CC BY
0УДК: 316.3
DOI: 10.24412/2414-9241-2024-10-44-53
ЭМИГРАЦИЯ УЧЕНЫХ ИЗ СССР: НЕКОТОРЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ
Михаил Борисович Конашев
доктор философских наук, главный научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН, Санкт-Петербург, Россия; e-mail: [email protected]
Работы об эмиграции из Советского Союза публиковались уже в СССР в период перестройки, но в основном в газетах и литературных, а не научных журналах. Эмиграция, включая самых известных эмигрантов, стала основным предметом изучения только в постсоветской России. Большинство статей и книг были посвящены и до сих пор посвящены так называемой первой волне эмиграции в 1920-е и 1930-е гг. Основное внимание уделялось и уделяется политикам, военным и священникам, писателям, философам и историкам, наконец, инженерам и изобретателям и, в гораздо меньшей степени, ученым. Среди ученых физики и математики вызвали наибольший интерес у исследователей, а биологи — наименьший, и из них почти исключительно генетики. Существует множество мифов об эмиграции, особенно об эмиграции ученых. Однако из изучения эмиграции можно извлечь при желании, по крайней мере, некоторые уроки, в том числе относительно социальной цены эмиграции. Некоторые социальные аспекты эмиграции рассматриваются в статье на примере судеб четырех отечественных генетиков: Н. В. Тимофеева-Ресовского, Ф. Г. Добржанского, В. Н. Сойфера и М. Д. Голубовского.
Ключевые слова: эмиграция, ученые, генетики, СССР.
В энциклопедиях и словарях эмиграция определяется, как правило, как добровольное или вынужденное переселение в другую страну для постоянного или временного (на длительный
срок) проживания (Эмиграция..., 2002). Работы об эмиграции из Советского Союза публиковались уже в СССР в период перестройки, но в основном в газетах и литературных, а не научных журналах. Эмиграция, включая самых известных эмигрантов, стала основным предметом изучения только в постсоветской России. Большинство статей и книг были посвящены и до сих пор посвящены так называемой первой волне эмиграции в 1920-е и 1930-е гг. Основное внимание уделялось и уделяется политикам, военным и священникам, писателям, философам и историкам, наконец, инженерам и изобретателям и, в гораздо меньшей степени, ученым (Русское., 1997). Среди ученых физики и математики вызвали наибольший интерес у исследователей, а биологи — наименьший, и из них почти исключительно генетики. Обычно выделяют виды и причины эмиграции, волны эмиграции и, наконец, социальную цену эмиграции, имея в виду интеллектуальные и культурные потери для страны в результате эмиграции, а также потери и приобретения самих эмигрантов (Будницкий, Рязанцев, 2020). При этом по ряду причин некоторые аспекты социальной цены эмиграции для самих ученых либо упускаются из виду, либо вольно или невольно замалчиваются. Рассмотрим некоторые их таких упущенных аспектов на примере судьбы четырех эмигрантов-генетиков: Н. В. Тимофеева-Ресовского, Ф. Г. Добр-жанского, В. Н. Сойфера и М. Д. Голубовского.
Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский (1900-1981)
С 1921 г., еще будучи студентом, Н. В. Тимофеев-Ресовский работал в Институте экспериментальной биологии АН СССР. В 1925 г. он окончил МГУ и в том же году был командирован в Германию, где по 1945 г. возглавлял отдел генетики и биофизики в Институте исследования мозга Общества содействия наукам кайзера Вильгельма в Берлин-Бухе. В 1944 г. его сын Дмитрий, состоя в подпольной антинацистской организации «Берлинский комитет ВКП(б)», был арестован гестапо и погиб в концлагере.
В 1946 г. Н. В. Тимофеев-Ресовский был осужден на 10 лет за измену Родине. В 1947-1955 гг. он работал над проблемами радиационной безопасности на секретном объекте «0211» в Челябинской области (ныне г. Снежинск). В 1955-1963 гг. он руководил отделом Института биологии Уральского филиала АН СССР в Свердловске, а в 1964-1969 гг. руководил отделом Института медицинской радиологии АМН СССР в г. Обнинске. В 1992 г. он был реабилитирован посмертно (Иванов, Ляпунова, Богданов, 2000; Раевский, 2016).
