Эллинистический Восток: колонизация верхних сатрапий (масштабы, динамика, характер) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CIRCUMCISION IN ANCIENT EGYPT — RITUAL INTERPRETATION FROM THE STAND POINT OF MIDDLE EASTERN AND AFRICAN TRADITIONS

R. A. Orekhov

The author aims to interpret the complex ancient Egyptian institution of circumcision on the basis of Middle Eastern and African cultural traditions. The peculiarity of ancient Egyptian texts is that they tend to capture this phenomenon, but never give it an explanation. The author highlights the specific markers that are responsible for circumcision in traditional societies of the Middle East and Africa, and finds similar motivational signs in the ritual practices of ancient Egypt. The author concludes that the institution of circumcision in ancient times was closely connected with the cult of the sacred sycamore and patronizing it goddess Hathor, the wife of the sun-god Ra-Atum.

Key words: Ancient Egypt, religion, mythology, circumcision and the cult

© 2014

Г. А. Кошеленко, В. А. Гаибов

ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЙ ВОСТОК: КОЛОНИЗАЦИЯ ВЕРХНИХ САТРАПИЙ (МАСШТАБЫ, ДИНАМИКА, ХАРАКТЕР)

Основной задачей данного исследования является выявление особенностей колонизационного процесса в раннеэллинистический период. Обычно в литературе этот процесс рассматривается как нечто единое, что, с точки зрения авторов, не правильно. Авторы выделяют три этапа этого процесса, достаточно резко отличающиеся друг от друга. Первый из них — время Александра Македонского. В это время происходит массовое оседание на данной территории греков и македонян (последних - в гораздо меньших масштабах). Основная часть их — гарнизоны в городах и население вновь основанных городов. Можно говорить о нескольких десятках тысяч греков. Смерть Александра привела к драматическим событиям — восстанию греков и их массовому убийству. Несколько десятилетий «верхние сатрапии» были отрезаны от Средиземноморья, сюда не приходили ни новые люди, ни новые идеи с Запада. Только с того момента, когда Антиох стал соправителем Селевка на Востоке, сюда в массовом порядке хлынули новые поселенцы, среди которых было много специалистов, и большие денежные средства, что обеспечило подъем этого региона.

Ключевые слова: Бактрия, Согд, Маргиана, Арея, Арахосия, Дрангиана, Александр Македонский, Селевк, Антиох, колонизация, масштабы колонизации, гарнизон, город, греки, македоняне

Кошеленко Геннадий Андреевич — член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, профессор. Е-mail: [email protected]

Гаибов Васиф Абидович — старший научный сотрудник Отдела классической археологии ИА РАН, кандидат исторических наук. E-mail: [email protected]

Основным объектом исследования в данной работе является обширный регион, расположенный к востоку от Мидии, носивший в эллинистическую эпоху название «верхние сатрапии». Хотя границы его несколько менялись в связи с изменениями политической ситуации, все же в глазах современников он представлялся чем-то более или менее единым. Этот регион включал в себя несколько больших историко-культурных областей: Парфиена, Арея, Маргиана, Бактрия, Согдиана, Паропамисады, Арахосия, Дрангиана. Все они были в древности населены близкородственными ираноязычными народами1, находились примерно на одинаковом уровне социального и культурного развития и у них были сходные исторические судьбы2.

Весьма короткий исторический период северо-запад Индийского субконтинента был включен в состав державы Александра Македонского и, в силу этого, мы в данной работе будем рассматривать в единой перспективе и этот соседствующий с «верхними сатрапиями» регион.

Хотя в современной научной литературе при рассмотрении проблем эллинистического Востока все больший упор делается на прямую преемственность между эпохой Ахеменидов и последующим временем, все же совершенно невозможно оспорить тот тезис, что сущность эллинизма определялась взаимодействием эллинских и местных, восточных, начал в политике, экономике, культуре. Конечно, сейчас в науке господствует более рафинированный, чем существовавший несколько десятилетий тому назад, подход к проблеме. В частности, исследователи не говорят уже о неких безличных «восточных началах». Сейчас специалисты стремятся учитывать локальный контекст исследуемых феноменов, ибо, например, «восточные начала» в Иране были иными, нежели в Месопотамии3. Точно также целый ряд современных исследователей не склонен (особенно для начала эллинистической эпохи) «смешивать» греков и македонян, представляя их как некую единую массу, хотя традиционно многие исследователи пользуются термином «греко-македоняне»4, хотя во время похода Александра Македонского резкие различия, противоречия, конфликты между греками и македонянами постоянно существовали, и Александру необходимо было постоянно учитывать этот фактор. Сейчас же ряд исследователей достаточно отчетливо осознает наличие различий в языке, условиях существования, культуре, менталитете грека и македонянина, что и предопределяет их различное поведение в аналогичных ситуациях и конфликты между ними5. Только постепенно эти различия сгладились и греки и македоняне стали действительно греко-македонянами.

1 Иранисты считают, что иранские языки на древней стадии своего развития были очень близки и, соответственно, носители их достаточно легко понимали друг друга. См. ОИЯ 1979, 83-84, 88-89. Этот вывод находит некоторое подтверждение в китайских письменных источниках первых веков до н.э.: «от Давани (Фергана) на западе до Аньси (Парфия) хотя говорят различными языками; но в обыкновениях весьма сходствуют и в разговорах понимают друг друга» (Бичурин 1950/ II, 161).

2 Мы не включаем в исследование Хорезм, хотя по ряду параметров он очень близок остальным областям региона, но его историческая судьба несколько отличалась от судеб других областей. Хо -резм достаточно рано освободился от власти Ахеменидов и не был завоеван Александром.

3 См., например, Briant 1978, 60.

4 Даже в новаторских для своего времени работах П. Бриана (Briant 1978, 57-92; 1982, 83-98) присутствует эта категория.

5 См., например, Badian 1982, 33-52; Mehl 1991, 107-108. Иногда даже утверждается, что на развитие событий вражда между греками и македонянами оказывала большее влияние, чем сопро-

Исходя из этой принципиальной позиции о сущности эллинизма, мы хотели бы рассмотреть вопрос о колонизации Востока эллинами и македонянами в начале эллинистической эпохи. При этом мы хотели бы особое внимание уделить недостаточно исследованной проблеме количественных показателей, которая, тем не менее, имеет, с нашей точки зрения, большое значение. Для того чтобы происходило какое-либо взаимодействие культур, необходимо, естественно, определенное число участников этого процесса. При минимальном числе участников взаимодействие, если и происходит, то имеет незначительный эффект, не распространяясь дальше очень узкого круга. Точно также важную роль играют и формы организации взаимодействующих этносов в общей структуре общества.

Естественно, что в данной работе мы не собираемся поднимать и, тем более решать, все эти проблемы. Наша задача более узкая - попытаться понять динамику прихода на Восток эллинов и македонян, их примерное количество, характер тех социальных организмов, в которых они существовали на Востоке и, тем самым, понять те рамки, в границах которых происходил процесс взаимодействия культур.

Хронологические границы исследования определяются следующими параметрами: 1) время Александра Македонского, 2) время диадохов, 3) первые годы владычества Селевкидов. В современной литературе устоялась тенденция рассматривать колонизацию данного времени как единый процесс6. Однако нам представляется, что подобный подход не верен, во всяком случае, в применении к рассматриваемому региону. Нам кажется, что внутри этого периода четко выделяются те три этапа, на которые мы указали, и каждый из них обладал своей спецификой, что мы и постараемся показать в данной статье.

Время Александра Македонского. Курций Руф, описывая планы Александра Македонского относительно контроля над завоеванной Азией, выделял три инструмента в его системе господства. Первым из них была, естественно, регулярная армия, вторым - гарнизоны, ранее расположенные во многих местах (plu-ribus locis praesidia disposuiset), наконец, третьим элементом были новые города, заселенные колонистами (urbes, quas colonis replesset). Именно эти три элемента составляли основу власти Александра (Curt. Ruf. X. 2. S).

Проблема армии имеет особое значение, но она выходит за рамки нашей задачи. В силу этого, мы считаем необходимым рассмотреть, в первую очередь, данные источников, говорящие о втором элементе. Термин praesidium достаточно часто встречается в тексте Курция Руфа. Судя по контексту, этот термин обычно употребляется, когда отряд войск занимает уже ранее существовавшее укрепление. В греческих текстах, в частности у Арриана, используется обычно термин фиХакл- В тех случаях, когда имеется в виду заново создающееся укрепление (предназначенное для его занятия гарнизоном), Курций Руф употребляет термин oppidum. Греческие авторы обычно употребляли термин катоькьа (или производные от него) для обозначения как самого поселения воинов, так и их коллектива7. Эти вооруженные силы находились обычно под командой сатрапа,

тивление местного населения завоевателям. См. Holt 1988, 77.

6 Особенно ярко см. Billoows 1995. См. также Briant 1978, 57-92; 1982, 83-98.

7 Cohen 1978, 4-5; Bar-Kochva 1976, 22-24.

если сатрап был македонянином, или лица, назначенного наблюдать за сатрапом8. В рассматриваемом нами регионе впервые эти подразделения упоминаются при завоевании Ареи. Сдавшийся Александру сатрап Сатибарзан сохранил свой пост, но за ним должен был «приглядывать» Анаксипп, один из «друзей» македонского царя, которому он дал около 40 всадников, метателей дротиков, распределенных по отдельным населенным пунктам (¿5? éxoL фиХака? кабштауаь тыу тотсыу). Правда, Арриан утверждает, что эти воины должны были обеспечивать безопасность местного населения от проходящей македонской армии (Arr. III, 25, 1-2), но, думается (исходя из дальнейшего развития событий), что не эта функция была главной9.

При рассказе о событиях, происходивших в Бактрии, также упоминаются гарнизоны. В частности, говорится о взятии Драпсака и, затем, Аорна и Бактр, которые, по словам Арриана, были крупнейшими городами Бактрии. На акрополе Аорна был оставлен гарнизон (фиХак|у еу т| акра т|? ' АОруои а^^тс), под командой одного из «друзей» царя - Архелая, сына Андрокла (Arr. III, 29, 1)10. Аналогичную информацию передает и Курций Руф. Назначив сатрапом Бактрии Артабаза, Александр двинулся на завоевание Согдианы, оставив здесь «вместе с гарнизоном поклажу и обоз» (sarcinas et impedimenta ibi praesidio reliquit - Curt. Ruf. VII, 5, 1).

Что касается Согдианы, то Курций Руф сообщает о гарнизоне в Маракандах (Curt. Ruf. VII. 6. 10 - praesidio urbe relicto). Восстание в Уструшане привело к гибели гарнизонов, стоящих в городах этой области (та фрои^а еу таТ? toXcül), и состоящих из македонских солдат ^тра^ыта? тыу МакббОуыу), от рук варваров, живущих рядом с рекой (Arr. IV. 1, 4). В Маргиане, по словам Курция Руфа, создаются шесть крепостей (VI oppidis - Curt. Ruf. VII. 8. 15), которые неизбежно должны были быть снабжены гарнизонами11.

Гарнизоны упоминаются и при описании завоеваний в Индии - в частности, когда рассказ о событиях у Арриана связан с сатрапом Филиппом. Впервые в тексте Арриана он появляется в связи с назначением его сатрапом части индийской территории, с резиденцией в Таксиле. Александр оставил с ним гарнизон (фроирау те атоХб£^) и небоеспособных воинов (тои? атоцахои? тыу ütp атытыу — Arr. V, 8, 3). Затем уточняется состав этого гарнизона: в распоряжении Филиппа находились «все фракийцы, а лучников столько, сколько казалось ему достаточно для охраны страны» (é? фиХак|у т|? хыра? — Arr. VI. 15. 2). Рассказ о дальнейших событиях добавляет новые краски в понимании характера этого гарнизона. Арриан сообщает, что Филипп был убит воинами-наемниками (тыу |lLü0офóрыy), составившими против него заговор. В свою очередь заговорщики погибли от рук его телохранителей — македонян (ól МакббОуб? — Arr. VI.

8 Стандартная практика, которой постоянно следовал Александр. См. Dobbins 1984, 73-108.

9 Правда, воины, которые были оставлены здесь, вскоре были уничтожены восставшими (Arr. III, 25, 5), однако, нет оснований сомневаться в том, что после подавления восстания гарнизоны здесь появились вновь.

10 О местоположении Аорна см. Ртвеладзе 1982, 149-152; 2002, 26-28. Другое мнение см. Bernard 1999, 54-55; 1996a, 475-476.

11 См. Fox 1974, 308. Считается иногда, что он были расположены вдоль реки. См. Шахермайр 1984, 209.

27. 2)12. В свое время Р. Биллоуз высказал предположение, что Таксила стала македонской военной колонией13. Однако, как мы видим, источники не позволяют сделать этого вывода.

Также в самом начале индийского похода Александр для контроля над завоеванными территориями создал фрурии в Орах и Массагах (та |ièv 8| " Qpa каь та Мастстауа фроирьа бто[г|стбу érn т| x^pa - Arr. IV. 28. 4)14. Определение их как македонских колоний, сделанное Р. Биллоузом15, не может быть принято, хотя бы потому, что этническая принадлежность воинов, оставленных здесь, источниками не уточняется. Возможно, такую же роль играли и Вазиры и Оробатида, хотя они определяются в тексте как полисы, но сообщается, что в них были оставлены гарнизоны (Arr. IV, 28, 4)16. Как и в предыдущем случае, мнение Р. Биллоуза, считающего их македонскими колониями17, данными источников абсолютно не подтверждается.

Бесспорно гарнизон, оставленный в городе мусиканов, упоминается Ар-рианом (Arr. VII. 15. 7). По поручению Александра Кратер укрепляет акрополь города (т|у акрау 6kt6lxlct0|) и оставляет там гарнизон (фиХак| катбхвстбаь) «для наблюдения над окрестными племенами и удержания их в повиновении». Информацию Арриана подтверждает Курций Руф (Curt. Ruf. IX. 8. 10 - presidium imposuit)18. В отношении локализации этого города наблюдается редкостное единодушие - его помещают в район Алора19. К проблеме Патал Арриан возвращается несколько раз (Arr. VI. 17. 4; VI. 18. 2; VI. 20. 1; VI. 20. 5). Из этих сообщений становится ясным, что здесь был укреплен акрополь, а позднее была создана и укрепленная гавань, что, естественно, предполагает наличие здесь гарнизона, который также упоминается (фиХак|у - Arr. VI, 20. 5)20.

Во время плавания флота Неарха были также созданы опорные пункты на побережье. К числу их относится и Арбис (Арабис), который Плинием определяется как oppidum (Plin. Nat. Hist. VI, 97). Известен этот населенный пункт и Птолемею (Ptol. VI, 21, 5).

Думается, что случаев оставления гарнизонов в различных местных центрах было неизмеримо больше, чем это отмечено источниками. Подобная практика настолько обычна, настолько обыденна, что авторы, как правило, не уделяют особого внимания подобной информации. Они отмечаются только в связи с некоторыми экстраординарными событиями, такими как убийство Анаксиппа и его воинов, заговор против Филиппа и т.д. Практика занятия гарнизонами акрополей важнейших городов уже была хорошо отработана в македонской армии со времен Филиппа.

