CC BY
29
УДК: 81
Боронникова Наталия Владимировна
кандидат филологических наук, доцент,
доцент кафедры теоретического и прикладного языкознания Пермского
государственного национального исследовательского университета
natboronnikova@rambler.ru
Natalia V. Boronnikova
Candidate of Philology, associate professor,
associate professor of theoretical and applied linguistics
of the Perm state national research university
natboronnikova@rambler.ru
Эмоционально-оценочная семантика дейктиков в македонском языке
The emotional-evaluative semantics of deictics in the Macedonian language
Аннотация. В статье речь идет об эмоционально-оценочном использовании дейктических показателей в македонском языке. В связи с этим рассматривается понятие эмоционального дейксиса, основой которого выступают универсальные значения эгоцентризма, субъективности и ситуативности. В качестве предмета исследования используется троичная система указателей македонского языка.
Ключевые слова: дейксис, эмоциональный дейксис, указатель, артикль, троичная система артикля, дистанцированность, оценка.
Abstract. The paper deals with the emotional and evaluative use of deictic indicators in the Macedonian language. In this regard, the concept of emotional deixis is considered. This concept is based on the universal meanings of egocentrism, subjectivity and situatedness. The Macedonian ternary system of indicators has been used as researched subject.
Keywords: deixis, emotional deixis, index, article, ternary system of article, distancing, evaluation.
Проблема дейксиса - одна из самых дискутируемых в лингвистике. Несмотря на долгую историю изучения [см. 8, с. 158-173], до сих пор остаются вопросы, требующие обсуждения и уточнения. К ним относятся проблемы разновидностей дейксиса и их соотношения, а также способов выражения дейктических значений в языковых системах. В статье речь пойдет о эмоционально-оценочной семантике дейктических элементов в македонском языке.
Среди первичных разновидностей дейксиса традиционно выделяют ролевой, пространственный и временной [см., например, 5; 8; 14 и др.]. Они обусловлены структурой речевого акта (участник - место - время). Помимо первичных разновидностей дейксиса различают производные: вторичный (дейксис к воображаемому), анафорический, текстовый. В качестве подтипов дейксиса выделяют также социальный и эмоциональный. Последние два вида находятся в прямой зависимости от прагматики ситуации. Социальный дейксис, как правило, связан со способами выражения категории вежливости в языках мира и их кодировкой в системе
местоимений и глаголов. Что касается эмоционального дейксиса, то его значение возникает тогда, когда «стирается» ситуативное указательное значение дейктических элементов (близко-далеко) и проявляется функция метафорической близости-удаленности референта от говорящего, сопровождающаяся оценочностью.
О подобном использовании дейктических элементов говорил еще Дж. Лайонз. Он отмечал, что «имеется по крайней мере очевидная связь между физической и эмоциональной близостью и удаленностью» [9, с. 327]. Так, «если говорящий держит что-либо в руке, то он в норме использует для его обозначения this, а не that (вследствие его пространственно-временной близости). Если в подобных обстоятельствах он скажет What's that?, то использование that будет показателем того, что данный объект ему неприятен или отвратителен: он эмоционально дистанцируется от того, что он обозначает этим местоимением» [Там же]. Такое специфическое использование указательных выражений автор именует эмоциональным неприятием, или дистанцированием.
Само понятие «эмоциональный дейксис» формулируется в работах В.И. Шаховского и В.В. Журы [см. 4; 12; 13 и др.]. Под эмоциональным дейксисом В.В. Жура понимает «исходную эмоциональную позицию субъекта речи, которая образуется путем взаимодействия следующих параметров: эмотивной интенции, модальности, направленности, тональности» [Жура 2000: 5]. Основой эмоционального дейксиса, как отмечает В.В. Жура, выступают универсальные значения категории указания: эгоцентризм, субъективность и ситуативность [4, с. 39].