Во время эмиграции Н. В. Тимофеев-Ресовский принял два решения, которые имели для него большую социальную цену. В 1936 г. он сначала принял предложение американского генетика М. Демереца, затем несколько месяцев весной и летом того же года вел с ним пространные переговоры, но в итоге остался в Германии (Конашев, 1997). В 1937 г. он получил официальное предложение вернуться в СССР и отказался сделать это (Иванов, Ляпунова, Богданов, 2000: 1421). Два эти, безусловно, взаимосвязанные решения имели для Н. В. Тимофеева-Ресовского тяжелые последствия как на его родине, в СССР, так и за рубежом. Американским генетикам, а затем историкам науки было непонятным, почему Н. В. Тимофеев-Ресовский не эмигрировал из фашистской Германии в США. Все его аргументы, известные им от М. Де-мерека, остались для них неубедительными (Paul, Krimbas, 1992). В СССР после освобождения из заключения публичные обвинения в сотрудничестве с фашистским режимом продолжались всю его жизнь. Защита коллег, в том числе из ГДР (Берг, 1990), прекратить эти обвинения не смогла, и они воспроизводились в XXI в. (Левит, Хоссфельд, 2011; Раевский, 2016: 14-15).
Феодосий Григорьевич Добржанский (1900-1975)
В 1921 г. Ф. Г. Добржанский окончил Университет Св. Владимира в Киеве. В 1920-1923 гг. он аспирант Киевского политехнического института, в 1924-1927 гг. — ассистент кафедры
генетики Ленинградского государственного университета. В 1927-1929 гг. он стипендиат Рокфеллеровского фонда, в 19291936 гг. — ассистент-профессор зоологии в Калифорнийском технологическом институте, в 1936-1940 гг. — профессор генетики там же. В 1940-1958 гг. он профессор зоологии в Колумбийском университете, в 1958-1962 гг. — daCosta профессор зоологии в том же университете. В 1962-1970 гг. — адъюнкт-профессор в Рокфеллеровском институте, с 1970 г. — заслуженный профессор там же. В 1971-1975 гг. — адъюнкт-профессор генетики в Калифорнийском университете в Девисе (Ayala, 1985; Захаров, 2010; Конашев, 2008).
Как и Н. В. Тимофеев-Ресовский, оставшись в США, Ф. Г. До-бржанский попал в категорию «невозвращенец», в годы господства лысенкоизма в «Правде» его назвали врагом народа (Лаптев, 1947), а затем дважды отказали в приезде в СССР (Конашев, 2008). Внешне благополучная судьба Ф. Г. Добржанского имела, однако, и обратную, негативную, сторону. Прежде всего, даже будучи уже несколько лет американским гражданином, он в полной мере таковым себя не чувствовал и испытывал своего рода комплекс неполноценности из-за того, что он родился в России. Свидетельством тому являются записи в его дневнике. В частности, запись 7 октября 1952 г.: «Регистрировались для голосования. Было очень неприятно говорить при публике, что родились в России. Чувствуется недоброжелательство, хотя в нашем районе публика воспитанная и по внешности ведут себя прилично. Ясно чувствуешь несправедливость всяких предрассудков против каких-либо национальностей: не говоря о том, хорошо это или плохо, но чем же мы все же виноваты, что родились в стране, которая сейчас непопулярна?» (APSL, 1934-1975). Характерна и запись 13 сентября 1954 г.: «Маленький инцидент: я заговорил с rangerW, и тот сразу же меня спросил "Now, what nationality are you?" — проклятый иностранный акцент! И хотя это и непристойная слабость, но сейчас неприятно говорить, что русский. В следующий раз скажусь бразильянцем!» (APSL, 1934-1975).