12 Иногда утверждается, что Филипп был убит местными наемниками (Bosworth 1983, 37; Sherwin-White, Kuhrt 1993, 9), что совершенно не обосновано данными источников.

13 Billows 1995, 182. № 69.

14 Другие свидетельства и возможная локализация см. Кошеленко 1979, 158-159; Dani 1994, 77.

15 Billows 1995, 182. №№ 65, 66.

16 Возможная локализация см. Кошеленко 1979, 159.

17 Billows 1995, 182. №№ 67, 68.

18 После вспыхнувших в стране восстаний гарнизоны были оставлены и в других городах (Arr. VI, 17, 1).

19 См. Кошеленко 1979, 165.

20 О возможных локализациях см. Кошеленко 1979, 165; Dani 1994, 85.

Несмотря на скудость информации, мы все же можем сделать некоторые выводы. Прежде всего, цель гарнизонов - контроль над завоеванной территорией21. В общем, это настолько элементарно, что специально обосновывать данное явление нет необходимости. Тем не менее, наши источники особо оговаривают это. Так Курций Руф, объясняя планы Александра относительно отправки на родину ветеранов и оставления в Азии только небольшой армии, указывал, как мы отмечали выше, что ему окажут помощь расположенные во многих местах гарнизоны.

Насколько мы можем проследить, командирами таких гарнизонных команд, как правило, являлись люди из непосредственного окружения царя, часто имевшие ранг «друга царя». Состояли эти команды иногда из македонян. Видимо, македонские гарнизоны располагались в наиболее важных пунктах, как, например, в Мараканде (Curt. Ruf. VII, 7, 24 - praesidio macedonum). Точно также, видимо, дело обстояло и в Бактрах22. Оба эти города были центрами больших сатрапий, так что повышенное внимание к ним вполне объяснимо. Наличие македонских гарнизонов в Уструшане также совершенно понятно - здесь еще шли военные действия, и эти гарнизоны были подразделениями действующей, а не оккупационной армии.

Чаще гарнизоны составлялись из воинов-наемников, не обязательно греков. В составе команды Филиппа наличествовали, например, фракийцы. Однако, как показывает история с тем же самым Филиппом, помимо обычных воинов-наемников непосредственное окружение такого командира состояло из македонян, выступавших также в роли его телохранителей. Необходимо возразить М. Ольбрыхту, который утверждает, что воинские контингенты, составленные из местных воинов, использовались, главным образом для гарнизонной службы23. Он прав, полагая, что армия Александра постепенно наполнялась иранцами, но это верно только в отношении полевых частей. Гарнизонная служба в силу своей специфики - кон -троля над территорией - требовала, чтобы гарнизоны были чужды основной массе местного населения.

Насколько мы можем судить, общее число воинов, состоявших в таких гарнизонных командах, было достаточно велико, хотя отдельные гарнизоны были и не очень значительны24. Во всяком случае, по свидетельству Арриана, Александр Македонский, покидая Бактрию для завоевания Индии, оставил Аминте, назначенному сатрапом, 3500 всадников и 10000 пехотинцев (Arr. IV, 22, 3)25. Эта цифра кажется вполне реалистичной, поскольку, по свидетельству Курция Руфа, всю Азию Александр рассчитывал удерживать в повиновении с помощью армии в составе тринадцати тысяч пехоты и двух тысячи конницы (Curt. Ruf. X, 2, 8). Естественно, что эти силы были расквартированы по отдельным городам (занимая, как правило, цитадели) или специально созданные укрепленные поселки. Пред-

21 См., например, Фор 2001, 392.

22 См. Goukowsky 1989, 9.

23 Olbrycht 2007, 311.

24 Особенно подчеркивает этот момент Ф. Холт. См. Holt 1988, 55.

25 Обычно считается, что это были греки-наемники. См. Goukowsky 1989, 9. Колонисты из новых городов в их число не входили. См. Holt 1988, 80-81.

ставление о них дает Файлака26 в Персидском заливе или Елхарас на границах с Хорезмом27.

В наших источниках гораздо полнее представлена другая форма создания опорных пунктов новой власти - основание городов. Термины, обозначающие этот тип населенного пункта, достаточно обычны: toXlç для греческих авторов и urbs - для римских.

В источниках неоднократно упоминаются основанные в данном регионе города. Юстин, в частности, упоминает семь городов, основанных в Бактрии и Согдиане (Iust. XII, 5, 13)28. Первым из городов, созданных в исследуемом нами регионе, называется город Александрия Кавказская (область Паропамисады), который, по всей видимости, был старейшим основанием в данном регионе29. Арри-ан касается его судьбы в двух местах. Сначала говорится о том, что Александр основал город (каь тоХьу бктьаб), вдобавок сообщается, что сатрапом этой области был назначен перс Проекс, а надзирателем над ним (¿такотоу)- Нилоксен, сын Сатира, один из царских «друзей». Нилоксену был оставлен отряд воинов (Arr. III, 28, 4). Об основании этого города упоминает и Курций Руф. При этом он сообщает, что жителями города стали 7000 старейших македонян (seniorum Macedonum), кроме того воинам (militibus), уже не годным к военной службе, было также позволено поселиться там (Curt. Ruf. VII, 4, 23). Говорит об этом городе и Диодор (Diod. XVII, 83, 1). Диодор был единственным из древним авторов, кто писал об основании еще одного города в непосредственной близости от Александрии Кавказской («на расстоянии одного дня пути»)30. Этот автор также дает суммарную оценку населения двух городов: здесь он [Александр] «поселил 6000 варваров, 3000 из числа людей, сопровождавших войско31, и тех наемников, которые пожелали» (Diod. XVII, 83, 2). Наконец, Арриан еще раз возвращается к судьбе этого города, описывая начало движения македонской армии из Бактрии в Индию32. Прежде всего Александр отстранил от должности правителя города (irnapxoy), поскольку счел, что тот плохо руководил им, кроме того, он переселил в город еще

26 Callot 1989, 127-143; Cohen 1978, 42-44; 68-69. Этот вывод оспаривался С. Шервин-Уайт (в ее рецензии на книгу Коэна - JHS. 100. 1980, 259-260). Ж.-Ф. Салль (Salles 1987, 104) не высказал определенного мнения по поводу этой дискуссии.

27 Bongard-Levine, Koshelenko 2005,

28 По подсчетам Ф. Холта в Бактрии и Согдиане Александром было основано от 8 до 12 новых городов. См. Holt 1988, 81.

29 См. Briant 1978, 83; Bosworth 1995, 247; Fraser 1996, 66; 141-147. Что касается географических координат, то указание на то, что он находился у прохода, ведущего в Мидию, то здесь давно уже принята замена Mï|8lkÎ|v на Iv8lkîv. Подробнее см. Bernard 1982, 217-242. Отождествление этого города с городищем Беграм было сделано еще в первой половине XIX в. См. Masson С. Memoir on the ancient coins found at Beghram, in the Kohistan of Kabul // Journal of the Asiatic Society of Bengal. 3. 1834, 153-175. Однако существуют и другие версии локализации. См. Кошеленко 1979, 144-145.

30 Мнения относительно достоверности традиции см. Кошеленко 1979, 145-146.

31 О составе этой массы людей см. Engels 1978, 11-16; Billows 1995, 149. Реальную картину обоза, сопровождавшего войска, дает Ксенофонт в «Анабасисе». Здесь обычно находились купцы, ремесленники, жрецы, врачи, глашатаи и т.д. Еще более ярко им нарисована картина обоза в «Ки-ропедии»: в обозе везут продовольствие (хлеб, вино, приправы), одежду, ручные мельницы, все, что может понадобиться больному, ремни, запасы дерева, топоры, лопаты, мотыги, косы; войско сопровождают ремесленники (кузницы, плотники, кожевники) с их инструментом, которые за плату обслуживают всех, в них нуждающихся, купцы и мелкие торговцы. Подробнее см. Маринович 1975, 139-140.

32 Fraser 1996, 68.

некоторое число местных жителей (tûv тсрюькыу), а также солдат, не годных к воинской службе (tûv атраткт^ атоцахоь)33. Наконец, он поручил одному из «друзей» - Никанору - заняться благоустройством города (Arr. IV, 22, 4-5).

Очень кратко этот город упоминается Плинием Старшим, отмечающим, что он находится sub ipso Caucaso (Plin. Nat. Hist. VI, 62). Некоторые исследователи предполагают, что Александрия в Опиане, упомянутая Стефаном Византийским, - это та же самая Александрия Кавказская34. Если это предположение верно, то Плиний упоминает этот город и в другом месте35. Особую проблему представляет вопрос об упоминании этого города в индийской традиции36. Высказывалось предположение, что данный город стал чем-то вроде образца для всех последующих городов, создававшихся Александром в данном регионе37. Не ясно, почему Р. Биллоуз причислил этот город к македонским колониям38.

Довольно много внимания уделено в источниках Александрии на Танаисе (Александрии Эсхате)39. Арриан сначала говорит о планах Александра. Он отмечает, что место, выбранное для основания города, очень удачно со стратегической точки зрения, поскольку город «будет превосходно защищен от возможного нападения скифов и станет для страны оплотом против набегов живущих за рекой варваров». Александр, по словам Арриана, был убежден, что город будет расти, поскольку «за это ручалось и обилие поселенцев, которых он хотел собрать здесь, и блеск его имени» (Arr. IV, 1, 3-4). Примерно то же самое пишет и Курций Руф, который, однако, отмечает, что этот город будет служить не только базой для предотвращения нападений кочевников, но и для удержания в повиновении уже завоеванного населения (Curt. Ruf. VII, 6, 13). Несколько позднее Арриан говорит о воплощении этих планов в жизнь: «Александр занялся задуманным городом; за 20 дней он обвел его стеной и поселил там эллинских наемников (tûv те ' ЕХХ fvûv |иа0офор^), тех из соседей-варваров (npoaoiKowTüv ßapßapwv), которые пожелали там поселиться, и тех македонских солдат, которые уже не годились для военной службы (tûv ёк тоО атратотсебои MaKéSovuv oaoi атоцахо1 fSf f|aav)» (Arr. IV, 4, 1). Примерно то же самое пишет и Курций Руф. Он указывает, что город стал носить имя Александрия, что он был отстроен с поразительной быстротой - уже на 17 день были закончены постройкой дома в нем. Стены города имели в длину 60 стадиев. Особенно интересна его информация относительно состава населения: Александр поселил в городе пленников, которых он выкупил у их господ (Curt. Ruf. VII, 7, 24-27). Судя по контексту, пленники - это бывшие жители городов Уструшаны, разрушенных войсками Александра40. В информации

33 Необходимо подчеркнуть, что в данном случае, как и во многих других, невозможно определить, сколько среди этих атоХе^о1 и ато^а%о1 было македонян, а сколько греков. См. Milns. 1976, 110.

34 Steph. Byz. s.v.'АХе^брею № 5. См. Tarn 1980, 96.

35 Plin. Nat. Hist. VI, 92 — deinde cujus oppidum Alexandria a conditore dictum.

36 См. Кошеленко 1979, 142-143.

37 Fraser 1996, 66.

38 Billows 1995, 181. № 62.

39 Briant 1978, 83; Fraser 1996, 67; 151-161.

40 Э. Босворт (Bosworth 1995, 248) вслед за П. Брианом (Briant 1982, 244-247) полагает, что это местное население предназначалось на роль зависимых крестьян, работающих на горожан, но никаких доказательств этому нет. Иногда в этом видят процесс седентаризации кочевников, что совершенно не верно. См. Briant 1978, 75.

Юстина по этому поводу помимо упоминаний о размерах города и быстроты его постройки (17 дней) важно сообщение о происхождении населения: «сюда были переселены жители из трех городов, основанных Киром» (Iust. XII, 5, 12). Об этом городе вспоминал и Плиний, указывавший, что он находится на самой дальней границе (in ultimus eorum finibus - Plin. Nat. Hist. VI, 49). Другая информация этого автора позволяет связать с этим городом свидетельство Стефана Византийского об Антиохии в Скифии41. Большинство современных исследователей полагает, что этот город находился на территории современного Худжанда42. Совершенно не ясно, почему Р. Биллоуз называет этот город македонской колонией43. Источники с исчерпывающей полнотой указывают на наличие в составе населения различных этнических групп.

Не совсем ясна информация античных источников о колонизации Бактрии. У Стефана Византийского упоминается Александрия ката Bактpа44. Общепринятым является мнение, что греческий полис был основан на месте древних Бактр (Балха), но новое название не прижилось и в литературе, в том числе греческой, постоянно употреблялось старое наименование45. Мы не знаем, как согласуется эта информация с тем, что писал Курций Руф о колонизации Бактрианы - о поселениях в непосредственных окрестностях Бактр. Он пишет о греческих солдатах (Graeci milites), недавно выведенных царем в колонии (nuper in colonias a rege deducti) рядом с Бактрами (Сш1. Ruf. IX, 7, 1). Видимо, слово «колония» не означало в данном контексте город (хотя это и не исключено). Вполне возможно (на основании информации о числе греков, участвовавших в последующих событиях), что здесь имелись в виду реальные военные колонии, а не города, но при настоящем состоянии источников точное решение вряд ли возможно.

Хотя ни один из авторов, описывавших поход Александра, не говорит об основании Александрии в Арее, Плиний с полной уверенностью пишет об этом (Plin. Nat. Hist. VI, 61-63). Ему вторит Страбон в нескольких местах (Strab. XI, 10, 1; XI, S, 9; XV, 2, S). Известен был этот город Исидору Харакскому (Isid. Char. Mans. Parth. 15). Упоминается он и Аммианом Марцеллином (Amm. Marcell. XXIII, 6, 69). Согласно единодушному мнению исследователей, эта Александрия находилась на месте современного Герата46. В зороастрийской традиции его основание приписывается Александру Македонскому47.

В Дрангиане Александр Македонский также основал город, названный Про-фтасия. Обычно считается, что этот город был основан на месте древнего местного города Фра (или Фрада). Основанием для этого утверждения является сообщение Стефана Византийского (Фpa8a tcOXlç ev ДpayyaLÇ |v ' AXe£av8poç ^офба G'av |ié™vó|iaG6v)4S. Старое название встречается также и у Исидора Харакско-го49. Профтасия в Дрангиане упоминается Страбоном (Strab. XI, S, 9; Strab. XV, 2,

41 Кошеленко 1979, 157.

42 Кошеленко 1979, 157-15S.

43 Billows 1995, Ш. № 63.

44 См. Steph. Byz. s.v.' AXe^vSpeLa № 11.

45 Tarn Ш0, 151; Массоп, Ромодин 1964, 91; Кошеленко 1979, 14S.

46 Кошеленко 1979, 137.

47 Кошеленко 1979, 136.

4S Steph. Byz. s. v. Пpoф0aG'La.

49 «Затем Анауон, земля ариев, схойн 55, в которой наибольший город (woX'lç) Фра» (Isid Char. Mans. Parth. 16).

