CC BY
81
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 398. 22(512. 157): 81’37
Н. Н. Ефремов
ЭПИЧЕСКИЕ ФОРМУЛЫ В ТЕКСТЕ ЯКУТСКОГО ГЕРОИЧЕСКОГО ЭПОСА ОЛОНХО: ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Рассмотрены эпические формулы, функционирующие в тексте олонхо. Они являются основополагающими единицами в образовании предложений и текста этого жанра якутского фольклора. Постулируется, что обсуждаемые единицы реализуются в тексте в виде тех или иных структурно-семантических вариантов и модификаций.
Ключевые слова: олонхо, эпическая формула, тирада, конструкция, единица, импровизация, поэтический язык, вариант.
N. N. Efremov
Epic formulas in Yakut heroic epos о^пЫю text: linguistic aspect
Epic formulas that function in о1опкИо text are observed in the article. The epic formulas are represented as fundamental units in texts and sentences formation of Yakut folklore genre. The discussed units are formed in a text as these or that structural semantic variations and modifications.
Key words: о1onkho, epic formula, tirade, construction, unit, improvisation, poetic language, version.
В якутской фольклористике под эпическими формулами в лингвистическом аспекте принято подразумевать типизированные структурно-семантические единицы, регулярно употребляющиеся в виде тех или иных вариантов в процессе авторской импровизации известного эпического произведения.
Исследователи обычно говорят о доминирующей роли формул в поэтическом языке фольклора: «Основным и наиболее универсальным свойством языка устной поэзии по справедливости считается его насыщенность стереотипными, типовыми формульными элементами» [1, с. 209].
Подобные традиционные формулы рассматриваются учеными как собственно поэтический язык, который помогает сказителю передать ту или иную тему в вариативной форме в пределах определенного сюжета: «Традиционные формулы представляют тот
ЕФРЕМОВ Николай Николаевич - д. филол. н., гл. научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов СО РАН.
E-mail [email protected]
поэтический язык, с помощью которого он (сказитель) излагает свою тему, самостоятельно варьируя ее в рамках традиционной сюжетной схемы, своего рода сценария действия» [2, с. 620].
В фольклористике отмечается распространенность широкого понимания формульности языка эпической поэзии, и для характеризации данного подхода обычно приводится известное положение А. Лорда [3] о сущности обучения певца (сказителя). Согласно данному положению последний овладевает определенными моделями построения формул подобно тому, как любой говорящий овладевает определенным количеством грамматических моделей языка. По А. Лорду, модели, по которым строятся формулы, составляют «специализированную поэтическую грамматику» [3, с. 42]. Освоив известное количество «основных моделей», певец не нуждается в заучивании большой массы отдельных формул.
В якутской фольклористике на материале героического эпоса саха олонхо в теоретическом плане исследователями выдвинуты и обоснованы оригинальные положения, связанные с изучением основ-
ных вопросов эпической формулы и приемов ее создания. Г. М. Васильев, учитывая факт смысловой, ритмической законченности самой крупной единицы эпического стихотворного текста -тирады, квалифицирует эпические формулы как «художественно отшлифованные тирады», которые содержат «целостные описательные картины или образы». Как видно, назначение таких формул состоит в описании целостных эпических картин или образов. Эпическая формула - это «самая крупная законченная смысловая и ритмическая группа стихотворного текста» [4, с. 101].
Если при определении эпической формулы Г. М. Васильев обращает внимание на целостность ее основной структуры и содержания, то В. В. Илларионов выделяет в ней ядерные структурносемантические элементы - опорные словосочетания: «Эпические формулы по объему кратки, основная мысль концентрируется на опорном словосочетании, по содержанию афористичны, по художественной форме поэтичны. Они легко запоминаемы и поэтому традиционно передаются от одного сказителя к другому, от текста к тексту» [5, с. 28]. В процессе импровизации обычно по аналогии с первыми стихами эпической формулы создаются последующие стихи, что значительно облегчает исполнение олонхо [5, с. 26].
