CC BY
255
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 14. ПСИХОЛОГИЯ. 2005. № 3
А. В. Вартанов, И. И. Вартанова
ЭМОЦИИ, МОТИВАЦИЯ, ПОТРЕБНОСТЬ
В ФИЛОГЕНЕЗЕ ПСИХИКИ И МОЗГА
Проблема детерминации поведения человека всегда привлекала внимание исследователей разных областей знания. Комплексный анализ всех психологических факторов, побуждающих, направляющих и поддерживающих поведение живого существа, приводит к сложной картине многоуровневого взаимодействия в распределенной системе управления поведением и деятельностью. Такую сложную картину управления со своей стороны подтверждают и результаты из области изучения механизмов функционирования мозга (Сепп, 1949; Симонов, 2001). Возникает задача описать в рамках единой теории и субъективно переживаемые качества, и их физиологические механизмы. При этом представляется важным взглянуть на эти данные с позиции, учитывающей одновременно и эволюцию мозга, и развитие психики.
Принципы эволюции психики и мозга. В качестве главного общепризнанного принципа развития (эволюции) и психики, и центральной нервной системы у позвоночных можно считать принцип опережающего формирования и развития моторики (деятельности) и соответствующих эффекторных органов с необходимыми управляющими структурами мозга. Именно это фактически открывает организму возможность более эффективно приспосабливаться к условиям внешней среды и служит предпосылкой развития других функций. Как пишет А.Н. Леонтьев (1981), психическое отражение животными окружающей их внешней среды является функцией соответствующих органов, формирующихся в ходе приспособления к ней, и поэтому развитие психического отражения как бы отстает от развития деятельности. В свою очередь, формулируя принципы эволюции центральной нервной системы позвоночных, Е.К. Сепп (1949) отмечал опережающее развитие центральной моторной системы, которая формировалась вследствие вооружения животного скелетной моторикой. А уже вслед за развитием центральной моторной системы шло развитие и соответствующих сенсорных структур. При этом процесс эволюции, приведший к возникновению человека и его психики, проходил несколько стадий, или этапов развития, каждый из которых оставил свой след в виде наличия соответствующих структур мозга, имеющих свою специализацию и организованных в сложную, но целостную систему управления. Эта система предполагает сопод-20
чинение разноуровневых моторных и сенсорных образований, возникавших в разное время и для разных целей. Е.К. Сепп пишет, что новая формация не сменяет полностью прежней, а опосредует ее. Старая формация сохраняется там, где она продолжает удовлетворять своей частной функции. При этом все уровни управления действуют одновременно, но иерархически соподчинены. Новые функции возникают на базе старых, используют их возможности.
Хотя общая характеристика стадий психического развития, предложенная А.Н. Леонтьевым, базируется на рассмотрении процесса эволюции только с точки зрения дихотомии "моторики" (возможностей деятельности) и "сенсорики" (возможностей отражения внешней среды), можно рассматривать по аналогии и развитие других функций, в частности побудительной и оценочной. Главная общепризнанная функция психического отражения — ориентировка именно во внешней среде (условно "когнитивные" функции), но развитие механизмов формирования побуждения и оценки — не менее важная характеристика общего развития психики. А.Н. Леонтьев (1981) отмечал, что на всех стадиях развития психики животных, несмотря на все больший прогресс в отражении ими свойств внешней среды, их деятельность продолжает оставаться деятельностью инстинктивно-биологической, т.е. основывается на определенной биологической потребности. Этим же принципиально ограничены и возможности психического отражения животными окружающей их действительности. Однако, как писал П.Я. Гальперин (1976), для мозга, который реализует психическое отражение, отражаемый мир делится на две неравные и по-разному важные части — внутреннюю среду организма и внешнюю среду его жизни. Эти существенно разные части объективного мира получают и существенно разное психическое отражение. С точки зрения организации системы управления, отражение внутренней среды организма необходимо для реализации как функции побуждения и направления целесообразной деятельности, так и функции оценки ее результатов. Развитие этих возможностей в процессе эволюции психики и мозга также происходит неравномерно.
Представляется, что если развитие "когнитивных" возможностей отражения животными окружающей их внешней среды как бы отстает от развития их деятельности, то развитие возможностей по отражению внутреннего состояния организма отстает еще на один шаг от развития этих "когнитивных" возможностей животного. Еще в большей степени (может быть уже на несколько шагов) отстают возможности по управлению собственными потребностями, отражению мотивов своего поведения. В итоге на уровне
человека функционирование такой многоуровневой системы управления поведением и деятельностью, сложившейся как результат неравномерного формирования и развития соответствующих возможностей отражения внешней и внутренней среды, приводит к феноменологически сложной картине взаимоотношения эмоций, мотивации и потребности.