8) и Плинием (Plin. Nat. Hist. VI, 61). Значение этого города для жителей Дранги-аны подчеркивает Аммиан Марцеллин (Amm. Marcell. XXIII, 6, 71). У Плутарха Профтасия сравнивается с Александрией Египетской и Селевкией на Тигре (Plut. De Alex. fort. I, 5)50. Видимо, локализовать этот город следует в районе Нади-Али, возле озера Хамун51.

В Арахосии Александром был основан город, который иногда называют Александрией, а иногда Александрополем. Об этом городе сообщает, в частности, Исидор Харакский '(АХе£av8poтоХlç щтротоХи ' Арах(а1а^)52. Аммиан Марцеллин упоминает Александрию (Amm. Marcell. XXIII, 6, 72). Стефан Византийский связывает с Арахосией две Александрии53. Видимо, первая из них может быть отождествлена с Александрией, упоминаемой Исидором Харакским и Аммианом Марцеллином54. Этот же город, по всей видимости, описывается Плинием (Plin. Nat. Hist. VI, 61; VI, 92) как укрепление (oppidum) арахотов, а Страбоном - как город арахотов (Strab. XI, 8, 9). Можно думать, что первоначальными поселенцами города были те 4000 пехотинцев и 600 всадников, которые были даны Менону, назначенному сатрапом этой области, согласно свидетельству Курция Руфа (Curt. Ruf. VII, 3, 5). В настоящее время Старый Кандагар считается руинами именно этого города. Обширный археологический и эпиграфический материал, происходящий из него не оставляет в этом сомнений55.

Зафиксирована античными авторами Александрия и в Сакастане (Isid Char. Mans. Parth. 18).

Хотя несколько раз в современной литературе отвергалась информация Кур -ция Руфа о создании Александрии в Маргиане, все же видимо, нет оснований сомневаться в основании города в этой области Средней Азии56.

Особая проблема — Александрия на Оксе. Город упоминается только Птолемеем, правда, называется он им согдийским городом (Ptol. VI, 12, 6). Относительно его местоположения существует несколько гипотез, тем более что текст в данном месте явно испорчен. В. Тарн предлагал поместить его на месте Термеза57, что весьма сомнительно58. Не исключено, что под этим именем скрывается городище Ай Ханум59.

В античной традиции содержатся сведения еще о нескольких городах, которые, возможно, были созданы в эпоху Александра Македонского: Кадруси, Те-трагонис, Астерусия, Никея (в Паропамисадах). Однако, никакой дополнительной информации о них нет, что заставляет нас отказаться от попыток анализа традиции в этом отношении60. Только Астерусия у Стефана Византийского определяется как апойкия критян61.

50 При этом, однако, определяет этот город, как согдийский.

51 Tarn 1980, 14; Массон, Ромодин 1964, 85-86; Кошеленко 1979, 138.

52 Isid Char. Mans. Parth. 19.

53 Steph. Byz. s. v.' АХе£avSpеla № 12, № 15. Появление второй Александрии в тексте Исидора Харакского - результат ошибки переписчика. См. Кошеленко 1979, 141-142.

54 Кошеленко 1979, 138.

55 Детальная проработка вопроса см. Bernard 2005, 13-34.

56 Bernard 1982a, 125-138; Кошеленко, Гаибов, Бадер 2000, 3-15; Кошеленко, Гаибов 2006, 18-22.

57 Tarn 1980, 525.

58 Кошеленко 1980, 153.

59 Bernard 1967, 91-92.

60 Кошеленко 1979, 146-148.

61 Steph. Byz. s. v. ' Аатероиа1а.

Города создавались и на территории Индии. В безличной форме упоминает об этом Курций Руф (Curt. Ruf. IX, 10, 3). Один из таких городов был основан в самом начале индийского похода - на месте сожженного собственными жителями города Арригея62. Арриан сообщает, что город был расположен в очень удобном месте. Александр поручил Кратеру обнести его стеной и «поселить в нем окрестных жителей (той? те ^poax^pouç), кто пожелает, а также солдат, уже не годных к военной службе (тьуб? am5|iaxoi атратьа?) » (Arr. IV, 24, 7). В другом месте Арриан сообщает о завершении миссии Кратера (Arr. IV, 25, 5). Р. Биллоуз причисляет этот город к македонским колониям63. Но Арриан говорит о двух категориях среди его населения: «окрестных жителей» и воинов, «уже не годных к военной службе». При этом этнос этих воинов не уточняется. Они могут быть как македонянами, так и греками. Следовательно, мнение Р. Биллоуза принято быть не может.

Еще один город, локализация которого не очень отчетлива (во всяком случае он располагался на территории, оставив которую Александр вступил в земли му-сиканов), был создан во время этого похода (Сш1. Ruf. IX, 8, 8).

Но самый известный пример на территории Индии - основание двух городов на месте битвы с царем Пором: «один он назвал Никеей, потому что здесь победил индов, а другой Букефалами, в память своего коня Букефала» (Arr. . V, 19, 4)64. То же самое, практически теми же словами рассказывают Курций Руф (Curt. Ruf. IX, 1, 6; Curt. Ruf. IX, 4, 23), Плутарх (Plut. Alex., 61), Диодор (Diod. XVII, 89, 6; Diod. XVII, 95, 5). Позднее Арриан возвращается к проблеме этих городов, сообщая, что оба города пострадали от ливней и восстанавливались по приказу царя (Arr. V, 29, 5)65.

Также был основан город на берегах Акесина66. Город обустраивал по приказу Александра Гефестион. В нем были поселены окрестные жители (тыу те "npoaxwpiwv), пожелавшие здесь обосноваться, и небоеспособные наемники (тыу |lla0oфopыv o т1 тер a^o^axov) (Arr. . V, 29, 2-3). Еще один город появился в месте слияния Акесина и Инда. Александр «велел основать город (он надеялся, что город этот будет велик и славен) и построить верфи» (Arr. VI, 15, 2)67. Предположение о том, что данный населенный пункт представлял собой македонскую колонию, высказанное Р. Биллоузом68, источниками не подтверждается. В Индии также была основана Александрия (столица согдов/содров). Арриан сообщает о том, что Александр укрепил город (toXiv ¿те^к^у) и построил верфь (Arr. VI, 15, 4). Курций Руф уточняет, что город был назван Александрией (Curt. Ruf. IX, 8). Эти авторы племя, в пределах земли которого был построен город называют согдами, а Диодор - содрами. Этот автор также отмечает, что город назывался Александрией, и что Александр набрал для него 10000 жителей (Diod. XVII, 102, 4).

62 Briant 1978, 83; Fraser 1996, 69.

63 Billows 1995, 181. № 64.

64 Fraser 1996, 69-70; 161-162; Фор 2001, 399; Bosworth 1995, 248-249.

65 Данные индийской традиции и возможная локализация см. Кошеленко 1979, 162-163.

66 Briant 1978, 83; См. Кошеленко 1979, 164; Fraser 1996, 71.

67 См. Кошеленко 1979, 164; Fraser 1996, 71.

68 Billows 1995, 182. № 70.

O городе Ксиленополь упоминает только Плиний. Oн сообщает, что город был основан Александром и именно он был пунктом отправления в плавание флота Неарха (Plin. Nat. Hist. VI, 96). Возможно, что этот же город упоминает Арриан в своей «Индике», как «гавань Александра» (Arr. Ind. 21). Никаких серьезных предположений о его локализации не существует, некоторые исследователи даже считают, что данное место в тексте Плиния - плод ошибкиб9.

Еще один город был основан в устье реки Инд. Юстин даже дает его называние - Барка (Iust. XII, 10, б).

Созданием новых городов Александр занимался и на пути из Индии в центральные части своей державы. Так был основан город (toXlç) в земле оритов на месте их крупнейшей деревни (кыщ) Рамбакия (Arr. VI, 21, 5; Arr. VI, 22, 2-3), куда были поселены арахоты (Curt. Ruf. IX, 10, 7) 70. O6 основании города пишут и Плиний (Plin. Nat. Hist. VI, 97), и Диодор (Diod. XVII, 104, 8), который приводит его название - Александрия71.

Наконец, кажется, самым поздним деянием Александра в градостроительной деятельности являлось создание нового города где-то в Южной Вавилонии, рассматриваемого им как база для завоевания Аравии (Arr. VII, 21, 7). Арриан сообщает следующие подробности об этом городе: 1) прекрасное местоположение, 2) был заселен «эллинами-наемниками ( ' exx|yuy tiya? тыу цlg0oфopыy), которые согласились на это», а также теми, «кто по старости лет или увечности не годились для военной службы (kai ogol ûto y|poç | kata ^|pugly a^oxe^oj)». Считается, что это - будущий Спасину Харакс72.

Необходимо указать, что в античной традиции присутствуют еще несколько городов (Византий, Дайдала, Теофила, Пантиполис, Левка), но о них ничего не известно, кроме названия и мы считаем разумным исключить их из рассмотрения73.

Пытаясь подвести некоторые итоги, мы можем утверждать, что восточная градостроительная политика Александра Македонского определялась, как указывалось выше, задачей контроля над завоеванной территорией74. В целом ряде отношений Александр следовал политике Филиппа, хотя и в новых условиях, важнейшим из которых были грандиозные масштабы завоевания75. Формы достижения этой цели вдохновлялись некоторым образом его политикой «смешения народов». Практически всегда, когда в источниках говорится о составе населения вновь основанных городов, упоминаются две группы: местное население и греки-наемники. Македоняне в составе населения городов также присутствуют но, кажется, сравнительно реже76. Oснованием новых городов Александр решал

69 Например, В. Тарн. См. Tarn 1980, 244.

70 Hamilton 1972, 603-608; Fraser 1996, 71-72; 164-168.

71 O некоторых сложностях в интерпретации текстов источников см. Кошеленко 1979, 166-167.

72 Briant 1978, 83; Fraser 1996, 72; 168-170.

73 См. Кошеленко 1979, 166-168.

74 Сейчас уже почти никто из исследователей не утверждает (вслед за Плутархом), что главной задачей Александра Македонского при создании новых городов было стремление распространить эллинскую культуру (исключение - Ф. Шахермайр (Шахермайр 1984, 205). Oднако по-прежнему встречаются некоторые достаточно экзотические утверждения. Например, Кл. Прео считает, что одной из главных целей было привлечение кочевников и превращение их в земледельцев (Préaux 1978, 403).

75 Cohen 1995, 17-18.

76 Необходимо, однако, отметить, что колонии со смешанным населением создавались еще при Филиппе. Некоторые исследователи считают, что Александр только заимствовал эту практику от отца. См. Фор 2001, 382.

несколько вопросов. Первый из них - создание своего рода «каркаса» для рождающегося государства77. Вновь основанные города являлись социальными организмами, чуждыми окружающей среде и поэтому ей враждебными. Тем более что земля для города и земельные наделы для горожан изымались у местного населения. Кроме того, «пристраивались» ветераны и небоеспособные воины78. Во вновь основанных городах они получали земельные участки и, возможно, средства для обзаведения хозяйством. Тем самым власть избавлялась от потенциально недовольного элемента, который в противном случае представлял бы серьезную опасность для существующего строя. Таким образом, новые города служили одной из важных опор власти Александра.

В источниках сохранились свидетельства об экономической поддержке населения этих городов со стороны центральной власти. Так, Курций Руф сообщает, что после захвата скалы Аримаза «вся масса сдавшихся в плен вместе с захваченным имуществом была роздана в качестве дара населению новых городов» (Curt. Ruf. VII, 11, 29).

К сожалению, мы не знаем статуса местных жителей, поселяемых во вновь отстроенных городах. Обычно высказывается предположение, что их место в общественной иерархии было много ниже, чем место македонян и греков79, хотя этот тезис ничем не подтверждается.

Сохранились и некоторые свидетельства пропаганды, идейного обоснования политики строительства новых городов. У Арриана эта программа идейного обоснования была вложена в уста правителя индийского города Ниса Акуфиса: «Дионис, покорив индов, пошел обратно к эллинскому морю, а для своих воинов, которые не могли уже нести военной службы (они же являлись и вакхантами его), основал этот город, чтобы он напоминал грядущим поколениям о его странствиях и его победе. Так ведь и ты основал одну Александрию у горы Кавказ и другую в земле египетской; много и других уже основано тобой и еще будет основано со временем, так как ты совершил дела большие, чем Дионис» (Arr. V, 1, 4). Сравнение Александра с Дионисом и даже утверждение о превосходстве его над божеством - вполне вписывается в общую политику завоевателя80.

Вместе с тем политика, проводимая Александром, таила в себе зерна недовольства. Видимо, наиболее отрицательно относившимся к данной политике элементом были эллины. Столетиями жившие в условиях полисного строя, греки, естественно, не хотели существования в предлагавшихся Александром обстоятельствах: сосуществование в пределах единого городского организма с варварами, власть назначенного царем руководителя в городе. Источники, описывавшие время Александра, донесли нам сведения об их недовольстве.

На той воинской сходке, где обсуждался вопрос о продолжении похода, Кен произнес знаменательные слова: «Эллины, поселенные в основанных тобой городах, и те остались не совсем добровольно» (V, 27, 5). Юстин пишет, что поселе-

77 См. Bosworth 1995, 245. Правда, некоторые исследователи, например, Ф. Шахермайр (Шахер-майр 1984, 209), видят только одну функцию у этих городов - защищать страну от набегов кочевников.

78 См. Goukowsky 1989, 9. Александр, естественно, в силу ряда причин предпочитал в качестве жителей новых городов отставных воинов. См. Cohen 1995, 18.

79 Bosworth 1995, 247; Holt 1988, 58.

80 Подробнее см. Goukowsky 1981a.

ние (особенно в отдаленных колониях) являлось наказанием для недовольных в армии завоевателя (Iust. XII, 5, 8; Iust. XII, 5, 13)81. Современные исследователи, в общем, считают, что греки и македоняне оказывались в роли жителей новых городов далеко не всегда добровольно82.

Итак, мы можем с определенной долей уверенности утверждать, что политика колонизации, проводимая Александром на Востоке, имела своей задачей обеспечить контроль над завоеванными территориями, путями сообщения и сформировавшимися границами. Методами достижения ее было основание новых городов, размещение гарнизонов в крупных старых городах, и, видимо, создание военных колоний. Этим действиям придавалось большое значение, судя по тому, какие лица получали от царя подобные поручения. Основание городов в некоторой степени вдохновлялось политикой «смешения народов», проводимой Александром.

Что касается количественных показателей, то, судя по приводимым древними авторами цифрам, гарнизоны были небольшими - несколько десятков, может быть сотен воинов. Иные цифры, как мы видели, приводятся при указаниях на число жителей новых городов, здесь счет идет уже на тысячи. Правда, обычно не указывается, сколько из этих тысяч - эллины. Тем не менее, можно предполагать, что в целом их количество было значительным - несколько десятков тысяч человек.

Таким образом, с количественной точки зрения базис для взаимных контактов и культурных взаимодействий был достаточно значительным. Вопрос же относительно характера этих взаимодействий мы постараемся рассмотреть позднее.