Реализуется эмоциональный дейксис в эмотивных высказываниях. К эмотивным, или эмотивно-оценочным высказываниям Е.М. Вольф относит высказывания, которые интерпретируются как оценочные [3, с. 166]. Как полагают В.И. Шаховский и В.В. Жура, говорящий и слушающий всегда извлекают из отдельных высказываний значительно больше информации, чем содержатся в них. Это происходит за счет своеобразного субъективного приращения смысла, обусловленного подтекстом высказывания. «Все ценностные ориентиры "я" эмоционально окрашены и влияют на вербальное поведение языковой личности» [12, с. 38]. Эмоции являются результатом когнитивной оценки. В основе такой оценки, по мнению исследователей, лежит соответствие-несоответствие какого-либо события потребностям субъекта оценивания. Для многих языковых значений представления человека являются точкой отсчета, в том числе и эмоционального. Находится эта точка отсчета внутри эмоционального мира человека, в системе его личностных координат, знаний, ценностей и т.п. В языках имеются специальные знаки, выполняющие функцию указания на эту точку отсчета.
Для македонского литературного языка характерна трехчленная система указателей, основу которой составляют указательные местоимения и постпозитивный артикль [подр. о системе указателей в македонском см. 2; 6; 10]. Система указательных местоимений в македонском языке коррелирует с граммемами ролевого дейксиса, местоименные корни -в- и -т- соотносятся с локуторами (участниками речевого акта: говорящим и слушающим), а -н— с удаленным от обоих участников речевого акта предметом, не-локутором.
По словам Б.А. Успенского, в языках «принято различать две системы пространственного дейксиса: «distance-oriented» и «person-oriented». В первом случае имеет место ориентация на говорящего, т.е. различается относительная степень близости к говорящему (ср. русск. здесь и там, этот и тот и т.п.). Во втором случае
имеет место ориентация не только на говорящего, но и на других участников коммуникации, ср. япон. kore ('это' - близкое к говорящему), sore ('то' - близкое к слушающему), are ('то' - далекое как от говорящего, так и от слушающего) или kono ('этот' - близкий к говорящему), sono ('тот' - близкий к слушающему), ano ('тот' -далекий как от говорящего, так и от слушающего)» [Успенский 2011: 5]. Ориентация на 3-е л. как потенциального участника коммуникации, как отмечает Б.А. Успенский, в типологии языков встречается крайне редко. Чаще же под ориентацией на 3-е л., по его мнению, понимается предельная удаленность от говорящего [11, с. 6]. Так, «в сербохорватском языке различают три указательных местоимения: ovo, to, ono, и говорят ovo meni 'это мне', to tebi 'то тебе', ono njemu 'вон то ему'; по мнению Дж. Гринберга, здесь представлено эксплицитное соотнесение указательных местоимений с 1-м, 2-м и 3-м лицом (см. [Greenberg 1986: XX]), в действительности же здесь имеет место дифференциация по степени удаленности от говорящего, которая окказионально может совпадать с различением 1-го, 2-го и 3-го лица» [11, с. 6]. Как показывает материал, для системы македонского языка при дифференциации значений местоимений наиболее важен фактор степени удаленности от говорящего.
Членные формы в македонском языке (артикль) генетически восходят к указательным местоимениям. В системе македонского артикля выделяют три определенных артикля-члена: проксимальный (-в), медиальный (-т), дистальный (-н). Чаще всего в речи используются детерминативы с -т, ориентированные на фоновые знания и речевой опыт собеседника. Нацеленностью говорящего на сферу слушающего, вероятно, объясняется нейтральность -т с позиции пространственно-временного дейксиса. Членная морфема -т употребляется в функции индивидуализации и генерализации, обозначая определенность существительного без указания на положение референта в пространстве; может выполнять в тексте анафорическую и катафорическую функции. Пространственно окрашенные членные формы употребляются гораздо реже, основная их функция - индивидуализация конкретного предмета и определение его положения в пространстве и во времени. Среди них более употребительны детерминативы с -в. Пространственно маркированные морфемы встречаются не только в конкретной речевой ситуации, но и в ситуации, когда объект находится вне зоны досягаемости, а представляется как духовно близкий или далекий субъекту речи, включенный в сферу так называемого личного пространства или исключенный из нее [см. 1]. Согласно Р.П. Усиковой, «определенный член с пространственными морфами выступает в переносном экспрессивно-оценочном значении» [10, с. 120].
