CC BY
0
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ 7. ФИЛОСОФИЯ. 2024. Т. 48. № 2. С. 27-45 LOMONOSOV PHILOSOPHY JOURNAL. 2024. Vol. 48. No. 2. P. 27-45
ФИЛОСОФИЯ СОЗНАНИЯ ш
Научная статья
УДК 130.31
doi: 10.55959/MSU0201-7385-7-2024-2-27-45
ЭЛИМИНАЦИЯ ФЕНОМЕНАЛЬНОГО СОЗНАНИЯ И ЕГО ВОЗМОЖНОСТЬ
А.В. Кузнецов
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова,
119991, Ленинские горы, МГУ, учебно-научный корпус «Шуваловский»,
г. Москва, Россия
Аннотация. Основным предметом рассмотрения является иллюзионизм, отвергающий существование феноменального сознания. Цели статьи — во первых, показать, что отрицание феноменального сознания нельзя отбросить на основании того, что оно очевидно ложно; во-вторых, обосновать несовместимость иллюзионизма с допущением возможности существования феноменального сознания. Первая цель достигается через анализ трех основных линий аргументации в пользу существования феноменального сознания, который выявляет, что они содержат в себе круг, вторая — через анализ разных интерпретаций понятия феноменального сознания, который приводит иллюзиониста либо к самоопровержению, либо не позволяет даже начать разговор о такой возможности. Обе цели подчинены общему проекту доказательства существования феноменального сознания, главная отличительная особенность которого заключается в том, что оно не полагается на особые отношения субъекта с его сознанием. Поэтому оно может решить проблему круга и отбить иллюзионистскую критику. Главный вывод статьи: иллюзионизм совместим только с невозможностью существования феноменального сознания, под давлением которой может обрушиться все здание иллюзионистской аргументации.
Ключевые слова: сознание, квалиа, интроспекция, прямой доступ, физи-кализм, философия сознания
Благодарности/Финансирование
Выражаю благодарность А.П. Беседину, В.В. Васильеву, Е.В. Логинову, Н.С. Мкртчяну, Д. Столджару, Т.Н. Тарасенко, К. Франкишу, Д. Чалмерсу.
Статья подготовлена в рамках научно-образовательной школы МГУ «Мозг, когнитивные системы, искусственный интеллект».
© А.В. Кузнецов, 2024
PHILOSOPHY OF CONSCIOUSNESS
Original article
THE ELIMINATION OF PHENOMENAL CONSCIOUSNESS AND ITS POSSIBILITY
A.V. Kuznetsov
Lomonosov Moscow State University, Leninskie Gory, Moscow, Teaching and
Scientific Building "Shuvalovsky", 119991, Russia
Abstract. The main subject of consideration is illusionism, which rejects the existence of phenomenal consciousness. The aims of the article are, firstly, to demonstrate that the denial of phenomenal consciousness cannot be dismissed on the grounds that it is obviously false; secondly, to justify the incompatibility of illusionism with the assumption of the possibility of phenomenal consciousness. The first aim is achieved through the analysis of three main lines of argumentation in favor of the existence of phenomenal consciousness, which reveals that they contain a paradox; the second aim is achieved through the analysis of different interpretations of the concept of phenomenal consciousness, which either leads the illusionist to self-contradiction or does not even allow a conversation about such a possibility to begin. Both aims are subordinated to the common project of proving the existence of phenomenal consciousness, the main distinguishing feature of which is that it does not rely on special relationships between the subject and their consciousness. Therefore, it can solve the paradox problem and deflect illusionist criticism. The main conclusion of the article is that illusionism is only compatible with the impossibility of the existence of phenomenal consciousness, under the pressure of which the entire edifice of illusionist argumentation may collapse.
Keywords: Illusionism, phenomenal consciousness, qualia, introspection, direct access, physicalism, philosophy of consciousness, philosophy of mind
Acknowledgements/ Financial Support
I express my gratitude to A. Besedin, D. Chalmers, E. Loginov, N. Mkrtchyan, D. Stoljar, T. Tarasenko, K. Frankish, V. Vasilyev.
This article was prepared as part of the MSU Research and Education School "Brain, Cognitive Systems, Artificial Intelligence".
Существование феноменального сознания до сих пор является предметом дискуссии. Такое положение дел объясняется и сложностью темы, и до определенной степени расхождением в базовых философских интуициях среди участников дискуссии. Для одних существование феноменального сознания является самоочевидным и представляет собой отправную точку в исследованиях сознания, для других эта очевидность кажется лишь мнимой и необоснован-
ной. В конечном итоге дискутанты приходят к патовой ситуации, когда в споре о феноменальном сознании каждой из сторон становится решительно не ясно, что принимают одни и что отрицают другие. Поэтому перспективы разрешения этой проблемы выглядят мрачными. В центре внимания данной статьи находятся два вопроса:
1) очевидна ли ложность отрицания существования феноменального сознания?
2) совместимо ли такое отрицание с возможностью существования феноменального сознания?
Ответ на оба вопроса будет отрицательным. На первый, потому что очевидность ложности отрицания феноменального сознания сама опирается на очевидность феноменального сознания, а эта очевидность уже ничем не поддерживается. Отрицательный ответ на второй вопрос вытекает из анализа иллюзионистской аргументации, которая является воплощением отрицания феноменального сознания в современной философии сознания и составляет основной предмет настоящей статьи. Данный анализ — это часть более масштабного проекта по доказательству существования феноменального сознания. Его общая идея заключается в том, что иллюзионистская позиция несовместима с возможностью существования феноменального сознания. Следовательно, иллюзионизм предписывает его невозможность. Но аргументы в пользу этой невозможности настолько сильны, что ведут и к иллюзионизму в отношении физического мира. В таком случае возникает вилка: либо принимается жесткий антиреализм, либо феноменальное сознание существует. Если антиреализм ложен, то феноменальное сознание существует. Оригинальность предполагаемого доказательства заключается в том, что оно пытается пойти по неортодоксальному пути, то есть не полагается ни на самоочевидность феноменального сознания, ни на связанные с нею экстравагантные идеи в отношении интроспекции или семантики феноменальных понятий, говоря коротко, не полагается на особые отношения субъекта с его сознанием. В таком случае хотя бы на короткий срок феноменальное сознание может обзавестись онтологическим иммунитетом, которого у него никогда не было.