Первые серьезные признаки кризиса системы, создававшейся в этом регионе Александром, обозначились через два года после того как, армия покинула его -в 325 г. до н.э. Ранение и долгая болезнь Александра вызвали распространение слухов о его смерти (Arr. VI, 12-13) и, как следствие, своего рода паралич административной системы государства, что привело к ряду тяжелых инцидентов83. Именно тогда Гарпал в Вавилоне повел себя совершенно самовластно84, стратеги, находившиеся в Мидии, нарушали все правила, установленные Александром85. В это же время начались и восстания местного населения. В частности, Атропатом, сатрапом Мидии, был захвачен некий мидиец Бариакс, который «надел прямую кидару и объявил себя царем персов и мидян. Схвачены были с ним и прочие

81 Не совсем ясно, почему Г. Коэн (Cohen 1995, 17-18) считает, что Александр (в отличие от Филиппа) практически не использовал поселение во вновь основанном городе, как метод наказания.

82 Billoows 1998, 158. Однако, наиболее впечатляющим свидетельством резкого недовольства греков стали два восстания, вспыхнувшее в Бактрии и Согдиане в 325 г. до н.э. и сразу же после смерти царя (Кошеленко 1972, 59-78). Подробнее см. ниже.

83 В общей форме об этом писал со ссылкой на Аристобула Страбон (Strab. XV, 3, 7). Подробнее см. Goukowsky 1979, 8-17.

84 Badian 1961, 14-43.

85 «Клеандра и Ситалка с их приближенными осыпали обвинениями и туземцы, и само войско: они грабили храмы, разрывали старые могилы и, относясь к подданным дерзко и пренебрежительно, творили всякие несправедливости» (Arr. VI, 27, 4). О них же почти тоже самое писал и Курций Руф: «Но за ними следовали и обвинители их из провинции, во главе которой они стояли; всех совершенных ими преступлений они же не могли искупить услугой в убийстве, столь угодном царю. В самом деле, разграбив все частное имущество, они не воздержались и от грабежа храмов, и девушки и знатные женщины терпели от них насилие и оплакивали оскверненную ими свою чистоту» (Curt. Ruf. X, 1, 1-3).

участники восстания и заговора» (Arr. VI, 29, 3). В это же время нелояльно повели себя и некоторые сатрапы из персов. Наиболее яркий пример этого - Персида, где «много обвинений возвели персы на Орксина, который управлял Персией после смерти Фрасаорта. «Орксина уличили в том, что он грабил храмы и царские гробницы и несправедливо казнил многих персов» (Arr. I, 30, 1-2). Курций Руф, сообщая эти факты, однако, считал его не виновным, а жертвой интриги.

Именно в такой обстановке в Бактрии и Согдиане вспыхнуло восстание греков, оставленных в этом регионе Александром^. Поводом для восстания послужил слух о смерти Александра. В действительности же он был ранен, но долго лечился (Diod. XVII, 99, 5). Диодор дает краткое описание событий: «эллины - поселенцы в Бактрии и Согдиане (o'l ката т|у Ba^pLavív KaL 2oy8Lav|v като'к G0évтeç " EXX|veç), уже давно с трудом терпевшие житье среди варваров, теперь, когда до них дошел слух, что царь ранен и умер, восстали. Их собралось до 3000; они понесли много трудов, чтобы вернуться домой. Позднее, уже после смерти Александра, их перебили македоняне» (Diod. XVII, 99, 5-6).

Об этих же событиях рассказывает и Курций Руф, но его рассказ, хотя и основанный на том же источнике, что и рассказ Диодора, много более путанный^. Начинает он свое сообщение практически так же, как и Диодор: «Пока это происходило в Индии, греческие солдаты (graeci milites), недавно выведенные царем в колонии близ Бактр (in colonias circa Bactra), восстали (Curt. Ruf. IX, 7, 1). Затем Курций Руф объясняет, что они отпали не столько в результате вражды к Александру (non tam Alexandro infensi), сколько «боясь наказания за начавшиеся между ними распри». Эти воины «убили нескольких влиятельных лиц из своей среды (qui validiores erant)», они с оружием в руках захватили акрополь Бактр (Bactriana arce), который плохо охранялся, поскольку считался находящимся в безопасно-стиSS. Они также заставили варваров присоединиться к мятежу (barbaros quoque in societatem defectionis impulerant)S9. Руководителем восстания был некий Афино-дор, «присвоивший себе имя царя» (qui regis quoque nomen assumpserat). Но этот титул он присвоил «не столько ради власти (non tam imperii cupidine), как чтобы вернуться на родину (quam in patriam revertendi) с признавшими его». После этого идет рассказ о кознях некоего Бикона, который с помощью Бокса убивает Афино-дора, о воинской сходке, на которой Бикона и Бокса в какой-то степени оправдали. Однако, новые интриги Бикона, на этот раз направленные против тех, кто его спас, привели его и Бокса к аресту и решению об их казни. Затем следует описание их чудесного спасения. Бикон, в результате «вернулся на родину вместе с другими, покинувшими колонию, предоставленную им царем (cum ceteris, qui colonias a rege attributas reliquerunt revertit in patriam)» (Curt. Ruf. IX, 7, 2-11).

Сопоставление данных этих двух источников позволяет сделать некоторые выводы. Прежде всего, ясно, что открытому восстанию предшествовали какие-то

56 Подробнее см. Goukowsky 1979, S-17; Holt 19SS, S2-S4; Шахермайр Ш4, 213; Schober 19S1, 27-37; Bernard Ш5, 127-Ш;

57 См. Goukowsky Ш1, 12.

SS Высказывалось предположение, кажущееся очень вероятным, что в ходе этих событий погиб сатрап Бактрии Аминта. См. Dobbins 19S4, S5; Holt 19SS,

S9 Иногда в литературе наблюдается некоторое смещение понятий. Яспое указание источника па то, что варваров «заставили» присоединиться к мятежу, воспринимается как свидетельство добровольного их участия в пем. См., например, Sherwin-White, Kuhrt 1993, 9; Widemann 2009, 39.

распри среди греков. П. Гуковски предполагает, что эти распри касались именно восстания: существовала группа сторонников и группа противников восстания90. Не совсем верна информация Курция Руфа относительно позиции восставших по отношению к царю. Сам факт принятия одним из руководителей восстания царского титула свидетельствует о том, что греки полностью отвергали существующий строй. Не вполне ясна и информация Курция Руфа относительно того, что царский титул должен был облегчить дорогу в Элладу. Можно допустить, что эта группа греков-наемников смогла вернуться на родину, хотя это и маловероятно.

Имеется еще одно свидетельство источников, которое, как считается, освещает эти события. Мы имеем в виду краткую информацию, содержащуюся у Дек-сиппа (FHG, III, C. 668 - Phot. Cod. 82), которая, по общему мнению, основана на тексте Иеронима из Кардии. В ней упоминаются два человека, один из которых имел власть над Согдианой, «не наследственную, но полученную в дар от Александра (oü тсатрюу бх^у архл^ аХХа 8оуто? айтои ' АХб£ау8рои)», но затем этот человек, вследствие восстания, вынужден был бежать (бтсауосттастбы? аьтьа у фбйуоуть) и власть перешла к другому. Если эта информация действительно относится к данному событию, то для нас важно то обстоятельство, что это восстание затронуло не только Бактрию (точнее непосредственные окрестности Бактр), но и Согдиану.

Как мы отмечали в самом начале работы, особую важность представляют цифровые данные, поскольку от количества «пришельцев» в значительной мере зависит и степень взаимодействия их с местным населением.

Существует несколько примеров расчетов количественного состава армии Александра Македонского. Современный этап дискуссий по этому вопросу начался в 1986 г. с публикации статьи Э. Б. Босворта, посвященной проблеме потерь народонаселения Македонии за годы правления Александра Македонского91. Суть статьи состояла в утверждении, что потери мужского населения Македонии в годы правления Александра македонского были столь велики, что именно они стали главной причиной ослабления страны в течение следующего столетия. Эта статья породила бурную дискуссию. Нам представляется, что наиболее убедительным являются выводы Р. Биллоуза92.

По его расчетам, всего в Азию и Египет в период царствования Александра и диадохов прибыло примерно 35000-37000 македонян, которые навсегда остались здесь. Общие потери среди них - от 5000 до 7000 воинов. Таким образом, осело на завоеванных территориях примерно 30000 человек. Как отмечает сам Р. Биллоуз, цифра достаточно значительная, но эти тысячи были разбросаны на огромном пространстве от запада Малой Азии до Индии. Сколько македонян осело в рассматриваемом нами регионе, сказать трудно. Но необходимо учитывать,

90 Goukowsky 1981, 11. Думается, что это мнение справедливо. Наемное войско, лучше всего изученное на основе «Анабасиса» Ксенофонта, всегда демонстрировало отсутствие единства в решении ряда больших вопросов. В частности, не было никакого единства при решении вопроса о том, остаться ли на южном берегу Черного моря и основать здесь полис или продолжить поход и выйти в пределы собственно эллинского мира. Позиции сторон определялись тем, ради чего люди ушли в наемники. См. Маринович 1975, 132-138.

91 Bosworth 1986, 1-12.

92 Billows 1995, 151-153. Отметим, что в цифрах расхождения Биллоуза и Босворта не очень значительны, расходятся они только в выводах относительно будущего. См. Bosworth 2002, 64-97.

что основная масса македонян была сконцентрирована в двух областях: на западе Малой Азии и в Сирии. Таким образом, на наш регион приходится довольно незначительная часть этого контингента.

Р. Биллоуз отмечает, что количество жителей в различных «основаниях» было различным: от примерно 5000 в самых крупных, до 1000 или 2000 в обычных и несколько сот (примерно 500) - в малых. Но при таком раскладе, отмечает он, конечные цифры не могут сойтись. Получается своего рода «избыток» населенных пунктов. Македонян не хватает на все населенные пункты. Решение этой проблемы он видит следующее: в целом ряде колоний изначально население было смешанным и постепенно не-македоняне включались в македонские коллективы и их потомки уже искренне считали себя македонянами. Однако эту теорию трудно принять по нескольким основаниям. Прежде всего, как мы показали выше, Р. Бил-лоуз явно преувеличил число македонских колоний на самом Востоке, в исследуемом нами регионе. Македонских колоний было много меньше, чем он предполагает. Соответственно, и нет нужды в таком искусственном построении. Смешанное население существовало в городах, основанных Александром, но, кажется, эта практика была оставлена диадохами или, в крайнем случае, почти оставлена. Они предпочитали для военных колоний моноэтничные коллективы, что обеспечивало их большую устойчивость.

Что касается количества греков, оказавшихся в данном регионе к моменту смерти Александра, то у нас имеются следующие цифровые данные. Как мы уже указывали, покидая Бактрию для завоевания Индии Александр оставил бактрий-скому сатрапу следующие силы (все они, по всей вероятности, наемники-греки): 3500 всадников и 10000 пехотинцев (Arr. IV, 22, 3). Курций Руф сообщает некоторые сведения о войсках, оставляемых в других областях для контроля над территорией. Как правило, это были греки93. В Сузах было оставлено 3000 воинов (Curt. Ruf. V, 3, 16), в Арахосии - 4000 пехотинцев и 600 всадников (Curt. Ruf. VII, 2, 5), в Согдиане - 3000 пеших воинов (Curt. Ruf. VII, 10, 10).

Таким образом, в среднем на отдельную сатрапию приходилось примерно 3-4 тысячи воинов-греков. Бактрия, как самая большая и самая сложная сатрапия, естественно, требовала больших сил. Необходимо подчеркнуть, что в состав этих сил явно не включались граждане вновь основанных городов. Исходя из этих данных, мы можем предполагать, что число греков, оставленных Александром в «верхних сатрапиях», исчислялось десятками тысяч - никак не менее 40000.

Период борьбы диадохов. После смерти Александра интерес к данному региону резко падает и, соответственно, информация, зафиксированная в источниках, сокращается. Крайний Восток авторами упоминается, главным образом, только в связи с событиями, происходившими в более западных районах (да и то, далеко не всегда)94. Естественно, что мы не будем в данной работе исследовать конкретный ход событий - этому была посвящена одна из наших более ранних работ95. Наша

93 Только в одном случае оставляемые в сатрапии воины были македонянами. Это произошло в Персиде (Curt. Ruf. V, 6, 11). Исключительность этого случая понятна. Можно думать, что в дальнейшем они были заменены греками.

94 Изложение политической истории региона построено на основе следующих работ: Cloché 1959; Will 1979; Шофман 1984; Schober 1981; Dobbins 1984, 73-108; Will 1984, 23-61.

95 Кошеленко, Гаибов 2009, 151-169.

задача сейчас - более узкая. Необходимо попытаться понять каким образом происходившие тогда события повлияли на исследуемый нами процесс колонизации.

Основная информация по Востоку, имеющаяся в источниках, первоначально касалась только вопроса о распределении сатрапий между представителями верхушки армии.

К моменту смерти Александра распределение сатрапий на Востоке имело следующий характер96. Мидия находилась под управлением перса Атропата, перс же Фратаферн управлял сдвоенной сатрапией Парфия-Гиркания, также сдвоенной сатрапией Ареей и Дрангианой правил грек-киприот (из Сол) Стасанор, сдвоенная сатрапия Бактрия-Согдиана находилась под управлением македонянина Аминты. Наконец, тесть Александра Оксиарт помимо своих наследственных владений в Бактрии управлял также Паропамисадами97. Первые изменения в административном устройстве Востока произошли сразу же после смерти Александра в 323 г. до н.э.98. Мидия была дана Пифону. Об этом сообщают и Курций Руф, и Диодор99. Диодор же сообщает о том, что Пердикка позволил восточным сатрапам сохранять свои посты (Diod. XVIII, 3. 2). Однако после этого историк дает более конкретную информацию (Diod. XVIII, 3. 3). Некоторые данные содержатся и в тексте Юстина (Iust. XIII, 4, 13; 21-23). В результате сопоставления этих данных можно прийти к следующим выводам. Мидия была разделена на две сатрапии: Великая Мидия, ко -торой управлял Пифон, и Малая Мидия, находившаяся под властью Атропата. Па-ропамисады находились под контролем Оксиарта, Сибиртий управлял сдвоенной сатрапией Арахосия и Гедросия. Арея и Дрангиана, также представлявшие собой сдвоенную сатрапию, находились под контролем Стасанора, Бактрия была поручена Аминте, Согд - Стаганору. Прежде двуединая сатрапия Парфия - Гиркания теперь была разделена на две части: парфянская часть управлялась Филиппом, а гирканская - Фратаферном.

Наблюдения над этим распределением позволяют сделать некоторые выводы. Прежде всего, падало значение сатрапов-персов, отмечалась также тенденция к разделению сатрапий.

С этой первой реорганизацией системы управления совпали события, которые потрясли всю македонскую державу. Началась жестокая борьба преемников-диадохов за власть в ней, а затем и за ее раздел. Но не меньшее значения имели и два мощных восстания греков, которые практически одновременно разразились на двух крайних флангах империи: в Элладе (так называемая Ламийская война) и в Бактрии-Согдиане. Для нашей темы естественно обращение ко второму сюжету.

