже прошли передовые страны. Однако для тех и других смертность является наиболее фундаментальной силой, определяющей скорость перехода к той или иной стадии населения страны, региона. Но смертность не сама по себе как биологическое явление, а как социальное, опосредованное социально-экономическим развитием.
История Хакасии последнего столетия и начала нового неразрывно связана с историей России и СССР. Быстрый переход от патриархально-феодального уклада хозяйства к ускоренной индустриализации и коллективизации, проведённых в условиях такой же ускоренной культурной революции, не только изменили характер и сущность внутрисемейных отношений среди коренного населения, складывавшихся веками, но и значительно повлияли на рождаемость. Массовый приток мигрантов или новосёлов в 20-30-е и последующие годы прошлого века также радикально изменил практически все социально-демографические отношения и их показатели среди «нового» населения Хакасии.
Для описания перехода в странах бывшего СССР А. Р. Омран использует так называемую полузападную, или «ускоренную, модель», для которой характерны следующие черты:
а) снижение показателей рождаемости и смертности произошло позже, чем в классической модели;
б) страны, следующие этой модели, не достигли четвёртной стадии эпидперехо-да;
в) продолжающийся рост смертности из-за сердечнососудистых заболеваний.
Кроме того, в некоторых республиках бывшего СССР произошло снижение продолжительности жизни в 90-е гг. в связи с экономическим и социальным кризисом.
Из критериев для отнесения страны (региона) к той или иной модели, согласно теории А. Р. Омрана, были выбраны следующие показатели: ожидаемая продолжительность жизни при рождении (ОПЖ), коэффициент детской (младенческой) смертности), коэффициент суммарной рождаемости (КСР) и индекс старения (до-
ля населения в возрасте 65 лет и выше) (табл. 1).
Анализируя динамику критериев эпидемиологического перехода в Хакасии, мы столкнулись с определёнными трудностями при идентификации модели. По такому важнейшему из них, как ожидаемая продолжительность жизни (70 - 71 год), Хакасия находится на уровне Российской Федерации в целом. Россия же, в свою очередь, в рейтинге стран мира по ОПЖ находится лишь на 130-ом месте в мире, пропустив вперёд почти все бывшие союзные республики. По этому критерию Хакасия соответствует промежуточной модели, которая применима для большинства развивающихся стран.
По младенческой смертности наблюдается резкий, обвальный переход, характерный для модели быстрого перехода к низкому уровню детской смертности до года, что стало возможным в результате реализации программы по обеспечению выживаемости недоношенных младенцев и детей в возрасте до года. Фактически мы имеем дело с классической моделью западного образца. Достаточно сказать, что по этому показателю Хакасия занимала бы 35-е место в мире (2020 г.), опередив такие страны, как Новая Зеландия (4,5 промилле, 42-е место) и США (5,6 промилле, 47-е место).
По коэффициенту суммарной рождаемости Хакасия за 30-летний постсоветский период (1990-2020 гг.) прошла путь от
расширенного воспроизводства населения до крайне суженного - с 2,7 до 1,5 значений коэффициент средней рождаемости (далее -КСР). Из-за отсутствия данных за довоенные годы, но с учётом других показателей можно предположить, что значение КСР было больше трёх. Существующий показатель КСР - один из самых низких среди всех моделей.
Рассмотрим ещё два критерия эпидемиологического перехода в Хакасии.
Возрастная структура. По индексу старения Хакасия в настоящее время является регионом, который «промчался» от демографической молодости до глубокой старости за столетие. По этому параметру такой переход соответствует модели быстрого перехода (незападные модели).
Переход в причинах смерти. В классической модели главными причинами смерти являются хронические заболевания (сердечнососудистые заболевания и новообразования). В 2019 - 2020 гг. в Хакасии произошло некоторое снижение смертности после заметного её роста за предшествующие годы. На инфекционные и паразитарные заболевания приходится лишь небольшая доля в структуре причин смертности с тенденцией к дальнейшему их снижению, в то время как в 20-30-е и в военные годы они были доминирующими причинами смертности населения. В целом смертность из-за внешних причин сократилась в 2016 -2018 гг. по республике на 20,4 % (табл. 2).
Таблица 1
Критерии для выбора модели эпидемиологического перехода в Хакасии
Критерии 1939-1940 г. 2020 г.
ОПЖ 40-45 прибл. 70
Смертность до 1 года 188,4 3,9
КСР 3,0-3,5 1,5-1,6
Индекс старения 6,1* 13,6
*60 лет и старше.
Таблица 2
Смертность по основным классам причин смерти (на 100 000 человек населения) [7, с. 46]
Причины смерти 2016 г. 2017 г. 2018 г.
Умерло всего 1 284,4 1 256,5 1 240,0
В том числе:
ОтБСК* 639,0 611,8 638,0
От новообразований 218,2 224,5 214,4
От внешних причин 155,6 140,8 123,9
Подведём итоги. Очевидно, что Хакасия по рассмотренным критериям на основе обобщения большого аналитического материала, характеризующего развитие демографической сферы в XX -XXI вв., не соответствует и, наверное, не может полностью соответствовать какой-либо из пяти существующих основных моделей эпидемиологического перехода. Будучи составной и неотъемлемой частью России со своим национальным компонентом, существенно утратившим свою специфику, Хакасия, приобретшая в период её интенсивного хо-
зяйственного освоения другие черты, словно бегун на старте, несколько раз допускала «фальстарт» на длинной дистанции эпидемиологического перехода. Но, в конце концов, стартовав, она то ускоряла бег, вырываясь в лидеры, то замедляла его, оставаясь в хвосте каравана. Очевидно, что по совокупности параметров можно констатировать, что как при демографическом переходе Хакасия не завершила его, так и при эпидемиологическом она находится ещё в середине пути.
Библиографический список
1. Вишневский А. Г. Воспроизводство населения и общество: история, современность, взгляд в будущее. М.: Финансы и статистика, 1982. 287 с.
2. Вишневский А. Г. Демографическая история и демографическая теория: курс лекций. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2019. 368 с.
3. Зиверт Ш., Захаров С., Клингхольц Р. Исчезающая мировая держава. Демографическое будущее России и других бывших союзных государств / научн. ред. С. Захаров. Берлин: Изд-во Гебрюдер Копп, 2011. 148 с.
4. Исупов В. А. Эпидемиологический переход в России: взгляд историка // Демографическое обозрение, 2016. Т. 3. № 4. С. 82-92.
5. Омран А. Р. Теория эпидемиологического перехода: Взгляд 30 лет спустя (пер. с англ.) // Демографическое обозрение, 2019. Т. 6. № 1. С. 177-216.
6. Омран А. Р. Эпидемиологический аспект теории естественного движения населения // Проблемы народонаселения. О демографических проблемах стран Запада / под ред. Д. И. Валентея, А. П. Судоплатова. М.: Прогресс, 1977. С. 57-91.
7. Хакасский республиканский статистический ежегодник 2019: статистический сборник. № 1.37.5 РХ / Красно-ярскстат. Абакан, 2019. 433 с.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-09-00323.
© Кышпанаков В. А., 2021