Феноменальное сознание указывает на качественную переживаемую (феноменальную) сторону ментальных событий, которая определяет наличие у организма или системы свойства каково это быть, или, лучше сказать, пребывать в том или ином состоянии. Предположительно, это свойство отсутствует у камней, сотовых телефонов, государств и планетарных систем. Наличие или отсут-
ствие такого свойства определяет некоторый организм или систему как сознательную или как несознательную. Феноменальное сознание играет важнейшую роль в дискуссиях по вопросу онтологии сознания и является основанием для известной трудной проблемы сознания и провала в объяснении. Отношение к феноменальному сознанию определяет место некоторой философской позиции на карте физикалистских или антифизикалистских теорий сознания. Конечно, есть иные понятия сознания (например, самосознание, рефлективное сознание, сознание доступа и т.п.), которые прямым образом не содержат в себе указания на феноменальное сознание. Однако я убежден, что все они, если прямо не нуждаются в наличии феноменальных компонентов, то как минимум несут на себе тень феноменального сознания.
В современной философии сознания главные противники существования феноменального сознания — иллюзионисты. Иллюзионизм — это вид физикалистской позиции, которая распадается на два положения:
1) феноменальное сознание не существует;
2) феноменальное сознание является иллюзией.
С одной стороны, иллюзионизм можно считать видом элимина-тивизма, с другой — нет, поскольку иллюзионисты подчеркивают, что признают существование сознания в целом, но отрицают наличие у него специфических феноменальных свойств, для них сознание — это сознание доступа, которое характеризуется общей способностью организма или системы формировать отчет о внутреннем состоянии и использовать его в целях глобального контроля. Объединяет иллюзионизм с элиминативизмом недоверчивое отношение к так называемой народной (или стихийной) психологии, которая и является источником интуиций о наличии феноменального сознания. Но во многом это различие существует только на словах. Парадоксальным образом тезис иллюзионизма, сохраняя общий дух физикализма, сам по себе физикализм не предписывает и даже предполагает, что физикализм в отношении феноменального сознания ложен, но это не составляет существенной проблемы, поскольку феноменального сознания нет. Иллюзионизм говорит о том, чего в мире нет, но прямо не высказывается о том, какой должна быть онтология. Также важно заметить, что понятие иллюзии сознания не является прямой угрозой для иллюзионистов, иллюзия здесь — это когнитивная ошибка, ложное убеждение, но не перцептивное состояние [1; 2].
В данной статье рассуждение будет основываться на представлениях двух самых известных сторонников этой позиции — Дэниела
Деннета и Кита Франкиша. Это связано с тем, что эти философы открыто признают консенсус между собой и с тем, что иллюзионистская позиция является относительно новой: термин «иллюзионизм» был введен К. Франкишем в 2016 г. [3] и очень скоро приобрел популярность, однако с его легкой руки в иллюзионисты были записаны философы, которые затем дистанцировались от этой позиции, например Николас Хамфри [4]. Единство иллюзионистской теории — отдельный вопрос, который сильно зависит от вектора ее развития в грядущие годы. Поэтому во избежание путницы иллюзионизм в данной статье отсылает к этим двум авторам.
Иллюзионизм «токсичен» не только для противников физика-лизма, но и для его сторонников. Франкиш утверждает, что иллюзионизм — это наиболее последовательная физикалистская теория, поскольку реалистические версии физикализма (то есть признающие существование феноменального сознания) не могут усидеть «на двух стульях» и коллапсируют либо в дуализм, либо в иллюзионизм [5]. Иллюзионизм пытается быть «святее» прочих версий физикализма. И если физикализм в отношении сознания истинен только при условии истинности иллюзионизма, то ложность последнего определяет и ложность первого. Принятие этого положения играет важную роль в общем проекте обоснования феноменального сознания, но здесь оно отдельно рассматриваться не будет.
По мнению философа Галена Стросона, отрицание существования феноменального сознания — это «самый глупый взгляд, которого когда-либо придерживалось любое человеческое существо» [6]. До некоторой степени иллюзионистская аргументация напоминает известные апории Зенона против движения: наличие движения очевидно, но на самом деле его нет. Так же и с сознанием: наличие феноменального сознания очевидно, но на самом деле его нет. Иллюзионистская критика, равно как и апории Зенона, стремится дезавуировать очевидность, лишить ее действенной силы. Многие бы поспешили заключить, что существование феноменального сознания вытекает из знаменитого аргумента cogito и отмести иллюзионизм как позицию, не достойную рассмотрения ввиду очевидности наличия сознания. Этот ход проблематичен, потому аргумент cogito удостоверяет лишь наличие мышления, что вовсе не говорит о том, что за мышлением скрывается особое феноменальное сознание, ментальная субстанция или какая-то иная нефизическая природа. В пользу этого необходимы дополнительные аргументы [7; 8]. Материалисты вполне согласны с тем, что имеет место мышление и что оно кем-то осуществляется. И в этом смысле существование сознания действительно очевидно. Поэтому современные фило-
софы сознания, пытающиеся обосновать существование именно феноменального сознания, не обходятся ссылкой на картезианское cogito и дело вокруг его очевидности является не таким простым, как это могло бы показаться. Феноменологический по своей сути картезианский аргумент онтологически нейтрален. Дополнительно это обстоятельство усиливается проблемой прозрачности для интроспекции, которая в приложении к феноменальному сознанию подчеркивает проблематичность извлечения чего-то специфически феноменального из самого содержания сознания.