С нашей точки зрения, это восстание имело фундаментальное значение для всего региона, но ему явно уделялось в научной литературе недостаточное внимание. Целый ряд авторов, исследовавших эллинистическую эпоху (А. Буше-Леклерк, Ф. Альтхайм, И. Кэрст), вообще не упоминают это событие, другие же (А. Б. Ранович, А. Берн, Л. Омо, У. Вилькен, Б. А. Литвинский) его только упоминают, не делая никаких попыток проанализировать, наконец, иногда восстание кратко характеризуется как свидетельство массового недовольства греческих

96 Кошеленко, Гаибов 2009, 151-152.

97 О наследственных владениях Оксиарта см. Ртвеладзе 2002, 137-150.

98 Will 1979, 24-26.

99 Кошеленко, Гаибов 2009, 152.

гарнизонов, уставших от бесконечных войн и жизни в чужой стране (Г. Глотц, В. М. Массон, К. В. Тревер). Лишь в очень небольшом числе работ это восстание становится объектом специального, хотя, как правило, очень краткого анализа (И. Дройзен, П. Клоше). Однако И. Дройзен ограничивает себя только детальным описанием хода событий, а П. Клоше, хотя и подходит правильно, с нашей точки зрения, к проблеме, но остается в рамках самого общего подхода100.

Свидетельства о восстании содержатся только в текстах двух авторов. Чрезвычайно краткое сообщение имеется в «Прологе» к книге XIII «Эпитомы сочинения Помпея Трога «Historia Philippicae»: «Как ветераны, которые были отобраны Александром для поселения в колониях, решили, покинув эти колонии, возвратиться в Грецию и были истреблены Пифоном». Отметим, что в самом тексте книги этот раздел отсутствует. Более подробно описание, сделанное Диодо-ром (Diod. XVIII, 7, 1-9). «Эллины, поселенные Александром (катоькшббутб? "ЕААг|Уб9 от ' ' ААб£ау8рои) в так называемые верхние сатрапии», пока был жив царь держались спокойно из страха перед ним. Когда же царь умер, они восстали (а^бстт|стау). Собравшись вместе, они избрали стратегом Филона из Эниан». Восставшие представляли серьезную силу. Всего их было двадцать тысяч пехотинцев и три тысячи всадников. Все они были опытными воинами и отличались храбростью. Когда Пердикка узнал о восстании греков, он среди македонян выбрал по жребию три тысячи пехотинцев и восемьсот всадников. Стратегом этого войска он назначил Пифона, бывшего телохранителя Александра, человека храброго и опытного в военном деле. Кроме того, сатрапам было приказано выделить в распоряжение Пифона 10 тысяч пехоты и восемь тысяч кавалерии. Пифон взялся за поручение с радостью. Будучи человеком большой предприимчивости, он рассчитывал войти в соглашение с восставшими, объединить их силы со своими, и стать владыкой верхних сатрапий (тйу ауы аатратбьыу бшаатбйбьу). Однако, Пердикка, подозревая о его намерениях, дал строжайший приказ не щадить восставших, а все их имущество поделить между солдатами.

Когда войска Пифона и повстанцы вошли в соприкосновение, Пифону удалось склонить к измене Летодора, командовавшего у восставших трехтысячным отрядом. Предательство Летодора определило победу македонян в сражении. Разбитые повстанцы бежали. Пифон с помощью глашатаев клятвенно обещал им прощение, с тем, «чтобы они вернулись в свои катойкии (ёж та? ' ьБНа? като ькьа?)». Греки поверили клятве и собрались вместе, Пифон уже рассчитывал на успех своего предприятия. Однако, македоняне, помня о приказе Пердикки, напали на безоружных повстанцев, перебили их и разделили их имущество.

В рассказе Диодора имеется несколько привлекающих внимание обстоятельств. Во-первых, у него говорится о «верхних сатрапиях», что позволяет предполагать более широкий охват территории, нежели во время восстания 325 г. до н.э. Подтверждением этому служит и значительно большее число восставших по сравнению с тем числом, которое зафиксировано в 325 г. Наконец, центральное правительство придавало очень большое значение этому событию. Именно поэтому привлекались и такие значительные силы, этим определялся и выбор командира карательной армии. Этим же объясняется крайняя жестокость при подавлении восстания.

100 Более подробное изложение историографии вопроса см. Кошеленко 1972, 59-60.

Соответственно, нам представляется очень важным выяснение причин восстания. Возвращение в Элладу - цель восставших, но что же именно побудило такую массу греков-колонистов подняться ради этой цели. Ответ дает Диодор в одной фразе в самом начале своего рассказа. В ней отмечаются два обстоятельства. Первое состоит в том, что они живут «в крайних пределах царства (ёу 8б та I? ёахата!? т|? ^ааьАбьа?)». Второе - они «страстно желали (тобоиУтб?)» жить согласно эллинским (ауыуг| каь бьаьта).

Соответственно, необходим детальный анализ этих двух терминов. Что касается первого из них, то он встречается в трех лексических группах: среди терминов бытовых, музыкальных и, наконец, в общественно-политической лексике. Бесспорно, что таковым было его значение в данном случае. Этот термин означал, начиная с классической эпохи, понятия «уклад жизни», «образ жизни» и тому подобные значения101. Второй термин также имел превалирующее значение «образ жизни», но с упором на материальные условия существования102. Таким образом, греки восстали потому, что условия, в которые они были поставлены, не отвечали тому, что они считали эллинским образом жизни. С общественно-политической точки зрения, населенные пункты, в которых они поселялись (далеко не всегда добровольно) совершенно расходились с тем, что было привычным в Элладе: смешанное население (вместо гомогенного гражданства), отсутствие той или иной степени самоуправления и демократии (взамен - поставленный Александром гиппарх), в общем, отсутствие всего того, что у греков связывалось с понятием «полис». Конечно, большая часть этих греков состояла в наемных отрядах (иногда македонских, иногда персидских), в которых не было ничего от полисного устройства, но это свое состояние греки воспринимали как временное и поэтому мирились с ним103. Но в данном случае поселение во вновь основанном городе означало, что грек должен был прожить так всю свою оставшуюся жизнь, что, конечно же, не могло им понравиться.

Точно также материальные условия жизни в этих городах были весьма далеки от привычных грекам стандартов. В литературе уже отмечалось, что город, построенный за 20 или 17 дней не мог походить, например, на Ай Ханум. Такие города, как Ай Ханум, - это продукт уже следующего периода. В момент же основания они напоминали, скорее всего, серую азиатскую деревню, что еще больше отвращало от нее грека104.

Таким образом, самое начало рассматриваемого сейчас периода ознаменовалось катастрофой для греков, находившихся в этом регионе. Вполне возможно, что погибли не все 23 тысячи повстанцев, но то, что греки понесли тяжелейший урон, не подлежит сомнению105.

Отчасти следствием этих событий, отчасти результатом конфликтов на вершине власти стало новое перераспределение сатрапий, включая самые восточные,

101 Кошеленко 1972, 62-63.

102 Кошеленко 1972, 63-64.

103 В литературе уже отмечалось, что полисная идеология полностью владела греками, даже наемниками. Когда они лишались нанимателя, они самоорганизовывались по полисному принципу, как сделали знаменитые «десять тысяч», когда погиб Кир Младший. Иногда это войско даже называют «полисом без территории». Подробнее см. Маринович 1975, 174-175.

104 Подробнее см. Кошеленко 1972, 65-78.

105 Ш1аешапд 2009, 39.

происшедшее в 321 г. до н.э., после убийства Пердикки. Не входя во все детали, отметим только самое основное. В результате передела владений из списка сатрапов исчезли оба перса. Тот факт, что Оксиарт сохранил свой пост, не меняет общей картины, так как его место было особым, определявшимся его родственной близостью к умершему царю, престиж которого был в это время еще очень высок. Произошла и некоторая перегруппировка сатрапий106.

Для исследуемой нами проблемы наиболее важны события, связанные с борьбой Антигона Одноглазого с Евменом107. В эту борьбу оказались вовлеченными и сатрапы Востока. В результате долгой борьбы Евмен прорвался сквозь владения Селевка в Вавилонии на восток. Именно тогда он обратился к сатрапам верхних сатрапий с требованием войск и денег (Diod XVIII, 73, 4). Это требование нашло понимание у них, поскольку уже ранее Антигон пообещал своим сторонникам передел владений, включая восточные. Его новый сторонник Пифон, сатрап Мидии, за переход на его сторону получил звание стратега верхних сатрапий и в этом качестве попытался захватить Парфиену. Сатрап этой провинции был убит и на его место Пифон поставил своего брата. Но эта акция привела к объединению всех восточных сатрапов, которые резонно предположили, что за Парфиеной могут последовать и другие области. Их объединенные силы разгромили войска Пифона, в битве погибло большое число его приверженцев, а сам он был изгнан из Парфиены.

Сатрапы Востока понимали, что Пифон не успокоится, и в силу этих обстоятельств призыв Евмена был услышан, и к нему в Сузиану прибыли войска ряда правителей Востока. Настоящим лидером среди них был Певкест, правитель Персиды, и бывший телохранитель Александра. Он привел весьма значительные силы: 10000 персидских лучников и пращников, 3000 человек (различного происхождения), вооруженных и обученных сражаться по-македонски, 600 всадников из греков и фракийцев и 400 всадников-персов. Сатрап Кармании македонец Тле-полем привел с собой 1500 пехотинцев и 700 всадников. Сибиртий, являвшийся сатрапом Арахосии, возглавил отряд, состоявший из 1000 пехотинцев и 610 кавалеристов. Андробаз, посланный Оксиартом, сатрапом Паропамисадов, имел 1200 человек пехоты и 400 всадников. Стасандр, сатрап Арии и Дрангианы, приведший также воинов из Бактрии, имел в составе своего отряда 1500 пехотинцев и 1000 конников. Эвдам прибыл из Индии с 500 всадников, 300 пехотинцами и 120 слонами (Diod. XIX, 14, 5-8). Диодор также сообщает о том, что позднее к ним присоединился сатрап Месопотамии Амфимах, в распоряжении которого было 600 конников (Diod. XIX. 27, 4)108.

Нашей задачей в данном исследовании не является детальное выявление происшедших событий. После нескольких сражений109, в конечном счете, благодаря предательству аргираспидов, победу одержал Антигон. Результатом этого стало отстранение от власти и даже казнь ряда сатрапов Востока, как бывших противников, так и бывших союзников Антигона. Однако глубоко вмешаться в дела Вос-

106 Подробнее см. Кошеленко, Гаибов 2009, 151-155-156.

107 Подробнее см. Will 1979, 39-46; Cloché 1959, 80-135; Кошеленко, Гаибов 2009, 156-160; Bosworth 2002, 89-168.

108 Подробнее см. Кошеленко, Гаибов 2009, 158.

109 См. Devine 1985, 75-86; 1985a, 87-96.

тока он не смог, так как развитие политической ситуации потребовало его возвращения на Запад.

Приведенные выше данные о составе коалиционной армии нужны нам для решения более конкретной задачи - определения хотя бы самого приблизительного количества греков и македонян на Востоке.

К сожалению, приведенная выше информация достаточно разрозненна, она не дает надежного критерия для выделения этнического состава тех отрядов, которые пришли в Сузиану110. Но из рассказа Диодора о том, какие аргументы выдвигались при обсуждении вопроса о том, кому должно принадлежать верховное командование, когда войска коалиции соединились с армией Евмена, становится ясным, что почти единственные македоняне, которые здесь имелись, это - ар-гираспиды, присоединившиеся к Евмену в Киликии (Diod. XIX. 15, 2)111. Соответственно, в отрядах, приведенных сатрапами, имелись только греки-наемники, воины, поселенные в катойкиях112 и мобилизованные для настоящей кампании представители местного населения (для каждой сатрапии своего)113, а также некоторое количество персов (в армии Певкеста - почти исключительно)114.

Рассмотрим в качестве примера вооруженные силы Певкеста. Пехота практически вся состояла из персов, поскольку 3000 обученных сражаться по-македонски - это явно не македоняне а, вероятнее всего те молодые персы, которые еще при Александре обучались этому и были включены в его армию115. В коннице некоторое преимущество было на стороне западных воинов, но здесь нужна поправка: 600 человек включали в себя не только греков, но и фракийцев. Таким образом, армия Певкеста почти целиком состояла из персов116, греков в ней был ничтожный процент117. Конечно, вряд ли можно цифры, полученные при анализе армии Певкеста, распространять на все коалиционные силы, но на тенденцию они указывают. С другой стороны, если мы сосчитаем все цифры, указывающие пехотные подразделения, то у нас получится также достаточно впечатляющая картина: из общего числа 18500 пехотинцев, 13000 явно не греки. Даже если допустить, что 5500 оставшихся пехотинцев - все греки, то все равно подавляющее большинство - персы. Мы, однако, не думаем, что все эти 5500 воинов были греками.

110 О сложности определения этнического состава этих армий см. Launey 1949, 298-300.

111 Подробнее см. Кошеленко, Гаибов 2009, 158-159.

112 Из дальнейшей информации Диодора следует, что в составе армии Евмена имелось 500 фракийцев из катойкий, расположенных в верхних сатрапиях (Diod. XIX, 27, 5). В рассказе Плутарха об этих событиях также появляется воин-фракиец из состава армии Евмена (Plut. Eum. VII, 6).

113 Помимо прямых указаний в тексте Диодора необходимо учитывать и некоторые другие свидетельства. Детальный и красочный рассказ Диодора о самосожжении вдовы военачальника из отряда Эвдама (Diod. XIX, 33,1 - XIX, 34,6) бесспорно свидетельствует о присутствии в нем индийцев, причем не только среди рядовых воинов. Не подлежит сомнению, что водители слонов также были индийцами. См. подробнее Бонгард-Левин, Кошеленко 2007, 20-31.

114 Известно, что в последнем сражении рядом с Евменом сражался Митридат, сын Ариобарза-на, потомка одного из 7 знатных персов, убивших в свое время Гаумату (Diod. XIX, 40, 2). На более раннем этапе среди соратников Евмена упоминается Фарнабаз, сын Артабаза (Plut. Eum. VII, 1).

115 Александр Македонский приказал собрать 30000 молодых персов и обучить их сражаться по-македонски. См. Arr. VII, 6, 1, Arr. VII, 23, 34; Plut. Alex. XVII, 1; Curt. Ruf. VII, 5, 1; Diod. XVII, 108, 1-3. См. Milns 1976, 127-128.

116 Grainger 1990a, 28.

117 По подсчетам М. Ольбрыхта (Olbrycht 2005, 232) армия Певкеста насчитывала 14000 человек, из них 13000 были персы.