При использовании морфем с проксимальным значением чаще всего, помимо традиционных значений нахождения в сфере досягаемости субъекта речи, посессивности, отношения к ближайшему временному отрезку, актуализируются семы положительной оценки, интимности, солидарности. Референт, маркированный проксимальной членной формой, воспринимается как позитивно окрашенный, близкий, приятный говорящему:
(1) Слуша j ]ас ке се мажев. И моjава газдарица, старицава, ja зедов со себе на регистрацща... оваа де, оваа моjа старица, не]зина е визбава, демек]а зедов место ма]ка. 'Слушай, я тут чуть было не вышла замуж. А свою хозяйку, старушку, у которой я живу, я захватила с собой на регистрацию... ну эту же, мою старушку, это ее подвал, значит, ее я и взяла с собой вместо матери' (Башевски Д. Дево]ката од Малеш);
(2) ... врти-сучи, ja сакам Македонщава, бе... таква каква што е: со изгор лето и кочан зима, со сите убаини и глупости во неа... зашто само ВО НЕА И ВО НИЕДНА ДРУГА 3EMJA НА ПЛАНЕТАВА во кое и да било време можам да си
г
на]дам нещ за кафе-пеза-муабет, за работа, за плачете и за смеете... КЕ ПРИЗНАЕТЕ ОВА ВООПШТО НЕ Е МАЛКУ!!! '... как ни крути, я люблю Македонию, такой, какая она есть: с жарким летом и студеными зимами, со всеми ее красотами и глупостями. потому что только здесь, а ни в какой другой стране на нашей планете, в любое время я могу найти родственную душу и за чашечкой кофе выговориться: рассказать о работе, поплакать и посмеяться. Признайтесь, это не так уж и мало!!!' (http://www.facebook.com).
Использование -в не всегда сопровождается положительной коннотацией, иногда в контексте проявляется семантика пейоративности, пренебрежительности, как в нижеследующем примере:
(3) Абре деца дедо да ви каже нешто. Утре кога ке доагате во Скоп]ево од вашите преубави и чисти краишта со полни торби пити, а]вари, лутеници, туршии, ореви, компири а богами и баклави дaj оставите место и понесете некое шише или билначе свеж воздух од ПЕЛИСТЕР, од ОСОГОВО, од ПЛАЧКОВИЦА, од ПОНИКВА,
од КОЖУВ, од JАКУПИЦА и ДАУТИЦА а богами и од ШААРААААА..... па и ние
скопскиве со тапща белодробно оштетени и угушени ке ви потражиме: те молам даj едно вдишуваке. 'Ну что, детки, и дедушка кое-что вам скажет. Когда вы завтра надумаете приехать к нам в Скопье из своих прекраснейших и чистейших краев с сумками, полными пирогов, айвара [закуска из сладкого перца. - Н.Б.], лутеницы [закуска из острого перца. - Н.Б.], солений и маринадов, орехов, картошки и, бог ты мой, пахлавы, оставьте место и для бутылочки со свежим воздухом с Пелистера, Осогово, Плачковицы, Пониквы, Кожува, Якупицы и Даутицы и, бог ты мой, Шарыыыы.... [горные массивы Македонии. - Н.Б.] тогда и мы, скопские, официально загазованные и легочно ослабленные, взмолимся: «Дай, пожалуйста, глотнуть воздуха»' (http: //forum.kajgana.com).