Далее кратко будут представлены три наиболее характерных способа обоснования существования феноменального сознания. Я приведу доводы, согласно которым каждый из них не достигает своей цели.
Первый способ — это указание на качественную феноменальную природу сознательных состояний, которая несводима ни к функциональной, ни к физической характеризации и поэтому резистентна физикалистскому истолкованию. Сюда попадают известные аргументы знания и представимости. Общее свойство этих аргументов заключается в том, что они нацелены показать ложность физика-лизма, но не существования феноменального сознания. Поэтому их успех прямо зависит от того, существует оно или нет.
Второй способ связан с особенностями семантики феноменальных понятий (например, понятие боли), которые «схватывают» (grasp) [9] эту феноменальную природу: если бы не было феноменального сознания, то и не было бы феноменальных понятий; феноменальные понятия есть, следовательно, существует и феноменальное сознание. Проблема с таким подходом та же, что и с первым — он предполагает существование феноменального сознания, иначе невозможно объяснить, почему у феноменальных понятий, в отличие от всех прочих (кроме разве что понятия Бога), такая онтологическая сила: ее неоткуда черпать, кроме как из самого феноменального сознания.
Третий способ — признание того, что в отношении феноменальной стороны сознательного опыта имеется специфический прямой (то есть ничем не опосредованный) познавательный доступ, который вследствие этого безошибочен, — это феноменальная осведомленность или знакомство [10]. Нетрудно увидеть, что здесь есть прямая аналогия с предыдущим способом, поскольку если феноменальное сознание есть, то это автоматически предполагает наличие особого познавательного доступа. Но, на взгляд оппонентов, феноменального сознания нет, следовательно, нет и связанного с ним особого познавательного опыта.
Идеи особого интроспективного доступа и семантики феноменальных понятий могут быть объединены тезисом откровения (revelation) [11; 12], когда в интроспекции субъекту раскрывается сущность феноменального сознания. Для откровения принципиально важно, чтобы феноменальные понятия были прозрачными и был прямой интроспективный доступ. Например, простейшие геометрические понятия вроде квадрата или треугольника прозрачны, в то время как понятие воды — мутное, самого факта обладания этим понятием еще недостаточно, чтобы установить факты о молекулярной структуре воды, которые и раскрывают ее природу. Феноменальные понятия прозрачны в той же степени, что и простейшие геометрические понятия, но источник этой прозрачности проистекает из самого феноменального сознания. У этой прозрачности нет иного основания.
Общая картина такова: специфическая семантика феноменальных понятий и особый познавательный доступ удостоверяют существование феноменального сознания; феноменальное сознание, в свою очередь, удостоверяет специфическую семантику феноменальных понятий и особый познавательный доступ. Налицо круг, но порочен он или нет — непростой вопрос. Замечу лишь, что ответ на него зависит от того, является ли феноменальное сознание базовым и самоочевидным фактом или нет. Если да, то круг не порочен, если нет — то порочен. Прояснить дело на основании приведенных способов аргументации по уже понятным причинам нельзя. Из-за этого муровский аргумент [6] против иллюзионизма, который фактически утверждает, что иллюзионизм ложен, потому что очевидно ложен [13][14], скорее является демонстративным. Феноменальное сознание здесь предъявляется в качестве базового факта. Но именно с этим не согласны иллюзионисты. Сложно сказать, может ли вообще доказательство существования феноменального сознания быть полностью свободным от круга. Ясно одно, что необходимы дополнительные доводы, которые бы объясняли базовый онтологический статус феноменального сознания, на который полагаются реалисты, но который остается непроясненным.
На мой взгляд, очевидность играет злую шутку с теми физика-листами, которые на ее основании признают существование феноменального сознания, поскольку общая форма аргумента — почему в таком случае феноменальное сознание редуцируется к физическому — заключается в том, что в противном случае это не сочетается с натурализмом и мы должны быть убеждены, что каким-то на данный момент неизвестным образом [15], частично неизвестным [16] или неизвестным в принципе [17], феноменальное сознание является
физическим. Такие «магические» предложения производят неоднозначное впечатление, поскольку вопрос построения онтологии сознания не должен исходить из посылки спасения натурализма всеми доступными способами. Тем более понятие натурализма настолько широко и неопределенно, что надо отдельно показывать, что натурализм предписывает физикализм, и если предписывает, то насколько такой «физикализм» можно считать физикализмом. Этим и хороша иллюзионистская позиция — иллюзионистам не надо объяснять, как существование феноменального сознания сохраняет физикализм, ведь его попросту нет.
Мораль данного рассмотрения заключается в том, что иллюзионизм нельзя отбросить на основаниях очевидности. Поэтому критика иллюзионизма мною развивается из самой сути иллюзионистской аргументации, которая и должна придать тезису очевидности необходимую силу. Здесь обнаруживается интересная аналогия между «изгнанием духа из машины» Райла [18] и «изгнанием» феноменального сознания иллюзионистом: первый стремился разрушить проблему сознания, а взамен вдохнул в нее новую жизнь; второй стремится элиминировать феноменальное сознание, но вместо этого предоставляет все возможности отстоять его реальность. Далее будет представлена иллюзионистская аргументация.
