CC BY
313
Выпуск 17/2015
Д.А. Ченцова
Санкт-Петербургский государственный университет
ciayca@ya.ru
ЭНЕРГИЙНОЕ БОГОСЛОВИЕ ИСИХАЗМА И ПАЛАМИТСКИЕ СПОРЫ В ИНТЕРПРЕТАЦИЯХ С.С. ХОРУЖЕГО И В.В. БИБИХИНА
Статья посвящена анализу воззрений, прямо или косвенно связанных с традицией исихазма, в работах С.С. Хоружего и В.В. Бибихина. Внимание к данным персоналиям обусловлено разностью взглядов, временами доходящей до полярной оценки определенных феноменов и событий. Противоречивость па-ламитских споров и разность подходов к анализу энергийного богословия Григория Паламы показана сквозь призму рецепции идей исихазма в работах указанных авторов.
Ключевые слова: исихазм, Григорий Палама, паламизм, паламитские споры, синергия, С.С. Хоружий, В.В. Бибихин.
Daria Chentsova
Energeia's theology of Hesychasm and the Palamite disputes in the interpretations of S.S. Horujy and V.V. Bibihin
The article is devoted to the analysis of reception of the tradition of hesychasm in the treatises of V. Bibikhin and S. Horujy. The author focuses on the differences between the approaches of the above-mentioned philosophers in the context of Palamas' Theology of Energy and Palamite controversy.
Keywords: Hesychasm, Gregory Palamas, Palamism, Palamite disputes, syner-gia, S.S. Horujy, V.V. Bibihin.
Лучше ясное сознание обреченности на спор, полярности (чреватой, позитивной) самого христианского пространства — обещания, ах какого будущего.
Из письма В. Бибихина к С. Хоружему от 4 июля 1995 г.739
Введение
Энергийное богословие св. Григория Паламы, появившееся на свет в лоне традиции «священного безмолвия», представляет собой оригинальную концепцию, внимание к которой, несмотря на значительную темпоральную отдаленность, проявляется и в наше время. В целом, интерес к паламитскому богословию и паламитским спорам нестабилен, он то возрастает, то практически сходит на нет, но, так или иначе, в разные периоды времени в академических, богословских или же философских кругах обращения к данному пласту исихастского наследия возобновляются. Паламитские споры по положениям богословия энергий, предстающие в качестве своеобразного теологического наследия, примыкающего к традиции исихазма, получают широкое освещение
739 Хоружий С.С. Владимир Бибихин // Институт синергийной антропологии. URL: http://synergia-isa.ru/wp-content/uploads/2013/01 /hor_bibikhin_3.pdf (дата обращения:
01.09.2014)
231
VERBUM
в научной, философской и богословской литературе, что связано как с развитием определенных отраслей знания (например, таких как философия религии или религиоведение), так и с переводами, изданиями и переизданиями источников. Перевод Бибихиным «Триад» и последующее издание книги стали фактором усиления интереса к паламитскому наследию со стороны широкого круга читателей. Паламизм как материал для исследований привлекает в настоящее время не только историков, богословов и философов, но все больше антропологов, социологов и религиоведов. Паламитские споры и фигура самого Паламы оказываются любопытнейшими не только с точки зрения исследования исихазма и Византии, но и в практическом плане в связи с актуальными вопросами православного вероучения, в том числе, для России — в ее исторической перспективе, в частности, для России современной — в вопросах, связанных с определением духовных истоков русской культуры и с выбором духовного пути.
Суть паламитских споров, исторически восходя к XIV в., в полемике Григория Паламы и Варлаама Калабрийского740 и его сторонников (если определение сторонники здесь уместно) может быть сведена к основным вопросам, по которым разворачивалась аргументация сторон:
1) Вопрос об энергии — и о соотношении ее с сущностью (и следующий из него вопрос о тварности или нетварности Фаворского Света),
2) Вопрос о познании (и следующий из него вопрос о постижимости или непостижимости существа Божия).
В русле означенных вопросов и пойдет наше дальнейшее рассуждение.
Заметим, что вопрос о filioque в паламитских спорах принципиально не ставился, поскольку сам Палама в «Триадах» прямо утверждает, что при адекватной форме прочтения и истолкования формулировка «и от Сына» не противоречит святоотеческим учениям.