Феноменология взаимоотношений потребности, мотива и эмоции. Внутренняя среда отражается у человека в его потребностях, переживаниях и в так называемом "общем чувстве", определяющем общий уровень активности и общую "тональность" поведения. При этом чувства (в частности, ощущения боли или удовольствия), в отличие от потребностей, направленных на добывание недостающих средств или условий существования, обслуживают состояния, вызываемые нерегулярными внешними воздействиями (Гальперин, 1976). Оба этих принципиально разных вида отражения внутренней среды организма выполняют как функцию побуждения, так и функцию оценки. В результате получается как минимум два канала побуждения и два канала оценки. С одной стороны, отношение человека к тому или иному воздействию внешней среды в значительной степени определяется его актуальными потребностями, мотивом его деятельности. С другой стороны — оценочная функция достаточно единодушно признается за эмоциями. При этом, как показывают многочисленные экспериментальные данные, "эмоции не являются опосредствованным продуктом мотивационной значимости отражаемых предметов, эта значимость ими оценивается и выражается непосредственно" (Ви-люнас, 1984). Как давно известно, эмоции (чаще это особый вид эмоциональных процессов — аффекты) могут также непосредственно побуждать действия (обычно стереотипные или "аварийные") (Вилюнас, 1976, 1984). Имеется много данных и о регулирующих влияниях эмоций на познавательные процессы, выделяются так называемые интеллектуальные эмоции (см., напр.: Васильев, 1998; Васильев, Поплужный, Тихомиров, 1980). Ключом к пониманию мотивирующей функции эмоций является положение о необходимом и активном участии субъективных переживаний в регуляции деятельности (С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев и др.). Во-первых, эмоции являются субъективной формой существования потребности, сигнализируют о ней субъекту. Во-вторых, регуляторная функция эмоций и их высокая действенность как факторов регуляции связана со специфичностью их отражательной функции — с тем, что эмоция как процесс отражения есть отношение субъекта к отражаемому (Леонтьев, 1971, 1975; Небылицын, 1971). Признание субъективных переживаний в качестве отдельного звена процессов регуляции деятельности (Вилюнас, 1984) по-22
зволяет, не отождествляя эмоции и мотивационные процессы, выделить два типа отношений между ними: 1) возможна опосредо-ванность возникновения мотивационных отношений эмоциональными переживаниями, 2) возможен обратный процесс влияния мотивации на развитие переживаний (Вилюнас, 1990).
Кроме того, поведение человека может побуждаться и на чисто когнитивном уровне в результате формирования "жизненных смыслов". Смысловая природа побуждения (Леонтьев, 1993) привлекает все большее внимание исследователей. Активно изучается произвольная форма мотивации как основа волевой регуляции (Иванников, 1998). У человека побудительная функция мотива может реализовываться через смысл, который поддается произвольным изменениям благодаря возможности переосмысления ситуации. С этим тесно связано также понятие направленности личности, которое исследуется в контексте социальных взаимодействий человека на всех этапах его развития. Однако и в этом случае существенную роль играют эмоции. На роль эмоций в решении так называемой задачи на смысл указывали А.Н. Леонтьев (1971), а также А.В. Запорожец и Я.З. Неверович (1974). Результаты многолетних исследований Л.И. Божович и ее сотрудников позволили прийти к выводу, что так называемое "волевое усилие" есть отражение в форме переживания акта преодоления непосредственного желания (Божович, 1995). Важным моментом в развитии личности ребенка является осознание им собственных эмоциональных реакций и состояний в процессе их словесного опосредования при взаимодействии со взрослым. Трансформация когнитивного содержания в эмоциональное выдвигается в качестве основного принципа развития творческого потенциала личности (Яковлева, 1997).
В.К. Вилюнас (1986) пишет, что психическое отражение подготавливается и осуществляется сложнейшим комплексом физиологических процессов, производящих многоуровневую обработку информации из "внутреннего опыта" и внешней среды, однако центральной инстанцией, обеспечивающей регуляцию поведения в условиях изменчивых ситуаций, является психический образ среды. Как же происходит формирование структуры деятельности, характера и качества отражения, исполнения и контроля в процессе развития системы нервного управления?
Общая схема развития. Для целей дальнейшего анализа выделим четыре типа отношений между мозговыми образованиями как элементами сложной многоуровневой управляющей системы и рассмотрим их развитие как развитие соответствующих четырех функций — исполнительной ("эффекторной"), отражающей внешнюю среду ("когнитивной"), активирующей и направляющей
("побудительной"), оценивающей последствия воздействия для внутренней среды организма ("аффективной"). Очевидно, что развитие системы в целом определяется развитием не только каждого из соответствующих мозговых образований, но и связями между ними. При этом учитывается, что развитие, как уже отмечалось, происходит неравномерно. Взаимные "горизонтальные" и "вертикальные" связи между "старыми" и вновь формирующимися центрами, входящими в соответствующие блоки, сложный иерархический характер всей системы как целого — вот то, что определяет специфику ее функционирования на том или ином этапе развития.