Иллюзионистская аргументация состоит из двух частей: из об-щефизикалистских доводов и собственно иллюзионистских. Обще-физикалистские доводы фокусируются на том, как много проблем возникает в онтологии из-за особого онтологического статуса сознания и как сильно этот статус не сочетается с натурализмом, осложняя эмпирическое исследование или делая его и вовсе невозможным. Собственно иллюзионистские доводы нацелены на полное исключение феноменального сознания из онтологии и, в соответствии с двумя центральными положениями иллюзионизма — отсутствием феноменального сознания и наличием его иллюзии, распадаются на «дисквалификацию»1 и «разоблачение»2 феноменальных свойств. «Дисквалификация» сводит на нет существование феноменальных свойств, показывая, что само их понятие некогерентно. «Разоблачение» отвечает на проблему иллюзии: почему, если феноменального сознания нет, у нас есть убеждение или иллюзия того, что оно есть? Разве можно обладать убеждением в наличии феноменального сознания, если его нет? По мысли Франкиша, трудная проблема сознания должна быть редуцирована к проблеме иллюзии [3]. Чалмерс
1 По названию главы 12 "Qulia Disqualified" из "Consciousness Explained" [19].
2 По названию "debunking argument" [4].
называет проблему иллюзии «близким родственником» метапро-блемы сознания [6]. Метапроблема сознания — это проблема объяснения того, что делает трудную проблему сознания «трудной», почему мы убеждены, что есть феноменальное сознание. В сравнении с объяснением последнего объяснение убеждений является легкой проблемой, то есть поддающейся исследованию стандартными методами научного исследования. Поэтому решение метапроблемы сознания — одно из оснований иллюзионизма.
«Дисквалификация» феноменальных свойств строится прежде всего на анализе проблемы знания о сознании, а именно на критике прямого и безошибочного познавательного доступа к ним, так как он является основной гарантией существования феноменального сознания и одновременно его необходимой характеристикой. Такой доступ исключает ситуации, в которых агент может заблуждаться или испытывать познавательную неопределенность в отношении феноменальных свойств. На основе эмпирических данных и концептуальных доводов Деннет и Франкиш показывают обратное: что агент может оказаться в ситуации познавательной неопределенности в отношении феноменальных свойств или вовсе ошибаться, что обладает ими, например, в случае синдрома Антона-Бабинского, видения цветов на периферии, слепоты к изменениям и слепоты по невниманию, фи-феномена или в случае мысленных экспериментов с дегустаторами кофе или репрезентационалистским зомби [20]. Сюда же относятся аргумент анти-люминесценции Тимоти Уильямсона [21] и отчасти гипотеза квалитативной неточности интроспекции Дерка Перебума [22]. Если есть познавательная неопределенность в отношении феноменальных свойств или ошибка, то понятие феноменальных свойств некогерентно, поскольку оно подразумевает безошибочный и прямой доступ.
«Разоблачение» феноменальных свойств прямо связано с отдельным типом аргументов — аргументами разоблачения (debunking arguments) [23]. Их общая схема состоит в том, что если возможно объяснить убеждение в наличии Х без постулирования Х, то убеждение в Хразоблачено. Например, убеждение в существовании НЛО можно объяснить при помощи атмосферных явлений. Таким образом разоблачаются многие отчеты о «тарелочках». Аналогично данный аргумент действует и в отношении феноменального сознания. С иронией можно отнестись к тому, что первым его формулирует, пожалуй, самый известный «квалиафил» — Чалмерс [6]. Аргумент генетически связан с известным парадоксом феноменального суждения, или парадоксом Элитцура: если вы разделяете антифизика-листский аргумент зомби, то должны признать, что у зомби тоже
есть феноменальные убеждения, несмотря на отсутствие самого феноменального сознания, поскольку зомби во всем остальном нам тождественны. Любые убеждения могут быть редуктивно объяснены. Следовательно, объяснение феноменальных убеждений не связано с наличием феноменального сознания и феноменальное сознание «разоблачено», оно объяснительно нерелевантно.
Я бы хотел заострить внимание на том, что иллюзионистская аргументация по своей сути является эпистемологической, где эпистемологическая осмысленность — это главный ориентир в онтологии. Именно на спасении этой осмысленности в будущем будет строиться рассуждение в пользу феноменального сознания.
Хотя иллюзионисты отрицают существование феноменального сознания, модальная сила этого отрицания может быть разной и представлена в виде дилеммы, когда в одном случае феноменального сознания точно нет в нашем актуальном мире, но это не исключает того, что найдется мир, в котором оно есть. В другом случае — феноменального сознания нет ни в одном из миров. Это можно свести к дилемме иллюзионизма.
1. Существование феноменального сознания возможно.
2. Существование феноменального сознания невозможно.
На мой взгляд, иллюзионистская аргументация не может принимать возможности существования феноменального сознания, но и не может вынести тяжести более сильного тезиса невозможности. В этой статье внимание будет уделено рогу возможности.
Пусть — это мир, где истинен иллюзионизм, Wp — это мир, где есть феноменальные свойства. И пусть два этих мира физически тождественны. На взгляд иллюзионистов, наш мир — это мир Wi. Но допустим, что наш мир — это мир Wp и в нем есть иллюзионисты. Поскольку миры Wp и Wi физически тождественны, то аргументация иллюзионистов в мире Wp будет той же. Только теперь это мир с феноменальным сознанием Wp. Получается парадоксальная ситуация: во всех физически тождественных мирах с феноменальным сознанием иллюзионисты должны заключать, что в них нет феноменального сознания. Пока это лишь намек на проблематичность допущения возможности существования феноменального сознания со стороны иллюзионистов. Тем более из рассмотрения были исключены миры, которые физически не тождественны нашему.
Возможность существования феноменального сознания можно понимать трояко: а) когда допускается буквально то самое феноменальное сознание, которое отстаивают его защитники; б) когда феноменальное сознание понимается по аналогии с магическими сущностями; в) когда оно берется в формальном определении. Фор-
мальное определение феноменального сознания заключается в его редукции к приватным, внутренним, примитивным, невыразимым свойствам, к которым есть прямой и безошибочный доступ [24]. Это определение фигурирует во всех трех вариантах. (Нетрудно заметить, что оно отличается от данного в самом начале статьи.)