Одним словом, в составе пехотных частей коалиционной армии большинство (может быть даже подавляющее большинство) - представители местных народов. К сожалению, подобного анализа нельзя провести в отношении кавалерии, но учитывая то обстоятельство, что бактрийцы, согдийцы и другие народы Центрально-азиатского региона традиционно предоставляли царям конные отряды, у нас есть все основания считать, что и в коалиционной армии большинство в кавалерии составляли представители местных народов. Наконец, еще одно наблюдение над численным составом контингентов, представленных в армии коалиции. Стасандр, приведший в Сузиану войска трех сатрапий (Арии, Дрангианы и Бактрии), ко -мандовал отрядом, включавшем 1500 пехотинцев и 1000 конников. Этот пример очень показателен: три сатрапии, включая крупнейшую (Бактрию) выставляют отряд, насчитывающий всего 2500 бойцов118. Конечно, определенные силы оставались в сатрапиях, обеспечивая безопасность и стабильность власти, но все же мизерность выставляемых сил бросается в глаза.

Таким образом, анализируя информацию об этом этапе в жизни региона мы должны будем прийти к выводу, что число греков (и еще более македонян) резко уменьшилось по сравнению с тем, сколько их было в период Александра Македонского. Помимо потерь во время поражения восстания в 323 г. до н.э. сказывалась убыль и по возрасту, и в результате ранений во всякого рода мелких стычках, от болезней и т.д. Вместе с тем никаких новых «поступлений» с запада не было. Единственное исключение - это 3000 аргираспидов, которых Антигон передал Сибиртию с повелением поручить им такое дело, чтобы они все там и погибли119. Однако, какая-то часть воинов из армии Евмена (греки, по всей видимости) была включена в войска Антигона и ушла на запад120.

Приход к власти в Македонии Кассандра привел к запрещению с 315 г. до н.э. эмиграции из этой страны121. Конечно, в Греции такого запрещения не было, но Греция была отсечена от Востока фронтами. Кроме того, никто из сатрапов Востока не мог организовать кампании по привлечению греков на восток. Тем самым, источники пополнения были «перекрыты», а число греков в этот период катастрофически уменьшилось. Необходимо также указать, что в этот период резко уменьшилось и число населенных пунктов, в которых жили греки. У нас имеются прямые указания источников на гибель ряда таких населенных пунктов122.

Эпоха Селевка I. Таким образом, период после смерти Александра был временем глубокого упадка в процессе эллинизации Востока. К сожалению, мы почти полностью лишены информации относительно того, что происходило на крайнем Востоке в период от описанных выше событий до похода Селевка I на Восток. Да и это событие освещено в источниках всего несколькими словами. Одно обстоя-

118 Gtainger 1990a, 35.

119 Об их гибели сообщает Полиэн (Polyaen IV, 6, 15). Однако, вряд ли их судьба была столь печальной. См. Hammond 1984, 60-61; Holt 1988, 95-96; Anson 1981, 117-120; Bosworth 2002, 165.

120 Grainger 1990a, 54.

121 В современной литературе полностью принята концепция М. Лонея, который доказывал, что на Восток македоняне пришли только в составе армии Александра и диадохов. Более поздних «поступлений» не было (Launey 1949, 297-365). О признании этой концепции большинством исследователей см. Briant 1982, 89.

122 Об этом сообщают, в частности, античные авторы: Плиний (Nat. Hist. VI, 47-48 и VI, 93) и Страбон (XI, 10, 1). Упоминаются Мерв и некоторые другие центры.

тельство для нас совершенно несомненно - постоянный недостаток у Селевка человеческих ресурсов123. Достаточно напомнить, что вооруженные силы Селевка в момент возвращения из Египта состояли из примерно 3000 человек124. Именно с этими силами Селевк разгромил объединенную армию антигоновских сатрапов Мидии, Сузианы и Персиды, которыми руководил Никанор, насчитывавшуюся в своем составе 17000 воинов125. Уцелевшие в битве воины, естественно, были включены в армию Селевка. Однако надо иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, мы не знаем, какой процент среди этих воинов составляли греки и македоняне. Во всяком случае, в описании гибели сатрапа Ареи Евагора он выступает в окружении персидских воинов126. Второе обстоятельство, на которое необходимо обратить внимание, - это то, что переход этих воинов на другую сторону не означал изменения соотношения между греками (и македонянами) и местным населением в регионе, в целом. Может быть, некоторое увеличение количества греков (и македонян) произошло благодаря разгрому отряда Архелая - одного из военачальников Деметрия Полиоркета. Отряд Архелая сражался с Селевком в самом Вавилоне и был разбит. По обыкновению того времени, уцелевшие воины-наемники были включены в армию Селевка127. Правда, и в этом случае мы не знаем, какой процент в этом отряде составляли греки.

Можно вслед за современными исследователями полагать, что поход на Восток не преследовал по-настоящему завоевательных целей. Он совершался по просьбе сатрапов Востока, обеспокоенных агрессией основателя династии Мау-рьев Чандрагупты128. Для западных наблюдателей ситуация, видимо, выглядела как восстание индийцев против власти македонян. Юстин сообщает о том, что «индийцы сбросили иго» и убили назначенных Александром руководителей (Iust. XV, 4, 12)129. Селевк смог заключить взаимовыгодный договор, уступив некоторые области, уже захваченные к тому времени Чандрагуптой, и получив взамен боевых слонов130. Власть же Селевка в данном регионе была, в сущности, чисто номинальной131.

У нас нет никаких сомнений, что в течение долгого времени никаких новых контингентов, состоящих из греков и македонян, сюда не поступало. Одной из причин этого было отсутствие «свободных» резервов людских ресурсов, поскольку Селевкидские владения были отрезаны от Средиземноморья и западных частей Малой Азии. Те немногие ресурсы, которые у него были, использовались на более первоочередные цели, к числу которых относилось укрепление армии, строительство первой столицы - Селевкии на Тигре132 и т. д. Встречающиеся иногда

123 Об этом см. Grainger 1990a, 31. В более общем плане о постоянном недостатке человеческих ресурсов (в первую очередь греков и македонян) на Востоке см. Billows 1995, 56.

124 Grainger 1990a, 74.

125 Grainger 1990a, 78.

126 Grainger 1990a, 79.

127 Grainger 1990a, 90.

128 Bernard 1985, 85-95; Holt 1998, 99-100; Capdetrey 2007, 43.Наиболее детальный анализ проблемы см. Смирнов 2013, 62-68.

129 См. Schober 1981, 151-153; Mehl 1986, 158-159; Capdetrey 2007, 44-45.

130 О деталях см. Musti 1984, 210; Grainger 1990a, 108-109; Capdetrey 2007, 60-61.

131 Иное понимание событий см. Olbrycht 2005, 232. М. Ольбрыхт предполагает военные действия между Селевком и бактрийцами.

132 Общая характеристика города см. Invernizzi 1993, 230-250. Вопрос о времени строительства этого города нельзя считать окончательно решенным. Характерно, что одним из самых важных ар-

утверждения о том, что армия Селевка состояла, в основном, из представителей различных азиатских народов133, не кажутся нам убедительными. Они основаны на общих соображениях, а не на конкретных фактах.

Даже когда Селевк стал владыкой северной Сирии134 и, тем самым, получил доступ к Средиземному морю и, благодаря этому, к человеческим ресурсам Элла-ды135, это не сразу изменило ситуацию136. Мы не рассматриваем причины того, почему Селевк начал осуществление грандиозной программы создания в северной Сирии «второй Македонии»137. Помимо четырех главных городов этого региона (Селевкии Приморской, Антиохии, Лаодикеи и Апамеи), им было создано большое число более мелких населенных пунктов13S. Селевк действительно хотел создать здесь «вторую Македонию»139. Основная масса населения для этих новых населенных пунктов бралась из упраздняемых селевкидской администрацией городов, основанных Антигоном (Антигония и Пелла), и даже военных колоний, оставленных здесь Александром140. Видимо, в состав населения этих городов была включена и часть армии Антигона, сдавшаяся Селевку141. Однако, и этих человеческих ресурсов не хватало142, в силу чего большую роль играла иммиграция из Эллады143. Отметим в связи с этим, что само население Антигонии было смешанным: вместе с македонянами там жили и афиняне.

Только около 294 г. до н.э. очередь дошла до Центральноазиатского региона - Верхних сатрапий. Сюда был отправлен наследник престола Антиох, которому был присвоен царский ранг, даны огромные полномочия, финансовые и людские ресурсы. Именно тогда началась вторая волна колонизации данного региона. Это был настоящий процесс освоения обширных территорий. Он сопровождался де-

гументов в дискуссии является факт наличия или отсутствия в распоряжении Селевка свободных человеческих ресурсов (греческих или македонских (Hadley 197S, 229). Существуют три основных точки зрения на время строительства города: 1) сразу после возвращения Селевка в Вавилонию из Египта, 2) после победы при Ипсе, то есть одновременно с осуществлением грандиозной урбанистической программы в Северной Сирии, 3) вскоре после принятия Селевком царского титула (подробнее см. Hadley 197S, 22S-232; Hopkins 1972, 1-7; Waggoner 1969, 21-30; Capdetrey 2007, 53-54). Нам представляется, что наиболее вероятной является последняя дата (Invernizzi 1993, 242-245; Invernizzi 1994, 115-129). Строительство Селевкии (па Тигре) было своего рода ответом па строительство Кассандрии, Лисимахии, Антигонии (Grainger 1990a, 102; Capdetrey 2007, 53). Селевкия па Тигре, хотя в состав ее населения было включено некоторое количество вавилонян, все же должна была иметь македонское или греческое ядро.

133 Olbrycht 2005, 232.

134 После победы при Ипсе в 301 г. до п.э. (о сражении см. Will 1979, 79-S3; Mehl Ш6. 200-212; Bar-Kochva 1976, 105-110) Селевк приобрел Сирию и восточную часть Каппадокии (см. Mehl 19S6. 212-214; Capdetrey 2007, 50; Musti 1966, 73-74).

135 Об огромном значении этого факта для развития государства Селевка см. Capdetrey 2007, 59.

136 О постоянной нехватке человеческих ресурсов в эллинистических государствах см. Mehl 1991, 101-102. В применении к Сирии см. Millar Ш7, 115.

137 Об этом подробнее см. Seyrig 19S5, 54-63; Capdetrey 2007, 59-75.

13S Подробнее см. Tscherikower 1927, 51-64; Sartre 2001, Ш-152; Cohen 2006, S0-101. 111-116; 126-135; Grainger 1990a, 127-129; Leriche Ш7, 57-79.

139 Balty 1991, 206-20S.

140 Capdetrey 2007, 64-65.

141 Grainger 1990a, 122-123; Capdetrey 2007, 67.

142 По подсчетам современных исследователей население каждого из этих четырех крупных городов равнялось примерно 6000 человек (Grainger 1990, 95). При этом данная цифра явпо означала только число взрослых полноправных граждан.

143 На это обстоятельство уже обращалось внимание. См. Grainger 1990а, 60, 129.

тальными исследованиями. Мы знаем, например, об обследовании по поручению царей берегов Каспийского моря Патроклом и описании центральноазиатского региона Демодамом из Милета144. Важнейшую роль сыграла в это время и военная экспедиция против кочевников, когда селевкидские войска под командой все того же Демодама перешли Яксарт. В знак своей победы он воздвиг алтари, посвященные Аполлону Дидимейскому, покровителю династии Селевкидов145.

Аппиан (App. Syr. 57), описывая деятельность Селевка I, особое внимание уделял основанию им новых городов и тем принципам, которыми он руководствовался при выборе названия. К сожалению, только у части, названных им городов имеется точная географическая привязка.

В это время происходит восстановление ряда греческих городов, разрушенных в предшествующее смутное время146. Плиний Старший достаточно точно описывает ситуацию в Мервском оазисе: «Здесь Александр основал город Александрию, который был разрушен варварами, но Антиох, сын Селевка, восстановил сирийский город на том же самом месте, пересекаемом рекой Марг, которая впадает в озеро Зотха, но предпочел дать ему имя Антиохия» (Plin. Nat. Hist. VI, 47-48). Эта информация подтверждается и другими античными авторами (в частности, Солином и Марцианом Капеллой)147. Насколько мы можем судить, Антиох проводил и другие работы в этом оазисе. Страбон сообщает, что «изумленный плодородием равнины, Антиох Сотер велел обвести ее стеной 1500 стадий в окружности и основал город Антиохию» (Strab. XI, 10, 2). Остатки этой стены были сравнительно недавно зафиксированы археологами148. Необходимо также иметь в виду, что именно в это время были созданы укрепления вокруг Гяур-калы (античный Мерв), выполненные в соответствии с раннеэллинистическими принципами149.

Точно также, видимо, был вторично основан город Александрия Эсхата, получивший новое имя - Антиохия в Скифии150. Видимо, в это время также были вторично основаны Артакаона и Гераклея в Ариане151. Современный план Герата явно восходит к эллинистической эпохе и, точнее, ко времени Антиоха152. По всей видимости, ко времени деятельности Антиоха относится также Сотейра, названная по эпиклезе Антиоха153.

144 Robert 1984, 467-472; Bernard 1994, 95; Nawotka 2008, 135-152.

145 Bernard 1994, 90.

146 Как правило, в это время происходило переименование городов. Из Александрий они превращались в Селевкии и (чаще) в Антиохии. Й. Вольский считал, что в этом проявлялась политика Селевка - в некоторой степени отмежеваться от великого завоевателя, оставившего на иранском востоке негативную память о себе (Wolski 1990, 3-4). Не отвергая «с порога» это объяснение, мы все-таки больше склоняемся к другому объяснению: города были полностью разрушены и Антиох не восстанавливал города, а строил их заново.

147 Подробнее см. Bernard 1982a, 125-130; Кошеленко 2001, 414-418.

148 Bader, Gaibov, Koshelenko 1995, 39-50. Ранее за «стену Антиоха» ошибочно принимали вал, расположенный в северной части оазиса и датируемый, как сейчас стало ясно, сасанидским временем. Видимо, к селевкидскому времени относится и большая стена, охватывающая Балхский оазис. См. Пугаченкова 1976, 137-141.

149 Zavyalov 2007, 325.

150 Bernard 1994, 91.

151 См. Holt 1988, 96-98; Bernard 1994, 91.

152 Lezine 1963/64, 127-148; Bernard 1994, 91-92.

153 Bernard 1994, 91-92.

Археологические материалы, полученные при раскопках в Маракандах154, заставляют думать об «основании» и здесь греческого города155.

Естественно, что это воссоздание городов требовало «человеческого материала». К сожалению, наши источники практически молчат по этому поводу, хотя по ряду косвенных указаний можно установить, как это сделал П. Бернар, что одним из важнейших «резервуаров», откуда черпались новые колонисты являлись греческие города западной части Малой Азии156. У нас нет прямых свидетельств источников по данному региону, но достаточно свидетельств по другим регионам Востока. Известно, например, что для основания Антиохии в Писидии Магнесия на Меандре посылала своих граждан в качестве колонистов, о чем свидетельствует Страбон157. Этот же город посылал новую партию колонистов из состава своих граждан (в «дополнение» к тому, что посылалось первоначально) в Антиохию в Персиде, что подробно освещено в известной надписи158. При создании Александрии на Ликосе в состав граждан вновь основанного города были включены не только македоняне, но и греки из некоторых городов Ионии159. В Сузах (Селевкия на Эвлае) часть поселенцев - выходцы из Эфеса160.