Итак, сложный, но единый процесс развития психики и мозга животных начинается с формирования "естественных орудий" (Леонтьев, 1981) их деятельности — органов и присущих им функций (а также необходимых исполнительных или "моторных" мозговых структур), которые открывают новые возможности действия во внешней среде, т.е. первоначально происходит развитие "эффекторной" функции. Далее развиваются "когнитивные" возможности психического отражения этой среды для более эффективного управления деятельностью и необходимые для этого "сенсорные" отделы мозга. И, наконец, может дойти очередь до развития средств отражения собственного состояния, первоначально с точки зрения оценки внешних воздействий ("аффективной" функции), а затем и понимания собственных потребностей и мотивов ("побудительной" функции), т.е. развития мотивацион-но-потребностной сферы. В результате постепенно подготавливается возможность перехода к новому, более высокому строению деятельности в целом. Вследствие этого, если рассматривать структуру управления поведением и деятельностью на каком-либо определенном этапе развития психики и мозга, то всегда будет обнаруживаться ее многоуровневая организация. Базальные уровни активизируют и направляют поведение, "мотивируют" и контролируют его, организуют его для достижения цели как посредством доступных "старых" средств ориентировки и исполнения, так и через вовлечение в управление вышележащих уровней, которые, располагая более совершенными способами внешней ориентировки и моторной реализации действий, могут корректировать, иногда даже блокировать команды нижележащего уровня.
Стадия элементарной сенсорной психики. На стадии элементарной сенсорной психики, когда психика только зарождается, основная часть целесообразной активности животного направляется, регулируется и контролируется нервными центрами на допси-хическом уровне. При этом старые исполнительные возможности оказываются развитыми к этому моменту уже в достаточной степени, чтобы реализовывать деятельность на новом уровне. Развитие 24
"эффекторной" функции (и соответственно деятельности) опережает развитие других функций управления. На этой стадии (которой уже обладают все позвоночные) деятельность и чувствительность животного отвечают пока лишь отдельным воздействующим свойствам среды, ориентируют в ней. При этом "отвечают" скорее в том смысле, что "побуждаются" отдельными свойствами среды, как это справедливо заметил В.К. Вилюнас (1986, с. 29). Деятельность, с точки зрения ее психологической структуры, на этой стадии развития не дифференцирована, в ней нет не только действий, но и операций. При этом функции побуждения к деятельности и оценки достигнутого результата вполне могут обходиться без этого высшего "психического" уровня управления. По-видимому, одной из базовых систем, сформировавшихся на допсихическом уровне, является система общей регуляции активности или функционального состояния организма. Усложнение органов, "вырабатывающих" внутреннюю среду, обусловило возникновение в задней части заднего мозга сложных рефлекторных центров, представленных системой блуждающего нерва в единстве с системой, регулирующей дыхание (Сепп, 1949). На уровне человека развитая система глобальной регуляции активности или функционального состояния организма проявляется в первую очередь в циклах сна и бодрствования. Другая, филогенетически наиболее древняя система, специализирующаяся на отражении организмом своего текущего состояния, которая у человека является функциональным центром висцерального компонента эмоциональных реакций, развилась на переднем конце адаптационной системы тройничного нерва в связи с формированием среднего мозга (еще в период жизни позвоночных в воде — у круглоротых и поперечноротых). Это подбугорная область или гипоталамус, который у млекопитающих приобрел новую функцию сигнализации о потребностях организма (там же). В связи с этим нужно отметить, что подбугорная область существует уже у тех животных, у которых собственно зрительного бугра еще нет. Зрительный бугор (таламус) постепенно развивается между передним и средним мозгом для управления внешней деятельностью организма. За длительный период развития позвоночных (бесчелюстные, круг-лоротые, амфибии, рептилии) эта система управления (гипоталамус — стриатум), продолжая развиваться, оставалась (совместно с системой регуляции общей активности) главным и вполне достаточным регулятором поведения. Очевидно, что обе эти системы работают содружественно, регулируя и функциональное (по-требностное) состояние, и оценку внешних воздействий.
