CC BY
12Научная статья УДК 343.1
ЭЛЕКТРОННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ США
Сущенко Светлана Алексеевна
Орловский юридический институт МВД России имени В.В. Лукьянова, Орёл,
Россия
svetl ana. [email protected]
Аннотация. В настоящей статье автором проводится анализ складывающихся в уголовном процессе Соединенных Штатов Америки правовых и прецедентных подходов к использованию электронных доказательств в уголовном процессе, а также критерии их допустимости. Сделан вывод о необходимости изучения положительного зарубежного опыта с целью отыскания эффективных правовых решений для применения электронных носителей информации и электронных доказательств в доказывании по уголовным делам в отечественном уголовном процессе.
Ключевые слова: доказательство, доказывание, электронное доказательство, уголовный процесс США.
Для цитирования: Сущенко С. А. «Электронные доказательства» в уголовном процессе США // Научный вестник Орловского юридического института МВД России имени В.В. Лукьянова. 2024. № 1(98). С. 228-234.
ELECTRONIC EVIDENCE IN THE US CRIMINAL TRIAL
Svetlana A. Sushchenko
Lukyanov Oryol Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Oryol,
Russia
svetl [email protected]
Abstract. In this article, the author analyzes the legal and precedent approaches to the use of electronic evidence in criminal proceedings in the United States of America, as well as the criteria for its admissibility. It is concluded that it is necessary to study positive foreign experience in order to find effective legal solutions for the use of electronic media and electronic evidence in proving criminal cases in proving criminal cases in domestic criminal proceedings.
Keywords: evidence, proof, «digital evidence», US criminal procedure.
For citation: Sushchenko S. A. Digital evidence in the criminal process of the USA // Scientific Bulletin of the Orel Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V. V. Lukyanov. 2024. № 1(98). Р. 228-234.
Появление электронной формы фиксации, передачи и использования информации обуславливает необходимость исследования электронных доказательств и совершенствования их правового регулирования в связи с возросшей потребностью практики, которая всё чаще использует в доказывании информацию, полученную из электронных ресурсов. Учёные и практические работники высказывают мнение о том, что действующее российское уголовно-процессуальное законодательство не в полной мере адаптировано к таким источникам [1, с. 75], а также отмечают трудности методологического, правового и практического плана, которые могут
сопровождать использование электронных документов в доказывании, обусловленные требованиями уголовно-процессуальной формы [2, с. 31].
В большинстве зарубежных стран правовой статус и процедура использования электронных доказательств в уголовном судопроизводстве зависят от принадлежности государства к той или иной правовой семье. В странах континентальной правовой семьи критерии допустимости и процедура использования электронных доказательств регламентируются непосредственно нормами уголовно-процессуального законодательства о традиционных доказательствах (Швейцария, Нидерланды, Бельгия, Италия и др.). Представляет определённый интерес законодательный и правоприменительный опыт США, где данное юридическое явление возникло раньше и к настоящему времени уже представляет собой активно развивающийся отдельный институт доказательственного права [3, с. 25]. Федеральное уголовно-процессуальное законодательство и законодательство штатов не содержат определения понятия электронного доказательства. Как справедливо отмечает С. П. Щерба, «...вопрос о том, являются ли электронные доказательства самостоятельным видом доказательств, не имеет существенного значения, и юридические понятия не так важны, поскольку англосаксонская правовая семья, представителем которой являются США, характеризуется большой ролью судебного прецедента и прикладной юридической доктриной» [4, с. 32].
В уголовно-процессуальной науке США под электронными доказательствами («digital evidence») понимается любая информация, которая хранится или передаётся в цифровой форме и которую сторона уголовного процесса может использовать в качестве доказательства в судебном разбирательстве [5, с. 7]. Процессуальный порядок использования «электронных доказательств» в уголовном судопроизводстве достаточно подробно регламентируется нормами Руководства по поиску и собиранию электронных доказательств [7, с. 89]. Однако в последующие годы начался процесс активного развития современных технологий, позволивший преступникам совершать новые виды преступлений, к которому государству было необходимо оперативно адаптироваться, в частности и к работе с электронными доказательствами.