В случае допущения возможности существования феноменального сознания в смысле (а) аргумент зомби, павший под критикой иллюзионизма, восстает и наносит ему ответный удар. На взгляд иллюзионистов, такое допущение бессмысленно на эпистемологических основаниях: если вы постулируете возможность сушествования зомби, то не можете объяснить, почему вы сами не зомби, ведь что бы вы ни сказали в пользу наличия феноменального сознания у вас, это же скажет и ваш зомби-двойник. Поэтому зомби-мир возможен, потому что он и есть наш мир. Однако если иллюзионист допускает возможность существования феноменального сознания, то автоматически примыкает к логике аргумента зомби, которая полагается на осмысленность различия между физически тождественными мирами с феноменальным сознанием и без него. Этого иллюзионизм принять не может. Осмысленность зомби опасна тем, что без существования феноменального сознания ее нет, ведь здесь речь идет о феноменальном сознании именно в том понимании, в каком о нем говорят реалисты, а оно предполагает прямое знакомство. Поэтому иллюзионист, если он допускает возможность существования того самого феноменального сознания, обязан им обладать, чтобы осмысленно отличать зомбийные миры от незомбийных. Можно было бы воспользоваться доводом от удачи, к которому прибегает Франкиш [25] (впрочем, полностью следуя здесь за мыслью Чалмерса [6]), что в случае аргумента разоблачения феноменальные интуиции (или убеждения) могут быть достоверными только вследствие невероятной удачи, которую мы не должны принимать в расчет. Но нетрудно понять, что в контексте разбираемого типа возможности существования феноменального сознания он бьет мимо цели. Итак, иллюзионизм не может принимать возможность существования феноменального сознания в смысле (а), иначе он автоматически должен соглашаться с его существованием в нашем мире.
Довод от удачи сохраняет свою действенность, если о возможности существования феноменального сознания говорить в смысле (б), по аналогии с лепреконами, эктоплазмой, телепатией, реинкарнацией и демонами. (Деннет сравнивает феноменальное сознание с невидимыми гремлинами [26].) Поэтому когда иллюзионист говорит, что в нашем мире нет феноменального сознания, а в каком-то другом, возможно, есть, то это равносильно тому, что в нашем мире нет ле-
преконов, но в каком-то другом, возможно, есть. Ответ заключается в том, что феноменальное сознание принципиально отличается от лепреконов, реинкарнации, эктоплазмы, демонов и телепатии. Указанные феномены можно понимать двояко: как естественные и как сверхъестественные (то есть обладающие трансцендентной природой). Будучи естественными, лепреконы, реинкарнация, эктоплазма, демоны и телепатия предполагают предсказания в отношении того, какие физические эффекты и законы должны присутствовать в мире. И если бы они существовали, то это не составляло бы прямой угрозы физикализму и натурализму. Но поскольку (во всяком случае пока) эти предсказания не сбываются, мы заключаем, что этих существ и явлений не существует. В силу этого миры с лепреконами, демонами, эктоплазмой, реинкарнацией и телепатией не могут быть физически тождественными нашему миру, в то время как, говоря о возможности существования феноменального сознания, мы допускаем физически тождественные миры, различающиеся по феноменальным свойствам. Отсюда следует, что возможность существования лепре-конов и возможность существования феноменального сознания — буквально разные вещи.
В случае со сверхъестественной трактовкой лепреконов, демонов, реинкарнации, эктоплазмы и телепатии сходство с феноменальным сознанием здесь очевидно: миры, обладающие или не обладающие такими экстрасвойствами, могут быть физически тождественными. Но статус феноменального сознания и сверхъестественных феноменов значительно отличается. К последним либо нет никакого познавательного доступа, потому что трансцендентное — поскольку оно трансцендентное — располагается за пределами опыта и познавательных способностей, либо есть, и тогда постулируются особые условия или особые познавательные мистические способности, позволяющие некоторым познающим агентам «прорываться» в область трансцендентного. Какую бы позицию вы ни разделяли в этом вопросе, феноменальное сознание (если признается его возможность) не находится за пределами познавательных способностей и не требует особого познавательного усилия, чтобы познающий агент к нему «прорывался». Это связано с тем, что критикуемое понятие феноменального сознания включает в себя прямой безошибочный доступ. В этом смысле между лепреконами, демонами, эктоплазмой, реинкарнацией, телепатией и феноменальным сознанием нет ничего общего. Если иллюзионист заявит, что под возможностью феноменального сознания понимается нечто, что не включает в себя прямой безошибочный доступ, тогда это не возможность феноменального сознания, а возможность некоторой альтернативной вещи — фе-
номенального сознания-штрих, и иллюзионист просто подменяет предмет своей критики. Краткая форма этого рассуждения такова: феноменальное сознание не аналогично трансцендентным сущностям, поскольку не является трансцендентным. Таким образом, нет такой аналогии между феноменальным сознанием и лепреконами, эктоплазмой, телепатией, реинкарнацией и демонами, которая позволяла бы говорить, что их возможность — это то же самое, что возможность феноменального сознания.