Таким образом, Г. М. Васильев подходит к определению эпической формулы с точки зрения теории стихосложения, а В. В. Илларионов раскрывает сущность эпической формулы с импровизаторского аспекта, что наиболее близко к лингвистической интерпретации обсуждаемой эпической единицы. Как известно, в синтаксическом строе якутского языка словосочетания представляют собой его конструктивные элементы, а способы связи их компонентов характеризуются как универсальные средства, которые употребляются не только на синтаксическом, но и на других уровнях языка [6]. Кроме того, функционирование в грамматическом строе якутского языка базовой модели, основанной на фиксированном характере расположения языковых единиц в конструкциях разного уровня
- «препозитивная определяющая единица + постпозитивная определяемая единица» - позволяет использовать фонетические (фонологические), лексические, морфологические и синтаксические элементы в качестве средств оформления формульных эпических конструкций.
Таким образом, если в языковой системе якутского языка, как и в других тюркских языках, явление твердого порядка слов «уточнение + уточняемое» является основным законом строя данного языка, то в эпическом тексте этот же закон в традиционно-фольклорном плане приобретает
новую форму - прием создания эпической формулы. Иначе говоря, опорный компонент формульной конструкции как подчиняющий член синтаксического словосочетания занимает постпозицию, но в отличие от последнего он характеризуется эпической, формулообразующей семантикой.
Как известно, в структуре текста олонхо кроме эпических формул различаются типические места
- «наиболее крупные повторения, состоящие из нескольких формул, объединенных в одно целое» [5, с. 29]. В число типических мест входят эпические картины, служащие показателями традиционности поэтического текста. Традиционность, повторяемость текста олонхо является основным критерием оценки импровизаторского искусства олонхосутов, что было отмечено еще и В. Л. Серошевским [7]. При этом каждый сказитель придерживается текста, усвоенного с детства [5]. О существовании типических мест в текстах якутских олонхо впервые было упомянуто еще В. Н. Васильевым, который писал: «Все якутские, я бы сказал, эпические сказки, сопровождаемые пением, строятся более или менее по одному шаблону. Так, ритмическое описание действующих лиц, их владений, богатств, описание передвижений, обороты и формы их речей и т. п. у каждого сказочника почти одни и те же для известных ему сказок, с некоторым лишь сгущением красок для особо выдающихся героев. Эти части сказок, являющиеся в то же время и наиболее интересными в качестве научного материала, твердо запоминаются сказочниками, и, за редкими исключениями, во время рассказа в них уже не вносится изменений» [8, с. 3].
Прежде чем приступить к непосредственному анализу обсуждаемых единиц, еще раз обратимся к термину «эпическая формула» (ЭФ).
Если ЭФ есть художественно отшлифованные тирады, «содержащие целостные описательные картины или образы», то такой термин и понятие является родовым и в некоторых случаях перекликается с термином «типическое место». Поэтому считаем целесообразным рассматривать ЭФ не как тирады, а как структурные компоненты предложений и тирад олонхо, то есть как формульные конструкции, которые образуются на основе опорных словосочетаний и используются для описания определенных и в то же время повторяющихся типичных фрагментов в тексте олонхо.
Такие конструкции участвуют в передаче картины эпического времени (ЭВ), страны, богатыря, его коня и др.
ЭВ, как известно, представляется параллелис-тической конструкцией (ПК) с несколькими, обычно тремя-четырьмя параллелистическими единицами (ПЕ) в форме обстоятельств времени распространенной структуры. Рождение богатыря передается разными
конструкциями, например, определительными (ОК), предикативными (ПрК): ОК+ПрК. Формула ЭВ:
определение1 + определяемое2 + определение3 + служебное имя (определяемое4) в дательном падеже / обстоятельство времени. Эта формула представляется ПК с 3-мя ПЕ: 1. Былыргы2 дьыл2 / Быкылааннаах3 мътдаатыгар4, / 2. Ортокуг дьыл2 / Охсукуулаах} улахатыгар4, / 3. Эргэтээки1 дьыл2 / Этикиилээх} эркинигэр4 [8, с. 22] букв. ‘На вершине с бедствиями / древнего времени, / На задней стороне со сражениями / срединного времени, / На краю с бранью / старинного времени’. После ЭВ описывается образ эпического богатыря, что передается распространенными ОК и ПрК с бытийной семантикой. ЭФ «Имя богатыря» - ОК + определяемое: (1) Туердуон былас тегурэмтэлээхГ / Отут былас усталаах2, / Ыас хара аттаах3, / (2) Со±уруу диэкким / Дуур хайа тебетугэрм / Отут сылы мэлдьи^ / Тебетунэн турано уескээбит4 / Ток Саар Бухатыыр ‘С конем черным как смола3, /Окружностью в сорок былас1,/ Длиной в тридцать былас2, / Выросший4, стоя на головео/ В течение всего тридцати лет/ На вершине горы Дуурм, / На югем/ Богатырь Тонг Саар’.