Стадия перцептивной психики. Переход на стадию перцептивной психики, по А.Н. Леонтьеву (1981), характеризуется в первую очередь развитием деятельности, появлением в ней операций (в частности, обхода препятствия), а также дальнейшим совершенст-
вованием внешней ориентировки животного (в связи с переходом позвоночных к наземному образу жизни). Эта вторая, более высокая стадия строения деятельности и чувствительности животных определяется тем, что их поведение управляется сочетанием многих одновременных воздействий, способностью отражения внешней объективной действительности уже в форме вещей (там же). В частности, на стадии перцептивной (воспринимающей) психики воздействие, на которое направлена деятельность, уже не сливается с воздействием со стороны преграды. Регуляция поведения на этой основе означает, прежде всего, не только развитие "когнитивных" возможностей животного, но то обстоятельство, что теперь происходит формирование оценочной (впоследствии "аффективной") функции. У животного возникает способность отражать значимость не только цели, но и других внешних объектов, которые в результате соотнесения с потребностями организма начинают и непосредственно побуждать активность животного. Таким образом, на этом этапе развития в деятельности выделяются операции. Такое совершенствование управляющей системы позволяет говорить и о подготовке (пока внутри этой стадии развития) новых "исполнительных" механизмов ("эффекторные" или деятельностью возможности), с помощью которых можно совершать дробную (состоящую из нескольких операций), многоэтапную исполнительную деятельность, необходимую на следующей стадии (стадии интеллекта) для решения двухфазных задач. Однако побуждение (мотивация) к деятельности по-прежнему осуществляется на старом, допсихическом уровне. Поэтому животные перцептивной стадии развития не могут решать настоящие двухфазные задачи, требующие достижения промежуточных целей. Характеризуя качество психического отражения на этом уровне, можно сказать, что, по-видимому, мотив, аффект и интеллект продолжают оставаться слитыми в единой (недифференцированной с точки зрения отражения внешней среды) "чувственной" ткани. Животным этого уровня развития трудно приписать наличие особых эмоциональных переживаний (вспомним выражение о "крокодиловых слезах"), все их поведение непосредственно пристрастно и направлено на удовлетворение биологических потребностей. Комплексные характеристики поведения животных этого уровня, выполняющие особую роль в коммуникации и социальном взаимодействии, где в первую очередь могут обнаружиться поведенческие или мимические проявления эмоций (эмоция является способом адаптации в жизни высокоорганизованного социального организма — см.: Изард, 1980), также полностью определяются гипоталамичес-ким уровнем управления. В основном это особые позы, включая положение головы (у птиц, например, особенности положения 26
головы играют решающую роль в социальном доминировании — см.: там же), т.е. здесь выразительные движения определяются на уровне палеокинетических регуляций "А" по классификации Н.А. Берншгейна (1997). Даже у макак-резусов активность позы остается важной составляющей эмоции, а мимика обезьян-катар-хин по сравнению с человекообразными обезьянами также существенно более зависима от позы и локомоции (Изард, 1980). Постепенно, по мере развития новых уровней управления движениями (таламо-паллидарного уровня синергий и штампов "B" и пирамид-но-стриального уровня пространственного поля "C" — потолка моторных возможностей у высших рептилий, птиц и у низших млекопитающих) они подключаются и к реализации в поведении аффективно-коммуникативных реакций. На этом этапе развития они проявляются как стабильные видоспецифичные поведенческие паттерны (повторяющиеся штампы уровня "B" — например, виляние хвостом у собаки), которые, однако, уже имеют ярко выраженный целевой характер уровня "C": эти движения экстра-вертированы, обращены на внешний мир. Даже у человека некоторые выражения лица могут быть следствием непроизвольных действий, определяемых конституцией нервной системы. Предполагается, что они произошли от реакций, служивших для коммуникации животных. Нервно-мышечные механизмы мимических выражений образуют последовательность от высших приматов к человеку (Дарвин, 1940; Изард, 1980).
Необходимо отметить, что уже на этом уровне управления поведением недостаточно только отражать текущие потребности организма, необходимо, чтобы потребность нашла свой предмет во внешней среде, отражаемой сенсорными структурами мозга, т.е. возник мотив (по А.Н. Леонтьеву, 1975, 1981) и целесообразная деятельность. Так, опыты со стимуляцией зон самораздражения латерального гипоталамуса крысы электрическим током разной величины показали (Симонов, 2001), что нейроны этой структуры ответственны лишь за оценку силы соответствующей (пищевой) потребности (приводя первоначально к ненаправленной активности) либо степени ее удовлетворения (положительного подкрепления). Целесообразное же поведение реализуется при участии других (информационных и управляющих движениями) структур мозга, которые синхронизируют с ними свою активность. Это верно и для более низких уровней развития. На стадии элементарной сенсорной психики в психическом образе вообще отражаются только те свойства предметов, которые непосредственно ориентируют инстинктивную деятельность животного по удовлетворению текущей потребности. В этом случае психика — только вспомогательное средство этой инстинктивной деятельности. А в случае
чисто инстинктивного поведения собственно потребность представляет собой такую нужду живого организма, в отношении которой он вооружен специальными механизмами ее обнаружения и устранения (Вилюнас, 1986). В этот механизм включены и конечная цель, и ее воспринимаемые качества, и способ ее достижения.