В 2014 году в США была создана научная рабочая группа по электронным доказательствам - the Scientific Working Group on Digital Evidence (SWGDE), которая дала своё определение понятию электронные доказательства: это информация, хранящаяся или передаваемая в двоичной форме, которая может быть использована в суде [6, с. 71]. Также она выделила источники электронных доказательств, включающих в себя текстовые сообщения, изображения, загруженные на компьютер, журнал вызовов мобильного устройства, журналы доступа к Сети, сеансы чата, историю интернет-браузера, файлы кэша, пароли, документы, электронные таблицы и базы данных. Таким образом, электронные доказательства концептуально не отличаются от любых других доказательств и представляют собой информацию, используемую в попытке определить местоположение людей, а также событий во времени и пространстве для установления причинно-следственной связи между ними и преступными деяниями.
В 2014 году Верховный суд США при обсуждении дела Райли против Калифорнии (Riley v California)1 отметил, что важное значение для понимания того, чем электронные доказательства отличаются от традиционных физических (материальных) записей и доказательств, имеет то, что, во-первых, электронные доказательства имеют более широкую сферу применения; во-вторых, они имеют дело как с физической, так и с личностно-чувствительной информацией; в-третьих, они затрагивают взаимосвязанные вопросы уголовного правосудия, которые выходят за рамки типичной роли правоохранительных органов при собирании доказательств.
1 Riley v. California. (2014). Harvard Law Review, 128(1) [Электронный ресурс]. Retrieved from http://harvardlawreview.org/ 2014/11/riley-v-california (дата обращения: 15.01.2024).
Требования к электронным доказательствам, а также правила, касающиеся порядка их предоставления в суд, аналогичны правилам, предъявляемым к любым другим видам доказательств. Прежде всего, электронные доказательства должны быть подлинными. Правило 901 Федеральных правил доказывания (Federal Rules of Evidence ) «Подтверждение подлинности или идентификация доказательств» гласит: «...для того чтобы удовлетворить требование о подтверждении подлинности или идентификации предмета доказательства, сторона должна представить доказательства, достаточные для подтверждения того, что данный предмет является тем, о чём заявляет сторона». Сторона, предоставляющая суду электронное доказательство, должна не только подтвердить его подлинность, но и установить личность автора электронной записи. Федеральные правила доказывания допускают, что подлинность может быть установлена с помощью показаний осведомлённого свидетеля, например сотрудника правоохранительных органов, изъявшего компьютер или мобильный телефон, который может подтвердить, откуда были взяты файлы, и совпадение имён в файлах с другими собранными доказательствами. Например, подтверждение подлинности электронной почты может осуществляться различными способами, включая установление того, что электронная почта содержит информацию, с которой обвиняемый мог быть знаком, или свидетельство того, что обвиняемый имел основной доступ к устройству, на котором было создано или с которого было отправлено данное сообщение. Ещё одной важной частью процесса установления подлинности электронных доказательств является установление порядка их хранения, который должен гарантировать сохранность электронных доказательств в их первоначальном виде. Это подразумевает возможность документального подтверждения того, когда и с какого устройства были собраны (получены) доказательства (тип, идентификация и принадлежность устройства), кто владел устройством, кто имел к нему доступ, а также какие инструменты и процедуры использовались при собирании доказательства. Обязательным условием является документирование порядка хранения таких доказательств после их получения, а также учёт сотрудников правоохранительных органов, которые работали с ними или имели к ним доступ.
При проведении судебного разбирательства цифровые доказательства должны пройти тест на допустимость, который включает в себя рассмотрение вопросов о том, являются ли доказательства релевантными (относительными), надёжными и не наносят ли они несправедливого ущерба. В 2007 году в деле Lorraine v. Markel American Insurance Company, 241 F.R.D 534 судья-магистрат окружного суда США по округу Мэриленд Пол Д. Гримм дал рекомендации о критериях допустимости электронных доказательств. В случаях, когда информация, хранящаяся в электронном виде, предлагается в качестве доказательства, необходимо учитывать следующие правила доказывания, выработанные прецедентным правом США: уместности, подлинности, доказательной ценности, правило наилучшего доказательства и правило «доказательств по слуху» (hearsay evidence). Необходимо отметить, что институт запрета утверждения (показания) с чужих слов является фундаментальным положением доказательственного права стран англо-американской правовой семьи, под которым понимается заявление, которое не было сделано человеком в судебном заседании, но на которое полагаются в процессе. Использование в суде сведений, полученных с чужих слов, по общему правилу недопустимо, так как такие доказательства не являются непосредственными. В качестве доказательств допускаются лишь первоначальные, а не производные свидетельские показания. Производные показания могут стать допустимыми только
2 The Federal Rules of Evidence [Электронный ресурс]: официальный сайт Федеральных правил доказывания. https://www.rulesofevidence.org. (дата обращения: 15.01.2024).