В центре полемики, связанной с понятием энергии, находим вопрос о тварности/нетварности божественных энергий, в ответ на который Палама утверждает несотворенность Фаворского света, явленного Христом ученикам, выводя саму сущность Света в разряд категорий Божества, причем Свет объявляется присущим Богу изначально до момента творения времени. Палами-ты же, вслед за св. Григорием, будут говорить о том, что Фаворский Свет не есть ни сущность Божия (ибо сущность непостижима), ни тварное существо (ибо тварь не может быть обожена через тварное естество), но присносущная энергия сущности Божией, отличная от нее, но неотделимая. То есть, энергия, не внося в Божество разделения, «освящает тварь», не становясь тварью, но продолжая быть неотделимой от сущности Божией, то есть самим Богом. Варлаам же и его последователи и единомышленники (отметим отсутствие единства в лагере так называемых «варлаамитов») чаще всего приравнивали энергии либо к божественному творению, либо к сущности самого божества. Здесь мы подходим к весьма спорному, сложному и неоднозначному вопросу — вопросу о познании в связи его с трансцендентным истоком — к вопросу о познаваемости божества. Для исихастского учения характерно представление о
740 См.: Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолвствующих. М., 1995; Barlaam Calabro. Epistole greche; i primordi episodici e dottrinari delle lotte esicaste (G. Schirö). Palermo, 1954.
232
Выпуск 17/2015
том, что познание Бога происходит в созерцании нетварного (Фаворского) света. Соответствующий данному положению вопрос — какого порядка созерцаемый свет? Вопрос о сущности Фаворского Света, будучи для исихастов неразрывно связан с вопросом о сути процесса обожения, имел первостепенное значение для определения сущности и предназначения самого человека, фактически задавая остальное направление полемики и развитие энергийно-го богословия.
Отметим, что во взглядах исследователей по вопросу богословия энергий и паламитских споров, в частности, по озвученным нами двум ключевым вопросам, есть ряд расхождений. В качестве примера выражения разности во взглядах, мы выделили имена С.С. Хоружего и В.В. Бибихина, коллег, имевших немалый опыт, как общения, так и полемики друг с другом, сферы общих интересов мысли. Любопытно, что свое направление мысли по отношению к идеям В.В. Бибихина С.С. Хоружий описал так: «Безусловно, это не враждебная мысль, никоим образом; но это и не созвучная мысль, а мысль, своим присутствием напрягающая, беспокоящая, тревожащая, и в отношениях с ней — не гармония, а контрапункт».741 Попробуем прояснить, что же мог здесь иметь в виду Сергей Сергеевич. Попробуем беспристрастно представить, насколько можно более полно, реконструировать взгляды обоих мыслителей в заданных координатах.
Хоружий выступает здесь как родоначальник концепции так называемой «синергийной антропологии», как основатель школы, а впоследствии и собственного Института. Бибихин же предстает в качестве своеобразного преемника идей А.Ф. Лосева, и в тоже время в роли самостоятельного исследователя и герменевта. В чем разница взглядов двух ученых? Первый аспект касается вопроса о природе самих паламитских споров. По мысли В.В. Бибихина, византийская полемика XIV-XV вв. была движима поздней апокалиптической мечтой приобщиться к осязаемой достоверности, «на которой человеку была бы поставлена печать Бога». Хоружий полагает, что исток «бесконечности богословских споров» кроется в нерешенности ключевой и фундаментальной проблемы энергии, в отсутствии такого концепта энергии, который полностью отвечал бы контексту православного учения о Боге (заметим, что Хору-жий принципиально не ставит своей целью отвечать на вопрос о том, что есть энергия, полагая данный вопрос открытым, в то же время, оговариваясь, что энергия остается в близком к аристотелевскому понимании начала, почина движения).742 Но будем последовательны в нашей реконструкции.
С.С. Хоружий
Как относится Сергей Сергеевич Хоружий к вопросу паламитских споров? Для него как для исследователя традиции исихазма богословская система
741 Хоружий С.С. Владимир Бибихин // Институт синергийной антропологии. URL: http://synergia-isa.ru/wp-content/uploads/2013/01 /hor_bibikhin_3.pdf (дата обращения:
01.09.2014).
742 См.: Хоружий С.С. Аналитический словарь исихастской антропологии // Синергия. Проблемы аскетики и мистики Православия. М., 1995. С. 42-150.
233
VERBUM
Григория Паламы, в первую очередь, представляется вариантом выражения исихастской традиции в конкретных «философско-богословских» формах.743
Рассматривать взгляды Хоружего по вопросам паламитского богословия есть смысл в контексте собственной концепции Сергея Сергеевича, в которой, в частности, присутствует рефлексия относительно термина «энергия». Но сразу оговоримся, что при пристальном интересе к самому паламитскому богословию, С.С. Хоружий, насколько позволяют сделать вывод его текущие работы, не останавливается на проблеме полемики и практически не обращает внимания на оппонентов учения Паламы, что, конечно, уменьшает в наших глазах ценность его исследований.