В вышеприведенном примере ЭФ «Имя богатыря» включает в свой состав две ЭФ: «Лошадь богатыря» (ЭФ1 ), «Рождение, вырастание богатыря» (ЭФ2 ). ЭФ1
- ПК с 2-мя ПЕ, оформленными показателем имени обладания (-лаах) в роли определения; определяемое Ыас хара аттаах. При этом данное определяемое в свою очередь посредством формы -лаах преобразует ЭФ1 в ОК (1). В составе ЭФ2 включены обстоятельства места, времени и образа действия. ЭФ2 при помощи причастной функции постпозитивного компонента уескээбит преобразуется в ОК (2). Таким образом, в данном случае ЭФ «Имя богатыря» характеризуется расширенной структурой.
ЭФ2 имеет также расширенную структуру и замыкается бытийным предикатом: обстоятельство
места с гелиоцентрическим значением (со±уруу диэки) + обстоятельство места со значением локации (... хайа тебетугэр) + обстоятельство времени со значением длительного периода времени, необходимого для вырастания, возмужания богатыря (отут сылы мэлдьи) + обстоятельство образа действия с
дополнительным значением «положение в пространстве локализующегося объекта» (тебетунэн туран) + бытийный «свернутый» предикат/определение» (уескээбит) - Со±уруу диэкки/ Дуур хайа тебетугэр/ Отут сылы мэлдьи/ Тебетунэн туран уескээбит ‘Выросший, стоя на голове/ В течение всего тридцати лет/ На вершине горы Дуур, / На юге’.
Данное предложение завершается аналитическим сказуемым, лексический компонент которого выражен именем наличия - единицей с бытийным значением - баар ‘есть’, ‘имеется’. Это имя снаб-
жается синтетическим элементом -а и частицами со значением косвенной засвидетельствованности (уку ‘говорят’) и адмиративности (эбит ‘оказывается’): ... баара эбитэ уку ‘Говорят, оказывается, был Тонг Саар Богатырь . с конем черным как смола масти, выросший, стоя на голове в течение всего тридцати лет на вершине горы Дуур, на юге’.
Таким образом, в рассмотренном предложении, представляющем начало олонхо, употреблено пять формульных конструкций (ФК), которые являют собой определенные структурно-семантические модели ЭФ: ФК ЭВ, имени богатыря, куда входят две ФК: конструкция, описывающая богатырского коня (Туердуон былас тегурэмтэлээх,/ Отут былас усталаах / Ыас хара аттаах ‘С лошадью черной как смола масти,/ С шириной в сорок былас,/ С длиной в тридцать былас’); конструкция, описывающая вырастание, возмужание богатыря (Со±уруу диэкки Дуур хайа тебетугэр / Отут сылы мэлдьи / Тебетунэн туран уескээбит ‘Выросший, стоя на голове / В течение всего тридцати лет / На вершине горы Дуур, на юге’). Кроме того имеется ПрК формульного типа с бытийно-пространственной семантикой Ток Саар бухатыыр баара эбитэ уку ‘Говорят, оказывается, был Тонг Саар Богатырь’. Надо отметить, что четыре ФК являются распространителями ФК предикативного типа. При этом ФК ЭВ является детерминантой с временным значением, а компонент с пространственным значением, входящий в состав причастной ОК, также относится в целом ко всей тираде, потому он тоже выступает в качестве детерминанты с локальным значением.
В целом предложение, а также его компоненты (ФК) характеризуются структурной вариативностью, что наблюдается при рассмотрении текстов других олонхо.
Например, в олонхо «Кетер Мулгун» [10] тирада, повествующая о бытии-существовании эпического героя, распространяется конструкцией с восемью определительными структурами - ПЕ. Из них первые пять ПЕ оформлены показателем прошедшего результативного времени отрицательного аспекта (-батах) и описывают незнание богатырем своего происхождения. Остальными тремя определительными структурами характеризуется факт, что он одинок, очень бодр, силен [10, с. 14-15]. В отличие от предыдущей тирады в этом фрагменте текста олонхо нет формулы эпического времени, однако в нем употребляется формула, акцентирующая незнание богатырем своего происхождения.