3 Text of Lorraine v. Markel American Insurance Company, 241 F.R.D. 534 (D. Md. 2007) is available from: [Электронный ресурс]: https://www.courtlistener.com/docket/4512526/27/lorraine-v-markel-american-insurance-company (дата обращения: 15.01.2024).
в том случае, если будет допрошен тот, от кого исходит информация. Некоторые электронные доказательства также могут подпадать под категорию показаний «с чужих слов». Однако существует множество исключений из данного правила, и цифровые доказательства часто подпадают под одно из этих исключений. Одним из таких исключений является заявление противной стороны (ч. 2 d ст. 801 Федеральных правила доказывания, например, заявления, сделанные ответчиком, которые сохранились в текстовых сообщениях, электронной почте или других цифровых носителях). Согласно правилу 801 Федеральных правил доказывания, слухи (hearsay) -это заявление, сделанное вне суда и представленное для подтверждения истинности утверждаемого вопроса. Данное правило применяется в том случае, когда заявитель планирует использовать содержание записи в качестве существенного доказательства. В отношении электронных доказательств правила, касающиеся показаний «с чужих слов», применяются двояко: электронная почта, текстовые сообщения и отчёты, созданные на компьютере, будут считаться письменными заявлениями, а цифровые видео- или аудиозаписи - устными. Также существуют определённые документы в письменной или электронной форме, которые будут считаться фактическими, это компьютерные отчёты, деловые, семейные и государственные документы.
Поскольку электронные доказательства по своей сути отличаются от вещественных доказательств, при их обыске и изъятии зачастую возникают определённые трудности. Электронные устройства хранения данных могут служить двумя различными видами электронных доказательств, каждый из которых имеет свой собственный набор сложностей. В первом случае электронное запоминающее устройство может содержать доказательства преступления, совершённого в физическом мире, например убийства или изнасилования. В данном случае электронное устройство как бы сопутствует преступлению и является «сосудом», хранящим в себе сведения, имеющие доказательственную ценность, однако само по себе оно не будет являться орудием преступления. Во втором случае электронное запоминающее устройство служит формой цифрового доказательства и является неотъемлемой частью совершённого преступления. Примером может служить хакерство или распространение детской порнографии. В этом случае следователям зачастую мешает техническая сложность систем и огромный объём информации для анализа [8, с. 50].
В США большая часть уголовно-процессуального права определяется толкованиями Верховным судом США Конституции страны, в частности Четвёртой, Пятой и Шестой поправок. Американские суды, учитывая уникальную природу электронных доказательств, пытались понять, каким образом к вопросу обыска и выемки должна применяться Четвёртая поправка к Конституции США, запрещающая необоснованные обыски и задержания, а также требующая, чтобы любые ордера на обыск выдавались лишь судом при наличии достаточных оснований4. В исключительных случаях обыск может быть проведён с согласия стороны, в отношении которой проводится обыск. Однако концепция ордеров была разработана в контексте вещественных доказательств, а её применение к электронным доказательствам весьма затруднено. Американские процессуалисты утверждают, что поиск цифровых доказательств - это не одноэтапный процесс, как в случае с вещественными доказательствами, а, скорее, двухэтапный, поскольку первоначально изъятые данные могут включать чрезмерно много информации, не предусмотренной ордером на обыск [9, с. 21]. Первый этап представляет собой изъятие устройства, на котором находится информация, указанная в ордере. На втором этапе сотрудники правоохранительных органов изучают файлы на изъятых устройствах и отбирают
4 Необходимо отметить, что ограниченный обыск, в том числе и электронного носителя, без ордера допускается в случаях нетерпящих отлагательства, при непосредственной опасности уничтожения доказательства, а также для защиты сотрудников правоохранительных органов.
