CC BY
29
Филологические науки / Philological Science Оригинальная статья / Original Article УДК 811.351
DOI: 10.31161/1995-0667-2018-12-2-87-91
Эмоционально-стилистические особенности вокативов
в нахско-дагестанских языках, обслуживающих общение супругов между собой
© 2018 Халидова Р. Ш., Хачукаева М. Я.
Дагестанский государственный педагогический университет, Махачкала. Россия; e-mail: rashi-dr@mail.ru; khachukaeva.malika75@mail.ru
РЕЗЮМЕ. Целью данной статьи является анализ вокативов, используемых при общении супругов между собой. Материал исследования получен путем элицитации и из лексикографических источников. В статье используются следующие методы исследования: системно-структурный метод описания обращений семейного дискурса, описательный метод (приемы наблюдения, систематизации, сравнения исследуемого материала). В результате проведенного исследования были выявлены особенности применения вокативов в семейном дискурсе в различных нахско-дагестанских языках. Выводы. Чаще всего в нахско-дагестанских языках в функции обращения в общении супругов между собой употребляются во-кативные междометия. В отдельных языках и гораздо реже употребляется личное имя, еще реже - сами термины «муж» и «жена». Уменьшительно-ласкательные вокативы допустимы только при общении супругов наедине.
Ключевые слова: нахско-дагестанские языки, семейный дискурс, функция обращения, вокативные междометия, термины родства.
Формат цитирования: Халидова Р. Ш., Хачукаева М. Я. Эмоционально-стилистические особенности вокативов в нахско-дагестанских языках, обслуживающих общение супругов между собой // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. Т. 12. № 2. 2018. C. 87-91. DOI: 10.31161/1995-0667-2018-12-1-87-91_
Emotional-Stylistic Peculiarities of Nakh-Dagestan Vocatives Denoting the Husband-Wife Communication
© 2018 Rashidat Sh. Khalidova, Malika Ya. Khachukaeva
Dagestan State Pedagogical University, Makhachkala, Russia; e-mail: rashi-dr@mail.ru; khachukaeva.malika75@mail.ru
ABSTRACT. The aim of this article is to analyze the vocatives used by the couple in interrelations. The source of the article is gained by means of elicitation and from the lexicographic works. In the article the following methods of the research are used: systematic-structural method of description of vocatives of the family discourse, descriptive method (approaches of observation, systematization, comparing of the analyzed material). As a result of the research the peculiarities of the analyses of the vocatives of the family discourse in different Nakh-Dagestan languages were found. Conclusions. Most often in Nakh-Dagestan languages in the role of vocatives in family discourse vocative conjunctions are widely used. In some of these languages and less oftener we can see the proper names, more rarely the terms "husband" and "wife" themselves are used. Affectionate diminutive vocatives are used only when the couple is alone.
Keywords: Nakh-Dagestan languages, family discourse, vocative function, vocative conjunctions, terms of relationship.
For citation: Khalidova R. Sh., Khachukaeva M. Ya. Emotional-Stylistic Peculiarities of Nakh-Dagestan Vocatives Denoting the Husband-Wife Communication. Dagestan State Pedagogical University. Journal. Social and Humanitarian Sciences. 2018. Vol. 12. No. 2. Pp. 87-91. DOI: 10.31161/1995-0667-2018-12-1-87-91. (In Russian)_
Введение
Семья является универсальной высшей ценностью, одним из древнейших институтов человечества, который регламентирует быт и поведение людей в обществе. На особенности общения в семейном кругу оказывает влияние целый спектр факторов. Прежде всего, общение в семье зависит от черт характера членов семьи и сложившихся в семье взаимоотношений. Большое значение имеет и тот факт, при каких условиях происходит процесс коммуникации: общаются ли члены семьи без свидетелей - с глазу на глаз или на людях. Последний фактор играет особо важную роль при общении супругов между собой. Важность или значимость условий, при которых происходит общение, обусловлена, в том числе и тем фактом, для носителей всех нахско-дагестанских языков не характерно публичное проявление чувств.
Материал и методы исследования
Материал исследования получен путем сплошной выборки из лексикографических источников и путем элицитации. Наиболее востребованными в статье оказались методы: системно-структурный, описательный, метод компонентного анализа и метод непосредственного наблюдения за речевой практикой коммуникантов.