В свое время предполагалось, что основное отличие селевкидской колонизации от александровской состоит в том, что Селевкиды, учтя опыт предшествующего времени, сделали основной упор на колонизацию путем основания полисов с гомогенным гражданским коллективом, определенной степенью свободы при верховном контроле со стороны царской власти161. Сейчас же более популярны концепции, согласно которым основным типом колонизационного поселения была военная колония162.

Очевидно, обе концепции страдают известной односторонностью. Видимо, существовали оба типа поселений и, возможно, даже третий тип - гражданская колония. При этом полисы, основанные Селевкидами, видимо, имели значительное сходство с македонскими (менее автономными, нежели собственно эллинские)163.

Кроме того, перед колониями была обрисована достаточно отчетливая перспектива - превращение со временем в полис. Как справедливо писал Б. Бар-Кохва, катойкия по своему статусу находилась между комой и полисом и, есте-

154 Bernard, Grenet, Isamiddinov 1990, 356-380; 1992, 275-311; Bernard, 1996, 331-365; Rapin, Isamiddinov 1994, 547-565; Chichkina 1986, 71-78.

155 Bernard 1994, 91.

156 Briant 1982, 91; Bernard 1987, 103-115.

157 Strab. XII, 8, 14 - Tai>TT|v 8 ' wiaaav Mayvr|TT|9.

158 OGIS 233. См. также Cohen 1978, 4-5; Briant 1982, 91; Bernard 1987, 105.

159 Briant 1982, 91.

160 Briant 1982, 91.

161 Кошеленко 1979.

162 О селевкидских колониях см. Cohen 1978; Bar-Kochva 1976, 20-48. См. также Mehl 1991, 107; Смирнов 2013, 236-250; Бикерман 1985, 52-54.

163 Grainger 1990, 65-66; Mehl 1991, 108. Важнейшим доказательством этого является знаменитая надпись из Лаодикеи Приморской, в которой упоминаются пелиганы. Институт пелиганов - типично македонский, как об этом сообщает Гезихий. Эта надпись позволила правильно прочесть испорченный текст Полибия. В результате стало ясно, что здесь также упоминаются пелиганы, функционирующие в Селевкии на Тигре. См. Roussel 1942-1943, 21-32. Сравнительно недавно в самой Македонии была найдена надпись, бесспорно свидетельствующая о наличии этого института в Македонии эллинистического времени. См. Hatzopoulos 1998, 1195-1197.

ственно, стремилась стать им164. Кажется, целый ряд полисов начинал свою историю именно как военная колония165. Во всяком случае, Дура-Европос166 и Селевкия на Эвлае (Сузы)167 служат хорошими примерами такой постепенной трансформации. При анализе характера взаимоотношений царской власти и греческих городов постоянно обращается внимание на то обстоятельство, что на всем протяжении истории существования селевкидского государства ни один из греческих городов, созданных внутри его границ, не поднимал вопрос о своей не-зависимости168. Причина этого состояла в том, что города существовали за счет эксплуатации местного крестьянства, а его покорность обеспечивало государство. Полис и государство были естественными союзниками169.

Кроме того, необходимо различать людей, осевших в колониях (и полисах) при Александре и тех, кто прибывал сейчас при Селевке I. Эти различия проявлялись в трех важнейших аспектах.

Прежде всего, селевкидская колонизация должна была основываться, главным образом, на принципе добровольности. Очень трудно было привлечь греков Балканского полуострова и западной части Малой Азии, не предлагая им «условия, которые невозможно отклонить».

Второе обстоятельство - резкое отличие контингента, предназначенного для поселения: в период Александра Македонского это были, как правило, воины-наемники, воины-профессионалы, практически забывшие мирные профессиональные занятия. В период Селевка I организаторы колонизации могли привлекать профессионалов многих специальностей. В этом отношении нам помогает единственный настоящий греческий город, открытый в этом регионе - Ай Ханум. Для того чтобы его создать, необходимо было привлечение большого числа архитекторов, строителей различных специальностей, художников, скульпторов, преподавателей. Сделанные там находки показывают, что город посещали философы, религиозные деятели и т.д. При этом, все это были не случайные посещения.

Очень важным отличием селевкидской колонизационной политики от александровской было то, что Селевикды стремились создавать моноэтничные коллективы граждан, причем наибольшими преимуществами пользовались отставные и демобилизованные воины170.

В результате этого степень воздействия на местное население была очень серьезной: в процессе взаимодействия культур принимало участие неизмеримо большее число людей и спектр сфер жизни, где происходило это взаимодействие, был гораздо шире.

Наконец, еще одно обстоятельство, касающееся менталитета греков, которые привлекались к колонизационному процессу. Выше мы уже указывали, как страстно греки-наемники отстаивали в 323 г. до н.э. свою идентичность, проявлявшуюся в желании «жить по-гречески».

164 Bar-Kochva 1976, 23.

165 Musti 1984, 189-190.

166 Rostovtzeff 1938, 1-32.

167 Новиков 1982, 78-89; 1989, 50-70.

168 Grainger 1990а, 134.

169 Grainger 1990а, 136-138; Holt 1988, 55.

170 Cohen 1978, 30-31.

Новые колонисты принадлежали уже другой генерации греков. Целое поколение выросло в мире, где монархия и монарх прямо или косвенно воздействовали на многие основные сферы жизни171. Грекам, даже живущим в формально независимом полисе приходилось учиться жить в новых условиях. До каких степеней подобострастия даже наиболее радикальные демократии могли доходить, показывает пример взаимоотношений Афин и Деметрия Полиоркета172.

Кроме того, на греков обрушивалась в огромных объемах монархическая пропаганда, включая теоретические разработки на тему «царь - одушевленный закон» (vô|ioç бцфихо?). Именно в рамках самого начала эллинистической эпохи была выработана концепция: «то, что постановлено царем, всегда справедливо» (Plut. Demetr. 38). В силу этого, на Восток шли уже не столь непримиримые в отношении монархического строя, а люди, много более терпимо относящиеся к монархической форме правления, как той данности, которую они изменить не могут.

Заключение. Попытаемся подвести некоторые итоги. Первый значительный приход европейцев (македонян и греков) в исследуемый нами регион приходится на время Александра Македонского. Европейское население здесь было представлено в трех типах поселений: 1) гарнизоны в ранее существовавших городах; 2) военные колонии в форме вновь основанных специальных поселений; 3) города.

Гарнизоны, насколько мы можем судить, были относительно небольшими: несколько десятков, может быть сотен человек. Как правило, они состояли из воинов-наемников, как греков, так и представителей других европейских этносов, например, фракийцев. Кажется, в наиболее ответственных пунктах, например, столицах сатрапий, эти гарнизоны были чисто македонскими. Командирами гарнизонов выступали, как правило, доверенные люди царя, часто его «друзья». Видимо, даже в тех случаях, когда гарнизон состоял из греков-наемников, «штаб» командира гарнизона составляли македоняне, выступавшие одновременно и как его телохранители. Командиры крупнейших и важнейших гарнизонов занимали, видимо, иногда должности сатрапов или «епископов», наблюдавших за сатрапами-персами. Военные колонии составлялись, видимо, практически целиком из греков-наемников. Наконец, города, как правило, включали в себя три категории населения: македонян, греков, представителей местного населения. Население городов насчитывало обычно несколько тысяч человек. Во главе городов стояли назначенные царем «гиппархи». Широко распространенное в последние годы мнение (после работ П. Бриана) о том, что местное население включалось в состав жителей города в качестве неполноправной и зависимой массы, ничем, однако, не подкреплено. Нам представляется, что данную практику создания городов надо рассматривать в рамках «политики смешения народов», проводимой Александром Македонским.

В целом, кажется, в данном регионе оказалось несколько тысяч македонян и несколько десятков тысяч греков. Они происходили не только из состава армии, но и из «обозного охлоса», хотя данная категория была явным меньшинством среди поселенцев. Большое число новых поселенцев и объединение части их с местным населением в рамках единого городского коллектива создавало благоприятные условия для культурных контактов. Однако, сферы культуры, в которых проис-

171 Подробнее см. Walbank 1984, 62-99; Billows 1995, 56-58, 71;

172 См. Billows 1995, 75-76.

ходило взаимодействие, были достаточно ограничены. Дело в том, что среди и воинов и «обозного люда» практически не было профессионалов высокого уровня. Солдаты в большинстве своем представляли собой или вчерашних крестьян, или воинов, ставших за долгие годы службы в наемниках, профессионалами именно в этой сфере. Ремесленники же представляли собой профессионалов очень узкого спектра профессий, связанных только с бытом армии на походе. Таким образом, культурные импульсы с запада имели очень ограниченную сферу воздействия. Профессионалы высокого уровня, обслуживавшие двор Александра, были крайне малочисленны.

Недовольство политикой Александра в сфере создания городов очень скоро нашло свое выражение в восстаниях греков-колонистов в 325 г. до н.э. и, затем, в 323 г. до н.э. Результатом этого стали огромные потери среди греков. Весь период от 323 до 294 гг. до н.э. знаменуется постепенным, но неуклонным падением числа греков на Востоке и практически полным прекращением притока новых поселенцев с запада в этот регион. Наглядным свидетельством этому может служить состав армий сатрапов Востока, в составе которых греков и македонян очень мало. Естественно, что никаких культурных импульсов с запада в это время не наблюдается, и не могло наблюдаться. Имеются свидетельства о гибели ряда поселений, созданных Александром.

Включение восточных сатрапий в состав державы Селевка I на первых порах не изменило ситуации. У него ощущался постоянный недостаток человеческих ресурсов. Первоначально имевшиеся ресурсы шли для обеспечения людьми новой столицы - Селевкии на Тигре. После 301 г. до н.э., когда Селевк получил доступ к побережью Средиземного моря и, тем самым, к людским ресурсам Эллады (но не Македонии), они шли на освоение северной Сирии, где помимо четырех больших городов было создано много мелких. При осуществлении этой обширной градостроительной программы были выработаны новые ее принципы. Была оставлена практика создания многоэтничных городов. Гражданские коллективы новых городов состояли только из греков (или греков и македонян), хотя допускалось присутствие других этносов, но не в составе гражданского коллектива. Военные колонии также были одноэтничны, хотя допускалось наличие военных колоний, жители которых не были греками. Города имели полисный статус, но не статус полисов Эллады, а полисов Македонии. Кроме того, военные колонии имели перед собой перспективу превращения в полисы. И города и военные колонии существовали за счет эксплуатации местного крестьянства, что делало их зависимыми от центральной власти.

Только в 294 г. до н.э. начался новый период колонизации данного региона. Начало его определяется назначением наследного принца, будущего царя Анти-оха I соправителем отца, отвечающего за восточную часть государства. В его распоряжение поступили весьма значительные средства, большие ресурсы, включая человеческие. В это время значительные контингенты прибывали на Восток, как из собственно Эллады, так и из греческих городов западной части Малой Азии. В отличие от времени Александра эта волна колонизации, видимо, была добровольной. Селевкидские власти предлагали такие условия, «от которых было трудно отказаться». В это время помимо простых граждан, которые здесь становились землевладельцами, в данный регион прибыло большое число высокопрофессио-

нальных специалистов. Ай Ханум показывает нам большой набор таких специалистов: архитекторы, мастера по обработке камня, мозаичисты, керамисты, скульпторы, философы и т.д. Они все принесли с собой идеи, которые характеризовали их время, уже достаточно сильно отличающиеся от того, что принесли с собой солдаты Александра. Только начиная с этого времени можно говорить о широком спектре взаимодействий греческой и местных культур.

ЛИТЕРАТУРА

Бикерман Э. 1985: Государство Селевкидов. М.

Бичурин Н. Я. 1950: Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. II. М.; Л.

Бонгард-Левин Г.М., Кошеленко Г. А. 2007: Диодор Сицилийский об одном из индийских обычаев // ВДИ. 1, 20-31.

Грин П. 2003: Александр Македонский. Царь четырех сторон света. М.

Кошеленко Г. А. 1972: Восстание греков в Бактрии и Согдиане 323 г. до н.э. и некоторые аспекты политической мысли IV в. до н.э. // ВДИ. 1, 59-78.

Кошеленко Г. А. 1979: Греческий полис на эллинистическом Востоке. М.

Кошеленко Г. А. 2001: Антиохия в Маргиане по информации Стефана Византийского // ПИФК. X, 414-418.

Кошеленко Г. А., Гаибов В. А. 2006: В защиту Александрии Маргианской // ПИФК. XVI/1, 18-22.

Кошеленко Г. А., Гаибов В. А. 2009: Сатрапы Востока. Время диадохов // Центральная Азия и Южная Сибирь. I, 151-169.

Кошеленко Г. А., Гаибов В. А., Бадер А. Н. 2000: Александр Македонский в Маргиане // ВДИ. 1, 3-15.

Маринович Л. П. 1975: Греческое наемничество IV в. до н.э. и кризис полиса. М.

Массон В.М., Ромодин В. А. 1964: История Афганистана. Т. I. С древнейших времен до начала XVI века. М.

Новиков С. В. 1982: Городской строй Суз-Селевкии на Эвлае по данным эпиграфики // Вестник МГУ. Серия 8. История. 2, 78-89.

Новиков С. В. 1989: Юго-западный Иран в античное время. От Александра Македонского до Ардашира. М.

Пугаченкова Г. А. 1976: К познанию античной и раннесредневековой архитектуры Северного Афганистана // Древняя Бактрия. Материалы Советско-Афганской экспедиции. 1969-1973 гг. М., 125-162.

Ртвеладзе Э. В. 1982: местонахождении бактрийского города Аорна // ВДИ. 1, 149152.

Ртвеладзе Э. 2002: Александр Македонский в Бактрии и Согдиане. Историко-гео-графические очерки. Ташкент.

Смирнов С. В. 2013: Государство Селевка I (политика, экономика, общество). М.

Фишер-Фабиан С. 1997: Александр Великий. Смоленск.

Фор П. 2001: Александр Македонский. М.

Хабихт Х 1999: Афины. История города в эллинистическую эпоху. М.

Шахермайр Ф. 1984: Александр Македонский. М.

Шофман А. С. 1984: Распад империи Александра Македонского. Казань.

Anson E.M. 1981: Alexander's Hypaspists and argyraspids // Historia. 30, 117-120.

Bader A., Gaibov V., Koshelenko G. 1995: Walls of Margiana // In the Land of Gryphons. Papers on Central Asian Archaeology in Antiquity / A. Invernizzi (ed.). Torino, 39-50.

Badian E. 1961: Harpalus // JHS. 81, 14-43.

Badian E. 1982: Greeks and Macedonians // Macedonia and Greece in Late Classical and Early Hellenistic Times. National Gallery of Art, Washington .10, 33-52.

Balty J.-Ch. 1986: L'Urbanisme de la tétrapolis syrienne // O eXXriviap.os' cttt|v AvaToX|. International meeting of History and Archaeology. Delphi 6-9 November 1986. A6|va // Athens, European cultural centre of Delphi, 99-112.