информацию, конкретно предусмотренную ордером на обыск. Однако в ходе изучения содержимого изъятых устройств могут быть обнаружены дополнительные доказательства преступной деятельности, которые выходят за рамки ордера на обыск. В связи с этим перед американскими судами справедливо вставал вопрос о том, подпадают ли такие материалы под исключение из правил так называемой доктрины «открытого обзора» (Plain View Doctrine). В контексте вещественных доказательств «открытый обзор» позволяет сотруднику правоохранительных органов обыскивать предметы, найденные на виду, без ордера. Однако определение понятия «открытый обзор» усложняется в контексте цифровых доказательств.
В 2009 году по делу United States v Comprehensive Drug Testing, Inc. суд решил, что чрезмерное изъятие присуще делам, связанным с электронными доказательствами, и всё изъятое при осмотре файлов может быть истолковано как находящееся «на виду». Также суд постановил, что правоохранительные органы должны соблюдать определённые требования, такие как: 1. Отказаться от исключения из правил;
2. Использовать процедуры обыска, направленные на обнаружение только той информации, для которой у правоохранительных органов есть достаточные основания;
3. Отделять материалы, не отвечающие требованиям, должны не сотрудники правоохранительных органов, работающие по данному делу; и 4. Правительство должно вернуть или уничтожить данные, не отвечающие требованиям. Однако в 2010 году в решении по делу United States v Williams Четвёртый округ высказал иное мнение, заявив, что, поскольку обыск компьютера должен включать просмотр каждого файла на устройстве, критерии для применения исключения «открытого просмотра» соблюдены. Однако данные жёсткие ограничения, касающиеся обыска электронных устройств, подверглись критике. Впоследствии Конгресс США принял ряд законов, содержащих в себе нормы об электронных доказательствах, чтобы сбалансировать требования Четвёртой поправки и потребности уголовного расследования, такие как Закон о прослушке (18 U.S.C. §2510 и последующие); Закон о регистраторах и устройствах слежения (18 U.S.C. §3121 и последующие); Закон о конфиденциальности электронных коммуникаций (ECPA) (18 U.S.C. §2701 и последующие); Закон о защите частной жизни (PPA) (42 U.S.C. §2000aa и последующие).
В 2014 году Верховный суд США в деле Riley v California постановил, что обыск и изъятие цифрового содержимого мобильного телефона без ордера, произведённые в ходе ареста, являются неконституционными. Решение по данному делу положило конец противоречивым мнениям судов штатов о правомерности обысков мобильных телефонов без ордера в соответствии с предыдущим решением Верховного суда. Решение по делу Riley v California позволило сотрудникам полиции обыскивать арестованного без ордера в целях защиты вещественных доказательств или безопасности сотрудников правоохранительных органов. Также решением по данному делу были установлены правила поиска электронных доказательств, которые отличаются от правил поиска вещественных доказательств, поскольку количественно и качественно иной характер некоторых цифровых данных (например, местоположение GPS) требуют иного применения Четвёртой поправки. В другом решении Верховного суда по делу United States v Wurie суд также подтвердил требование о выдаче ордера на обыск сотовых телефонов, но предусмотрел исключение для чрезвычайных обстоятельств.
Таким образом, вопросы собирания и использования электронных доказательств в США находятся в поле зрения законодателей и судей. Представляется целесообразным, что отечественная уголовно-процессуальная наука должна внимательно изучить положительный зарубежный опыт с целью отыскания эффективных правовых решений для использования электронных носителей информации и электронных доказательств в доказывании по уголовным делам.
1. Воронин М. И. Электронные доказательства в УПК: быть или не быть? Lex russica. № 7(152) 2019. С. 74-78.
2. Гришина Е. П. К вопросу об использовании электронных доказательств в уголовном судопроизводстве. Администратор суда. № 3(2020). С. 31-34.
3. Матросова Л. Д., Таршева М. Н., Кокин Д. М. К вопросу об использовании информационных технологий в отечественном уголовном процессе. Вестник Уральского юридического института МВД России. 2023. № 4(40). С. 5-10.
4. Оконенко Р. И. «Электронные доказательства» и проблемы обеспечения прав граждан на защиту тайны личной жизни в уголовном процессе: сравнительный анализ законодательства Соединенных Штатов Америки и Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016. 158 с.
5. Проказин Д. Л. Развитие видеотехнологий в уголовном процессе России // Научный вестник Орловского юридического института МВД России имени
B.В. Лукьянова. 2023. № 3(96). С. 171-178.