Почему так происходит? Возможно, это связано со спецификой его концепции «синергийной антропологии», выстраиваемой на «исихастском фундаменте». Концепция в настоящее время широко известна, но для непросвещенного читателя считаем своим долгом вкратце прояснить, в чем сия концепция заключается, поскольку понимание взглядов Хоружего, как представляется, во многом зависит от знакомства с положениями его концепции.
Понятие синергийной антропологии можно охарактеризовать как новый способ воззрения на исихазм. Данный термин введен в научный оборот самим ученым. Значение слова «синергийная» в данном сочетании восходит к богословскому, изначально же к философскому понятию Синергии (Xuvspyia), которое, получив толкование в святоотеческом наследии, в Византии обозначало согласованность действия (божественного и человеческого), в паламит-ском же богословии имело место при соединении разносущностных энергий — Божественных и человеческих. В современном языке, как мы видим, понятие синергии используется в чрезвычайно разных контекстах в различных сферах человеческой деятельности — от философии до математики и даже применительно к бизнесу и стратегиям управления (заметим, изначальный смысл греческого слова для нас здесь утерян). Синергийная антропология, согласно утверждениям авторов, разрабатывающих данную теоретическую концепцию (Хоружего и его коллег и учеников), — это новое «трансдисциплинарное направление». Новое, так как синергийная антропология исходит «из неклассического представления о человеке как об энергийном феномене»,744 а объект ее интереса «отличен от традиционного объекта антропологических наук», так «синергийная антропология интересуется в первую очередь предельными проявлениями человека и динамикой их изменения. На этом она строит концепцию исторической эволюции человека и анализирует современные тренды его развития».745 Истоки своей методологии, по словам С.С. Хоружего, синергийная антропология ищет в осмыслении древней практики исихазма, в восточно-христианском дискурсе.
743 См.: Хоружий С.С. Исихазм как пространство философии // Вопросы философии. 1995, № 9. С. 80-94; Хоружий С.С. К феноменологии аскезы. М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1998; Хоружий С.С. О старом и новом. СПб.: Алетейя, 2000.
744 Генисаретский О.И., Хоружий С.С. Что такое синергийная антропология?// Центр синергийной антропологии. URL: http://gse.hse.ru/repr/synan/sa (дата обращения:
01.04.2014).
745 Там же.
234
Выпуск 17/2015
Концептуальное выражение традиции исихазма, предложенное С.С. Хо-ружим, весьма оригинально и своеобразно, чем обусловлен отклик среди образованной публики как у нас в России, так и за рубежом. Действительно, на первый взгляд, данная антропологическая концепция выгодно отличается от уже приевшихся идей психологии или философии позитивизма. Заметим, что С.С. Хоружий, рассматривая традицию исихазма сквозь призму взглядов современного «прогрессивного» человека, пишет о необходимости попыток вербального выражения духовного опыта представителями традиции исихаз-ма,746 утверждая, что данное положение весьма важно для самой традиции. Здесь автор позволит себе отметить, что проблема духовного созерцания кроется именно в невыразимости опыта встречи с трансцендентным. И от разработанности языковых средств выражения, от грамотности анализа и т. д. ситуация невыразимости опыта (в полной мере) не изменится.
Небезынтересен и тот факт, что в последнее время концепцию синергий-ной антропологии так называемые «синергийные антропологи» (С.С. Хоружий, О.И. Генисаретский и др.) весьма активно предлагают использовать в деле «построения гармоничного современного общества» (например, в 2013 г. московским Институтом синергийной антропологии планировалось проведение всероссийской философской школы с темой «Синергийная антропология как метод анализа и стратегия сдерживания антропологических и глобальных рисков современности»). Таким образом, мы видим, как из области философии данная концепция пытается перекочевать в социально-политическую сферу жизни социума, стараясь приспособиться к реалиям нынешнего дня. Вспомним, к слову, пример Византии и попытку «легализации» исихазма. И отметим, что и у нас, и за рубежом мнение школы синергийных антропологов расценивается как серьезное фундаментальное исследование. Ответить на вопрос о соотношении концепции «синергийной антропологии» и традиции исихазма предоставим читателю, равно как и право самому разобраться в данной ситуации.