Другие эмигранты-биологи первой волны эмиграции оказались в гораздо более худшем положении. 27 января 1951 г. Ф. Г. Добржанский записывает в дневнике: «Ездил в Филадельфию, читал две лекции в Academy of Natural Sciences. <...> Пришел на лекцию Крашенинников <...> Он получил место кормильщика мышей, курей, и прочего в University of Penn, и рад — доволен». Но, наверное, наиболее показательна в этом отношении судьба Михаила Михайловича Новикова (1876-1965). В 1894 г. он окончил Московское коммерческое училище, в 1904 г. окончил Гейдельбергский университет и с 1906 г. был за границей на биологических станциях. С 1908 г. М. М. Новиков читал курс общей гистологии в Московском университете, с 1911 г. он в Московском коммерческом институте. С 1917 г. он профессор зоологии, в 1919-1920 гг. — ректор Московского университета. В 1922 г. был выслан в Германию, в 1923-1939 гг. возглавлял Русский народный университет в Праге, с 1939 г. — профессор в Словацком университете в Братиславе. В 1945 г. он оказался в американской оккупационной зоне в Германии. С 1949 г. жил в США (Цыганков, 2013).
В дневнике Ф. Г. Добржанского есть запись 2 мая 1950 г.: «Вечером пришел старик Михаил Михайлович Новиков, последний "свободный" ректор Московского Университета, ныне глубокий старец, живущий со своими детьми, внуками, и правнуками в Nyak в каком-то country club, в котором его дети и внуки служат прислугой. Жалко старика, но ничего для него сделать невозможно» (APSL, 1934-1975).
Валерий Николаевич Сойфер (род. 1936 г.)
Окончил Московскую сельскохозяйственную академию имени Тимярязева. Работал в Институте атомной энергии имени Курчатова, Институте полиомиелита и вирусных энцефалитов, Институте общей генетики. В 1970-1979 гг. — заведующий лабораторией, заместитель директора Всесоюзного НИИ прикладной
молекулярной биологии и генетики. С середины 1970-х гг. активно участвовал в правозащитном движении. В 1980 г. уволен с работы и лишен решением ВАК степени доктора биологических наук. В 1988 г. лишен советского гражданства и выслан из СССР (Сойфер, 2023).
На первый взгляд В. Н. Сойфер — самый успешный и благополучный из немногих советских генетиков-эмигрантов, жил в собственном доме в квартале миллионеров в пригороде Вашингтона. В постсоветской России опубликовал несколько историко-публицистических книг по истории генетики в СССР (Сойфер, 1998, 2002), а также воспоминания (Сойфер, 2011). В отличие от Ф. Г. Добржанского никакой ностальгии по бывшей советской Родине он не испытывал и не испытывает, что объясняется в первую очередь его антикоммунистическими взглядами. В то же время оказалось, что как историк науки и публицист он в США никому не нужен, и в настоящее время публикует очерки лишь в антикоммунистических эмигрантских изданиях.
Михаил Давидович Голубовский (род. 1939 г. в Ленинграде)
В 1963 г. М. Д. Голубовский окончил Ленинградский государственный университет. В 1963-1988 гг. работал в Институте цитологии и генетики СО АН СССР в Новосибирске. С 1988 г. — в Ленинградском отделе Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова АН СССР. С 1992 г. он находился за границей: в Институте Пастера (Париж, Франция), в научном центре в Канберре (Австралия), в Швеции, Финляндии, Италии, в разных университетах и лабораториях США, в том числе с 2007 г. он визитинг-профессор Калифорнийского университета в Беркли, США.
В письме от 26 января 2024 г. М. Д. Голубовский так характеризует эмиграцию. Эмиграция почти всегда трудная и нелегкая ситуация в разных смыслах, требует от человека большого напряжения, готовности менять город, работу и специальность,
стиль общения и жизни. Особенно в США. Никакие галушки с неба не падают. Напротив, нередко, пусть и метафорически, приходится сносить удар по левой щеке, если ударили по правой.