Продолжая аналогию с магическими сущностями, феноменальное сознание можно разоблачить как культурную выдумку, миф. В последние годы вышло немало работ в духе экспериментальной философии, авторы которых озабочены этой темой [27; 28; 29]. Я не буду подробно их комментировать. Общая идея культурного разоблачения феноменального сознания заключается в том, что если феноменальное сознание существует, то автоматически есть убеждения в его наличии и, значит, эти убеждения универсальны. Напротив, исследования, о которых речь шла выше, показывают, что представления о феноменальном сознании не универсальны, нет никаких общих убеждений и интуиций относительно него, которые бы встречались во всех культурах и обществах, и далеко не все люди обладают такими убеждениями и интуициями. Значит, никакого феноменального сознания не существует. Но здесь есть существенная путаница между феноменальным сознанием и понятием феноменального сознания. Понятие феноменального сознания не является ни тривиальным, ни очевидным, ни универсальным и требует разъяснений. В то же время распространенными примерами феноменального сознания являются цветовые и болевые ощущения. Универсализм этих состояний, на мой взгляд, не нуждается в эмпирическом обосновании. Из них выводится понятие феноменального сознания. Ничего универсального в этом выводе нет — это результат концептуальной философской работы, поэтому понятие феноменального сознания не является ни культурно универсальным, ни доступным для мгновенного понимания обычным человеком, оно неочевидно. Сравните это с силой тяготения. Многие люди испытывали на себе воздействие этой силы, однако это не приводит к формированию понятия о силе тяготения и из этого не следует, что силы тяготения нет. Расхождения интуиций о феноменальном сознании в разных культурах побуждают к дальнейшим исследованиям, которые бы объясняли, почему разные люди разных культур обладают разными убеждениями и диспозициями по отношению к понятию феноменального сознания. Но к обсуждаемой здесь теме это имеет косвенное отношение. Более того, феноменальные понятия универ-
сальны, поскольку в любой культуре есть лингвистические комплексы, отсылающие, например, к цветовым или болевым ощущениям. Не во всех культурах говорят о лепреконах, но во всех — о цветах и боли3. В этом смысле феноменальное сознание очевидно, но, повторюсь, понятие феноменального сознания не очевидно. Кроме того, аргументы в духе экспериментальной философии не могут быть самодостаточными, потому что попадают в ловушку настоящих рассуждений, когда экспериментальный философ должен ответить на вопрос, что именно подвергается разоблачению. У иллюзиониста остается последняя опция для ответа.
Чтобы освободиться от оков аналогии феноменального сознания с магическими сущностями и не попасть под аргумент зомби, иллюзионист может придерживаться мнения, что речь идет о некоторых дополнительных свойствах. Физикализм не является тезисом необходимости, вполне могут быть миры с дополнительными свойствами, которые бы делали их нефизикалистскими. Дополнительные свойства можно разделить на два класса: представимые и непредставимые. Какие-то миры с непредставимыми свойствами возможны, но какие конкретно, сказать нельзя, поскольку нет никакого представления, о чем идет речь. У иллюзиониста осталась только одна опция, как понимать феноменальные свойства в качестве дополнительных — это приватные, внутренние, простые, невыразимые свойства, к которым есть прямой безошибочный доступ (в). Первая проблема заключается в том, что свойства с такими характеристиками могут быть и не-феноменальными, какими угодно. Это ведет ко второй проблеме, что (в) определяет феноменальное сознание негативно, то есть не дает никакого позитивного понимания того, что оно такое. В противном случае иллюзионисту угрожает опция (а), которая ведет его к самоопровержению. Это значит, что представимость феноменальных свойств в смысле (в) является негативной, и она конвертирует их в непредставимые свойства с негативными характеристиками. Оценка возможности конкретных миров, содержащих непредставимые свойства с негативными характеристиками и просто с непредставимыми свойствами, равным образом недоступна, потому что первые — это подкласс вторых. Более того, невозможно сказать, различаются ли множества возможных миров с непредставимыми свойствами, которым приписывается определенная негативная характеризация (как (в)) и которым — нет. Фактически,
3 Оставляю в стороне вопрос возможности существования культуры без феноменальных понятий и предлагаю читателю самостоятельно подумать, насколько такая возможность значима в данном контексте и что она собой должна представлять.
утверждая возможность существования мира с феноменальным сознанием, иллюзионист утверждает возможность существования каких-то неопределенных миров с непредставимыми свойствами. Но из последнего очевидно не следует первое. Таким образом, говорить о возможности существования феноменального сознания в смысле (в) тоже не приходится.
Позитивное же понимание феноменальной природы заключается именно в том, что она составляет испытываемую (переживаемую) сторону сознательного опыта, фундирует свойство каково это быть в том или ином состоянии. Поэтому, когда иллюзионист отрицает существование феноменального сознания, он должен сказать, что не имеет понятия, о чем идет речь, что значит каково это быть в том или ином состоянии, иначе на него мгновенно обрушится оставшийся позади аргумент зомби (об этом было сказано выше). Здесь реалист может заподозрить перформативное противоречие, так как иллюзионисту не может быть неизвестно, что значит испытывать боль. И действительно, ни один иллюзионист этого не будет отрицать, только добавит, что у боли нет никакой феноменальной стороны, нет свойства каково это испытывать боль. Такой ответ введет реалиста в ступор, поскольку испытывать боль и значит каково это. Как было сказано в начале статьи, одна из трудностей дискуссии состоит в понимании того, что именно отрицают одни и что именно принимают другие.
В сухом остатке вырисовывается следующая картина: никакой возможности существования феноменального сознания иллюзионист признать не может, потому что, в одном случае, это подорвет иллюзионизм, а в другом — потому что невозможно сформировать понятие о феноменальном сознании, которое позволило бы говорить о его возможности. Кто-то мог бы сказать, что это никакого значения не имеет и аргумент разоблачения все равно сохраняет свою эффективность. Тонкость в том, что этот аргумент никогда ничего не «разоблачал». В противном случае, все что угодно должно быть разоблачено. Обратимся к примеру. «Тарелочки» разоблачаются атмосферными явлениями, когда кажимость НЛО оказывается не НЛО, а атмосферным явлением. Но что является кажимостью феноменального сознания? Иллюзионист, естественно, никакой реальной кажимости признать не может, ее место занимает феноменальное убеждение, которое может быть редуктивно объяснено без феноменального сознания. Это фатально, потому что любые убеждения могут быть редуктивно объяснены, за любыми убеждениями скрывается нейрональная активность. Другими словами, аргумент разоблачения «разоблачает» не феноменальное убеждение, а убеждение
как таковое. Например, я убежден, что передо мной находится стол, но убеждение в наличие стола фундировано активностью мозга. Следовательно, стол разоблачен, его не существует. Это парадокс. Предметом кажимости феноменального сознания не может быть феноменальное убеждение, точно так же как предметом кажимости НЛО является не убеждение в наличии НЛО, а некоторое небесное явление, за которым никакого НЛО не оказывается.