Стадия интеллекта. Постепенно, с возникновением и развитием новых этажей управления — зрительного бугра, древней коры (гиппокампа) и новой коры больших полушарий, в особенности у млекопитающих животных, — формировалась новая, более совершенная способность первоначально внешней ориентировки (задние, сенсорные области коры), а затем и управления собственным поведением (передние области коры) (Сепп, 1949). Возникла и начала главенствовать следующая система управления, "в руках" которой оказалась не только возможность воздействовать на систему нижележащего уровня (обычно тормозить), но и необходимость получать от нее информацию, включать ее в собственную систему афферентации. Таким образом, и в ранее едином психическом отражении выделились две части — непосредственное ощущение и восприятие объективных свойств внешней среды и пристрастные ощущения и чувства, формируемые на основе вторичной информации от нижележащих систем. Теперь, по аналогии с выделенными А.Н. Леонтьевым (1975) образующими сознания (психического образа) — чувственной тканью, значением и личностным смыслом, — представляется возможным выделить и две образующие психики (психического образа) досознательного уровня — когнитивную и аффективную формы чувственной ткани. В жизнедеятельности конкретной особи, однако, обе эти системы управления функционируют одновременно, во многом параллельно, интегрируется в первую очередь сенсорная когнитивная и оценочная информация. По-видимому, оценочная функция собственно эмоций теперь самостоятельно представлена в психическом образе как результат отражения высшим уровнем управления оценочно-побудительных "команд" нижележащего (гипоталамического) уровня. Мотивация же поведения первоначально, по-видимому, продолжала осуществляться непосредственно со старого уровня. Высший уровень регулирует лишь незначительную по времени часть активности животного (птицы, млекопитающего), в основном его ориентировочно-исследовательскую деятельность, в которой и "удается поймать те самые переходы от действий обследования к отражению животным свойств и особенностей новой обстановки и затем к действиям в этой обстановке" (Мешкова, 1999, с. 50). По мере повышения эволюционного уровня развития нервной системы и психики животного повышается и роль нового 28
уровня управления. Гуморальный и висцеральный компоненты реагирования продолжают управляться на старом, гипоталамичес-ком уровне (вплоть до человека), но возникает возможность управления собственным поведением через отражение новыми сенсорными системами предмета потребности. Возможность опредмечивания потребности (целезадающие возможности) на новом уровне характеризует этап развитого двухуровневого управления поведением. Происходит и разделение мотивации на две составляющие — эмоциональное побуждение и когнитивную (рациональную) мотивацию, которая открывает возможность выделения промежуточных целей, отличных от конечного предмета потребности. Это дает возможность животным этой стадии развития не только преодолевать препятствия, но и решать более сложные (например, двухфазные) задачи, которые можно назвать интеллектуальными (Кёлер, 1930; Леонтьев, 1981). На этой (третьей, высшей) стадии развития животных деятельность, прежде слитая в единый процесс, дифференцируется на две фазы — фазу "подготовления" и фазу осуществления. Эти фазы можно считать предшественниками человеческих действий, хотя они пока не имеют осознанной цели. Наличие фазы "подготовления" — характерная черта интеллектуального поведения, свойственного не только человекообразным обезьянам, но и, например, собакам, енотам, кошкам. Существенным признаком двухфазной деятельности, как отмечает А.Н. Леонтьев (1981), является то, что новые условия вызывают у животного уже не просто отдельные пробующие движения, а пробы целостных двигательных комплексов или уже знакомых операций, которые теперь теряют неподвижную связь с деятельностью, отвечающей определенной (старой) задаче. Таким образом, еще большее усложнение условий существования создает у животных не только возможность чувственного восприятия ими объективных соотношений вещей в виде предметных "ситуаций" (четвертая ступень развития "когнитивных" возможностей), но и новые целезадающие и оценочные возможности.