Результаты и их обсуждение
Термины родства, обслуживающие семейный дискурс, составляют в языке отдельную микросистему лексико-семантической
группы слов, входящую в отраслевую лексику языка. В эту группу традиционно включают собственно термины кровного родства (геонимы) типа: отец, мать, сын, дочь, брат, сестра, дедушка, бабушка, дядя, тетя. В эту же лексико-семантическую группы слов включают и термины свойства, типа: муж, жена, отец мужа (свекор), мать мужа (свекровь), отец жены (тесть), мать жены (теща), брат мужа (деверь), сестра мужа (золовка), брат жены (шурин), сестра жены (свояченица) и др. Названия лиц по степени родства в качестве средств адресации широко распространены в семейном дискурсе. Обширные лексико-семантические группы терминов родства служат лексической базой для образования обращений.
Сфера функционирования семейного дискурса ограничена рамками бытовой коммуникации, что предполагает исключительно общение между членами семьи. Прежде
всего - это непосредственное общение супругов между собой. В общении супругов между собой употребление терминов чеч. майра, мар; инг. мар; бацб. мар; ав. рос, беткргьанчи; дарг. мургул (муг.; хайд.), муръул (урах.), мурул (акуш.), тIуб (кубач.), амарсар (мекег., губд., мурег.), адме (чираг.), адими (урк., кубач.); лак. лас; лезг. итим, гъувл; таб. жилир, жилур «муж», «супруг» в вокативной функции достаточно ограничено.
Как отмечает Л. М. Бахаева, «в чеченском языке муж не называет жену по имени, а жена - мужа, его родных и близких. Это явление возникло еще в период язычества и до сих пор бытует в языке. В общении при табуиро-вании имен используют следующие правила: муж о жене - зуда (жена), х1усамнана (хозяйка дома). При разговоре с другими, имея в виду жену, - чуърниг (та, что в доме), тхай-ниг (наша), сте - (жена); жена о муже - стаг (человек, муж), къонах (мужчина), х1усамда (хозяин дома). При общении о нем с другими: чуърниг (тот, что в доме), тхайниг (наш); майра - (муж); мар (муж), ц1ийнда (хозяин дома); берийнда (отец детей)» [1, с. 34].
В ингушском языке супруги могут обращаться друг к другу, называя личным именем только наедине, без свидетелей. Если же они находятся в обществе посторонних людей или родственников, даже в присутствии собственных детей, не принято обращаться друг к другу по имени. В таких случаях в качестве обращений применяются, чаще всего, вока-тивные междометия: «эй», «слышишь» и т. д. [5, с. 121].
Аналогичная ситуация наблюдается в ку-бачинском диалекте даргинского языка. Муж, обращаясь к жене, не называет ее по имени, а употребляет вокативное междометие ай «эй» в сочетании со словом уссе «девочка, девушка»: ай уссе «эй девочка, девушка». Жена обращается к мужу таким же сочетанием вокативного междометия ай «эй» и слова гал «мальчик, парень»: ай гал «эй, мальчик, парень».
В некоторых диалектах аварского языка также встречаются такие формулы обращения, с той лишь разницей, что вокативные междометия в аварском языке гендерно маркированы: йо (йу) «эй» для оклика лиц женского пола (женщины, девушки, девочки) и
ле «эй» для оклика лиц мужского пола (мужчины, юноши, мальчика), например: йо йас «эй, девушка», ле вас «эй, парень».
В одном из реликтовых диалектов аварского языка - анцухском - в некоторых говорах термин «муж» обозначается лексемой чи «муж». В литературном языке данное слово означает «человек, мужчина» и не имеет значения «муж». Как отмечает К. И. Гарунова, «в отличие от литературного языка, где для понятий «муж» и «жена» имеются специальные термины рос «муж», лълъади «жена», в исследуемых говорах (южного наречия -М. Х.) не существует специальных названий, а используются общие термины, обозначающие мужчину и женщину вообще: «муж» -рос // бет1ергъанчи ...» [2, с. 98].