Таким образом, получают ответ обозначенные в начале статьи вопросы: иллюзионизм нельзя отмести на основании очевидности и муровских аргументов; иллюзионизм несовместим с возможностью феноменального сознания. Ценность последнего вывода не вполне ясна, если учитывать аргументы «дисквалификации» феноменального сознания, которые показывают, что его существование невозможно. В этом есть стратегический смысл. Он заключается в том, что если иллюзионизм не в состоянии продемонстрировать невозможность существования феноменального сознания, то он может прибегнуть к более слабой аргументации. Однако, во-первых, такая опция закрывается настоящим рассуждением, а во-вторых, намека на такую аргументацию еще нет, учитывая проблемы аргумента разоблачения. Поэтому ставки иллюзионизма возрастают. И особенно сильно они возрастут, если реалист решится на отчаянный шаг и сдаст прямой и безошибочный доступ. Если это возможно обосновать, то струна иллюзионистской аргументации в пользу невозможности существования феноменального сознания лопнет под собственным весом. На мой взгляд, такое обоснование достижимо.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Kammerer F. The hardest aspect of the illusion problem and how to solve it // Journal of Consciousness Studies. 2016. Vol. 23, N 11-12. P. 124-139.
2. Kammerer F. Can you believe it? Illusionism and the illusion meta-problem // Philosophical Psychology. 2018. Vol. 31, N 1. С. 44-67.
3. Frankish K. Illusionism as a theory of consciousness // Journal of Consciousness Studies. 2016. Vol. 23, N 11-12. С. 11-39.
4. Humphrey N. Sentience: The invention of consciousness. N.Y.: Oxford University Press, 2022. 256 p.
5. Frankish K. Quining diet qualia // Consciousness and Cognition. 2012. Vol. 21, N 2. P. 667-676.
6. Strawson G. What does "physical" mean? A prolegomenon to physicalist panpsy-chism // The Routledge handbook of panpsychism. Routledge: Routledge Handbooks, 2019. P. 317-339.
7. Chalmers D. The meta-problem of consciousness // Journal of Consciousness Studies. 2018. Vol. 25, N 9-10. P. 6-61.
8. Swinburne R. Are we bodies or souls? N.Y.: Oxford University Press, 2019. 208 p.
9. Nida-Rümelin M. Experiencing subjects and so-called mine-ness // Self-experience: Essays on inner awareness. 2023. P. 191-222.
10. Nida-Rümelin M. Grasping phenomenal properties // Alter T., Walter S. (eds). Phenomenal concepts and phenomenal knowledge: New essays on consciousness and physicalism. N.Y.: Oxford University Press. 2007. P. 307-336.
11. Чалмерс Д. Сознающий ум: В поисках фундаментальной теории. М.: Ли-броком, 2015. 512 с.
12. GoffP. Revelation, consciousness+ and the phenomenal powers view // Topoi. 2020. Vol. 39, N. 5. P. 1089-1092.
13. Stoljar D. The argument from revelation // Braddon-Mitchell D., Nola R. (eds). Conceptual analysis and philosophical naturalism. Cambridge, MA: MIT Press, 2009. P. 113-138.
14. Логинов Е.В. Опровергает ли муровский аргумент иллюзионим? // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2024. Т. 48, № 2. С. 46-68.
15. Kammerer F. How can you be so sure? Illusionism and the obviousness of phenomenal consciousness // Philosophical Studies. 2022. Vol. 179, N 9. P. 2845-2867.
16. Stoljar D. Ignorance and imagination: The epistemic origin of the problem of consciousness. N.Y.: Oxford University Press, 2006. 262 p.
17. Prinz J. Against illusionism // Journal of Consciousness Studies. 2016. Vol. 23, N 11-12. P. 186-196.
18. McGinn C. The mysterious flame: Conscious minds in a material world. N.Y.: Basic books, 1999. P. 50-54.
19. Райл Г. Понятие сознания. М.: Идея-Пресс, 2004. 408 с.
20. Dennett D.C. Consciousness explained. L.: Penguin Books, 1993. 528 p.
21. Frankish K. Lecture 2: The сase against qualia // The illusionist view of consciousness. 2021. URL: https://youtu.be/Lv_q8vTN8ao
22. Williamson T. Knowledge and its limits. N.Y.: Oxford University Press, 2002. 352 p.
23. Pereboom D. Consciousness and the prospects of physicalism. N.Y.: Oxford University Press, 2011. 208 p.
24. Korman D.Z. Debunking arguments // Philosophy Compass. 2019. Vol. 14, N 12. e12638 p.
25. Dennett D.C. Quining qualia // Marcel A.J., Bisiach E. (eds). Consciousness in modern science. N.Y.: Oxford University Press, 1988. P. 42-77.
26. Frankish K. The meta-problem is the problem of consciousness // Journal of Consciousness Studies. 2019. Vol. 26, N 9-10. P. 83-94.