Но если эмигрант готов упорно работать, и если есть везение, то со временем происходит адаптация. Работать можно в университетах или в компаниях, но в обоих случаях исследователь зависит от получения гранта на 3 или 5 лет. Если не получил грант, то приходится искать работу в другом городе или в другом месте — там, где тебя возьмет получатель гранта в другом институте или в другой компании. Ситуация в разных странах разная, но принцип сходный. Все время надо быть в напряге, в научном поиске.
На отношение к эмигранту влияет международная обстановка. В эпоху перестройки тех, кто приезжал из России, встречали с большим интересом и шли навстречу. Сейчас отношение спокойное, как и к другим этническим группам и народам, без всякого негативного оттенка.
Заключение
В России, в том числе в советский период, всегда были люди, которые по разным причинам хотели или вынуждены были эмигрировать. Есть они и сейчас. Ученому, собирающемуся эмигрировать, стоит, наверное, учесть некоторые выводы, полученные на основе изложенного выше и того, что из-за допустимого объема текста в него не вошло.
Он должен быть если не гением, то очень способным и, желательно, уже состоявшимся ученым.
Специальность должна быть востребована в той стране, куда он намерен эмигрировать.
Ему должно быть все равно, где работать и жить, лишь бы хорошо платили.
Он должен быть готов к тому, что когда-нибудь от него потребуют сказать что-то плохое о бывшей родине, или даже сделать что-то плохое.
Эмигрировать можно только в благополучную во всех отношениях страну.
Все в этом мире относительно и преходяще. Поэтому та страна, которая вчера была благополучной, завтра может стать неблагополучной и даже той, из которой придется срочно уезжать.
Перед окончательным принятием решения следует хорошо подумать и, может быть, все-таки остаться. По ряду причин. Одну из них назвал генетик, академик РАН, ленинградец, блокадный ребенок С. Г. Инге-Вечтомов. В одном из интервью на вопрос о том, не хотел ли он остаться в США, когда был там на стажировке в 1967-1968 академическом году, он ответил: «Нет, хотя мне предлагали». И пояснил: «У нас ведь такая страна! Если вы знаете четырех американцев, вы знаете всю Америку. А в России? Каждый сукин сын — это же целый мир!» (Пятыгина, 2019).
Список литературы
Берг Р. Л. Охранная грамота для Зубра // Человек. 1990. № 2. С. 123-133.
Будницкий О. В., Рязанцев С. В. Эмиграция. [Электронный ресурс]. URL: https://old.bigenc.ru/text/5733358 (дата обращения: 04.03.2024).
Захаров И. А. Феодосий Григорьевич Добржанский — к 110-летию со дня рождения // Вестник ВОГиС. 2010. Т. 14, № 2. С. 213-222.
Иванов В. И., Ляпунова Н. А., Богданов Ю. Ф. Сто лет со дня рождения Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского // Генетика. 2000. № 10. С. 1417-1424.
Конашев М. Б. Несостоявшийся переезд Н. В. Тимофеева-Ресовского в США // На переломе: советская биология в 20-30-х годах / Под ред. Э. И. Кол-чинского. СПб.: Нестор-История,1997. С. 94-106.
Конашев М. Б. Ровесник генетики, ровесник века: Ф. Г. Добржанский (1900-1975 гг.) // Деятели русской науки XIX-XX веков. Выпуск четвертый. СПб.: Нестор-История, 2008. С. 193-228.
Лаптев И. Антипатриотические поступки под флагом «научной» критики // Правда. 1947. 2 сент.
Левит Г., Хоссфельд У Тимофеев-Ресовский в Берлин-Бухе: новые документы — старые обвинения // Историко-биологические исследования. 2011. Т. 3, № 1. С. 39-44.
Михаил Давидович Голубовский. [Электронный ресурс]. URL: http://ihst. nw.ru/i/u/golubovsky/ (дата обращения: 04.03.2024).
Пятыгина В. Сергей Инге-Вечтомов: «Я благодарен матери, что мы остались в блокадном Ленинграде, — этот опыт дорогого стоит». [Электронный ресурс]. URL: https://www.sobaka.ru/city/city/84578 (дата обращения: 27.01.2023).