Что также следует здесь отметить, так это еще одно направление исследований, к которому в последнее время тяготеет С.С. Хоружий. Направление это носит название «политический исихазм» и имеет относительно новый смысл, в последнее время все более распространяющийся смысл понятия «исихазм», встречающийся в современных исследованиях. «Политическим исихазмом» изначально именовалась социальная, культурная и политическая программа, проводившаяся видными византийскими деятелями, имевшая большое влияние в славянских странах.747 Данное движение мысли подтверждалось деятельностью таких исторических личностей, как император Иоанн Кантакузин, константинопольский патриарх Филофей Коккин, киевский митрополит Киприан и др. Несомненно, наличествует некая связь между этим движением и утверждением православности учения Григория Паламы на соборах в 1341, 1347 и 1351 гг., но поскольку деятельность вышеперечисленных лиц не сводилась к практике «священного безмолвия», то приложение к ним понятия «исихазм» может быть осуществлено с некоторыми ограничениями и
746 См.: Хоружий С.С. Аналитический словарь исихастской антропологии. С. 42-43.
747 См.: Петрунин В.В. Политический исихазм и его традиции в социальной концепции Московского Патриархата. М., 2009; Прохоров Г.М. Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе в XIVв. // ТОДРЛ, Т. XXIII. Л., 1968. С. 86-108.
235
VERBUM
требует уточнений. С.С. Хоружий же в последнее время все чаще обращается именно к такому пониманию феномена исихазма, выделяя его как наиболее актуальную сторону интерпретаций исихазма в современном мире.
В.В. Бибихин
Интерес В.В. Бибихина к исихазму всесторонен — это и философская рефлексия, и филологический и лингвистический анализ текстов традиции. Одним из важных вопросов в творчестве Бибихина выступает вопрос об энергии, который не ограничивается обращением к исихазму. Тонкости интерпретаций Бибихина, как представляется, во многом связаны с его переводческой деятельностью, с интерпретаций богословия Паламы непосредственно из греческого источника (о справедливости нашего предположения свидетельствует письмо к Хоружему, где Бибихин говорит о сложности составления предисловия к «Триадам» и о сложности интерпретаций паламитского наследия: «Палама допускает столько толкований, что если не сказать, например, что он стоит в традиции какого-нибудь «библейского понимания человека», мы его оставим беззащитным, — а если сказать так, то все нерешенные вопросы православного богословия уже свалились на нашу голову. Есть еще опасность — этому способствует полемический стиль — что его будут понимать в каком-нибудь жестком и нетерпимом смысле»748). Следует отметить «прорыв» Владимира Вениаминовича Бибихина относительно понятия энергии: хотя античный термин «Evspysia» и сохраняет свою «универсальную справедливость», но паламитское положение об энергии, по мнению Бибихина, не совпадает с аристотелевской трактовкой. В целом, определение энергии Бибихина близко к формулировке Лосева, согласно которой энергия представляет собой «тождество имени и сущности в синтезе с их различием».749 Но, как отмечает Бибихин (даже с учетом данного конкретного, вполне соотносимого с положениями исихастской традиции, определения энергии), вопрос об энергии остается открытой богословской проблемой.
Если Хоружий усматриват в энергии начало, почин движения, то Биби-хин смотрит на этот вопрос с другой стороны. Энергия, согласно Бибихину, не всегда и не обязательно должна рассматриваться в динамике; наряду с динамикой — духовным ростом и возрастанием, имеет место и духовный стасис (состояние умудренного покоя, благодатное созерцание и т. п.).
Школа С.С. Хоружего на данный момент имеет в России немалое число последователей и сторонников идей синергийной антропологии, причем за рубежом российские исследования исихазма и, соответственно, паламизма, известны зачастую именно в связи с данной школой. Суть метода, предложенного Хоружим (согласно его собственному определению), заключается, в первую очередь, в «антропологизации» и «демифологизации». Сергей Сергеевич предлагает такой вариант антропологического поворота, который возможно было бы реализовать в рамках православной традиции. Здесь подчеркивается важность транскрибирования христианского наследия (в частности,
748Хоружий С.С. Владимир Бибихин.
749 Лосев А.Ф. Миф — развернутое магическое имя // Сочинения: в 9 т. Т.3. Миф, число, сущность. М., 1994. С. 225.
236
Выпуск 17/2015
наследия исихазма) для современного человека, необходимость сделать его более доступным для восприятия. У Бибихина же в анализе исихастских идей (в частности, при анализе паламитского наследия) замечаем намеки на некую «элитарность», недоступность для широкого круга читателей смыслов, заключенных в традиции исихазма, в частности, в практике «умного делания», в богословии энергии и, в целом, в паламитских спорах.
Хоружий заявляет о необходимости тщательного анализа атрибутов феноменологического дискурса (заслугой Хоружего можно считать обобщение исихастских источников и, как полагают некоторые исследователи, методологический синтез идей исихазма).