6. Собирание электронных доказательств по уголовным делам на территории России и зарубежных стран: опыт и проблемы: монография (под общ. и науч. ред.
C. П. Щербы). Проспект, 2022. 168 с.
7. Casey E. Digital Evidence and Computer Crime: Forensic Science, Computer and the Internet. 3rd ed. Baltimore, 2011. 807 p.
8. Novak Martin. Digital Evidence in Criminal Cases Before the U.S. Courts of Appeal: Trends and Issues for Consideration. Journal of Digital Forensics, Security and Law: Vol. 14 : No. 4 , Article 3. (2020). 43 p.
9. Searching and Obtaining Electronic Evidence Manual. 2009 // United States Department of Justice.
10. Simson L. Garfinkel. Digital Forensics. American Scientist 101, no. 5 (September/October 2013), accessed March 14, 2017, http: //www.americanscientist.org/ issues/pub/digital-forensics.
11. Orin S. Kerr. Search Warrants in an Era of Digital Evidence. Mississippi Law Journal 75, no. 85 (February 11, 2005). 61 p.
1. Voronin M.I. E'lektronny'e dokazatel'stva v UPK: byY ili ne byY? Lex russica. № 7(152) 2019. S. 74-78.
2. Grishina E. P. K voprosu ob ispolzovanii e'lektronny'x dokazatel'stv v ugolovnom sudoproizvodstve. Administrator suda. № 3(2020). S. 31-34.
3. Matrosova L. D., Tarsheva M. N., Kokin D. M. K voprosu ob ispolzovanii informacionny'x texnologij v otechestvennom ugolovnom processe. Vestnik UraFskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. 2023. № 4(40). S. 5-10.
4. Okonenko R.I. «E'lektronny'e dokazateFstva» i problemy' obespecheniya prav grazhdan na zashhitu tajny' lichnoj zhizni v ugolovnom processe: sravniteFny'j analiz zakonodateFstva Soedinenny'x Shtatov Ameriki i Rossijskoj Federacii: Dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2016. 158 s.
5. Prokazin D. L. Razvitie videotexnologij v ugolovnom processe Rossii // Nauchny'j vestnik Orlovskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii imeni V.V. Luk'yanova. 2023. № 3(96). S. 171-178.
6. Sobiranie e'lektronny'x dokazateFstv po ugolovny'm delam na territorii Rossii i zarubezhny'x stran: opy't i problemy': monografiya. (pod obshh. i nauch. red. S.P. Shherby'). Prospekt, 2022. 168 s.
7. Casey E. Digital Evidence and Computer Crime: Forensic Science, Computer and the Internet. 3rd ed. Baltimore, 2011. 807 p.
8. Novak Martin. Digital Evidence in Criminal Cases Before the U.S. Courts of Appeal: Trends and Issues for Consideration. Journal of Digital Forensics, Security and Law: Vol. 14 : No. 4 , Article 3. (2020). 43 p.
9. Searching and Obtaining Electronic Evidence Manual. 2009 // United States Department of Justice.
10. Simson L. Garfinkel. Digital Forensics. American Scientist 101, no. 5 (September/October 2013), accessed March 14, 2017, http: //www.americanscientist.org/ issues/pub/digital-forensics.
11. Orin S. Kerr. Search Warrants in an Era of Digital Evidence. Mississippi Law Journal 75, no. 85 (February 11, 2005). 61 p.
Информация об авторе
Светлана Алексеевна Сущенко. Преподаватель кафедры оперативно-разыскной деятельности ОВД. Кандидат юридических наук.
Орловский юридический институт МВД России имени В. В. Лукьянова. 302027, Россия, г. Орёл, ул. Игнатова, д. 2.
Information about the author
Svetlana Al. Sushchenko. Lecturer at the Department of Operational-Search Activities of the Department of Internal Affairs. Candidate of Law.
Lukyanov Orel Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia. 302027, Russia, Orel, st. Ignatova 2.
Статья поступила в редакцию 11.12.2023; одобрена после рецензирования 13.02.2024; принята к публикации 27.02.2024.
The article was submitted December 11, 2023; approved after reviewing February 13, 2023; accepted to the writing of the article for publication February 27, 2024.