Подобное эмоционально-оценочное использование показателей ближнего дейксиса, предполагающее негативность, пренебрежение, иронию, наблюдается в русском языке [см. 7, с. 51-68], при этом в некоторых случаях проявляется подчеркнутое дистанцирование говорящего от предмета речи, особенно при использовании притяжательного местоимения 2-го л.: ср. этот+имя (общее или собственное) или этот твой+имя (общее или собственное): Опять приходил этот (твой) Паша! - ср. макед. (4) «Ами ако овоj Цепенков го држи перото на начин што ни одговара?» праша претпазливо Шишманов. '«Но что если этот Цепенков держит перо не так, как нам нужно?» - спросил опасливо Шишманов' (Николова О. Куклите на Росица).
В македонском языке в этой функции могут выступать также медиальные членные формы, ориентированные на сферу собеседника:
(5) Многу си]а сакам Битола и морам обавезно еднаш на две недели да слезам за викенд, оти ако не слезам побудалувам. Мислам и Скощето си има своиубавини ама... роден краj си е роден краj 'Я очень люблю Битолу, и обязательно раз в две недели я должна сюда приехать на выходные, если не приеду - свихнусь. Думаю, что и у Скопье [вашего. - Н.Б.] есть свои прелести, но. родной край - это тебе родной край' (http: //forum.kajgana.com).
Крайняя степень дистанцированности, отторжение и
негативная оценка референта наблюдается при использовании маркеров дистальности. Говорящий ставит перед собой задачу не только показать отношение к предмету сообщения, но и повлиять на мнение адресата, отбирая для этого соответствующую лексику и грамматические средства. Часто при этом используются двойноопределенные синтагмы, в которых употребление указательного местоимения при членной именной группе трактуется как эмфатическое средство усиления определенности, которая уже выражена в артикле [6, с. 231]. Подобные формы используются в разговорной речи, особенно в том случае, когда субъект речи привносит личное отношение в высказывание:
(6) Да знаев дека сето тоа ке биде "стари добри времика", немаше толку многу да се нервирам. Ова го има напишано Момо Капор, некаде во нещ весник, некогаш "пред Христа", во некои други "стари добри времика". Коj Момо Капор? Она Србиштено, она четничиштено, она, она...!?! 'Если бы я знала, что все это будет "старыми добрыми временами", я бы так не сердилась. Это написал еще Момо Капор, когда в какой-то там газете, где-то еще "до Рождества Христова", в какие-то другие "старые добрые времена". Какой еще Момо Капор? Тот самый серб, бандит и пр., и пр.!?!' (Михайловска-Георгиева J. Огледала: лудо бил]е).
Как показывает материал, указательные элементы (местоимения и членные формы) в македонском языке часто используются не в своем первичном указательном значении, а в функции эмоциональной оценки предмета. При оценивании предмета говорящий ориентируется на общесемиотическую оппозицию свой-чужой. Референт, входящий в «свое» пространство, воспринимается как хороший, приятный, позитивно окрашенный. При дистанцировании от предмета возникает семантика неприятия, отторжения. В македонском языке, благодаря троичной системе указателей, возможна своеобразная градация дистанцирования. При использовании показателя медиальности, ориентированного на собеседника, актуализируется семантика дистанцированности, оценка при этом, как правило, нейтральная. При употреблении показателя дистальности наиболее ярко проявляется негативная оценка, говорящий намеренно исключает предмет речи из своей сферы, подчеркивая свое резко отрицательное отношение к нему.
Литература:
1. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Семиотика и информатика. М.: пик ВИНИТИ, 1986. Вып. 28. С. 272-298.
2. Боронникова Н.В. О системе указателей в македонском языке // Проблемы социо- и психолингвистики: сб. ст. / отв. ред. Е.В.Ерофеева; Перм. ун-т. Пермь, 2007. Вып. 9: Анализ языковых единиц в социолингвистическом аспекте. С. 132-139.
3. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. 232 с.