На этой стадии имеются уже не только двухуровневое целепо-лагание, но и трехуровневая оценка, появляется возможность контроля высшего уровня над эмоциональными оценками и намерениями, вырабатываемыми нижележащими уровнями. Формируется контроль над собственным поведением. Некоторые антропоиды уже умеют "властвовать собой", контролировать свое и чужое поведение, предвидеть последствия своих и чужих действий (Севастьянов, 1989). Например, человекообразные обезьяны способны предвидеть последствия той или иной своей эмоциональной (выразительной) реакции и предпринимать необходимые действия для предотвращения нежелательных последствий. Известны слу-
чаи (там же), когда подчиненная обезьяна, заметившая потерянное доминирующим самцом лакомство, специально отходила в сторону, чтобы не смотреть на него и тем самым не выдать его местоположение доминанту; она овладевала этим лакомством позже, когда представлялась возможность сделать это незаметно для доминанта. Однако, как это явствует из примера, само внешнее выражение эмоций (отношения животного к тому или иному воздействию), в частности его мимика, управляется непроизвольно нижележащими уровнями, а высший уровень может пока только отражать, или "наблюдать" за этими проявлениями, лишь постепенно вырабатывая способы их торможения.
Стадия сознания. Переход к человеческому сознанию, в основе которого лежит переход к человеческим формам жизни, связан с изменением принципиального строения деятельности и возникновением новой формы отражения действительности. Сознательное отражение, в отличие от психического отражения, свойственного животным, — это отражение предметной действительности отдельно от наличного отношения к ней субъекта. Выделение в сознании человека отражаемой реальности как объективной имеет в качестве другой своей стороны выделение мира внутренних переживаний и возможность развития на этой почве самонаблюдения (Леонтьев, 1981). Дальнейшее усложнение системы регуляции поведения и деятельности связано с появлением следующего уровня управления — знаково-опосредованной психической деятельности человека, т.е. уровня сознания. В мозгу человека нет структурных образований, отсутствующих у других млекопитающих, хотя некоторые из них (в частности кора больших полушарий) могут быть развиты в большей степени (например, фронтальные области коры в связи с развитием новых возможностей управления движениями — созреванием теменно-премоторного уровня "D" по классификации H.A. Бернштейна). Однако новые возможности реализуются "старыми" структурами мозга благодаря возникновению особой "двойной" системы отражения (моделирования) свойств внешнего мира: во-первых, непосредственно — с помощью систем предыдущего уровня; во-вторых, опосредованно — с помощью системы социально сформированных знаков языка, т.е. в некотором смысле внешних орудий внутренней психической деятельности (Выготский, 1983). Создание и употребление искусственных стимулов в качестве вспомогательных средств для овладения собственными реакциями и служит основой той новой формы определяемости поведения, которая отличает высшее поведение от элементарного (там же, с. 78). И если функцией нервной системы как системы управления является сигнализация, то специфической функцией этого высшего уровня управления, по выражению 30
Л.С. Выготского (там же, с. 79-80), в первую очередь отличающей человека от животного с психологической стороны, является сигнификация, т.е. создание и употребление знаков, или "искусственных сигналов" (вторая сигнальная система по терминологии И.П. Павлова). О решающей роли "речевых" зон коры левого (для правшей) полушария (зоны Брока и Вернике) и префронтальной коры, а также о значении функциональной асимметрии мозга и корково-подкорковых связей (вторичный вход информации в кору, или "ре-интеринг") в феномене сознания свидетельствуют многочисленные данные, касающиеся утраты и восстановления сознания, условий осознания раздражителя (Симонов, 2001). Таким образом, в основе совершенствования психики и возможностей управления поведением лежит система взаимосогласованного двойного кодирования, возможность прямой передачи этих кодов в виде знаков языка (национального, первоначально реализуемого в мотивированной звуковой форме) во внешнюю (социальную) среду, а затем обратного получения их (в ходе овладения ребенка языком) с уже устоявшимися в результате социального отбора "объективными" значениями.
Уровни управления и психика человека. Сознание человека как способ отражения внешнего мира характеризуется, как уже говорилось, тремя образующими — чувственной тканью, значением и личностным смыслом. При этом результаты разноуровневых влияний распределенной управляющей (и соответственно отражающей) системы смешиваются и попадают в сознание человека лишь частично и разными путями, проявляясь одновременно во всех его образующих. Значение — это новоприобретенное свойство отражения внешнего мира, возможное только на высшем (сознательном) уровне регуляции деятельности, но оно не может функционировать полностью самостоятельно, только в кооперации с нижележащими уровнями. В свою очередь системы нижележащих уровней включаются в общий контур управления двумя способами. Во-первых, они могут продолжать работать самостоятельно, поскольку значительный объем человеческой активности осуществляется на бессознательном или даже на чисто нервном уровне (периферические реакции, гуморальная регуляция). Но если человек находится в сознании, информация с этих уровней поступает на высший уровень и вторично отражается в сознании, преломляясь через систему значений в виде чувственной ткани и личностного смысла. При этом в чувственной ткани раздельно представлены как когнитивная (рациональная), так и аффективная формы, уже имевшиеся на предыдущем уровне. Однако теперь когнитивная информация от внешних объектов избирательно воспринимается в системе признаков, задаваемых системой значений (как бы фильт-
руется), и может отличаться от восприятия этих же объектов в это же время параллельно работающей системой нижележащего уровня (как, например, в гипнотическом состоянии). Аффективная форма отражения также может и трансформироваться под влиянием системы значений, и сама влиять на значения, частично определяя личностный смысл. Личностный смысл формируется тоже по двум направлениям: в нем выражены, с одной стороны, пристрастность, эмоционально и мотивационно отражаемая нижележащим уровнем, с другой — соответствие текущей деятельности сознательно поставленным целям и задачам, жизненному смыслу (см.: Леонтьев, 1993), который самостоятельно оценивается этим высшим уровнем управления через систему абстрактных рациональных ценностей, социально и понятийно усвоенных личностью (сформировавшееся "сверхсознание"). Этот высший уровень может самостоятельно побуждать и направлять деятельность человека (в этом случае говорят о воле и волевой регуляции поведения — см.: Иванников, 1998).