В диалектах даргинского языка для обозначения термина «муж» применяются различные лексемы, но ни одна из них не применяется в вокативной функции. Наибольшее распространение по диалектам получил термин мургул «муж» и его фонетические варианты: муръул и мурул. Термин суб1 «муж» представлен только в хайдакском диалекте даргинского языка и встречается исключительно в фольклорных текстах. В кубачин-ском диалекте функционирует термин т1уб «муж», сфера применения которого ограничена словосочетанием т1убла аба «свекровь», букв. «мужа мама». В мекегинском, губденском и мурегинском диалектах употребляется термин амарсар «муж». В чираг-ском и кубачинском диалектах употребляется термин адме «муж», «мужчина». Похожий термин представлен в кубачинском диалекте: адими «муж», «мужчина». Как указывает С. М. Гасанова: «Термины мургул (муръул>мурул), адме, адими, амарсар служат для выражения двух понятий - «муж» и «мужчина». А термин суб1 (>гъуб>т1уб) выражает только одно понятие «муж». Передача одним термином двух понятий «жена» и «женщина» так же, как и двух понятий «муж» и «мужчина», отражают ранний период моногамии» [3, с. 83-84].
Слово лас «муж» в лакском языке употребляется в вокативной функции, чаще в сочетании с притяжательным местоимением ттул лас «мой муж», ттул ххирасса лас «мой дорогой муж», ттул аъзизсса лас «мой любимый (дорогой, милый) муж», ттул дак1нилсса лас «мой душевный муж» и т. д.
Можно сказать, что такие обращения являются особенностью лакского языка, они не характерны для других нахско-дагестанских языков. «Хотя Восток и восточные культуры имели большое влияние на дагестанские народы, восточное многословие (сладкоре-чие) дагестанская культура так и не приняла» [4, с. 39].
В ряде языков нахско-дагестанской группы по сей день сохранился обычай наложения запрета (табу) на некоторые имена. Чаще всего запрету подвергаются имена, обозначающие мужа и родственников мужа, вне зависимости от их возраста.
В лезгинском языке наиболее распространенным является обращение жены к мужу: я да «эй, парень», я итим «эй, мужчина». В некоторых говорах лезгинского языка встречается вокатив кьери «старик». Жена к мужу никогда не обратится словом гъувл «муж», на это употребление по сей день действует строгое табу.
Термин табасаранского языка жилир «муж» содержит в структуре (ауслауте) переменный классно-числовой показатель -р, который репрезентирует класс человека в единственном числе.
Примечательно, что в ингушском языке функционирует термин нейц, обозначающий мужа, вне зависимости от того, чьим мужем он является. Главное, чтобы он был мужем одной из женщин рода или тейпа.
В общении супругов между собой употребление терминов чеч. сте, зуда; инг. сесаг, уст.; бацб. пст1у; ав. лълъади, ч1ч1ужу; дарг. хьунул (акуш., урах., губд., му-рег.), хьхьунул (нац., щук.) хьулун (хайд.), хьхьаде (чираг., амух.); лак. щар, щарсса; лезг. паб; таб. хпир «жена», «супруга» в вока-тивной функции возможно в зависимости от обстоятельств.
Исследуя термины приобретенного (некровного) родства в ингушском языке, Э. Г. Оздоева обращает внимание, что термин «жена» передается двумя лексемами - сесаг и уст. Термин сесаг имеет более широкое значение, чем термин уст, и применяется не только для обозначения жены, супруги, но и для номинации всех лиц женского пола. С точки зрения структуры термин сесаг - это сложное слово, образованное сочетанием лексем: се + саг - лицо женского пола. Термин уст применяется только для обозначения жены. Он обнаруживает большой дери-
вационный потенциал, образует ряд терминов родства со стороны жены: уст-нана «теща», букв. «жены мама», уст-да «тесть», букв. «жены отец» и др.