Отметим, что по ряду позиций С.С. Хоружий открыто критикуется Биби-хиным. «Мне не хватает злости на тебя... Отношение ... к Паламе, к «есть», к Дионисию Ареопагиту тебе придется просто пересмотреть», — из письма к Хору-жему, 1994 г.750 В частности, в комментарии на тезис Хоружего о христианском подвижничестве как о «живой стихии», нашедшей в эпоху паламитских споров «свое выражение», Бибихин замечает, что данное утверждение нельзя назвать верным и что, скорее всего, этого так и не произошло. В отличие от позитивного дискурса Хоружего, Бибихину присущи позиции не столь позитивные, но более или менее ортодоксальные, во многом соотносимые с христианским (православным) вероучением. Также Бибихин критически настроен, но не в отношении к «слову», а к самой исторической перспективе, в рамках которой эти слова (читай учение) рождаются. Если Хоружий выделяет учение Паламы как прогрессивное и позитивное направление в исихазме, то Бибихин назовет его «попыткой глотнуть свежего воздуха в мире, окутанном туманом трагической духовной деградации».751 Последнее утверждение, кажется, как нельзя кстати подходит и к описанию современной ситуации.
Заключение
Подводя итоги, вновь повторим нашу мысль о том, что главный вопрос паламизма (и со времен паламизма, будь то богословие или же философия) — это вопрос об энергии (в письме Бибихина к Хоружему в 1994 г.: «...главный узел, фокус проблемы, как всем известно, — сакраментальное отношение между энергией и сущностью»752). Определение феномена Фаворского Света, проблема синергии и синергийного соработничества — все, так или иначе, связано с вопросом энергии. Что же касается самой традиции, в отвлечении оной от паламитского богословия, то здесь, в конечном итоге, как нам представляется, для монаха, «стяжавшего дары благодати», не столь важен терминологический вопрос, то есть, не столь важно, энергийно или каким-либо иным образом происходит преображение человека (тем более, что то, что происходит, настолько выше обыденного понимания человека, что не может быть полностью адекватно вербализовано). Хоружий — как «физик» — придерживается рациональной позиции и говорит о недостаточной «проработанности»
750Хоружий С.С. Владимир Бибихин.
751 Бибихин В.В. Материалы к исихастским спорам // Синергия. Проблемы аскетики и мистики Православия. М., 1995. С. 206.
752 Хоружий С.С. Владимир Бибихин.
237
VERBUM
опыта в исихазме с посылом к дальнейшей проработке и методологизации, паламитское наследие представляется здесь в логико-дискурсивной форме.
Бибихин — как «лирик» (филолог), сам осторожно и внимательно относящийся к слову, — спокойно оценивает феномен опыта, подтверждая положение, признанное еще Григорием Паламой, о невыразимости опыта (в полной мере вербальными средствами). В этом аспекте, В.В. Бибихин кажется ближе к исихастской традиции, нежели С.С. Хоружий.
Что касается оценки паламизма как феномена выражения традиции исихазма и примыкающих сюда паламитских споров, то здесь мы видим ярко выраженную разность подходов. Хоружий оценивает паламизм как прогрессивное учение, Бибихин — как попытку удержаться, как последний «глоток воздуха» (для Бибихина вопрос всего паламизма объясняется как реакционная попытка традиции сделать последний вздох в обреченном на развал государстве, причем паламитские споры выступают именно в роли такого проявления реакции, в качестве «попытки глотнуть свежего воздуха в мире, окутанном туманом трагической духовной деградации»753). Сама же традиция исихазма для Хоружего — средство, с помощью которого строится «новая антропология», для Бибихина же — «загадка», причем загадка неразгаданная, особое задание для последующих поколений.
Заключая, мы можем сделать аналогичный вывод и согласиться с тем, что паламитские споры в свое время так и не нашли однозначного решения. Более того, временные рамки, в которые возможно вписать вопрос паламит-ских споров, простираются вплоть до нашего времени. В данном контексте обращение к исихазму как к образцу духовного опыта представляется актуальным в ситуации кризиса духовности современной цивилизации. И проблематика паламитских споров того времени может прийти на помощь при разъяснении противоречивости современной ситуации. Вопрос же паламитских споров так и не закрыт и представляет собой (снова согласимся здесь с В.В. Биби-хиным) некое своеобразное задание для последователей, преемников традиции в целом и для каждого мыслящего человека в частности. Это в первую очередь задание для души, для интеллектуально-интуитивного постижения и нахождения ответа внутри самого себя.
753 Бибихин В.В. Материалы к исихастским спорам. С. 204-205.
238