Bar-Kochva B. 1976: The Seleucid Army. Organisation and tactics in the Great Campaigns. Cambridge.

Bernard P. 1967: Ai-Khanum on the Oxus: a Hellenistic City in Central Asia // Proceedings of the British Academy. Vol. LIII, 71-95.

Bernard P. 1982: Diodore XVII,83,1, Alexandrie du Caucase ou Alexandrie de l'Oxus // Journal des savants, 217-242.

Bernard P. 1982a: Alexandre et Aï-Khanoum // Journal des savants, 125-138. Bernard P. 1985: Fouilles d'Aï Khanoum IV. Les monnaies hors trésors, questions d'histoire gréco-bactrienne (MDAFA. 28). Paris.

Bernard P. 1987: Le Marsyas d'Apamé, l'Oxus et la colonization séleucide en Bactriane // Studia Iranica. 16. Fasc. 1, 103-115.

Bernard P. 1994: The Seleucid in Central Asia // History of Civilizations of Central Asia. Vol. II. The development of sedentary and nomadic civilizations: 700 B. C. to A. D. 250 / J. Harmatta, B. N. Puri, G. F. Etemadi (ed.). Paris, 88-97.

Bernard P. 1996: Maracanda-Afrasiab colonie grecque // La Persia e l'Asia, 331-365. Bernard P. 1996a: L'Aornos bactrien et Aornos indien. Philostrate et Taxila: géographie, mythe et réalité // TOPOI. Orient-Occident. Vol. 6/2, 475-530.

Bernard P. 1999: Greek Geography and Literary Fiction from Bactria to India: the Case of the Aornoi and Taxila // Coins, Art, and Chronology. Essays on the Pre-Islamic History of the Indo-Iranian Borderland / M. Alram, D. Klimburg-Salter (ed.). Wien, 51-98.

Bernard P. 2005: Hellenistic Arachosia. F Greek Melting Pot in Action // East and West. 55, 13-34.

Bernard P., Grenet F., Isamiddinov M. et al. 1990: Fouilles de la mission franco-soviétique à l'ancienne Samarkand (Afrasiab). Première campagne 1989 // CRAI, 356-380.

Bernard P., Grenet F., Isamiddinov M. et al. 1992: Fouilles de la mission franco-ouzbèke à l'ancienne Samarkand (Afrasiab). Deuxième et troisième campagnes 1990-1991 // CRAI, 275-311.

Billoows R. A. 1995: Kings and colonists. Aspects of Macedonian Imperialism. Leiden; New York; Köln.

Bongard-Levine G.M., Koshelenko G. A. 2005: The Puzzle of Elkharas // East and West. Vol. 55. 1-4, 17-25.

Bosworth A. B. 1983: The Indian Satrapies under Alexander the Great // Antichton. Vol. 17, 2, 37-46.

Bosworth A.B. 1986: Alexander the Great and the Decline of Macedonia // JHS. 106, 1-12. Bosworth A.B. 1995: Conquest and Empire. The Reign of Alexander the Great. Cambridge. Bosworth A.B. 2002: The Legacy of Alexander. Politics, Warfare and Propaganda under the Successors. Oxford.

Briant P. 1978: Colonisation hellénistique et populations indigenes. La phase d'instalation // Klio. 60. 1, 57-92.

Briant P. 1982: Rois, tribut et paysans (Centre de Recherches d'histoire Ancienne. 43). Paris.

Briant P. 1982: Colonisation hellénistique et populations indigenes. II. Renforts grecs dans les cites hellénistiques d'Orient // Klio. 64. 1, 83-98.

Callot O. 1989: Failaka à l'époque hellénistique // L'Arabie préislamique et son environnement historique et culnurel. Actes du Colloque de Strasbourg 24-27 juin 1987 / T. Fahd (ed.). Leiden; Brill, 127-143.

Capdetrey L. 2007: Le pouvoir séleucide. Territoire, administration, finance d'un royaume hellénistique (312 - 129 avant J.-C.). Rennes.

Chichkina G. V 1986: Les remparts de Samarcande à l'époque hellénistique // La fortification dans l'histoire de monde grec. Actes de colloque international La fortification et sa place dans l'histoire politique, culturelle et sociale du monde grec. Valbonne, décembre 1982 / P. Leriche, H. Trézeni (ed.). Paris, 71-78.

Cloché P. 1959: La dislocation d'un empire. Les premiers successeurs d'Alexandre le Grand (323 - 281/280 avant J.-C.). Paris.

Cohen G. M. 1978: The Seleucid Colonies. Studies in Founding, Administration and Organization (Historia. Einzelschriften. Heft 30). Wiesbaden.

Cohen G. M. 1995: The Hellenistic Settlements in Europe, the Islands, and Asia Minor. Berkley; Los Angeles; Oxford.

Cohen G. M. 2006: The Hellenistic Settlements in Syria, the Red Sea Bassin and North Africa. Berkley; London.

Dani A. H. 1994: Alexander's Campaign in Central Asia // History of Civilizations of Central Asia. Vol. II. The Development of Sedentary and Nomadic Civilizations: 700 B. C. to A. D. 250 / J. Harmatta, B. N. Puri, G. F. Etemadi (ed.). Paris, 67-88.

Devine A.M. 1985: Diodorus' account of the Battle of Paraitacene // Ancient World. 12, 75-86.

Devine A.M. 1985a: Diodorus' account of the Battle of Gabiene // Ancient World. 12, 87-96.

Dobbins K. W. 1984: Alexander's Eastern Satrapies // Persica. XI, 73-108.

Engels D. W. 1978: Alexander the Great and the Logistics of the Macedonian Army. Berkley; Los Angeles; London.

Fox R. L. 1974: Alexander the Great. London.

Fraser P.M. 1996: Cities of Alexander the Great. Oxford.

Goukowsky P. 1981: Un aspect d'administration d'Alexandre dans les Hautes-Satrapies: la premier révolte des colons grecs de Bactriane en 325 // La géographie administrative et politique d'Alexandre à Mahomet. Actes du Colloque de Strasbourg 14-16 juin 1979. Leiden, 8-17.

Goukowsky P. 1981a: Essai sur les origins du mythe d'Alexandre (336 -270 av.J.-C.) II. Alexandre et Dionysos). Nancy.

Grainger J. D. 1990: The Sities of Seleukid Syria. Oxford.

Grainger J. D. 1990a: Seleukos Nikator. Constructing a Hellenistic Kingdom. London; New York; Routledhe.

Hadley R. A. 1978: The Foundation Date of Seleuceia-on-the-Tigris // Historia. 27, 228232.

Hamilton J. R. 1972: Alexander among the Oreitae // Historia. Band XXI, Heft 4, 603-608.

Hammond N. G. L. 1984: Alexander's Veterans after his death // Greek, Roman and Byzantine Studies. 25, 51-61.

Hatzopoulos M. 1998: Récentes découvertes épigraphiques et gloses macédoniennes d'Hésychius // CRAI, 1189-1207.

Holt F. L. 1988: Alexander the Great and Bactria. The Formation of a Greek Frontier in Central Asia (Mnemosyne. Supplements 104). Leiden; New York; Kobenhavn; Köln.

Holt F. L. 2005: Into the Land of Bones. Alexander the Great in Afghanistan. Berkley; Los Angeles; London.

Hopkins C. 1972: Topography and Architecture of Seleuceia on the Tigris. Ann Arbor.

Invernizzi A. 1993: Seleucia on the Tigris: Centre and Periphery in the Seleucid Asia // Centre and Periphery in the Hellenistic World / Bilde et al. (ed.). Aarhus, 230-250.

Invernizzi A. 1994: Fra novità e tradizione: la fondazione di Seleucia sul Tigri // Nuove fondazioni nel Vicino Oriente antico: realità ed ideologia. Atti del convegno Pisa 4-6 dicembre 1991. Pisa, 115-129.

Invernizzi А. 1991: Séleucie du Tigre, metropole grecque d'Asie // О eXXrivr стцо? cttt|v АуатоХт|. International meeting of history and archaeology. Delphi 6-9 november 1986. A6|va / Athens, European cultural centre of Delphi, 339-360.

Lezine A. 1963/64: Hérat. Notes de voyage (1) // Bulletin d'études orientale. Vol. 18. 1963/64, 127-145.

Launey M. 1949-1950: Recherches sur les armée hellénistiques. Vol. I-II. Paris.

Leriche P. 1985: Urbanisme defensive et occupation du territoire en Syrie hellénistique // Sociétés urbaines, societies rurales dans l'Asie Mineure et la Syrie hellénistique et romain. Actes du colloque organize à Strsbourg (novembre 1985) par l'Institut et le Groupe de Recherche d'histoire romaine et le Centre de Recherche sur le Proche-Orient et la Gréce antiques / E. Frèzols (ed.). Strasbourg, 57-79.

Masson C. 1984: Memoir on the Ancient Coins found at Beghräm, in the Kohistän of Kabul // Journal of the Asiatic Society of Bengal. 3, 153-175.

Mehl A. 1986: Seleukos Nikator und sein Reich I. Seleukos' Leben und die Entwikllung seiner Machtposition. Louvain.

Mehl A. 1991: The Seleucid cities in Syria: Development, Population, Constitution // О еХХ|У1стцо? cttt|v АуатоХ|. International meeting of History and Archaeology. Delphi 6-9 November 1986. A6|va / Athens, European cultural centre of Delphi, 99-112.

Millar F. T. 1987: The Problems of Hellenistic Syria // Hellenism in the East . The Interaction of Greek and non-Greek Civilizations from Syria to the Central Asia after Alexander / A. Kuhrt, S. Sherwin-White (ed.). London; Duckworth, 110-133.

Milns R. D. 1976: The Army of Alexander the Great // Alexander le Grand. Image et réalité (Entretiens sur l'antiquité classique. T. XXII). Vandœvres; Genève, 87-130.

Musti D. 1966: Lo stato di Seleucidi: dinastia, popoli, città da Seleuco I ad Antiocho III // Studi Classici e Orientali. 15, 61-197.

Musti D. 1984: Syria and the East // The Cambridge Ancient History. Second Edition. Vol. VII. Part 1. The Hellenistic World / F. W. Walbank, A. E. Astin, M. W. Frederiksen, R. M. Ogilvie (ed.). Cambridge, 175-220.

Nawotka K. 2008: Demodamas of Miletus, Seleucus I and Apollo // Мнемон. 7, 135-152.

OlbrychtM.J. 2007: The Military Reforms of Alexander the Great during his Campaigns in Iran, Afghanistan and Central Asia // Understanding Eurasia. From ancient times to the present day / C. Galewicz, J. Pstrusinska, L. Sudyka (ed.). Krakow, 310 - 321.

Olbrycht M. J. 2005: Creating an Empire: Iran and Middle Asia in the policy of Seleukos I // Центральная Азия от Ахеменидов до Тимуридов. Археология, история, этнология, культура. Материалы международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Александра Марковича Беленицкого. Санкт-Петербург, 2-5 ноября 2004 года, 231-234.

Préaux Cl. 1978: Le monde hellénistique. La Grèce et l'Orient (323-146 av. J.-C.). T. II. Paris.

Rapin Cl., Isamiddinov M. 1994: Fortifications hellénistiques de Samarcande (Samarkande-Afrasiab) // ТОПО1. Orient. Occident, 547-565.

Robert L. Pline VI, 49, Démodamas et rein Apamè // BCH. 108, 467-472.

RostovtzeffM. 1938: Dura-Europos and its art. Oxford.

Roussel P. 1942-1943: Décret de Péliganes de Laodicée sur Mer // Syria. 23, 21-32.

Salles J.-F. 1987: The Arab-Persian Gulf under the Seleucides // Hellenism in the East . The Interaction of Greek and non-Greek civilizations from Syria to the Central Asia after Alexander / A. Kuhrt, S. Sherwin-White (ed.). London; Duckworth, 75-109.

Sartre D'Alexandre 2001: à Zénobie Histoire du Levant antique (IVe siècle av. J.-C. — IIIe siècle apr. J.-C.). Paris.

Schober L. 1981: Untersuchungen zur Geschichte Babyloniens und der oberen Satranien von 323-303 v. Chr. Francfort am Main; Bern.

Seyrig H. 1985: Seleucus I and the Foundation of Hellenistic Syria // Seyrig H. Scripta varia. Mélanges d'archéology et d'histoire. Paris.

Sherwin-White S., Kuhrt A. 1993: From Samarkhand to Sardis. A New Approach to the Seleucid Empire. London; Duckworth.

Tarn W. W. 1980: The Greek in Bactria and India. New Delhi.

Tscherikower V. 1927: Die Städtegründungen von Alexander dem Grossen bis auf die Römerzeit. Leipzig.

Waggoner N. M. 1969: The early Alexander coinage at Seleuceia on the Tigris // ANSMN. 15, 21-30.

Walbank F. W. 1984: Monarchies and Monarchic Ideas // CAH. 2nd ed. Vol. VII. Part I / F. W. Walbank, A. E. Astin, M. W. Friederiksen, R. M. Ogilvie (ed.). Cambridge, 62-99.

Widemann F. 2009: Les successeurs d'Alexandre en Asie Centrale et leur heritage culturel. Essai. Paris.

Will Ed. 1979: Histoire politique du monde hellénistique (323 - 30 av. J.-C.). Tome I. De la mort d'Alexandre aux avènement d'Antiochos III et de Philippe V. Deuxième édition. Nancy. Will Ed. The Succession to Alexander // CAH. 2nd ed. Vol. VII. Part I, 23-61. Wolski J. 1990: Alexandre le Grand et Iran // From Alexander the Great to Kül Tegin / J. Harmatta (ed.). Budapest, P. 1-9.

Zavyalov V. A. 2007: The Fortifications of the City of Gyaur kala, Merv // After Alexander. Central Asia before Islam / J. Cribb, G. Herrman (ed.). Oxford, 313-332.

HELLENISTIC EAST: COLONIZATION OF THE UPPER SATRAPIES (SCALES, DYNAMICS, CHARACTER)

G. A. Koshelenko, V. A. Gaibov

The main objective of this study is to determine the peculiarities of the colonization process in early Hellenistic period. Usually in literature, this process is considered as a whole that is not correct from the authors' point of view. The authors identify three stages of this process, which are sharply different from each other. The first one is the time of Alexander the Great. At this time there is a mass settling of the Greeks and Macedonians (latter in less quantity) on the territory. The major part of them — garrisons in the cities and the population of the newly founded cities. We can talk about tens of thousands of Greeks. Alexander's death led to the dramatic events — the revolt of the Greeks and their mass murder. For decades, "the upper satrapies" were cut off from the Mediterranean; no new people or new ideas from the West came there. Only from the moment when Antiochus became joint ruler of Seleucus in the East, new settlers on droves poured there, many of whom were experts, and there was big money, that ensured the rise of the region.

Key words: Bactria, Sogdiana, Margiana, Areia, Arachosia, Drangiana, Alexander the Great , Seleucus, Antiochus, colonization, the extent of colonization, a garrison, a town, Greeks, Macedonians