В ингушском языке часто встречаются случаи употребления сложных терминов родства, где один из компонентов, обозначающий название животного, выступает в функции полового детерминатива, например: кхалсаг /истий/й-б — «женщина» (< кхал «кобыла» + саг «человек», букв. «кобыла-человек»); дзудсаг «женщина» (< дзуд «сука» + саг «человек», букв. «сука-человек»). Часть же термина родства се // сте - «жена», «женский» одинаково обозначает пол как людей, так и животных: сесаг //сиесаг - букв. «женщина-человек»; се борз //сие борз - букв. «самка-волк»; се пхьагал - букв. «самка-заяц»; се 1асилг - букв. «самка-теленок». Ц1ен-нана /ц1ен ноаной/ й-б — хозяйка дома. Это сложное существительное образовано соединением двух основ: 1) ц1ен - существительного единственного числа, родительного падежа (дома) и 2) нана - существительного единственного числа, именительного падежа (мать), т. е. «мать дома» [5, с. 121].
В очерке «Ингуши» Н. Ф. Яковлев писал по поводу ингушских терминов сесаг «жена, женщина-человек», кхалсаг «кобыла-человек»: «Можно предположить, что, по крайней мере, у скотоводов и охотников терминология родства и половая терминология домашних животных возникали и развивались, воздействуя одна на другую на определенной стадии развития общества и хозяйства. Анализ рассматриваемой сложносоставной терминологии выводит нас опять-таки за пределы общества с производственно-половыми подразделениями в эпоху дородовую, когда термины животных, позднее использованные в качестве половых определителей, первоначально имели значение лишь возрастных детерминативов и в этом смысле применялись к социальным категориям» [6, с. 43].
Довольно большой разброс в наименовании жены наблюдается по диалектам даргинского языка. В преобладающем большинстве диалектов (акуш., урах, губд., мурег.) функционирует термин хьунул «жена», в мекегинском диалекте - его фонетический вариант - гьунул «жена». В хайдакском диалекте представлен термин хьулум «жена», в нацинском диалекте - хьхьунул «жена». Различия в обозначении термина, как видим незначительные, все они сводятся только к фонетическим различиям.
Исключение составляет чирагский диалект, в котором функционирует термин хьхьаде «жена», отличный от всех остальных диалектных вариантов даргинского языка. С. М. Гаса-нова связывает чирагский термин хьхьаде с аварским лълъади «жена» и «указывает на материальную общность ауслаутных элементов -де и -ди, в то время как анлаутный элемент хьхь (хь) имеет общность с тем же даргинским хьхь (хь): хьхьунул (<хьунул). Что касается согласных даргинского элемента н и собственно аварско-чирагского д, то они имеют также общее происхождение д>н. ... Сохранение элемента д в составе чирагского термина является еще одним подтверждением былой языковой общности на определенном этапе общедагестанского единства при неолите, о чем свидетельствуют археологические данные. Чираг-ский диалект, получивший обособленное развитие вдали от массивов других даргинских диалектов, сохранил этот термин в своем изначальном виде» [3, с. 82-83].
В лезгинском языке термин родства паб «жена» в качестве вокатива функционирует, как правило, в сочетании с вокативным междометием я «эй»: я паб «эй, жена». Следует отметить, что в лезгинском языке такая форма обращения не носит такой грубый оттенок, как в русском. Это вполне доброжелательная, стилистически нейтральная форма обращения. Кроме обращения я паб «эй, жена» имеются и другие формы обращения, выбор которых зависит от ситуации, например: я руш «эй, девушка», как правило, в присутствии посторонних людей; я джан «душа моя», я рик[ «сердце мое» в присутствии очень близких людей, чаще - в отсутствии свидетелей.
В табасаранском языке термин хпир «жена» так же, как и термин жилир «муж», имеет в ауслауте показатель грамматического класса человека -р. Как и в большинстве нахско-дагестанских языков слово хпир в табасаранском языке имеет значение не только «жена», но и «женщина». Традиционное обращение мужа к жене - это сочетание вокативного междометия я «эй» и слова риш «девочка»: я риш «эй, девочка».
Термин родства жена в качестве вокатива в семейном дискурсе наибольшее распространение получил в лакском языке. Слово щарсса «жена» употребляется в форме вокатива щарссей. Это привычное для носителей лакского языка обращение мужа к жене. Можно сказать, что особенностью лакского
языка является и употребление такого обращения к супруге как: ххирей «дорогая», «любимая» в присутствии посторонних. В остальных нахско-дагестанских языках для обращения к жене предпочтительны вокатив-ные междометия, реже - имена собственные.