4. Жура В.В. Эмоциональный дейксис в вербальном поведении английской языковой личности (на материале англоязычной художественной литературы): Дис... канд. филол. наук / Волгоградский государственный университет. Волгоград, 2000. 200 с.
5. Кибрик А.А. Дейксис [электронный ресурс: http://encyclopaedia.biga.ru/enc/liberal_arts/DEKSIS.html. Дата обращения: 23.01.2014].
6. Конески Б. Граматика на македонскиот литературен jазик. Скоще: Култура, 1967. Дел I-II. 552 с.
7. Красавина О.Н. Употребление указательной группы в русском повествовательном дискурсе // Вопросы языкознания. 2004. № 3. С. 51-68.
8. Крылов С.А., Падучева Е.В. Общие вопросы дейксиса // Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис / Ред. Н.Д. Арутюнова и др. М.: Наука, 1992. С. 154-194.
9. Лайонз Дж. Лингвистическая семантика. М.: Языки славянской культуры, 2003. 400 с.
10. Усикова Р.П. Грамматика македонского литературного язык. М.: Муравей, 2003. 376 с.
11. Успенский Б.А. Дейксис и вторичный семиозис в языке // Вопросы языкознания. 2011. № 2. С. 3-30.
12. Шаховский В. И., Жура В. В. Дейксис в сфере эмоциональной речевой деятельности // Вопросы языкознания, 2002. №5. С. 38-56.
13. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций: Монография. М.: Гнозис, 2008. 416 с.
14. Fillmore Ch. J. Santa Cruz Lectures on Deixis / Ch. Fillmore. Bloomington; Indiana Univ. Linguistics Club. 1975. 87p.
Literature:
1 . Apresyan Yu.D. Deyksis in lexicon and grammar and naive model of the world//Semiotics and informatics. M.: VINITIpeak, 1986. Vyp. 28 . Page 272-298.
2 . Boronnikova N. V. About system of indexes in Macedonian language//Problems sotsio-and psycholinguistics: сб. Art. / отв. edition of E. V. Erofeyev; Perm. un-t. Perm,
2007. Vyp. 9: The analysis of language units in sotsiolingvistichesky aspect. Page 132-139.
3 . WolfE.M. Functional semantics of an assessment. M.: Science, 1985. 232 pages.
4 . Zhura V. V. Emotsionalny in verbal behavior of the English language personality (on a material of English-speaking fiction): Dis ... edging. филол. sciences / Volgograd state university. Volgograd, 2000. 200 pages.
5 . Kibrik A.A. Deyksis [electronic resource: http://encyclopaedia.biga.ru/enc/liberal_arts/DEKSIS.html. Address date: 23.01.2014].
6. Koneski of B. Gramatik on: Kultura, 1967. Affairs of I-II. 552 pages.
7 . Krasavina O. N. The use of index group in the Russian narrative discourse//linguistics Questions. 2004 . No. 3. Page 51-68.
8 . Krylov S. A. Paducheva E.V. The general questions //the Human factor in language: communication, modality, дейксис / Edition of N. D. Arutyunov, etc. M.: Science, 1992. Page 154-194.
9 . Layonz Dzh. Linguistic semantics. M.: Languages of Slavic culture, 2003. 400
pages.
10 . Usikova R.P. Grammatika Macedonian literary language. M.: Ant, 2003. 376
pages.
11 . Uspensky B. A. Deyksis and secondary семиозис in language//linguistics Questions. 2011 . No. 2. Page 3-30.
12 . Shakhovsky V. I., Zhura V. V. Deyksis in the sphere of emotional speech activity//linguistics Questions, 2002. No. 5. Page 38-56.
13 . Shakhovsky V. I. Lingvisticheskaya theory of emotions: Monograph. M.: Gnozis,
2008. 416pages.
14 . Fillmore Ch. J. Santa Cruz Lectures on Deixis/Ch. Fillmore. Bloomington; Indiana Univ. Linguistics Club. 1975 . 87p.