27. Interview with Dennett on the Mind // Moscow Center for Consciousness Studies. 2012. URL: https://youtu.be/5_xIusVsA3Q
28. Sytsma J., Özdemir E. No problem: Evidence that the concept of phenomenal consciousness is not widespread // Journal of Consciousness Studies. 2019. Vol. 26, N 9-10. P. 241-256.
29. Sytsma J., Fischer E. Experience, ordinary and philosophical // Synthese. 2023. Vol. 201, N 210. P. 210-240.
30. Wierzbicka A. From 'consciousness' to 'I think, I feel, I know': A Commentary on David Chalmers // Journal of Consciousness Studies. 2019. Vol. 26, N 9-10. P. 257-269.
REFERENCES
1. Kammerer F. The hardest aspect of the illusion problem and how to solve it. Journal of Consciousness Studies. 2016. Vol. 23, N 11-12. P. 124-139.
2. Kammerer F. Can you believe it? Illusionism and the illusion meta-problem. Philosophical Psychology. 2018. Vol. 31, N 1. P. 44-67.
3. Frankish K. Illusionism as a theory of consciousness. Journal of Consciousness Studies. 2016. Vol. 23, N 11-12. P. 11-39.
4. Humphrey N. Sentience: The invention of consciousness. N.Y.: Oxford University Press, 2022. 256 p.
5. Frankish K. Quining diet qualia. Consciousness and Cognition. 2012. Vol. 21, N 2. P. 667-676.
6. Strawson G. What does "physical" mean? A prolegomenon to physicalist panpsy-chism. In: The Routledge handbook of panpsychism. Routledge: Routledge Handbooks,
2019. P. 317-339.
7. Chalmers D. The meta-problem of consciousness. Journal of Consciousness Studies. 2018. Vol. 25, N 9-10. P. 6-61.
8. Swinburne R. Are we bodies or souls? N.Y.: Oxford University Press, 2019. 208 p.
9. Nida-Rümelin M. Experiencing subjects and so-called mine-ness. In: Self-experience: Essays on inner awareness. 2023. P. 191-222.
10. Nida-Rümelin M. Grasping phenomenal properties. In: Alter T., Walter S. (eds). Phenomenal concepts and phenomenal knowledge: New essays on consciousness and physicalism. N.Y.: Oxford University Press. 2007. P. 307-336.
11. Chalmers D.. The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory. M.: Librocom, 2015. 512 p. (In Russ.)
12. GoffP. Revelation, consciousness+ and the phenomenal powers view. Topoi.
2020. Vol. 39, N. 5. P. 1089-1092.
13. Stoljar D. The argument from revelation. In: Braddon-Mitchell D., Nola R. (eds). Conceptual analysis and philosophical naturalism. Cambridge, MA: MIT Press, 2009. P. 113-138.
14. Loginov E.V. Does moorean argument refute illusionism? Lomonosov Philosophy Journal. Series 7. Philosophy. 2024. Vol. 48, N 2. P. 46-68.
15. Kammerer F. How can you be so sure? Illusionism and the obviousness of phenomenal consciousness. Philosophical Studies. 2022. Vol. 179, N 9. P. 2845-2867.
16. Stoljar D. Ignorance and imagination: The epistemic origin of the problem of consciousness. N.Y.: Oxford University Press, 2006. 262 p.
17. Prinz J. Against illusionism. Journal of Consciousness Studies. 2016. Vol. 23, N 11-12. P. 186-196.
18. McGinn C. The mysterious flame: Conscious minds in a material world. N.Y.: Basic books, 1999. P. 50-54.
19. Ryle G. The concept of mind. Moscow.: Idea-Press, 2004. 408 p. (In Russ)
20. Dennett D.C. Consciousness explained. L.: Penguin Books, 1993. 528 p.
21. Frankish K. Lecture 2: The case against qualia. In: The illusionist view of consciousness. 2021. URL: https://youtu.be/Lv_q8vTN8ao
22. Williamson T. Knowledge and its limits. N.Y.: Oxford University Press, 2002. 352 p.
23. Pereboom D. Consciousness and the prospects of physicalism. N.Y.: Oxford University Press, 2011. 208 p.
24. Korman D.Z. Debunking arguments. Philosophy Compass. 2019. Vol. 14, N 12. e12638 p.
25. Dennett D.C. Quining qualia. In: Marcel A.J., Bisiach E. (eds). Consciousness in modern science. N.Y.: Oxford University Press, 1988. P. 42-77.
26. Frankish K. The meta-problem is the problem of consciousness. Journal of Consciousness Studies. 2019. Vol. 26, N 9-10. P. 83-94.
27. Interview with Dennett on the Mind. In: Moscow Center for Consciousness Studies. 2012. URL: https://youtu.be/5_xIusVsA3Q
28. Sytsma J., Ozdemir E. No problem: Evidence that the concept of phenomenal consciousness is not widespread // Journal of Consciousness Studies. 2019. Vol. 26, N 9-10. P. 241-256.
29. Sytsma J., Fischer E. Experience, ordinary and philosophical // Synthese. 2023. Vol. 201, N 210. P. 210-240.
30. Wierzbicka A. From 'consciousness' to 'I think, I feel, I know': A Commentary on David Chalmers // Journal of Consciousness Studies. 2019. Vol. 26, N 9-10. P. 257-269
Информация об авторе: Кузнецов Антон Викторович — кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова; научный сотрудник Московского Центра исследования сознания, тел.: 8(495) 939-23-15; anton.smith@philos.msu.ru
Information about the author: Anton V. Kuznetsov — Candidate of Philosophical Science, Associate Professor, Department of History of World Philosophy, Faculty of Philosophy, Lomonosov Moscow State University; research associate of the Moscow Center for Consciousness Studies, tel: 8(495) 939-23-15; anton.smith@philos.msu.ru
Поступила в редакцию 01.07.2023; принята к публикации 18.09.2023