В аварском языке для обозначения понятия «жена» «есть два синонимичных слова: лълъади и ч1ужу, первое из них является термином литературного языка, а второе употребляется в диалектах. Ни один из этих терминов не употребляется в вокативной функции.
1. Бахаева Л. М. Гендерный фактор в чеченском языке. Грозный, 2009. 193 с.
2. Гарунова К. И. К вопросу о терминах родства в некоторых говорах южного наречия аварского языка // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: термины родства и свойства. Махачкала, 1985. С. 21-30.
3. Гасанова С. М. Термины родства и свойства в даргинском языке (по данным диалектов) // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: термины родства и свойства. Махачкала, 1985. С. 72-87.
1. Bakhaeva L. M. Gender factor in the Chechen language. Grozny, 2009. 193 p. (In Russian)
2. Garunova K. I. The problem of the kinship terms in some dialects of the southern dialect of Avar language. Problemy otraslevoy leksiki dage-stanskikh yazykov: terminy rodstva i svoystva [Problems of specialized vocabulary of Dagestan languages: terms of kinship and properties]. Makhachkala, 1985. Pp. 21-30. (In Russian)
3. Gasanova S. M. Kinship Terms and properties in the Dargin language (according to dialects). Problemy otraslevoy leksiki dagestanskikh yazy-kov: terminy rodstva i svoystva [Problems of specialized vocabulary of Dagestan languages: terms of kinship and properties]. Makhachkala, 1985. Pp. 72-87. (In Russian)
Заключение
Наиболее распространенное обращение жены к мужу в аварском языке, как и в целом в нахско-дагестанских языках, - это междометие (часто) или личное имя (реже). Уменьшительно-ласкательные вокативы в общении супругов не получили особого распространения в исследуемых языках, они допустимы только при общении супругов без свидетелей. В этом проявляется общая для всех носителей нахско-дагестанских языков идиоэтническая особенность - скупость в проявлении чувств.
4. Маллаева З. М. Этнолингвистический феномен Дагестана // Материалы республиканской научной конференции, посв. 2000-летию г. Дербента «Этнокультурное измерение общедагестанского единства: Историческая традиция и вызовы современности». Махачкала, 2015. С. 32-39.
5. Оздоева Э. Г. Генезис терминов, обозначающих некровное родство в ингушском языке // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016. № 3 (57). Ч. 2. С. 120-122.
6. Яковлев Н. Ф. Ингуши. Популярный очерк. М.-Л.: Красный пролетарий, 1925. 136 с.
4. Mallaeva Z. M. Ethnolinguistic phenomenon of Dagestan. Materials of Republican scientific conference, dedicated to the 2000th anniversary of Derbent "Ethno-Cultural dimension of the all-Dagestan unity: Historical tradition and challenges of our time". Makhachkala, 2015. Pp. 32-39. (In Russian)
5. Ozdoeva E. G. Genezis terminov, oboz-nachayushchikh nekrovnoye rodstvo v ingushskom yazyke [Genesis of the terms designating nekrovnoe relationship in the Ingush language]. Philological Sciences. Theory and practice. 2016. № 3 (57). Part 2. Pp. 120-122. (In Russian)
6. Yakovlev N. F. Ingushs. Popular essay. Moscow-Leningrad, Krasny Proletariy publ., 1925. 136 p. (In Russian)
Литература
References
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ Принадлежность к организации
Халидова Рашидат Шахрудиновна, доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой теории и методики обучения русскому языку и литературе, Дагестанский государственный педагогический университет (ДГПУ), Махачкала, Россия; e-mail: rashi-dr@mail.ru
Хачукаева Малика Яхьяевна, соискатель кафедры дагестанских языков, ДГПУ, Махачкала, Россия; e-mail: khachukaeva. malika75 @mail .ru
Принята в печать 12.05.2018 г.
THE AUTHORS INFORMATION Affiliations
Rashidat Sh. Khalidova, Doctor of Philology, professor, the head of the chair of Theory and Methods of Teaching Russian and Literature, Dagestan State Pedagogical University (DSPU), Makhachkala, Russia; e-mail: rashi-dr@mail.ru
Malika Ya. Khachukaeva, applicant, the chair of Dagestan Languages, DSPU, Makhachkala, Russia; e-mail: rashi-dr@mail.ru
Received 12.05.2018.