В свете вышесказанного собственно эмоциями человека лучше называть ту часть пристрастного отражения, которая порождается на предыдущих этажах управления. В этом случае человек может осознать собственное эмоциональное состояние как прямо (в самонаблюдении) — благодаря отражению в чувственной ткани своего состояния, регистрируемого нижележащим уровнем управления, так и вторично — благодаря способности рефлексировать переживаемую эмоцию по ее выражению в собственном поведении и вегетатике, управляемой непосредственно с еще более низких уровней. Осознание же трансформации, происходящей в момент эмоционального переживания в личностных смыслах понятий или соответствия собственного поведения системе ценностей (т.е. собственно на высшем уровне управления) возможно лишь в результате специального самоанализа, а это скорее нравственная оценка, чем собственно эмоция.
В целом человеческую деятельность можно считать полимотивированной не только в смысле одновременного влияния разнородных мотивов, соотносимых с разными потребностями ("поли-потребностной" — см.: Имедадзе, 1984), но и в смысле многоуровневого управления при достижении одной и той же потребности. Здесь возможны, как минимум, три одновременно действующие мотивационные составляющие: 1) непосредственное аффективное побуждение допсихического и низшего психического уровней управления, 2) мотивация на основе отражения в сознательном психическом образе (в процессе его построения, как в чувственной ткани, так и в личностном смысле) предмета потребности, соответствующих побуждений и оценок, даваемых досознательными 32
уровнями управления, 3) волевое решение на основе убеждений и осознания жизненных смыслов и мотивов собственного поведения высшим уровнем управления (с помощью значений). Эти уровни управления оказывают друг на друга очень сильное влияние и по необходимости должны согласовываться друг с другом. Так, очевидно, что на ход и результаты сознательного анализа и волевого решения (третья составляющая) сильно влияют не только переживаемые человеком в данный момент эмоции, но и его общее состояние (общее "чувство") или настроение (первая составляющая). Не менее сильно влияет на этот процесс пристрастная специфика отражения ситуации в ее психическом образе и в системе понятий (имеющих не только объективное, но и свое субъективное значение или личностный смысл), используемых в этом вербальном (с помощью знаков) анализе (вторая составляющая). Значит, уже сам психический образ ситуации, включая ее знаковое описание, никогда не является полностью "объективным" (или "когнитивным"), в нем уже содержатся и побуждение и оценка, именно это делает его "ориентирующим". Вместе с тем, построение самого этого психического образа (вторая составляющая) в значительной степени зависит от сознательно декларируемых целей и намерений, когнитивных (на основе знаковой деятельности) оценок (третья составляющая). Точно также и эмоциональное переживание или настроение (первая составляющая) существенно зависит от сознательной оценки произошедших событий (третья составляющая). В процессе реальной жизни в зависимости от ситуации эти составляющие, хотя и функционируют одновременно, но могут оказывать разное по силе управляющее влияние на поведение человека. В каких-то ситуациях поведение может определяться и какой-либо одной из этих составляющих. Таким образом, можно говорить о ситуативной компетентности вышеописанных уровней управления, своего рода профиле доминирования. Это характеризует только силу влияния данных уровней управления в случае, когда их "направленность" предполагается одинаковой, т.е. побуждение и оценки разных уровней совпадают. Однако довольно часто эти уровни управления дают несколько разные оценки и по-разному направленные побуждения, т.е. в той или иной степени вступают в конфликт друг с другом. Если в некоторой ситуации побеждает направленность того или иного уровня (наиболее компетентного в этот момент), то можно говорить либо об импульсивном поведении (первая мотивационная составляющая), либо о деятельности с обычно неосознаваемым мотивом, как ее, собственно, и определяет А.Н. Леонтьев (1971, 1975, 1981) — вторая мотивационная составляющая, либо о нормативном поведении (волевом или внутренне вынужденном) —
3 ВМУ, психологин, № 3
третья мотивационная составляющая. Все зависит от того, какой из соответствующих уровней управления окажется в данной ситуации компетентнее.