Раевский М. Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский (1900-1981) // Письма в Вавиловский журнал. 2016. С. 1-16. [Электронный ресурс]. URL: http://www.bionet.nsc.ru/vogis/download/history_of_Genetics/appx_3.pdf (дата обращения: 04.03.2024).
Русское зарубежье = Russia abroad: золотая книга эмиграции: первая треть XX века: энциклопедический биографический словарь. М.: РОССПЭН, 1997. 748 с.
Сойфер В. Н. Красная биология = Red biology: Псевдонаука в СССР. 2-е изд., перераб. и доп. М.: МПСИ: Флинта, 1998. 260 с.
Сойфер В. Н. Власть и наука: (Разгром коммунистами генетики в СССР). 4-е изд., перераб. и доп. М.: ЧеРо, 2002. 1021 с.
Сойфер В. Н. Очень личная книга. Новосибирск: Infolio-Press, 2011. 767 с.
Сойфер Валерий Николаевич. [Электронный ресурс]. URL: http://russians. rin.ru/cgi-bin/rus/view.pl?id=2048&idr=514&a=fa (дата обращения: 07.03.2023).
Цыганков Д. А. Новиков Михаил Михайлович // Большая российская энциклопедия. Т. 23. М.: БРЭ, 2013. С. 173-174. [Электронный ресурс]. URL: https://old.bigenc.ru/domestic_history/text/2667125 (дата обращения: 04.03.2023).
Эмиграция // Российский гуманитарный энциклопедический словарь. М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС: Филологический факультет Санкт-Петербургского гос. ун-та. 2002. [Электронный ресурс]. URL: https://humanities_dictionary.academic.ru/779/Эмиграция (дата обращения: 01.03.2024).
American Philosophical Society Library. B: D 65. Th. Dobzhansky Papers. Notebooks.
Ayala F. J. Theodosius Dobzhansky // Biogr. Mem. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 1985. Vol. 55. P. 163-213.
Paul D. B., Krimbas C. B. Nikolai V. Timofeeff-Ressovsky // Scientific American. 1992. Vol. 266, no. 2. P. 64-70.
Wallace В. Milislav Demerec // Genetics. 1971. Vol. 67. P. 1-3.
THE EMIGRATION OF SCIENTISTS FROM THE USSR: SOME SOCIAL ASPECTS
Mikhail B. Konashev
Ph.D.
St. Petersburg Branch of the S. I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology, Russian Academy of Sciences, St Petersburg, Russia; e-mail: [email protected]
The emigration from Soviet Union were published already in the USSR during the period of "perestroika" and mainly in newspapers and literary, rather than scientific, journals. Emigration, including the most famous emigrants, has become the main subject of study only in post-Soviet Russia. Most of the articles and books were devoted and are still devoted to the so-called first wave of emigration in the 1920s and 1930s. The main focus has been and is being given to politicians, military men and priests, writers, philosophers and historians, and finally engineers and inventors, and to a much lesser extent scientists. Among scientists, physicists and mathematicians aroused the greatest interest among researchers, and biologists the least, and of them almost exclusively geneticists. There are a lot of myths about the emigration especially of emigration of scientists. However, the study of the emigration can give us at least some lessons, including the social cost of emigration. Some social aspects of emigration are considered in the article on the example of the fates of four Russian geneticists: Nikolai Vladimirovich Timofeev-Resovsky (1900-1981), Feodosiy Grigoryevich Dobrzhansky (1900-1975), Valery Nikolaevich Soifer (born: 1936) and Mikhail Davidovich Golubovsky (born: 1939). The first two geneticists belong to the first wave of emigration in the 1920s and 1930s, the third to the third wave of mostly Jewish emigration from the USSR in the 1970s and 1980s, and finally the fourth to the fourth, or first post-Soviet wave of the early 1990s. Each of these waves had its own characteristics, but in general, all these waves had few basic positive and negative aspects for emigrants. It is shown that these social aspects of the emigration of geneticists are typical for other scientists who emigrated to different countries.
Keywords: emigration, scientists, geneticists, USSR.