Тирада, описывающая жилище, двор, хозяйственные постройки, местность, его богатство (скот), состоит из целого цикла предложений со значением косвенной засвидетельствованности и занимает один из наиболее крупных фрагментов в тексте олонхо.
Эти предложения представляют собой сложное синтаксическое целое последовательной и параллельной структуры, и каждая из них строится по схеме эвиденциальных высказываний: -лаа±а уку
‘имел, говорят’, первая фраза имеет предикат в форме -быта уку (туттубута уку ‘говорят, построил он’).
А в олонхо «Дьулуруйар Ньургун Боотур» [11] его начало представляется предложениями, конечное сказуемое которых оформляется перфектной частицей. В данном тексте оно используется для передачи новизны описываемой эпической картины, которая вызывает восхищение сказителя. Подобное значение в семантической грамматике квалифицируется как одна из разновидностей эвиденциаль-ности - «констатация события в момент сообщения» [12, с. 476].
Ср.: Тулларытта±ас хатырыктаах, томороон
мастаах,/ улуу тумуллаах, экэр халдьаайылаах, /... очуос булгунньахтаах./ кырыйа кете турар кыкыл кумахтаах, / ерукуйэ кете турар урук буордаах, / лачыгырыы тохто турар ... таастаах,/ тикэ±э ынах са±а дэриэспэ таас тибиилээх,/ кунан о±ус са±а лочугурас таас буур±алаах, - / ... дойду эбит [11, с. 62] ‘С крупными деревьями с чешуйчатой корой; / с краями - склонами с величавыми мысами; / с высокими холмами (с утесистыми вершинами); / с красным песком, на лету хрустящим; / с белой пылью, вверх вздымающейся; / с (черными) камнями, с треском сыплющимися; / с заносами из камня, размером с молодого бычка, - / (такая оказывается, (существует) страна’ [11, с. 63].
Таким образом, эпические формулы реализуются в тексте олонхо в виде тех или иных формульных конструкций, которые являются структурносемантическими и стихотворными компонентами тирад, а многие тирады выступают в качестве типических мест олонхо. Потому формульные конструкции в составе тирад являются одним и из основополагающих структурно-семантических
элементов текста олонхо.
Статья написана при поддержке Республиканской целевой программы «Сохранение, изучение и распространение якутского эпоса олонхо на 2009-2022 гг. и его основные направления до 2015 г.» Проект «Эпические формулы олонхо (лексикограмматический и функциональный аспекты)». 2011 г.
Л и т е р а т у р а
1. Слепцов П. А. Якутский литературный язык: формирование и развитиие общенациональных норм. - Новосибирск, 1990. - 277 с.
2. Жирмунский В. М. Тюркский героический эпос: Избр. труды. - Л.: Наука, 1974. - 727 с.
3. Лорд А. Б. Сказитель. - М.: Вост. лит., 1994. - 369 с.
4. Васильев Г. М. Якутское стихосложение. - Якутск: Кн. изд-во, 1965. - 125 с.
5. Илларионов В. В. Якутское сказительство и проблемы возрождения олонхо. - Новосибирск: Наука, 2006. - 191 с.
6. Убрятова Е. И. Исследования по синтаксису якутского языка (СО РАН. Избранные труды). - Новосибирск: Наука, 2006. - 603 с.
7. Серошевский В. Л. Якуты. Опыт этнографического исследования. - 2-е издание. - М.: Российская политическая энциклопедия, 1993. - 736 с.
8. Образцы народной литературы якутов, записанные В. Н. Васильевым // Образцы народной литературы якутов, изданные под редакцией Э. К. Пекарского. - Ч. З. - Вып. 1.
- 1916. - 196 с.
9. Тон Саар Бухатыыр. - Дьокуускай: Бичик, 2003. - 240 с.
10. Кетер Мулгун // Му ома олонхолоро. - Дьокуускай: Бичик, 2004. - С. 14-142.
11. Нюргун Ботур Стремительный. - Якутск: Кн. изд.-во, 1947. - 400 с.
12. Исхакова Х. Ф., Насилов Д. М., Невская И. А., Шенцова И. В. Эвиденциальность в тюркских языках // Эвиденциаль-ность в языках Азии и Европы (сб. статей). - СПб.: Наука, 2007.
- С. 469-518.