Длительный конфликт уровней управления может приводить к аномальному развитию личности, стрессу, возникновению психических нарушений. Зрелость или "цельность" личности в этой связи можно оценить по степени согласованности функционирования всех уровней управления и по демонстрируемой последовательности реализуемых решений (в том числе нравственных и поведенческих, когда знания переходят в убеждения). Согласованность уровней управления проявляется не только при реализации программы действий, но и в системе отражения, при получении и анализе информации. Представляется, что с феноменами рассогласования уровней отражения в виде специфических обмолвок, описок, ошибок памяти, сновидений, неврозов и т.п. имеют дело психотерапия и психоанализ.
Работа поддержана грантом РГНФ (проект № 01-06-00126а).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бернштейн H.A. Биомеханика и физиология движений // Избр. пси-хол. труды / Под ред. В.П. Зинченко. М.; Воронеж, 1997.
Божович Л.И. Избранные психологические труды. Проблемы формирования личности / Под ред. Д.И. Фельдштейна. М., 1995.
Васильев И.А. Теоретическое и экспериментальное исследование интеллектуальных эмоций: Автореф. дис. ... докт. психол. наук. М., 1998.
Васильев И.А, Поплужный В.Л., Тихомиров O.K. Эмоции и мышление. М., 1980.
Вилюнас В.К. Психология эмоциональных явлений. М., 1976.
Вилюнас В.К. Основные проблемы психологической теории эмоций. Психология эмоций. М., 1984.
Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. М., 1986.
Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. М., 1990.
Выготский Л.С. История развития высших психических функций // Выготский Л.С. Собр.соч.: В 6 т. Т. 3. М., 1983.
Гальперин П.Я. Введение в психологию. М., 1976.
Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и животных // Дарвин Ч. Сочинения / Под ред. Н.П. Павловского. Т. 5. М.; Л., 1940.
Запорожец А.В., Неверович Я.З. К вопросу о генезисе, функции и структуре эмоциональных процессов у ребенка // Вопр. психол. 1974. № 6.
Иванников В.А. Психологические механизмы волевой регуляции. М., 1998.
Изард К. Эмоции человека / Пер. с англ. М., 1980.
Имедадзе И.В. Проблема полимотивации поведения // Вопр. психол. 1984. № 6.
Кёлер В. Исследования интеллекта человекоподобных обезьян. М., 1930.
Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции. М., 1971.
Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.
Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. 4-е изд. М., 1981.
Леонтьев Д.А. Системно-смысловая природа и функции мотива // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1993. № 2.
Мешкова H.H. "Развитие психики" А.Н. Леонтьева — взгляд через шестьдесят лет // Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А.Н.Леонтьева / Под ред. А.Е. Войскунского, А.Н. Ждан, O.K. Тихомирова. М., 1999.
Небълицын В.Д. Актуальные проблемы дифференциальной психофизиологии // Вопр. психол. 1971. № 6.
Севастьянов О.Ф. Видоспецифичные механизмы референции // Поведение животных и человека: сходство и различия / Под ред. Е.Н. Панова, Л.Ю. Зыковой. Пущино, 1989.
Сепп Е.К. История развития нервной системы позвоночных: от бесчерепных до человека. М., 1949.
Симонов П.В. Эмоциональный мозг. М., 1981.
Симонов П.В. Лекции о работе головного мозга: потребностно-информационная теория высшей нервной деятельности. М., 2001.
Яковлева Е.Л. Эмоциональные механизмы личностного и творческого развития // Вопр. психол. 1997. № 4.
Поступила в редакцию 30.03.04
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 14. ПСИХОЛОГИЯ. 2005. № 3 Е. В. Зинько
ОСОБЕННОСТИ УСТОЙЧИВОЙ И НЕУСТОЙЧИВОЙ САМООЦЕНКИ
В психологических исследованиях последних десятилетий самооценке (СО) уделяется весьма значительное внимание. На сегодняшний день разработаны теоретические положения, указывающие место СО в структуре самосознания (Спиркин, 1972; Чеснокова, 1977; Кон, 1984; Бороздина, 1992, 1999 и др.), определена возрастная динамика СО (Бороздина и др., 1983; Бороздина, Молчанова, 1988, 1990, 1996—1999; Бороздина, 1999; Бороздина, Молчанова, 2001), делаются попытки выяснить ее структуру (Захарова, 1989; Бороздина, 1999), связь с личностными чертами, такими как тревожность, агрессивность и др. (Бороз-
35
